Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Slon.ru - деловые новости

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 53 RSS
←   Сентябрь 2009   →
 1
 2
 3
 4
 5
05.09.2009
05:17:32
20:17:38
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
14.09.2009
13:19:02
17:23:37
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
28.09.2009
17:23:02
20:17:56
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://slon.ru/
Открыта: 28-05-2009

Автор
Павел

Статистика

53 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

<<ФРС должна быть наблюдателем, а не регулятором>>


     slon.ru
2009-09-24
«ФРС должна быть наблюдателем, а не регулятором»
С бывшим главой ФРС США Полом Волкером беседует глава Федерального резервного банка Миннеаполиса Гэри Стерн Реформа ФРС | Небанковский сектор | Конфликт интересов | Слишком большие, чтобы рухнуть | Роль центробанка | Денежно-кредитная политика | Япония и стоимость активов | Экономическая наука | Целебный кризис | Неэффективное правительство | Еще раз о ФРС РЕФОРМА ФРС Стерн: Почему бы нам не начать с предложений Минфина о реформе регулирования, которые были представлены на рассмотрение Конгресса? Как вы оцениваете эти предложения? Волкер: Думаю, примерно на 80% они состоят из того, что в последнее время стало общей точкой зрения практически всех, кто над этим задумывался. Нужно сделать что-то с деривативами и нестандартными деривативами: разработать упорядоченный клиринговый механизм, процесс быстрой реорганизации финансовых институтов вроде того, который де-факто существует для банков у Федеральной корпорации страхования депозитов, механизм системного надзора. Как это сделать - большой вопрос. Пока есть ключевые моменты. Некоторые второстепенные вещи они пока опустили. Они не сказали ничего о Fannie Mae и Freddie Mac, отметив, что вернутся к этому позже. Рейтинговых агентств коснулись лишь бегло. Так что там есть не до конца проработанные вещи, но ряд важных моментов учтен. Я не разделяю одно общепринятое мнение, которое, похоже, возникло в связи с этим, а именно предложение о том, чтобы Федеральная резервная система осуществляла непосредственный надзор за всеми «системно значимыми» институтами. Я не знаю, какие институты относятся к «системно значимым» в данном случае, но уверен, что, если они будут отобраны, люди подумают, что эти организации будут спасены [в любом случае], что они слишком велики, чтобы рухнуть. В то же время будут и такие, которые вы не отберете заранее, но, возможно, захотите спасти при определенных обстоятельствах. Так что я думаю, что это ошибка. Я в своих выступлениях настаивал вот на чем: да, нужен всеобщий системный регулятор, но не такой, который будет регулировать и контролировать отдельные институты, а такой, который будет следить за ситуацией в целом. Следить за слабыми сторонами системы, следить, возникают ли проблемы, за различными тенденциями, за новыми токсичными активами. Кто-то должен это отслеживать. Тогда этот кто-то сможет пойти к регулятору и сказать: «Мы обеспокоены этим. Вы должны что-нибудь сделать». Насколько большие им дать полномочия - это вопрос. Но именно в такой роли я вижу ФРС. Стерн: То есть, вы думаете, что ФРС должна быть… Волкер: ФРС должна быть наблюдателем, а не обер-надзирателем или регулятором, - надеюсь, я смог четко показать различие. В этом случае возникает вопрос о том, кто будет непосредственно осуществлять регулирование? Минфин, по сути, так и не выступил с масштабной инициативой и не предложил ничего для радикального изменения существующей ситуации. Я думаю, в идеале, должен быть единый банковский регулятор, каким-то образом связанный с ФРС, но отделенный от повседневной надзорной деятельности центробанка. Стерн: То есть, какой-то орган вроде Управления по контролю за денежным обращением (Office of the Comptroller of the Currency, или OCC) мог бы стать единым банковским регулятором, но имел бы какое-то отношение к ФРС? Волкер: Да. Но я не думаю, что его стоит называть OCC, поскольку это подразумевает связь с Минфином. Это должно быть независимое агентство по надзору. И вполне можно представить, что председатель этого надзорного агентства также будет входить в совет управляющих ФРС в качестве вице-председателя по надзору, чтобы гарантировать, что ФРС не выпадет из процесса. И еще можно было бы представить, - я всего лишь размышляю вслух, - что Совет управляющих ФРС получит право рецензировать предложения банковского надзорного агентства о регулировании, чтобы за фактическим регулированием банков следили еще несколько глаз. НЕБАНКОВСКИЙ СЕКТОР Волкер: Далее, я бы не стал так жестко регулировать небанковские организации. Если они станут достаточно большими, то тогда потребуется ввести требования к их капиталу и соотношению собственных и заемных средств. Но я не думаю, что таких компаний будет много. И я бы хотел создать впечатление, насколько это возможно, что автоматического спасения этих институтов не будет. Стерн: Мне очень нравится эта идея. Я не понимаю, почему люди так беспокоятся из-за хедж-фондов и других институтов, которые, на самом деле, не имели прямого отношения к нынешнему кризису. Волкер: Ну, конечно, у нас есть пример с Long-Term Capital Management, который, по мнению многих, представлял огромную угрозу. Я думал, что реакция тогда была чрезмерной. Но это был именно хедж-фонд. Нынешний кризис, в каком-то смысле, начался, когда у нескольких хедж-фондов Bear Stearns возникли проблемы, и ему оказали поддержку. Из-за этого появилось много вопросов о том, что происходит. Я не думаю, что они нуждаются в чересчур тщательном регулировании. Я не согласен с предложениями Минфина или не до конца понимаю их в той части, где речь идет о философии регулирования. Мое ощущение - мы должны относиться к коммерческим банкам, в первую очередь, как к организациям сферы услуг: они работают с покупателями, они оказывают самые базовые услуги, необходимые стране. И, признавая значимость этих базовых функций, практически все страны гарантируют банкам какую-то защиту и поддержку. Так было с незапамятных времен. Банки заботятся о системе платежей. Они дают пристанище ликвидным капиталам, надежные пристанища. Они выдают кредиты физлицам, домохозяйствам, компаниям, правительствам. Все это - базовые функции. Инфраструктурой этой системы тоже во многом управляют банки. Все это - совсем базовые вещи, и, я думаю, нет причин, чтобы они не были прибыльными. На самом деле, некоторые из самых больших недавних прибылей в банковском секторе были получены именно от этих услуг. Но я не думаю, что у банка должны быть хедж-фонды или фонды прямых инвестиций, поскольку тогда он начинает заниматься другим бизнесом. Я не хочу, чтобы руководителей банков отвлекало желание много заработать именно на таком бизнесе. Не должны они и полагаться на активную торговлю ценными бумагами за счет собственных средств банка. Подумайте о ситуации с Goldman Sachs, о которой писали в газетах (где сообщалось о больших прибылях банка). Он получил господдержу. Он считался «слишком большим, чтобы рухнуть». И в то же время у него был огромный торговый портфель. Он зарабатывал кучу денег. В том, чтобы зарабатывать деньги, нет ничего плохого, но я не хочу, чтобы их зарабатывали, принимая на себя риски, в случае, если прибегают к поддержке налогоплательщиков. КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ Стерн: Так можем ли мы этого достичь - чтобы все банки стали похожи на традиционные коммерческие банки, а такие вещи, как торговля за счет собственных средств, управление хедж-фондами и тому подобное, были оставлены другим институтам? Можем ли мы вернуться к этому? Волкер: Я думаю, что можем, но, естественно, у банков много возражений. На самом деле, я не думаю, что это действительно так сложно, как вы, возможно, считаете. Не так много банков владеют хедж-фондами или фондами прямых инвестиций. В действительности, с проблемами сталкиваешься, когда речь заходит о торговых операциях. Тогда они говорят: «Мы не можем обслуживать клиентов; мы не можем заниматься андеррайтингом без какой-то доли торговых операций». Я думаю, это верно, но мне кажется, есть разница между этим видом деятельности (возможно, дело в масштабе) и тем, что делают, скажем, Goldman Sachs и некоторые другие банки, в которых это стало достаточно большим направлением бизнеса. Должен сказать, что когда я беседую с людьми из этих организаций, - людьми, которых я знаю очень хорошо и которым доверяю, - они говорят, что да, есть разница между агрессивной торговлей со своих счетов и той деятельностью, которая возникает в контексте взаимоотношений с клиентами. Это лишь отчасти пруденциальная проблема - особенно в банках с большим инвестиционным бизнесом (а у крупных банков он, несомненно, такой). Проблема в том, что в деятельности хедж-фонда, трейдингового подразделения и управления прямых инвестиций, советующих что-то своим клиентам, возникает очевидный конфликт интересов. Стерн: Верно, верно. Хотя подразумевается, что между ними должна быть «Китайская стена». Волкер: Я думаю, между ними есть «Китайская стена», но не думаю, что она непроницаема. СЛИШКОМ БОЛЬШИЕ, ЧТОБЫ РУХНУТЬ Стерн: Чуть раньше вы коснулись одной вещи, к которой я бы хотел вернуться. Я понимаю ваше желание избежать выделения институтов, которые автоматически будут считаться «слишком большими, чтобы рухнуть». Но вопрос в том, можно ли создать конструктивную неопределенность, чтобы участникам рынка не было ясно, какие финансовые институты могут считаться слишком большими, чтобы позволить им рухнуть, - особенно в свете стресс-тестов, несомненно, выявивших 19 институтов, которые, скорее всего, войдут в любой такой список. Волкер: Мы находимся в середине кризиса. Я не думаю, что можно разработать очень жесткие правила, проводящие различия между банками слишком большими, чтобы рухнуть, и остальными. В нынешних стрессовых условиях, это, наверное, не очень реалистично. Но предположим, что мы возвращаемся к ситуации, когда чрезвычайные события не происходят каждый день, и случай может быть вполне изолированным, как с Long-Term Capital Management. Нужен какой-то инстинкт, чтобы разобраться, как действовать в этой конкретной ситуации. Я хочу сказать, что этот инстинкт должен подсказывать одно, если это жестко регулируемый банк, участвующий в официальной системе страхования, и совсем другое, если это не банк. Я не считаю приемлемой ситуацию, когда инвестиционный банк имеет банковскую лицензию, но занимается при этом вещами, которыми обычно занимается именно инвестбанк. Или возьмите General Electric и другие промышленные компании с крупными аффилированными финансовыми структурами. Должны ли мы защищать General Electric? Конечно, это никакой не банк в традиционном смысле, но у них большой финансовый бизнес. Хотите ли вы вмешаться, прямо или косвенно поддержав General Electric? Стерн: Да, это очень сложные вопросы государственной политики. При прочих равных, было бы очень приятно не вмешиваться в дела Long-Term Capital Management, даже на периферии, но с тех пор слишком много воды утекло. Волкер: У нас, предположим, будет системный наблюдатель, который будет выносить оценки и говорить: смотрите, некоторые из этих небанковских институтов действуют неразумно, и их нужно сдерживать с помощью требований к капиталу или к заемным средствам. Я опрашиваю людей, провожу собственный маленький тест. И я спрашиваю: «Не считая банков, настоящих банков, сколько в мире действительно системно значимых институтов?» Стерн: Не считая настоящих банков? Волкер: Не считая традиционных банков. Стерн: Немного. Волкер: Это удивительно. Может показаться, что их должно быть много, но ответ, который я получаю, это, может быть, 20, ну, 30. Стерн: Да. Если честно, я уверен, что будет сложно назвать даже 20. РОЛЬ ЦЕНТРОБАНКА Стерн: Давайте еще немного поговорим о роли ФРС, особенно если в том или ином виде состоится реформа регулирования. Это в числе прочего может привлечь внимание Конгресса к закону о Федеральной резервной системе... Волкер: Это очень сложный вопрос. Сложно поверить, что после того, что произошло, закон о Федеральной резервной системе оставят без внимания. С другой стороны, начав изучать его, понимаешь, что это очень своеобразный законодательный акт. За многие годы он оброс дополнениями, и это историческое наследие может показаться неадекватным. С другой стороны, он стал частью американской финансовой структуры и всей системы представлений. Он касается всего, что мы чтим: независимости, опыта, преемственности. Но как только вы начинаете оглядываться назад и задаваться вопросом об очевидных аномалиях, например, о том, почему у 12 резервных банков [составляющих Федеральную резервную систему], частные директора, связи начинают распадаться. Проблема, которая сейчас является более важной, конечно, касается ощущения, что ФРС плохо справилась с надзорной функцией. Это мнение было очень твердо высказано группой представителей частного сектора, включающей и крупные инвестиционные институты, и ветеранов Комиссии по ценным бумагам и биржам. Я не сомневаюсь, что внимание, которое ФРС уделяла регулированию, то усиливалось, то ослабевало с течением времени, как в зависимости от интеллектуальной среды и ситуации на рынках, так и от конкретных людей. Нам, как минимум, нужно как-то реорганизовать систему, более четко сфокусировав внимание на ответственности за регулирование. Как я говорил, сделать это достаточно просто. Если вы хотите получить важные надзорные полномочия, назначьте вице-председателя Совета управляющих, который отвечал бы за вопросы регулирования, чтобы можно было указывать на ответственных лиц куда более точно, чем раньше. Это минимальная, но очень важная мера. Стерн: Тогда мы знали бы, кто отвечает за успехи или неудачи. Сейчас ответственность и полномочия рассредоточены. Волкер: Я бы обязательно это сделал. Чтобы, как я предлагаю, ФРС стала системным наблюдателем, нужно, чтобы в центробанке был кто-то, кто будет считать [надзор] своей первоочередной обязанностью. ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНАЯ ПОЛИТИКА Стерн: Давайте немного изменим тему и поговорим о денежно-кредитной политике. Очевидно, что процентные ставки, во всяком случае, краткосрочные, сейчас низки настолько, насколько это возможно. И было сделано множество вещей для того, чтобы улучшить ситуацию с ликвидностью и тем самым снизить остальные процентные ставки. На словах все легко, но я не знаю, каковы дальнейшие перспективы всего этого с точки зрения эффективности и смены курса, которая, несомненно, понадобится рано или поздно. Волкер: Я задавал вам и остальным вопрос, кажется, несколько месяцев назад, о том, почему ФРС платит процент по избыточным резервам. Стерн: Да. Не думаю, что кто-либо дал хороший ответ. Волкер: Не дали, ответ был «спросите Дона Кона» (вице-председателя Совета управляющих ФРС). Стерн: Точно. Волкер: Но за это время я был проинструктирован лучше. Сейчас я слышу объяснение, что все эти избыточные резервы были закачаны в систему, а если мы захотим ужесточить политику, можно будет сделать это мягко, повысив ставку по избыточным резервам. Стерн: Да, установить нижнюю границу процентных ставок. Волкер: Но сейчас все говорят о том, что в систему надо влить еще больше денег и побудить банки выдавать кредиты. Стерн: Но ситуация на рынках, похоже, действительно улучшилась, и многие финансовые институты смогли привлечь капитал, акционерный или долговой, без государственного страхования, так что в чем-то ситуация, определенно, улучшилась. Волкер: Я не думаю, что в этом кто-то сомневается, но, конечно, все это происходит на фоне того, что правительство продемонстрировало способность и желание прийти на помощь, когда мы попали в беду. Одна из действительно необычных вещей состоит в том, что мы всегда воспринимали субординированный долг как часть структуры капитала, которая обесценится так же, как и акции, если ситуация ухудшится. Но сейчас мы, похоже, испытываем огромное желание спасать кредиты, какими бы второстепенными они ни были, и даже определенное желание защищать акционеров. Стерн: Но таких случаев было немного, разве нет? Волкер: Конечно, защиты на уровне 100 центов на доллар не было, но никто не требовал, чтобы - когда правительство оказывало поддержку банкам - акционеров лишали прав собственности. Похоже, этого очень не хотели. Стерн: Да, это верно. Вы получаете доход, но вы и принимаете на себя риски. Я согласен с этим. Я знаю, или, по крайней мере, я думаю, что у вас есть определенное мнение о таргетировании инфляции. Сейчас этот вопрос не стоит на повестке дня, но он может вновь выйти на передний план в будущем. К тому же некоторые говорили, что таргетирование могло бы быть полезно в какие-то моменты нынешнего кризиса, поскольку помогло бы убедить участников рынка в том, что ФРС не допустит дефляции. Что Вы думаете? Волкер: Я никогда не был за таргетирование инфляции. Оно просто не нравится мне само по себе. Стерн: Даже если бы она была нулевой? Волкер: Я не думаю, что нужна такая точность. Если она нулевая, это нормально. Если она немного увеличивается во время роста экономики, это тоже нормально. Если она немного снижается во время рецессии, это нормально. Возлагать всю эту нагрузку на один конкретный ценовой индекс, со всеми его концептуальными и практическими ограничениями… Меня передергивает, когда я читаю некоторые заявления ФРС: «Комитет обеспокоен тем, что инфляция растет недостаточно быстро…» Следующее предложение гласит: «Мы все выступаем за ценовую стабильность». Я говорю: «Эй, определитесь уже». [Смеется] Это какой-то психологический момент. Я не понимал, насколько серьезно ФРС об этом говорила когда бы то ни было, - в 2001-м, 2002-м, 2003-м, все равно когда, - об огромной угрозе дефляции. Я думал, что дефляция в то время была так же вероятна, как таяние арктических льдов. Но, похоже, что это действительно волновало людей. Стерн: Должен с вами согласиться. Я куда меньше беспокоюсь по поводу дефляции, чем многие мои коллеги, но я так и не смог убедить их в том, что она не представляет большой угрозы. ЯПОНИЯ И СТОИМОСТЬ АКТИВОВ Волкер: Возможно, опасения по поводу дефляции были вызваны тем, что люди совершенно неправильно интерпретировали ситуацию в Японии. В Японии была невероятная дефляция, и на фондовом рынке, и на рынке недвижимости, намного более сильная, чем у нас. Многие банки занимались ипотекой и получили недвижимость в качестве залога. Они действительно получили сильнейший удар. И какое-то время они не очень-то охотно выдавали кредиты, и заемщиков тоже было немного. Я считаю это реакцией на схлопывание огромного «пузыря», который был у них на фондовом рынке и рынке недвижимости. И у меня нет ощущения, что какая-нибудь пресловутая госпожа Ватанабэ сидела и говорила: «Я не буду ничего покупать в этом году, потому что цены могут снизиться на один процент в следующем». Не думаю, что это правдоподобная история. Но их опыт был интерпретирован здесь так, что цены в Японии не росли или немного снижались, и это было причиной ужасного состояния экономики в то время. Я думаю, что это вопрос про курицу и яйцо: что первично. Если посмотреть достаточно внимательно, выяснится, что в начале 1990-х, когда японская экономика уже не росла или немного сокращалась, цены все еще росли. Во второй половине того десятилетия цены снижались примерно на 1% в год, но экономика стала расти. Стерн: Верно. Возможно, реакция на ситуацию в Японии и внимание к ней были избыточными. В связи с этим возникает другой вопрос. Как вы знаете, американские регуляторы, в целом, предпочитали смягчить последствия обвала цен на активы, нежели бороться с возникновением «пузырей» на ранних этапах. Но в свете урона, который приносят эти обвалы, я начинаю думать, что нам стоит пересмотреть свой подход, заново оценить издержки и выгоды ограничения растущих цен, которые, по-видимому, отрываются от фундаментальных экономических показателей. Что вы об этом думаете? Не кажется ли вам, что власти должны уделять стоимости активов больше внимания? И особенно всему, что похоже на «пузыри»? Волкер: Я думаю, власти должны уделять этому какое-то внимание. Конечно, судить о том, с чем имеешь дело, сложно. Возможно, сделать это удовлетворительно только с помощью традиционной денежно-кредитной политики нельзя. Но именно поэтому я дал бы ФРС какие-то полномочия по надзору за всем рынком и финансовой стабильностью в целом. Я думаю, у ФРС всегда была эта роль и ей стоит продолжать ее играть - только, может быть, более явно. Тогда у вас будет защита, благодаря как механизмам контроля, так и готовности их использовать, которой не было пять лет назад. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА Стерн: Вы долгое время работали непосредственно в ФРС на высоких постах, - с середины 70-х, - а до этого в Минфине. Как вам кажется, существенно ли изменилась макроэкономическая и денежно-кредитная политика за столько лет? Или мы до сих пор находимся на стадии познания, и меры, которые мы принимаем, практически не изменились? Волкер: Интересно, что вы задаете этот вопрос, потому что недавно я говорил одному из моих друзей-экономистов, что не знаю ни одного большого вклада, который бы экономическая наука внесла в политику центробанков за последние 50 лет или около того. Наши возможности прогнозирования до сих пор очень ограничены. По поводу старых вопросов о сравнительной роли фискальной и монетарной политики до сих пор ведутся дебаты. Рынки, несомненно, стали более сложными, и некоторые из старых подходов к денежно-кредитному контролю кажутся менее актуальными. Последние события, конечно, продемонстрировали ограниченность нашего понимания экономики. Появление плавающих валютных курсов, которое отчасти отражает изменения в академическом мышлении, конечно, было важным, но базовые проблемы экономической политики остаются прежними. Сейчас мы стоим перед очень важным нерешенным вопросом. Являются ли беспрецедентные интервенции ФРС и других регуляторов на финансовых рынках предвестником будущего? Действительно ли финансовая стабильность зависит от такой государственной поддержки? С технической точки зрения, подход центробанков к рынку все время менялся, - от количественных методов, связанных, например, с объемом банковских резервов, до большего упора на точный контроль краткосрочных межбанковских процентных ставок. Определяя и проводя политику, вы нуждаетесь в каких-то инструментах для реализации операционных решений. Эти инструменты стали другими или эволюционировали. Но ни один из них не стал концептуальным прорывом. Стерн: Позвольте мне еще немного углубиться в эту тему, поскольку мне случилось прочесть ряд протоколов с заседаний Комитета ФРС по операциям на открытых рынках 1970-х годов, уже после нефтяного шока, но еще до того, как вы стали председателем ФРС, так что никто из нас не был на этих заседаниях. Волкер: На самом деле, я присутствовал на заседаниях с 1975 года в качестве президента Федерального резервного банка Нью-Йорка. Стерн: Да, верно. Значит, это были протоколы начала 70-х. Как бы то ни было, все разговоры были об инфляции издержек и о том, что денежно-кредитная политика ничего не может с этим сделать. Такое мнение было не только в США: члены ФРС, ездившие в Европу и беседовавшие там со своими коллегами, услышали от них то же самое. С сегодняшних позиций кажется, что сейчас было бы трудно найти чиновников или экономистов, которые разделили бы эту точку зрения. Волкер: Знаете, наиболее четко эта точка зрения была высказана [в 1978 году] в прощальной речи [моего предшественника Артура] Бернса «Страдания центробанка», которая была долгой жалобой на то, что ФРС не может справиться с инфляцией из-за политического и экономического давления. Он выступил с этой речью в МВФ примерно через два месяца после того, как я стал председателем ФРС. Когда я выступал с прощальным докладом, то назвал его «Триумф центробанка?» Я поставил в конце вопросительный знак. Кто-то должен писать об этом, о том, как центробанки приобрели столь большое значение в общественном сознании и в своих собственных глазах. Независимость центробанка стала одной из главных формул власти практически во всех странах. И я думаю, что с этим немного переборщили, и центробанки страдают от гордыни, как и все остальные. Стерн: Я бы сказал, что вы сами ответственны за это, поскольку вам и вашим коллегам не просто удалось снизить инфляцию, но сделать это тогда, когда все считали, что справиться с инфляцией нельзя и с ней просто придется смириться. Так что я думаю, что ваш успех в снижении двузначной инфляции помог повысить значимость денежно-кредитной политики и центробанков. Волкер: К вопросу о том, научились ли экономисты чему-нибудь и внесли ли они вклад в монетарную политику за последние несколько десятилетий, - глава ФРС Бернанке выступал с речью в Принстоне вскоре после того, как вступил в должность, в которой дал обзор воззрений экономистов на денежно-кредитную политику. Он сказал, что экономисты опережали членов центробанков в понимании важных вопросов в 1920-х годах, и раньше и, конечно, во время Великой Депрессии. Но затем он добавил, что была одна область, в которой регуляторы опережали экономистов. Это было интересное замечание. Я не знаю, сделал ли он его потому, что знал о том, что я был среди слушателей. Но он сказал, что академические экономисты должны научиться у членов центробанков тому, насколько важно поддерживать уверенность в ценовой стабильности. Я думаю, у него это вылилось в таргетирование инфляции. ЦЕЛЕБНЫЙ КРИЗИС Стерн: Вы упомянули, что был момент, когда доверие [общества к ФРС] было слишком большим, а ожидания в отношении монетарной политики слишком высокими. Я тоже об этом думал. Экономика пережила очень серьезный финансовый шок, одним из последствий которого стала продолжительная глубокая рецессия и высокая безработица. Вам все это знакомо. Есть мнение, что с помощью экономической политики - и денежно-кредитной, и бюджетно-налоговой - это можно быстро исправить. Я в этом сильно сомневаюсь. Волкер: Я не думаю, что это возможно. Я сталкивался с этим в политике. Как-то я получил документ, подготовленный для экспертного совета при президенте, председателем которого я являюсь. В бумаге речь шла о рынке жилья, ипотеке и так далее. Там делался вывод о том, что «мы должны сделать что-то, чтобы поддержать рынок жилья», и поэтому рекомендовались средства стимулирования ипотеки. Но дальше говорилось: «Мы должны сделать что-то, чтобы поддержать потребление». Тогда я задумался. Мы можем принять меры для поддержки потребления, но действительно ли мы решим базовые проблемы экономики, просто не допустив некоторого сокращения потребления? Это не очень простой вопрос, если попытаться это кому-нибудь объяснить. Обама вынужден каждый день выступать и объяснять эти вещи, но может ли он сказать: «Что-то мне не хочется выступать за масштабное стимулирование потребления»? Не думаю, что он это скажет, хотя, возможно, должен бы был. Стерн: Похоже, сейчас идет давление: «Вы должны принять меры, которые создадут рабочие места». Кто может с этим поспорить? Волкер: Нет, я думаю, что сейчас мы проходим через что-то вроде целебного процесса, он очищает. Есть старое мнение о том, что время от времени рецессии необходимы для того, чтобы бороться с излишествами, образовавшимися во время предшествовавших им «бумов». Я думаю, что во время последнего бума у нас, несомненно, появилось много излишеств, и, в результате, мы получили действительно серьезную рецессию. Несомненно, хочется смягчить особо острые последствия, но я не думаю, что можно все уладить так, чтобы рецессий не было вообще. Стерн: Да, и одна из неотъемлемых составляющих рецессии - это перераспределение ресурсов. У нас явно слишком много ресурсов было на рынке жилья и, возможно, слишком много в финансовом секторе и в автопроме, - это лишь три самые очевидные отрасли. Волкер: Именно так. Нам нужно восстановление, которое укрепит инвестиции и конкурентоспособность, и которое устранит или уменьшит нашу зависимость от зарубежных займов. На самом деле, я не думаю, что взгляды на финансовых рынках поменялись настолько фундаментально. Я думаю, инвесторы были шокированы, но сейчас они думают: «Все устаканилось, так что давайте вернемся и заработаем кучу денег». К сожалению, я думаю, что может понадобиться два года трудностей на финансовых рынках, прежде чем произойдут фундаментальные изменения. Стерн: Конечно, какие-то проблемы сохраняются уже почти два года, но пик кризиса, возможно, был пройден в последнем квартале прошлого года. Волкер: Знаете, точных сроков рецессии, на самом деле, никто не знает. Кто-то сел в кабинете и решил, что рецессия началась в декабре 2007 года. Я думаю, так же логично было бы сказать, что она началась в сентябре 2008-го. Стерн: Это так. Макроэкономические результаты до этого были вполне приличными. Я думаю, что согласился бы с этим. НЕЭФФЕКТИВНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО Стерн: Посвятим несколько минут госслужбе. Стало сложнее привлечь высококвалифицированных сотрудников на госслужбу на какое бы то ни было время. Вы разделяете это мнение, и, если да, то что с этим можно сделать? Волкер: За последний год или около того, я думаю, из-за рецессии, из-за трудностей, из-за ощущения значимости государственной политики, ситуация изменилась. Не знаю, насколько это устойчивая тенденция, но в таких местах, как, к примеру, Школа государственного управления имени Кеннеди при Гарвардском университете существенно выросло число заявок на обучение. Но по существу я с вами согласен. Отношение к госслужбе совершенно не такое, как было когда-то. Но вот что я вам скажу: мы можем собраться в своем старческом кругу и стенать по поводу этого, но я думаю, что административные процессы и управленческая эффективность федерального правительства ужасны! Конгресс все больше и больше заботится о частных интересах. Похоже, они совершенно не беспокоятся по поводу административной эффективности и всегда готовы испортить любые новые программы из-за тех или иных политических предпочтений. Мы сидим здесь в июле, полгода спустя после инаугурации президента. За исключением самого министра, в американском Минфине до сих пор нет таких чиновников, о которых вы бы думали как о реальных действующих лицах. Была пара кандидатов, которых, мне кажется, еще не утвердили. Возможно, назначили помощника министра или двух. Мы переживаем самый сложный период финансовой реорганизации, а ведомство до сих пор не укомплектовано. И, я думаю, это показательно. Приходится полагаться на случайных людей, а кто они - никто не знает. И такая ситуация не только в Минфине. Стерн: Да, и у нас без малого вечность есть две вакансии в Совете управляющих. Волкер: С ума сойти! У вас это не так важно, но в Минфине ниже уровня министра почти чиновничий вакуум. Так много проблем нужно решить; я имею в виду, что так управлять правительством нельзя. Но ситуация такова: долгие годы не было президента, который бы интересовался этими вопросами. Последним, я думаю, был Клинтон с Элом Гором и его программой «обновления правительства». Стерн: Можно ли как-то это исправить? Должен признаться, что у меня нет никаких идей. Волкер: Я присутствовал на заседании двух больших комиссий, сделавших хорошие доклады, которые я могу вам дать, но они не произвели революцию. В каждом докладе говорится, что есть проблема, и никто ничего с этим не делает. Я сдался, я больше не собираюсь возглавлять никакие комиссии по госслужбе, даже когда оправлюсь от своей простуды. ЕЩЕ РАЗ О ФРС Сейчас мы все сфокусированы на кризисной ситуации. Сложнее разобраться, когда все делают легкие деньги и при этом сильно рискуют. Можно ли что-то с этим сделать вовремя? Волкер: Именно тут и начинается настоящая работа! Это очень сложная задача монетарной политики - закончить праздник до того, как все выйдет из-под контроля. А потом вы увидите колонку Кругмана: «Что же ФРС делает, зачем ужесточает политику?! Безработица до сих пор на уровне 9%!» Стерн:Ужесточает? Что это мы ужесточили? [Смеется] Волкер: Я говорю о том, когда вы начнете... Стерн: О да, этот день приближается. [Смеется]. Это видно по всем этим требованиям дать вторую порцию бюджетно-налоговых стимулов. А вы лучше, чем кто-либо другой, знаете - когда начинаешь ужесточать политику, появляется множество возражений: «Это преждевременно, все еще так хрупко» и так далее и тому подобное. Не знаю, согласитесь вы со мной или нет, - но именно такой образ мыслей в сочетании с опасениями по поводу дефляции отчасти привел к возникновению «пузыря» на рынке жилья. Волкер: Совершенно верно! А мы можем наблюдать со стороны и ворчать: «Мы бы сделали все правильно, но эти новые парни…» Стерн: [Смеется] Конечно! И посмотрим, поверит ли нам кто-нибудь. Оригинал статьи

2009-09-23
Сберъяндекс
Теперь «Яндекс» могут попросить и исправиться.

2009-09-23
«Неудивительно, что акционер размышляет о структуре капитала «Совкомфлота»
о продаже 20% «Совкомфлота»: Мы постоянно занимаемся осмыслением нашей стратегии. Это работа, в которую вовлечен совет директоров и комитет по стратегии. В какой степени могут быть задействованы наши акции, решать акционеру. «Совкомфлот» - крупная компания в своей индустрии, это хороший пример конкурентоспособной компании, осуществляющей экспорт услуг. Так что неудивительно, что акционер в целом размышляет о структуре капитала «Совкомфлота». А вот сроки его изменения, способы - все это требует отдельного решения, на это есть процедуры, закрепленные законодательством.

2009-09-23
«Цена продажи коммерческой недвижимости снизилась в отдельных сегментах более чем на 50%"
 о том, что рынок не способен поглощать коммерческую недвижимость докризисными темпами: Цена продажи коммерческой недвижимости снизилась, для каких-то сегментов это снижение было значительным - более 50%, а какие-то форматы остаются востребованными на рынке и снижение не превысило 20%. В сегменте офисной недвижимости самый устойчивый показатель стоимости 1 кв. м остается у «особняков»: стоимость продажи может составлять $9000 - 15 000 за кв. м. В торговой недвижимости, на фоне отсутствия инвестиционных сделок с крупноформатными объектами очевидна активность в сегменте street-retail, цена продажи объектов с хорошим расположением снизились меньше, чем стоимость крупноформатной торговой недвижимости. Это обусловлено несколькими факторами: высокая ликвидность street-retail; объем помещений street-retail практически не увеличивается, а спрос сохраняется; преимущество ставки крупного торгового коридора - выгодный арендный бизнес; активность всех типов сделок - и продажи (помещения «Арбат Престиж», сделки с частными инвесторами), и аренды («Буква» сменила «Букбери» на 1-й Тверской-Ямской), помещение на Reebok на Cадовом кольце занял Bosco, часть помещений «Арбат Престиж» арендована ритейлером «Арбор Мунди»). Можно отметить снижение инвестиционной активности, инвесторы рассматривают только лучшие предложения (ожидаемая доходность - более 20%). Для того, чтобы продать объекты, сейчас их делят по частям: например, продажа бизнес-центров этажами, продажа помещений якорных арендаторов торговых объектов. В настоящее время рынок не способен поглощать торговые площади «докризисными» темпами (этим и обусловлен рост показателя доли свободных помещений), однако в среднесрочной перспективе падение объемов строительства может привести к дефициту качественной торговой недвижимости. Снижение затрат на аренду или покупку помещения, а также расходов на рекламу, логистику и заработную плату персонала, ставок аренды, делает российский рынок розничной торговли привлекательным для выхода международных ритейлеров. Свое развитие операторы предпочитают начинать с Москвы или Санкт-Петербурга. Участились сделки слияния и поглощения среди торговых операторов. В сегменте street-retail наметилась тенденция к увеличению спроса на «представительские» магазины (помещения с хорошей линией витрин и отличным расположением) со стороны международных сетевых операторов.Что касается сделок в сегменте офисной недвижимости, то за последнее время AFI Development объявило о продаже офисного комплекса «Эспейс» (общей площадью более 110 тыс. м) на Косинской ул. Компания «Хорус Капитал» продала бизнес-центры «Вымпел», «Буревестник», «Диапазон» и «Луч». Российская корпорация нанотехнологий «Роснано» объявила о желании приобрести 15 000 кв. м. Компания «Сименс» ведет переговоры по покупке бизнес-центра «Легион II» на Большой Татарской улице. «Мосэнерго» продает комплекс зданий на Раушской наб. и Садовнической ул. общей площадью 36 000 кв. м (в том числе, деловой центр площадью 9000 кв. м, арендуемый «Газпромбанком»). По итогам открытого тендера покупателем был выбран НПФ «Газфонд». Иностранных инвесторов на рынке офисной недвижимости стало существенно меньше. В сегменте торговой недвижимости, наоборот, наблюдается активность иностранных компаний, желающих купить качественные торговые помещения на центральных торговых коридорах или приобрести бизнес российских розничных операторов, испытывающих финансовые трудности. Также существенное снижение стоимости офисных площадей привело к тому, что арендаторы, обладающие достаточными финансовыми ресурсами, выкупают офисные помещения у собственников.

2009-09-23
«Оценят 20% «Совкомфлота» в сумму от $600 млн до $1 млрд, и вперед, – на биржу»
о продаже 20% акций «Совкомфлота»: Не думаю, что сейчас реально привлечь стратегического инвестора. Сомневаюсь, что есть кто-то, у кого есть деньги на покупку акций «Совкомфлота» у государства. Да еще и всего 20%, с которыми нельзя реально управлять пароходством. У «Совкомфлота» абсолютно стабильная выручка, подкрепленная длинными контрактами с зафиксированными ценами. Так что, думаю, этому пакету только один путь предназначен. Оценят 20% «Совкомфлота» в сумму от $600 млн до $1 млрд, и вперед, - на биржу. Но вряд ли они успеют подготовить IPO до конца года.

2009-09-23
«Реальные сделки есть, но их немного»
 о том, как упали цены в сегментах коммерческой недвижимости и об инвестиционных сделках: На рынке коммерческой недвижимости произошло ощутимое снижение цен по сегментам. К примеру, а августе текущего года средневзвешенная цена на торговые помещения, находящиеся за пределами Садового кольца, снизилась на 41% по отношению к августу 2008 года. А общая стоимость предложений в этом секторе снизилась на 47%. Количество и суммарная площадь экспонирующихся торговых объектов даже несколько снизились, прежде всего - за счет ситуации за пределами Садового Кольца. Всего за месяц на продажу было предложено 324 объекта торгового назначения общей площадью 257 000 кв.м. стоимостью $1,328 млрд. В центральной части столицы предложение в торговом сегменте осталось на уровне июля: 61 объект общей площадью 20 000 кв.м. и стоимостью $295 млн. При этом, по-прежнему экспонируются небольшие объекты: площадь не превышает 1300 кв. м., а средняя площадь составила 320 кв.м.. В августе квадратный метр торговой площади в пределах Садового Кольца предлагался в среднем за $15 125.  Средневзвешенная цена по торговым объектам за пределами Садового Кольца снизилась  до $4346 за кв.м, в основном, за счет снятия с продажи достаточно крупных и «переоцененных» объектов вне Садового Кольца. Так, перестали экспонироваться помещения на ул.Нижегородской (6000 кв.м. по $5830 за кв.м), Осеннем бульваре (6000 кв.м. по $6000 за кв.м и 11200 кв.м. по $6400 за кв.м), ст.м.Площади Ильича (6730 кв.м по $6680 за кв.м). Вместе с тем в августе вышел на рынок ряд более дешевых предложений. Например, торговые объекты на пр-те Вернадского (3440 кв.м. по $3000 за кв.м), ул.Гарибальди (5930 кв.м по $3500 за кв.м), ул.Сходненской (7040 кв.м по 2400$/кв.м). А самое недорогое предложение - в Митино, где помещение площадью 9360 кв.м. хотят продать по цене $2400 за кв.м. В сегменте офисной недвижимости  сохраняется дисбаланс спроса и предложения. Объем предложения остался на высоком уровне. Всего за август на продажу было выставлено 506 объектов общей площадью 1,472 млн. кв.м. стоимостью $7,269 млрд., из них в пределах Садового Кольца находилось 169 объектов общей площадью 292 тыс. кв.м. стоимостью $2,477 млрд. Средневзвешенная цена офисных помещений внутри Садового кольца упала на 39%, а раположенных вне Садового кольца на 31%, по отношению к августу 2008 года. Что же касается производственно- складских помещений, то их средневзвешенная цена упала в общем на 39%. Срок экспонирования с начала кризиса вырос, в среднем, процентов на 30. Однако, летом стабилизировался, на сегодняшний день средний срок экспонирования объектов коммерческой недвижимости остается на уровне 130 - 150 дней. Цены упали во всех сегментах. Конечно, есть отдельные объекты, владельцы которых «держат» цены на уровне докризисных, но это конкретные объекты. При этом, такие объекты вряд ли продаются.Собственники, желающие сегодня продать объект вынуждены более тщательно готовить его к продаже: улучшать качество, делать покупку более удобной для покупателя. Например, они могут провести реконцепцию, заполнить арендаторами, пойти на более удобную для покупателя схему сделки, привлечь банк с кредитом и т.д. Реальные сделки на рынке есть, но их немного. В основном они заключаются по объектам с интересной концепцией, с низким уровнем вакантных площадей и гарантированным доходом. Но таких предложений на рынке  - крайне мало. Отдельные интересные сегменты для покупок - топовый стрит-ритейл и небольшие особняки. По ценовым показателям наиболее ликвидны объкты стоимостью до $5 - 10 млн. Общими чертами «топовых» объектов, помимо prime location, стало наличие надежных брендовых арендаторов с долгосрочными договорами аренды. В основном это банки и сетевые магазины одежды. Еще один «оазис спроса» - особняки, приобретаемые как уникальный невосполнимый сегмент недвижимости. Если говорить о конкретных примерах, то из 10 сделок купли-продажи с объектами стрит-ритейл, проведенных за последнее время RRG, 9 из 10 объектов были куплены частными инвесторами под арендный бизнес. Только одна сделка была проведена с конечным покупателем - одной из региональных аптечных сетей. Естественно, есть и инвестфонды, которые покупают отдельные крупные объекты. Другое дело, что их стало гораздо меньше.Объекты в состоянии «distress», самые дешевые предложения и площади могут приобретаться «для себя». В последний летний месяц рынок продолжал стагнировать. Некоторая активизация спроса наблюдалась, но по соотношению «цена-качество» сегодняшнему спросу соответствует лишь незначительное количество объектов. Разрыв между ценой спроса и предложения сократился, но по-прежнему существует.

2009-09-23
«Зарплаты на рекламном рынке упали на 40%"
Выступление на московском международном фестивале рекламы Red Apple, круглый стол по наружной рекламе: В целом, уровень зарплат на рекламном рынке упал на 40%, притом, что в 2008 поднялся на 20%. Сейчас все активно говорят, что кризис кончился, а на рынке труда это пока незаметно. Он сейчас пока падает, к сожалению. Давайте посмотрим, кому сейчас хуже, а кому полегче. Account-директор. Максимум (160 000 рублей в месяц) получают те, чьи позиции не менялись, кого не увольняли, весь новый персонал набирается на гораздо меньше деньги - предложение 70 000 вполне реально и адекватно, на него находятся люди, готовые работать за эти деньги. При этом и основная масса работодателей увеличила требования к сотрудникам: account-директор сейчас выполняет кроме своих стандартных обязанностей еще работу нью-бизнес-директора. Account-менеджер. Если account-директоров на рынке много, то менеджеров не хватает, - я имею в виду людей, адекватных запросам, которые не только хотят, но и могут работать. Сейчас рынок перенасыщен людьми из банков, уверенных, что могут занимать такие должности, - они пытаются составить конкуренцию рекламистам.   Директор по развитию. Сократилось общее количество вакансий, но при этом стоимость человека практически не изменилась, средняя планка - 120 000 - 200 000 рублей. Но директор по развитию сейчас получает кроме стандартных должностных обязанностей еще пакет обязанностей, который раньше соответствовал заместителю генерального директора. То есть он занимается не только новыми проектами, но и развитием существующих. Плюс если раньше за топового клиента new business-директор мог получить премию размером в два оклада совершенно легко, и это было нормой, то сейчас он получает лишь половину оклада. Strategic planner. Должность порезана секирой кризиса жестоко. Многие остались без работы. У выживших людей ставки практически не изменились или понизились процентов на 15, у них порезали жестко соцпакеты - транспорт, медстраховку и прочие корпоративные радости. Новых людей набирают на 70 000 - на зарплату, за которую еще месяцев семь назад персонал такого уровня даже  не стал бы разговаривать. Отделы медиапланирования. Произошло сокращение ставок внутри агентств, достаточно большое сокращение людей прошло на стороне клиентов - на рынок выброшено достаточно много специалистов высокого класса. Менеджер по наружной рекламе - тут понизились базовые ставки: с 55 000 до 30 000 рублей. Но если раньше они получали немного, но стабильно, то сейчас они переведены «на проценты» и зависят от бюджета клиента. Арт-директор. Сейчас получает 60 000 рублей, в 2008-м - 125 000 рублей. Это позиция, на которую всегда на рынке были люди: кроме дизайнеров, которые считают, что они уже готовы стать арт-звездами, существует довольно много творческих людей. Но если раньше все гордо поднимали креативные носы и говорили: «мы за такие деньги не работаем», то сейчас за 60 000 можно найти очень хорошего человека с отличным портфолио, с приличным опытом, готового и что-то где-то подверстать, совмещать обязанности арт-директора и дизайнера. Дизайнеры сейчас получают 45 000 рублей, до кризиса было 80 000. Резко порезаны дизайнерские отделы предприятий, очень многие дизайнеры, которые раньше работали в компаниях и вели 1 - 2 бренда, прекрасно себя чувствуя, сократились вместе с брендом. Они вдруг оказались совершенно невостребованными на агентском рынке - они могут досконально знать шоколад и быть гениальными в этой области, но у них узкая специализация и в рекламных агентствах таких не любят - там пугаются, видя портфолио, состоящее из одних «шоколадных» картинок. Креативный директор - было 120 000, стало 60 000. По ним ситуация еще сложнее, чем по арт-директорам. На рынке их достаточно много, многие находятся «в свободном поиске». Сокращение зарплат зависело от агентства - у топовых она практически не изменились, у них произошло изменение процентов на 10 и порезали соцпакет, а набор уже идет на новые деньги. Копирайтер - было 105 000, стало 40 000. С копирайтерами все совсем тяжело, средний персонал порезан достаточно жестко.   PR-отдел. Руководитель получал 120 000, сейчас получает 70 000. В PR-отделах срезали медиапланеров и пиарщиков, но сейчас мы наблюдаем, что одумавшиеся клиенты и агентства начали восстанавливать PR-отделы в том или ином виде.   Менеджер по маркетингу - должность на данном этапе сродни копирайтеру - востребованность на рынке очень низкая за счет того, что должностные обязанности этого человека были распределены внутри коллектива. В сегменте BTL ситуация удивительная. Руководитель получал 120 000 руб., а теперь получает 100 000 руб., хоть и говорят о падающем рынке. Сейчас BTL-агентства объявляют себя агентствами полного цикла, начинают обращаться напрямую к клиентам, а не через крупные рекламные агентства, как раньше. Что касается BTL-отделов в больших агентствах - мендежер по BTL - одна из наиболее востребованных вакансий (хотя зарплата упала с 63 000 до 35 000 рублей). Итак, наиболее востребованные вакансии: менеджер по поиску клиентов, BTL-менеджер, new business-директор (директор по развитию). Если брать регионы России и страны СНГ, то медиабайеров сейчас активно приглашают казахские  баинговые агентства, причем не только сетевые, но и местные, и наши специалисты едут в Казахстан так же, как к нам едут экспаты, - обычно на год, на условия гораздо лучше тех, что они имеют в Москве. В Казахстане сейчас этим людям предлагают до 3 500 евро в месяц - таких условий в Москве сейчас не найти. Но наши креативные сотрудники там не востребованы.

2009-09-23
Рынок управленцев ожил
Работы для российских HR-служб прибавилось. Проведенное Antal Russia среди 7 397 компаний из 34 стран мира исследование, более 400 из которых в России, показало, что больше половины опрошенных работодателей в нашей стране нанимают сотрудников среднего и высшего звена. Управленцы нужны 62% участвовавшим в опросе, и это на 20% больше, чем в начале года. В Европе российские предприниматели оказались самыми активными нанимателями, позади оставлены Чехия с 60%, Болгария с 54% и Франция с 54% компаний, закрывающих вакансии. Пока обогнать Россию удалось только Китаю, где 74% компаний берут людей в штат. В лидерах и еще одна страна БРИК - Бразилия. Она на третьем месте: 56% компаний с вакансиями. Это не означает, что многие компании уже начали расширять штат. Скорее, дело в том, что сотрудников меняют: увольняют менеджеров и быстро находят им замену, благо есть из чего выбрать. 41% компаний в России увольняет руководителей, 31% рассчитывает сделать это в ближайшее время. По сравнению с началом года, когда расставались с управленцами 58% компаний, цифра заметно снизилась. Но все же продолжает оставаться одной из самых высоких в мире. Сейчас у компаний появилось больше выбора, и они этим пользуются. Тенденция найма сотрудников среднего и высшего управленческих звеньев в России % ИСТОЧНИК: ANTAL RUSSIA Тенденция найма сотрудников среднего и высшего управленческих звеньев в мире % ИСТОЧНИК: ANTAL RUSSIA

2009-09-23
«Минимальное изменение цен на продажу, действительно, отмечалось»
об инвестиционных сделках этим летом и застройке торговых коридоров: Минимальное изменение цен на продажу торговых помещений, действительно, отмечалось в стрит-ритейле. Это связано с небольшим количеством действительно ликвидных, качественных активов и их практически «невозобновляемым» характером в силу специфики застройки основных торговых коридоров Москвы. Покупатель мог рассчитывать на определенный дисконт, но куда менее существенный, нежели в случае покупки крупноформатных объектов торговой недвижимости (15 - 20% на пике панических настроений, отмечавшихся ранней весной). Усредненные диапазоны цен продажи помещений в стрит-ритейле находятся на следующих уровнях: Тверская - $35 000 - 45 000 за кв. м, 1-ая Тверская-Ямская - $20 000 - 25 000, Мясницкая - $15 000 - 20 000 за кв. м. Можно лишь добавить интересную деталь: если первоначально покупатель приобретал недвижимость под собственные нужды/бизнес, то в начале лета были примеры и сделок с целью дальнейшей перепродажи. Основной тенденцией рынка покупки-продажи торговой недвижимости можно назвать продолжение поиска ответа на вопрос о том, произойдет ли осенью пресловутый выброс на рынок большого объема недвижимости по низкой стоимости теми финансовыми и кредитными структурами, которые получили их за долги заемщиков. По нашему мнению, это не более чем миф, особенно если стабилизация рынка завершится и наметятся предпосылки для небольшого роста.

2009-09-23
Рынок управленцев ожил
Работы для российских HR-служб прибавилось. Проведенное Antal Russia среди 7 397 компаний из 34 стран мира исследование, более 400 из которых в России, показало, что больше половины опрошенных работодателей в нашей стране нанимают сотрудников среднего и высшего звена. Управленцы нужны 62% участвовавшим в опросе, и это на 20% больше, чем в начале года. В Европе российские предприниматели оказались самыми активными нанимателями, позади оставлены Чехия с 60%, Болгария с 54% и Франция с 54% компаний, закрывающих вакансии. Пока обогнать Россию удалось только Китаю, где 74% компаний берут людей в штат. В лидерах и еще одна страна БРИК - Бразилия. Она на третьем месте: 56% компаний с вакансиями. Это не означает, что многие компании уже начали расширять штат. Скорее, дело в том, что сотрудников меняют: увольняют менеджеров и быстро находят им замену, благо есть из чего выбрать. 41% компаний в России увольняет руководителей, 31% рассчитывает сделать это в ближайшее время. По сравнению с началом года, когда расставались с управленцами 58% компаний, цифра заметно снизилась. Но все же продолжает оставаться одной из самых высоких в мире. Сейчас у компаний появилось больше выбора, и они этим пользуются. Тенденция найма сотрудников среднего и высшего управленческих звеньев в России % ИСТОЧНИК: ANTAL RUSSIA Тенденция найма сотрудников среднего и высшего управленческих звеньев в мире % ИСТОЧНИК: ANTAL RUSSIA  

2009-09-23
Марочный кризис
Имидж превратился в ничто | Стабильная мобильная ИМИДЖ ПРЕВРАТИЛСЯ В НИЧТО В этом году рэнкинг самых дорогих мировых брендов  Best Global Brands от Interbrand получился особенным: впервые за все время его существования общая стоимость  участников снизилась (на 4,6%). Совокупно они потеряли в цене почти $60 млрд. До этого бренды дружно прирастали на 5 - 6% в год. Interbrand использует две группы показателей: финансовые (оцениваются возможные доходы от нематериальных активов в ближайшие пять лет - по открытой отчетности самих компаний) и маркетинговые (доля доходов, создаваемые брендом, различающая от отрасли к отрасли, - здесь Interbrand опирается как на существующие исследования рынка, так и на данные собственных фокус-групп и интервью). При этом оцениваются только бренды компаний, раскрывающих свои финансовые показатели (чтобы их можно было оценить), зарабатывающих не менее трети доходов за пределами страны своего происхождения (это означает «глобальность»), и работающих, в основном, с конечным потребителем (то есть не b2b). «Пятерку неудачников», в которой четыре места из пяти занимают финансовые компании, неожиданно разбавил Harley-Davidson, считающийся брендом-иконой. Чистая прибыль американского производителя мотоциклов в первом полугодии 2009 года снизилась почти в три раза, а продажи упали на 24%, что сказалось и на цене бренда, считают составители рэнкинга. Лидерами среди аутсайдеров стали банки Citibank и UBS, получившие поддержку от правительства, но лишившиеся доверия потребителей, - их бренды потеряли половину своей стоимости. Некоторые «уцененные» марки уже спешат исправиться. Toyota, за год опустившаяся с шестого на восьмое место в рэнкинге и пережившая худший с момента ее основания год, объявила о планах потратить в четвертом квартале $1 млрд на маркетинговую активность - это на 30 - 40% больше, чем тратил автогигант обычно. СТАБИЛЬНАЯ МОБИЛЬНАЯ Сколько потеряли российские марки, в Interbrand сказать не берутся: наших компаний в общем рэнкинге Interbrand нет: они не проходят по критерию «глобальность», поскольку не представлены хотя бы на трех континентах и не получают трети прибыли за пределами родной страны. Отдельный страновой рэнкинг Best Russian Brands появится только в первом квартале 2010 года. Но в Interbrand уверены   Прямая речь «Газпром», «Аэрофлот» и «Лаборатория Касперского» в будущем могут попасть в глобальный рейтинг» Консультант Interbrand Григор Бадалян о новом рейтинге Best Global Brands: Мы считаем, что такие бренды как МТС и «Билайн» по критерию финансовой стоимости вошли бы в глобальный рейтинг. Но по нашей методологии глобальный бренд получает хотя бы треть доходов вне материнского рынка, а бизнес представлен хотя бы на трех континентах. МТС и «Билайн» работают только в Европе и Азии, а их продажи, в основном, приходятся на Россию и страны СНГ. Таким образом, не удовлетворяя критерию глобальности, эти два весьма дорогих бренда не попадают в рейтинг “Best Global Brands”. Российские бренды, которые вполне могут в будущем попасть в глобальный рейтинг, - это «Газпром», «Аэрофлот» и «Лаборатория Касперского»: структура их бизнеса удовлетворяет критерию глобальности, остается ожидать роста стоимости самих брендов. Вообще, далеко не всегда самые дорогие бренды на локальных рынках входят в рейтинг самых дорогих на глобальном. Например, Interbrand недавно подсчитал стоимость брендов американских компаний, и оказалось, что Wal-Mart стóит в два раза больше бессменного лидера Best Global Brands компании Coca Cola - $128,8 млрд. Это самый сильный бренд в мире, тем не менее, не попадающий в глобальный рейтинг Топ-100, так как бизнес-операции Wal-Mart, в основном, сконцентрированы на одном континенте. Впервые за те 10 лет, что мы составляем рейтинг самых ценных мировых брендов, их общая стоимость упала - на 4,6%, что в денежном выражении равно почти $60 млрд. С учетом того, что до этого нормальным развитием рынка мы считали прирост в их стоимости на уровне 5 - 6%, то, получается, глубина падения составила 10%. Но если посмотреть на падение на других рынках - например, фондовых - станет очевидно, что компании, которые обладали сильными брендами, не имели таких жестких потерь котировок: в нынешнюю эру потребительской переоценки, скепсиса и недоверия сильный бренд, выстоявший в эпоху кризиса, является хорошей гарантией стабильности всего бизнеса компании. Эта тенденция, в частности, наглядно отражена на графиках в нашем рейтинге. Впрочем, в 2009 году были и прорывы: например, Google, Zara, Amazon, Apple. Все они подросли за счет удачно запущенных новых продуктов или разработок. Так, Zara построила новую бизнес-модель, позволяющую значительно сократить путь новых моделей одежды из дизайн-мастерских на прилавки. Amazon - благодаря Kindle Books, Apple - за счет рекордных продаж MacOS, запуска ipod и iphone, хотя многие считали, что компания деградирует с уходом Стива Джобса. Этого не произошло. Много новых удачных проектов продемонстрировал и Google. Сложно сказать, как себя проявят российские бренды, - в этом году их рейтинг впервые задержится: многие компании до сих пор не предоставили свои финансовые отчетности. Возможно, в предполагающемся к выходу в первой половине 2010 года российском рейтинге мы не увидим некоторых имен, присутствовавших в прошлом рейтинге. Прошлогодние лидеры - МТС, «Билайн», «Балтика», «Лукойл» - скорее всего, сохранят свои позиции,  может, лишь поменяются местами. Весьма вероятно, что фактор кризиса повлияет на стоимость их брендов.  0    http://www.slon.ru/articles/138358/   закрыть , что пятерка лидеров российского списка, - «Билайн», МТС, «Балтика», «Лукойл» и «Роснефть» - останется неизменной, компании, может быть, лишь поменяются местами. Большинство российских брендов в рэнкинг не попали просто потому, что стоимость марки не влияет на ведение ими бизнеса. Один из крупнейших российских брендов - «Газпром», - например, является в чистом виде b2b-игроком - он работает не с конечным потребителем. Впрочем, ясно, что российский бренды, так же как и глобальные, потеряют в стоимости, причем сильнее, чем большинство глобальных. По оценкам экспертов, опрошенных Slon.ru, бренды отечественных компаний могли потерять за кризисный год от 10% до 45% своей стоимости. Сохранение позиций они предсказывают   Прямая речь «Мировой кризис влияет на стоимость бренда сильнее, чем маркетинговые ошибки» Бывший вице-президент по маркетингу и рекламе «Балтики», главный маркетолог группы «Евразия Глобал» Андрей Рукавишников о стоимости отечественных брендов: Весной 2009 года был опубликован очередной рейтинг 100 самых дорогих брендов мира - «The BrandZ Top 100 Most Valuable Global Brands 2009». Он был подготовлен международным исследовательским агентством Millward Brown Optimor (MBO) по заказу британской газеты Financial Times. Примерно в то же время был обнародован рейтинг лучших мировых брендов, составляемый компанией Interbrand на основе экспертной оценки стоимости бренда. В рейтинге самых сильных брендов существуют отраслевые подразделы, и в секторе «Пиво» наш бренд «Балтика» опустился на 17-е место с 15-го. Однако «Балтика» все последние годы сохраняет самый высокий в отрасли показатель «вклад бренда» в стоимость компании. Все рейтинги весьма субъективны, ни Millward Brown, ни Interbrand до конца не раскрывают, как считают стоимость бренда, поэтому можно сказать, что до момента заключения сделки по продаже компании стоимость бренда - это фикция. А «Балтика» продавать свой бизнес, и тем более бренд, не собирается. Тем не менее, если оценивать исходя из рыночной ситуации и уже существующих оценок, можно предположить, что стоимость бренда к концу этого года будет на 10 - 15% ниже, чем в 2008 году. В 2008 - 2009 году пивные компании впервые за много лет столкнулись с падением спроса на свою продукцию, а потребитель стал переходить на более дешевые марки, кроме того, отрасль ощущает серьезное давление со стороны государства, которое готовит ряд инициатив по ограничению продаж и рекламы пива. Все это, уверен, не могло не отразиться на стоимости бренда. Дело в том, что рыночная стоимость бренда и его рейтинговое положение не являются жестко связанными величинами. Конечно, есть корреляция, но мировой кризис и девальвация национальной валюты (а у нас была так называемая «плавная девальвация») влияют на рыночную стоимость бренда и владеющей им компании намного сильнее, чем возможные маркетинговые ошибки. Несмотря на экономический кризис, два бренда крупнейших российских операторов связи, МТС и «Билайн» попали в 2009 году в топ-100 самых дорогих брендов мира, заняв 71-е и 72-е места. В своей отрасли оба бренда вошли в топ-10: в рейтинге брендов операторов мобильной связи; они оказались на девятом и десятом местах соответственно. Что же касается будущего этих брендов, то оно не похоже на «балтийское». Дело в том, что, как мне кажется, за 2009 год ни МТС, ни «Билайн», скорее всего, не потеряли в цене, а, может, даже и подросли на 5 - 10% - потребители не стали экономить на сотовой связи, может быть, только некоторые перешли на более дешевые тарифы. Каких-то объективных факторов для снижения стоимости их брендов я не вижу. Мне сложно сравнивать, кто из них сильнее, - те же Interbrand и Millward Brown расходятся в своих оценках. Очевидно, что у «Билайна» более сильный маркетинг, - об этом только ленивый не говорил, а МТС в своих рекламных кампаниях больше действует нахрапом, используя свои финансовые возможности. С другой стороны, «Вымпелком» в этом году не в самой лучшей ситуации: у компании много долгов, она до сих пор не может успешно завершить объединение с Golden Telecom, сменилось руководство. Не знаю, будет ли учитывать это Interbrand в своем новом рейтинге, и что сочтет более значимым - грамотную рекламную стратегию или финансовые возможности компаний. Но, по мне, - они равнозначны.  0    http://www.slon.ru/articles/138352/   закрыть   только операторам мобильной связи, поскольку число их потребителей не падает. Так что МТС и «Билайн» могут даже подрасти в цене на 5 - 10%. Бренду «Балтики» (оцененному в 2008 году в $2,4 млн), бывший вице-президент по маркетингу компании Андрей Рукавишников прочит 10 - 15%-ное падение: пивная отрасль в этом году испытывала сильнейшее давление со стороны власти, подготовившей ряд законодательных инициатив по ограничению рекламы и продаж пива. Ко всему, пивовары столкнулись с беспрецедентным до этого падением спроса на свою продукцию: по данным Росстата, в первом полугодии 2009-го пива сварили на 7% меньше обычного. Крупнейший отечественный финансовый бренд «Сбербанк» может потерять   Прямая речь «В современной экономике стоимость брендов сильно раздута» Генеральный директор агентства Young&Rubicam Moscow Олег Кузьмин о стоимости бренда «Сбербанка»: Вопрос стоимости бренда - вопрос макроэкономический. В этом году фактор, который работал в минус всем компаниям, в особенности российским, - это кризис. Конечно, на банковском секторе это отразилось сильнее всего, поэтому, думаю, что стоимость бренда «Сбербанка» упала минимум на 30%, несмотря на то, что у людей вызывает доверие его государственность, что банк проводил ребрендинг и активно рекламировался. Скорее всего, в этом секторе это самый лучший показатель - остальные просели еще больше. К тому же, в современной экономике стоимость брендов сильно раздута.  0    http://www.slon.ru/articles/138367/   закрыть   не меньше 30% своей стоимости, которая в ноябре 2008 года составляла, по оценке Millward Brown, $401 млн. Здесь все просто: по сравнению с июлем 2008 года за год акции компании упали на 43%   Прямая речь «Стоимость брендов «Лукойл» и «Сбербанк» могла упасть за год на 40%" Заместитель руководителя департамента оценки «Бейкер Тилли Русаудит» Алексей Аканов о стоимости брендов «Лукойл» и «Сбербанк»:  В целом, если ориентироваться на методику, которой придерживается Interbrand, стоимость компании должна коррелировать со стоимостью бренда. Если оценивать стоимости бизнеса относительно июля 2008 года к августу 2009, то, по грубому расчету, разница в стоимости брендов составит минус 40% по «Лукойлу» и минус 45% по «Сбербанку». По «Лукойлу», пожалуй, это самый пессимистичный прогноз, если учитывать в целом падение бизнеса, в том числе от снижения цен на нефть и продажи сырья. В рознице же позиции бренда будут сильнее, потому что с доходностью реализации бензина через АЗС «Лукойла» в первой половине 2009 года было все достаточно неплохо, а сила бренда в большей степени определяется влиянием на розничных потребителей, чем на корпоративных клиентов. «Сбербанк» мы оценивали сугубо по падению акций, точнее по изменению стоимости инвестированного капитала. По отношению к июлю 2008 года падение акций «Сбербанка» составило около 45%.  0    http://www.slon.ru/articles/138364/   закрыть . Против «Лукойла» ($1066 млн), чистая прибыль которого в первом полугодии снизилась на 27%, может сыграть не только кризис, но и активность конкурентов, - начали ребрендинг сетей АЗС «Роснефть» и «Газпром нефть» - последняя в ближайшие два года намерена потратить на это 7 млрд рублей. Бренд «Лукойла» по самому пессимистичному прогнозу может потерять до 40% своей стоимости, сохранив, тем не менее, место в списке лидеров   Прямая речь «Лукойл» уже не единственный прогрессивный бренд в отрасли» Вице-президент агентства Mildberry Вадим Журавлев о стоимости бренда «Лукойл»: Рассчитать, как отразился кризис на стоимости бренда «Лукойл» без изучения финансовой отчетности невозможно, но очевидно, он сохранит свои лидерские позиции относительно конкурентов. Правда, они становятся активнее - если 2 - 3 года назад «Лукойл» был единственным прогрессивным российским брендом в отрасли, то теперь ситуация меняется: начала ребрендинг «Роснефть», изменив визуальную идентификацию своих АЗС, появился новый крупный игрок - «Газпромнефть», который будет фактически третьим на рынке по количеству автозаправок.  0    http://www.slon.ru/articles/138370/   закрыть . Бренд «Газпрома» при этом может войти в рэнкинг - его станут воспринимать не только как гиганта-монополиста, продающего газ оптом крупным потребителям. Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо Бренды, сильнее всех потерявшие в стоимости Бренд Изменение стоимости бренда Стоимость бренда в 2009, млн $ Стоимость бренда в 2008, млн $ 1 -50% 4,370 8,740 2 -49% 10,254 20,174 3 -43% 4,337 7,609 4 -32% 14,971 21,940 5 -26% 6,339 8,696 6 -20% 10,510 13,143 7 -16% 3,263 3,879 8 -12% 11,953 13,583 9 -12% 10,291 11,695 10 -12% 3,158 3,588 11 -11% 19,010 21,300 12 -11% 9,550 10,773 13 -11% 7,005 7,896 14 -10% 47,777 53,086 15 -10% 9,248 10,331 16 -10% 3,922 4,357 17 -9% 6,523 7,193 18 -8% 31,330 34,050 19 -8% 11,594 12,621 20 -8% 7,308 7,943 ИСТОЧНИК: INTERBRAND Всегда Coca-Cola Крупнейшие международные бренды место в 2009 место в 2008 Бренд Стоимость, $млн Изменение стоимости 1 1 68,734 3% 2 2 60,211 2% 3 3 56,647 -4% 4 4 47,777 -10% 5 5 34,864 -3% 6 8 32,275 4% 7 10 31,980 25% 8 6 31,330 -8% 9 7 30,636 -2% 10 9 28,447 -3% ИСТОЧНИК: INTERBRAND

2009-09-23
«Оживление, о котором говорят аналитики, пока не отражается на недвижимости»
о коррекции арендных ставок: В коммерческой недвижимости речь почти всегда идет об аренде, ибо именно арендные договоры доминируют на рынке. В случае продаж, цена обычно считается исходя из текущей ставки аренды. При продаже дисконт и структура сделки - единственные рычаги. При этом покупатель смотрит на арендный доход от объекта. Соответственно, если доход упал, то и цена будет ниже. Кроме того, ставки капитализации выросли. Если говорить об аренде, то сейчас владельцы зданий стараются использовать любые возможности, чтобы сдать площади: агрессивный маркетинг, предоставление льготного периода без выплаты арендной ставки, компенсации за отделку и т.д. В целом можно сказать, что коррекция арендных ставок по всем сегментам составила 30 - 50% по сравнению с уровнем августа прошлого года. При этом надо помнить, что договоры заключаются на 5 - 7 лет, поэтому нынешнее снижение не затрагивает тех арендаторов, которые снимали площади год назад. Такие арендаторы могут лишь рассчитывать на помощь специалистов по переговорам о пересмотре ставок. Как правило, в коммерческой недвижимости качественные объекты сдавались на условиях предварительной аренды. Сегодня практически невозможно сдать площадь в недостроенном здании. Хотя бы потому, что риск незавершенного в срок строительства возрос неимоверно. Аренда коммерческой недвижимости достаточно сложный процесс и имеет множество составляющих, среди которых ставка только один из многих. Тем более, что договор заключается на долгий срок, соответственно стоит вопрос индексации, валютных рисков и пр. Арендаторов немного, активность на этом рынке в 3 раза меньше, чем годом ранее. Сейчас покупатели и арендаторы недвижимости разделились на две группы: первая - это те, кто рассчитывает приобрести стрессовый актив с большим дисконтом и заработать на перепродаже, вторая - это те, кто имеет текущий прибыльный операционный бизнес и нуждается в недвижимости для его развития. Несмотря на то, что снижение ставок притормозилось, активность на рынке очень низкая. Экономическое оживление, о котором говорят некоторые аналитики, пока не отражается на недвижимости.

2009-09-23
«Оживление, о котором говорят аналитики, пока не отражается на недвижимости»
о коррекции арендных ставок: В коммерческой недвижимости речь почти всегда идет об аренде, ибо именно арендные договоры доминируют на рынке. В случае продаж, цена обычно считается исходя из текущей ставки аренды. При продаже дисконт и структура сделки - единственные рычаги. При этом покупатель смотрит на арендный доход от объекта. Соответственно, если доход упал, то и цена будет ниже. Кроме того, ставки капитализации выросли. Если говорить об аренде, то сейчас владельцы зданий стараются использовать любые возможности, чтобы сдать площади: агрессивный маркетинг, предоставление льготного периода без выплаты арендной ставки, компенсации за отделку и т.д. В целом можно сказать, что коррекция арендных ставок по всем сегментам составила 30 - 50% по сравнению с уровнем августа прошлого года. При этом надо помнить, что договоры заключаются на 5 - 7 лет, поэтому нынешнее снижение не затрагивает тех арендаторов, которые снимали площади год назад. Такие арендаторы могут лишь рассчитывать на помощь специалистов по переговорам о пересмотре ставок. Как правило, в коммерческой недвижимости качественные объекты сдавались на условиях предварительной аренды. Сегодня практически невозможно сдать площадь в недостроенном здании. Хотя бы потому, что риск незавершенного в срок строительства возрос неимоверно. Аренда коммерческой недвижимости достаточно сложный процесс и имеет множество составляющих, среди которых ставка только один из многих. Тем более, что договор заключается на долгий срок, соответственно стоит вопрос индексации, валютных рисков и пр. Арендаторов немного, активность на этом рынке в 3 раза меньше, чем годом ранее. Сейчас покупатели и арендаторы недвижимости разделились на две группы: первая - это те, кто рассчитывает приобрести стрессовый актив с большим дисконтом и заработать на перепродаже, вторая - это те, кто имеет текущий прибыльный операционный бизнес и нуждается в недвижимости для его развития. Несмотря на то, что снижение ставок притормозилось, активность на рынке очень низкая. Экономическое оживление, о котором говорят некоторые аналитики, пока не отражается на недвижимости.

2009-09-23
«Генплан – это живой организм»
За любые маленькие деньги | Мы безвозвратно испортили облик города | Ситуация меняется раз в месяц | Когда некоторые отсидят Директора Института Генерального плана Москвы Сергея Ткаченко трудно назвать чиновником в привычном смысле этого слова. Даже на его визитке сверху написано «архитектор», а уже потом все остальное. Вот и рассуждает он не как обычный чиновник «от стройки». Например, Ткаченко считает, что в Москве надо оставить хотя бы одну пятиэтажку, организовав в ней музей, - чтобы стала памятником эпохи. Современную архитектуру он называет «удручающей», но видит в этом массу плюсов: в будущем можно будет все снести. Генеральный план Москвы он считает живым организмом и уверен, за отступление от него должно быть введено серьезное наказание. А еще Ткаченко не постеснялся рассказать в интервью Slon.ru о том, как к нему приходила делегация инвесторов с вопросом, как теперь принято давать взятки его организации. ЗА ЛЮБЫЕ МАЛЕНЬКИЕ ДЕНЬГИ - Что сейчас происходит с Генпланом Москвы? Когда его примут? - Генплан - это живой организм, город должен развиваться. И если нет актуализации - все должны бить в колокола. Мы можем, как в стародавние времена при Екатерине II выпустить Генеральный план, по которому надо следующие сто лет определенные улочки пробивать, дома ставить, и так далее. Но мы стоим на совершенно иной стадии развития. И должны этой стадии соответствовать. Поскольку это документ стратегического территориального планирования, то самое главное в нем то, что он должен опережать жизнь, хотя бы на чуть-чуть, но опережать. Сотрудники Института Генерального плана должны давать в руки правительству Москвы тот аппарат, которым можно пользоваться. И это должен быть не молоток, а компьютерный инструмент. Тонкий, хирургический. - Каким образом Генплан может опережать прогресс, как это происходит? Разве такое вообще возможно? Предсказать пути развития города ведь довольно сложно. - В институте Генплана только одна треть архитекторов, градостроителей, планировщиков, а все остальные сотрудники - люди совершенно других специальностей. Это транспортники, экологи, специалисты в области экономики градостроительства, инфраструктуры, инженерии. Самое сложное - предугадать то, что еще не изобретено, то есть хотя бы гипотетически и в общих чертах предусмотреть пути развития прогресса в той или иной области. Мы стараемся понимать, как, например, будет развиваться наша энергетика, наш транспорт. Ведь когда мы делаем Генплан города, мы смотрим не только на сам город, но мы смотрим и на область, и на страну, и на весь мир. И чем дальше в пространство и во время мы посмотрим, тем лучше будет результат. У нас есть разные периоды планирования, предполагающие, естественно, разную точность и глубину прогнозов. Краткосрочный период - год, три года - это среднесрочный период, а есть и долгосрочные. - Вы говорили, что в конце года Генплан должны окончательно утвердить. Это прогноз сбудется? - Правительство Москвы должно передать материалы законопроекта об актуализации генерального плана города и правилах землепользования и застройки в городскую Думу после выборов, после 11 октября. Чтобы новый состав Думы до Нового года, как предписано федеральным законодательством, принял московский закон об актуализации Генплана, землепользовании и застройки. - А во сколько городу, вообще, обходится Генеральный план? Когда урезали бюджет, Генплана это коснулось? - Конечно, коснулось. И нас урезали. Сильно. Но это такая работа - ее нельзя бросить. Все это прекрасно понимают. Платят или не платят - такую работу не бросают. Даже смешно об этом говорить. Это результат работы такого количества людей и организаций… Так что закончить мы это, естественно, закончим. Слишком серьезная вещь, чтобы ее бросить. - То есть, если даже полностью прекратится финансирование, - будете делать? - Естественно, Генплан не выкинут из бюджета совсем. Все секвестрируется, мы это прекрасно понимаем. А сейчас надо жить исходя из ситуации. Правда, надо, чтобы хватало на жизнь. Вот, например, работу простой проектной организации можно прекратить - нет работы, пусть переквалифицируются. А Институт Генплана не может прекратить работу, потому что это то, что делается поступательно с большой оглядкой. И поэтому сильно сокращаться мы не только не хотим, но и не можем. Мы должны сохранить всех своих основных специалистов, они должны делать работу за любые деньги. За любые маленькие деньги. У нас уже прерывалось градостроительство на период перестройки - это был крах, последствия которого мы до сих пор чувствуем. - В связи с сокращением бюджетного финансирования внутри документа что то изменилось - возможно, пришлось сократить количество дорог, мостов, какой-то инфраструктуры? - Нет. Мы исходим из интересов города, а не сегодняшних возможностей. Мы считаем, что город не сможет жить без Четвертого транспортного кольца (ЧТК). Но сложность в том, что некий участок ЧТК абсолютно необходимо провести в определенном месте и очень желательно в тоннеле. Городские власти просят сделать дешевле, поскольку средств не хватает. Мы делаем, например не тоннель - а эстакаду. Потом проходят публичные слушания - и местные жители не соглашаются на эстакаду. Таким образом, они помогают нам вернуть Генплан в более дорогое и отодвинутое по времени, но более подходящее городу состояние. МЫ БЕЗВОЗВРАТНО ИСПОРТИЛИ ОБЛИК ГОРОДА - 9 сентября вышло официальное заявление мэра Москвы о запрете строить в ЦАО инвестиционное жилье: либо будет строиться муниципальное жилье, либо, если это коммерческое жилье, - то девелоперы должны будут платить городу 25 - 30%. Что там теперь вообще будет строиться? - Я сейчас скажу вещь, может быть, не очень популярную, - но я целиком и полностью за эту позицию. Это затормозит строительство, чего бы то ни было. Красивого, замечательного, памятников инвесторам или архитекторов самим себе в центре. Можно, конечно, отдав землю инвесторам, «нашлепать» объектов по-быстрому, чтобы пополнить бюджет. Но в этом случае будут возникать дома, мимо которых даже сами архитекторы будут проходить отворачиваясь. И нам бывает стыдно. И у меня такие дома есть определенных периодов. Инвестор вложит деньги, строители все равно обманут - построят дрянь какую-нибудь, и она будет стоять следующие пятьдесят лет в городе. Давайте не будем это строить в центре. Ели мы строим в центре за бюджетные деньги, то пусть это самое необходимое - детские сады или школы. Их более или менее неплохо строят в центре. Сомневаюсь, что в ЦАО будут вводить большое количество жилых домов. Пусть отдохнут участки или возможные места развития до того момента, когда город разбогатеет. Тогда будут реализоваться проекты, за которые не будет стыдно. И городу, и авторам, и владельцам. - А может, пора совсем оставить центр в покое? Там много памятников, старой архитектуры… - Никогда ни один город не оставит свой центр в покое. Тем более, столица. Доля столицы - нести столичные функции. И поэтому все время что-то будет возникать. Но это не значит, что будут сносить и строить, например, парламенты время от времени. Столица любого государства - слишком политизированный город для того, чтобы не модифицировать центр. Так не бывает. - Из-за современной застройки архитектурный облик города сильно меняется. Делается ли что-нибудь, чтобы сохранить остаток старины? Или в ближайшем будущем совсем ничего не останется? - Ситуация очень тяжелая. Мы безвозвратно испортили, не потеряли, как любят говорить, а испортили, облик города. Город, действительно, очень испорчен, а в некоторых местах непоправимо испорчено историческое, архитектурное «лицо» города. Москва, как и многие города, - потихоньку теряет это «лицо». В современных постройках делается упор на быстровозводимый, выгодный заказчику проект. Листаются журналы - находится прототип, и строится. В чем плюс этой архитектуры? Ее потом будет не жалко снести - когда все разбогатеют. А на этом месте построить что-то действительно стоящее. Например, мы сейчас стараемся перевести не только конструктивистские дома в памятники, но и пятиэтажки - уже пора. - Пятиэтажки? - Это будет не памятник архитектуры, а памятник истории, культуры. Мы в какой-то момент размахнемся, снесем все пятиэтажки, легко вздохнем, и потеряем кусок своей истории. Необходимо хоть одну оставить: неудобную, противную, в которой мы все жили. Пусть это будет музеем, или домом для студентов. Но так, чтобы она осталась. Везде за границей это делают - оставляют как экономичное жилье. - А что, по-вашему, все же можно будет совсем снести? Из современного? - Сейчас смешно говорить о том, чтобы сносить какие-то здания стеклянной, современной, даже удручающей архитектуры. Но когда-то это будет. Уничтожать придется много. В Москве достаточно понастроено, точнее изуродовано. - Когда вы говорите про «высокое, стеклянное и современное» у меня очень определенная постройка возникла перед глазами. - Нет, когда я так говорю, - надо вспомнить и то, что я сам понастроил. Снесут, и будет замечательно. - Снесут Москва-Сити, и, думаете, будут правы? Там такие деньги вложены - неужели снесут? - Ну, когда-нибудь, - да. А вдруг землетрясение… - А что вы думаете о программе строительства гостиниц - так ли уж они сейчас нужны городу? Может быть, эти деньги и эту землю пустить под более нужные городу проекты? - А вот это - тот самый элемент стратегического планирования, который использует правительство Москвы, получив в свои руки инструмент в виде Генерального плана. Городу нужны гостиницы. Хорошо, сейчас они пустуют. А что будет через пять лет? Туристы не будут приезжать из-за нехватки и дороговизны отелей. Городу очень нужны гостиницы. Мы не сможем развивать многие отрасли, если у нас не будет сети относительно дешевых гостиниц. СИТУАЦИЯ МЕНЯЕТСЯ РАЗ В МЕСЯЦ  - Что происходит с дорожным строительством и проектом «Большая Ленинградка»? Сроки реализации сдвигаются? - Ничего не буду говорить о сроках - сам не знаю. К сожалению, я думаю, не знают даже те, кто ее строит. Еженедельно происходят штабы, на которых все рассматривается. Но начали объект - надо его закончить. Нельзя бросать. У нас в Генплане есть список первоочередных участков дорог - они выстроены в ДЭПРе в столбик. А выделяются на них деньги или нет, зависит от наполнения городского бюджета. - Еще в 2007 г. говорилось о нехватке денег на дорожное строительство. Планировалось привлекать инвесторов по схеме инвестиционной инфраструктуры на основе частно-государственного партнерства. Что сейчас происходит? - Проектируются дороги - задел есть. Из этого задела выдергивается самое необходимое. Выдергивается мало. - А что «выдергивается»? - Ситуация меняется буквально раз в месяц - изменяются критерии. Но, например, в ближайшее время будет завершено строительство развязки в районе станции метро «Сокол»: по основному ходу - в текущем году, а тоннель в сторону Большой Академической улицы - в следующем. По трассе «Большой Ленинградки» еще необходимо построить новый мост через канал - ориентировочно это 2010 год. Как первоочередные объекты рекомендуется Четвертое транспортное кольцо, начиная с восточных участков, дублеры Кутузовского проспекта, северная рокада, в которую вливаются две новые федеральные дороги - из Санкт Петербурга на севере и из Ногинска на юго-востоке. В составе транспортно-пересадочных узлов нами планируются перехватывающие парковки. Эта программа тоже в настоящее время реализуется. Такие парковки появятся в районе Косино, Тушино, Кунцево. - А какие-то проекты, аналогичные «Ленинградке» будут реализованы в ближайшем будущем? - Масштабов, аналогичных проекту реконструкции Ленинградского шоссе, в ближайшее время не будет. Но это не значит, что ничего не делается. Все равно устраняются болевые точки. - А где еще есть болевые точки? - Полно развязок. Четвертое транспортное кольцо... Я как-то был на собрании жителей. Управа «Донская» - люди довольно вяло реагируют. Они так привыкли жить и не хотят новой дороги. Действительно - для этого района не нужна эта дорога. Но посмотрите, где «Донской»? Почти в ЦАО. И если не построить этот дублер поперек их домов, никогда не решится проблема в районе Теплого Стана. Город - как живой организм, и дороги - его кровеносная система. Отмирать может все, что угодно, но кончится это в итоге сердцем. То, что чем занимается Генплан, - общая система города. - Как продвигается реализация проекта Четвертого транспортного кольца? - Все, уже можно строить. Но строители ждут денег. - Строители ждут бюджетного финансирования? - Бюджетного. Нет инвесторов, которые бы захотели вкладываться в подобные проекты, несмотря на все блага, которые им обещают. - Бюджет проекта сильно пострадал из-за общего пересмотра? - Пострадал достаточно сильно. Это может сказать руководитель Департамент дорожно-мостового и инженерного строительства Москвы. Меня, как директора Генплана, к счастью эти цифры не волнуют. Наше дело - сделать документацию. - Что происходит с проектом независимого контура метрополитена? Там есть подвижки? - Нет. Все в стадии проектирования. Нет еще даже рабочей документации. Для начала концепция должна все-таки лечь на бумагу. И надо исходить из того, что даже проектно-изыскательские работы, - это очень серьезные деньги для города. - А изменились ли как-то планы муниципального строительства в связи с текущей экономической ситуацией? - Тут происходят довольно предсказуемые вещи. Поскольку мы продекларировали новый актуализированный Генплан как социально ориентированный, мы заложили довольно серьезную социальную программу. Чтобы везде были школы, детсады, поликлиники, музыкальные школы, ФОКи, чтобы дороги расширялись, их сеть становилась более частой и плотной. Можно сказать - единственное, что не сократилось, - это социальная программа. Но выбираются те объекты, без которых - никуда. Например, детские сады и школы. В общем, та социальная направленность, которая была продекларирована, довольно жестко соблюдается. - Стадион «Динамо», закрывшийся на реконструкцию, будет отремонтирован в срок? - То, что будет реконструирован, - это точно. А когда, я пока не знаю. КОГДА НЕКОТОРЫЕ ОТСИДЯТ - С 1 января заработает закон о СРО. И уже началась междоусобная возня - все теперь хотят быть саморегулируемыми, даже на уровне районов и райончиков. Смогут ли эти организации как-то повлиять на качество строительства? - В первое время повлиять может очень плохо. Но когда в соответствии с законодательством некоторые отсидят за нарушения норм, вот тогда все и наладится. Заграницей все так и происходит. - Кстати, о нарушении норм. Выпускается закон о Генеральном плане. А что будет за его невыполнение или нарушение? - Ничего не будет. Нет тех самых санкций, которые есть в уголовном законодательстве. Административная ответственность. - А они должны быть? - Обязательно. - Какие бы меры вы ввели, если бы вам представилась такая возможность? - Я бы заказал написание этих мер профессионалам в двух вариантах. И потом выбрал бы. В градостроительстве, в архитектуре, я как генпроектировщик должен придумать первоначальную идею. Потом много специалистов высокого уровня должны сделать свою работу, а я - сложить и посмотреть, что получится. Перед тем, как реализовывать. Здесь - то же самое. - Вы собираете модель жизни города по кусочкам - и вам должно быть абсолютно ясно, какие наступят последствия, если она будет нарушена. Исходя из этого, я и спрашиваю - что бы вы делали с нарушителями? - Если серьезно, я бы обязательно ввел очень серьезные меры наказания. Чтобы обязательно была система неотвратимости наказания за нарушение закона о Генеральном плане. Нас стали штрафовать за то, что мы на «зебре» не пропускаем пешеходов. И посмотрите: все пропускают. - Каждый, кто собирается построить что-либо в этом городе, изначально должен получить у вас заключение. Бывают попытки обойти закон? Проще спрошу: взятки предлагают? - Я вам расскажу одну историю. Через неделю после того, как меня назначили директором Института Генерального плана, ко мне пришла делегация от заказчиков выяснять: мы теперь как будем брать, по-старому или по-новому? Я не был готов ни к вопросу, ни к ответу. Они махнули рукой и ушли. А я все эти годы стараюсь, чтобы Институт не только не потерял своих позиций, но и приобрел больше веса в стратегическом планировании. Еще стараюсь изжить до конца - а это трудно, как вы понимаете, - именно эту ситуацию, когда можно нарушить что-то... В общем, борюсь с ситуацией, когда за взятку можно сделать что-то, чего делать не надо. - Чуть более года назад вы мне рассказывали, что вам на стол попали документы, на которых вы обнаружили свою поддельную подпись. Вы нашли того, кто это сделал? - Конечно, нашел. Я провел служебное расследование. Некоторые люди, которые нарушали закон, покинули наш институт. Но процесс еще не закончен.


(C) Свидетельство о регистрации Эл NoФС77-35629 от 17 марта 2009 года.
Пользовательское соглашение
В избранное