[svoboda] РПЦ: Схватка с жизнью
РПЦ: Схватка с жизнью
Василий Куданенко 28.07.2012
У россиян, которым удалось сохранить здравый смысл и хоть какую - то
способность к анализу, многое, из того, что происходит в стране, вызывает
оторопь, если не сказать больше. То, есть вроде бы территория есть, какое -
никакое правительство, есть даже церковь, но вот государства, в котором
можно жить и трудиться во благо народа и себя лично нет. И в ближайшее
время, похоже, не предвидится.
События, связанные с судом над гражданками, нарушившими некие каноны
церковного богослужения, высветили гигантскую проблему, не только
историческую, но в первую очередь, проблему государственной власти и
политики правящего класса. И называется эта проблема раскол, о которой с
большой неохотой вспоминают и иерархи Православной церкви, и власть имущие.
Аналогии в истории - вещь весьма спорная, но за внешней стороной
исторического процесса всегда кроется внутренняя, глубинная суть, которую мы
ищем, и никак не можем определить. А именно, может ли государство
вмешиваться в дела церкви и наоборот? К чему приводит дружба светских и
церковных властей?
Как известно, 11 февраля 1653 года , тогдашний Патриарх указал опустить в
издании Следованной Псалтири главы о числе поклонов на молитве преподобного
Ефрема Сирина и о двуперстном крестном знамении. Остается совсем немного
времени, когда нынешнему архипастырю придется объяснять это событие 360 -
летней давности. Дело это, конечно, малоприятное, но вопросы возникают,
поскольку раскол - дело рук как мирских властей, так и церковных. Это
кровавая, так и не закрытая страница истории.
Как известно, граждане европейских государств время от времени требуют
принести извинения за жертвы католической инквизиции. Совершенно оправданные
действия, и наверное, не грех бы и нам вспомнить о тех, которых запытали в
подвалах монастырей и государевых приказов за несогласие с официальной
церковью, а попросту - еретиков.
В России еретиков судили по <градскому> закону, но это - по словам историка
Н. М. Карамзина - было лишь одной <пристойностью>. Церковная братия не
гнушалась инквизиционных методов расправы - розыск и допрос под пытками и
другие способы <познания истины>. Они вели часто весь судебный процесс,
добиваясь угодного ей приговора и наказания, посылали на костры еретиков и
ослушников собственной властью, светская же власть была лишь
исполнительницей ее требований и приговоров.
Иосиф Волоцкий провозгласил, что царь, не желавший бороться против ересей,
не слуга божий, а дьявол. Как оно вам? Иосиф Волоцкий, в миру Санин, был
тем, кого в нынешнее время можно было оформлять по 282 статье, а его писания
немедленно запретить. Иосиф обрушил на еретиков немало хулительных <Слов>,
написанных в злобно воинствующем духе. Настаивая на казни еретиков, Иосиф
доказывал, что даже те из них, которые, убоявшись смерти, покаялись, не
заслуживают помилования и прощения. В <огненных казнях> и тюрьмах Иосиф
видел <ревность> к православной вере. Он проповедовал, будто руками палачей
казнит еретиков сам <святой дух>. Не больше и не меньше.
Убеждая царя в необходимости уничтожения еретиков, Иосиф говорил, что
<грешника или еретика руками убить или молитвой едино есть> и что казнить
еретика - значит <руку освятить>. Иосиф призывал всех <истинных христиан>
<испытывать и искоренять лукавство еретическое> и грозил строгим наказанием
тем, кто <не свидетельствовал>, т.е. не доносил, на еретиков. Вот вам и
разжигание ненависти по признакам вероисповедания, к маме не ходи!
В 1504 году еретиков судил церковный собор. По настоянию собора наиболее
активных еретиков - Ивана Волка, Михаила Коноплева и Ивана Максимова сожгли
в клетке в Москве, а Некраса Рукавова - в Новгороде, предварительно отрезав
ему язык. Духовные инквизиторы во главе с митрополитом Симоном настояли еще
на сожжении юрьевского архимандрита Кассиана.
Кровавый террор против участников антицерковного движения на этом не
закончился. Иосиф продолжал выискивать их и предавать их суровому наказанию.
Уступая Иосифу, царь Василий Иванович, как сообщает летопись, велел
оставшихся еретиков <в темницы вметати до конца живота их>.
Не отстал от него и преемник московский митрополит Даниил. Лавры философа
никак не давали ему покоя, он решил обосновать необходимость таких казней.
Даниил в своих проповедях опирался на Иоанна Златоуста, оправдывавшего казнь
<по воле божьего человеколюбия>, а также епископа Евсевия, учившего, что
<убийство бога ради несть убийство>. Своих противников Даниил называл
<хулителями имени божьего>. Он доказывал, что еретики - враги не только
церкви, но и государства. Запрещая общение с еретиками, Даниил старался
вызвать к ним чувство <совершенной ненависти>. Он убеждал царя <воззревать
против врагов божьих> <божественной ревностью и проявлять к ним праведную
ярость>. Он подчеркивал также, что право судить еретиков и присуждать их к
суровым наказаниям принадлежит церковной власти. Обязанность же светской
власти - беспрекословно выполнять решения церковных соборов и церковных
иерархов. Так сказать, богу - богово, - кесарю - кесарево.
Немало пострадал от церковных властей и Максим Грек, который раньше сам
выступал за смертную казнь еретикам. Максим Грек предстал перед церковным
собором в 1525 г. Его признали <злохулительным еретиком> и заключили в
тюрьму Волоколамского монастыря. Максиму Греку запретили писать, мучили
голодом, морозом и, как отмечает один источник, он <от дыма и от горести
темничные был яко мертв>. В таких условиях Максим пробыл шесть лет. Он был
привезен в цепях в Москву и предстал перед судом нового церковного собора.
Здесь в его сочинениях нашли <хулу на господа бога и богородицу> и обвинили
в том, что он составлял <писания хульные и еретические>, критиковал
церковные уставы и законы, что он еретик и чернокнижник. Церковный собор
осудил Максима как <хульника и Священного писания тлителя> и сослал в оковах
в монастырь, где его заточили в каменный мешок. Ну, прямо как ныне!
На церковном соборе 1554 г. как <безбожного еретика и отступника
православной веры> осудили Матвея Башкина. Его подвергли пыткам и заставили
признаться в еретичестве. Как передают некоторые источники, по приговору
церковного собора Башкина посадили в деревянную клетку и сожгли. Его
сторонники были разосланы по монастырям в строгое заключение.
При содействии и по настоянию московских митрополитов Даниила и Макария
<церковные мятежники> стали рассматриваться как государственные преступники.
На борьбу с <обидящими церковь> государство ополчилось в контакте с
представителями церкви. На стоглавом соборе епископы просили царя строго
наказывать еретиков <градским> судом.
Просьба церковных иерархов была выполнена. Царем был издан указ <о великой
царской опале на еретиков по градским законам, а от святителей духовным
запрещением>. Наказание по делам об еретичестве по-прежнему устанавливалось
церковным судом, светские же суды были их исполнителями. Современник писал:
<... а кого у них за духовные дела... осудят на смерть, кто какую заслужил,
и они, из дела выписав приговор свой, посылают с теми осужденными людьми в
царский суд, и по тому их приговору из царского суда велят казнить без
задержания, кто чего достоин>.
Пытки обвиняемых также производились по требованию духовных властей. В
Соборном уложении 1649 г. критика церкви и ее догматов рассматривалась как
богохульство и каралась сожжением на костре. Так же наказывались <без вся
кого милосердия> и другие выступления против религии и церкви - переход в
<басурманскую> веру, святотатство и др. По свидетельству иностранца, врагов
церкви, <святотатцев>, сажали на кол, после смерти тело снимали с кола,
выносили за городские ворота и сжигали, а пепел засыпали землей. По указу
1684 г. смертной казни через сожжение предавались еретики, которые
<отшатнулись от церкви и чинят соблазн и мятеж>, а также <перекрещенцы>.
Петр Первый тоже стоял на страже интересов иерархов: <Хулители веры, -
говорил Петр, - наносят стыд государству и не должны быть терпимы, поелику
подрывают основание законов>. Виновным выжигали язык раскаленным железом, а
затем их предавали смерти. В <Воинских артикулах> было записано, что смертью
наказывались также и те, кто не доносил на еретиков, ибо они считались
<причастниками богохуления>.
В 1722 г. в Москве запылал костер. Отставной капитан Василий Левин
произносил против церкви <злые и возмутительные слова> и не признавал икон.
Левина подвергли пыткам - подняли на дыбу и дали одиннадцать ударов. Как
богохульника и противника власти Левина казнили в Москве, на Болоте: ему
отсекли голову, а затем сожгли туловище. Голова Левина была отправлена в
Пензу, туда, где он проповедовал свои взгляды. Здесь ее выставили для
всеобщего обозрения, на страх другим. Вместе с Левиным казнили еще четырех
его сторонников. Их обвинили в том, что они знали об <еретичестве> Левина,
но не донесли на него. Их головы были выставлены на родине рядом с головой
Левина. После казни Синод хотел уничтожить монастырь, где жил Левин, но это
требование даже мирским властям показалось жестоким и ненужным. Однако всех
монахов монастыря долго содержали под арестом в <земельном хладе>.
Подходим к главному: жертвами доморощенных инквизиторов были главным образом
женщины. По церковным представлениям, женщины легче всего входили в сношения
с дьяволом. Женщин обвиняли в том, что они портят погоду, посевы, что они
виновницы неурожая и голода.
Киевский митрополит Фотий разработал систему мероприятий по борьбе с
ведьмами. В своем послании к духовенству этот инквизитор предлагал отлучить
от церкви всех, кто будет прибегать к помощи ведьм и чародеев. В том же году
по наущению духовенства в Пскове сожгли 12 колдуний, <вещих женок>, их
обвинили в чародействе. В 1444 г. по обвинению в чародействе в Можайске
всенародно был сожжен боярин Андрей Дмитрович с женой. Стоглавый собор
принял против них ряд суровых постановлений. Наряду с запрещением держать у
себя и читать <богомерзкие еретические книги>, собор осудил волхвов,
чародеев и кудесников, которые, как отметили отцы собора, <мир прельщают и
от бога отлучают>.
Церковные власти издавали постановления о борьбе с ведовством и натравливали
на мнимых ведьм и колдуний народ. Власти Троице-Сергиевского монастыря
специальным указом запрещали держать в монастырских вотчинах <волхвей> и
<баб - ворожей>. Обнаруженных волхвов и ворожей власти предлагали <бив да
ограбив да выбити из волости вон>, т.е. изгнать. С крестьян, допустивших
общение с ворожеями, брали десятирублевый штраф с каждых ста человек.
Активную роль служителей культа в организации и ведении ведовских процессов
отмечает и царский указ 1731 г. По этому указу епархиальные архиереи должны
были наблюдать, чтобы борьба с чародейством велась без всякого снисхождения.
Указ напоминал, что за волшебство назначается смертная казнь сожжением.
Сожжению подвергали и тех, кто, не <боясь гнева божьего>, прибегал к
колдунам и <знахарям> за помощью. Перед сожжением их еще били кнутом.
Патриарх Никон, подобно своим предшественникам, был отменным стяжателем.
Современники говорили о Никоне, что он, как разбойник, грабил церкви и
монастыри, захватывал вотчины бояр и служилых людей. Ему принадлежало свыше
25 тысяч крестьянских дворов. Как отмечает один источник, Никон своих
крестьян <тяжкими трудами умучил>. Он беспощадно расправлялся также с не
угодившими ему церковными служителями. За малейшие провинности их заключали
в монастыри, отправляли в ссылку. Его называли <лютым волком>, <жестоким
истязателем>.
Начав поход против сторонников старой веры, Никон подвергал пыткам наиболее
активных представителей раскола. Им резали языки, руки и ноги, сжигали на
кострах. Яркую картину кровавого террора, предпринятого Никоном и его
приспешниками, дает, дают раскольники: <Никон, - писал в своем послании
расколоучитель Аввакум, - епископа Павла Коломенского мучил и сжег в
новгородских пределах; протопопа костромского Даниила уморил в земляной
тюрьме в Астрахани; священнику Гавриилу в Нижнем приказал отрубить голову;
старца Иону Казанца в Кольском остроге на пять частей рассекли; в Холмогорах
сожгли Ивана Юродивого, в Боровске - священника Полиевкта и с ним 14
человек. В Нижнем сожгли народу много, в Казани 30 человек, а живущих на
Волге в городах и селах и не хотевших принять антихристовой печати клали под
меч тысячами. А со мной, -продолжал далее Аввакум, - сидело 60 человек и
всех нас мучил и бил и проклинал и в тюрьме держал>.
Аввакум знал, что писал, как никак Никон был земляком. Другой раскольник
перечислил орудия пыток - бичи, клещи, тряски, плахи, мечи, срубы, он
упоминает и о железных хомутах - типичном орудии инквизиции. <Хомуты,
притягивающие главу, руки и ноги в едино место, от которого злейшего
мучительства по хребту лежащие кости по суставам сокрушаются, кровь же из
уст, и из ушей и ноздрей и из очей течет>.
Не стерпя жестоких пыток, некоторые крестьяне - раскольники переходили в
православие, но это не избавляло их от тяжких наказаний. Так, в 1684 г. в
новгородском духовном приказе производилось следствие о <воре - иконнике>
Михайлове. Хотя под пытками он и отказался от исповедания раскола, его все
же сожгли. В 1671 г. повесили <умоверженного> самозванца Ивашку Клеопина за
то, что он, как сказано в приговоре, <иконы и книги божественные бесчестил>.
Для расправы с религиозным движением в 1685 г. был издан указ, известный под
именем <12 статей о раскольниках>. Этот указ санкционировал массовый террор
под видом охраны <чистоты> православия. Творцом указа был фанатик и злейший
враг раскольников патриарх Иоаким, считавший делом своей жизни <искоренение
злого плевела еретического вконец>. Указ предписывал пытать тех, кто не
подчинялся официальной церкви и ее служителям, - не ходил, как требовалось,
к исповеди, не посещал церковных служб, не пускал в свой дом священников для
исполнения треб, кто своим враждебным отношением к церкви <чинил соблазн и
их развеивать по ветру. Раскольников, раскаявшихся под пытками,
предписывалось заключать в монастырские тюрьмы и держать пожизненно в
строгом заточении. Имущество церковных мятежников - крестьянские дворы,
лавки посадских людей, промысла - отбиралось, а поселения <сжигались без
остатку>. При Синоде была организована в особая розыскная раскольническая
канцелярия, во главе которой стояли инквизиторы - тверской архиепископ
Феофилакт Лопатинский и иеромонах Афанасий Кондоиди. По данным Синода, из
190 тысяч записавшихся в раскол с 1716 по 1737 г. обращено в православие,
бежало, сослано на каторгу и умерло в результате гонений 111 тысяч.
О массовом самосожжении раскольников под влиянием гонений свидетельствует
сводный старообрядческий <синодик>; только за 1667-1700 гг. этой мучительной
казни предали себя 8834 человека, в большинстве своем женщины и дети. Таким
образом, только через 13 лет после первых сообщений о массовых самосожжениях
в 1685 г. был издан Указ о преследовании раскольников вплоть до смертной
казни В СЛУЧАЕ НЕРАСКАЯНИЯ.
В чем же они должны были каяться, или, как объясняют раскольники,
<отказаться от своей веры>? От них НЕ требовали отказаться от веры в Святую
Троицу, в Иисуса Христа, Сына Божия, в Богородицу, в едино крещение во
оставление грехов и в воскресение мертвых, но всего лишь покаяться в том,
что хулили Церковь, православные храмы и Святые Таинства, четвероконечный
крест и имя Иисус, что в нарушение Символа веры ВТОРИЧНО крестили
православных людей и уговаривали их совершить смертный грех самоубийства. В
те времена Церковь полагала, что такая хула недопустима, а гражданская
власть ее в этом поддерживала и <церковных мятежников>, хульников,
святотатцев и кощунников считала уголовными преступниками. Все возвратилось
на круги своя:
