[svoboda] Крепостное право
Здравствуйте, rest.
Я люблю стоять на балконе предпоследнего этажа нашего маленького уютного особнячка
в центре Москвы, опираясь локтями на перила кованого бортика, разглядывая синее-синее
небо без единого облачка и соря пеплом сигареты на блестящие крыши дорогих
автомобилей, припаркованных внизу. Иногда прибегает охранник в двубортном костюме,
обмахивает мягкой тряпочкой испачканные мной машины, поднимает взгляд наверх
и шутливо грозит мне пальцем. Я отмахиваюсь, улыбаясь, иди, мол, Митрич, занимайся
своим делом, не мешай.
Запуская правую ладонь в волосы и взъерошивая собственную прическу, я разглядываю
редких прохожих, заблудившихся в тихих и узких переулках. Куда они спешат? Зачем?
К чему эта суета. Сигарета потрескивает последней затяжкой, моя борода щекочет
ладонь, поднесшую маленький табачный тубус ко рту. Я выдыхаю несколько дымных
колечек, вдавливаю окурок в массивную бронзовую пепельницу, бросаю последний
взгляд на окна соседнего особняка, где шикарно одетая барышня каждый день работает
с деловыми бумагами, и покидаю балкон.
Прохожу по облицованному отшлифованным до блеска камнем коридору и легко ступаю
на устланный ковром пол небольшой полутемной комнаты. Опускаюсь в мягкое кожаное
кресло, устраиваюсь поудобнее, кладу ногу на ногу, закидываю руки за голову
и мечтательно смотрю в потолок, испещренный маленькими трещинками и щербинками,
которые складываются в занятный узор. Я ловлю вдохновение, жду свою музу, слегка
покачивая замшевым тапочком в такт доносящейся откуда-то из глубин особняка
легкой джазовой музыке.
В комнате появляется симпатичная стройная девушка - строгая одежда, волосы убраны
в пучок, лицо приветливое, взгляд живой и заинтересованный. <<Настенька, - говорю
я. - Будь любезна, сделай чаю>>. Она отвечает легким кивком головы и уходит
куда-то вглубь здания, в помещение, где стоят банки с заморскими чайными смесями
и маленькие фарфоровые чашки. Ее легкие шаги удаляются тихим стуком каблучков,
не заглушая по-прежнему играющий джаз. Кто же из обитателей нашего особняка
завел музыку? А впрочем, неважно.
Звуки здесь приглушенные, свет едва проникает сквозь легкие шторы на высоких
окнах. Все здание словно погружено в сонную негу. Старинный особняк не терпит
излишней суетливости. Здесь все должно происходить медленно, плавно, тягуче...
Появляется Настенька с чашкой ароматного черного чая. Но это не все. Также она
принесла телефонный аппарат. <<Просят>>, - извиняющимся тоном говорит она. Слегка
недовольно я беру в ладонь гладкую черную трубку телефона, подношу к уху, выслушиваю
все, что хотят мне сказать, и обещаю перезвонить позже.
Настенька удаляется - у нее достаточно дел, чтобы не мельтешить перед глазами.
Я, зажмурив глаза, делаю первый глоток горячей вкусной жидкости. Ах, хорошо.
Ставлю чашку на стол и кладу руку на клавиатуру современной печатной машины.
Сейчас, вот прямо сейчас должны политься легкие строки. Они закружатся черными
значками по белому листу в венском вальсе, заиграют многозначными метафорами,
заблестят огранкой синекдох, запрыгают сравнениями и олицетворениями - чудо
рождения текста! Но... ничего не происходит.
Ничего не происходит, ибо в кабинет, разрывая сонную элегию энергичными и хлесткими
шагами, входит Ирина. Она гневно, словно богиня войны на старинной фреске,
взирает на меня красивыми голубыми очами. <<Готово?>>, - нервно вопрошает она.
<<Нет, - сокрушенно качаю головой. - Нет, душа моя, я сегодня не настроен>>.
Ирина - о, Ирина! - начинает изрыгать ругательства, достойные портового кабака,
воздевает руки к потолку и трижды проклинает меня, обещая материальные бедствия,
душевные страдания и тяжелый разговор о главном.
И вот так каждый день. Каждый божий день. Каждый сраный, ублюдочный, блядский
день. Потому что я - жалкий офисный раб, окопавшийся в небольшой конторке, которая
ютится в трех маленьких комнатках на третьем (если считать полуподвал) этаже
старого (в пожароопасном, кстати, состоянии) особняка, запрятанного (так, что
хуй найдешь, курьеры вечно заблуждаются) в забитых опизденевшими автомобилями
других офисных крыс переулках центра Москвы. Заебло все это - сил нет. Хорошо
хоть балкон есть. Пойду покурю, кстати. Блядь... Нахуй.
(с) susel-times
--
