[svoboda] Гадалка

Здравствуйте, rest.
- Твоя жена ждет ребенка, - говорит гадалка, рассматривая мою ладонь.



Я вздрагиваю - надеясь, что вздрагиваю незаметно. По крайней мере, незаметно
для нее.



- Мы оба ждем ребенка, - стараюсь улыбаться я.

Как я вообще тут очутился? Я, может, и не совсем атеист - но уж точно не суеверный
человек. Что подтолкнуло меня повестись - пусть и по пьяной лавочке - на высказывания
Вовчика, что она <<знает все>>? Очевидно, он же ей и сказал. Очевидно, это
разводка. На деньги.



Гадалка молчит. Во мне усиливается какое-то неприятное, гнетущее, тянущее чувство.
Где-то внутри.

- И как? Все будет хорошо? - спрашиваю я, явно глупо улыбаясь.



Гадалка молчит.

Я начинаю заводиться.

- Что такое? - настойчиво говорю я.

- Ничего не будет хорошо, - отрезает гадалка и бросает мою ладонь.



Подогретый алкоголем организм вскипает.

- В смысле? - я ловлю ее за запястье и непроизвольно стараюсь посильнее сдавить.


Она отдергивает руку.

- Уйди, - говорит она, причем таким тоном, что мне кажется, что она меня просит.




Вовчик отупело смотрит на нас. Точно - это он ей все обо мне рассказал. И теперь
не понимает, почему она отступается от разводки.

- В смысле??!! - угрожающе шиплю я, причем мне очень хочется угрожающе шипеть.




Она беспомощно оглядывается на Вовчика. Но Вовчик вряд ли сможет дать ей защиту
- как минимум, он легче меня килограмм на пятнадцать.

- Твоя жена умрет, - обреченно говорит гадалка.

- При родах? - раньше, чем успеваю понять суть вопроса, спрашиваю я.

- Раньше. Намного раньше, - говорит гадалка и порывается уйти.



Я ловлю ее и прижимаю к стене.

- Почему??

- Не знаю ... - растерянно отвечает она, и почему-то я ей верю.

- А что ты знаешь??? - выкрикиваю я ей в лицо.

- Сейчас ...- торопливо говорит она.



После этого она производит какие-то манипуляции с не совсем понятными вещами.
Я чувствую, что абсолютно протрезвел. И тем не менее, не могу понять ни одно
из ее действий.



- Владимир Сергеевич Котусов, - наконец произносит она. - Третья Лесная, дом
восемнадцать, квартира одиннадцать.

- Кто он такой? - говорю я.

- Он - причина. Одна из причин. Возможно, главная причина.

- Ясно.

Я хватаю Вовчика под локоть.

- Пошли отсюда.

- Мы что-то должны? - лепечет он, и это укрепляет меня в мыслях о разводке.

- Нет, - говорит гадалка, и, подумав, добавляет, - боюсь, что я должна.

Это странно. Но, возможно, это просто заброшенная удочка.

Я все-таки бросаю на стол стольник - и мы с Вовчиком вываливаемся на свежий ночной
августовский воздух.

- Что с тобой? - бормочет Вовчик.

- Ничего, - отрезаю я. - Домой.



***



Утром я еду на третью Лесную. Специально выехав заранее - чтобы успеть на работу
- под удивленный Юлькин взгляд - бормочу, что сегодня никак нельзя опоздать
- мчусь прочь.



Нахожу дом восемнадцать.

Поднимаюсь на третий этаж.

Перед квартирой одиннадцать на минуту замираю. Мысленно проговариваю слова извинения.
И жму на кнопку звонка. Жду долгих полторы минуты.

- Кто там? - доносится наконец приятный мужской голос.

- Котусов Владимир Сергеевич здесь живет? - спрашиваю я, и все внутри обрывается.




Щелкает цепочка, открывается замок, - и передо мной предстает пожилой невысокий
мужчина интеллигентного вида.

- Да, это я, чем обязан? - спрашивает он.



Заготовленная фраза <<Извините, ошибся адресом>> застревает у меня в глотке и
мешает дышать.

- Яяяааа, - тяну я, спешно соображая, какой придумать предлог.



Мужчина отступает на шаг, пропуская меня в квартиру. Я захожу, шаря вокруг глазами
- и взгляд мой цепляет маленькую карточку-пропуск.

- Вы ведь врач?

- Даа... - нараспев говорит он. - Родильное отделение второй горбольницы ...


- У меня жена на шестом месяце, - выдыхаю я. - Мне посоветовали Вас, как надежного
специалиста. - слова сами вырываются изнутри, - Понимаете, у нас это первый
ребенок, и мы очень боимся ...



Настороженность во взгляде мужчины исчезает.

- Конечно, конечно, - говорит он. - Ааа... А где Вы живете?

- Пушкина, сорок семь. - отвечаю я, приходя в себя.

- Да, это наша территория, - кивает он. - И что конкретно Вы хотите?

- Понимаете ... - лепечу я. - Тут всякого поначитаешься ... Понаслушаешься ...В
общем ... Хотелось бы ...

- Понимаю, - снова кивает он. - Вот мой телефон... Если какие-то осложнения -
звоните сразу ...

- Спасибо!! - бормочу я, протискиваясь в дверь. - Спасибо ...

К машине я уже просто бегу. Бешено колотится сердце. Ключи дважды падают из рук.
Ну и что это за нафиг???



***



После работы я еду к гадалке. У нее сидит какая-то клуша лет сорока и слушает
ее с преданностью голодной дворняжки. Я открываю дверь пинком. Гадалка смотрит
на меня испугано-встревожено.

- Что ты знаешь??? - спрашиваю я опять.



Гадалка растерянно глядит на клиентку, будто ищет помощи. Клиентка же, уронив
табуретку, пятится к двери.

- Что ты знаешь, старая ебаная сука???? - ору я в голос.

- Отпусти, - просит она, и я отпускаю.

- Сейчас ... - шепчет гадалка и достает книгу. Толстую книгу, похожую на энциклопедию.




Все страницы в книге пусты. Тем не менее, она, тщательно пересчитывая, ищет нужную.
Я все ярче чувствую себя идиотом.

Потом она протягивает мне стакан. Я выпиваю залпом, горькую, очень неприятную
жидкость.

И смотрю в книгу.



***



В глазах гадалки уже не страх. Ледяной, первобытный ужас. Она вытирает кровь
из разбитого носа и смотрит на меня, как на привидение.

Я стою посреди ее хибары и тяжело дышу.

- Бред!! - кричу я. - Бред!!!



После чего, не оглядываясь, вываливаюсь на улицу.

Завожу машину и еду, не превышая двадцати. Сейчас мне надо домой. Живым.

Юлька смотрит на меня тревожно.

- Выпили, - извиняющимся тоном говорю я. - Прости ... Можно я - спать?

- Зачем ты за руль садился? - шепчет Юлька. - Такси не мог вызвать?

- Я осторожно, - говорю я и целую ее в лоб. - Прости ...

И, не раздеваясь, падаю на кровать.



***



Мне снится лето. Полное жизни и здоровья, веселое зеленое лето. Мне снится сочная
листва лесопосадки. Большое поле, поделенное на равные прямоугольники.

Все наши друзья, вся наша родня здесь. Они все в сборе - и отец с тестем держат
меня под руки. Очень крепко держат.



А я ... Я смотрю на несколько букв, нарисованных на простой железной табличке.


Я их уже видел, сегодня, в книге.

<<Морозова Юлия Витальевна. 12.03.1984 - 23.08.2007.>>



Я кричу и просыпаюсь. Юлька сопит рядом. Кажется, не разбудил ...

За окном уже рассвело. Вовсю звенит летнее утро.

Утро четверга, четверга двадцать третьего августа две тысячи седьмого года.



***



Я пью кофе на кухне и пытаюсь понять, что делать.

Все выглядит полнейшим суеверным бредом. Тупым и дебильным. Но - мне почему-то
не хочется сегодня никуда идти. А вместо этого запереть дверь на все замки.
Провести день на кровати, с Юлькой в обнимку.



Но так не получится. Сегодня Юльке в консультацию. Потом она собиралась к теще.
Я могу быть рядом, но ...

Я же не знаю, откуда придет смерть. Может, Котусов не справится с управлением
своего задрипанного <<Жигуленка>>. Или <<Москвича>>, что там у него.

Я буду рядом - и ничего не смогу сделать ...

Решение приходит само собой.

Я должен провести этот день с ним. Любой ценой. И суметь упредить удар.



Выходит заспанная Юлька. Целует меня и спрашивает:

- Ты в порядке?

Я любуюсь ею. Говорят, что еще неделя, и всем будет видно, что она в положении,
даже мужикам. Пока же она выглядит так же, как всегда, ну разве что опытный
женский или врачебный глаз сможет распознать ее беременность.

- Что такое вчера было?

- Юлёк, - говорю я, - я тебе позже объясню, хорошо? Небольшие проблемы на работе
- но я с ними справлюсь. Ты, главное, не волнуйся.

- Ты сегодня не задержишься? - спрашивает она.

- Нет, вроде не должен ... Но если что, я перезвоню ...

- Зря ты вчера такси не взял. Нельзя так.

- Извини, Солнце ...



***



Я еду на Третью Лесную. Поднимаюсь по лестнице.

- Владимир Сергеевич? Простите, что так рано ...

- Что-то случилось?

- Нет, просто ... Я хотел спросить ... Можно войти?

- Да, конечно, - врачебная учтивость.



Я вхожу, разуваюсь, прохожу на кухню.

- Понимаете, - ощущая себя полнейшим дебилом выдавливаю я - Я просто боюсь, как
бы не случилось чего ...

- Да все будет хорошо, эээ ... - он делает паузу.

- Дмитрий.



Он переминается на пороге своей собственной кухни.

Я достаю купленную только что бутылку водки.

- Может, за знакомство? - предлагаю я.

- Нет, что Вы, мне во вторую на работу ...



Подозрение заставляет меня оцепенеть. Сегодня он работает. Сегодня Юльке идти
к врачу.

- Ну может просто составите мне компанию?

- Да, конечно ... Пить не буду, уж не обессудьте ... что у Вас?



Он начинает суетиться, режет колбасу, хлеб. Я же стою и пытаюсь понять что я
делаю.

Руки обнаруживают в руках кухонное полотенце, закрученное в плотный жгут. Это
я его так закрутил?

Простите, Владимир Сергеевич ... Но ... Я ... Я не могу ...



Я делаю к нему шаг. И бросаюсь вперед.

- Вы помидорчики будете? - спрашивает он, оборачиваясь и осекается.

Кухонный нож, которым он резал овощи, торчит у меня из живота. Я удивленно смотрю
вниз, не чувствуя боли.

- ААА !!! - кричит он. - Голубчик, что ж Вы так ...

И кидается звонить в скорую. С трудом разматывает туго скрученное полотенце,
заматывая мне рану.



Все плывет перед глазами, я с трудом ощущаю свое тело. Но знаю, что я должен
продержаться. Еще немного.

Первой приезжает милиция. Увидев крепких молодых парней в форме, я вытягиваюсь,
тычу пальцем и кричу <<он хотел меня убить!>> - но выходит только негромкий
шепот.

Котусов растерян. Милиция, кажется, еще в большем ступоре.

Сознание уплывает. Мне все равно. Главное - сегодня его уже не выпустят. На всякий
случай.



***



В моей палате уныло и пусто.

Вчера приходила мать, приносила еду. Почти не разговаривая, ушла.

Я изучаю безупречно белый потолок.

О дальнейших событиях того дня я знаю из рассказов. Достаточно подробных рассказов,
и не из одних уст.



***



- Юлия Витальевна? - спросил лейтенант.

- Да, а в чем дело? - испугалась Юля.

- У нас есть несколько вопросов. Можно войти?

- Да...

- Вам говорит что-нибудь имя Котусов Владимир Сергеевич?

- Нет ...

- Подумайте хорошенько. Вот фотография.

- Нет, я его не знаю. А что случилось?

... Буквально через неделю любой бы увидел что она беременна. Но через неделю.


- Ну как Вы не знаете??? Этот человек зарезал Вашего мужа, а Вы - не знаете?


Юля побледнела, и схватившись за живот, начала сползать на пол.



***



Справившись с первым шоком, менты действовали быстро. Связавшись со <<Скорой>>
и узнав, что ближайшая машина находится прилично далеко, они на руках вынесли
Юлю и отвезли ее в ближайшую поликлинику. К сожалению, это была именно поликлиника,
и была уже закрыта. Сообразили везти в роддом. Пока привезли, врач Василий Алексеевич
Стручков уже уехал домой - точнее, в школу, к дочке, у которой был концерт.




Все знали, что его сменщик, Котусов В.С. зачастую задерживается на 5-10 минут
из-за городского транспорта.



Аспирант Леонова А.И. и акушерка Игнатьева Л.М. растерялись. Первую помощь они,
конечно, оказали, но первым делом кинулись вызванивать Котусова. К сожалению,
тот был взят под стражу.

Кое-как дозвонились до Стручкова. Врач чуть ли не на ходу выпрыгнул из маршрутки,
поймал такси и вернулся в больницу.

Чтобы констатировать, что Юлия Витальевна Морозова скончалась 23 августа 2007
года предположительно в 19-15 от потери крови.



***



Я рассматриваю безупречно белый потолок больничной палаты.

Сейчас мне уже все равно, что происходит.

Я живу только для того, чтобы выйти и свернуть шею старой ведьме. И размазать
по асфальту Вовчиков ебальник.

Я даже не могу плакать.



Только в ушах бьется одна внезапно возникшая мысль.

<<Если для тебя есть хоть капля святого, нет никаких проблем превратить тебя
в слепого фанатика>>.

А еще мне приснился сон.



***



<<Сестры, вставайте!>> - журчит тонкий мелодичный смех, - <<Мы свободны!>>

Сквозь километровую толщу земли, в вечной беспросветной мгле, видны три сгустка
темноты - которые, танцуя, поднимаются к поверхности.



Многовековое заточение кончилось. Они летят вверх - и, если присмотреться и суметь
остановить мгновение, видна их ангельская красота.

<<Мы свободны! Мы нужны людям!>> - льются их голоса.



Бесконечная толща почвы позади - и они взмывают ввысь, к облакам, кружатся, сливаясь
в сумасшедшем танце, яркая вспышка ...



И рассыпаются по людским сердцам осколками ненависти, ревности, зависти, лжи,
лицемерия, подлости, предательства...



Три сестры.



Три феи Зла.



Вера, Надежда, Любовь.





(с) Хренопотам

--