Доброго здоровья всем читающим!
Женская слабость
Женская слабость
Очень часто женщина не является сильной, ждет от мужчины защиты и помощи, но
при этом не желает признавать себя слабей. А это противоречит самому
принципу
защиты и помощи. Нельзя смотреть сверху вниз на того, чью помощь принимаешь.
Либо ты признаешь свою слабость (не во всем, а в том, в чем просишь помощи),
либо не получаешь помощи.
Очень часто приходится слышать от женщин, что мужчины ждут от них слабости.
Многие женщины приходят к психологам с просьбой научить их быть слабыми, а
то, мол, личная жизнь не складывается. Обесценивать женский опыт в таком
случае
опасно: у женщин есть наблюдения за более успешными в личном плане
женщинами: они почти всегда выглядят слабыми и этим, похоже, привлекают
мужчин. И за
собой наблюдения у таких "сильных женщин" есть: когда они нравятся мужчинам,
когда не очень. И отсюда вывод: мужчины любят слабых. Мужчины любят
слабых...
Объяснения этому даются разные, но чаще всего одно: сильных женщин мужчины
боятся, поскольку только на фоне слабой женщины мужчина может выглядеть
сильным
и нравиться сам себе. Если женщина и сама сильная, мужчина довольно быстро
теряет к ней интерес, потому что она не дает ему пищи для подпитки
нарциссизма,
в смысле самолюбования. А без самолюбования своей маскулинностью, мужчине
сексуальные отношения не очень интересны, это для таких отношений - основное
топливо.
Есть и сходное мнение: дескать, женщине и самой сексуальные отношения
интересны только тогда, когда она может любоваться превосходством мужчины, а
иначе
она теряет эротическое чувство. Дескать, все женские фетиши построены на
том, чтобы "отдаваться" мужчине, и это напрямую связано с его
доминированием,
которое равенство полностью уничтожает, а значит лишает секс самой его сути.
С этим согласны далеко не все женщины, однако, даже те, кто несогласны,
иногда признают, что в этой мысли что-то есть, хотя выглядит она
отталкивающе.
Неприятно видеть иерархию там, где, наоборот, важно максимально открыться и
доверять другому человеку как своему второму Я.
У многих женщин создается ощущение, что секс тесно связан с насилием, тогда
как любовь - это нечто насилию враждебное, его антипод. Но почему же тогда
в области сексуального столько символов завуалированного насилия? И не
только в БДСМ, но и в простой порнографии и даже в легчайшей эротике: тут и
там
то слова, намекающие на откровенный каннибализм, где женщина представляется
аппетитной пищей, то образы, связанные с ее завоеванием и "сладким пленом".
На фоне всего этого, увещевания, что мужчины любят сильных женщин, как-то не
очень убедительны. Интуиция, опираясь на бессознательный анализ культурного
багажа, подсказывает женщинам, что мужчины-таки любят слабых, и отсюда
получается, что женщине нужно выбрать: либо быть сильной и успешной в
социуме, обеспечивая
себе самостоятельные опоры, либо иметь любовь и удачную личную жизнь.
Мужчины в этой парадигме получаются в куда более выгодном положении: они и
опоры могут развивать, самостоятельность наращивать, и за это же самое
получать
женское внимание и женскую любовь. Выбирать не только не нужно, но и одно
другое поощряет. Хочешь, чтобы женщины любили? Стань успешней в социуме. В
то
время, как для женщины ситуация выглядит иначе: выбирай - или успешность,
или любовь. Не очень справедливо, правда?
Немудрено, что от анализа такой действительности многие женщины приходят к
неприятному выводу, что мужчины - враги. Разве не враг тот, кому выгодна
твоя
слабость?
Есть, правда, и другие женщины. Они считают, что ищут женской слабости
только слабые мужчины, которые хотят выглядеть сильными запросто так, ничего
не
делая, а опираясь только на согласие женщин им подыгрывать. Вместо того,
чтобы выбрать сильную женщину и стать ее сильней, натурально поразив ее
воображение,
они ходят и ноют, упрекая женщин в неженственности, и ища себе такую, рядом
с которой любой замухрышка будет выглядеть силачом.
Оба вывода, честно говоря, противоречат действительности. Если бы мужчины
наслаждались слабостью женщин, они бы не смотрели мечтательно на звезд (и не
любили великих балерин, например), не теряли интерес к своим зависимым
женам-домохозяйкам, не бросали больных жен и, вообще, в личной жизни
большинства
женщин царила бы благодать, поскольку давайте признаем честно: большинство
женщин все-таки довольно слабы: ресурсов у них маловато, денег меньше, чем у
мужчин, ручки хилые, мозги тоже не так чтобы очень мощные, и дух их могучим
не назовешь. Разве что у героинь женских сериалов, которые прошли все круги
ада и вышли победительницами, получив в плюс ко всем призам еще и мужчину,
любящего и любимого, - венец всему. То есть даже в сериалах отнюдь не слабые
женщины получают любовь мужчин, а в жизни и вовсе непонятно по какому
принципу получают, но те, кто не получают, говорят, что это - из-за силы.
Как же разобраться в этой запутанной теме?
Представьте себе, что вам нужно кого-то спасти. Пусть это будет подруга,
родственник или, не дай бог, ребенок. Если вы кого-нибудь когда-нибудь
пытались
спасать, вы знаете, что эффект это дело имеет только в одном случае, когда
спасаемый признает в вас спасателя и подчиняется вам. Если он смотрит на вас
как коза на новые ворота и шлет вас лесом, спасать его невозможно. Можно
оглушить тяжелым предметом, конечно, и спасти, но бороться с его
сопротивлением
трудно.
Поэтому большинство спасателей хорошо знают главное условие спасения -
жертва должна передать руководство тебе, добровольно или в силу своей полной
беспомощности.
Если жертва власти твоей не признает, спасать ее невозможно. Можно
попытаться манипулировать ради ее спасения, но это почти то же самое, что и
оглушить
тяжелым предметом, то есть насилие, просто не над волей, а в ее обход.
То есть сама роль смелого рыцаря и благородного защитника предполагает, что
та, кого защищают и спасают, слабей того, кто спасает ее. В общем-то, это
разумно.
Если она сильней, значит спасать ее не нужно, она и сама спасет, кого
угодно. Не так ли? В этом случае лучше спасать того, кто нуждается. А если
никто
не нуждается, так и слава богу.
Что происходит, когда один человек не слабей другого, но хочет, чтобы его
спасали и защищали? Получается сказка о хитрой Лисе и глупом Волке. Помните,
как Лиса побоялась, что Волк потребует с нее компенсацию за съеденную ею
рыбу и его оторванный хвост, поэтому вымазала тестом голову и притворилась
жертвой?
И когда Волк тащил ее на себе, она потихоньку пела "битый небитого везет".
Примерно так выглядит в народном сознании стерва, которая намного сильнее,
чем
мужчина, но хочет ехать верхом. Именно к таким обращает свой спич
Рождественский, хоть и делает рыцарский жест, притворяясь, что это
исключительно его
желание - выглядеть сильным, а ей и так хорошо.
На самом деле, всем прекрасно известно, что женщины часто требуют от мужчин
опеки и ждут защиты. Но защищать более сильного, чем ты, невозможно. Мало
того,
что не нужно, но и невозможно, если даже захотеть. Невозможно защищать и
того, что по факту слабей, а считает себя намного сильнее и смотрит сверху
вниз,
и вот в этом как раз и таится основная разгадка того парадокса, который
описан выше.
Очень часто женщина не является сильной, ждет от мужчины защиты и помощи, но
при этом не желает признавать себя слабей. А это противоречит самому
принципу
защиты и помощи. Нельзя смотреть сверху вниз на того, чью помощь принимаешь.
Либо ты признаешь свою слабость (не во всем, а в том, в чем просишь помощи),
либо не получаешь помощи.
Это нужно не для того, чтобы польстить самолюбию спасателя, а для того,
чтобы сделать сам процесс спасательства возможным. Спасать, преодолевая
сопротивление,
- это насиловать. Спасать можно лишь того, кто отдает управление в твои руки
и значит слушается тебя. С любым другим можно лишь сотрудничать на равных,
признавая его волю поступать так, как он хочет.
То есть когда женщина дает понять мужчине, что не считает его сильней себя,
но при этом рассчитывает на то, что он будет защищать ее и станет рыцарем,
она либо предлагает ему стать своим слугой, признавая ее госпожой и выполняя
ее приказы, либо призывает его к насилию, к тому, чтобы он доказывал ей свою
силу, ломая ее сопротивление и скепсис.
Ни первая роль (слуга) ни вторая (насильник) мужчин обычно не устраивает,
хотя они нередко оказываются против воли и в первой роли, и во второй, а
чаще
всего - попеременно, потому что
advert
из роли слуги очень тянет прыгнуть в роль насильника (вспомним восстания
рабов и пролетарские революции), а из роли насильника - в роль слуги (из
чувства
вины), и это - замкнутый круг.
Чтобы выйти из замкнутого круга, люди в паре должны довольно четко
определить для себя, где они - равные партнеры, а где - слабая дама и ее
рыцарь, и соблюдать
правила. Правила заключается в том, что в пространстве равенства и
сотрудничества никаких слабых и сильных нет, а в пространстве рыцарских
игрищ дама не
смотрит на своего рыцаря как другой, еще более крепкий рыцарь, иначе
рыцарствовать он не сможет, а сможет относиться к ней как к сопернику, но не
как к
слабой даме. И смешивать эти пространства нельзя: одно - для дела, другое -
для баловства.
Можно ли вообще откинуть игры в дам и рыцарей, сохранив при этом сексуальное
пространство живым и насыщенным? Пока для многих довольно сложно. Да, есть
агендеры и гомосексуалы, которые обходятся в сексуальном и романтическом
пространствах без четкого деления на М и Ж, но и у них нередко секс связан с
иерархией,
хотя и более сложной и иногда более тонкой. Есть люди с опытом секса без
иерархии, и этот опыт почти всегда связан с выходом за гендерные роли или со
смешением
гендерных ролей.
Так как в сексе все очень сложно и работают проекции, человек может получать
удовольствие, идентифицируясь с партнером и просто диссоциируясь от себя,
а так же выходя за свои социальные персонификации, то есть представляя себя
вообще кем-то другим и переживая внеличностный опыт. То есть секс настолько
сложная и многообразная система, что персоны в нем могут не участвовать, а
значит никаких гендерных ролей часто и не отследить, даже если люди
гетеросексуальны.
Тем не менее, пока игры в сильных рыцарей и слабых дам необходимы многим, и
для многих именно они связаны с сексуальностью. Те, кто проникаются к
иерархии
страхом и отвращением, очень часто блокируют сексуальный канал. Блокировка
сексуального канала - это совсем не то же самое, что сублимация сексуальной
энергии. Сублимация - это хорошо. Это значит, что сексуальная энергия
свободно накапливается, но трансформируется в творческую и расходуется на
более значимые
дела, чем простое физическое удовлетворение. Человек при этом выглядит
чувственным, наполненным силой, и, как правило, испытывает к сексуальной
стороне
жизни симпатию, во всяком случае не испытывает отвращения и презрения. При
блокировке канала эта сфера кажется человеку отталкивающей, что нередко
придает
его виду унылость, а выражению лица брезгливость. Энергия не накапливается,
ресурс фрустрируется, что сказывается чаще всего неблагоприятно на общем
состоянии,
хотя и не всегда.
То есть отказываться от игр в сильных и слабых, если именно эти игры
заряжают сексуальной энергией, не стоит. Не стоит думать, что сами по себе
эти игры
способны сделать слабым. Многие считают, что симпатия женщин к сексуальному
подчинению способна вызвать в них согласие на подчиненную роль в социуме,
отказ
от ресурсов и собственных опор. На самом деле, это не так. Это все равно,
что думать, будто забота о красоте может помешать работе, когда эта работа
уже
есть, а забота о здоровье - творчеству, и приводить в пример аддиктов
красоты, у которых в голове нет ни единой деловой мысли, а вся голова занята
пустяками,
или ссылаться на туповатых розовощеких физкультурников, противопоставляя их
чахлым художникам с пылкими очами. Да, аддикция мешает развивать другие
ресурсы,
поскольку поглощает все внимание и энергию, но гармоничная прокачка ресурса
исключает аддикцию.
Как "быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей" так можно быть
сильной личностью и совмещать это с женской сексуальностью. Сложности
возникают
с самим разделением сексуального и личностного пространства. И главной
сложностью это является для женщин.
Исследования множества людей, которые всерьез увлекаются практиками БДСМ,
показывают, что мужчины и женщины имеют, в среднем, одно очевидное различие.
Женщин почти не интересует игровое пространство, и на игру женщины
соглашаются, в основном, только за деньги или, надеясь, перевести игровые
отношения
в реальные. То есть и если женщина подчиняется в практиках, и если женщина
доминирует, она хочет, чтобы это было реальностью. Ей не нужен "сессионный
рабик",
а нужен реально влюбленный и готовый на все ради нее мужчина, иначе она не
сможет получить удовольствие от своей роли госпожи, ей не нужен "игровой
доминант",
а нужен мужчина, в котором она реально могла бы увидеть того, кому захочется
подчиняться, иначе она не сможет получить удовольствие от роли наложницы или
сексуальной рабыни. Из этого правила есть исключения, но среди женщин
исключений очень мало. Зато что касается мужчин, там ситуация обратная.
Большинство практикующих мужчин отделяют тематическое пространство от жизни
и ныряют туда, чтобы скинуть с себя личность, а не для того, чтобы ее
утвердить.
Особенно это касается мужчин, практикующих нижнюю роль. Почти никто из них
не хочет быть "настоящим рабом", кроме сексоголиков, для которых сексуальное
пространство - главное в жизни. Остальные не считают себя рабами, добиваются
успехов в карьере, а в сексуальных рабов просто играют. Что касается мужчин,
практикующих верхнюю роль, среди них довольно много тех, кто хочет от
женщины "настоящего подчинения", но все-таки меньше, чем среди женщин. То
есть многие
"верхние" мужчины как и женщины используют Тему не как параллельное
пространство, в которое можно нырнуть, побыть не собой, и вынырнуть обратно
в жизнь,
а как то, что эту жизнь дополняет и даже заменяет. В жизни такие мужчины,
чаще всего - почти никто, зато в Теме - Настоящие Доминанты.
Приведенный анализ позволяет судить, что невозможность разделить
пространство фетишей, связанных с иерархией в сексе (пусть и не такой явной
как в БДСМ,
где иерархия специально гипертрофирована, доведена до максимума по принципу
архетипа), имеет отношение к недостатку ресурсов. И корреляция этого близка
к 100%. То есть чем более успешен в социуме человек, тем лучше он разделяет
сексуальную роль и свою персону, чем менее он успешен, тем больше он ищет
компенсации
в сексе. В нижней роли такой человек может искать избавления от тревоги и
ответственности, в верхней роли такой человек ищет подпитки для своего
чувства
важности и самоутверждения. Реализованные люди ищут в сексуальных практиках
выхода за границы личности, а не решения личностных проблем. Когда секс
используется
как способ решить какие-то проблемы личности, он нередко превращается в зло,
либо блокируется. Секс нельзя использовать для таких нужд, это чистая
энергия.
Именно по этой причине разговоры женщин о том, что они слишком сильны, чтобы
быть по-настоящему сексуальными, несостоятельны. Напротив, им не хватает
силы,
чтобы не бояться ее утратить от перехода в сексуальное пространство.
Понятно, что не у всех женщин фетиши связаны с подчинением, как и не все
мужчины любят
в сексе доминировать (многие, очень многие, с удовольствием будут
сабмиссивны, если не будут опасаться, что это оттолкнет женщину, эти
"мужские секреты"
знают почти все сексологи). Но если у женщины другие фетиши, она обычно и не
жалуется на то, что она слишком сильна, чтобы чувствовать себя женщиной, она
прекрасно чувствует себя сильной и одновременно сексуальной. А вот женщины,
у которых фетиши связаны с беспомощностью и мужским доминированием,
действительно
могут опасаться, что сила личности помешает реализации сексуальности. Но это
верно лишь тогда, когда сила личности недостаточна, и любая игра в
подчинение
представляет для идентичности угрозу.
Это хорошо заметно при анализе успешных мужчин, которые сознательно выбирают
в сексуальной жизни (это касается и бисексуалов и гетеросексуальных мужчин)
сабмиссивность. Они полностью лишены всех побочных эффектов таких практик, в
отличии от мужчин нереализованных и практикующих подобное. Последних часто
заносит, у них обостряются все комплексы, они теряют самообладание и
уверенность в себе, выходят за границы, переживают жесткие откаты, даже
настоящие
травмы, им свойственно отвращение к себе после сессий, ненависть к
партнершам, мстительность, стыд, попытки суицидов. Свои мазохистические
склонности они
оценивают как некий порок или даже рок, который затягивает их в бездну,
расчленяет их личность, и этот рок часто проецируется на женщину, в силу
чего женщины
объявляются ведьмами (большая часть активной мизогинии - отсюда). Такие
мужчины борются с собой и со своей сексуальностью, нередко нападают на
женщин,
почти всегда употребляют вещества. Их слабое эго в неуспешных попытках
обрести хоть какие-то внешние и внутренние ресурсы воспринимает сексуальную
аддикцию
(а такой мазохизм - конечно аддикция, навязчивое влечение) как врага, и это
действительно враг.
Совсем иначе выглядят успешные мужчины, имеющие много ресурсов. Сексуальные
практики никогда не являются для них аддикцией, никогда не одерживают над
ними
верх, а являются способом снять напряжение и получить от сексуального транса
заряд. Такие мужчины очень легко разделяют игру и реальность, и игра не
оказывает
на реальность никакого влияния, кроме положительного. Они хорошо
контролируют происходящее. Им нравится играть в мальчиков, пажей, рабов,
собак, свиней,
и бог весть в кого еще, смотря какие дерзкие роли доставляют этой личности
удовольствие. Это никогда не выглядит как мания, значение этого всегда
невелико,
хотя удовольствие может быть извлечено весьма существенное, но удовольствие
чувственное, отрефлексированное, не затрагивающее верхних личностных
пластов.
То есть секрет разделения игры и реальности (Тени, персоны и самости, по
Юнгу), только в количестве ресурсов. Именно они делают эти переходы
реальными,
безопасными и свободными. Тем более, когда идет речь не о таких кардинальных
advert
переходах, как в случае нижней роли в БДСМ, а в очень небольших отличиях
между силой в социальной жизни и "слабостью" в сексе. Такой переход тем
более
не представляет проблемы.
Поэтому жалобы женщин на то, что им сложно чувствовать себя женщинами,
будучи сильными, сомнительны. Их причина чаще всего в том, что само по себе
сексуальное
пространство для женщин не представляет интереса, они пытаются использовать
его для извлечения дополнительной выгоды, которую сложнее извлечь, претендуя
на равенство (как Лисе было бы сложно обмануть Волка, не притворяясь
жертвой).
Но это ситуация меняется, как только у женщины действительно появляется
достаточно ресурсов. В этом случае женщине удается разделить сексуальное и
социальное
пространство, без ущерба для обоих. И таких женских примеров я знаю тоже
немало, хоть и значительно меньше, чем мужских.
Марина Комиссарова
