Как душат российскую науку
Факты красноречивы, если хочешь их воспринимать и осмыслять. Для меня несомненно,
что компрадор-предательская власть, выполняя предписания мондиалистов, умышленно
разгромила могучую советскую науку и продолжает всячески душить остающиеся ростки
возможных русских высокотехнологических прорывов. Вопиющий пример: внятно до
сих пор не обоснованное уничтожение «русского космоса» – затопление по указанию
президента РФ Владимира Путина российского космического плацдарма (станция «Мир»).
Впрочем, таких примеров много, но они мало кого колышат, - привыкли.
А мне интересны механизмы, используемые для выкорчевывания нашего научно-технологического
потенциала. С методикой искусственного выдавливания за рубеж русских дешевых
«мозгов» знакомы все, а вот приемы методичного налогового удушения русского
хайтека – известны меньше. На эту тему содержательный материал опубликовал 29
ноября 2003 года в газете «Известия» Сергей Лесков – «Закон разрушения: Наши
институты выигрывают на мировом рынке, но проигрывают своему правительству» (стр.
6). Приводимые здесь кричащие факты полностью подтверждают абсолютную необходимость
Предложения 1 нашей коллегиально-вырабатываемой надпартийной Программы постиндустриальной
модернизации России «Путь из тупика» - «Создать налогонеоблагаемый модернизационный
сектор экономики» (www.put-iz-tupika.ru).
Оказывается, на конец 2003 года намечено заседание Совета по науке и высоким
технологиям при президенте РФ, третье с момента его образования. Предыдущее заседание
было проведено в Кремле почти год назад. А на этой неделе состоялся «круглый
стол» руководителей государственных научных центров (ГНЦ), где «обсуждались предстоящие
перемены, которые могут подтолкнуть страну на долгожданный инновационный путь,
но могут, если их хорошо не продумать, поставить на экономике знаний жирный крест,
а науку загнать за Можай».
В России сейчас 58 ГНЦ, в которых работает 80 тысяч человек. По оценкам, ученые
ГНЦ получают 30% государственных и правительственных наград в области науки и
техники. Объем выполняемых в ГНЦ работ – 19 миллиардов рублей при общем государственном
бюджете науки 39 миллиардов рублей. Но царит полная неразбериха: центры разбросаны
по 15 министерствам и ведомствам, самый большой «отряд» в 12 ГНЦ относятся к
Минпромнауки. Среди ГНЦ есть федеральные унитарные предприятия, государственные
учреждения, даже акционерные общества. Перемешаны коммерческие и некоммерческие
хозяйственные субъекты. На Западе, напоминает генеральный директор ГНЦ авиационных
систем академик Евгений Федосов, государство поддерживает лишь государственный
научный сектор, но в наших законах четкого представления о нем нет. «Из-за этого
в России возможно прямое финансирование всяких ОАО». И за каждую из 52 критических
технологий, названных в «Основах научной политики», говорит Евгений Федосов,
должен отвечать конкретный ГНЦ.
В указе президента Ельцина о создании ГНЦ в 1993 году перед ними поставлены одни
задачи, а в 2002 году в «Основах научной политики», подписанных президентом Путиным,
указаны уже другие задачи. Кроме того, каждый ГНЦ подчиняется, с одной стороны,
своему ведомству, с другой – Министерству имущественных отношений, с которым,
сетует Евгений Федосов, «каждый вздох согласовывает». Путаница в законах страшная.
По-моему, она создана специально для того, чтобы легче было парализовать или
минимизировать деятельность ГНЦ.
Тем не менее общая направленность всех этих нарочито запутанных законов очевидна
– душить! Как сказал генеральный директор ГНЦ «НИИ химии и технологии элементоорганических
соединений» профессор Павел Стороженко, наших ученых «обкладывают чудовищными
налогами вопреки всей мировой практике, где инновационная активность стимулируется
налоговыми льготами». Невыгодно даже защищать свою интеллектуальную собственность,
просто поставив её на баланс, - сразу налог. Если продал что-нибудь по патенту
– еще налог.
«У нас в НИИ, - поясняет Павел Стороженко, - чертова куча мыслей, но от интеллектуальной
собственности благодаря нашим законам ничего кроме головной боли нет. Все упирается
в законы, они душат науку. ГНЦ по статусу только 30% бюджета могут формировать
за чсет хозяйственной деятельности и производства наукоемкой продукции. Зачем
барьер перед инновациями? Говорят, его какой-то доцент в Думе придумал. А конкурсы
в министерстве? Бывает, что тендер по выпуску высокотехнологичной продукции вопреки
мнению экспертного совета выигрывает никому не известное АО, которое потом является
в ГНЦ и предлагает сделать эту работу за мизерные деньги. О причинах добросердечия
чиновников гадать не буду».
Направление главного удара – принятый в 1996 году Закон о науке, где науке гарантировано
4% бюджета. Компрадоры считают, что это – очень много. И до 4% очень-очень далеко.
Так, на Западе расходы на науку колеблются около 3%, а Комиссия по оптимизации
бюджетных расходов в 2003 году предлагала снизить российскую планку с 0,5 до
0,3%. Отбиться удалось с большим трудом. Неудивительно, что на Западе наукоемкие
технологии дают 80-90% роста ВВП (валового внутреннего продукта), в России же
– только 5%. И «ни одна экономическая программа Грефа не базируется на анализе
тенденций развития науки и высоких технологий».
Важно для удушения российского хайтека – не отдавать бюджетные деньги в распоряжение
самих ученых, контролировать каждый расход и мучать проверками. Ударом по науке
стало требование держать счета академических НИИ в казначействе. В итоге у науки,
говорит генеральный директор ГНЦ «Всероссийский институт авиационных материалов»
член-корреспондент Российской Академии наук Евгений Каблов, пропали оборотные
средства, необходимые для эффективной инновационной деятельности. Так, в Институте
неорганической химии в Новосибирске, где бюджет на 98% формировался за счет экспорта
кристаллов, теперь всё рухнуло – «на потерянный нами рынок хлынули китайцы из
Шанхайского института керамики, где подобных проблем нет».
Все говорят об инновационной деятельности как о единственном пути России, продолжает
Евгений Каблов, но забывают: законы сегодня построены так, что обрекают знания
на то, что они остаются невостребованными. Закон с федеральном унитарном предприятии
не дает возможности ГНЦ и институтам РАН организовывать малые фирмы и венчурные
предприятия, их надо брать на свой баланс. А здесь другая ловушка - соотношение
70:30. Все, на шее петля. Хотя бы 50 на 50 - и уже можно было бы двигаться. И
почему налоги, поперек всему миру, не стимулируют инновационную деятельность,
а приравнивают науку к сырьевому экспорту? И теперь мы уже не можем часть прибыли
направлять на развитие и переоснащение экспериментальной базы.
«Криком души» можно назвать выступление генерального директора ГНЦ «Физико-энергетический
институт» профессора Анатолия Зродникова. «С 1 января 2004 года, - заявил он,
- я закрываю 5 дочерних предприятий по производству радиофармацевтических препаратов
и ядерных мембран для медицины. Своими, как говорится, руками режу курочку, кторая
несла золотые яйца. Делать нечего – попадаю под соотношение 70:30. Но ведь это
мои технологии, я же не водку гоню! Даже в Силиконовой долине на первых порах
наука льготы имела. У нас говорят об удвоении ВВП, но науки в этих планах не
видно. У страны огромный интеллектуальный потенциал, это наш важнейший, важнее
нефти и газа, ресурс, но в России нет организационно-правовой формы, в которой
может существовать научный сектор. Сказать, что в законах о науке путаница, -
не сказать ничего».
Могильным камнем на науку навалился бы налог на имущество РАН и ГНЦ, которое
научные организации, по их статусу, должны не эксплуатировать, а постоянно обновлять.
Пока Государственная Дума РФ благодаря прежде всего усилиям депутатов-коммунистов
лауреата Нобелевской премии Жореса Алферова и заместителя председателя ЦК КПРФ
профессора МГУ Ивана Мельникова сохранила льготу по налогу на имущество РАН
и ГНЦ, но красноречив уже сам факт покушения на него. А есть еще налог на землю
и прочее, и прочее. «Беда в том, - отмечает Евгений Каблов, - что в отношении
науки в России отсутствует сбалансированное, продуманное правовое поле. К государственному
сектору науки должны быть отнесены РАН, ГНЦ и высшая школа. А пока законы и указы
на каждом шагу противоречат друг другу. В итоге чиновники толкуют документы,
как хотят. До сих пор, хотя на носу Новый год, Минпромнауки не объявило конкурс
для ГНЦ на 2004 год. А по его результатам выделяются средства на год. Вот странная
картина: президент науку поддерживает, вице-премьер Алешин на недавнем совещании
правительственной комиссии по науке и инновационной политике сказал, что в финансировании
ничего в худшую сторону меняться не будет, а чиновники на нижних этажах ведут
свои игры».
Зря уважаемый Евгений Каблов переводит стрелку на «плохих бояр». Хватит этой
рабской психологии – «царь-де добрый, да псарь его злой»! Виноват прежде всего
президент Путин. Именно с его ведома продолжается не только усердное удушение
российской науки, но и добросовестное выполнение мондиалистских предписаний по
демодернизации страны и депопуляции её населения.
Евгений Федосов предлагает усовершенствование – по примеру Российской академии
наук организовать самоуправляемую структуру Российское общество государственных
научных центров (РОГНЦ). Но ясно, что предложение сработает только в том случае,
если выделяемыми на финансирование ГНЦ средствами из государственного бюджета
будут распоряжаться не чиновники, а сами ученые-руководители РОГНЦ. Вот тогда
ГНЦ могут выйти на оперативный простор. Но кто им такую свободу даст?