[svoboda] Маленькая светлая жизнь
Маленькая светлая жизнь
Все мальчики с самого раннего возраста хотят трахаться. Сам я прекрасно
помню, что захотел трахаться, когда мне едва исполнилось полгода. Мать
засовывала мне в рот свою сочную грудь, а я думал, что трахаться я хочу
гораздо больше, чем есть. Возбуждался я постоянно, но вести половую жизнь не
мог, поскольку стоило мне потянуться ручонками к пипиське, чтобы хорошенько
ее потеребить, как родители пеленали меня словно кулек. И мне не оставалось
ничего иного, как лежать безвольной куклой, изнывая от неудовлетворенной
похоти.
Когда чуть подрос, удовлетворять свою разнузданную сексуальность мне стало
гораздо проще. Период с полутора до двух лет был наполнен сексуальными
удовольствиями. Тогда моя мать вышла на работу, и присматривать за мной
просили соседскую девчонку-студентку лет девятнадцати. В ее присутствии я
вел себя особенно тихо и смирно, так что она забывала о моем существовании и
спокойно занималась своими делами. К ней часто приходили подружки, и они, не
замечая моего нахального взгляда, могли брить волосы со своих лобков, мерить
новые трусы и бюстгальтеры. Обзор на все это мне прекрасно открывался из
моего темного угла.
Все это время я не терял времени даром и наяривал правой рукой, засунув ее
под распашонку. До чего же удобная одежда!
Первый оргазм я испытал как раз благодаря моей соседке. Однажды во время
очередного ее сеанса депиляции в компании двоих подружек я не выдержал и
издал слишком громкий похотливый всхлип из своей кроватки. Соседка как
была - в лифчике, но без трусов, с полусбритым лобком, подошла, чтобы
проверить, не нагадил ли я штанишки. Приспустив их с меня, она решила
перевернуть меня на живот, чтобы посмотреть, сухая ли у меня попка. При этом
ее рука так раз легла на мою пипиську. Сразу я и сам не понял, что произошло
дальше. А случилось то, что я выстрелил теплую струю ей прямо в ладонь. Это
было восхитительное чувство! Волны удовольствия сотрясали мое тельце, и я
уже не стесняясь я кричал во весь голос.
- Тьфу, гадкий зассанец! - кричала тем временем соседка. Она вытерла ладонь
моей пеленкой, быстро обернула меня новой и оставила одного - переваривать
свежие ощущения.
С этого момента благодаря такому трюку моя сексуальная жизнь стала
регулярной: натеребив свою пипиську почти до пика, я начинал плакать. Как
только нянька спускала с меня штанишки, я чувствовал голой кожей
прикосновение ее ладошек и пускал струю. Не скажу, что мою юную соседку это
радовало. Она даже пыталась меня воспитывать, хлопая по попе или теребя мне
пипиську, приговаривая: <Нельзя так делать, маленький зассанец, нельзя! >
Видимо, она считала, что младенцы - как маленькие котята, в которых надо
тыкать мордочкой в лужу, чтобы развивать полезные рефлексы. Мои рефлексы
подсказывали мне совсем другое. А уж ее <воспитательные> похлопывания и
теребление так и вовсе уносили меня на десятое небо удовольствий.
Как бы то ни было, в два года мама отдала меня в детский сад. И это стало
новой страницей в моей сексуальной жизни. Она стала настолько
головокружительной, что соседку с ее шелковыми ладошками я очень скоро стал
вспоминать не иначе как со снисходительностью.
Наша группа в детском саду была большой - два десятка девчонок и человек
пятнадцать мальчиков. С парнями я быстро нашел общий язык. Признаюсь, все
они были такими же озабоченными любителями потрахаться, как и я. Правда, не
всем так повезло с нянькой, как мне, и мои рассказы о поделках с ее участием
быстро стали предметов восторгов и зависти.
Но рассказами долго сыт не будешь, и вскоре в нашем мужском кругу встал
вопрос, как развлекаться в стенах садика. Девочки из нашей группы ни меня,
ни кого из моих новых приятелей не интересовали. Нам нужны были женщины
постарше, и тут выбора особо не было - нянечки и воспитательницы. К
сожалению, их было очень мало, по две нянечки и по две воспитательницы на
каждую из 9 групп садика. Итого, 28 человек, по 14 в смену. А мальчиков, как
я уже говорил, было примерно столько же в каждой из 9 групп. Всем быстро
стало ясно, что едва завязавшейся дружбе пришел конец. Мы стали соперниками
в борьбе за внимание женщин. Возможность потрахаться ценилась гораздо выше
возможности сидеть с кем-то на полу и играть в солдатиков или в машинки.
Внешняя видимость приятельских отношений сохранялась, но в реальности шла
жестокая борьба за секс
Не буду хвастать, но мне быстро и легко удалось завоевать свое место под
солнцем. К пущей зависти многих приятелей-неудачников, у меня появилось две
постоянные партнерши, и еще с двуми я трахался от случая к случаю. Главным
было то, что мне удалось очаровать по одной из женщин, работавших в разные
смены именно в нашей группе. То есть, каждый день в любой момент я имел
гарантированный секс. Одной была воспитательница Фрида Михайловна, горячая
23-летняя штучка. У нее самой была 4-летняя дочь, которая ходила в среднюю
группу в нашем же садике. Но меня это не смущало - сопливая девчонка никак
не могла помешать мне завоевать внимание ее матери. Фрида Михайловна недавно
развелась с мужем. Узнав это, я сразу понял, что у меня есть все шансы
занять место ее мужчины. И мне это удалось.
В другой смене работала нянечка Алёнушка. Совсем молоденькая наивная
девчушка-хохотушка, едва отметившая 18-летие. Вскружить ей голову мне не
составило труда. Так я и наслаждался сексом с ними обеими: один день с более
опытной и умудренной опытом Фридой Михайловной, другой день - с беззаботной
Алёнушкой.
И кстати, иногда кто-то из них менялся сменами, и они обе выходили вместе.
Когда это случилось в первый раз, я немного расстроился. Поскольку понял,
что на следующий день выйдет <не моя пара> - воспитательница и нянечка. Но
как же я ошибался! В тот день я впервые испытал на себе, что такое секс
втроем, и это было сказочно. Настолько, что весь следующий день я ее
приходил в себя, и вполне удовлетворился мимолетными потрахушками со своими
<периодическими> партнершами - одной молоденькой поварихой из нашей столовой
и методисткой. Они забегали в нашу группу от случая к случаю, когда у них
выдавалось свободное время, и им хотелось <потискать своего пупсика> - так
они называли секс со мной.
В принципе, формально это определение можно было признать верным. Именно так
мы и трахались с моими постоянными и периодическими партнершами. Они это
предпочитали называть <потискать>, и я не был против. Что и говорить, я был
милашкой в своих голубеньких, зелененьких, бежевых комбинезоньчиках, в белых
гольфиках, со своим носом-пуговичкой, щечками - персиками и черными
глазками-конфетками. Не удивительно, что чувствительные дамочки при одном
взгляде на меня таки и норовили прижать меня к своей груди и пощекотать
губами там и сям. Сам я при этом не терялся, прижимаясь к ним своими нужными
местами и подставляя под их губы и ладошки то, что мне хотелось подставить.
И если я не выстреливал струйку из своей пиписьки в эти моменты, то уж во
время полуденного тихого часа мне было что вспомнить, запустив правую руку
под пижаму.
Детсадовские годы были самыми счастливыми в моей сексуальной биографии.
Потом была школа, потом институт, потом работа в дружном коллективе. И на
каждой этой ступени я быстро убеждался, что после 6 лет ни о каком настоящем
сексе речь уже не идет. Я уже не мог просто взять и трахнуть женщину,
ставшую объектом моей похоти. Все очарование гармоничного единства
невинности и траханья поглотил возраст. Секс превратился из естественного
удовольствия в необходимость, регламентированную сложными писаными и
неписаным кодексами.
Поэтому сейчас, глядя на карапузов в пеленках, я откровенно завидую их
сексуальной жизни - восхитительной и светлой.
- Фрейд
