[svoboda] Недобитки-5
Недобитки-5
Крейцер
Крейцер не совсем еврей, а если и еврей, то странный какой-то. Ну, скажите
на милость, какой нормальный человек после мединститута, имея в кармане
красный диплом, поедет в деревенскую амбулаторию? Притом, что ему предлагают
место в городской клинике, да ещё с такой фамилией!
Гюнтер Самуилович, - с подобными координатами лучше вообще не жить, и тем
более еврею, однако папа нашего Крейцера был человеком весёлым, и, называя
сына таким замечательным именем, меньше всего думал о холокосте, Освенциме и
прочих вехах в судьбе еврейского народа.
Утро нашего Гюнтера начинается с зарядки, невзирая на сезон, Крейцер
выполняет комплекс упражнений, затем пробежка до Паленьки и обратно, и
обязательное обливание холодной водой. Первое время селяне пробовали
смеяться, однако доктор не повёлся, продолжая свои самоистязания. Люди ещё
некоторое время крутили пальцами у виска, посмеивались, и привыкли.
А когда Крейцеру пришлось принимать тяжёлые роды у председателевой дочки,
Татьянки, в ходе которых девка потеряла много крови, Гюнтер Самуилович и
вовсе удивил обчество. Взяв анализ, он сделал прямое переливание крови из
себя в Татьянку. Причём когда через три часа приехала скорая из города,
Крейцер уже синел, однако мужественно встретил коллег и на подгибающихся
ногах проводил носилки с роженицей и вновь прибывшего человечка до кареты
неимоверно скорой помощи.
История эта имела неожиданное продолжение. Сам председатель, вышеназванная
дочь и отец ребятёнка на семейном совете решили увековечить подвиг
фельдшера, и ребёнок был назван в его честь. Нет, не пугайтесь! Русский
человек не настолько лоялен, как может показаться, и по сему за Гюнтера даже
не думали. Мальчишку решено было назвать Самуилом, тем паче, что Маршака ещё
никто не отменял. Так в российской глухомани появился Сэм, или Сэмка. А чему
вы удивляетесь? Вон говорят, есть же имя Барак, и ничего, живёт себе
человечишко, пукает вонько, солнышку радуется, хмм:
Работа Крейцера на первый взгляд проста, и не требует каких-то особенных,
запредельных знаний. Чего проще, казалось бы, намазать зелёнкой чью-то рану,
прописать подхватившему ОРЗ парацетамол, мёд с малиной, да постельный режим.
В более серьёзных случаях и вообще заморачиваться нет смысла. Тупо вызвать
скорую помощь из города и препроводить хворого на носилки. Ан не тут-то
было.
И если вспомнить с какой скоростью передвигается российская скорая помощь,
вспомнить те же Сэмкины роды, помножить всё это на протяжённость и качество
Российских дорог, то становится понятным, - фельдшер в деревне полубог, как
минимум.
Сегодня у Крейцера выдался не самый лучший день в жизни. Началось с того,
что припёрлась сельская побирушка Матрена Раскатова, и коротенько, минут на
сорок поведала доктору о своих хворях. Получив рецепты и устные наставления,
старуха откланялась, и её место тут же заняла вредная баба Микрюкова.
- Вы доктор не пужайтесь, но у меня рак, - замечательное вступление, вы не
находите?
- А с чего вы уважаемая решили, что у вас рак? - Крейцер профессионально
удавил в себе рвавшийся наружу смех.
- Так ведь от еды отказываюсь, худею, с лица вся сбледнула, - старуха
собрала губы в жемок и горестно вздохнула.
Крейцер внимательно посмотрел на семь пудов мяса, еле умещавшихся на штатном
стуле, усмехнулся про себя и начал выписывать направление на флюорографию,
прекрасно сознавая, что спорить бессмысленно.
Потом были мамаши с детьми. Всё заурядное, такое как растяжение голеностопа,
содранное колено, чирей на заднице итд. Каждому Крейцер нашёл доброе слово,
каплю зелёнки или тампон с мазью Вишневского. Кульминацией незадавшегося дня
был визит ещё не старой бабы, Алёны Водопьяновой, пришедшей ни много, ни
мало, провериться в плане гинекологии.
Нет, Крейцер, конечно же, врач, для того он и учился шесть лет, именно для
этого он посещал морги, и проходил практику в роддоме номер один. Но всему
есть предел. Конечно, в экстренных случаях он просто обязан делать всё, но
здесь экстренности не предполагалось. А Водопьянова нисколько не сомневаясь
в своей правоте, легла на кушетку, подняла подол так, что стали видны её
дремучие, как джунгли Таиланда подмышки, и расшоперила ноги.
В этом месте нервы Крейцера сдали, и он сказал Водопьяновой много разных
слов. Если опустить медицинские термины и русский фольклор, то в основном
это были междометия и союзы. Ничего не понявшая Водопьянова, со шлепком
сдвинула свои необъятные как закрома Родины буфера, и со скоростью
торпедного катера ретировалась. Лишь под окном опомнилась баба, и уже оттуда
крикнула, визгливо и насмешливо: - Что врач, струсил?! Оно и понятно, в
моргах такой красоты не увидишь:
Много сельских дам, подкатывало к нашему Крейцеру. Ну а что? Черняв, с
кудрявыми волосами, огненными цыганистыми глазищами, Мессинг какой-то, право
слово. Но, сердце Мессинга-Крейцера уже давно и безвозвратно было утрачено.
Была у него пассия, но к великому сожалению, девица даже не подозревала о
любви фельдшера, а сам он в силу природной робости объясниться, не смел.
Учительша
У Валерии Ильинишны, поселковой учительши, личная жизнь не заладилась ещё в
юности. Когда ей было семнадцать, познакомилась она на соревнованиях по
дзюдо с красивым парнем. Затем они встречались, дружили красиво и трепетно.
А потом пришла пора Алёше служить в армии. И где-то в Горно-Бадахшанском АО,
то ли в Нарыне, то ли ещё где, он пал в стычке с басурманами, шедшими с
сопредельной стороны.
Долго горевала юная Валера, да слезами того, что было, не воротишь. Дальше
был пединститут с его стройотрядами, Эдуард, красавец и жуир. Потом
самоаборт и бесплодие до века.
В подобной ситуации каждая женщина ведёт себя по-своему. Одна, озлобившись
на весь белый свет, в особенности на мужиков, - заводит себе маленькую
вонькую собачку и живёт грымзой. Все сволочи, мир бардак, президенты и
генсеки уроды, космонавты вредители небо протыкают итд. Так грымзой и
помирает. Другая же, не выполнив женской программы-минимум, но всей душой
жаждущая материнства, обманывает себя племянниками и соседскими детишками.
Так случилось и с Валерой, Валерией Ильинишной.
Её маленький домик почти всегда звенел детскими голосами, в остальное же
время Валерия Ильинишна дневала, а то и ночевала в школе. Вот и сегодня
пришлось задержаться.
- Ты мне Слава скажи честно, синяки отец поставил? - учительница уже минут
десять допрашивала второклашку Пузырёва, но тот замкнулся, зыркал исподлобья
и молчал.
- Пойми чудак, никто на свете не имеет права избивать живого человека:
- А мёртвого можно? - неожиданно спросил Славка.
Учительница смешалась от странного вопроса, а Славка продолжил мысль: -
Когда батька подохнет от водки, я его ногой пну, прямо в башку:
Через пять минут выяснилось, что стабильно раз в неделю, а именно в пятницу,
отец Пузырёв напивался скотски, гонял по всей избе мать, и бил Славку, чем
ни попадя. Мать, женщина набожная и смирная, помалкивала. Соседкам ничего не
докладывала, а синяки и царапки объясняла то худым крылечком, то кривыми
ногами. Отшучивалась, стало быть. Бабы понимали многое, но живущие в
деревне, не понаслышке ведали, что есть глава семьи.
Валерия Ильинишна не мешкая, позвонила участковому, вернее участковой,
лейтенанту Марине Донцовой, но той не оказалось дома, а мама её сказала, что
дочь будет только к понедельнику. Учительша подумала, прикинула что-то в
голове и решительно хлопнула Славку ладонью по плечу: - Ну, пойдём герой,
провожу тебя до дому, сегодня у нас аккурат пятница. Авось подберу для
твоего батьки доходчивые слова.
Через десять минут, решительно настроенная Валерия, а с ней ужасно трусящий
Славка, подходили к искомому дому. Счастье улыбнулось учительнице, Пузырёв
старший был дома. Мало того, он сидел на лавке перед калиткой, пьяный и с
балалайкой.
Завидев сына, Пузырёв радостно вскрикнул: - А вот и наше гавно из школы
возвернулось! Свет очей наших! Иди сюды пащенок, ты, где был сучий
выблядок?!
И только сейчас дебошир заметил учительницу. Заметил и тут же изменил тон: -
Славонька, иди скорей снедать, там мамка расстаралась за-ради пятницы,
пирожки постряпала. Ой! Валерия Ильинишна! Как же я рад-то!
Славка испуганно сжался, а Валерия Ильинишна выйдя вперёд, заслонила его от
пьяных очей грозного родителя и спросила в лоб: - Здравствуйте гражданин
Пузырёв! А скажите мне, пожалуйста, на каком основании вы избиваете своего
сына и свою жену? Может быть это право сильного? Или же это право тупого и
зарвавшегося быдла, коим вы, безусловно, являетесь?
Пузырёв старший похлопал глазами, пару раз громко втянул воздух раззявленной
глоткой и только тут нашёлся: - Ты бы соплюха со мной так не разговаривала и
в дела мои семейные не лезла со своими глобусами-шмобусами, а то ведь враз
укорочу:
Валерия Ильинишна на миг почувствовала себя той самой Валеркой-егозой,
молодой и отчаянной. Которая могла дать укорот любому хаму, да и на татами
стоила не дёшево.
- Так вот любезнейший мистер Пузырёв, говорю вам один раз. Первый, он же и
последний. Если я, ещё хотя бы раз увижу у вашего сына синяки, даже если он
сам упадёт. Если я хотя бы один единый раз прознаю, что вы избиваете свою
жену, - заказывайте себе инвалидное кресло, поскольку ноги вам служить уже
не будут. Я понятно выразилась?
Славка уже давно сбежал, и, спрятавшись в сарайке, следил оттуда с
замирающим сердцем за разворачивающейся трагедией. Ему было безумно жаль
молодую и отчаянную училку-дурочку.
Пузырёв же старший, наконец пришедший в себя после слов педагогини, воровато
оглядел улицу. Тишина. Скрипнув лавкой, он поднялся во весь свой немалый
рост и нагло ухмыльнувшись, пошёл на Валерию: - Вот и всё сучара крашеная,
отпизделась ты на этом свете. Щас я тебя калечить буду. А скажешь кому,
приду ночью, надругаюсь в задницу и удавлю:
Его рука потянулась к волосам застывшей в какой-то нелепой позе учительницы,
вот она, рука, уже схватила те самые волосы. Вернее почти схватила.
Дальнейшее навсегда убедило алкаша и домашнего хулигана, что с
неизвестностью лучше всего не связываться. А последующий больничный, он
провёл за книгами и размышлениями о человеке и человечности, как качестве.
Валера перехватила надвигающуюся руку за запястье, рывком с поворотом
корпуса отвела её в сторону и зажатой в правой руке хрестоматией, как
литовкой, резко ударила Пузырёва в горло. Мужик хрюкнул и грузно завалился
назад себя. Минуту он пребывал в ступоре, к тому же травмированное горло не
пропускало кислород в лёгкие. Но, колхозного мужика, выросшего в драке, не
так-то просто взять, и он встал.
Валера, не дожидаясь повторной атаки, вынула из кармашка газовый баллончик с
перцовкой и аккуратно, как из краскопульта покрыла морду хулигана в
несколько слоёв красной жидкостью. Затем туфлёй-лодочкой, ох уж эти мне
лодочки, с размаху заехала Пузырёву в развилку. Вы скажете, - мол, деревня и
лодочки? А женщине везде хочется быть женщиной, пусть даже на фоне
коровников. Чё не так?!
Пузырёв-старший постоял мгновение, сделал ртом <упсс> и с размаху грянулся
мордой в родную землю.
Валерия Ильинишна отшагнула назад и, глядя на поверженного, громко орущего и
скоблящего пальцами обожженные глаза Пузырёва, сказала: - Запомни раз и
навсегда скот! Этих людей, твою жену и твоего сына, я беру под личную опёку.
Если ещё хотя бы раз в жизни ты поднимешь на них руку, милицию не жди, я
успею первая. Просто сразу отползай в сторону кладбища. Усёк животное?!
Нянчащий разбитые яйца Пузырёв, торопливо потряс башкой, и учительница,
погрозив ему пальцем, развернулась и пошла к своему дому.
Вечером следующего дня, она проверяла тетради. Рядышком сидел зачастивший
последнее время Крейцер. Это был диктант, - класс, в котором учился Славка
Пузырёв. Среди тетрадей лежал смятый клочок промокашки, на которой неровными
каракулями было написано: Валерея Ельинична, я ваз очень очен люблю, вы
самоя кросивая и чёткая учитильнеца в мири! - и подпись, - Ананим.
продолжение следует
