Здравствуйте, ruslan-G.

Погуглили бы там много чо даёться
например тут
http://smswm.ru/

Привет дорогие друзья, помогите плиз с одним вопросом. вот мне необходим
короткий номер для того, чтобы на него можно было отправлять платные смс. сколько
такие номера стоят и можно ли их получить часному лицу? я слышал, что еще есть
такие же длинные номера, но вот инфу про них не найду. подскажите плиз, что они
из себя представляют?

В защиту поэтов (рупоров эпохи)
Художника обидеть может каждый, (с)
Премудростей особых в этом нет,
Вот так, друзья, обижен был однажды
Один чудесно пишущий эстет.

Он был кумиром и, отчасти, гуру,
Писал легко и в шутку, и всерьёз,
Талант имел, рельефность и фактуру,
А главное - стихи народу нёс.

Он добрый был, внимательный, хороший,
Он поднимал культуры целый пласт,
Пока его дерьмом не огорошил,
Тупой малоизвестный педераст.

И всё, конец. Поэт как будь-то в коме,
Расстроился - ни мертвый, ни живой.
Не пишет ничего, отписок кроме,
Замкнулся, оклеветанный молвой.

Заплакана любимая подушка,
Мишутка плюшевый теперь забыт,
И муза уж не шепчет рифмы в ушко,
Пиита то колбасит, то знобит.

Высоких оборотов прах развеян,
И осознал поэт, что жизнь - говно -
Шмурдяк, водяра, иногда портвеен -
Он тихо опускается на дно.

А тот мудак, обгадивший поэта,
И вволю поглумившийся над ним,
В сопатку не получит за всё это,
Ведь наш поэт не жёсток, он - раним.

Он весь возвышен и воздушен даже,
Он беззащитен как Артюр РембО,
Его удел - салоны, вернисажи,
Не знает он приёмы из самбО.

Посмел бы тот бы пасквилянт порочный
Марать пером своим бумаги лист,
Если бы знал уверенно и точно
Что наш поэт, к примеру, каратист?

Уверен я - заткнулись и молчали б
Дурные сетевые ссыкуны,
А вякнул кто - и харя как мочало,
Но мрази опасаются войны.

Короче так. Меня достала эта
Обидно - нездоровая хуйня.
Теперь любой, обидевший поэта,
Пизды получит лично от меня:

Первые месячные
Юля сидела за третьей партой третьего ряда. Шел урок алгебры, который,
казалось, тянется уже целую вечность. Как и большинство учеников в классе,
Юля пребывала в полусонном, туманном состоянии. В её больших, голубых глазах
читалась скука, и разглядывая пыльные цветы в горшках, от которых доносился
привычный запах мочи, девочка ожидала звонка.
Вдруг неожиданная, лёгкая боль внизу живота отвлекла ученицу от
наскучившей её окружающей действительности. Живот как-то странно тянуло,
хотя на понос или отравление это не было похоже: Тем не менее Юля
обрадовалась - ведь теперь можно было отпроситься домой, и не ходить на
шестой урок! Так она, собственно, и сделала.
Юля уже подходила к подъезду своего дома, когда вдруг почувствовала, как под
юбкой что-то тёплое потекло вниз по внутренней стороне её бедра.
Быстро соображая, школьница отметила и то, что между ног у неё сейчас стало
совсем мокро, и прибавив к этому боль в животе, сердце девочки учащённо
забилось:
<Неужели это ОНО?!.. Неужели ЭТО, наконец, наступило!?..> Юлю охватило
нестерпимое волнение и предвкушение чего-то огромного и прекрасного.
<Быстрее! Быстрее домой!> - ей нетерпелось во всём разобраться:
Едва забежав в квартиру, Юля бросила в угол рюкзак, задрала на себе
юбку, и наклонившись вперёд, устремила любопытный взгляд на свою
промежность:
Её розовые с красными цветочками трусики были в крови. А одна тёмно-красная
струйка уже успела сбежать вниз по ноге девочки.
От увиденного Юля широко раскрыла глаза и непроизвольно вдохнула, широко
раскрыв рот. Счастье и радость переполнили изнутри её юное сердце:
<Оу май гат!!!>, - не в силах сдержать своих эмоций, завизжала Юля, - <О май
гат!... О май гат!...>, - она принялась прыгать и хлопать в ладоши, бегая по
квартире, до сих пор не веря в такое счастье. Она уже будто увидела новый
неизведанный мир, открывающийся перед ней: <О мой гат!: О мой гат!>:
<Мама! Мама! У меня - Месячные!>, - закричала она в трубку мобильного,
кое-как дрожащими пальцами найдя там её номер:
Мать, услышав это, тоже еле сдержалась, чтоб не завизжать от радости на весь
свой офис. <Ой доча, поздравляю!!! Ну наконец-то! Неужели правда?! Какое
счастье! Как ты себя чувствуешь?>
- Лучше всех, мама!!! Всё - просто класс!!!
- Ну прекрасно, доча! Целую тебя! Вечером встретимся и поговорим!:
- Папа! Папа! У меня - Месячные! - закричала Юля, тут же набрав отца.
Отец, сидя в это время на совете директоров, от счастья расплакался.
- Юля, доченька, поздравляю тебя: Целую тебя крепко-крепко: Вечером
увидимся: Поздравляю! Целую!:

Юля возбужденно ходила по квартире, осмысливая случившееся:
Чуть успокоившись, она аккуратно, чтобы не запачкать форму, разделась догола
и пошла в ванную. Трусики и белые гольфы нужно было стирать. Чем отстирывать
кровь, она ещё не знала, и поэтому оставила их ванной до прихода мамы.
Помылась, приняла душ. После решила, что надо бы достать своё старое бельё,
которое не жалко будет запачкать. В спальне родителей Юля взяла мамину
прокладку и неумело вложила её себе в трусы. Надела тёмное, тёплое трико и
уселась на диван. Ощущения были странные: как будто ей между ног подложили
картонку: или седло.
Тут же отправила смс-ку Ленке: <А у меня наступил красный день календаря
: )) >
Ответ пришел почти сразу: <Вау!!! :В Ну и как? ))))>
- Живот немного болит. А так нормально J хехе:
- Блин!!! Какая же ты счастливая!!! Я тоже хочу! L((

Через час прокладку пора было менять. Юля внимательно рассматривала в ванной
свою первую использованную прокладку: выглядела она уже не такой красивой,
как их показывают в рекламе - сгустки тёмно-красной слизи, неприятный запах,
прилипшие светлые волоски. Девочка брезгливо её свернула и запихала поглубже
в мусорное ведро.
Вечером домой вернулись родители с кучей подарков и тортом. Семья
устроила праздничный ужин. Мама подарила Юле большую упаковку прокладок и
тампонов, а также карманный календарик, в котором показала дочке, как
отмечать и рассчитывать в нём дни своих месячных. Теперь девочка чувствовала
себя настоящей, созревшей женщиной, у которой есть свои прокладки, а в
кармане - календарик для месячных.

На следующий день Юля пошла в школу. Утром, для пробы она вставила себе
тампон. Ей было непривычно, немного больно, но она терпела и ритмично
шагала, думая о своём маленьком секрете.
Идя по улице, она теперь иначе смотрела и на других женщин: <Интересно: а
вот у этой дамы в строгом деловом костюме, какой сегодня день? И что у неё
сейчас ТАМ???>: Вокруг было много разных женщин, спешащих по своим делам, и
Юля смотрела на них, будто пытаясь просветить насквозь. Ей вдруг вспомнилась
фраза: <В женщине должна быть загадка:>: И девочка не без гордости
почувствовала себя одной из них:

На уроке Юля сидела, крепко сжав и скрестив ноги вместе, старательно
делая вид, что слушает учителя. Но на самом деле школьница была погружена в
свои ощущения от нового непривычного предмета, на котором она сейчас
буквально сидела, и плотно ощущала его внутри себя. Сейчас ей было не до
учебы. Она лишь время от времени слегка ёрзала на стуле, пробуя свои
ощущения:

На перемене к ней подошли Ленка со Светкой: <Ну как?!!!>
- Нормально, - ответила Юля с загадочной и довольной улыбкой.
- У тебя там сейчас прокладка или тампон?
- Тампон:
- Вау! Покажи!!!
Одноклассницы направились в туалет. Убедившись, что там никого больше не
было, Юля спустила трусики и задрала юбку. Подружки присели перед ней на
корточки и стали рассматривать: на бледном и гладком лобке девочки росло
немного светлых волос, а из его щели вниз свисал шнурок. Ленка аккуратно
раздвинула половые губы Юли, и увидела среди блестящих розовых складок её
промежности белый тампон, который показался ей там просто огромным.
- Ух ты! Класс!! :А тебе не больно?!
- Неа: Вначале только чуть-чуть поболело: А теперь нормально:
- А можешь его достать?
Юля слегка присела и, потянув за шнурок, вытащила тампон наружу. Девчонки с
интересом уставились на него: с одного конца он был немного в крови. Светка
его даже понюхала, чем вызвала смех подруг. Удовлетворив их любопытство, Юля
снова ввела тампон в себя и натянула трусы.
<Ты - самая первая в классе: Везёт же тебе! - воскликнула Светка. - Когда же
и у меня они начнутся?!>
- Скоро: Потерпи: - уже со знанием дела ответила Юля.
Тут раздался звонок и довольные ученицы дружно потопали обратно к себе в
класс.
Провожая их взглядом, в коридоре на подоконнике сидели двое мальчиков - их
соклассников:
- Смотри - а у Юльки уже буфера заметные:
- Ага: Прямо торчат:
- А как думаешь, волосы на пизде у неё уже растут?
- Не знаю: Наверно:
- Вот бы посмотреть, да?:
- Ага:

:

Шинель
Евгений Староверов
Эта история пересказывается из уст в уста уже не один десяток лет.
Перевирается, обрастает подробностями, апгрейдится применительно к эпохе и
местности.
Рискну рассказать её так, как рассказал мой дед, проживший на свете,
девяносто пять лет и не утративший мозги до своей последней минуты.

Шёл сорок пятый победный год. Конец лета, жара, повсеместное ликование,
слёзы радости и утраты. Небольшой полустанок Свердловской железной дороги не
отличался от своих собратьев ничем, разве что размером.
Такие же толпы встречающих, надеющихся на чудо. Уезжающие в город мешочники,
прикинувшиеся до поры пассажирами крючники, ворьё. Шум, сутолока, водоворот
эмоций.

На лавочке возле здания вокзала сидит одноногий инвалид. Грудь в медалях, в
руках гармонь. Звучат <Катюша> и <Огонёк>. Кто-то подпевает, кто-то тихонько
плачет. Ветерану подают водку, и он охотно усугубляет.
Две бабы, одна в чёрном платке не дождавшейся, другая пока ещё в цветном,
сохраняющем надежду, о чем-то беседуют, поглядывая в сторону автоматической
стрелки. С той стороны ждут поезд. Что он привезёт?

Семья из трёх человек, а именно мамаша, подросток лет двенадцати и очень
красивая девочка-девушка лет пятнадцати, тоже ждут поезд.
Мальчишка задирается, девчонка нехотя отмахивается от хулиганящего братца.
Вот он подкрался сзади, дёрнул сестрёнку за косу и бежать!
Сестра быстро разворачивается с оплеухой, но не успевает. Она пытается
догнать мальчишку, но вспоминает о своём статусе заневестившейся особы и
резко остановившись, крутит пальцем у виска. Мол, да пошёл ты.

Особняком, не примыкая ни к одной из групп, стоит моложавый полковник. Его
почти новая шинель из мериносового драпа, вызывает зависть у стоящего
неподалёку дедка. Когда шинель распахивается, из-под неё видны
многочисленные ордена и медали.
Полковник суров, спокоен, сосредоточен. Толчея перрона ни в малейшей мере не
касается его. Вояка где-то далеко, не здесь. По крайней мере, мыслями.

Толкаясь деревяшками от заплёванного перрона, проезжает безногий инвалид.
Поравнявшись с полковником, он отдаёт честь и полковник строго и уважительно
отвечает воину.
Поёт гармошка, подпевают ей желающие. Плывёт над головами людей песня
Клавдии Андреевны.

Вспомним, как на Запад
Шли по Украине.
Эти дни когда-нибудь
Мы будем вспоминать:

Проплёвывается старенький репродуктор и усталый простуженный голос объявляет
пришествие долгожданного поезда.
Народ по всей длине перрона начинает волноваться. Судорожно хватаются
котомки и мешки. Народ напирает к краю платформы.

Мальчишка, отчаявшийся развести сестру на игру, последний раз дёргает её за
косу, да крепко, с оттяжкой.
Девчонка, позабыв возрастные приличия, бросается за обидчиком. Они бегут
вдоль путей и мальчишка, сделав прыжок на рельсы, улепетывает со всех ног в
самый конец перрона. Ну, туда, где водокачка, ага. Девчонка не отстаёт.
Что-то грозное кричит мать, рельсы начинают подрагивать, где-то там, за
поворотом движется, приближается тысячетонная змея эшелона.

Девчонка нагоняет, ещё чуть, ещё миг, только протянуть руку. И в это время
её нога попадает в автоматическую стрелку, которая тут же, словно только и
ждала, с глухим стуком захлопывает свои стальные челюсти.
Люди на перроне понимают, что произошло что-то ужасное, дикое, не
вписывающееся ни в какие рамки. Девчонка рвёт ногу, кричит раненным зайцем,
но капкан держит надёжно. Он безлик, многотонен и лишён всяческих эмоций.

Кто-то из быстрых на ум, пытается освободить ногу девчонки. Тщетно! Кто-то
бежит в здание вокзала. Слышен крик, - да остановите же поезд! Как?!
Из-за поворота, сыто взрыгивая показывается дымящий краснозвёздный паровоз,
тащащий за собой стальную ленту переполненных вагонов. Расстояние между ним
и попавшей в западню девчушкой, катастрофически сокращается:

- Все с путей, мать вашу! - орёт в мегафон начальник станции, - уберите
бабу, да сделайте же что-нибудь!
И в последний миг, когда до ревущего паровоза остаются какие-то сорок
метров, на рельсы прыгает тот самый бравый полковник. В глазах ужас и вместе
с тем, решимость.
Девчонка, похоже, сомлела и не понимает, что через миг её не будет. Уже
толпой оттаскивают её мать, уже голосят:
И в этот момент на голову девочки падает шинель с полковничьими погонами.
Накрывает всю полностью. Отсекая от страхов, суеты, непоправимого ужаса. Как
в детстве, под одеялом.

Полковник едва успевает отскочить в сторону, а громыхающая, тормозящая и не
успевающая затормозить туша эшелона, дробя квадратурой рельсовую сталь,
проходит мимо, проезжает ещё метров пятьдесят и, шипя, останавливается.
На перроне шок, молчание, ступор. И на фоне этого молчания голос того
старика: - Новая, драповая, ёптваю же мать: