Всех приветствую! Валера пишет:
Y Харитон, честно говоря, я даже не читал статьи, о которой вы упоминаете,
т.ч.
даже в общем-то не могу о ней судить как-бы то не было. явообще-то не совсем
понимаю о чём это надо было так высказаться, чтобы даже вы, его давний и
искненний
поклонник сумело вас так возмутить, Y

Похоже тут дискриминация началась! ,Женьку Эксклюзивные статьи в личку
идут,а нам что останется!

Письмо Председателю ЕР
Евгений Староверов
Мы с вами современники, Владимир.
По версии, из пролетарских масс,
И в час, когда на мне повисло имя,
Вы перешли, примерно, в третий класс.

Этапы становленья в человеки
Известны всем. Классический набор:
Металлолом, турслёты и <артеки>,
Задорный нрав, горящий сталью взор.

Бывало, что порой недоедали,
Кривили нос от мойвенных котлет,
И вот в искре легированной стали
Явился красношкурый партбилет.

Но дальше разошлись пути-дороги:
Я в ЦГВ болтался на <Губе>,
А вы, всегда ответственный и строгий,
Гранились в высшей школе КГБ.

Я шёл к своей совхозной пасторали
В мечтах, построить счастие людству.
А вы, отринув скорбные морали,
Шагали семимильно на Москву.

И вот вы тот! Олимпы пали в ноги,
Коленопреклонились города.
Но, говорят, что даже сами боги
Покинули Россию навсегда.

Ведь у богов в чести ратай упрямый,
Без оговорок - чукча иль грузин.
А вы, Владимир, сделали из храма
Большой не социальный магазин.

Мы богатеем с вами год от года,
Уже не спим похмельные в грязи.
Да! Сколько вы построили заводов
За десять лет служения Руси?

Вы обещали стол и дом калекам,
Не тем, что в думах чешут бла-бла-бла.
Увы, здесь нет квартир для человека,
А всё, что есть, кубышка для бабла.

В нас пальцем тычут нивхи и китайцы,
О нас смеются польши в новостях.
Ведь прадед строил крепости на яйцах,
А вы ведёте кладку на костях.

А выходка с грядущим поколеньем,
Что пущено на вольные хлеба.
Был прав <Мордвин>, наш общий деда Ленин,
Звала к победам звонкая труба.

Спасибо Вам, ушли во тьму талоны.
Всё есть, хоть в Магадане, хоть в Орле
Ах, да! Ещё растут автосалоны,
У нас их больше, чем на всей земле.

Про недра говорить, или не стоит?
В ноли зачистим, дайте только срок,
Сусеков прах повыметем метлою,
Как в детективе том, про Колобок

Спасибо Вам за соевые горы,
За буженину с привкусом котят.
За антимонопольные конторы,
В которых монополии сидят.

За Армию (теперь не въедут сзади)
С такой-то силой горе не беда.
За то, что слуги ездят в Мазератти,
За то, что в Тэшках едут господа.

Вы здесь наместник старенького Бога.
Спасибо! Мы Вас любим. Вот те крест!
За новый взлёт зарплатного налога,
За воздух, что пока без НДС.

За то, что урки правят городами
(Да, это был ферзёвейший гамбит),
За Думы с ожиревшими глистами,
Где урка - мент, а мент - всегда бандит!

За то, что генофонд ещё не вымер,
За небо, за чубайсов ясный свет.
Спасибо! О, спасибо Вам, Владимир!
Е. Староверов.
Сволочной поэт!
P.S. Пусть с некоторым запозданием в формальностях, но нисколько ни по сути.
Антон.

Инструкция по рукопашному бою в подворотне
1.
Если вы, ночной порою упустив трамвай последний,
Одинокий и беспечный возвращаетесь с поёбки,
То объектом нападенья, злых окрестных хулиганов,
Вы рискуете явиться, и попасть в анатомичку.

Здесь прислушайтесь к советам, пожилого масутацу,
Что отхватывал пиздянок, пребывая в эйфории.
Но упорно в залах пиздил, макивары* и подушки,
И теперь здоров, поскольку, ночью вовсе не выходит.

2.
Если Бабиков ватага вас зажмёт в парадном тёмном,
Не тушуйтесь, соберитесь, не выказывая страха.
Ибо Бабики-вампиры, живы лишь адреналином,
А на деле сами трусят, и сильны когда их много.

Очи грозные направьте, вы на главного удмура,
И вскричите мощным басом, и затопайте ногами,
Если палка под рукою, смело палкою взмахните,
И рассеется ватага, хвост поджавши по помойкам.

3.
Если гопник остановит вас в подземном переходе,
И потребует с вас денег, и потребует раздеться,
Не крутите микацуки*, коль утрачена растяжка,
Не спасёт вас ёко-гери*, гери-вадза* не поможет.

Только припиздень способен, бить по черепу ногами,
А зачем тогда нам руки, голова к чему, скажите?
Захватите (муне-мочи*) паразита за рубаху,
И подонка удивите абордажем лобной кости.

Чтобы нос его угристый, поломался с мокрым треском,
Чтобы зубы (штук пятнадцать) схавал он с соплями вместе.
А потом добейте локтем, тем, что эмпи* величают,
По кости височной тонкой, - аут! Домо аригато*.

4.
Если ж встретится вам профи, вы поймёте это сразу,
В час, когда он вас повяжет хитроумной контратакой.
Нуки-тэ* пробив с проносом по червивой селезёнке.
И отправив вас в нирвану, что преддверие могилы.

Вот тогда приёмом хитрым от пластунского казака,
Отползайте понемногу до ближайшего погоста.
Ибо здесь пиздец и точка, не спасут вас Хелпа крики,
Кстати! Высритесь в ботинки. Проверяли, помогает.

5.
А теперь друзья о деле! К чёрту шутки и приколы.
Не ходите ночью тёмной, подворотнями срезая
путь до дома, лучше людным, вы проспектом прогуляйтесь,
Гопник шум не переносит, свет с толпой его пугают.

Если ж всё же прокололись, и попали в переделку,
Отыскать пытайтесь взглядом, вы ближайшую витрину,
Чем угодно разбивайте, через пять минут приедут,
Что ущерб? Главнее тело, жизнь, что разовый подарок!

А всего милее ночью, у экрана голубого оппонента хуесосить,
Девок щупать виртуальных, слушать музыку Ютуба,
Пить вино, смеяться жизни, наслаждаясь суходрочкой,
Жить, любить, в пизду гулянки!
Здесь я всё сказал,
прощайте!

*Макивары - тренировочные снаряды.
*Микацуки - круговой удар ногой.
*Ёко-гери - удары ногами, в бок.
*Гери-вадза - техника ног.
*Домо аригато - спасибо.
*Эмпи - техника ударов локтями.
*Муне-мочи - передний захват.
*Нуки-тэ - рука-копьё.

Токката
Евгений Староверов
Тёплый июльский вечер растекается меж берёз, ластится к речной волне, игриво
трогает пальцами ветра занавески на окне. Таня, преподаватель музыки в школе
восьмилетке, готовится к своему самому первому в жизни уроку. Ещё вчера она
окончила институт культуры, кафедру специального фортепиано. В принципе,
дорог было не так уж и много, но Таня, по жизни самостоятельная и в какой-то
мере даже вредная, решила: В школу, к детям, и чем глухоманистее будет
уголок, тем лучше.

Деревня, вернее село, понравилось ей с первого взгляда. Излучина сказочной
реки, дубравы, поля, коровы. Пастораль, идиллия. Не хватает вертлявой
пастушки и алчущего пастушка. Жить Таню определили к древней старухе
Талызихе, глухой, подслеповатой и не любопытной. Три счастья в одном.

Особенно хорошо было то, что бабка не слышала дальше трёх шагов ничего кроме
себя. Ведь вместе с Таней в село перекочевало и старенькое пианино, с
гравировкой на передней крышке <г.Молотов 1955год>, и дырочками от
канделябров.
И потому Таня могла сколь угодно заниматься музыкой, старуху это мало
волновало. Глухня, что с неё возьмёшь?

До первого сентября оставалось всего три дня и эти дни Таня использовала для
ознакомления с достопримечательностями и самоподготовки.
День она бродила по окрестностям, дышала медовым воздухом, сидела на мостике
над ручьём, опустив босые ноги в быструю воду. Следила за водомерками,
режущими поверхность тихой заводи, слушала утренних птиц, а вечером садилась
за инструмент, и по густому вечернему воздуху плыли волшебные звуки Грига и
Чайковского, Рахманинова и Клементи. Счастье? Да, наверное, оно именно так и
выглядит. Впрочем, каждый видит его по-своему.

Лилась над селом бессмертная песня Сольвейг, а Таня вспоминала его, Славку.
Как противилась ихней дружбе мама, как категоричен был отец. Доченька, это
хулиган, дворовый урка. Не пара он тебе, видит бог, закончится его дорожка в
тюрьме.
А Славка и вправду был хулиганист, задирист и буен. Таков характер, что тут
поделаешь? Но, видимо потому они и тянулись друг к другу, как анод к катоду.
Светлая, чуть мечтательная Танечка и грубоватый, напористый, с неуёмным
желанием успеть везде, Славка.

А потом его посадили за драку и в Таниной душе образовалась брешь. Всё есть,
но чего-то не хватает. Первое время они переписывались, а потом Славка
перестал отвечать и Таня слегка погоревав, забыла (попробовала забыть)
своего друга-кавалера. А там выпускные экзамены, диплом итд. Короче говоря,
финита.

Итак! Первый день, первый в жизни самостоятельный урок. Эй, музыка, туш!
Татьяна робея, и ругая себя за эту робость, вошла в класс. Слава богу, что
группа сегодня из одних пятиклашек. Если бы постарше, то даже представить
себе страшно их поведение по отношению к новенькой училке, да ещё такой
молодой. На календаре пятое сентября и это тоже хорошо. Страсти первых дней
уже откипели, народец настраивается пережить ещё один год в тюремных стенах.

Таня входит в класс, и аудитория встречает её гомоном, летающими учебниками
и смятыми в комок бумажками. Миг, и всё замирает. Дети насторожённо смотрят
на молодюхонькую училку, а училка в свою очередь насторожённо смотрит на
детей. Обе стороны ждут каверзы, подвоха.

Таня молча проходит в угол, к стоящему там обшарпанному пианино <Кама>,
присаживается на краешек стула, открывает крышку и : начинает играть. Класс
замирает. Над притихшей ребятнёй, минуя открытое по случаю тёплых деньков
окно, в деревню и дальше к реке, плывёт Токката Поля Мориа. Волшебство
музыки, а такая музыка кого хочешь околдует, захватывает всё и вся.
Периферийным зрением Таня регистрирует открытые по третью пуговку рты,
распахнутые глазищи, тишину и напряжение.

Неожиданно дверь пинком распахивается и всё прекращается. В класс входят
трое разбитного вида подростков лет шестнадцати. Крупные, налитые
нерастраченной крестьянской силой. Класс замирает в предчувствии событий, а
Таня встаёт из-за пианино, смотрит на <гостей> и очень мирно говорит: -
Ребята, если вы хотите послушать, тихонечко присаживайтесь на свободные
места, знакомиться будем после.

Заводила, рыжий крепкий парень, нагло смотрит на учительницу и осклабившись
в наглой ухмылке, спрашивает: - Куда пойдём знакомиться, моя хорошая? На
сеновал, чердак, а может ты предпочитаешь на природе? Тогда давай к речке,
ы?

Молчит класс, замерли спутники говорящего, а Таня подходит чуть ближе,
смотрит прямо в глаза <Рыжего> и отвечает: - С тобой, фаршмак рваный, только
корова пойдёт, да и то не всякая, а разве что старая и больная. Ты,
наверное, фуцан, думаешь, что усраться как оригинален? Посмотри на себя,
сцыкота вафлёидная. Кто может повестись на такое? В носу сопли, в штанах
гавно, на губах мамкина скисшая простокваша. Сдрисни в коровник, щель
свиная. И если ещё раз приволокёшь сюда своё очко, понторезка совхозная, я
сама лично разрежу его опасной бритвой, чтобы поширше, значит. Потом
придумаете с дружками задротами, что в него вставить. Запомнил моё лицо?
Отлично! Потом на память подрочишь! Если усёк, моргни, и продёрни по
холодку!

Во всеобщей тишине, трое сдают задом, молча выходят и растворяются в
школьных коридорах. А Танечка садится за инструмент, её пальцы, как ни в чём
не бывало, падают на клавиатуру, и музыка плывёт. Бессмертная, как сам
автор. Вечная, как жизнь!
P.S. Вот так надо учить выебков всех мастей. Скажи, Харитон? Если не спишь,
конечно. Антон.

Привет всем и Харитон!

Харитон, честно говоря, я даже не читал статьи, о которой вы упоминаете, т.ч.
даже в общем-то не могу о ней судить как-бы то не было. явообще-то не совсем
понимаю о чём это надо было так высказаться, чтобы даже вы, его давний и искненний
поклонник сумело вас так возмутить, хотя могу предположить на какую тему и о
чём. Я вообще-то в своё время предупреждал об этом, но почему-то меня во время
никто не услышал, т.к. речь идёт о банальном отклонении, в котором сам Антон
почти не виноват. Я,честно говоря, в своё время тоже не без интереса читал некоторые
его публикации, пока они не перешли некоторую грань, а затем просто вычеркнул
его из списка контактов и мне стало значительно проще. Я не пишу это ни с одной
из плохих каких-либо целей, просто мне попалось на вид ваше письмо и я не удержался,
чтобы на него не ответить.

С уважением
Валерий.