Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

О СМИ, БОРИСЕ БЕРЕЗОВСКОМ И РОССИЙСКОМ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВЕ


Вчера в воскресенье ввиду дождливого дня в основном читал прессу, смотрел телевизор.
Время потратил много, полезного узнал мало. Программы Познера на Первом телеканале,
Караулова на ТВЦ и Парфенова на НТВ разочаровали, очень беззубые. Лужков и Шаймиев
у Познера вымученно говорили какие-то дежурные слова о прошедшем сборище «Единой
России», фактически делали рекламу не столько себе, сколько чужому дяде. Чубайс
у Караулова целый час врал что-то неолиберальное о своем радении за народ, в
том числе о реках русской крови, которые могли бы пролиться, если бы он не продемонстрировал
решительность и не провел стремительную прихватизацию. От Парфенова ничего не
запомнилось.

Лишь очень понравился настоящий русский самородок пианист Николай Арнольдович
Петров в передаче Савика Шустера «Влияние» на НТВ. Беседа оказалась насыщенной,
неплохо провел её ведущий, высветил человека. Здравые оценки дал великий музыкант
и России, и Америке. Всё нынешнее российское помрачение предстало с точки зрения
вечности, я даже умиротворился. Незашоренные констатации очевидных фактов – резкий
контраст с официальностью, заполонившей СМИ после ликвидации ТВС. Точно сказал
Николай Петров, что сегодня в РФ под путинскую демагогию о «диктатуре закона»
торжествует полная «диктатура беззакония». Любого могут безвинно посадить. Законы
принимаются такие, что только ухудшают положение страны и людей. Судебная система
насквозь неправедная, даже смешно говорить о честных судьях, вся судейская корпорация
превратилась в некое преступное сообщество.

Александр Крутов на сей раз не очень круто выстроил свою передачу «Русский Дом»
на Третьем телеканале, однако у него появился в кадре нормальный русский человек
Сергей Анатольевич Братчиков, председатель Российского торгово-финансового союза,
который тоже, как и Николай Арнольдович Петров, сказал правду. Чем-то мне Сергей
Братчиков напомнил Виктора Корчагина пятнадцать лет назад. Основная его мысль
была такая – «С этим режимом ничего хорошего не будет». И не только для русского
предпринимательства, а вообще для России.

Обратил также внимание, что Михаил Леонтьев на Первом телеканале уместно пользуется
терминами «компрадорский капитал» и «национальный капитал», осмысляя последние
шевеления в российском бизнес-сообществе, его воззвания к президенту насчет задействования
резервов Центробанка и т.п. А ведь ещё год назад тот же Денис Драгунский, не
говоря о мнящих себя интеллектуалами других завсегдатаях Интернет-форума http://www.civitas.ru/,
иронизировал надо мной за использование якобы экзотического и неадекватного понятия
«компрадор». Помню, мне пришлось долго разъяснять, что применительно к ельцинско-путинской
России этот термин, без которого невозможно анализировать политику и экономику
зависимых стран, а я все же ряд лет был заведующий Сектором развивающихся стран
Дипломатической академии МИД СССР, - самый подходящий.

Волей-неволей ныне термин «компрадорство» становится все более распространенным
среди отечественных аналитиков. Не надо изобретать велосипед. То, что происходит
с нашей страной, которую предала её ошкурившаяся прогнившая позднесоветская элита,
- полтора века происходило и происходит с латиноамериканскими странами. Люди
и общества живут и болеют однотипно на 95%, у всех одни и те же потребности и
инстинкты, и не надо думать, что мы в России какие-то особенные. В частности,
путинщина с её засильем силовиков – один из вариантов периферийного компрадорского
прозябания, который в латиноамериканском варианте известен как сомосовщина по
имени «всенародноизбранного» никарагуанского президент-полковника Анастасио Сомоса
Гарсия (1896-1956) и его тоже склонных к административно-силовому подавлению
сыновей-президентов Луиса и Анастасио Сомоса Дебайле.

В целом же телевидение очень удручает и даже раздражает, предпочитаю смотреть
европейский телеканал и слушать снова «Радио Свобода» (или хотя бы регулярно
просматривать его сайт http://www.svoboda.org/.

В просмотренных газетах и журналах почти нет аналитики, хотя много важнейших
и острейших событий происходит, особенно связанных с внешнеполитической и даже
геополитической катастрофой, новый виток который переживает Россия при Путине,
в том числе в связи с резким ослаблением авторитета и влияния России на пространстве
бывшего СССР, и особенно это проявилось с оскорбительным отношением к Путину
со стороны Туркменбаши, и это на фоне нелепого визита российского президента
в Англию. Увы, ликвидация замечательного еженедельника «Консерватор» пока невосполнима,
всё оставшееся – преснятина.

Однако меня заинтересовало новое издание – журнал «Вслух». В руки мне он пока
не попадался в бумажном виде, но электронная версия понравилась. Так, здесь помещена
полная версия (без купюр) интервью Бориса Березовского с когда-то гонявшим его
бывшим следователем Николаем Волковым, который возглавляет ныне аналитический
отдел этого журнала, и с главным редактором Григорием Мкртчяном. О самом журнале
«Вслух» ходит много слухов, и даже его называют чуть ли не «информационной дубинкой
Путина», поскольку, мол, он наезжает на олигархов, Лужкова и прочих сильных мира
сего, а Путина ещё ни разу не тронул (http://www.compromat.ru/main/prismi/vsluhru.htm).
Я пока воздержусь от подобных предположений, ибо ниша «честного маклера» осталась
незанятой, и почему бы её не занять небольшой группе людей, тем более что слишком
много денег на издание журнала и на размещение его в Интернете не требуется,
это не телевидение.

Симпатично обращение от Редакции под названием «Больше журналов, хороших и разных»:

«Уважаемый читатель! Случайно ли, сознательно ли, но Вы оказались на сайте нового
российского журнала, который носит гордое название "Вслух". За нахальство прощения
просим, но мы вас поздравляем: перед вами журнал, аналогов которому в России
нет, или почти нет.

Расследования, репортажи, аналитика, архив, интервью с ключевыми людьми, великолепно
подобранные иллюстрации, порой говорящие больше, чем тексты, причем на самые
злободневные и актуальные темы - вот кирпичики, из которых сложен журнал. Если
вы человек, не потерявший интереса к жизни, болеющий за страну, особенно, когда
ее продают или разворовывают, и желающий знать, кто и с чьего попустительства
этим занимается, значит, вы дочитаете журнал до конца. Наше время таково, что
каждому уважающему себя человеку надо быть в курсе.

"Для тех, кто в курсе" - девиз журнала "Вслух". Для журнала нет запретных тем.
Все, что значимо как для рядового гражданина, так и для России в целом, будет
в поле нашего внимания. Журнал не принадлежит ни олигархам-одиночкам, ни финансово-промышленным
группам, ни политическим партиям.

Мы открыты к сотрудничеству: звоните, пишите, подсказывайте темы, критикуйте,
присылайте письма и материалы. Если журнал выживет, а мы сделаем для этого все
возможное и надеемся на вашу помощь, то, возможно, наша жизнь станет чуть-чуть
лучше. Пусть не в материальном смысле, просто в жизни станет меньше лжи. И мы
будем считать свою миссию выполненной».

Признаться, с удовольствием изучил Интернет-версию этого журнала. Новой информации
– масса. Но поскольку с утра в понедельник времени у меня мало, то ограничусь
лишь обширнейшим откровенным и насыщенным интервью Бориса Березовского (http://www.vslux.ru/rubric.phtml?id=245&news_id=770#news770),
да и в нем возьму только один кусочек, который меня заинтересовал как аналитика
– о раскладе сил в России. Пусть Борис Березовский как политик слабоват и наивен,
чего стоит только его неуместная ныне попытка представить Бориса Ельцина символом
партии «Либеральная Россия», но он все же ученый, член-корреспондент Российской
академии наук, может анализировать и обобщать, а всякая классификация меня весьма
привлекает, есть от чего оттолкнуться.

«Я, - говорит Борис Березовский, - недавно даже написал статью, в которой пытался
узнать классификацию существующих в России элит. При этом я считаю важным знать,
что хотят элиты постольку, поскольку именно они, к сожалению, в основном определяют,
каков будет парламент и кто будет президентом. Если серьезно говорить, что в
каждой стране существует 3 значимых политических силы: народ; политические партии,
которые должны выражать интересы этого самого народа; и группы влияний, или элиты.
Вот так сложилось, что в современной России наибольшее политическое влияние имеет
не народ, не политическая партия, а элиты. Именно они формируют мнение народа
и определяют поведение партий. Это отличается от Запада только объемом влияния,
потому что элиты на Западе тоже имеют огромное влияние. Народ там, правда, тоже
имеет влияние, но большое, а в России – маленькое. Его не слышно. Поэтому с такой
легкостью в 96 году за 6 месяцев кардинально меняется политический расклад. Ельцин
имеет до выборов рейтинг 5%, а через 6 месяцев побеждает на выборах Зюганова,
который имел до выборов 25%, в то время как Ельцин – 5. Потому, что народ безмолвствует,
к сожалению.

Так вот, в России определенной политической силой являются элиты. Их в России
по моей классификации – 8. Кто-то может сделать другую классификацию. 1-е – это
региональные лидеры – губернаторы и бизнес вокруг губернаторов, и, может, еще
братки вокруг губернатора. 2 – это олигархи, это бизнес федерального уровня,
как я это называю. Причем я сейчас говорю в порядке уменьшения степени политического
влияния. Самое высокое влияние имеют губернаторы и элиты рядом с ними – региональные
элиты. 3 – бюрократия. 4 – спецслужбы. 5 – армия. 6 – журналисты, работники СМИ.
7 – церковь. И 8 – интеллигенция. Вот в такой последовательности эти элиты, причем
заметьте, там есть пересекающиеся, ничего страшного в этом нет. В такой последовательности
я их расположил по степени влияния в стране.

Теперь давайте проанализируем, как они относятся к сегодняшней власти. Нужна
им сегодня власть или нет и насколько.

Самыми большими противниками сегодняшней власти являются региональные элиты.
Именно они в результате прихода Путина потеряли больше других. Они потеряли и
политическую власть и финансовую. Началось перераспределение бюджета в пользу
центра и т.д. Вся идея укрепления вертикали власти связана с уменьшением функций
регионов за счет увеличения функций федерального центра. Значит, они потеряли
больше всех, и они больше всех не хотят продолжения этой власти.

Другое дело, что они трусливые, что поделаешь – это свойство нашего народа, он
испугался. Они забились в щель, но это не значит, что они согласились с тем,
что есть.

2-е место – олигархи. Чем олигарх отличается от просто очень богатого человека?
Вот такой вопрос простой. По крайней мере, один критерий известен. Олигарх озабочен
прежде всего не увеличением своего богатства, а сохранением своего богатства.
У него приоритеты по-другому устроены, чем у богатого человека. Богатый человек
хочет стать еще богаче, а олигарх хочет защитить то, что у него есть. Поэтому
отношение к власти нужно оценивать с точки зрения этого критерия, прежде всего.
Так вот эта власть не устраивает олигархов сегодня. Постольку, поскольку Путин
показал, когда он начал бороться с Гусинским и Березовским, олигархи сказали:
«Ладно, они вмешиваются в политику, и поэтому он с ними и борется». Это естественно,
но когда Путин стал забирать «СИБУР», когда стало повсеместно происходить перераспределение
собственности с участием бюрократии и спецслужб, когда стали отбирать то, что
когда-то уже было однажды распределено, это был ясный сигнал всему бизнесу, в
первую очередь олигархам. Почему олигархам. Потому что они чувствительнее других.
Они очень хорошо поняли, что и у них могут отобрать, когда Путин решит, чтобы
газ, нефть были национализированы. Почему нет, если можно национализировать СМИ?
Даже логично. Более того, Путин выстроил вертикаль власти (он ее не выстроил
– это ему так кажется), выстроил вертикаль СМИ и сейчас ему необходима 3-я вертикаль
– экономики, бизнеса. Потому, что какой смысл брать под контроль власть и СМИ,
если можешь взять под контроль деньги? Деньги любят самостоятельность и поэтому
опасны больше всего. То, что я вам и пытаюсь доказать. Поэтому олигархов, бизнес
федерального уровня, сегодняшняя власть не удовлетворяет. Они не довольны им.
Другое дело, что они, к сожалению, слабые, они не могут предложить альтернативу,
они тоже боятся. Но это не значит, что им сегодняшняя власть нравится. Это не
только теория, это и практика моего общения с ними.

3-е это бюрократия. Бюрократия – это инструмент механизма реализации всех решений
власти. Это самая мощная опора для власти. Бюрократия – это реальная опора существующей
власти, и очень мощная опора. Более того, я хочу сказать, что нет у бюрократии
большего любимца, чем Путин. И Вы знаете, почему? Потому, что только по своей
биографии Путин – сотрудник спецслужб, а по своему духу, по своему менталитету
он плоть от плоти бюрократии нашей. И они видят в нем абсолютно своего, и он
видит в них абсолютно своих, поэтому они его мощнейшая опора. Бюрократия, в которой
есть транспортный поток огромного количества денег, бюджетов и прочее, прочее,
которой дано право непосредственно участвовать в перераспределении собственности.
Бюрократия сейчас такой же полноправный по российским новым законам член бизнеса,
общества, как раньше были только олигархи. Или просто крупные собственники или
мелкие собственники. Бюрократия сегодня тоже собственник в России. И поэтому
она является мощнейшей опорой Путина.

4 – спецслужбы. Конечно, спецслужбы приобрели значительное влияние в России с
приходом Путина. Все министерства, все СМИ, все госструктуры заполнены сотрудниками
спецслужб, которые осуществляют официальный или неофициальный контроль над их
деятельностью. И, конечно, Путин на уровне среднего звена абсолютно устраивает.
Но есть элита в этой элите, для которой Путин не только не является идеалом,
а является просто случайным человеком. Он случайно вознесся в полковники, потом
в фельдмаршалы, став президентом России, и, безусловно, элитная часть этой элиты
Путина не приемлет. Им нужен был бы Юрий Владимирович Андропов или, на худой
конец, Евгений Максимович Примаков. Вот они бы их устроили полностью. Поэтому
они Путина рассматривают как промежуточное звено в окончательном построении государства
черных не полковников, а черных генералов и генералов армий. И, конечно же, отношение
к нему внутри этой элиты двойственное.

Теперь дальше: армия. Армия с моей точки зрения глубоко чужда Путину, и Путин
чужд армии. Так как российская армия традиционно является наиболее патриотической
частью среди всех элит, среди тех, которых я перечислил, и эту элиту не устраивает,
что Россия уступила всем все. Все свое влияние на всем постсоветском пространстве.
Это – правда. Смотрите, что произошло. Я не буду сейчас далеко ходить в Ирак,
а я по близости – на постсоветском пространстве. Даже в отличие от того времени,
когда я был исполнительным секретарем содружества независимых государств, Россия
сейчас имеет совершенно другое положение. Для того, чтобы быть влиятельной силой
среди других меньших по масштабу, по мощности государств, нужно как минимум удовлетворять
двум условиям: гарантировать этим государствам военную безопасность, т.е. безопасность
в случае внешней агрессии и гарантировать элитам этих государств преемственность
власти. Я не говорю сейчас, что мы им не гарантируем никакой военной безопасности,
мы публично и формально от этого отказались. Фактически отказались. Но мы не
гарантируем им преемственность их власти. А все без исключения режимы, которые
существует на постсоветском пространстве – Украина, Белоруссия, Узбекистан, Грузия,
Азербайджан – все они прошли через революции. Революция – это не только замена
одной политической системы на другую, одной экономической системы на другую,
это смена элит. И эта смена не происходит без ошибок. В России была куча ошибок
наделана. Вот обвиняют, что и Кучма криминальный, и Лукашенко криминальный. Почти
всех президентов западная пресса обвиняет в том, что они криминальные. И Назарбаев
криминальный. Я не буду сейчас заниматься исследованием этого вопроса, я знаю
только, что революция без ошибок не обходится. И поэтому говорят, что революция
пожирает своих детей. Так вот, эти элиты остро нуждались в защите. И таким гарантом
в защите являлась Россия, и она утеряла это качество. Потому, что, если завтра
президент Кучма, которого я очень хорошо знаю, и который много сделал для становления
СНГ как монолитного государства… А потом против него начались процессы, например,
по делу Гонгадзе. Я не знаю, правда это или нет, я не хочу в это лезть. Но если
завтра Кучма вынужден будет уехать с Украины (у него есть только одно место,
куда он может приехать – это Россия) и попросить, чтобы его защитили, а послезавтра
президент Америки Буш скажет: «Послушай, Володя, вот я смотрю в твои честные
глаза и вижу, что ты участвовал во взрыве домов в Москве в 99 году, что участие
спецслужб в теракте в театральном центре очевидно. Что в Чечне происходит геноцид
народа, и по совокупности нужно трибунал открывать против тебя, Володя». Я вас
уверяю. Но мы не откроем, потому что Кучма, который сидит сейчас в Москве, поедет
в суд прямо под трибунал. И что Вы думаете, сделает Путин? Он сдаст Кучму без
всяких сомнений, без вариантов, и это не потому что, Путин плохой, я сейчас не
об этом говорю, а потому что сейчас в России нет силы гарантировать защиту тех,
кто раньше был рядом с ней.

Я специально остановился на этой части мира, чтобы показать ту проблему, с которой
столкнулась Россия. Так вот армия чувствует потерю этого превосходства. Американские
войска в Средней Азии, они же завтра будут в Грузии, ну и вообще везде, где захотят,
грубо говоря. Мы закрыли военную базу во Вьетнаме, на Кубе. Я не говорю, хорошо
это или плохо, что американские войска там. У меня есть свое к этому отношение
и своя аргументация этого отношения. Есть плюсы, есть минусы, но Путин как президент
обязан был объяснить не только армии (армии прежде всего), но народу: почему
это выгодно для России, почему это выгодно нам. Он этого не сделал, потому что
у него нет аргументации. Он может сказать: «мочить в сортире», «замучаетесь пыль
глотать», «отрежем так, что больше не вырастет». Вот и вся терминология президента
РФ, а большинство населения, не блатная часть населения. Ей нужна другая аргументация.
Блатная ее не устраивает. И армию в том числе. Поэтому я считаю, что армия является,
безусловно, не открытым противником президента, нет ни одного открытого промежутка.
Все готовы поднимать даже две руки. Армия является скрытым противником президента,
он не устраивает ее.

Дальше – журналисты. Тут, я думаю, все понятно. Журналисты озлоблены больше всех,
им заткнули рот. Они привыкли говорить то, что они думают. Да, может быть, больше,
чем полагалось говорить интеллигентным людям, резче. Но, тем не менее, они привыкли
к этой свободе. И, конечно, журналисты не довольны тем, что СМИ – давайте называть
вещи своими именами – поставлены под контроль государством почти полностью. Я
очень много общаюсь с журналистами, в том числе из тех газет, которые я контролирую.
Я знаю, под каким давлением они находятся. Тем не менее, я сам не предпринимаю
никаких действий, чтобы звать их на баррикады, потому что считаю, что это верная
гибель их, тех СМИ, которые они продолжают поддерживать хоть на каком-то уровне.
Тем не менее, совершенно очевидно, что есть глубокое внутреннее раздражение журналистского
корпуса России действиями президента по отношению к СМИ, не только по отношению
к ним, но и в том числе к ним.

Наконец, следующая элита – это церковь. Церковь традиционно имеет колоссальное
значение в России. Я сейчас буду говорить про православную церковь. И традиционно
церковь разделена на две части: та, которая лижет власти, и та, которая верит
в бога. Так вот та, которая лижет, она, конечно, с Путиным, а та, которая верит,
она конечно не с ним, потому что для нее совершенно очевидно, что Путин человек
не верующий. Это абсолютно понятно. Особенно меня потрясло интервью с его так
называемым духовным отцом. Вы, если его прочитаете, вам тоже будет ясно отношение
Путина с церковью и отношение к вере.

Ну, и, наконец, последняя, к сожалению, в политическом смысле по влиянию – это
интеллигенция. Интеллигенция в России традиционно высокоморальна и абсолютно
импотентна с точки зрения действия. Честно сказать, за последние три года, когда
стало очевидно возрождение авторитарного режима, а это произошло не так давно,
интеллигенция один единственный раз подняла голос по поводу войны в Чечне. Когда
вдруг спонтанно, не по чьей-то указке, несколько десятков известных людей России
написали письмо, провели демонстрацию, вышли на площадь, что совсем не просто
в России. И сказали свое «нет» войне и геноциду в Чечне.

Вот такая классификация.

Извините, забыл. Есть одна супер-элита – это Кремль. Это супер-элита, которая
из себя представляет президента, администрацию и попеременно пристяжных. Это
могут быть какие-то губернаторы, какие-то олигархи, какие-то сотрудники спецслужб
и т.д. Это попутчики, которых на этом пути Кремль выбирает для того, чтобы усиливаться.
По существу эта супер-элита, с одной стороны, пытается интегрировать силу всех
других элит, а с другой стороны – находится в противопоставлении с этими элитами,
которые я описал».

Николай Волков спрашивает: «Не кажется ли вам странным, что фактически из 8,
даже 9–ти названных вами элитных групп получается, что безоговорочно поддерживают
Путина только бюрократы и некоторые представители спецслужб. Все остальные колеблются
туда или сюда в зависимости от ситуации. Странность не в том, что все эти 8 или
9 групп делегировали, скажем так, вам, или Вы взяли на себя смелость противопоставить
той власти, которой остальные эти элитные группы недовольны. Вы – человек, который,
что скрывать, вызвали и продолжаете вызывать раздражение и недовольство или,
во всяком случае, нелюбовь всех этих практически элитных групп. А Вы беретесь
защищать их права и отстаивать их интересы в современной России – вот в этом
странность».

Борис Березовский отвечает: «Я отстаиваю прежде всего свои интересы. Все что
я делаю в жизни – для себя, просто и другим иногда перепадает. Помните, что написано
в библии «возлюби ближнего как самого себя». Там не написано отца, мать или своего
ребенка, а как самого себя. Я считаю, что те, кто говорят, что делают что-то
во имя кого-то, они лицемерят. Все что мы делаем в жизни – только ради себя,
просто остальным от этого бывает хорошо или плохо. Я никого не вызывался защищать,
просто делаю то, что считаю нужным, потому что по-другому не могу. Если Вы приходите
к выводу, что я борюсь за права третьих лиц, то мне от этого приятно».

В разговор вступает главный редактор журнала «Вслух» Григорий Мкртчян: «Я не
прихожу к выводу, но Вы создали партию, которую называете оппозиционной. Давайте
назовем ее защитницей интересов Бориса Березовского. При чем тут либерализм и
общественная оппозиция?».

«Оказалось, - отвечает Борис Березовский, - что я защищаю не только свои интересы.
Например, Александр Матросов – историческая фигура – бросался на амбразуру не
потому, что хотел кого-то защитить, он просто по-другому не мог. Ему было бы
лучше не жить. Или во II мировую войну немцы в концлагерях экспериментировали:
подводили к эшафоту мать и ребенка и говорили: или ты или он. История не знает
ни одного примера, чтобы мать сказала «он». Она не смогла бы тогда жить. Такая
же ситуация у меня, если я буду делать по-другому мне будет тошно жить. Мне тошно
лизать, как это делает большинство в Москве, тошно улыбаться человеку, который
не произносит ничего разумного, а все делают вид, что он произносит что-то феноменальное,
тошно аплодировать. Я никого не обвиняю: кто хочет – аплодируйте, кто хочет –
улыбайтесь».

В этом отрывке из интервью Бориса Березовского я обратил внимание на самое, с
моей точки зрения, главное – полное отсутствие в качестве сколь-нибудь значимой
силы российского предпринимателя. Это факт – в России, как и в компрадорских
и прежде всего в «сомосовских» режимах Латинской Америки, нет «критической массы»
экономически-самодостаточных людей. А ведь именно «мелкобуржуазные» революции
сметают обычно компрадоров и сомос. Это прекрасно понимают шкурные властители,
стараясь придушить низовое предпринимательство в зародыше или подвесить его.

Не буду пока комментировать отдельные оценки Бориса Березовского - они интересны,
кое в чем верны, но часто пристрастны, а иногда явно выдают желаемое за действительное.
Но то, что низовой малый бизнес пока не виден на политической сцене России –
это прискорбная и удручающая реальность, гарантирующая нынешним правящим шкурникам
(в погонах и без) сравнительно безмятежную жизнь.