Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

ВВЕДЕНИЕ В МЫШЛЕНИЕ. УРОК 000: ОПЫТ ДРУГИХ


Вводный урок 9 июня 2003 года (http://panlog.com:8881/cgi-bin/dd.cgi?year=2003&time=2003-6-9)
 начинался с утверждения, что хотя способность мыслить присуща каждому человеку,
фактически мыслят и тем самым являются субъектными очень немногие. Даже наличие
диплома о высшем образовании или ученой степени или академического звания ещё
не означает, что их обладатель мыслит. Люди в подавляющем большинстве не мыслят,
а имитируют мышление, потому что общаются с собой и другими, оперируя не самобытным
языком бытия, а заимствованными шаблонами сущего и окрашивая эти шаблоны-программы
 инстинктивными эмоциями в зависимости от внешних раздражителей. Иногда под воздействием
тех же внешних раздражителей (обучения, пропаганды) происходит апгрейд или перезагрузка
заимствованной «матрицы мышления», и стандартный человек, в сущности, мало чем
по сути отличается от «умного» компьютера.

Эта - азбучная истина. Можно привести немало соображений по этому поводу наиболее
проницательных и самокритичных мыслителей. Так, Джордж Бернард Шоу признавал
– «Лишь некоторые люди мыслят чаще двух-трех раз в год; я снискал международное
признание, делая это раз или два в неделю». А другой великий англичанин – Бертран
Рассел – говорил: «Многие люди скорее умрут, чем начнут мыслить. Фактически так
и получается».

Тем не менее, настаиваю, мышление присуще каждому человеку, почему наш род и
называется homo sapiens, то есть «человек разумный» или, точнее, «человек мыслящий».
Задача курса «Введение в мышление» - побудить ещё незакосневшую детскую душу
к самобытности, к субъектности, к свободе.

Мыслить – очень тяжело. Не у каждого хватает духовно-нравственных сил выдержать
бремя мышления-свободы. Люди издревле пытались решить эту проблему – как, не
унижая человека, найти посильное для него место в обществе. Наиболее устойчивой
оказалась природно-сложившаяся система каст или варн, которая в Индии на протяжении
тысячелетий доказала свою естественность и жизненность. Шудры занимались физическим
трудом, вайсья специализировались в предпринимательстве, кшатрии предназначались
к войне и управлению, и лишь самая высшая каста – брамины или «дваждырожденные»
- с детства натаскивались на умение мыслить, на обладание самосознанием, на сопряженность
их собственного Дабыть (Dasein) с абсолютным всёобусловливающим Быть (Sein).

Однако кастовое разделение общества закрепилось как наследственное, что постоянно
приводило к большим социальным человеческим издержкам. Ведь и среди самых неприкасаемых
могли рождаться весьма одаренные духовно-сильные дети, которые рвались к субъектности,
к освобождению от внешне-предписанных социальных пут. Общество же подавляло их.
И в той же Индии великий учитель-субъектизатор человечества кшатрий Будда сломал
кастовые перегородки, открыл врата своего Сплота (= Сангха) перед всеми мыслящими.

Позднее Иисус Христос тоже поломал перегородки между приобщенными мышлению «богоизбранными»
иудеями и отлучаемыми от мышления «скотами с человеческими лицами» гоями и призвал
в Царствие Небесное и в его земную ступень Церковь (= Сплот) всех нуждающихся,
всех стремящихся обрести субъектность.

Ислам принципиально обогатил понимание субъектности и соответственно мышления
через сопряжение правоверности с саможертвенностью своего собственного Дабыть
(Dasein) ради абсолютного одного и единого всемогущего Аллаха (Быть, Sein) –
через воинствующую практику джихада и шахидства, скрепляющую мусульманскую Умму
(= Сплот). Мусульманин – это значит этимологически «тот, кто отдал себя /Богу/»,
а ислам этимологически означает «предание себя Богу».

Соответственно в Вводном уроке, раскрывающем мышление (по-гречески мышление =
«диа-нойя») как единоборство и потому получившем условное название «Мордобой»,
первоакт мышления увязывается нами с микросаможертвоприношением и с практикой
боевых искусств дзен-буддийского монастыря Шаолинь, с ключевым лозунгом глубинного
буддизма – «Убей Будду!».

Педагогическая задача – взрастить присущую каждому человеку способность мыслить
у как можно большего числа детей, привить им потребность мыслить. Эта задача
неимоверно усложняется после полового созревания и соответственно социализации
юношей и девушек и вступления их во взрослую жизнь в условиях, когда подавляющее
большинство их не обладает экономической самодостаточностью. Чрезвычайно важно
передать им базисный импульс к экономической самодостаточности, которая естественным
образом подпитывает и стимулирует их надстроечную (пусть и хрупкую)  гражданско-политическую
субъектность и, следовательно, потребность самостоятельно мыслить.

Через единоборство и соперничество предполагается развить понимание преимуществ
самостоятельного мышления и принятия решений, возбудить азарт к мышлению. Важно
довести до уровня инстинкта понимание среди как можно большего числа подростков,
что за счет мышления можно компенсировать неудачи в силовых единоборствах между
мальчиками и в соперничестве за внимание между девочками.

Методика урока – особый разговор. Бесспорно, полезны физические единоборства,
соревнования. Отмечалось, что весьма уместно использовать также обсуждение «архетипических»
коллизий романа английского классика Уильяма  Голдинга «Повелитель мух» (1954).

Сейчас попытаюсь зайти с другого конца – а как эти проблемы решали другие педагоги?
Ведь все мы, сознавая это или нет, по логике вещей бьемся над однотипными трудностями.
Пока не буду трогать педагогических классиков от Платона до Макаренко, а возьму
вполне достойную книгу уважаемого профессора Анатолия Сергеевича Арсеньева «Философские
основания понимания личности: Цикл популярных лекций-очерков с приложениями»
(Москва: Издательский центр «Академия», 2001. – 592 с.). «Её назначение, - пишет
автор в обращении «К читателю», - дать возможность погрузиться в атмосферу такого
философского размышления, которое должно захватывать всего человека, включая
его чувственное восприятие и эмоции, а не только его рациональное сознание. Мне
бы хотелось пробудить у читателя ощущение бесконечности и Тайны Человека и Мира»
(с. 3).

А.С. Арсеньев хочет «показать, что существует непосредственная, прямая связь
между основаниями философии, с одной стороны, и практикой педагогики и психологии
– с другой». А первая задача – «ознакомить читателя с основными принципами философского
размышления и дать ему их почувствовать и пережить, чтобы они стали, по возможности,
для него своими и привычными» (с. 3).

Типичный изъян подобных педагогических попыток приобщить к мышлению – их надстроечность.
Чтобы личность осознала высший смысл своего существования и соответственно действовала
субъектно, предлагается увлечь её «вечными вопросами» - «понять себя и самоопределиться
в своем отношении с миром, а  следовательно, понять смысл и цель своего существования
могут помочь религия и философия» (с. 4).

Такая надстроечная односторонность, однако, к чести автора, подается почти по
максимуму. «Философское сознание (а не «образование») совершенно не обязательно
связано с профессиональной философской эрудицией, логическими хитросплетениями
и заумной терминологией. В своей основе оно просто (наиболее глубокие истины
наиболее просты). Как сказал ещё в XVIII веке известный философ и богослов Григорий
Сковорода, «слава Господу, сотворившему все трудное ненужным и все ненужное трудным».
Это мышление нормального, не зачумленного «благами цивилизации» человека. Поэтому
в книге речь идет о возможности возвращения человеку его нормального человеческого
мышления и восприятия мира, что и является необходимой философской основой понимания
личности» (с. 4).

С базисной точки зрения, которая неимоверно основательнее любой надстроечной,
важнее именно обретение достойного социального статуса личности через интроличностное
и межличностное единоборство. Это – необходимое условие мышления. Но способность
и потребность мыслить закрепляется обучением мышления и овладением его проблематикой,
чем изначально занимались при подготовке браминов, монахов, священников, философов
и других «профессионалов мышления».

Главная пропедевтическая особенность «обучения мышлению» - постоянная обращенность
к Началу, в котором сокрыты все Концы. Отсюда – «многократное, с разных сторон
и в разных ракурсах повторение одних и тех же основных, исходных всеобщих идей,
мыслеообразов, схем и рисунков». Ведь «каждый ход мысли должен быть связан с
этим Началом» (с. 4).

Дело в том, что «в философии, в отличие от науки, Всеобщее есть Начало и оно
должно явно присутствовать при любом размышлении». Мыслить – значит постоянно
соотноситься с этим Всеобщим, с Началом. Правильно мыслить можно лишь в системе
«всеединства», прорабатываемой особенно глубоко и многосторонне именно русским
мышлением (почему так получается – особый разговор, но большую роль здесь играют
особенности русского языка). Понимание отличается от знания. Более того – «обширность
не увязанных с единым началом знаний мешает пониманию. «Многознание уму не научает».
«Поэтому, чтобы оставаться на почве философии, нужно всегда «танцевать от печки»»
(с. 4).

В сущности, говорит Анатолий Сергеевич Арсеньев, «на протяжении всей книги разговор
идет об одном и том же». «Читая с 1951 года многочисленные циклы и курсы лекций,
- разъясняет автор, - я убедился в том, что те или другие идеи становятся для
слушателей своими, когда они приходят в план их сознания «переработанными» в
их собственном подсознании. Мои наблюдения и эксперименты в этом отношении показали,
что «пробить» дорогу в подсознание можно, многократно возвращаясь к одним и тем
же основным идеям с разных сторон, по возможности в острой парадоксальной и образной
форме» (с. 4).

В парадоксальности и образности подачи «импульсов мышления» особенно преуспели
те же дзэн-буддисты, но будем помнить, что у них огромную субъектизирующую роль
играли боевые единоборства, а шире – базисная основа мышления. Тем не менее сопереживание
и соосмысление «вечных вопросов» достигается также средствами искусства и литературы,
чем широко пользуется А.С. Арсеньев в своей книге.

«Первая (и главная!) цель нашего цикла связана с тем, - начинает уважаемый Анатолий
Сергеевич свою Лекцию первую (всего их 15), - что можно было бы назвать расширением
сознания. Дело в том, что существование человека в современном «беспокойном»
мире, особенно в обстановке современного глобального кризиса, выключает его из
понимания того, что он сам представляет собой, каково его место и назначение
в этом мире как целом. Теряется то, что можно было бы назвать смыслом жизни,
и человек оказывается связанным с сиюминутными целями, с влечениями, которые
им самим до конца не осознаны, с погоней за «успехом». Это приводит, как теперь
принято говорить, к «дегуманизации», то есть расчеловечиванию человека, к ощущению
бессмысленности жизни, что влечет за собой глубокое разочарование, депрессии,
рост психических заболеваний и преступности. Выражаясь философским языком, человек
оказывается отчужденным от Мира и от своей собственной человеческой сущности
(о том, что это значит и как происходит, будет идти речь в дальнгейшем. На языке
христанства это называется отпадением от Бога)» (с. 6).

Книгу Анатолия Сергеевича Арсеньева постараюсь всемерно использовать при изложении
своего курса «Введение в мышление». Поэтому имеет смысл ознакомиться с личностью
и устремлениями этого мыслителя. Приведу его интервью из газеты «Первое сентября»
(2003, № 12):

«Сегодня мы представляем философа, идеи которого, на наш взгляд, созвучны глубинным
тенденциям в культуре и образовании. Это Анатолий Арсеньев. Можно сказать, что
все его творчество посвящено прояснению стержневых вопросов образования: человек
и мир, мораль и нравственность, особенности подросткового возраста, развитие
личности... У него вышла всего одна книга, но ее хочется отметить как событие
в мире педагогики. Это “Философские основания понимания личности” (издательство
“Академия”, 2001 год).

В советское время воззрения Арсеньева гораздо резче, чем позиция большинства
коллег, расходились с тем типом мышления, который в прежние времена было принято
считать научным и единственно верным. Но и после перестройки подход Анатолия
Сергеевича, похоже, остается “в пике” к мейнстриму научной педагогической мысли.

Об этапах становления личности и возможностях учителя помочь ребенку в его личностном
росте – беседа нашего корреспондента Анатолия Витковского с доктором философских
наук Анатолием Сергеевичем Арсеньевым.

– В руках учителя бесконечно противоречивое существо – ребенок. И весь вопрос
в том, что учитель хочет получить в результате образования. Ребенок наделен свойством
универсальности, он может освоить практически все, чему мы захотим его научить.
Но насколько содержание и форма образования соответствуют внутреннему процессу
развития личности, поддерживаем мы этот процесс или угнетаем? Если учитель хочет
воспитать в ребенке личность, то надо не забывать об основной цели.

– А как вы понимаете личность?

– Обычно я начинаю с самого простого определения: личность – это человек, который
обладает бесконечной внутренней свободой и такой же бесконечной, не разделенной
ни с кем нравственной ответственностью. Личность начинает развиваться в человеке
с самого рождения, мы не знаем начала личности. Но человек проходит в своем развитии
определенные этапы, и на каждом из них должны быть созданы условия, которые благоприятны
для роста личности. Если бы образование давало ребенку то, что ему требуется
на каждой фазе развития, эффект был бы колоссальный.

До 5–6 лет ребенок, как говорил философ Василий Зеньковский, живет дыханием бесконечности,
чувствует беспредельность мира. Поэтому дети этого возраста особенно восприимчивы
к религиозному воспитанию. Им легко ощутить свою связь с бесконечностью мира,
с Богом. Причем не обязательно говорить слова религия, Бог. Главное – передать
ощущение этой бесконечности и тайны себя и мира.

Кстати, это одна из задач философии – передать ощущение, что мир есть тайна и
человек есть тайна. Не загадка, не секрет, а тайна. Загадку можно разгадать,
секрет можно открыть, а тайна совершенно не закрыта для человека, она открыта,
но надо научиться уважительно к ней относиться. И цель философии – показать человеку,
что эта тайна существует.

Но интерес к философским понятиям пятилетнему ребенку привить нельзя, а зародить
в его душе любовь к Богу – возможно. Задача религиозного воспитания: духовное
насыщение внутреннего “я” – сердцевины личности. Энергетический потенциал внутреннего
“я” человека важен потому, что он позволяет общаться с внешним миром, оставаясь
при этом целостным.

А потом, в возрасте 5–6 лет, наступает время так называемого второго детства,
которое неблагоприятно для религиозного воспитания. Теперь ребенка интересуют
внешний мир, конкретные предметы, как что устроено.

– Какие этапы развития ребенок проходит дальше и как учителя могут помочь ему
на этом пути?

– Известно, что ребенок, который приходит в первый класс, всецело доверяет взрослым.
Каждый взрослый для ребенка – мудрец, который обо всем знает больше и лучше.
В классе дети находятся в коллективе, и совместное пребывание многократно усиливает
их восприятие. Учитель становится самым главным авторитетом. Нередко случается
так, что когда домашние начинают говорить что-либо противоречащее высказыванию
учителя, то ребенок заявляет им, что они ошибаются, потому что учительница сказала
то-то и то-то...

Поэтому самые образованные и талантливые педагоги должны работать в детских садах
и начальной школе. И соответственно зарплата у них должна быть самой высокой.
Одно дело отвечать за математику или биологию и другое – за целый мир!

В возрасте 11–12 лет начинается подростковый этап жизни ребенка. В это время
у ребенка появляется способность к рефлексии, и он начинает критично  воспринимать
то, что делают и говорят взрослые, ибо на этом этапе он уже может проверить их
слова посредством формальной логики. И вскоре ребенок обнаруживает, что мир взрослых
во многом состоит из лжи. Не стоит особо опасаться этой критичности. Напротив,
надо помочь ребенку развивать в себе это качество, потому что оно может помочь
приобрести иммунитет против потока некачественной, а иногда просто разрушительной
информации, который обрушивается на растущего человека со всех сторон.

В начале перехода к юношескому возрасту у подростка появляется потребность в
обособлении. Самая большая опасность на этом этапе заключается в ранней социализации,
которая обычно предлагается как средство обуздать неудобное поведение подростка.
Говорят, “надо его социализировать, и тогда он сможет без проблем войти во взрослую
жизнь”, как будто человек должен подчиняться общественному устройству, а не оно
– служить человеку. На самом деле надо дать возможность идти естественному внутреннему
процессу развития.

В это время человек пытается самостоятельно осмыслить мир как целое. Он строит
различные социальные, метафизические, нравственные модели мира. В психологии
это явление получило название “транзиторная метафизическая интоксификация”. Приходит
время “последних вопросов” героев Достоевского: о добре и зле, о назначении человека,
об отношении к другим людям и Богу. В суждениях ребенка на первое место выступают
совесть и нравственность, а формальная логика уходит на второе.

Важно, чтобы совершили свою работу пробуждающиеся романтические чувства, оформилось
собственное отношение к главным вопросам бытия. В этом юноше можно и нужно помочь.
И главное средство помощи – литература, поэзия, музыка. Учителя-гуманитарии,
которых волнует становление личности, часто на самых разных по своей тематике
уроках обращаются к поэзии, ведь стихотворная форма помогает осознать не только
буквальный смысл слова, но и то, что стоит за словами.

Хочу подчеркнуть, что по внутреннему содержанию фаза юности напоминает период
раннего детства. Поэтому полноценное проживание раннего детства облегчает вступление
в юность. И еще одно: только пройдя период юности, человек может простить и принять
мир взрослых.

– А можно дать какие-то конкретные рекомендации?

– Этот вопрос учителя задают чаще других. Я отвечаю, что единых рецептов нет.
Каждый учитель сам обладает личностными особенностями и должен искать тот язык
разговора с детьми, который наиболее подходит для него и для ребенка. Философ
может только расширить сознание педагога, его представление о том, что такое
личность как конечная цель воспитания.

Например, можно утверждать, что развитие в основном идет через рефлексию и трансцендирование.
Рефлексия помогает человеку находить ответы на главные вопросы жизни в самом
себе. Но, к сожалению, школа не учит искать эти ответы, как правило, в классе
ученик получает готовое знание. А трансцендирование – это выход за пределы себя,
умение посмотреть на жизненную ситуацию со стороны, с так называемой позиции
вненаходимости. Это важно, потому что, если человек захвачен деятельностью, он
не в состоянии увидеть целостную картину положения вещей.

Если же говорить о рекомендациях, пожалуй, один общий принцип есть: воспитывать
личность в себе. Главной целью в процессе общения с учеником учитель должен ставить
самовоспитание. И это создает благоприятную ситуацию для воспитания ученика как
личности.

Причем это касается не только наших слов и поступков по отношению к ребенку.
Самовоспитание может состоять в дисциплине мышления. Если даже какой-то человек
нам не нравится, но мы будем стараться замечать в нем хорошее и отмечать это,
то независимо от того, скажем мы ему об этом или нет, он начнет поворачиваться
к нам этой положительной стороной. Более подробно об этом рассказано в книге
“Философские основания понимания личности”. Она для каждого, кто задается вопросами
своего места и назначения в мире. Она для тех, кто не имеет профессиональной
подготовки в области философии. Я старался писать ее максимально простым языком,
используя различные художественные средства выражения. Издательство выпустило
книгу с подзаголовком “Учебное пособие”, но это не учебник, а приглашение к размышлению.

– Условия, которые, на ваш взгляд, благоприятны для развития личности, во многом
расходятся с тем, как устроена наша система образования. Получается, что педагогу,
который берет на себя ответственность за воспитание личности, придется все время
плыть против течения?

– А личность – это и есть человек, который плывет против течения, потому что
всегда есть антагонизм между личностным и социальным. Личностью становятся не
для того, чтобы облегчить себе жизнь. Личностью быть трудно потому, что личность
всегда связана с идеальным, это служение чему-то высшему в сравнении с тем, что
ты собой представляешь сейчас. Это трудно, но я не знаю другого способа сохранить
в человеке человеческое».

Учитывая суждения А.С. Арсеньева, с какого возраста надо преподавать главную
учебную дисциплину – «Введение в мышление»? Здесь лучше опираться на концепции
Жана Пиаже, которые с точки зрения хайдеггерианства  проанализированы мной в
работе «Постигая Хайдеггера». Мне кажется, с учетом акселерации подходит возраст
12-13 лет.

В «Заключении» к своей книге Анатолий Сергеевич Арсеньев вполне синергетически
призывает человека «помогать жизни двигаться «против течения» всеобщей разрушающей
жизнь энтропии». «Для этого ты должен выйти из «кольца» отчуждения от Мира и
от своей сущности. Ты знаешь, что этот выход возможен только имплицитно через
твое собственное сознание и восприятие. Для этого нужно воспитывать в себе Личность…
 Тебе досталась неблагоприятная для развития личности фаза общественного развития,
но тем духовно значительнее будет каждый твой шаг на этом пути… Это не легко,
как и вообще не просто быть Личностью» (с. 590).

Итак, вернулись к тому, с чего начали. Трудно быть богоподобным и даже богоравным.
Трудно мыслить, быть субъектным, свободным. Трудно быть – Дабыть.

И эпиграфом к книге одного из пытающихся воспитать субъекта и приобщить  мышлению
выбраны следующие строки безымянного слушателя:

Вкушаем мы и хлеб, и воду,
Лелеем рабство и свободу.
И космос мы, и прах земной.
Все ж дело в том, чтоб стать собой.