Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

КОД БЕСЧЕЛОВЕЧНОСТИ


Почему благими намерениями вымощена дорога в ад? Как благое намерение оборачивается
кодом бесчеловечности? Ведь чтобы совершить зло, надо его идейно оправдать.

Задача критика идеологии – в каждой вроде бы благой идеологии найти те «стрелки»,
которые переводят или могут перевести тот или иной «изм» с прямого пути к провозглашенной
благой цели - в чуть ли не в противоположную сторону, в тупик или в пропасть.

Легко разобраться с расизмом, с нацизмом, с национализмом – в них сама цель неблагая,
хотя камуфлируется якобы заботой о благе своей расы, своей нации, своей этнической
группы. Здесь благо части (расы, нации, этнонационального клана) не просто отстраняется
от блага целого (человечества), но фактически противопоставляется ему, что легко
доказать.

Несколько сложнее разобраться с идеологией фашизма, особенно если она изложена
не прямолинейно, как обычно у Муссолини, а с изысками, в терминологии «право-консервативной
революции». Вникнув в основы фашизма, можно усмотреть явно или неявно заложенный
в нем элитаризм, то есть опять-таки, как и в нацизме, отстранение от целого и
далее противопоставление ему. Более того, фашизм исторически, логически и даже
этимологически сопряжен с  идеологией этатизма, провозглашающей примат интересов
целого (национального государства)  над интересом индивида,  а здесь изъян легко
усмотреть в пренебрежении моментом гармонии-сопряженности интересов человека
и общества, что почти неотвратимо приводит к подавлению человека, к бесчеловечности.

В исходном идейном коде коммунизма-марксизма трудно найти роковой изъян, приводящий
к бесчеловечности, к ГУЛАГу. В богатых странах, где наработан саморастущий экономическо-технологический
базис, марксистский код порождает различные гуманизированные формы надстройки,
перманентного реформизма, социального партнерства, антиглобализма и т.п. В нынешнем
богатеющем Китае он стал эффективной идеологией постиндустриальной модернизации
и быстрого экономического роста с обеспечением условий для обретения низовой
экономической самодостаточности, что неизбежно порождает расширение сферы  гражданско-политической
субъектности.

Но марксизм в бедных странах,  как и фашизм в более богатых странах, впавших
в кризис, - склонен к революционаризму и к заразе этатизма. Благо пролетариата
(части) отстраняется от блага остальных классов и слоев общества и даже противопоставляется
ему под демагогию о рабочем классе как авангарде прогресса, что извращает саму
цель – достижение социальной справедливости. Благое намерение устранить несправедливый
социальный строй попадает и пропадает  между Сциллами и Харибдами неблагих средств,
которые в Советском Союзе  подменили исходную цель. Уничтожение эксплуатации
в прежнем «мире насилия» свелось к насильственному свержению старых «эксплуататоров»
и к террористическо-насильственному утверждению новой революционной элиты, к
превращению естественной классовой борьбы в межклассовую (гражданскую)  войну.
На уровне базиса подавлялось стремление наиболее предприимчивых граждан добиться
экономической самодостаточности, а на уровне надстройки репрессировалось инакомыслие.

В то же время, отказавшись в послесталинский период от самоочищения, советская
коммунистическая элита быстро прогнила и ошкурилась, что не могло не деморализовать
её социальную опору и не привести к неэффективной политике, прежде всего экономической.
И в результате переродившиеся вожди Советского Союза, в отличие от постмаоистских
 китайских коммунистических руководителей, оказались не в состоянии вернуться
к первоначальному коммунистическо-марксистскому идеалу и «очеловечить» коммунистический
этатизм, добиться обновленной гармонии-сопряженности интересов людей и государства.

Идеология либерализма, как и идеология марксизма, зародилась в лоне того субъектного
порыва человечества, который, начавшись полтысячелетия назад в Западной Европе
(начало Нового Времени), охватил ныне весь мир, определяет процесс глобализации.
В сущности, марксизм – это доведенный до логического конца либерализм, если под
либерализмом понимать идеал экономической самодостаточности человека и тем самым
его гражданско-политическую субъектность (свободу). Марксизм распространяет идеал
либерализма, который изначально предназначался для немногих (по Кальвину - для
«богоизбранных», экономический успех которых свидетельствует о нисхождении на
них «благодати»), на всех людей, которые все по определению равнодостойны, поскольку
каждый человек, согласно той же Библии, сотворен по образу и подобию Божьему.
Отсюда – цель-идеал коммунизма-марксизма «свободное развитие каждого есть условие
свободного развития всех».

Казалось бы, либерализму и марксизму не о чем спорить. Марксизм считает, что
сфера субъектности или умножения круга людей и народов, пользующихся благом либерализма,
будет расширяться по мере экономическо-технологического прогресса человечества,
по мере роста богатства общества. Чем богаче общество, тем больше людей и народов
могут достичь экономической самодостаточности и тем самым субъектности, стать
подлинными людьми, свободными. Западный либерализм в значительной мере достиг
смычки с так понимаемым марксизмом, породив социал-реформизм, современную западную
социал-демократию и т.д. Но часть элиты капиталистического общества, предаваясь
своему шкурному сиюминутному интересу и не желая учитывать общечеловеческую перспективу,
взяла на вооружение либерализм в его усеченной версии, восходящей к кальвиновской
идее «богоизбранности» тех, кто преуспел финансово-экономически.

Крушение Советского Союза резко повысило влиятельность этого направления либерализма,
который назовем радикал-либерализмом. Идеологам радикал-либерализма показалось,
что наступил «конец истории», что порыв людей и народов к субъектности иссяк,
что отныне будет вечное царство либерализма, гедонизма и сибаритства для кальвиновских
«богоизбранных», для «золотого миллиарда» во главе с транснациональным мондиалистско-глобалистским
«мировым правительством», обосновавшимся прежде всего в США.

На самом деле порыв к субъектности не может иссякнуть, и вот это искусственно
обостряемое радикал-либерализмом противоречие между «богоизбранными» и остальным
человечеством неизбежно приводит к новым всплескам бесчеловечености, которые
мы наблюдаем особенно на периферии мондиализма, в странах зависимо-сырьевого
прозябания, прежде всего в нынешней компрадорско-полицейской России.

Конкретных проявлений бесчеловечности не будем рассматривать, их слишком много,
достаточно вспомнить о стремительном вырождении и вымирании целого народа, который
совсем недавно был великим (речь идет о русском народе), но отметим некоторые
моменты идеологии и даже кода радикал-либерализма, бытующие и популярные в современной
России. Отмечу только, что классики либерализма, включая Кальвина, не больше
виновны в извращении своих идей нынешними российскими их интерпретаторами, чем
Маркс – в вульгаризации и извращения своего учения в деяниях и сочинениях своих
разношерстных последователей.

Оговорюсь сразу, что трезво отношусь к различиям между людьми, народами и языками,
но за различиями вижу их единство, взаимосопряжение и взаимопродолжение. Важно
определиться – признавать ли людей и народы, всех членов человеческого рода,
потомков Адама и Евы, независимо от расы, социального происхождения, профессии,
умственных и прочих способностей , в принципе «равнодостойными», или же одних
людей считать «избранными», а других от рождения неполноценными, вырожденными,
злыми, плохими и т.п. Я исхожу из «презумпции равнодостойности».

Но наше очень больное общество, наши российские люди относятся к самим себе,
к другим людям и народам - обычно очень неадекватно, даже нетерпимо. Мало кто
мыслит самостоятельно, подавляющее большинство предпочитает шаблоны чужого мышления
и собственное псевдомифотворчество. Поэтому трезвому человеку очень тяжело и
неблагодарно вести дискуссию с опьяненными или находящимися в отключке. Сталкиваюсь
с бесчеловечностью на каждом шагу.

Вот открываю газету «Жулебинский бульвар» № 11 за июнь 2003 года, которую разносят
в соседнем Жулебино, где живут мои дочери, по почтовым ящикам. На с. 4 – интервью
с доморощенным российским идеологом радикал-либерализма Валерией Ильиничной Новодворской
«О ЖКХ и не только». В заметке «Союз проститутских сил» от 6 июня 2003 года я,
обозревая эту газету, рассказывал о письме интеллигентной женщины из Жулебино,
которой выпало одной выращивать троих детей, и у ней не хватает денег оплатить
постоянно растущие коммунальные услугу (в июне они повысились ещё на 200 рублей).
И вот как комментирует этот крик души наша супердемократка, а на самом деле типичная
радикал-либеральная людоедка:

«В предыдущем номере «ЖБ» вы пишете о несчастной матери троих детей, которой
нечем оплачивать квартиру. Я считаю, что это исключительно её проблема, которую
она обязана решать сама, а не выносить свое неумение справляться с жизненными
трудностями на суд читателей. И прежде чем заводить троих детей, надо было думать
головой. Этим мы от кроликов отличаемся. А если нет денег – убирай вечерами подъезды,
работай дворником, разноси газеты. Рабочих мест у нас достаточно».

Огромное множество россиян, мыслящих шаблонами, согласятся с Новодворской. Мол,
сама «несчастная мать» виновата в том, что осталась одна, что завела троих детей,
что получает, имея два высших образования, всего 100 долларов, - «так ей и надо!».
Я же считаю подобную «идеологию» - бесчеловечной.

Но доказать свою правоту, согласен, не могу. Нынешние россияне даже не хотят
меня слушать. Я же исхожу из здравого смысла. Стодолларовые зарплаты, на которые
невозможно содержать семью и платить за коммунальные услуги, - это не вина одной
из многих несчастных женщин с высшим образованием, а преступление предательско-компрадорской
власти, сознательно изводящей нас, русских. Мне сразу в ответ взвизгивают – «Денег
нет! Коммуняки виноваты!» На этом «дискуссия» заканчивается. Все мои аргументы
о том, что страна наша богатая, а её растащили и разворовали, что за счет раскрепощения
низового предпринимательства и снятия бюрократическо-полицейской удавки можно
вдвое-втрое повысить заработки россиян, не говоря уже о распределении между ними
вывозимой ныне в оффшоры гигантской природной ренты, - вызывают агрессивное отторжение.

Я уже не говорю о том, что трое детей – это подвиг, что во всех нормальных странах
государство дает всякие льготы и пособия за каждого ребенка, что только у нас
искусственно подогревается шкурная неприязнь и даже иногда ненависть к многодетным
семьям (у меня у самого пятеро детей, я через это прошел). Встречаю непонимание.
Но ведь государство, когда у бедной матери подрастут дети, заберет их в армию,
будет эксплуатировать их ради прибылей олигархов, это же очевидно. Увы, очевидно
всем, но только не моим больным соотечественникам.

Столь же железобетонным кажется для большинства моих несчастных соотечественников
заимствованный у заморских идеологов шаблонный аргумент Валерии Новодворской
о том, что «за жилье надо платить не столько, сколько хочется, а сколько оно
стоит». Но ведь сначала надо людей обеспечить адекватной зарплатой – такой, сколько
по всем мировым меркам стоит их труд, а не платить им осознанно и подло по минимальному
минимуму, пользуясь тем, что больные люди беспомощны, разобщены, не могут постоять
за себя. Как бы мы относились к врачу, который мучает больного? Мы бы назвали
его по крайней мере если не изувером и маньяком, то бесчеловечным. А россияне
не только не считают своих правителей негодяями и преступниками, каковыми они
на самом деле и являются, а раз за разом продолжают голосовать за них, поощряя
их к продолжению геноцида собственного народа. Почему – ответ ясен из исследований
психоаналитиков и виктимологов.

И я объясняю, что шкурная власть хорошо знает главный рецепт шкурного антинародного
властвования – необходимо довести народ до животного состояния, чтобы люди всё
своё внимание уделяли заботам о животном выживании и им было бы не до субъектности,
не до борьбы за свои права. Более того, нищие люди впадают в «стокгольмский синдром»
и начинают поклоняться своим мучителям. А остающихся субъектными или стремящихся
к субъектности – легко при апатии масс и идеологическом доминировании новодворских
скручивать и изолировать.

Это – азбука бесчеловечности. Когда кто-то идеологически обосновывает свою «избранность»,
он начинает существовать за счет других, «неизбранных». С новым витком этой очевидной
для меня социальной несправедливости, экономической эксплуатации, политической
десубъектизации и преступной бесчеловечности мы и сталкиваемся сегодня в глобализующемся
мире, а особенно в нынешней преданной своей элитой и самосдавшейся России.