[svoboda] Из детства к Поднебесной VI
Из детства к Поднебесной VI
Из пяти лет, прожитых мною в училище, два Новых года я встретил на посту.
Дежурить на первом курсе нам пришлось всем классом. Скорее всего, ротный
просто проиграл нас в карты. Отшуршали на камбузе, вернулись около
одиннадцати в казарму, поставили веник в ботинок, украсили его как смогли, и
все это водрузили на подоконник. Потом дождались боя курантов, пропрыгали по
коридору верхом на стульях, выпили тайнопринесенный коньяк, легли спать. Да,
еще кто-то пакет с конфетами приволок. Мы их съели, я бумажки собрал, и
высыпал их на Клима, который к тому времени заснул. Последнюю конфетку сунул
ему в руку, Серега крепко ее зажал. Утром все по договору стали Клима
укорять, мол - как у тебя рожа не треснула? Он юмора не понял, обиделся. Вот
и все веселье.
К встрече второго Нового года мы готовились уже по-настоящему. Завезли
на съемную квартиру водки и вина, втарились продуктами. Тридцать первого
декабря Глаз нам сказал, что мы опять заступаем. В армии не спорят. Так
получилось, что утром двое могли смениться. Посчастливилось мне и Климу.
Полетели домой. Отпустили б всю компанию - мы бы, конечно, отожгли. А так -
и пить не в радость. Тут черт меня дернул - говорю, Клим, давай по-китайски
праздник отметим. Я прочитал, что китаезы традиционно вино из чайников пьют,
подогретым. (Это я уже потом узнал, что вино у них - одно название,
три-четыре градуса, и нагревают слегка). Экзотики захотелось. На кухне - два
ящика портвейна. Откупорил пару бутылок, залил в украденный армейский
чайник, поставил на газ. До кипения доводить не стали - только зашумело. Мы
называли этот шум <кавитационным> - умное слово из гидроакустики. Так вот,
наполнил я два стакана до краев - пар идет. Клим говорит: <А может ну его?
Давай водочки!> Я отвечаю - будет и водочка, все успеем. Мы же - <на
повышение градуса>. И выпил. Клим тоже выпил. Как-то противно стало, я сразу
еще по двести: <С непривычки!> - говорю. Залил в себя, смотрю - а у Сереги
не пошло, он вскочил, глаза выкатил, и руками машет, щеки надуты. Я ему -
ванна справа от кухни! Куда там - он на балкон ломанулся - повис, и блюет.
Дом новый, белый, только что сдали. Красная полоса с третьего этажа до
самого асфальта так и осталась. Даже потом, когда с квартиры съехать
пришлось, эту отметину видно было издалека. Говорили: <Вон те подтеки на
фасаде видите? Там Захаров с Климом Новый год по-китайски отмечали, когда
нас в наряд поставили>.
Трудно представить новогоднюю ночь без фейерверка. Стало вполне
обыденным открыть после боя курантов окно, накатив <за уходящий> и <за
наступающий>, поджечь фитиль, и выставить руку с трубкой. Небо прорезают
сотни разноцветных звездочек, все трещит, шипит и взрывается. Веселятся
соседи, уличные гуляки, дети и взрослые. Порох в Китае при проведении
празднеств использовали еще три тысячи лет назад, в Россию контрабандные
петарды стали завозить году в девяносто пятом. Тем не менее, в начале
девяностых в Севастополе под Новый год салют устраивали тоже. Перепившиеся
военные выходили на балконы, и палили из табельного оружия, иногда
раздавались автоматные и пулеметные очереди. Шпана промышляла в пригороде
города-героя - на Шампанке. Со времен Отечественной войны в катакомбах
остались военные склады. Боеприпасы подвозили немцы, потом - наши. После
того, как крепость отбили, все было завалено трупами и оружием. Шмайсеры,
ППШ и <трехлинейки> загружали в фронтовые полуторки, под контролем НКВД
вывозили и сваливали в каменоломни.
Подходы к пещерам всегда охраняли постовые - морские пехотинцы из
расположенной поблизости бригады, только, как говорится: <если нельзя, но
очень хочется - то можно>. Ходили не только для того, чтобы найти стволы. В
толщах известняка залы с непонятным оборудованием чередовались с остатками
дореволюционных винных погребов - отсюда и название района, когда-то здесь
работал завод шампанских вин. Когда найденную запыленную бутылку разбивали,
из нее извлекали душистую желеобразную массу, которая заполняла
приблизительно четверть объема. Вино, отлично закупоренное и пролежавшее при
неизменной температуре около ста лет превращалось в хмельной мармелад,
который валил с ног. Некоторые подростки обратно не выходили - задыхались,
упав в пороховые ямы, подрывались где-то внизу - настолько далеко, что и
взрывная волна на поверхность не докатывалась, просто исчезали. Говорили,
что там, в темноте, кто-то живет: Впрочем, легенды о собаках - людоедах и
таинственных мутантах рассказывают и про катакомбы Владивостока.
Бесконечные и путанные подземные ходы пронизывают крымскую землю,
делая ее похожей на муравейник. Доподлинно неизвестно, кто первый стал рыть
эти лабиринты, что за цели были у древних строителей. Тайные магистрали
тянутся от Херсонеса Таврического до Фиолента, Бахчисарая, один Бог знает -
куда они уходят. В две тысячи третьем я побывал в Чуфут-Кале. Некогда
сокровенное место - древняя крепость, спрятанная в горах, теперь доступна
любому желающему, туда проложили дорогу и пустили маршрутки. Наверное,
призрачные огни уже не загораются по ночам над ее развалинами - их
вытоптали. Ребята - археологи из Киева за небольшую плату спустили в
свежеотрытую штольню. На стенах - граффити на латыни и древне-арамейском.
Боковые ответвления оказались затоплены. В потолке можно рассмотреть
окаменевшие остатки рыб. Вряд ли все это вырыли караимы, которых считают
основателями старинного поселения. Это сделал до них кто-то сильный и
рослый: ступени высотой около полуметра уходят под воду.
За стенами тоннеля в некоторых местах угадываешь пустоту. Там что-то
есть. И это <что-то> больше, чем египетские пирамиды. Недалеко от выхода я
остановился. Нюх кладоискателя - здесь золото, говорю. Не знаю, глубоко или
нет, но оно есть. Через год из программы новостей узнал, что в нескольких
десятках метров нашли клад, случайно, у поверхности - самый большой в
Европе. Киллограммы золотых и серебряных монет - турецких, караимских,
персидских. Некоторые монеты настолько древние, что не понятно вообще, что
за государство их чеканило. Нахрен такая интуиция, когда чувствуешь, а взять
не можешь?
Наш проводник ждал наверху - смуглокожий, похожий на мальчика житель
из расположенной в нескольких километрах деревни. Тоненькие, будто склеенные
из картона для театральной сцены, минареты деревухи видны издалека. По узким
улочкам бродят козы. Местные жители, называющие себя крымскими татарами,
торгуют кустарными сувенирами и нанимаются гидами, хотя по-русски говорят
паршиво и знают совсем немного, а может - просто не хотят рассказывать.
<Бывал ли там, внизу, на третьем ярусе? Да, бывал. Здесь можно пройти
далеко. Старики рассказывали - до Симферополя есть подземная дорога,
главное - не заблудиться. Сам по ней не ходил. Пару раз из интереса
спускался тут, а поднимался на поверхность там> - экскурсовод вытягивает
лапку, и машет в сторону утеса, виднеющегося на горизонте:
***
Уже перед самым отъездом из города я заметил на пляже две знакомых
физиономии - ребята когда-то учились на соседнем факультете. Мы не общались
в <системе>, но и они меня узнали. Фамилии прикольные - Княжа и Саит. На
морду и по паспорту - русские. Разговорились, взяли пивка, потом решили
отметить встречу по-настоящему, и уже затемно завалились на хату к тому, кто
жил ближе. Жена уехала к маме: Быстро чего-то зажарили, водки по пути в
ночном гастрономе прикупили. Неплохие парни оказались. Выпили еще - Саит
говорит: <Вот теперь я тебя вспомнил! Действительно учились вместе!> - и
смеется. Я удивился - почему, мол, сразу не сказал, что в непонятках. А он:
<Мало ли: Всякое бывает в жизни>. Оказалось - антитеррором занимается, вот и
привычка такая - постоянно на стреме. Вспомнил, в общем - расслабился.
Рассказал, что накануне <Большой Босс> приезжал. Украинского никто не знает,
а докладывать - ему. Что делать? Нашли человека, тот рапорт написал -
загляденье. Только ничего не понятно, и ударения не поставили. Стал читать
как Бог на душу положит - все стоят, слушают. Адмирал ВМС Украины на самом
деле до этого на севере служил, в языке тоже - <ни бэ ни мэ>. Не стал
тупить, перебил минут через пять: <Спасибо, говорит, что подготовились!
Сразу видно, что патриотизм в области на высоком уровне! А теперь расскажите
мне по-простому, своими словами!> <Я бы рассказал! - жаловался мне Витек -
Но ведь я не знаю, о чем говорил, и на каком месте остановился!> Выкрутился:
- Тут зовсИм трОхы залЫшылось.
И дочитал доконца. Потом главкому, конечно, рапорт, напечатанный по-русски
дали прочитать. Просмотрел он списки, и нахмурился: <Что-то фамилий
подозрительных у вас в командовании много. Мусульмане одни, что ли? Кто
особыми вопросами ведает?>
Витька вскакивает: <Разрешите доложить! Просто совпадение! Славяне все!>
- Контрразведчик? Фамилия?
- Подполковник Саит!
<Да вы охуели все!> - сказал адмирал, и вышел из комнаты.
<Эх, жаль - раньше не встретились!> - сетовали мы, наливая еще по
одной.
- Когда уезжать?
- После обеда, завтра.
- Я б тебе настоящую экскурсию по подземному Крыму устроил. Прикинь -
комната в известняке вырублена, кованная дверь. На стене - таблички.
Нижняя - совсем новая: <Здесь був у 1999 роцi президент Л. Кравчук>. Выше -
позеленевшая: <Адмирал Павел Степанович Нахимов разместил свою ставку:>, над
нею - совсем черная <Иоанн Васильевич> только и разобрал. А самая первая - в
камне знаки какие-то непонятные вырезаны:
Я все время порывся встать и уйти - чемоданы надо было паковать, но
хозяева уговаривали <посидеть еще пять минут>. Когда все-таки вырвался,
оказалось, что четвертый час. Ходики на кухне стояли. Возле кинотеатра
Россия увидел маршрутку - в Севастополе они ходят и ночью. Билет что-то там
на три рубля дороже (на русские деньги). Такая вот приятная неожиданность.
Старушка-гречанка, у которой снял комнату, не спала - волновалась. <Живы - и
то хорошо!> - ворчала она. Неплохая бабка. Я перед отъездом успел ей кран
починить - так она плату хотела уменьшить. Жаль было уезжать. Когда хочется
отдохнуть, а времени и денег немного, я еду в Севастополь.
/окончание будет/
