[svoboda] Из детства к Поднебесной V
Из детства к Поднебесной V
Класс у нас был небольшой - чуть больше двадцати человек (до выпуска
добралось только четырнадцать). <Армейских> во взвод попало четверо.
Бульбаш, понятно по его прозвищу, приехал из Белоруссии, раньше он служил в
какой-то ракетной части под Минском, недалеко от своего дома. Димон всегда
был важен и молчалив. Только один раз вывели его из себя. В конце первого
курса он объявил о свадьбе. Уже с год Бульба встречался с местной
девчонкой - такой же степенной и пухлой, как он сам. Курсанты за глаза
прозвали избранницу Бульбаша Толстухой. Дима стоически терпел шутки
товарищей. Как-то его поставили вместо увольнения в наряд, и тут же
сочинили:
Напрасно Толстуха рыдает!
Напрасно Толстуха ревет!
Бульбаш наш гальюн убирает -
Пускай ее Руди ебет!
Это стихотворение декламировали, зажав нос, на тихом часе, после
обеда - Димка не обиделся, просто сказал <дураки>, и пожал плечами.
Взбесился он по другому поводу. Пришел счастливый из города, упал на
кровать. Свет в кубрике уже выключили, но никто не спал. <Бульбаш, Бульбаш,
а вот скажи, как земляку, тебе толстенькие девки с детства нравятся?> -
громко зашептал Руся. Бульбаш молчал. <Дима, признайся товарищам!> -
раздалось из другого угла. Кто-то прыснул. И тут неожиданно подал голос
Гоша, рассудительный и тактичный: <Она не толстая. Она ми-и-илая!> Бульбаш
зарычал, и как взбешенный бык стал метаться по кубрику, пиная кровати и
раздавая тумаки. <Я то тут при чем? Мне за что?! - изумлялся утром Гога, и,
морщась, прикладывал к ушибленной руке намоченное полотенце - Табуреткой,
скотина, зацепил:>
На свадьбе хорошо погуляли, нажрались, как свиньи. Оттянулись в
кабаке, на обратном пути убегали от патруля - как без этого? Когда мы с
Русей пробрались в роту, оказалось, что Мамедов еще не добрался. По пьяной
лавочке кому-то пришла идея, показавшаяся гениальной. Надо разобрать кровать
Деда, и спрятать. Он придет - захочет лечь, а койки нету! Только тапочки
стоят. Вот смеху-то. Дед нас <перехитрил>. Он показался из-за угла с
чудовищно распухшей физиономией - будто маску поролоновую на голову надел. И
спрашивает <мультяшным> голосом: <А чего вы так на меня смотрите?>
Оказалось, что у него аллергия на малину. А вина на свадьбе домашнего было
дохрена - родственники невесты из Молдавии привезли. Сообразив, что
происходит, побежал в санчасть. Сжималось горло - пошел отек, от этого и
тембр голоса изменился. От нас толку было, как от козла молока - хохочущие
пьяные балбесы. Медсестра оказалась неопытной, Дед орет: <Димедрол есть?!>
А она испугано глазами хлопает: <Вы наркоман, да?..> В конце концов дала
таблетку, Генка выпил, успокоился, и уснул. Утром оказалось - анальгин.
Упаковка осталась. А отпустило сразу - великая вещь - самовнушение!
***
Игорь Бордовцев пользовался во взводе непререкаемым авторитетом. Гоша
хорошо чувствовал людей, обладал тактом, и в тоже время мог проявить волю -
настоящий лидер. Неудивительно, что он еще на КМБ был назначен старшиной
класса, да так все пять лет командиром и проходил. Гога был очень
ответственным человеком, и старался не подорвать доверия со стороны
товарищей. С Генкой Мамедовым Игорь подружился еще в войсках, даже служить
(уже потом, лейтенантами) они попали в один гарнизон - <подгадали>. На моей
памяти Дед и Гоша поссорились только один раз, но довольно серьезно. Дело
было перед увольнением. Дед побрился, натягивал на себя отутюженную форму,
что-то мурлыкая. <Сделай окантовку!> - попросил он друга, протянул станок, и
повернулся затылком. Игорь быстро подровнял стрижку, а потом, не иначе, как
черт его толкнул. Посмотрел он на Генку, и говорит: <Все отлично, только
вот: Ты бы и здесь лишнее убрал!> - и пальцем в грудь. Дед скосил глаза.
Из-под тельняшки наверх выбивалась густая растительность. <Ну - немного
совсем! А то ты совсем как <ара> какой-то!> - продолжал убеждать Гоша. И
лицо серьезное такое, невозмутимое. Генка привык доверять друзьям. Что-то
наивно-детское в восприятии мира осталось у него и по сей день. Он снял
полосатую майку, и чуть-чуть подбрил грудь сверху. Получилась четко
прочерченная полоса - явно выходило <не то>. Поскоблил лезвием еще.
Повернулся к зеркалу, зыркнул на нас, насупился, пошел пятнами - понял, что
глупо повелся... Ситуацию надо было исправлять. Хмурый Мамедов ушел в
сторону умывальников. Вернулся он так же молча, уже одетый - ходит угрюмый,
желваки играют. А Гоша и говорит: <Всю грудь побрил? Молодец, некрасиво
было - наполовину. И спину будешь?> Руся свалился на пол, и стал
всхлипывать. Смеялись все, даже Хазик, который еще не очень хорошо понимал
по-русски. Дед очень сильно обиделся, не разговаривал с Гошей больше месяца.
Второй раз я видел Деда злым, когда мы готовились к сдаче экзамена по
философии. В училище была прекрасная библиотека. В ее подвалах пылились
дореволюционные издания <Государства Российского> Карамзина и Суворовская
<Наука Побеждать> в кожаном переплете. Посещалось книгохранилище курсантами
не особо часто, и поэтому его смотрительницы всегда были рады визитерам,
особенно когда найти просили не какого-нибудь Чейза, а серьезную книжонку.
<Кому что, а вшивому - баня!> Меня интересовала, разумеется, китайская
поэзия и проза. Лао Цзы, Конфуций, Тао-Юань-Мин. После того, как я написал
работу по <Персиковому Источнику>, зачеты мне ставили автоматом. Мой
руководитель защитил докторскую по исламу. Все это было чертовски интересно,
Коран представлялся не настольной книгой безумных убийц, а частью
таинственного востока, пусть ближнего, но - востока, кусочком сказочной,
неведомой страны. Карате, опять же, как точка соприкосновения - препод сам
тренировался.
У Гоши язык тоже был подвешен недурно. В общем, мы устроили словесный
поединок, урок софистики. Уселись на парты в разных концах аудитории, стали
чесать языками, что-то там по <чистому разуму>. Класс разбился на два
лагеря, мы бросались тезисами, выстраивали чудовищные силлогизмы. В
представление были втянуты и те, кто мирно спал и те, кто пытался написать
шпоры. Дед искренне пытался понять наш гон. Он совершенно непроизвольно
переходил от Бордовцева ко мне, когда ему казалось, что прав я, и
возвращался на прежнее место, когда начинал <побеждать> Гоша. Дед переживал.
Нервы были на пределе. <А ты что, туда-сюда бегаешь? Ты - политическая
проститутка!> - строго сказал я Генке. Дед растеряно остановился посреди
зала - вокруг смеялись. Я сидел верхом на столе, и весело болтал ногами. <Ах
ты гад!> - крикнул Мамедов, и метнул в меня металлический угольник. Орудие
знаний вонзилось чуть-чуть левее головы в стену. Такую бы прыть - Троцкому.
<Все, закончили самоподготовку, а то поубиваете друг друга!> - объявил
старшина, и мы пошли в расположение роты - спать. На следующий день еще до
экзамена объявили, что <Захаров и Бордовцев - отлично автоматом, остальные
идут по списку>. Треть группы экзамен завалила. Винили меня и Гошу. Впрочем,
Дед не умел долго злиться.
***
Как-то из увольнения Гоша пришел изрядно пьян, что было для него
необычно. Пил он всегда много, и умудрялся оставаться трезвым. Даже по
прошествии лет это умение он не утратил - была возможность убедиться: <К
Деду баба его приехала> - сказал Бордовцев.
- Ну и как?
- Швондер!
- Что, такая страшная?
- Нет. Вся в коже. Куртка, штаны и фуражка: (Гоша нетвердой рукой изобразил
козырек). И пьет как: Как я!
Натаха оказалась симпатичной девчонкой с восточным разрезом глаз, она сразу
же снискала всеобщую любовь и уважение - действительно, умела пить, и вообще
оказалась нормальным человеком. <Черт побери!> - удивлялся Дед - <Я по
паспорту - татарин, она - русская! Посмотрите на наши лица!>
Дед не был похож на азиата - простая рязанская физиономия. <Да какой я
татарин?> - смеялся Мамедов. <Языка не знаю, с девкой русской живу, сало ем,
вот дедушка мой из настоящих был: Эх:> - и Генка опрокидывал стопку водки:
До недавнего времени Гена служил в одном гарнизоне со своим
другом, Игорем. Год назад он с Наташей перебрался в Москву. У них подрастает
сын.
***
Хазибеков был земляком Деда, он тоже родился в Казахстане. Впрочем -
Казахстан большой. Все думали, что Хазик так же, как и все остальные <нац.
оправдались. На вступительных проверяли физподготовку, надо было сдавать
кросс, по солнцепеку. Температура воздуха - больше тридцати градусов, не
спасала даже близость моря. Воздух - хоть бы ветерок дунул какой -
раскаленное пекло. Несколько человек потеряли сознание, пошла кровь носом: с
непривычки, в основном - северяне: На старт Хазик вышел босиком. У него
просто не было кедов, и никто не дал - конкурс слишком высокий, чтобы о
соседе заботиться. Побежали, через несколько минут начали сходить с
дистанции - кто-то падал, обдирая колени и поднимая клубы пыли. Неудачников
перепрыгивали, и бежали дальше. Хазик обогнал всех на два круга. Босые пятки
глухо стучали по сухой земле, когда он проносился мимо. Какая-то сволочь
бросила перед ним колючую проволоку, но это Ильгиза не остановило -
результат он показал фантастический, пришел первый, весь перемазанный кровью
как раненный сайгак. <Конечно: Привык, бля, за верблюдами, по степи:> -
хрипели, задыхаясь, завистники. <Башкирин я!> - представился он, когда стали
знакомиться. Хазик быстро выучил язык и стал <своим>. Он неплохо занимался,
все свободное время проводил за учебниками.
***
Кто-то после занятий паял. Дед, например, составлял электронные схемы
для собственного удовольствия, ему это было интересно. Мы с Гошей все-таки
попали в редколлегию. Бордовцев - художник от Бога. Я сочинял темы и писал
тексты, иногда помогал ему красить. Почитать нашу <настенную газету>
приходили с других факультетов. Офицеры <забивали очередь> - кто заберет
себе Боевой Листок, хотя официально командование подобный стиль одобрить не
могло - околонормативная лексика и мораль не всегда совпадала с <официальной
линией>. Уже гораздо позже, когда Гоша стал начальником штаба, я написал
ему. Подвернулась возможность сделать выставку в Америке - там пошла мода на
молодых российских художников. Предложил переправить графику и работы тушью.
Он отказался.
Через несколько лет нам удалось свидеться, Бордовцев прилетел в Приморье.
Разумеется, военным бортом. Глубокой ночью мы мешали виски с перцовкой, и
говорили. Вспомнил, как он съехал с темы:
- Нету времени, нету времени: Можно было бы такое замутить:
- Наверное, я просто испугался.
<Чего испугался?> - не понял я. <Выставки. Случая. Всего> - ответил Гоша.
Игорь и сейчас служит на Камчатке, женился, через месяц развелся. Повторять
эксперимент не хочет. Он одиночка.
/продолжение будет/
