ну я както месяца 2 назат тоже искал прошивку для mf180 так ели нашёл

Hello, Арсенал

А> Касается любой Интернет-почты.

Боян и тебе, как программисту, не лишне было бы об этом знать. Любая
атака происходит, либо через программные баги, вызывающие переполнение
стека, аварийный сброс программы и программное исключение, либо через
переполнение буфера. Вряд ли существует универсальная
последовательность, которая вызовет переполнение буфера на любом
компьютере, в любой программе, в любом браузере, боян, имхо.

Я и <ЕЩЁ>
В 1981 году я, практически не испытав трудностей, окончил ПТУ. Впереди меня
ожидало большое светлое будущее: получу трудовую закалку, женюсь на
грудастой телке, буду строить дома благодарным советским людям, нажираться
по выходным до потери сознания. Но главное, наконец-то кончилось
остопиздевшее детство и началась взрослая жизнь.
После четырехлетнего перерыва я опять приехал к деду Антону в деревню на
Волге. Впереди целое лето. Как же пиздато все-таки жить!
В соседнем доме живет председатель местного колхоза <Красный тракторист>
Павел Егорович. У него дочери-двойняшки - Маша и Нюра. Не знаю, как так
изъебнулась природа, но у одной из них болезнь Дауна. Маша учится в
Куйбышеве в медицинском институте, а Нюра каждое утро приходит к нам во
двор. Мы подолгу разглядываем друг друга. У нее очень смешная грушеобразная
голова и маленькие поросячьи глазки, которые смотрят в разные стороны.
Комплекцией она напоминает низкорослого борца сумо, и у нее совсем нет
сисек, хотя она старше меня года на три. Стрижка короткая, рваная, задорными
пушистыми клочками. Она ковыряется в носу и то и дело выпускает небольшую
струйку слюны, и слюни пузырятся, когда Нюра смеется.
Я стараюсь общаться с ней как с нормальным человеком:
- Привет, как жизнь молодая?
Нюра улыбается:
- Гыыыыыы.
- Хорошая погода сегодня?
- Гыгыггыыгыгы.
- На речку-то пойдем?
- Аыаааааыыыааааы, - радостно верещит Нюрка и, раскрасневшись, начинает
ссать.
Темно-желтые струи мочи текут по ногам, пенятся и образуют забавную лужицу
на земле. Меня распирает от смеха, и, чтобы сдержаться, я убегаю в дом.
Такие вот небольшие деревенские радости.
В последних числах июня приехала она: Маша. Машенька. Маруся.
Словами <красивая стала сука што пиздец> этого не передать. Это вообще
никакими словами не передать. Главное, конечно, грудь, ближе ко второму
номеру, однако ж груди эти торчат, нарушая закон всемирного тяготения, хоть
и видно, что она без лифчика, а при удачном ракурсе через майку отчетливо
видны маленькие острые соски. Кожа с легким загаром. Попка точеная,
упругая - орехи можно колоть, глаза блядские-преблядские, волосы длинные,
блондинистые, короче, дрочить не передрочить. Чем я сразу и занялся,
спрятавшись в сортире. А она, как нарочно, на заднем дворе прополкой
занялась. Стоит, согнувшись, юбка задралась, трусы в жопу врезались, все как
на ладони, даже часть половой губы видна, во всяком случае, мне так
показалось. Потом в другую сторону развернется, груди туда-сюда, туда-сюда.
Это просто праздник какой-то.
Чего я с ней только не вытворял, мое воспаленное воображение рисовало
головокружительные мизансцены, но особо быстро спускалось, когда
представлял, как сую между сисек.
В общем, ебу ее по-черному раз в шестой уже, дело-то молодое, и тут она
распрямляется этак, смотрит в сторону сортира и говорит с улыбкой монолизы:
- Сереж, ты купаться-то пойдешь?
Я кричу ей: <Да, да, конечно>, - а сам додрачиваю второпях. Она опять
улыбается и уходит в дом, видимо, за купальником.
Идем через лес на речку. Маша такая умная стала. Рассказывает всякие вещи,
которые ни на одну голову не налезут. Говорит, мол, есть такой ученый,
теорию придумал, что каждый мальчик хочет убить своего отца, чтобы потом
выебать свою мать, при этом каждая девочка хочет уебошить свою маму и
переспать с отцом. Вот такая хуйня, не знаю, правда или нет.
Или теории эксгибициониста Сартра, тоже без полбанки не разберешься. Больше
всего, конечно, заебала мне мозг Достоевским (извечные вопросы, тварь ты
злоебучая или право имеешь), а я чего-то поддакиваю, а сам на сиськи
украдкой пялюсь, и хуй опять вставать начинает.
- А ты где учишься? - спрашивает вдруг.
Ну, я не растерялся:
- Да вот в физическое училище поступил, физиком буду, ядерщиком, теория
относительности там, электроны, ядра, в общем, физика, ну, ты понимаешь!
Лицо поумнее сделал, вроде прокатило, смотрю, в глазах у нее уважение ко мне
заиграло.
Отдалась она мне точно как по часам, на третьем свидании. Нам потом
преподаватель по облицовочным материалам на уроках рассказывал, что
правильная женщина дает на третьем свидании, а на первом дает только блядь,
вот. Правда, не знаю, кто кому отдался, если уж быть до конца честным.
Бегали мы под вечер по полю с подсолнухами, вроде как в салочки играли. И я
вроде как упал, а она оказалась на мне, тоже вроде бы случайно. И говорит:
<Попался?> А сама хвать меня за хуй, из треников вынула и ловко так в себя
запихнула. Я потом долгими вечерами не раз анализировал этот момент и понял,
что в тот вечер она пришла на свидание без трусов.
Скачет на мне и приговаривает с придыханием:
- А, хых, знаешь ты, хых, Сережка, хых, что от онанизма, хых, можно
ослепнуть, хи-хи, хыхых?
А мне уже пофиг все стало, слышу плохо, мало чего соображаю, сказать ничего
не могу, но ебу, не останавливаюсь, благо догадался подрочить перед рандеву.
Ох и славно же ей сарафан обвафлил в тот вечер! Вот он где, бля, космос, вот
она, тайна мироздания, ебитская сила!
Этот праздник плоти и души продолжался около недели. Где мы тока не еблись:
в сарае, в лесу, в поле, в реке, даже на дереве, причем Маша оказалась жутко
ненасытной девчонкой, Она же научила меня позе 69 и много чему еще... И вот
однажды говорит она мне грустно так и не совсем понятно, сбиваясь через
каждое слово:
- А вот мог бы ты ради любимого человека на все пойти? Знаешь, как у
Достоевского: тварь или не тварь? Вот ты мою сестру видел? Знаешь, как она
страдает. Тебе это сложно понять: Она до пяти лет была нормальной, как я, а
потом с ней чего-то случилось. Это же не жизнь, а мучение сплошное. Вот мог
бы ты ее: это: таво: ради меня?
Ну, думаю, пиздец, ебанулась, что ли? То есть не думаю, а так прямо и
говорю, хотя до этого случая матом перед Машей не ругался:
- Ну вас всех на хуй с вашим Достоевским, я, может, и тварь, но убивать
никого не стану.
Она повеселела и говорит:
- Ты совсем придурок, я не об этом тебя прошу. Можешь ее трахнуть?
Ну, думаю, точно ебнулась, а она не унимается:
- Вот ты представь себе двадцатилетнюю девку, которая ни разу в жизни не
трахалась, а ведь она такой же человек, она ведь все чувствует, все
понимает. Женские причиндалы у всех одинаковые, я тебе как врач говорю. А на
лицо можно полотенце набросить. Чего ты как маленький? Нюрка каждый день
себе яблоки туда засовывает, мать тока вынимать успевает. Вот представь
себе!
Я представил Нюру, запихивающую в себя яблоки, и глупо засмеялся. Маша
обиделась, ужасно разозлилась и выпалила:
- Ну и пошел ты на хуй, скотина бесчеловечная, дрочи себе в своем сраном
туалете, а меня забудь ваще!
Выпалила и ушла.
На третий день беспробудного дрочилова я понял, что нахожусь в тяжелейшей
зависимости от Машиного запаха, от ее блядских глаз и пухлых губ, от ее
постоянных незлобных подъебок. А самое страшное, что мой кулак абсолютно
непохож на ее горячую, мокрую пизду:
Она загорала на раскладушке, я окликнул ее и, сделав очень серьезное лицо,
тихо сказал: <Идущий на смерть приветствует тебя>, - вспомнилось что-то из
уроков истории. Маша оценила шутку. Во время быстрой ебли в свинарнике мы и
разработали план действий. Это историческое событие должно было произойти в
ее доме через пару дней, когда все уедут на свадьбу в соседнее село.
Я неплохо подготовился, ни разу не подрочив в то утро, и в нужное время
перешагнул порог ее дома.
Нюра лежала на большой (видимо, родительской) кровати у стены, абсолютно
голая, она улыбалась и пускала слюни. В воздухе стоял тошнотворный запах
мочи. Маша села на кровать, достала мой хуй и принялась его сосать. Я
закрывал глаза, стараясь не думать о пердящем неподалеку существе, но едва я
взбирался на Нюру, стояк пропадал.
Через двадцать минут Машу осенило:
- Давай сначала меня, а ей положим на лицо подушку.
Так мы и сделали, минут через пять, когда я уже был готов кончить, я закрыл
глаза, резко выскочил из Маши и на ощупь засадил ее сестре.
<Гыаыыгыгагыаыгы>, - глухо донеслось в ответ.
Я чувствовал себя пионером-героем в момент ахуической пытки раскаленным
металлом, я скрипел зубами, я пытался представить что-нибудь прекрасное и не
мог, но мужественно продолжал ебать. Вдруг Нюру охватила дрожь, ее
заколбасило, и она стала орать что-то нечленораздельное.
В испуге я открыл глаза - подушка сползла, и на меня смотрело довольное
мычащее лицо с булькающими пузырями на губах и соплей, торчащей из ноздри.
Меня вырвало. И вот тут это чудовище обдало меня мощной струей мочи, а когда
я попытался с нее слезть, она намертво схватила меня за плечи.
Я никогда не подозревал, что дауны обладают такой физической силой, я просто
не мог ничего сделать, хотя со второго класса занимался классической
борьбой.
Проссавшись, Нюра начала срать, а в сенях послышались какие-то звуки. Маша
выбежала <быстренько посмотреть, кто там еще приперся>. <Это пиздец>, -
подумал я и уебал лбом по ненавистному рылу, но это ничуть не ослабило
хватку, Нюра вцепилась в меня еще сильнее и заверещала, как резаная свинья,
при этом продолжая срать.
В горницу неторопливо вошли родители Нюры, ее бабушка, дядя (местный
участковый милиционер) и еще какой-то хуй с балалайкой. Последней зашла Маша
с полностью безучастным лицом.
- Ох ты, девочка моя ясноглазая, ох ты, горе-то какое! - заголосила мать. -
Что же ты, Сиреженька, ирод ты окаянный, че ж ты с девочкой-о нашей сделал?
Мы же к тебе как к родному!
<Ясноглазая девочка> с кровоточащей ссадиной на лице перестала плакать и
уебала мне с локтя так, что я улетел с кровати.
- Преступное деяние налицо, паренек, пиздец тебе, 117-я, клянусь честью
мундира, сучонок, - сообщил дядя-милиционер. - А знаешь, чего на зоне делают
с насильниками? Ууууу. Тут тебе и свидетели, и улики!
Он указал рукой на кучу говна. Так, во всяком случае, мне показалось.
Папаша, он же председатель колхоза Егорыч, все это время стоял с такой
рожей, будто был готов в любую минуту оставить меня без яиц. Я посмотрел на
Машу, и мне захотелось плакать - она улыбалась, нет, она не просто
улыбалась, она уссывалась, но <про себя>, и мы оба это понимали.
Я схватил хозяйское одеяло и принялся стирать с себя дерьмо.
Неожиданно Егорыч протянул мне свою натруженную трактористскую ладонь и
хрипло произнес:
- Добро пожаловать в нашу семью, Сергей! Решай, конечно, сам, тебе жить! Мы
тебе всегда будем рады, парень ты вроде неплохой, руки-ноги на месте.
- Два дня у тебя, Серый, на раздумья: - ехидно добавил участковый.
Я выскочил из этого смердилища и побежал домой.
Дед Антон покуривал, сидя на крыльце. Увидев меня, он спросил:
- Че, внучок, хороша Маша, да не наша?!
Старый хуй, у меня вся жизнь под откос, а он шуткует, блядь. Мы зашли в
избу, присели на скамью, и я рассказал ему все от начала и до конца. Он
внимательно слушал, пожевывая губами, постоянно вставляя фразу <Ишь оно
как>.
- Че заладил-то? Чего мне делать-то теперь? - Меня трясло не по-детски.
Дед ухмыльнулся:
- Всяку тварь на хуй пяль, бог увидит, хорошенькую пошлет: О, глянь, коров,
кажись, гонят.
Встал, покряхтел и вышел из избы. Придурок старый.
Заснул я только под утро, и, надо сказать, с нехорошими мыслями.
На следующий день, когда Нюра по традиции пришла к нам во двор, дед Антон
достал с чердака двустволку, подошел почти вплотную к моей нареченной
невесте и выстрелил в ее добродушное улыбающееся лицо. Перезарядив ружье,
он, тихо насвистывая, направился к дому председателя.

Матерные стихи великих поэтов
Александр Пушкин

С утра садимся мы в телегу,
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошёл! ебёна мать!
("Телега жизни")

...
Молчи ж, кума; и ты, как я, грешна,
А всякого словами разобидишь;
В чужой пизде соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна!
("От всенощной вечор...")
...
Мы пили - и Венера с нами
Сидела, прея, за столом.
Когда ж вновь сядем вчетвером
С блядьми, вином и чубуками?
("27 мая 1819")
...
Подойди, Жанета,
А Луиза - поцелуй,
Выбрать, так обидишь;
Так на всех и встанет хуй,
Только вас увидишь.
("Сводня грустно за столом")

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,
Где наш казак иль полковой наш поп
Морочил вас, к винцу подсев поближе,
И ваших жён похваливал да ёб?
("Рефутация г-на Беранжера")

***

А шутку не могу придумать я другую,
Как только отослать Толстого к хую.

***

Накажи, святой угодник,
Капитана Борозду,
Разлюбил он, греховодник,
Нашу матушку пизду.

Аполлон Григорьев

***

Прощай, холодный и бесстрастный
Великолепный град рабов,
Казарм, борделей и дворцов,
С твоею ночью, гнойно-ясной,
С твоей холодностью ужасной
К ударам палок и кнутов.
С твоею подлой царской службой,
С твоим тщеславьем мелочным,
С твоей чиновнической жопой,
Которой славны, например,
И Калайдович, и Лакьер.
С твоей претензией - с Европой
Идти и в уровень стоять.
Будь проклят ты, ебена мать!

Николай Некрасов

***

Наконец из Кенигсберга
Я приблизился к стране,
Где не любят Гуттенберга
И находят вкус в говне.
Выпил русского настою,
Услыхал "ебёну мать",
И пошли передо мною
Рожи русские писать.

Сергей Есенин

***

Ветер веет с юга
И луна взошла,
Что же ты, блядюга,
Ночью не пришла?

Не пришла ты ночью,
Не явилась днем.
Думаешь, мы дрочим?
Нет! Других ебём!

***

Не тужи, дорогой, и не ахай,
Жизнь держи, как коня, за узду,
Посылай всех и каждого на хуй,
Чтоб тебя не послали в пизду!

Владимир Маяковский

КТО ЕСТЬ БЛЯДИ.

Не те
бляди,
что хлеба
ради
спереди
и сзади
дают нам
ебти,
Бог их прости!
А те бляди -
лгущие,
деньги
сосущие,
ебать
не дающие -
вот бляди
сущие,
мать их ети!

ГИМН ОНАНИСТОВ

Мы,
онанисты,
ребята
плечисты!
Нас
не заманишь
титькой мясистой!
Не
совратишь нас
пиздовою
плевой!
Кончил
правой,
работай левой!!!

***

Нам ебля нужна
как китайцам
рис.
Не надоест хую
радиомачтой топорщиться!
В обе дырки
гляди -
не поймай
сифилис.
А то будешь
перед врачами
корчиться!

***

Эй, онанисты,
кричите "Ура!" -
машина ебли
налажена,
к вашим услугам
любая дыра,
вплоть
до замочной
скважины!!!

***

Лежу
на чужой
жене,
потолок
прилипает
к жопе,
но мы не ропщем -
делаем коммунистов,
назло
буржуазной
Европе!
Пусть хуй
мой
как мачта
топорщится!
Мне все равно,
кто подо мной -
жена министра
или уборщица!

Алексей Добряков

***
Когда расступаются тучи
И с неба сияет звезда -
О члене большом и могучем
В мечтах молодая пизда.

Не все, что судьба предвещает,
Имеет достойный конец.
И вот уж пизду навещает
Зажатый в руке огурец!

ОДИНОЧЕСТВО

Один при члене при своем,
Один - такое дело.
А та, что числится при нем,
Смертельно надоела.
И хоть приставлена судьбой,
Но все ж сказала гнусно:
"Я ухожу - и хуй с тобой!"
Да, хуй со мной. Но грустно.

Из детства к Поднебесной V
Класс у нас был небольшой - чуть больше двадцати человек (до выпуска
добралось только четырнадцать). <Армейских> во взвод попало четверо.
Бульбаш, понятно по его прозвищу, приехал из Белоруссии, раньше он служил в
какой-то ракетной части под Минском, недалеко от своего дома. Димон всегда
был важен и молчалив. Только один раз вывели его из себя. В конце первого
курса он объявил о свадьбе. Уже с год Бульба встречался с местной
девчонкой - такой же степенной и пухлой, как он сам. Курсанты за глаза
прозвали избранницу Бульбаша Толстухой. Дима стоически терпел шутки
товарищей. Как-то его поставили вместо увольнения в наряд, и тут же
сочинили:

Напрасно Толстуха рыдает!
Напрасно Толстуха ревет!
Бульбаш наш гальюн убирает -
Пускай ее Руди ебет!

Это стихотворение декламировали, зажав нос, на тихом часе, после
обеда - Димка не обиделся, просто сказал <дураки>, и пожал плечами.
Взбесился он по другому поводу. Пришел счастливый из города, упал на
кровать. Свет в кубрике уже выключили, но никто не спал. <Бульбаш, Бульбаш,
а вот скажи, как земляку, тебе толстенькие девки с детства нравятся?> -
громко зашептал Руся. Бульбаш молчал. <Дима, признайся товарищам!> -
раздалось из другого угла. Кто-то прыснул. И тут неожиданно подал голос
Гоша, рассудительный и тактичный: <Она не толстая. Она ми-и-илая!> Бульбаш
зарычал, и как взбешенный бык стал метаться по кубрику, пиная кровати и
раздавая тумаки. <Я то тут при чем? Мне за что?! - изумлялся утром Гога, и,
морщась, прикладывал к ушибленной руке намоченное полотенце - Табуреткой,
скотина, зацепил:>

На свадьбе хорошо погуляли, нажрались, как свиньи. Оттянулись в
кабаке, на обратном пути убегали от патруля - как без этого? Когда мы с
Русей пробрались в роту, оказалось, что Мамедов еще не добрался. По пьяной
лавочке кому-то пришла идея, показавшаяся гениальной. Надо разобрать кровать
Деда, и спрятать. Он придет - захочет лечь, а койки нету! Только тапочки
стоят. Вот смеху-то. Дед нас <перехитрил>. Он показался из-за угла с
чудовищно распухшей физиономией - будто маску поролоновую на голову надел. И
спрашивает <мультяшным> голосом: <А чего вы так на меня смотрите?>
Оказалось, что у него аллергия на малину. А вина на свадьбе домашнего было
дохрена - родственники невесты из Молдавии привезли. Сообразив, что
происходит, побежал в санчасть. Сжималось горло - пошел отек, от этого и
тембр голоса изменился. От нас толку было, как от козла молока - хохочущие
пьяные балбесы. Медсестра оказалась неопытной, Дед орет: <Димедрол есть?!>
А она испугано глазами хлопает: <Вы наркоман, да?..> В конце концов дала
таблетку, Генка выпил, успокоился, и уснул. Утром оказалось - анальгин.
Упаковка осталась. А отпустило сразу - великая вещь - самовнушение!
***

Игорь Бордовцев пользовался во взводе непререкаемым авторитетом. Гоша
хорошо чувствовал людей, обладал тактом, и в тоже время мог проявить волю -
настоящий лидер. Неудивительно, что он еще на КМБ был назначен старшиной
класса, да так все пять лет командиром и проходил. Гога был очень
ответственным человеком, и старался не подорвать доверия со стороны
товарищей. С Генкой Мамедовым Игорь подружился еще в войсках, даже служить
(уже потом, лейтенантами) они попали в один гарнизон - <подгадали>. На моей
памяти Дед и Гоша поссорились только один раз, но довольно серьезно. Дело
было перед увольнением. Дед побрился, натягивал на себя отутюженную форму,
что-то мурлыкая. <Сделай окантовку!> - попросил он друга, протянул станок, и
повернулся затылком. Игорь быстро подровнял стрижку, а потом, не иначе, как
черт его толкнул. Посмотрел он на Генку, и говорит: <Все отлично, только
вот: Ты бы и здесь лишнее убрал!> - и пальцем в грудь. Дед скосил глаза.
Из-под тельняшки наверх выбивалась густая растительность. <Ну - немного
совсем! А то ты совсем как <ара> какой-то!> - продолжал убеждать Гоша. И
лицо серьезное такое, невозмутимое. Генка привык доверять друзьям. Что-то
наивно-детское в восприятии мира осталось у него и по сей день. Он снял
полосатую майку, и чуть-чуть подбрил грудь сверху. Получилась четко
прочерченная полоса - явно выходило <не то>. Поскоблил лезвием еще.
Повернулся к зеркалу, зыркнул на нас, насупился, пошел пятнами - понял, что
глупо повелся... Ситуацию надо было исправлять. Хмурый Мамедов ушел в
сторону умывальников. Вернулся он так же молча, уже одетый - ходит угрюмый,
желваки играют. А Гоша и говорит: <Всю грудь побрил? Молодец, некрасиво
было - наполовину. И спину будешь?> Руся свалился на пол, и стал
всхлипывать. Смеялись все, даже Хазик, который еще не очень хорошо понимал
по-русски. Дед очень сильно обиделся, не разговаривал с Гошей больше месяца.

Второй раз я видел Деда злым, когда мы готовились к сдаче экзамена по
философии. В училище была прекрасная библиотека. В ее подвалах пылились
дореволюционные издания <Государства Российского> Карамзина и Суворовская
<Наука Побеждать> в кожаном переплете. Посещалось книгохранилище курсантами
не особо часто, и поэтому его смотрительницы всегда были рады визитерам,
особенно когда найти просили не какого-нибудь Чейза, а серьезную книжонку.
<Кому что, а вшивому - баня!> Меня интересовала, разумеется, китайская
поэзия и проза. Лао Цзы, Конфуций, Тао-Юань-Мин. После того, как я написал
работу по <Персиковому Источнику>, зачеты мне ставили автоматом. Мой
руководитель защитил докторскую по исламу. Все это было чертовски интересно,
Коран представлялся не настольной книгой безумных убийц, а частью
таинственного востока, пусть ближнего, но - востока, кусочком сказочной,
неведомой страны. Карате, опять же, как точка соприкосновения - препод сам
тренировался.
У Гоши язык тоже был подвешен недурно. В общем, мы устроили словесный
поединок, урок софистики. Уселись на парты в разных концах аудитории, стали
чесать языками, что-то там по <чистому разуму>. Класс разбился на два
лагеря, мы бросались тезисами, выстраивали чудовищные силлогизмы. В
представление были втянуты и те, кто мирно спал и те, кто пытался написать
шпоры. Дед искренне пытался понять наш гон. Он совершенно непроизвольно
переходил от Бордовцева ко мне, когда ему казалось, что прав я, и
возвращался на прежнее место, когда начинал <побеждать> Гоша. Дед переживал.
Нервы были на пределе. <А ты что, туда-сюда бегаешь? Ты - политическая
проститутка!> - строго сказал я Генке. Дед растеряно остановился посреди
зала - вокруг смеялись. Я сидел верхом на столе, и весело болтал ногами. <Ах
ты гад!> - крикнул Мамедов, и метнул в меня металлический угольник. Орудие
знаний вонзилось чуть-чуть левее головы в стену. Такую бы прыть - Троцкому.
<Все, закончили самоподготовку, а то поубиваете друг друга!> - объявил
старшина, и мы пошли в расположение роты - спать. На следующий день еще до
экзамена объявили, что <Захаров и Бордовцев - отлично автоматом, остальные
идут по списку>. Треть группы экзамен завалила. Винили меня и Гошу. Впрочем,
Дед не умел долго злиться.
***

Как-то из увольнения Гоша пришел изрядно пьян, что было для него
необычно. Пил он всегда много, и умудрялся оставаться трезвым. Даже по
прошествии лет это умение он не утратил - была возможность убедиться: <К
Деду баба его приехала> - сказал Бордовцев.
- Ну и как?
- Швондер!
- Что, такая страшная?
- Нет. Вся в коже. Куртка, штаны и фуражка: (Гоша нетвердой рукой изобразил
козырек). И пьет как: Как я!
Натаха оказалась симпатичной девчонкой с восточным разрезом глаз, она сразу
же снискала всеобщую любовь и уважение - действительно, умела пить, и вообще
оказалась нормальным человеком. <Черт побери!> - удивлялся Дед - <Я по
паспорту - татарин, она - русская! Посмотрите на наши лица!>
Дед не был похож на азиата - простая рязанская физиономия. <Да какой я
татарин?> - смеялся Мамедов. <Языка не знаю, с девкой русской живу, сало ем,
вот дедушка мой из настоящих был: Эх:> - и Генка опрокидывал стопку водки:

До недавнего времени Гена служил в одном гарнизоне со своим
другом, Игорем. Год назад он с Наташей перебрался в Москву. У них подрастает
сын.
***

Хазибеков был земляком Деда, он тоже родился в Казахстане. Впрочем -
Казахстан большой. Все думали, что Хазик так же, как и все остальные <нац.
кадры> попадет на флот после первой сессии, срежется. Прогнозы не
оправдались. На вступительных проверяли физподготовку, надо было сдавать
кросс, по солнцепеку. Температура воздуха - больше тридцати градусов, не
спасала даже близость моря. Воздух - хоть бы ветерок дунул какой -
раскаленное пекло. Несколько человек потеряли сознание, пошла кровь носом: с
непривычки, в основном - северяне: На старт Хазик вышел босиком. У него
просто не было кедов, и никто не дал - конкурс слишком высокий, чтобы о
соседе заботиться. Побежали, через несколько минут начали сходить с
дистанции - кто-то падал, обдирая колени и поднимая клубы пыли. Неудачников
перепрыгивали, и бежали дальше. Хазик обогнал всех на два круга. Босые пятки
глухо стучали по сухой земле, когда он проносился мимо. Какая-то сволочь
бросила перед ним колючую проволоку, но это Ильгиза не остановило -
результат он показал фантастический, пришел первый, весь перемазанный кровью
как раненный сайгак. <Конечно: Привык, бля, за верблюдами, по степи:> -
хрипели, задыхаясь, завистники. <Башкирин я!> - представился он, когда стали
знакомиться. Хазик быстро выучил язык и стал <своим>. Он неплохо занимался,
все свободное время проводил за учебниками.
***
Кто-то после занятий паял. Дед, например, составлял электронные схемы
для собственного удовольствия, ему это было интересно. Мы с Гошей все-таки
попали в редколлегию. Бордовцев - художник от Бога. Я сочинял темы и писал
тексты, иногда помогал ему красить. Почитать нашу <настенную газету>
приходили с других факультетов. Офицеры <забивали очередь> - кто заберет
себе Боевой Листок, хотя официально командование подобный стиль одобрить не
могло - околонормативная лексика и мораль не всегда совпадала с <официальной
линией>. Уже гораздо позже, когда Гоша стал начальником штаба, я написал
ему. Подвернулась возможность сделать выставку в Америке - там пошла мода на
молодых российских художников. Предложил переправить графику и работы тушью.
Он отказался.
Через несколько лет нам удалось свидеться, Бордовцев прилетел в Приморье.
Разумеется, военным бортом. Глубокой ночью мы мешали виски с перцовкой, и
говорили. Вспомнил, как он съехал с темы:
- Нету времени, нету времени: Можно было бы такое замутить:
- Наверное, я просто испугался.
<Чего испугался?> - не понял я. <Выставки. Случая. Всего> - ответил Гоша.
Игорь и сейчас служит на Камчатке, женился, через месяц развелся. Повторять
эксперимент не хочет. Он одиночка.

/продолжение будет/

Привет всем!

Солнечная система притормозила

2012/259big_t2
Ученые не могут объяснить загадку: за последние 15 лет движение Солнечной системы
замедлилось на 10%.

Скорость движения Солнечной системы в межзвездном пространстве за последние 15
лет снизилась более чем на 10%. Это явление до сих пор остается загадкой
для ученых. Результаты исследования опубликованы в Astrophysical Journal Supplement.

Группа американских, польских и швейцарских астрономов изучила данные со спутника
IBEX, который предназначен для исследования границ Солнечной системы.
В результате выяснилось, что в 2009 - 2010 гг. скорость ее движения составляла
22,8 км/секунду. Те же измерения, сделанные космическим аппаратом "Улисс"
в 1993 г., показали 26,3 км/секунду.

"С чем связано такое замедление движения Солнца, еще предстоит понять. Над этим
сейчас работают несколько научных групп, в том числе и наша", - сказал Владислав
Измоденов, завлабораторией Института космических исследований РАН. Некоторые
ученые считают, что за прошедшие годы Солнечная система продвинулась к галактике
с иным, более плотным, газом. По их мнению, это может объяснить снижение скорости.

На границе гелиосферы поток заряженных частиц солнечного ветра и магнитное поле
Солнца ослабевают настолько, что больше не могут преодолеть давление межзвездного
вещества. В итоге в газовый "пузырь", внутри которого находится Солнечная система,
прорываются отдельные атомы и мелкие частицы пыли.

Заряженные частицы не могут проникнуть внутрь "пузыря", однако нейтральные преодолевают
границу как раз благодаря отсутствию заряда - в противном случае
они попали бы под действие магнитного поля, создаваемого Солнцем. Именно такие
частицы с 2008 г. регистрирует аппарат IBEX, чтобы изучить межзвездное пространство,
в которое у ученых пока нет доступа.

Автор: Е.Ткаченко
Источник:
Утро.ру

С уважением
Валерий.