[pc] Не красивый герой
Доброго здоровья всем читающим!
Не красивый герой
Не красивый герой
Скорсезе, Джармуш, Содерберг - в свои 34 этот долговязый брюнет успел
сняться у самых именитых постановщиков. Нынешней осенью его список пополнят
Терри
Гиллиам и Спайк Ли, в чьих фильмах Адам сыграл главные роли. ELLE выяснил
(не без труда: Драйвер терпеть не может интервью), как ему работается с
асами
современной режиссуры
На наше интервью в каннском отеле Majestic актер явился запросто: в
расстегнутой на две верхние пуговицы голубой рубашке, черных брюках и
ботинках. Одежда
сидит на нем небрежно, но, кажется, Драйвера это совершенно не волнует.
Высокий, под два метра, широкоплечий, с копной темных волос, он стремительно
подходит
к столику, быстро здоровается, садится, нервно складывая руки на груди, и
впивается в меня взглядом в ожидании вопросов. Желание шутить сразу же
отпадает.
Создается впечатление, что Адам находится в другом измерении и
сконцентрироваться на беседе ему стоит больших усилий. Другое дело - его
работа. Драйвер
с одинаковым энтузиазмом играет злодея, водителя автобуса, миссионера и
модного режиссера. С его темпами - три-четыре фильма в год - Адам
стремительно
возносится к вершинам звездного олимпа, оставляя позади гораздо более
киногеничных и именитых конкурентов. Этой осенью его можно увидеть в фэнтези
Терри
Гиллиама <Человек, который убил Дон Кихота> (на экране с 13 сентября), где
он играет постановщика рекламных роликов, и в ку-клукс-драме Спайка Ли
<Черный
клановец> (премьера 4 октября) в амплуа детектива из Колорадо.
ELLE Вы снимались у Мартина Скорсезе, Джима Джармуша и Спайка Ли. Каково
работать с кумирами миллионов?
АДАМ ДРАЙВЕР Да, я скорее выбираю режиссеров, чем предлагаемые роли. У всех
этих великих постановщиков есть одно общее качество: они редко сидят в
режиссерском
кресле, зато постоянно мелькают перед камерой, встревая в действие и игру
актеров. Главное, чему они меня научили, - доверять интуиции и почаще
включать
воображение. Надо сказать, оно у меня не слишком развито, в то время как их
фантазию обычно ограничивает лишь бюджет.
На съемках у таких мастеров, должно быть, вовсе не приходится напрягаться,
доверившись их творческим методам?
Как сказать. Например, в <Человеке, который убил Дон Кихота>, помимо модного
режиссера, я играю еще и Санчо Пансу, оруженосца Дон Кихота. Пришлось
учиться
ездить на осле, что само по себе довольно смешное занятие, учитывая мой
рост. Я брал уроки в Лондоне, затем в Нью-Йорке, но либо ослы на самом деле
очень
упрямые существа, либо меня они серьезно не воспринимали - провозился целую
вечность. На съемках у Джармуша, к слову, я так и не понял музыки, которую
он написал к <Патерсону>. Он спрашивал: <Правда мило?> А мне эти электронные
завывания напоминали убой скота. На площадке у Скорсезе говорили на семи
языках,
постоянно переезжали с места на место, а мне приходилось бегать вверх и вниз
по горам в сандалиях, отчего я -заметно похудел.
Вы знали, на что шли, когда решили стать актером!
Просто в штате Индиана, где я вырос, кроме кино, делать было особо нечего.
После уроков мы с сестрой убивали время в кинотеатре за просмотром комедий с
Эдди Мёрфи. Наш дед был большим любителем сериалов - каждый день выискивал
что-то интересное по телевизору и записывал на видеокассеты. Свою коллекцию
он тщательно пронумеровывал и хранил у себя в спальне, но всегда разрешал
нам посмотреть.
Моя семья была не слишком начитанной, и я так и не полюбил книги - даже
школьную программу не освоил. В армии мои лингвистические способности совсем
оскудели
- я полностью утратил способность выражать мысли. От этого мне иногда
становилось очень грустно, ведь неспособность пользоваться языком порождает
большую
агрессию.
После военной службы я решил рискнуть и поехал учиться в Нью-Йорк - был
убежден, что в случае неудачи всегда смогу побомжевать в Центральном парке.
В актерской
школе мне пришлось прочитать всех классиков и изучить современную
литературу. Но иллюзий у меня не было: я был совершенно уверен, что с такой
внешностью
главных ролей мне не видать.
И ошиблись.
Ой, не говорите. Актерская профессия всегда была для меня чем-то вроде
шпионажа: следишь за другими, изучаешь их поведение, много общаешься, копишь
свой
и чужой опыт. Единственное, к чему я никогда не стремился, это слава. Знаю,
что у меня до сих пор нездоровая реакция на поклонников и журналистов, но
ничего
не могу поделать. Я благодарен судьбе за то, что не стал популярным в 12 или
14 лет и большую часть жизни прожил анонимно.
Что сложнее: быть солдатом или быть актером?
Можно сказать, что это одно и то же - и в том и в другом случае речь идет о
работе в коллективе. Главное - вовремя понять свое место в нем. Актер -
всего
лишь служащий, исполнитель, небольшое звено в общей цепи. В армии так же.
Разве что за тем исключением, что в армии могут убить.
Я знаю об этом все. Когда я сломал грудную кость и вынужден был оставить
армию прямо перед отправкой моей дивизии в Ирак, то страшно расстроился и
считал
себя предателем.
Поначалу глотал таблетки, чтобы избавиться от боли и поскорее вернуться к
ребятам, но ничего не вышло. Потом у меня началась депрессия, и я дни
напролет
просиживал в <Макдоналдсе>, не понимая, что мне делать.
А потом решил стать актером и поступил в Джульярдскую школу. Так что в
ближайшее время, надеюсь, смерть мне предстоит разве что на экране.
Что закажете на свой последний ужин?
Я - человек привычки. Сам готовить не умею и ем только то, к чему меня
приучили в семье.
Однажды мне сказали, что полезно есть брокколи, и с тех пор я каждый день ем
брокколи. Даже когда иду в ресторан, никогда не рискую и всегда заказываю
одно и то же.
Вредными привычками грешите?
Пью много кофе. Он развязывает мне язык, и я
advert
неожиданно для себя начинаю много говорить.
Вы не производите впечатления общительного человека, это правда.
В выходные я просто не хочу никого видеть, потому что после съемок вообще не
могу разговаривать. Я так и не научился пополнять запас энергии, посещая
музеи
или читая книги. Просто сижу дома в Бруклине или гуляю со своим псом.
Мне очень нравится ваш расслабленный стиль. Много времени проводите перед
зеркалом?
Одежда меня никогда не интересовала. Изменения произошли лишь с появлением
жены. Неожиданно мои рубашки стали выглаженными, ботинки - чистыми, а я сам
отучился сутулиться.
Оригинал
ELLE
