Призрачный Страж
Как это не банально звучит, но эта история началась с обычного полутрезвого
разговора. Чтобы вы поняли, попробую обрисовать саму обстановку, при которой
возникали подобные темы в наших беседах. В те годы у "золотишников" с
развлечениями было не очень. Тогда и милиция, и ОБХСС, и дружинники - все
боролись за чистоту, нравственность, ну и за свободу трудового народа от
неправедных денег. Поэтому, когда уже была у работяги куплена квартира (хотя
на Севере это вовсе не обязательно), машина, лодка, аппаратура, желательно
новейшая (с импортом тогда было ну очень трудно), шкафы заполнялись одёжкой,
обувкой. И все! Наступал полный застой в желаниях. Дальше тратить деньги
было не на что. "Болтами"и"цепурами" тогда не хвастались, цепи скромно
носили под майкой, а печатку водружали на распухшие от ледяной воды пальцы с
обкусанными ногтями, тока на выезде в люди,(на материк).
Работают <золотишники> в основном летом,(хотя бывает и зимой по <хвостам>
выбегАешь прошарить), но в большинство на зиму устраиваются, кто куда
может, лишь бы просто числиться. От ментов отмазка. Зарплату там получали
конторские, а фартовому народу и летней удачи на всю зиму порой хватало. И
главным развлечением тогда был кабак!
Причем особым шиком считалось прийти туда прямо в ватнике, в кирзачах, типа
с "поля". Все это конечно, чистенькое, отглаженное, но: Впечатление на
публику такой приход и прикид, явно производил. А директора и официанты
только рады были <простого> клиента обслужить: денег он не считал, хотя
особых изысков в меню не было. Из импорта - лишь болгарские вина.
И вот в один из таких вечеров в начале лета я сидел в ресторане одного из
поселков N-ского золотоносного района. Вот тут и приключилась такая
петрушка. Подходит к столику такой бомжеватого вида мужичок и спрашивает:
- Угостишь, земляк?- я уже говорил, по одежке у нас не встречают,
- Падай, наливай! Трубы горят?
- Да, вот вчера перепохмелялся,- с трудом улыбнулся он.
- Пожрать чё заказать?
- Ну, если только салатик какой, и то, вряд ли полезет.
- Не вопрос, - я сделал заказ, мужичок не торопясь налил вторую, закурил
(тогда такое было возможно) и уже спокойно сказал:
- Николаем меня зовут. "Золотой" погоняло.
- Браток,- я улыбнулся,- да здесь в каждом поселке, как минимум два
"золотых".
- Да знаю,- махнул рукой тот и тоже рассмеялся. - Молодежь, лоток намоет и
уже кум- королю!
- Ну да, есть такое, сам-то откуда будешь?
- Да не местный я, - и он назвал поселок действительно далекий.- А здесь я
к другану приезжал, хотел его на лето сфаловать по нашим местам побегать, а
он тут в запое конкретном. Вот и я с ним попал! Лавэ даже на автобус не
осталось. Да и он там помирает:.
Коля искоса взглянул на меня. Ну что ж, намек более чем. Я, достав из
кармана, протянул ему 25 рублей и показал на целую бутылку водки:
- Хватит?
- Да не:денег не надо - пропью:А водку возьму, спасибо!
- Ну, тогда подходи к закрытию, я еще посижу, а там подумаем, как беде
помочь, чтоб до дому добрался.
Колян засунул пузырек за пазуху, пожал мне руку:
- Я подойду! Обязательно подойду, - и вышел.
Ну что же:Такое случалось частенько, гуляет народ широко, порой переоценивая
возможности организма. Я был уверен, что вряд ли когда снова увижу этого
Золотого. К закрытию ресторана он не пришел, и мне пора было закругляться.
Вечер не очень развлек, приличного ничего не светило, были пару мадамов
боль -мень, но при кавалерах:
Я вышел к машине, тогда у меня была еще "Нива", закурил. В гостиницу не
тянуло, решил прокатиться по поселку.
Здесь на Колыме ночи летом не такие как на Чукотке. Было уже темно. Я
медленно катил по центральной улице, поглядывая по сторонам. Из динамиков
"поворачивал" Макаревич. Он тогда еще не был кухмейстером, и мне нравились
его песни. И.. вот не верь после этого в судьбу... На одном из поворотов я
заметил знакомую фигуру в телаге, уходящую за угол. Слегка притопив,
быстренько догнал, а так как улица эта шла под уклон, то я катил, заглушив
движок, вслед за мужичком, сам не зная зачем. Коля шел и о чем-то сам с
собой спорил, размахивая одной рукой. Тут я решил пошутить: подрулив почти
вплотную к нему, нажал клаксон! Дурак, конечно, но что же, был нетрезв
слегка. Колек от неожиданности хлопнулся на пятую точку, взмахнул уже двумя
руками и заорал: <Сука! Блядь!Козёл!!!> - и что-то в этом же духе: Причем,
<козел> было самое цензурное, но и самое обидное выражение.
Распахнув пассажирскую дверку, я сказал:
- Ну, за козла ты ща отвечать будешь. Садись, обоснуй.
- Егор!!!- заорал тот еще громче,- ты что ж творишь, морда беспредельная! Я
ведь пузырь разбил! - Коля чуть не плакал.
- Ты что, еще не донес?- удивился я.
- Да нет, тот мы оприходовали, я к тебе уже собирался, а друг опять
просит:Вот я за"сэмом"(самогон) и сгонял. А теперь что?- он снова покосился
на разбитую тару.- Утром же сдохнет:Ну ты накосячил Егор, - предъявил он
мне.
- Ну, если б не было так грустно, было бы смешно. Садись, говори куда ехать.
-Да не дадут там больше, я последнюю забрал, - угрюмо пробурчал новый
знакомый.
-Да не к травильщикам. Друг твой, где живет? У меня есть.
-А.. Ага.. Ну да.. Щазз!- Николай залез в машину и махнул рукой,- Трогай!
вон там заправка будет, рядом домик, я покажу
Я снова рассмеялся:
- Если в челюсть трону, ведь вылетишь.. И все-таки <тронул>.
- Твоя машинешка?- спросил Колян.
- Ну, типа да.
- А сам откуда?
- Да с города я,- тогда на Колыме городом называли только Магадан. Считался
еще Сусуман, но это уже несерьезно.
- По металлу?
- Ну, а то,- такой вот разговор.
- Во, теперь к тому домику!
Вполне приличный по колымским меркам дом. Забора, как такового не было. Да и
не часто их тогда строили: воровать почти не воровали, а урожай - больше
для утехи хозяев.
Во дворе даже стоял "Москвич".
- Да у тебя кент в поряде, - заметил я.
-Да, он пахарь. Но вот если бухает, то уж на полгода, лето пропало:-
горестно вздохнул сосед.- Слушай, Егор, пойдем, зайдем! Я не буду пить,
отдам и все. Мне поговорить с тобой нужно. Или в машине подожди, не уезжай,
а?
Вот, опять.. Что это? Если бы мне не было скучно, если бы я не поверил
этому бродяге, ведь не случилось бы потом того, что произошло? (Ну это я
так, сам у себя спрашиваю).
Решил я всё же взглянуть на легендарного пропойцу, ведь полгода без
просыпу - это уметь надо! Вошли в дом. В общем-то, кроме запаха. Этот
запах!- Его что ли в баллоны закачивают, а потом разбрызгивают по таким вот
местам, где людям плохо? По больницам, вокзалам, тюрьмам? Ничего о
"бичарнике" не говорило. Даже, несмотря на амбре сивухи, перемешанный в
равной пропорции с духом несвежего белья, тела, залежалыми окурками, домик
выглядел ухоженным. Когда-то здесь жила женщина. Потому что, нафик мужику
герань (если это она) в кадке? Да и занавесочки веселенькие, полочки с
безделушками. На диване, над которым была распята шкура довольно таки
приличного мишки (вот уж северный шик!), лежал мужичок, заросший до самых
ушей щетиной. Посмотрев на нас мутными слезящимися глазами, спросил только
одно: <Принес??!>
-Да, Бурый, все нормалек! Вот бродяга выручил, познакомься, это Егор со
столицы.
Тут уже я, молча вытащил из карманов две бутылки "Столичной", и поставил
их на табурет возле дивана. В компанию к пачке <Беломора>, банки с окурками
и чайника, очевидно с водой.
- Бывай, мужик, оклемывайся! А тебя я в машине подожду. Недолго, - сказал я
Коле и вышел.
Возле дома была поставлена аккуратная скамеечка. Да, была хозяйка,
однозначно была! За окном что-то бубнили сотоварищи. Я распахнул дверку
машины, снова включил магнитофон и вернулся на скамейку.
<Выкурю пару сигарет, не выйдет - уеду>, - решил я.
Но не успел докурить и первой, как из коридора выметнулся Николай (не могу я
называть его Золотым, потому что, был реальный знакомый с такой кликухой).
Увидав меня, он облегченно вздохнул:
- Не свалил! Егор, разговор есть!
- Ну да, небось, ты место знаешь, где Колчак золото зарыл? - ехидно спросил
я.
- Да нет, Егор, все по чесноку, отвечаю! Хочешь, у Бурого пробей.. Дело
такого рода, мы с ним прошлым летом на нашу шахту ходили, ну, где в войну
рудное золото добывали.
- Ну да.. ."Золотая" сопка в каждом районе тоже своя,- поскучнел я.
- Да нет, реально! Там добывать еще до конца войны перестали, малое
содержание, говорят, было, - убежденно тарахтел Николай. - Мы местные,
знаем, что там лагерь был "Петровский" (название немножко другое, не могу же
я ВСЁ здесь писать)
- Ну, знаю, слышал. Есть такой. И что?
- Так вот. Отец Бурого там сидел!
- Во как! - не удержался я.- Династия однако.
- Батька не раз ему рассказывал, про ручей там один, почти у самого лагеря
- Ясно.. Но, браток, там геологи были в то время, не чета нынешним, жизнью
отвечали за отработку. Так что, скорее всего, фольклор все это.
- Да не:ты погодь, не гони, выслушай!
- Ну валяй, соблазняй.
Подобных историй за свою жизнь я наслушался, Джек Лондон отдыхает! Но
делать особо было нечего, а тут все- же интересно.
- Так вот, - продолжал мой собеседник,- мы с Бурым три лета угробили. Есть
металл, но не фонтан. Еле-еле отбивали затраты. Уже решили махнуть рукой, но
прошлым летом, уже под конец, на одном шурфе почти три кило взяли!! Вот
Бурый и забухал:
<Три кило, это серьезно>, - подумал я, но что-то, как-то больно легко. Так
ведь не бывает.
- И ты предлагаешь:
- Да, Егор, да! Ты на колесах, там почти до места доедем, а ниже по реке
лодочку соорудим.- Кто не знает, поясню: при помощи куска брезента досок и
обычного шила, лодка сооружается в момент. Не "Казанка", но до места при
удаче довезет.- Там раньше дорога-то прям до лагеря была, но потом помыло, а
мож взорвали:Шахту-то, точно взорвали! Да сам увидишь.
Вот блин! Похмелил бродягу! Планы-то у меня были совсем другие. Но уж
очень жарко убеждал меня этот Николай. Да и видимость былого благополучия в
жилище этого Бурого подкупала. Не на пустом месте обустроился. Чё же делать?
А если совсем честно, то и интересно стало. То, что было связано с теми
трудными временами, всегда интересовало, притягивало.
Про лагерь Петровский я слыхал, даже читал, а вот сам не добирался. В том
районе металл уже практически повыбрали, разработки уже и саму трассу
грозили перекрыть. Плохое место, все на виду, рядом с дорогой. Но вот
Петровский... Это глушь почти.
- Долго до места? Чтоб до шурфа, учти!- спросил я.
- Если с машиной, за сутки доберемся, ну может поболее, щас дорога плохая.
Но на твоей, можем по руслу пробиться, вездеход ведь. Тогда и лодка не
нужна.
На той своей первой <нивушке> я, действительно, давал жару! Пробивался туда,
где люди даже мотоциклы бросали. Сильно я ее не берег. Ходовая, движок - это
как часы. А внешний вид: Ну где поцарапал, помял, так она ж, лошадка, меня
кормит.
Есть у меня одна хорошая черта (ну хоть самого себя похвалить): я решения
принимаю сразу. Даже если потом жалею, то это уже ПОТОМ.
- Ну, что Колёк, за базар отвечаешь? - посмотрел я ему в глаза.
- Да Егор, мамой клянусь! Всё пучком! Там есть, реально.
- Ну, сильно-то не гони, что не знаешь, как металл убегает? Есть у него
такая противная черта. Идет- идет, потом раз!.. И как отрезало! Хоть
насквозь проройся - нету!
- Да знаю я все, Егор, думаю, что пофартит! Так ты пишешься?
- Когда едем? - спросил я.
- Ща, подожди, я Бурому скажу!
- Ну вот.. Колек, а говорить никому ничего не надо. Зачем Бурому знать, куда
и с кем ты идешь?
- Это как? Мы же вместе. Он типа в доле:
- Он в ТВОЕЙ доле, браток, если хочешь. Я работаю только на себя! Всегда!
Решай.
- Ну да: а чё тут решать? Один я не потяну. Если подфартит, с Бурым
поделюсь. Может ты и прав, ща скажу ему, что уезжаю, погодь..
Он снова убежал в дом, я поневоле прислушался. (Простите некрасиво, но..)
- Короче, Бурый, ты меня подвел, ханыжь дальше:Приедет твоя, оклемаешься,
если я буду там, место знаешь - дойдешь..
Тот что-то булькал, но Коля сказал:
- И так ты поступил по-скотски! Вот на похмел есть, дальше крутись сам!
Время уходит.. я уехал. Адьё!
Он вышел на крыльцо и взглянул на меня.
- Слышал?
- Слышал! Все правильно, когда едем?
- Да хоть щас! За ночь как раз докатим до моего поселка, я могу тебя
подменить, с машиной знаком, шоферил. Так как?
Самое трудное - выбор, был сделан. Здесь меня ничего не держало. Заскочив в
гостиницу, через полчаса мы уже пылили по трассе.
"Трасса Колымская трасса.. Магадана душаааа:"
По дороге Колек (мужик с понятием), чтобы я не заснул, травил мне местные
байки: в каждом районе они свои, хотя мотивы одинаковые. Но была одна,
выходящая за рамки общепринятых историй. Кто бы знал, что именно с ней мне
и придется впоследствии столкнуться. Суть ее, если вкратце, в следующем.
Когда в лагерь <Петровский> пришел приказ заканчивать работы и прекращать
добычу, среди заключенных пополз слушок, обычный в то время: основную массу
людей вывозить не будут. Кому они нужны, уже отработанные, как тот полигон?
Началась паника, никто не хотел работать на свертывание. Тогда перед ними
выступил "хозяин" и сказал, что все это вранье, что мутит, как обычно,
ворье, и всем кто работает, будет увеличен паек. Речь произвела обратное
впечатление: <Ну вот, точно кончат! Продуктов уже не жалеют!>
Здесь такое и раньше случалось: человек на Колыме был самым дешевым и легко
заменяемым инструментом. Поэтому, когда шахта уже была готова к консервации,
несколько десятков, а по другим версиям, несколько сотен "зека", вооруженные
кирками и ломами, забаррикадировались в этой шахте, требуя приезда чуть не
самого Гаранина (был такой сталинский соколок в то время), для дачи
гарантий. Наивняк: Но люди были тогда тоже немного другими. Пусть здесь,
пусть обездоленные, преданные и проклятые, но они хотели хоть кому-то.
ВЕРИТЬ. Начальник же лагеря, не желая рисковать не такой уж и многочисленной
"вохрой", после недолгой попытки убедить, отдал простой и ясный приказ -
взорвать вход в шахту, похоронив там всех.
Отец Бурого, один из немногих тогда выживших и все таки вывезенных оттуда,
говорил, что все так и было. И я верю, что так могло быть. Но:С тех пор к
людям, которые оказываются ночью в том районе, иногда подходит старый
изможденный зек и просит закурить. Говорят, что если старатель при этом в
ужасе не убежал, потом он обязательно находит ХОРОШЕЕ золото!
- Народ говорит: у них там в штольне с куревом плохо. А зека того все
Стражем зовут, - закончил Николай.
- Ну, а вы с Бурым, угостили бродягу?- Хохотнул я.
- Не, к нам он не выходил.
- Но металл-то, вы нашли!
- Металл нашли. А ЕГО не видели, и слава Богу!- вполне серьезно ответил тот.
Вот так, коротая времечко, (за руль я все же его не пустил),
разговаривали, по глоточку прихлебывали водочку. Благо ГАИшники на трассе,
особенно ночью - невиданное дело тогда на Колыме..
Доехали мы до поселка. Подогнав машину под окна дома Николая, мы вошли
внутрь. Вот тут сразу видно: мужик холостякует! Да и побухивает. Хотя телек
большой, цветной, магнитофон, по-моему "Маяк", неплохой по тем годам, ковры
там, паласы присутствуют. Но грязно неухожено, неуютно. В таком доме на
кровать, не раздеваясь, прямо в пиЖНаке с карманАми - в порядке вещей.
На следующее утро мы снаряжались. Дело это не то что хлопотное, но
желательно, чтоб продукты все были свежие и хранились подольше. Поэтому пока
Колян там потихоньку собирался, я смотался в город и затарился со складов:
была у меня такая возможность. Вернувшись, я застал Николая уже полностью
готовым, трезвым и серьезным.
- Ну что Егор, с Богом!? Завтра двигаем?- спросил он.
- Ну, давай так."Отваливаться" будем, выдержишь?- спросил я?
Последняя пьянка перед выходом в тайгу - святое дело. Там - ни-ни! Даже
завзятые алкаши это знают.
- Давай Егор, по обычаю, чтобы не пролететь. Да и бабу помять перед уходом
охота!- оживился Коля.
- А есть приличная?- спросил я.
- Да и тебе приведу! А у меня своя тут, повариха! Ухватистая! - он развел
руки во всю ширь.- Вот такой жопец! Не веришь?
- Да бога ради. Мне бы чё нить попроще,- улыбнулся я.
- Дык я и говорю, у моей подруга училка, 25 лет, без мужика. В смысле,
мужик еще не приехал. Вести?
- Да валяй, хвастайся. Но смотри, завтра поутру двигаем!
Скажем так: вечер удался! Было немало выпито, орали песни, клялись в
вечной любви, целовались-обнимались.. Я проснулся в комнате той самой
училки. Довольно привлекательная женщина и в постели не ханжа, по тем
временам это уже за счастье! Наскоро исполнив утренний супружеский кредит,
мы распрощались, Конечно же, я обещал вернуться, а она ждать. Все, как
всегда.
Я добрался до Колиного дома. Он был слегка похмеленный и уже один:
- На смене сегодня с шести утра, ушла, - ответил он на мой немой вопрос. -
Все вышло ну просто ништяк!- он гордо расплылся, - вот, думаю, приподнимусь,
в жены взять что-ли:Готовит - пальчики оближешь, песни здорово поёт:А
сиськи! Ты сиськи ее видел?!!
- Ну ладно, хорош восторгаться, едем?
- А если в дорожку..? - жалобно взглянул он на меня, - и всё! Все! Егор, я
чё не понимаю? Душевно всё!.. - похмелились и тронулись в путь:
Начало лета на Колыме - то еще время года. Уже вроде тепло, порой жарко, а
в низинах, ущельях, просто в тени деревьев еще лежит снег. Много снега. И
тянет от него такой стылостью. Как последний коготок зимы зацепил за
шиворот и держит. Утренний туман тоже уходит тяжело, слоями, окутывая
вершины деревьев, медленно уползая наверх по склонам сопок. Вот где можно
напряженные сцены для фильмов ужасов снимать! Но ближе к полудню лето берет
своё, и уже кажется, что никогда и не было этой бесконечной зимы! Всё ярко,
броско, нарядно. Ну, это снова лирика...
На первом привале я распаковал тайничок. Был у меня в ту пору
незарегистрированный карабин 7.62, и вполне официальная МЦ-1201, кто не
знает - это пяти зарядный охотничий карабин 12 калибра. Штука удобная, но
патронов жрет немеряно! Обычно если с первого раза утку или гуся не взял, ну
с двустволки еще разок пукнешь от обиды, а тут все пять вылетают. Коля с
завистью оглядел мой арсенал, у него была простая Ижевская однозарядка.
Попытался ее реабилитировать:
- Ну, зато у меня кучность! Пристреляна, проверена, а эти многозарядки,
говорят, дерьмо. Клинят.
- Ладно, Колюха, не менжуйся, дам пострелять,- подмигнул я ему. Тот
расплылся в улыбке.
-Замётано!
Ну, как все было в дороге описывать - долго. По пути останавливались,
пробовали ручьи, старые полигоны. Золото было везде, как обычно, но
небольшое.
- Вперед! Вперед!- торопил Николай. Дорога была ужасная, прямо сказать,
дороги-то как раз и не было. Просто осталась просека, на которой кое-где уже
вырастали новые лиственнички. Скоро похоронят ее совсем. А может и хорошо,
так и надо:.
Коля местность знал хорошо, мы часто сворачивали в ручей и ехали по его
руслу. Это было быстрее и надежнее, чем ковылять между ямин, промоин и
упавших деревьев. Ехали мы почти два дня. Наконец выбрались в обширную
долину.
- Приехали!- сказал мой штурманок, - вот он, Петровский!
Таких старых лагерей повидал я на Колыме немало, этот если и был отличен,
то только тем, что почти все лагерные постройки были сожжены.
- Однако, - покрутил я головой.
- Говорил же:Правда! - ответил Колька.
- А шахта где?
- Да вон там, выше, смотри по тому склону, где как валун большой - это
вагонетка старая. Там и вход был.: Потом я туда поднимался, страшновато.
Вход, похоже, был взорван все же, осыпь полностью закрывала его. Кое-где уже
цепкий стланик выкинул там свои ветки, еще пару десятков лет и не увидеть,
не понять, не найти. Не сказать, что я суеверный, но на всякий случай
перекрестил себя, и завал:
- Покойтесь с миром, если вы там, бродяги:.
Потом началась работа. В старом их шурфе мы поначалу взяли грамм 250-300.
Быстро, буквально за пару дней. А потом, как я и предполагал - как отрезало!
Били шурфы рядом - пусто. В отдалении - пусто, выше, ниже - голяк! Маялись
так больше двух недель. Коля уже психовал.
- Может, пройдем по ручью, до истока? - как то предложил он.
- Давай так, до конца недели еще пробуем, потом будем сворачиваться. Время
уходит. Будем думать, куда успеем еще прыгнуть, - тоже уже со злостью
ответил я. И следующей ночью случилось то, из-за чего, собственно, и решил,
рассказать эту историю.
Спал я в машине. Палатка была у меня хорошая, польская, но как-то в
<нивушке> привычнее. Под утро я слегка замерз. Подмораживало еще. Я включил
двигатель, печку и снова задремал. Не знаю, что ЭТО было, но, ни до этого,
ни впоследствии я никогда не угорал в своей машине! Все работало исправно.
Вот значит, уже снова засыпая, слышу: вроде как сучок треснул. Приоткрыв
глаза, увидел какую-то фигуру, нечеткую, расплывающуюся. Знаете, как это
бывает в обычном сне: все вроде видишь, а вот собрать образ не выходит:.
Я до рези в глазах всматриваюсь, и с ужасом понимаю - ЭТО ОН!!! Если я и
спал, то вспотел вполне натурально. Отвечаю:- я ЕГО видел! Разглядел до
мелочей: старая разорванная телага, бирка на груди, ежик волос из-под старой
ушанки. Лицо: Изможденное, грязное, небритое. Такое вот лицо, именно
смертельно уставшего зека. Осторожно открыв дверцу, я вышел из машины. Уже
стелился тот самый предутренний туман. Клочьями сползался, расходился.
Фигура Стража то появлялась, то пропадала. Я потихоньку шел в его сторону,
расстояние НЕ СОКРАЩАЛОСЬ! Это точно, я чувствовал! Было очень тихо,
невероятно тихо, неестественно тихо. Слышал только свое дыхание и стук
сердца.
- Тебе курить? - шепотом спросил я.
Он не ответил. Вроде стал быстро удалялся, но вдруг! Он сделал движение
рукой возле рта, как будто курит, и мотнул головой. Так обычно, жестом
просят табачка.
- Понял, братан, - говорю, - понял, щаз сделаю.
Достаю из кармана пачку сигарет и протягиваю ему. Не подходит. Иду
навстречу - удаляется. Я нагнулся и положил пачку на пенек. Страж
одобрительно моргнул и махнул рукой, мол, уходи. Я сказал:
- Братишка, прости, я не верил в тебя. Пусть вам ТАМ будет хорошо:
И почти бегом вернулся в машину. Туман снова накрыл поляну.
Когда я проснулся, было уже солнышко. <Приснилось> - решил я, но в
кармане не было сигарет! Я выскочил из машины и метнулся к тому пеньку.
Пусто! Конечно, если я
действительно, что и клал на него, то, скорее всего, пачку уволок первый же
бурундук или евражка. Может я свои сигареты забыл еще у костра? Хотя я в
машине курил.
В голове все перепуталось. Сон, явь: Вообще-то, по своей натуре я
скептически отношусь к подобным вещам. Но судить вам: пишу как было. У
костра сигарет тоже НЕ БЫЛО:
Почему-то Коле я ничего рассказывать не стал. Тему эту мы больше не
поднимали, а выглядеть смешным я не хотел. Вот впервые решил поделиться:.
Да, кстати, металл мы в истоке ручья НАШЛИ!!!! Не то чтобы сильно много, но
еще и на следующее лето, я приезжал добирать.
А к заваленному входу я привез 100 пачек "Беломора". Больше Страж ко мне не
выходил...
