[TIFLO] От рабфаков до вузов

Клюшников Е. В. От рабфаков до ВУЗов. К 60-летию ПО РИТ Ленинградского правления
ВОС. М., 1991.

Часть.2

ИДЕМ НА РАБФАКИ

Советское государство для ликвидации вековой отсталости и обеспечения предприятий
и учреждений и всего народного хозяйства грамотными, культурными кадрами
ввело в 20-е годы ускоренную форму их подготовки.

Такой новой формой, дававшей возможность поступать в высшее учебное заведение,
стали рабочие факультеты. Рабфаки - это общеобразовательные учебные заведения,
готовившие в течение трех лет взрослых рабочих и крестьян для поступления в вузы,
чтобы быстрей вырастить новую советскую интеллигенцию. 17 сентября 1920
г. Советом Народных Комиссаров под председательством В. И. Ленина был подписан
декрет об организации рабфаков при

* Газетой первоначально назывался журнал <Жизнь слепых>, выходивший как приложение
к газете <Взаимопомощь>.

всех высших учебных заведениях, в котором говорилось: <На рабочие факультеты
принимаются рабочие и крестьяне от 18 лет, делегированные производственными
союзами, фабрично-заводскими комитетами, партийными отделами работы в деревне,
волостными и губернскими исполкомами> (10 лет строительства рабфаков. Сб.
статей. М.-Л., Госиздат, 1929, с. 44). Определяя значение рабфаков в деле воспитания
специалистов и научных кадров для страны, Нарком просвещения А. В.
Луначарский писал: <В самый быстрый срок надо наполнить высшую школу какой-то
новой молодежью, надо во что бы то ни стало открыть сюда доступ нашим юношам
и девушкам> (Там же, с. 22).

Рабфаки уже в середине 20-х годов стали наиболее распространенной формой обучения
молодежи, и тяга на них была очень велика, а возможности приема все-таки
ограничены.

Для трехсоттысячной части взрослого незрячего населения страны, получившей все
политические и гражданские права после Великой Октябрьской революции, в эти
годы элементарной формой получения знаний были только кружки ликбеза.

С созданием Всероссийского общества слепых улучшилось обучение незрячих и встал
вопрос о возможности их поступления и: на рабфаки. Но в то время это были
единичные случаи и, как правило, каждый раз приходилось вести индивидуальные
хлопоты в Наркомпросе. Однако с созданием местных организаций ВОС, несмотря
на ограничения, начался постепенный, но все более заметный рост числа незрячих,
обучавшихся на рабфаках и в вузах.

Знаменательно, что год создания Ленинградского губернской* отдела ВОС (1924)
стал стартовым годом появления в вузах и на рабфаках первых незрячих. Это были:
активист общественного движения слепых, студент геолого-географического отделения
физико-математического факультета Иркутского университета, переведшийся
после закрытия факультета в Ленинградский институт географии, В. С. Сверлов;
одна из инициаторов создания Ленинградского губернского отдела ВОС, бывшая
ученица Александро-Мариинского училища в Петрограде, а затем экстерном закончившая
частную гимназию и поступившая на философский факультет университета
О. К- Лапик (Горячева) и музыкально одаренный ученик того же училища, ставший
рабфаковцем, а затем студентом консерватории И. С. Берман.

Во второй половине 20-х годов советская школа для слепых стала реорганизовываться
из начальной, с сильно урезанной программой, в школу первой ступени с
пятилетним курсом обучения. Одной из крупнейших таких школ была ленинградская,
которая еще по традиции с 1915 г. носила название Института слепых детей.
Если до 1926 г. в школе имелись только дошкольное отделение (детский сад), шкодьное
(пятилетка) и ремесленная группа, где обучали щеточному и переплетному
делу, то с осени этого года был набран первый класс второй ступени из лучших
учеников ленинградской, московской, костромской, саратовской, тамбовской и
см
оленской школ. В последующие три года из двенадцати провинциальных школ были
набраны еще три таких класса, в которых за два года проходили программу пяти
и шести классов второй ступени Из этих наборов ленинградская школа выпустила
44 ученика. Так как среди них большинству было уже по 18 лет, многие смогли
пойти учиться на рабфаки.

Обычно до 1927 г. на каждое вакантное место на рабфаке направлялись на приемные
испытания по два-три человека с тем, чтобы отобрать наиболее способных,
лучших. Этим объясняются ограничения, которые существовали в то время и для приема
незрячих. В 10-ю годовщину Великой Октябрьской революции ограничения
на поступление на рабфаки незрячих были сняты, и с нового 1928/29 учебного года
была установлена норма ежегодного приема на рабфаки и в вузы по 50 человек.
Таким образом, незрячей молодежи представились большие возможности для получения
образования.

В конце 20-х начале 30-х годов значительно возрастают потребности в квалифицированных
кадрах в различных отраслях народного хозяйства, а рабфаковское движение
получает дальнейшее развитие. 1930 год в этом плане стал своеобразным рубежом.
В этом году были приняты важные постановления: в феврале - постановление
Наркомпроса <О специализации и прикреплении рабфаков к вузам и втузам>; в мае
- решение ЦК ВКП (б) <О перестройке рабфаков> и сентябре - постановление
Совнаркома СССР <О реорганизации рабочих факультетов и контингента приема на
них в 1930/31 гг.> (Катунцева Н. М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции
из рабочих и крестьян. М., <Мысль>, 1977, с. 65). В том же году установленные
ранее для незрячих нормы поступления на рабфаки и в вузы были полностью отменены.

Для развивающейся советской специальной школы требовались новые кадры молодых
учителей. В конце 20-х годов в РСФСР насчитывалось 22 тысячи незрячих детей,
нуждавшихся в обучении, и только 7 процентов из них попадали в специальные школы.
Что касается взрослых слепых, то в эти годы на учете в Ленинградском
областном отделе состояло 1300 членов ВОС, а грамотных из них было всего около
400, т. е. только каждый третий. Все это объяснялось как малочисленностью
детских школ, так и полным отсутствием школ для взрослых и хронической нехваткой
учителей-специалистов. Срочно требовалось увеличить подготовку учителей-дефектологов.

В то время небольшое количество педагогов для спецшкол готовили 2-й Московский
государственный университет и педагогический институт в Ленинграде, в котором
в 1929 г. были организованы дефектологическое отделение и кафедра тифлопедагогики.

В Ленинград были приглашены бывший директор Смоленской школы для слепых, имевший
опыт практической работы, выступавший с публикациями в специальной печати
и докладами на съездах и совещаниях по вопросам воспитания дефективных детей,
а также молодой, энергичный незрячий тифлопедагог Б. И. Коваленко, получивший
по совокупности опубликованных работ ученую степень доктора педагогических наук,
звание профессора, возглавивший кафедру тифлопедагогики. С их приходом
значительно улучшилась подготовка педагогов-дефектологов и, главное, усилился
приток незрячих студентов.

Как показал уже имевшийся опыт получения незрячими среднего и высшего образования,
они не могли овладевать специальностями инженеров и врачей, но могли,
с успехом закончив комвузы, педагогические институты, университеты, консерватории,
работать педагогами, юристами, политэкономистами, математиками.

Однодневная газета <Наш путь>, выпущенная Ленинградским областным отделом ВОС
(ЛОО ВОС), донесла до нас наглядную таблицу постепенного роста учащихся в
средних и высших учебных заведениях:

1924 г. - 3 чел.;

1925 г. - 5,

1926 г. - 6,

1927 г. - 11,

1928 г. - 17,

1929 г. - 35 человек (<Наш путь>, 1930, # 1, с.3).

Неуклонный рост незрячих учащихся приводил к тому, что их: специфические вопросы
все чаще и настойчивей ставила сама жизнь. Нужна была своя профессиональная
организация. Эта тема не раз обсуждалась на заседаниях президиума ЛОО ВОС, и
весной 1929 г. такая организация была в Ленинграде создана. 20 апреля президиумом
было собрано общее собрание учащихся, на котором было создано Ленинградское бюро
слепых учащихся (ЛБСУ), собравшее воедино 35 рабфаковцев и студентов.

Первым председателем ЛБСУ единодушно был избран студент юридического факультета
университета Николай Филиппович Белозеров. В те годы эта выборная должность
не оплачивалась, замещалась демократическим путем и, как правило, председатель
переизбирался ежегодно. Документальным свидетельством создания организации
может служить небольшая заметка Н. Ф. Белозерова <Студенты-слепцы> в газете <Наш

года, в которой цель создания организации была сформулирована так: <...все слепые
студенты, которые учатся в общих учебных заведениях, объединены в одну
общую организацию, органом которой является бюро учащихся, избираемое общим собранием
всех слепых студентов, которые находятся под руководством культотдела
ВОС. Это бюро, кроме основной своей задачи - заботиться о благосостоянии слепых
студентов в смысле ходатайства о поступлении в то или иное учебное заведение
и исходатайствования стипендий и учебных пособий - проводит те мероприятия, которые
необходимы для повышения академической успеваемости и поднятия дисциплины
слепых студентов>.

ЛБСУ работало под руководством заведующего культотделом ЛОО ВОС Н. А. Волкова,
умного, образованного, энергичного человека. Бюро помогало студентам сдавать
приемные экзамены, поступающим оформлять документы, устраивало в общежитие, помогало
в бытовых, житейских вопросах, ходатайствовало о назначении пенсий.

Но главное свое внимание ЛБСУ обращало на политико-воспитательную и культурно-просветительную
работу. Как писал в корреспонденции <Учеба слепых> рабфаковец
Константин Соболев, целью новой организации было: <... накоплять и сосредоточивать
в своих руках опыт, получаемый учащимися в процессе учебы, и передавать
его вновь поступающим учиться слепым; организовывать и направлять всю внерабфаковскую
и вневузовскую общественную работу учащихся по линии ВОС; следить
за успеваемостью слепых студентов и организовывать, в случае необходимости, помощь
отстающим товарищам и т. д.> (<Наш путь>, 1930, декабрь, с. 3).

Главной задачей ЛБСУ на первых порах было сплочение воедино коллектива, состоявшего
в основном из двух групп - студентов рабфаков ЛГПИ им. А. И. Герцена
и университета. На одном из первых заседаний бюро было обсуждено и принято решение
о вызове на социалистическое соревнование между собой учащихся рабфаков
этих вузов, что явилось хорошим стимулом для развертывания всей работы организации.
Опыта еще не было, и брали его из жизни студенческих коллективов зрячих,
а затем установили тесную связь с Московским бюро слепых учащихся, возникшим
в том же году.

Для полноты картины нужно представить, что незрячий, вырванный из привычной обстановки
школы, сразу окунался в бурную студенческую жизнь. Планировка зданий
рабфаков с большим количеством коридоров, переходов, лестниц, дверей, лабораторий,
постоянные перемещения из одной аудитории в другую, напряженный темп
жизни по расписанию, по звонкам, многолюдье в учебных помещениях, в общежитиях,
в столовой - все требовало умения приспособиться, включиться в рабфаковские
будни.

Для этого необходимы были хорошие компенсаторные возможности, заменяющие отсутствие
зрения. Подавляющее число рабфаковцев и воспользовались этим качеством.
При этом им помогало десятилетиями вырабатываемое у незрячего человека чувство
товарищеской солидарности, коллективизма. На занятиях проявились их способности:
обостренное внимание, сосредоточенность, целенаправленность, тренированная память,
умение систематизировать услышанное, усидчивость и трудолюбие.

Бригадный метод учебы, принятый в то время в вузах, помогал незрячим. Студенты
вместе готовились к занятиям, вместе читали, составляли конспекты, и нередко
незрячие студенты занимали лидирующее положение в бригаде. Как складывались взаимоотношения
зрячего студенчества со своими коллегами по учебе, членами
ВОС, рассказал в журнале <Жизнь слепых> рабфаковец А. Селезнев: <Наши незрячие
товарищи завоевали всеобщую симпатию на рабфаке. Трудно было только сначала
с проверкой письменных работ. Наши зрячие преподаватели, конечно, не знали Брайля,
но скоро и это наладилось. Отдельные педагоги стали изучать брайлевскую
систему... Администрация рабфака уделяет довольно много внимания студентам-восовцам>
(<Жизнь слепых>, 1936, # 5, с. 20- 21).

Но, как говорится, в семье не без урода. Были, конечно, среди незрячих рабфаковцев
несерьезные, ленивые, шедшие на рабфаки не для того, чтобы получить знания
и профессию, а чтобы облегчить свое материальное положение, так как стипендии
в те годы были хорошие. Такие студенты пропускали занятия, отказывались от
помощи чтеца и, ссылаясь на свою слепоту, пытались получить различные поблажки.
Учились они плохо и тем самым дискредитировали в глазах преподавателей
своих товарищей. Но таких были единицы. Нерадивых студентов сами члены ВОС окрестили
<пенсионерами рабфаков>, и бюро приходилось вести с ними борьбу, чтобы
освободить места для желающих по-настоящему овладевать знаниями.

Центральное правление ВОС совместно с Наркоматом просвещения для облегчения поступления
незрячей молодежи на рабфаки еще в 1928-1929 гг. при Московской
и Ленинградской школах для слепых детей организовало краткосрочные курсы подготовки.
А летом 1930 г. в Москве на Ордынке были организованы уже двухмесячные
курсы. Возглавили их молодой педагог Ф. И. Шоев и П. Д. Красноусов, преподавали
незрячие тифлопедагоги А. П. Белоруков, М. И. Ксенофонтова и М. В. Трубицын,
а также математики А. С. Пархоменко и И. В. Проскуряков. На курсы были направлены
из различных школ РСФСР самые одаренные выпускники. Ленинградская школа
отправила на курсы Николая Ушкова, Григория Бондаренко, Ивана Давыдова, Зою Голованову
и др. Были скомплектованы две группы по 20 человек. Успешно закончившие
курсы по желанию направлялись на рабфаки Москвы, Ленинграда, Костромы, Ростова-на-Дону,
Калинина, Симферополя и других городов.

По инициативе культотдела ЛОО ВОС в Ленинграде были открыты вечерние курсы подготовки
на рабфаки молодых рабочих мастерских. Причем сами рабфаковцы и студенты
вызвались быть преподавателями на этих курсах. Так, рабфаковцы К- Данилович и
А. Рогалев преподавали русский язык и литературу, а А. Воронецкий - математику.
Работали курсы в Доме просвещения слепых им. В. А. Шелгунова два раза в пятидневку.
Весной 1932 г. курсы выпустили 25 человек. К осени была набрана следующая
группа. Эти курсы регулярно работали до середины 30-х годов.

В первые годы существования ЛБСУ преимущественно объединяло студентов рабфаков,
которые являлись в то время самой многочисленной группой учащихся.

В годы первых пятилеток кампании по усилению культурно-просветительной работы
объявлялись культпоходами, а учителя и общественники, обычно студенты или
рабфаковцы, именовались культ-армейцами. Характерен лозунг этих лет: <Просвещенцы,
культар-мейцы, ликвидируйте неграмотность среди слепых города и деревни,
содействуйте их трудовому устройству!>

И

В 1930-1931 гг. среди ленинградских рабфаковцев насчитывалось десять культармейцев.
В это время культотделом ЛОО ВОС план приема на рабфаки и в вузы был
превышен на 50 процентов. И в следующем учебном году все рабфаковцы и студенты
объявили себя мобилизованными культармейцами на предприятиях Общества слепых.
Бюро слепых учащихся было разбито на секторы и сумело так мобилизовать и расставить
свои резервы, что в Лен-облотделе не осталось ни одной организации,
даже самой маленькой, где бы студенты не занимались политико-воспитательной или
культурно-просветительной работой.

Из студентов музыкальных техникумов и рабфака при консерватории была создана
концертная бригада по обслуживанию рабочих предприятий, области, колхозников
и красноармейцев. Только за 1931 год бригада провела 55 концертов, слушателями
которых стали более 11 тысяч человек. Перед концертами культармейцы обычно
проводили беседы, знакомя сельских жителей с деятельностью ВОС и системой Брайля.
Студентам музыкального рабфака и консерватории формально не разрешалось
выступать на эстраде, поэтому приходилось прибегать к сценическим псевдонимам.
Так, студентка Л. С. Рудевская, обладавшая прекрасным колоратурным сопрано,
выступала под псевдонимом Лидия Руно.

В 1931 г. из разрозненных кружков по ликвидации неграмотности начала складываться
Базовая школа грамотности, переросшая затем в Ленинградскую городскую
школу для взрослых слепых. Рабочие, окончившие эту школу и прошедшие курсы подготовки,
в большинстве случаев также поступали на рабфаки.

Жизнь выдвигала все новые и новые задачи перед Обществом слепых. Вплотную это
касалось и членов ЛБСУ. Научить грамотно составить заявление, докладную записку,
написать расписку, письмо в учреждение или зрячим товарищам и меньше зависеть
от других - вот цель кружка, созданного при базовой школе в Доме просвещения
им. В. А. Шелгунова для обучения письму плоскопечатным шрифтом. Ведь это было
так жизненно важно для учащихся рабфаков и вузов. За десять занятий по полтора
часа студент осваивал весь алфавит и технику письма карандашом по трафарету.
В течение первого же года таким способом научились писать 60 юношей и девушек.
Опыт работы этого кружка был обобщен в специальной брошюре педагогом А. Малыгиной,
проводившей занятия в течение нескольких лет.

В результате открытия Базовой школы грамотности была произведена переподготовка
кадров учителей, и за первый же год внов& было обучено системе Брайля 245
человек.

На рабфаки шла самая передовая, сознательная часть молодежи. Большинство курсантов
на рабфаках вступали в комсомол, а затем, учась в вузах, становились
кандидатами и членами ВКЩб). Немалую долю рабфаковской молодежи составляли женщины,
приобщавшиеся к культуре и общественной работе. Каков же был социальный
состав студентов рабфаков и вузов того времени? Безусловно, в первую очередь
это были выходцы из рабочих и крестьянских семей, воспитанники школ слепых.

Характерны биографии будущих советских тифлопедагогов. Сергей Петрович Сырнев
ослеп от оспы в четыре года от роду. Тягостная, беспросветная жизнь у родных.
Родители его - отец слесарь, мать портниха - тогда еще не знали, что существует
училище для слепых. И только после Октябрьской революции, в 1920 г., они
отправили десятилетнего мальчика в Елабужскую школу, где он проучился всего лишь
год. Затем Сережу перевели в г. Пермь, и здесь он учился семь лет, освоив
профессию щеточника. Первое время пришлось работать в матрацном цехе артели слепых,
а в 1930 г. отдел ВОС командировал его в Москву на курсы по подготовке
на рабфак. После курсов юноша был направлен в Ленинград на рабфак при педагогическом
институте им. А. И. Герцена, закончив который в 1932 г. он поступил
в этот же институт. Успешно учился, много читал, занимался комсомольской и общественной
работой в Бюро слепых учащихся.

На рабфаке познакомился со своей будущей женой, Полиной Ивановной Зарубиной,
тоже незрячей, приехавшей в Ленинград, как и он, учиться по направлению Общества
слепых. Ее судьба была очень похожа на судьбу мужа: тоже из бедной семьи рабочего
стекольного завода, в детстве ослепшая от тяжелой болезни, после революции
учившаяся в одной из провинциальных школ. Они создали дружную, счастливую семью.
В 1936 г. успешно закончили институт, защитив дипломы учителей русского
языка и литературы, и получили направление на работу в специальную школу.

Численность незрячих студентов из года в год заметно возрастала. Если в 1930
г. во всех средних и высших учебных заведениях РСФСР обучалось около 250 человек,
то осенью 1932 г. их насчитывалось уже 258, а в 1934 г. количество незрячих студентов
выросло почти до 500 человек.

Естественно, самыми крупными центрами обучения незрячих были Москва и Ленинград.
Так, в Ленинграде в 1930 г. из 49 обучавшихся было 27 рабфаковцев, 18 студентов
музыкальных техникумов и 4 студента вузов. В 1931 г. из 56 учащихся на рабфаках
обучалось 37, в музыкальных техникумах - 12, в вузах - 5 и в совпартшколах
- 2. В 1934 г. Ленинградское бюро слепых учащихся объединяло уже 76 студентов,
из них 31 рабфаковец, 43 студента вузов и 2 аспиранта. Студенты обучались
в основном на дефектологическом, историческом, филологическом, философском, политэкономическом,
физико-математическом факультетах и в консерватории.

Наркоматы просвещения и социального обеспечения в годы первых пятилеток много
сделали для облегчения получения незрячими среднего и высшего образования.
Незрячим устанавливались специальные надбавки к стипендиям для оплаты чтеца,
а стипендии в вузах были тогда в среднем от 130 до 150 рублей. Им разрешалось
в виде исключения выдавать на руки книги и пособия из читальных залов и методических
кабинетов.

В 1933 г. Всероссийское общество слепых в честь своего десятилетия установило
несколько стипендий ВОС, которые выплачивались особо одаренным студентам и
наиболее активным общественникам, направленным на рабфаки и в вузы для того,
чтобы впоследствии получить высококвалифицированных специалистов для местных
отделов Общества. Было рекомендовано также крупнейшим местным отделам из своих
средств выделять несколько таких целевых стипендий. Кроме того, Ленинградский
областной отдел ВОС выплачивал определенные суммы на чтеца для нескольких групп
рабфаковцев и студентов вузов.

* Тогда годом рождения ВОС был принят 1923 - год создания инициативной группы
(Ред.).

В начале июля 1933 г. в Москве состоялась Первая Всероссийская конференция слепых
студентов рабфаков, техникумов и вузов, которая отметила, что слепые,
несмотря на отсутствие специальных учебных пособий, напечатанных по системе Брайля,
и в особенности по точным наукам, неплохо справляются с учебой, как
правило, имеют хорошие и отличные результаты и после получения дипломов успешно
работают преподавателями не только средних школ, но и высших учебных заведений.
Такие же конференции прошли в городах, где было большое количество незрячих учащихся,
в частности, в Ленинграде, Ростове-на-Дону и других центрах.

Местные и Всероссийская конференции сыграли положительную роль в повышении качества
занятий. Дело в том, что в первые годы появление на рабфаках слепых
для многих преподавателей оказалось полной неожиданностью, морально они не были
к этому готовы. Но успехи незрячих победили и это препятствие. Так, многие
преподаватели рабфаков и институтов добровольно занялись изучением психологии
слепых и восприятия ими окружающего мира. Материалы конференций заинтересовали
преподавательский состав, шире раскрыли перед ним потенциальные возможности незрячих
учащихся. В результате этого, например, преподаватель математики рабфака
при Ростовском педагогическом институте Мюнц изобрел особые наглядные пособия
по геометрии, а преподаватели русского языка стали изучать систему Брайля
для того, чтобы более углубленно проверять знания учащихся. Все это улучшило
взаимоотношения педагогов и студентов, упрочило их деловые связи. В конечном
итоге значительно повысилась успеваемость.

Важнейшей задачей работы Ленинградского БСУ всегда являлась борьба за повышение
качества учебы путем организации, как тогда говорили, <самопомощи>, улучшения
материальных и бытовых условий жизни студентов, организации культурного отдыха.
Бюро организовало при помощи хорошо успевающих студентов математико-механического
факультета ЛГУ систематические кон сультации по физике и математике. Подобные
консультации проводились и на рабфаке при ЛГПИ им. А. И. Герцена.

Для развития физико-математического образования специально была издана Марбургская
система Брайля. Но ввиду несовершенства первого русского издания и технических
трудностей начинающему студенту изучать ее самостоятельно было сложно. Поэтому
перед каждой зачетной сессией Бюро устраивало циклы дополнительных консультаций
по заявкам студентов. Кроме того, по мере надобности практиковалось также индивидуальное
прикрепление отстающих к успевающим студентам, что называлось
<брать на буксир>.

Бюро искало все новые и новые формы работы. Стали проводить так называемые производственно-методические
совещания, на которых студенты совместно со своими
преподавателями, а также представителями от учебной части и профкома разбирали
все слабые с точки зрения тифлопедагогики стороны учебно-педагогического
процесса. Таким образом студенты сами нередко подсказывали преподавателям, исходя
из практики, пути и методы точного учета и оценки знаний.

В начале 1933 г. стал выходить рукописный журнал Бюро слепых учащихся под названием
<Ленинградский студент>. Была избрана редколлегия из пяти человек, в
основном студентов-филологов, работавшая при рабфаке ЛГУ. Членами редколлегии
были К. Данилович, С. Волгин, Г. Бондаренко, В. Боровиков. В издании журнала
принимали участие студенты К- Соболев, Н. Ушков, Е. Не-дураева и др.

Весь материал в журнале распределялся по рубрикам: работа Всероссийского общества
слепых и Ленинградской организации; студенческая жизнь; новости науки
и тифлотехники; слепые за рубежом; литературно-художественный отдел.

Так, например, в разделе <Студенческая жизнь> помещали корреспонденции и заметки
об опыте учебы студентов и проведении педагогической практики, о преодолении
всевозможных трудностей, отсутствии учебных пособий по системе Брайля. В рубрике
<Новости науки и тифлотехники> рассказывалось о достижениях профессора
В. П. Филатова по восстановлению зрения, об изобретениях новых письменных приборов,
пишущих машинок, читающих аппаратов, дискутировались проблемы: нужна
ли собака-проводник, что дает слепым радио и т. д.

Очень интересно строился литературно-художественный отдел. Здесь печатались фельетоны,
басни, очерки, рассказы и стихи. Так, первые стихотворные опыты В.
Боровикова и С. Волгина были опубликованы сначала в этом журнале, а затем уже
появились на страницах журналов <Путь восовца> и <Жизнь слепых>.

Журнал <Ленинградский студент> выходил многие годы, правда с большими перерывами.
На его страницах поднимались специфические вопросы учащейся молодежи и
ставились волновавшие ее проблемы. Студенческий журнал сыграл большую роль в
подготов
ке рабкоровских кадров и дальнейшем развитии этого движения в рядах Общества.

Об опыте своей работы редколлегия журнала рассказала на Первой конференции слепых
студентов в Москве, что побудило Московское бюро слепых учащихся поднять
вопрос о создании своего рукописного журнала.

Учеба на рабфаках и в вузах незрячих в те далекие годы вызывала у зрячих людей
и даже студентов-однокашников естественный интерес, а иногда и недоумение.
Но стремление слепых получить как можно больше знаний, их трудолюбие постепенно
разрушали предвзятость к ним. И нередко на семинарских занятиях и экзаменах
незрячие показывали более глубокие, прочные знания, нежели их зрячие товарищи.

Зрячие студенты с других факультетов, как правило, живя под одной крышей со слепыми,
учась в одном институте, почти ничего не знали о мире и быте, интересах
незрячих. Они уступали им очередь в столовой, буфете, помогали перейти улицу
- и все. Многим казалось, что живут слепые неряшливо, разбросанно, мрачно.
Ведь они - люди, навеки обездоленные, обиженные судьбой. Поэтому так понятно
желание зрячего студента проникнуть в незнакомый мир слепого человека. Так,
по заданию институтской многотиражки <За большевистскую подготовку кадров> молодую
семью незрячих студентов третьего курса литературного факультета С.
П. Сырнева и П. И. Зарубиной посетил их товарищ по учебе Семен Шоймер. И вот
первое впечатление в очерке <Прозрение>: <Кровати, стол, окно, тумбочки -
все было накрыто белым, как будто только что выпал снег в комнате и все покрыл
тонким, нежным слоем. Туалетный столик был кокетливо уставлен флаконами
духов, коробочками, шкатулками. На полочке симметрично - зубной порошок, щеточки.
На дверях - портьеры, а лампочка одета в красный узорно-замысловатый
абажур>. (<Жизнь слепых>, 1934, # 21, с. 12).

Побыв в этой комнате несколько часов, наблюдая, непринужденно разговаривая с
ее обитателями, автор очерка был поражен их энтузиазмом, бодростью, верой в
свои силы и целенаправленное будущее.
Продолжение следует

Выпуск листа на новом месте: 1630