[TIFLO] От рабфаков до вузов
Клюшников Е. В. От рабфаков до ВУЗов. К 60-летию ПО РИТ Ленинградского правления
ВОС. М., 1991.
К СВЕТУ, ЗНАНИЯМ, ТРУДУ
Царская Россия оставила молодому Советскому государству сотни тысяч нищих, невежественных,
неграмотных слепых. До революции только 1,6 процента незрячих детей попадали
в начальные училища Попечительства о слепых. На всю огромную страну имелось лишь
28 учебно-воспитательных заведений, в числе которых были и совсем небольшие,
рассчитанные на 15-20 учащихся. Поэтому неграмотность среди слепых оставалась
почти поголовной. Прогрессивные деятели - сторонники всеобуча слепых детей: незрячие
писатель А. П. Белоруков и профессор философии А. М. Щербина, ослепший художник
и общественный деятель В. И. Нечаев, учителя А. А. Зайцева и А. И. Червяковский,
писатель В. Г. Короленко и другие - тщетно пытались решить этот вопрос в Министерстве
народного просвещения и в Государственной Думе.
Две небольшие типографии в Александро-Мариинском (в Петрограде) и Московском
училищах не могли удовлетворить запросы на книги и ноты даже немногочисленных
грамотных незрячих. Маленькие частные типографии А. А. Адлер, Е. П. Щеголевой
(Москва), Г. А. Миткевича (Одесса), А. В. Должанского (Кривой Рог), переписчики,
работавшие на дому вручную, ни в коей мере не обеспечивали потребности читателей.
В царской России не было ни одной библиотеки для взрослых слепых. В небольших
училищных библиотеках книгами можно было пользоваться только по особому распоряжению
заведующего или председателя местного отделения Попечительства. Единственная
попытка А. А. Адлер и горячо поддержавшего ее начинание директора Румянцевского
музея в Москве профессора И. В. Цветаева организовать специальный стол в библиотеке
музея для чтения брайлевских книг большого практического значения не имела.
В дореволюционной России брайлевских книг вообще было мало и цены на них были
очень высокими. С 1898 по 1917 г. в стране издавался единственный журнал рельефно-точечным
шрифтом <Досуг слепых>, тираж которого в лучшие годы доходил только до 150 экземпляров.
Цена же годового комплекта была слишком большой для малоимущих или безработных
слепых - один рубль. Поступавший в Императорскую публичную библиотеку в Петербурге
обязательный экземпляр <Досуга слепых>, по мнению дирекции,
занимал много места на полках, и с 1906 г. его вовсе отказались хранить.
Подъем общественного движения слепых во время первой мировой войны пришелся на
начало 1916 г., когда со страниц многих русских газет и журналов прозвучало страстное
обращение ко всем слепым России, подписанное группой незрячих активистов, - объединяться
во Всероссийский союз слепых.
Но из-за военной разрухи и материальных затруднений программа по открытию школ,
учительского института, типографий, библиотек, музеев, изданию книг и журналов
рельефно-точечным шрифтом, выдвинутая Всероссийским союзом слепых, практически
не осуществлялась.
В годы первой мировой и гражданской войн закрылись многие училища слепых (Смоленское,
Каменец-Подольское, Черниговское, Костромское, Минское, Институт слепых Императорского
человеколюбивого общества в Петрограде), некоторые были эвакуированы в другие
города в связи с военными действиями и голодом, поэтому количество учащихся еще
более сократилось. Война, пополнявшая ряды незрячих десятками тысяч <увечных
воинов>, небывалыми темпами множила армию обездоленных, безработных, неграмотных
инвалидов.
До революции слепые довольствовались начальным обучением и только восемь человек
смогли получить высшее образование. В большинстве это были выходцы из богатых,
привилегированных сословий. Слепые учителя были редчайшим явлением в училищах,
да и то им доверяли вести преимущественно музыкальные занятия и пение. Известен
случай, когда с большим трудом слепой Д. С. Раевский экстерном закончил Петербургский
учительский институт, но применить свои знания на практике начальство не допустило.
Д. С. Раевский всю жизнь был вынужден работать печатником в брайлевской типографии,
заболел туберкулезом и скончался совсем молодым. Занимался частными уроками и
перепиской книг и слепой учитель В. И. Тебелев.
Великая Октябрьская социалистическая революции сделала незрячих полноправными
гражданами страны. Ленинские декреты в области социального обеспечения восстановили
социальную справедливость и в отношении инвалидов, передав всю заботу о них в
руки Советского государства.
Наркоматы социального обеспечения, здравоохранения и просвещения в первые же
годы провели большую работу по учету незрячих, их материальному обеспечению,
борьбе с пережитками прошлого - нищенством, неграмотностью и бескультурьем. Важную
роль в этом плане сыграла инициатива самих слепых, жадно тянувшихся к свету,
знаниям, труду.
Для развития грамотности и просвещения огромное значение имела реформа русской
письменности 1918 г., в результате которой упростилось усвоение грамматики при
изучении алфавита Брайля и заметно уменьшился объем журналов и книг, выпускавшихся
рельефно-точечным шрифтом. Однако в первые годы Советской власти из-за гражданской
войны и экономических трудностей книги для слепых не печатались.
В период восстановления народного хозяйства возобновили работу старые школы для
слепых детей и начали организовываться новые. В общежитиях для слепых, в домах
труда и других учреждениях создавалась система кружков ликбеза.
Вскоре после революции в Петрограде возникла благотворительная организация -
Комиссия улучшения быта слепых (К.УБС), в которой принимали активное участие
как сами слепые (К. А. Аносов, В. И. Плетц, А. В. Кароль), так и зрячие педагоги
Александро-Мариинского училища (супруги Ф. В. и А. И. Карякины, К- В. Малина,
Р. А. Кац и др.). Они обучали слепых системе Брайля, снабжали литературой из
богатой библиотеки училища, читали вслух книги, газеты и журналы в общежитиях
и лечебных учреждениях, на частные пожертвования и добровольные отчисления от
доходов артелей кооперации инвалидов помогали незрячим преодолевать бытовые трудности.
Заметное место в распространении грамотности среди взрослых слепых принадлежало
образовавшейся в начале 20-х годов секции эсперантистов. Ее члены не только обучали
слепых системе Брайля и приобщали к языку эсперанто, но и организовывали получение
из-за границы эсперантских журналов, письменных приборов, писчей бумаги, наладили
печатание в Стокгольме русско-эсперантского словаря и учебников. После создания
Ленинградского губернского отдела ВОС эта секция полностью вошла в его состав.
Для борьбы с неграмотностью взрослых слепых были необходимы учителя системы Брайля,
буквари и книги для чтения. В этом деле большую роль сыграло добровольное общество
<Долой неграмотность>, членами которого становились старшие учащиеся школ первой
ступени, занимавшиеся с рабочими в кружках ликбеза.
В 1923-1924 гг. начали вновь работать брайлевские типографии. В Московской типографии
рельефно-точечного шрифта со старых, еще дореволюционных матриц было оттиснуто
несколько книг классической художественной литературы и русского фольклора. Одновременно
открылась типография и в Петрограде. Здесь печатались учебники, буквари, работы
В. И. Ленина, ноты и отдельные номера журнала <Жизнь слепых>.
С организацией в 1923 г. инициативной группы по созданию Всероссийского общества
слепых и окончательным оформлением его в 1925 г. значительно усилилась политиковоспитательная
и культурно-просветительная работа среди членов ВОС.
В Ленинграде в 1924 г. был создан губернский отдел ВОС, который вместе с органами
народного образования энергично взялся за ликвидацию неграмотности, за развитие
просвещения и культуры. Среди первых членов ВОС был очень низкий процент грамотных,
поэтому Ленгуботдел направлял своих членов в кружки ликбеза и этим во многом
способствовал получению общего и профессионального образования.
Неуемная тяга к общественной жизни, упорное стремление учиться, осваивать новые
профессии, бурная инициатива пробужденных революцией инвалидов по зрению образно
выражены в стихотворении незрячего поэта Гавриила Добржинского <Наш голос>, опубликованном
в первом номере журнала <Жизнь слепых>, вышедшего в апреле 1924 года:
Побольше знаний! Побольше света! Былой насмешки долой шипы! Пусть освещает своя
газета * Дорогу, нужды и быт слепых.
Нас давит ночи тяжелый камень, Нас душит сумрак, но выход есть: Что вы глазами,
то мы руками Сумеем в книгах своих прочесть.
Да, мы - калеки. Но мы не плачем, С сумою жалкой не гнём спины. Докажем миру,
докажем зрячим, Что по работе мы им равны.
Нет, наши песни ещё не сспеты - Услышать голос слепых пора. Из нас выходят свои
поэты, И музыканты, и мастера.
В нас бродят мысли и ждут ответа. Мы рвемся к делу страстней других. О, пусть
осветит своя газета Работу, силу и быт слепых.
Продолжение следует
Выпуск листа на новом месте: 1629
