Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Панком запатентован

Пришло Решение о выдаче патента на изобретение. Название изобретения –
«Квантово-механическая система связи ПАНКОМ». Приоритет установлен
по дате подачи заявки 14 ноября 2002 года.

Формула изобретения:

«1. Квантово-механическая система связи, содержащая на передающей стороне
лазер и связанный с ним модулятор, соединенный с источником информации, а также
устройство пространственной ориентации лазера, а на приемной стороне идентичный
по параметрам лазер и связанный с ним приемник-демодулятор, а также устройство
пространственной ориентации, при этом устройства пространственной ориентации
на передающей и приемной сторонах осуществляют ориентацию лазеров передающей
и приемной сторон пространственно конгруэнтно.
2. Система по п. 1, отличающаяся тем, что модулятор связан с лазером механически.
3. Система по п. 1, отличающаяся тем, что модулятор связан с лазером оптически».


Реферат изобретения (эксперты его переписали несколько по-своему):

«Изобретение относится к технике связи и может использоваться при передаче
информации на основе нелокальной квантовой корреляции между частицами или квантовой
телепортации. Технический результат заключается в осуществлении мгновенной передачи
информации с передающей стороны на приемную сторону вне зависимости от расстояния.
Для этого на передающей и приемной сторонах установлены идентичные лазеры или
резонаторы – источники волновой пси-функции – и устройства их пространственной
ориентации. 2 з.п. ф-лы». 

Подробное описание всех трех взаимосвязанных моих придумок Панлог – Панбук
– Панком приводится на моем сайте www.panlog.com, а я сегодня заполночь
засиделся в Интернете, пытаясь узнать, не запатентовал ли кто-то подобное устройство
раньше меня. Работ по квантовой телепортации сейчас очень много, не со всеми
я знаком (смотри http://www.inventors.ru/index.asp?mode=1770 и далее). И патентов
хватает. Правда, мои публикации по Панкому появились 35 лет назад, так что насчет
приоритета можно не беспокоиться. Другое дело – официальное патентование,
что связано с деньгами.

Принципиальное отличие моего хода мысли от мышления других физиков – они
исходят из состояния entanglement («зацепленности», «спутанности»,
«связанности»), исповедуя все же «номинализм» и не веря
в глубине души в «реализм» математического формализма, а я с самого
начала, когда под влиянием идей Павла Александровича Флоренского осмыслял квантово-механический
парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена, был «реалистом» и вслед за
Дираком верил в физический смысл квантово-механических формул. Поэтому, вникнув
в конце 1960-х годов в суть знаменитого опыта Пфлигора-Мандела, я сбросил гипноз
entanglement и подумал – А почему два квантовомеханических «близнеца»
должны быть как-то «связаны» друг с другом в непосредственном локальном
взаимодействии, чтобы «чувствовать» состояние друг друга на любом
расстоянии? 

Мне кажется, никто ещё не догадался разорвать «зацепленность». Мы
же с Валерием Аблековым провели экспериментальную проверку – передавали
морзянку с лазера в здании физического факультета МГУ на Ленинских горах на такой
же лазер в лаборатории физико-математического факультета МГПИ недалеко от метро
Спортивная, а это около трех километров по прямой. Для модуляции плоскости поляризации
лазерного луча использовали обычную ячейку Фарадея. А для чистоты опыта накрывали
оба лазера металлическим кожухом.

Короче, Панком настолько же превосходит электромагнитную связь, насколько электромагнитная
связь превосходит акустическую. Думается, если бы кто-то придумал Панком за рубежом,
был бы шум на весь мир, и я бы узнал, ибо слежу. Сам же я привычно мыслю в пустоту
и мало кого могу зацепить, хотя вроде говорю самоочевидные (для меня) вещи и
в физике, и в философии, и в политике. Впрочем, у каждого своя судьба –
делать надо своё дело ради самореализации. 

Сейчас надо скорее сделать «квантовый телефон». Я присмотрел в магазине
электронных компонент около спорткомплекса «Олимпийский» необходимые
детали – два лазера, фотодиоды, прочая мелочевка, примерно на 1500-1800
рублей. Две старые телефонные трубки у меня есть. Теперь надо компоненты расположить
в трубке и припаять, и в качестве механического модулятора будет обычная телефонная
звуковая мембрана, к которой прикреплен лазер. Лазер колеблется вместе с мембраной,
и плоскость поляризации смещается, что мгновенно «аукается» на плоскости
поляризации другого лазера и модулируется наушником. 

В своих заметках я постоянно отмечаю, что Панком – это только подступ к
главному орудию «прикладной эсхатологии» - Словострелу, сопряженному
с закланием (саможертвоприношением) Агнца. Тоже 35 лет назад мы с Александром
Николаевичем Анисимовым продумали квантово-механические механизмы «имябожия»
в публикации «Пространство мысли». В этом направлении мыслят ныне
многие ученые – молекулярные биологи и геномщики - у нас и за рубежом.

Так, в Интернете я нашел несколько интересных работ о квантовой телепортации
в генетике и вообще в биологии. Проблематика эта носится в воздухе. Вот работа
- Б.И. Бирштейн, А.М. Ярошенко, П.П. Гаряев, Е.А. Леонова, Г.Г. Тертышный «Почему
мы не можем лечить ВИЧ и рак? Лингвистико-вероятностно-волновая версия»
 (http://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/1008.html). 

Сущность ВИЧ и рака, пишут авторы, лежит в той же области, что и сущность Жизни.
Но мы до сих пор не понимаем главного в феномене Жизни – как она возникла
на Земле и, каким образом она кодируется в хромосоомах. Существует ряд гипотез,
каждая из которых, в лучшем случае, лишь часть правды. Отсюда теоретико-биологические
трудности в трактовке ВИЧ и рака, а следовательно, и ошибки при их лечении. Оба
болезнетворных начала оккупируют главное в любой биологической системе - ее генетический
аппарат, то есть сумму “знаний” организма о самом себе. И вот парадокс,
вроде бы о хромосомах и ДНК знаем достаточно. Онкогены обнаружены, геном ВИЧ
изучен и как эти информационные структуры функционируют в хромосомах понятно.
О работе генетического кода и рибосом, тоже вроде бы известно в деталях. Но этого
почему-то оказывается недостаточно для разработки абсолютных методов борьбы с
раком и ВИЧ.

Худшая ложь - это полуправда. В нее привычно верится, особенно, если это полуправда
“знания” о генетическом кодировании. Здесь все - неприступный бастион
для критики и все догматизировано. Даже основное понятие, стратегическая схема
генетического кодирования (ДНК-РНК-Белок) так и названо "Центральная Догма".
Атака на эту догму до недавнего времени казалась бессмысленной, обреченной на
провал. И как оказалось, напрасно. От того,  правильно ли мы понимаем генетическое
кодирование зависит правильность или неточность стратегии изучения ВИЧ и рака,
да и не только этих патологий. 

Первую брешь в этой догме пробило открытие ревертазы, и догма автоматически превратилась
лишь в версию. Но и эта модификация наших представлений о биосинтезе белков подвергается
эрозии, поскольку она - лишь очередное приближение к истине, к пониманию языково-образного
плюрализма генома как средству кодирования пространственно-временной структуры
биосистем.

Да, можно сказать, говорится в статье, что триплетный код - истина. Но это истина
такого рода, как если бы утверждали, что с помощью алфавита можно написать любое
слово. Это верно. Но если мы пытаемся идти дальше, располагая только этим знанием,
и доказываем, что с помощью алфавита можно конструировать правильные предложения,
то это неверно. Потому, что для построения человеческой речи требуются законы
мышления, грамматики и логики. А геном именно речеподобен и логичен, хотя эти
фундаментальные черты - не единственный способ выражения его образно-смысловых
конструкций. Более того, мы склонны принять идеи В.В.Налимова, которые приводят
нас к идее, что геном обладает способностью к квазисознанию. Наши логика и модели
– это попытка получить знания более высокого уровня о законах построения
генетических текстов и иных знаковых структур генома, знания, которые находятся
в начальной стадии развития. Основы их были заложены еще в 20-е годы русскими
исследователями А.Г.Гурвичем, В.Н.Беклемишевым и А.А.Любищевым.

Условно, до полного доказательства, авторы принимают три положения, имеющие определенные
теоретико-экспериментальные доказательства:

1) Молекулы ДНК в составе хромосом обладают вещественно-волновой двойственностью,
родственной дуализму элементарных частиц. В соответствии с этим ДНК кодирует
организм двояко - и с помощью вещества ДНК, и за счет ее знаковых волновых функций,
в том числе и на уровне собственных лазерных излучений.

2) Генетический аппарат обладает способностью быть нелокальным на молекулярном
уровне (голографическая память хромосомного континуума) и квантово-нелокальным
в соответствии с эффектом Эйнштейна, Подольского, Розена. Последнее означает,
что генетическая и иная регуляторная волновая информация генома записывется на
уровне поляризаций его фотонов и нелокально (повсеместно и за нулевое время)
передается (разворачивается) по всему пространству биосистемы по кодовому параметру
поляризаций. Этим достигается безинерционный информационный контакт между миллиардами
клеток организма. 

3) Геном в целом и отдельные клеточные ядра обладают квази-сознанием разного
уровня; и геном, и отдельные клеточные ядра способны генерировать и распознавать
текстово-образные регуляторные структуры с использованием фонового принципа,
голографии и квантовой нелокальности. 

Допустим, получены окончательные доказательства этих положений. Тогда проблема
ВИЧ и рака представляется в совершенно ином интеллектуальном измерении. Попытаемся
пояснить эти идеи и факты в теоретико-биологическом и медицинском осмыслении.
Например, что такое вещественно-волновой дуализм ДНК и как он связан с многочисленными
кодовыми функциями хромосом, существенно отличающимися от известного триплетного
генетического кода? 

В определенном смысле геном выступает как сложный многоволновой лазер с перестраиваемыми
частотами. Он излучает свет, гено-знаково промодулированный ДНК по амплитуде,
фазе, частоте и поляризации. Более того, геном, вероятно, еще и разер, конвертирующий
когерентные знаково поляризованные фотоны в телепортационно связанные с ними
когерентные изоморфно знаково поляризованные радиоволны широкого спектра (Гаряев
П.П., Тертышный Г.Г., Леонова Е.А. и др. Радиоволновая спектроскопия локализованных
фотонов: выход на квантово-нелокальные биоинформационные процессы // Датчики
и системы, Москва, 2000, N 9,  стр. 2-13). 

Геном является также и мобильной меняющейся мультиплексной квазиголограммой,
способной при ее многоволновом автосчитывании собственными фотонными излучениями
образовывать свето-радиоволновые генознаковые и иные регуляторные структуры.
Такие структуры являются реестрами электромагнитных разметочных схем (калибровочных
полей) построения пространства-времени биосистем. 

И наконец, геном – это квазитекстовое образование, с элементами квантовой
нелокальности, которое может само себя безинерционно "прочитывать" в миллиардах
своих клеток и пользуется полученной при этом информацией как одним из руководств
жизнедеятельности и одним из способов организации своей структуры. 

Наверное, отмечают авторы, эти идеи о новых информационных измерениях генома
для многих биологов и генетиков, а тем более для медиков, воспринимаются сейчас
как "китайская грамота". Однако, не для всех из них. Мышление такого рода, пустившее
корни в 20-х годах в России, набирает силу с резким ускорением в последнее десятилетие.


Из этого с определенностью следует, что пока не поздно, необходимо менять стратегию
поиска методов лечения ВИЧ и рака, поскольку традиционные попытки решить эти
проблемы все более похожи на желание снять богатый урожай, засевая асфальт. Новая
стратегия должна быть основана на фундаментальных исследованиях вещественно-волновых
и квази-речевых атрибутов генома высших биосистем. Еще раз подчеркнем, говорят
авторы, что мы рассматриваем хромосомный континуум как знаковый лазерно-радиоволновой
излучатель. И этому есть прямые экспериментальные свидетельства. Например, для
доказательства лазерных потенций генетических структур мы показали, что in vitro
ДНК и хроматин может быть накачан как лазеро-активная среда с последующей лазерной
генерацией света. 

Если мы знаем эти существенные характеристики генома, то возникают естественные
и конкретные вопросы – меняется ли знаковый характер лазерно-радиоволновой
излучений хромосом при встраивании в них чужеродного генома ВИЧ? И что при этом
происходит с "семантикой" излучений при транспозициях онкогенов или любых других
мобильных полинуклетидных последовательностей, а такжже при B, Z и иных конформационных
переходах в ДНК in vivo? Связано ли это с изменением квази- и голографических
программ, то есть, создаются ли новые, изменяются ли старые, “стираются”
ли они, и так далее? Динамичен ли при таких перестройках генома параметр поляризации
излучений в семиотическом аспекте? Отражается ли все это на работе рибосом? Такие
вопросы можно множить и далее. Ответ на любой из них может стать ключевым в трактовке
природы ВИЧ и рака.

Или другая проблема, также фундаментальная. Онкогены и геном ВИЧ, занимая определенные
позиции в трехмерном пространстве хромосом клеток-хозяев, до какого-то времени
не проявляют себя как патогенные факторы. В этом смысле поведение ВИЧ в организме
инфицированного человека непредсказуемо. Инкубационный период ВИЧ может варьировать
от недели до 10 лет. Считается, что есть определенный механизм индуцирования
ВИЧ-инфекции из латентного "спящего" состояния, но этот механизм не понят, а
следовательно, упускается возможность заставить ВИЧ быть "спящим" в организме
человека всегда. Организм и клетки их "не замечают" или даже, как в случае онкогенов,
используют в благих целях как факторы роста. 

Почему они воспринимаемы адекватно (правильно) организмом до времени "X" и семантически
перерождаются, вызывая управленческую катастрофу в клетках, после времени "X"?
Следуя нашей логике, можно думать, что в патологических состояниях, равно как
и в норме, работают, как минимум, четыре фактора - "голографичность" и "лингвистичность"
генома, его фоновая (контектная) самоорганизация и его квантовая нелокальность.

Эволюция биосистем создала их собственные генетические "тексты" и геном-биокомпьютер
как квази-разумный "субъект". Он на своем уровне "читает и понимает" эти тексты.
Чрезвычайно важно для обоснования этой элементарной "разумности" генома, что
естественные (не существенно - на каком языке) человеческие тексты и генетические
"тексты" имеют сходные математико-лингвистические и энтропийно-статистические
характеристики. Это относится, в частности, к такому понятию, как фрактальность
распределения плотности частот встречаемости букв (для генетических "текстов"
буквы – это нуклеотиды).

Еще одно подтверждение лингвистической трактовки кодовых функций генома получено
американскими исследователями. Работая с “кодирующими” и “некодирующими”
последовательностями ДНК эукариот (в рамках старых представлений о генах), они
пришли к выводу, сходному с нашим и противоречащему догме о том, что знаковые
функции сосредоточены только в белок-шифрующих участках ДНК. Они применили метод
статистического анализа естественных и музыкальных текстов, известный как закон
Ципфа-Мандельброта, а также известный постулат избыточности текстовой информации
Шеннона, рассчитываемый как энтропия текстов. В результате они получили, что
“некодирующие” районы ДНК (спейсовые, интронные и другие) более схожи
с естественными языками, чем “кодирующие”. 

Исходя из этого, авторы предполагают, что “некодирующие” последовательности
генетических молекул являются основой для одного (или более) биологических языков.
Кроме того, авторами был разработан статистический алгоритм поиска кодирующих
последовательностей ДНК, который выявил, что белок-кодирующие участки обладают
существенно меньшими дальнодействующими корреляциями по сравнению с зонами, разделяющими
эти участки. Распределение ДНК-последовательностей оказалось настолько сложным,
что использованные методы переставали удовлетворительно работать уже на длинах,
превышающих 103 - 102 пар оснований. 

Распределение Ципфа-Мандельброта для частот встречаемости “слов”
с числом нуклеотидов от 3 до 8 показало большее соответствие естественному языку
некодирующих последовательностей по сравнению с кодирующими. Напомним, что кодирование
авторы понимают как запись информации об аминокислотной последовательности, и
только. И в этом парадокс, заставивший их заявить, что некодирующие регионы ДНК
- это не просто “junk” (в переводе с английского - “мусор”),
а языковые структуры, предназначенные для каких-то целей с неясным пока назначением.
Дальнодействующие корреляции в этих структурах авторам также не понятны, хотя
и обнаружена нарастающая сложность некодирующих последовательностей в эволюции
биосистем. И это продемонстрировано на примере семейства генов тяжелой цепи миозина
при переходе от эволюционно низких таксонов к высоким. 

Приведенные данные полностью соответствуют идеям авторов, высказанным ранее и
независимо, о том, что “некодирующие” последовательности ДНК, а это
около 95 - 98 % генома, являются стратегическим информационным содержанием хромосом.
Оно имеет материально-волновую природу и поэтому многомерно и выступает, в сущности,
как голографическая ассоциативно-образная и одновременно как семантико-семиотическая
программа эмбриологического начала, смыслового продолжения и логического конца
любой биосистемы. Интуитивно поняв тупиковость старой модели генетического кодирования,
американские исследователи «с ностальгической грустью прощаются со старой
и хорошо послужившей моделью генетического кода, не предлагая, правда, ничего
взамен».

Общим фундаментальным семиотико-семантическим свойством естественных и генетических
текстов, как подчеркивается в статье, является их синонимии и омонимии. Это обеспечивает
для хромосом, также как и для естественных текстов и речи, сверхизбыточность
информации, ее многозначность, а поэтому приспособительную гибкость. 

Многозначность одних и тех же генетических текстов переходит в однозначность
за счет эффекта меняющегося положения ДНК-последовательностей в пространстве
генома посредством их транспозиций и/или транспозиций их окружения. А это - аналог
ситуаций в естественных текстах и речи, когда синонимо-омонимические неоднозначности
частей семантического поля снимаются контекстом (фоном; фоновый принцип). 

В традиционной триплетной модели генетического кода легко обнаруживается омонимии
кодирующих дублетов. Значение таких омонимий до сих пор не понято и не оценено,
за некоторым исключением. Необъяснимая проблема омонимий кодонов информационных
РНК (mРНК) сразу возникла при создании триплетной модели шифровки аминокислот
в процессах биосинтеза белков. И сразу стала миной замедленного действия, поскольку
правильное объяснение биологического (информационного) смысла таких омонимий
автоматически приводит к необходимости существенного уточнения триплетной модели,
если не сказать полного ее пересмотра. 

В чем проявляются омонимии кодонов? Ряд различающихся аминокислот кодируются
одинаковыми дублетами в составе кодонов mРНК, а третьи нуклеотиды в кодонах могут
меняться хаотически, они "воблируют" (англ. "wobble" – качание) и могут
быть любыми из 4-х канонических. Вследствие этого они не коррелируют с кодируемыми
аминокислотами. По этой причине возникает семантическая неоднозначность выбора
рибосомой антикодонов транспортных РНК (tРНК), несущих аминокислоты. 

Например, каждый из синонимических кодонов стандартного кода высших биосистем
AGT и AGC кодирует серин, а каждый из синонимических кодонов AGA и AGG кодирует
аргинин. Поскольку третьи нуклеотиды кодонов mРНК в сочетании со знаковым дублетом
не имеют точных аминокислотных коррелятов, а первые два знаковых нуклеотида кодонов
одинаковы, но при этом кодируют разные аминокислоты, возникает неоднозначность
в выборе антикодонов tРНК. 

Иными словами, рибосома с одинаковой вероятностью может выбрать и сериновую,
и аргининовую tРНК, что может привести к синтезу аномальных белков. 

В действительности же таких ошибок не происходит, точность белкового биосинтеза
чрезвычайно высока. Только в некоторых метаболически аномальных ситуациях происходят
ошибки (наличие некоторых антибиотиков, аминокислотный дефицит и др.). В норме
рибосома каким-то образом делает правильный выбор антикодонов tРНК из омонимичных
дублетов.

Мы полагаем, что правильный выбор из дуплетных антикодонов-омонимов реализуется
по резонансно-волновым и контекстным (ассоциативным, голографическим) и/или так
называемым “фоновым механизмам”. Омонимичность аминокислотного кода
может быть преодолена точно так же, как это происходит в естественных языках
- путем помещения омонима, как части, в целое, то есть в законченную фразу, контекст
которой дешифрует омоним и присваивает ему единственное значение, создавая однозначность.
Поэтому mРНК в качестве своего рода “фразы” или “предложения”
должна работать в белковом синтезе как функциональное кодирующее целое (нелокально),
задающее последовательность аминокислот на уровне ассоциатов аминоацилированных
tРНК, которые комплементарно взаимодействуют со всей молекулой mРНК. 

Макростерические несоответствия между mРНК- и tРНК- континуумами могут сниматься
за счет конформационной лабильности макромолекул. При этом роль А-Р участков
рибосомы заключается в акцепции таких ассоциатов - предшественников белка с последующей
энзиматической сшивкой аминокислот в пептидную цепь. В этом случае будет происходить
контекстно-ориентированный однозначный выбор и снятие омонимии дуплет-антикодонов.


Можно предсказать в связи с этим, что взаимодействие аминоацилированных-tРНК
с mРНК носит коллективный фазовый характер по типу реассоциации (“отжига”)
однотяжных ДНК при понижении температуры после “плавления” нативного
полинуклеотида. 

Существуют ли экспериментальные данные, которые можно было бы трактовать в таком
духе? Их немало. Приведем некоторые из них. 

Известно, что правильность узнавания молекулами tРНК терминирующих кодонов зависит
от их контекстного окружения (подтверждение наших теоретических построений),
в частности, от наличия за стоповым кодоном уридина. Так, вставка строки из девяти
редко используемых CUA-лейциновых кодонов после 13-го в составе 313 кодонов тестируемой
mРНК сильно ингибируют их трансляцию без явного влияния на трансляцию других
mРНК, содержащих CUA-кодоны. Здесь явно проявляются контекстные ориентации трансляции.


Хорошо просматривается стратегическая линия влияния строго определенных и далеко
расположенных от места образования пептидной связи кодоновых вставок в mРНК на
включение или не включение определенной аминокислоты в состав синтезируемого
белка. Это дистантное влияние, связанное с континуальностью белкового синтеза
(также пример нелокальности функций генетического аппарата), когда mРНК воспринимается
белок-синтезирующим аппаратом не только по частям (понуклеотидно, локально),
но и как целое (нелокально). 

Однако обычно этот ключевой феномен просто констатируется, оставаясь для исследователей
непонятным и поэтому даже не обсуждаясь. Причина -  несовершенство модели триплетного
генетического кода. Модель не точна еще и потому, что существуют необычные протяженные
(swollen) антикодоны. Когда они вовлечены в синтез белка, в А-сайте рибосомы
участвуют не три, а большее количество пар оснований. Это означает, что догматический
постулат триплетности кода нарушается и в этом случае. 

Исследования по взаимодействию tРНК-tРНК на рибосоме также полностью подтверждает
идею авторов об ассоциате (континууме) нагруженных аминокислотами tРНК как предшественнике
белка. Предполагается, что эффект действия контекста mРНК на однозначное включение
аминокислот в пептид является отражением неких фундаментальных, и пока плохо
изученных, закономерностей декодирования генетической информации в процессе белкового
синтеза. Напомним, что генетическая информация о синтезе белков занимает всего
около 1% объема хромосом. 99% заняты программами существенно более высокого уровня.

Как видим, ранние представления о генетическом коде и знаковой работе белок-синтезирующего
аппарата носят упрощенный характер. Возможно, последним аргументом в пользу окончательного
пересмотра центральной догмы молекулярной биологии служит феномен прионов. Прионы
– это низкомолекулярные паразитические белки (PrPsc), поражающие головной
мозг животных (бешенство коров) и человека (болезнь Альтсгеймера, синдром Крейцфельда-Якоба
и другие). 

Необъяснимой особенностью прионов является их вирусоподобная штаммоспецифичность.
Но штаммоспецифичность присуща только микроорганизмам или вирусам, которые располагают
генетическим аппаратом. Вместе с тем считается, что геном у прионов отсутствует,
поскольку все попытки обнаружить в составе прионов хотя бы следы ДНК или РНК
заканчивались неудачей. Возникает сильное противоречие, которое в очередной раз
ставит под сомнение центральную догму молекулярной биологии: генома у прионов
нет, а генетические признаки налицо. 

Не в силах объяснить это, “спасая” центральную догму, все-таки предполагают,
что остатки ДНК или РНК прячутся в каких-то складках молекул прионов. Однако,
десятилетия исследований прионов, увенчавшиеся Нобелевской премией 1997 года
Стенли Прузинеру за исследования в этой области, показали абсолютно точное отсутствие
в их составе нуклеиновых кислот, а следовательно и генома. 

Как выйти из этого противоречия? Если придерживаться центральной догмы, то это
невозможно. Отказавшись от нее, авторы так представляют сценарий биогенеза прионов.
Главной знаковой фигурой здесь выступает "виртуальный геном прионов", то есть
геном временный, взятый заимообразно у клеток-хозяев. Точнее можно сказать, что
это белок-синтезирующий аппарат клеток-хозяев. Похоже, прионы в качестве одного
из способов размножения сохранили палеогенетический путь, позволяющий им в ряде
случаев не пользоваться генами, кодирующими их в хромосомах, а саморазмножаться
иным путем, игнорируя центральную догму молекулярной биологии и генетики. 

Для клетки, чтобы синтезировать прионы, обращаться к их генам - это, хотя и прогрессивный,
но организационно и энергетически трудный путь. Прионы могут поступать проще.
Авторы предполагают, что NH-группы пептидных связей PrPsc могут реагировать с
ОН-группами остатков рибозы акцепторных CCA-последовательностей соответствующих
tРНК. В ходе гипотетических ферментативных реакций возникающий поли-tРНК-континуум,
колинеарный PrPsc, попарно пространственно сближает антикодоны, образуя ковалентно
дискретное “подобие информационной РНК” (пиРНК). 

Этот этап - почти обратный синтезу белка на рибосоме. Вероятно, он проходит на
А- , Р-сайтах рибосомы. Затем идет синтез РНК на пиРНК. Для этого необходима
соответствующая РНК-полимераза, способная работать с ковалентно-дискретной матрицей
пиРНК. В этом и заключается "заимообразность" пользования белок-синтезирующим
аппаратом клеток-хозяев на время размножения прионов. Такая временность создает
иллюзию отсутствия у них генетического аппарата. При этом пептидные цепи прионов
служат матрицами, на которых попарно на А-Р участках рибосом, выстраивается поли-tРНК-континуум,
образуя дискретные полиантикодоны. Последние, объединяясь попарно, либо сразу
служат матрицей для РНК-зависимого синтеза mРНК прионов, либо (в другом варианте)
полиантикодоны за счет специфического сплайсинга вырезаются с последующим лигированием
в ковалентно непрерывную матрицу mРНК прионов. 

Далее mРНК прионов на рибосоме полимеризует сами прионы. Это означает, что рибосома
работает в обратном направлении и является при этом "прион-полиантикодон-зависимой
mРНК полимеразой". И соответтсвенно, в нарушении догмы, информация идет от белка
к РНК. 

Тогда схема догмы окончательно видоизменяется: ДНКÛ РНКÛ Белок. Тогда
это уже не догма, а просто рабочая схема, с которой надо работать, уточняя и
развивая ее. 

Штаммоспецифичность прионов, при таком взгляде на их биогенез, объясняется особенностями
обратной работы рибосом, временно рекрутируемых при синтезе каждого из штаммов
прионов. А эти особенности определяются таксономическим положением биосистем,
продуцирующих прионы.

Вернемся вновь к пока еще общепринятым основным положениям модели генетического
кода: он является триплетным, неперекрывающимся, вырожденным, не имеет “запятых”,
т.е. кодоны ничем не отделены друг от друга. Поток информации идет от ДНК к РНК
и далее к белку. И, наконец, код универсален. 

Что осталось от этих положений? Фактически ничего. В самом деле, код, видимо,
является двух-, трех-, четырех- ... n-буквенным как фрактальное и гетеромультиплетное
образование, кодирующее не только отдельные белки, но и функционально связанные
ассоциаты белков. Он перекрывающийся за счет сдвигов рамок считывания рибосом.
Он имеет запятые, поскольку гетерокодоны могут быть отделены друг от друга последовательностями
с иными функциями, в том числе с функциями пунктуации. Код не универсален - в
14 случаях он отличен от стандартного кода высших биосистем. Эти случаи относятся
к митохондриальному, дрожжевому, микоплазменному, трематодному и другим кодам
низших организмов. 

И последнее: белок может служить матрицей для РНК, как мы видим на примере прионов.
Как понимать реальный генетический, а точнее белковый, код с учетом приведенных
противоречий и предлагаемой логики рассуждений? 

Можно постулировать качественную, упрощенную, первичную версию вещественно-волнового
контроля за порядком выстраивания аминокислот, задаваемым ассоциатами аминоацилированных
tРНК как предшественниками белков. Приняв такую версию, легче понять работу белкового
кода как одной из множества иерархических программ вещественно-волновой организации
биосистемы. В этом смысле такой код - первый этап хромосомных планов построения
биосистемы, поскольку язык генома многомерен, плюралистичен и не исчерпывается
задачей синтеза протеинов. 

Основные положения предлагаемой ориентировочной модели вещественно-волновых знаковых
процессов при биосинтезе белков сводятся к следующему:

Многокомпонентный рибонуклеопротеидный белоксинтезирующий аппарат является системой
генерации высокоорганизованных знаковых излучений акустико-электромагнитных полей,
стратегически регулирующих его самоорганизацию и порядок включения аминокислот
в полипептидную цепь. 
Аминоацилированные tРНК ассоциируют в последовательности - предшественники синтезируемых
белков до контакта с А-P участком рибосомы. При этом континуум антикодонов пулов
tРНК комплементарен всей mРНК, за исключением дислокаций, определяемых наличием
не канонических нуклеотидных пар. 

Порядок чередования аминоацилированных tРНК в ассоциатах-предшественниках белков
определяется знаковыми коллективными резонансами всех участников синтеза аминокислотных
последовательностей. Ключевые волновые матрицы здесь пре-mРНК и mРНК, работающие
как целостный континуум (макроконтекст) разномасштабных по длине гетерополикодонов,
включая интронную фракцию пре-mРНК. Главная функция волновых матриц - ассоциативно-контекстная
ориентация последовательности аминоацилированных tРНК, ориентация, в большей
степени чем "вобл-гипотеза" Ф.Крика, игнорирующая правила канонических спариваний
нуклеотидов в одномерном пространстве mРНК-tРНК. 

На рибосоме, в дополнение и/или наряду с резонансными регуляциями взаимного расположения
кодон-антикодоновых континуумов, функционируют лазероподобные излучения участников
данного процесса, корригирующие порядок включения аминокислотных остатков в пептид.
Рибосома энзиматически ковалентно фиксирует “де-юре” пептидные связи
аминокислотных последовательностей, намеченные “де-факто” в полиаминокислотном-поли-tРНК-ассоциате,
как предшественнике белка. 

Резонансно-волновая “цензура” порядка включения аминокислот в пептидную
цепь устраняет потенциальный семантический произвол создания ошибочных белковых
“предложений”, следующий из омонимии семейств кодонов, и обеспечивает
их правильное “аминокислотное осмысление” за счет контекстного снятия
омонимии неоднозначных одинаковых дублетов в кодонах. Тот же механизм работает
при неоднозначностях более высокого порядка, когда число кодонов (n+1). 

Вырожденность генетического кода необходима для пре-mРНК-mРНК-зависимого контекстно-ориентированного
точного подбора аминоацилированных tРНК, определяемого характером волновых ассоциативных
резонансных взаимодействий в белок-синтезирующем аппарате. 

Один из механизмов процесса создания безошибочных последовательностей аминоацилированных
tРНК на волновых матрицах пре-mРНК-mРНК можно рассматривать как частный случай
частично комплементарной реассоциации однотяжных ДНК-ДНК и РНК-ДНК или, в более
общем случае, как акт самосборки, известный для рибосом, хромосом, мембран и
других молекулярно-надмолекулярных клеточных структур. 

Рибосома способна работать в направлении синтеза РНК на матрице белков. 
Таким образом, роль mРНК знаково многовекторна и дуалистична. Эта молекула, как
и ДНК, в эволюции знаменует собой узловое событие - взаимодополняющее синергичное
единство вещественной и волновой геноинформации. 

Неоднозначность вещественного кодирования снимается прецезионностью волнового,
которое реализуется, вероятно, по механизмам коллективных резонансов и лазерно-голографических
(ассоциативных, контекстно-фоновых) эффектов в клеточно-тканевом континууме.
Скачок к более развитому волновому регулированию трансляции РНК® Белок сопровождается
частичным или полным отказом от правила канонического спаривания аденина с урацилом
(тимином) и гуанина с цитозином, свойственного эволюционно ранним и более простым
этапам репликации ДНК и транскрипции РНК. Такой отказ информационно необходим,
неизбежен и энергетически предпочтителен на уровне высших биосистем. 

Еще раз подчеркнем, что контекстные ассоциативно-голографические механизмы работы
белок-синтезирующей системы организмов теснейшим образом связаны с так называемым
“фоновым принципом”, а также, вероятно, с многовекторной и многосмысловой
логикой управления сложными системами (кенограмматика Герхарда Томаса). С этой
позиции макроконтексты пре-информационных и контексты информационных РНК можно
рассматривать как фон, который в данной ситуации и в данной трактовке является
"шумовым источником информации". 

Это обеспечивает резкое усиление сигнала, по которому происходит точный выбор
(волновое распознавание) одной из двух омонимичных аминоацилированных tРНК, одна
и только одна из которых должна войти в точные белковые “фразу” или
“слово”. Этот выбор возможен после выделения когерентной составляющей
в форме повторов одних и тех же "осмыслений" (распознаваний) рибосомой одного
из двух одинаковых дублетов в кодонах. 

Ситуацию можно пояснить на простом примере. Скажем, в предложении надо выбрать
одно из двух слов (аналогов кодонов с дублетами-омонимами). Эти слова - “суд”
и “сук”. Ясно, что выбор зависит от целого предложения, от контекста,
который выступает как фон, позволяющий выделить сигнал - нужное слово. Если предложение
звучит “я увидел толстый сук на дереве”, то замена здесь слова “сук”
на “суд” будет равносильна введению шума и потере сигнала. 

Вероятно, аналогична роль пре-информационных РНК и интронов - это различные уровни
контекстов, которые должны быть каким-то образом “прочитаны” и “осмыслены”
живой клеткой и ее рибосомным аппаратом для принятия точного решения по выбору
антикодона tРНК в ситуации омонимии.

Аппаратом континуального (нелокального) “чтения” контекстных РНК-последовательностей
как целого может выступать многоликое семейство солитонов - оптических, акустических,
конформационных, вращательно-колебательных и иных, возбуждаемых в полинуклеотиде.
Функции таких солитонов могут выступать как способы накопления семантической
информации о РНК-контекстах и следующей за этим смысловых регуляций кодон-антикодоновых
знаковых взаимоотношений. Смысловые оценки при этом проводятся геномами-биокомпьютерами
клеток. 

В качестве одного из способов континуального прочтения полинуклеотидов можно
представить именно солитонный, сканирующий последовательность РНК. Например солитоны
бегущих крутильных колебаний нуклеотидов на сахаро-фосфатной оси, физико-математически
рассмотренный авторами для однотяжных РНК-подобных участков ДНК. Такие солитоны
реагируют на изменения последовательностей нуклеотидов модуляциями своей динамики,
которая приобретает черты знаковости и может, вероятно, передаваться дистантно,
то есть на расстояния, существенно превышающие длину водородных связей. 

Без дальней (волновой, континуальной) миграции сигнала о целом, то есть о пре-mРНК-mРНК-последовательностях,
невозможна реализация ассоциативно-контекстных регуляций синтеза белков. Для
этого необходима волновая способность солитонов (а также и голографической памяти)
работать не только с частями, но и с целым. Такая континуальность, или что одно
и то же, нелокальность, обеспечивает узнавание и правильный выбор рибосомным
аппаратом истинного кодона из двух дублет-омонимичных, кодона псевдо-зашумленного
фоном (контекстом). 

После всех приведенных рассуждений вновь возникает вопрос, какое отношение они
имеют к проблеме ВИЧ и рака? Прямое и непосредственное. Геном ВИЧ и онкогены
"молчат" (как разрушительные факторы), как впрочем, "молчат" и иные ДНК-структуры,
например, псевдогены. И это "молчание" длится до определенного момента. Этот
ключевой момент для инициации патологического состояния генома клеток-кандидатов
на аномальное перерождение определяется транспозициями в хромосомном пространстве-времени
онкогенов и генома ВИЧ, или транспозициями их полинуклеотидного окружения. В
обеих ситуациях меняется контекстное окружение онкогенов и генома ВИЧ. Последний
перестает быть омонимичным, неузнаваемым или воспринимаемым клеткой как норма.
Включаются (“прочитываются и осмысливаются”) иные сигналы, направленные
на воспроизводство ВИЧ. 

Онкогены же в новом контексте воспринимаются клеткой уже как факторы, обладающие
иными (патологическими) командными функциями. Изменившийся фон (контекст) выявляет,
усилиливает в новой полинуклеотидной ситуации доселе скрытые потенциальные сигналы,
иные смыслы. Происходит то же, что и при синтезе белков в акте выбора из омонимичных
кодонов правильного. В этом, ином, контексте клетки "обманываются в смыслах"
ДНК-последовательностей и принимают неправильные “решения” как правильные,
что ведет к полной перестройкой метаболизма по раковому пути и в направлении
размножения ВИЧ. 

Относительность ситуации здесь в том, что эти решения неправильны по отношению
к организму, но правильны по отношению к размножению ВИЧ. Таким путем патогены
самоотождествляются, открывая свои истинные "цели", сохраняя и приумножая себя
как чужеродные части за счет разрушения биосистемы как целого. 

Можно рассматривать проблему миграций ДНК-последовательностей в хромосомах шире,
будь то онкогены, геном ВИЧ или любые другие непонятные нам по назначению транспозоны.
Перемещаясь по геному как по контектному континууму, они приобретают все новые
и новые смыслы, иную семантику, зависящую от их расположения в 3-х мерном пространстве
интерфазных хромосом. 

Та же логика рассуждений справедлива и по отношению к “геноинженерным”
трансгенезам растений и животных. Нарастающий вал искусственных трансгенных организмов
грозит глобальным и быстрым вырождением всего живого на земле потому, что не
берется в расчет неконтролируемая автоматическая знаковая перестройка высших
генокодов, происходящая после введения чужеродных молекул ДНК. Результатом таких
“геноинженерных” манипуляций будет практически неконтролируемый межтаксонный
перенос чужеродных ДНК-последовательностей и лавинообразный семантический хаос
хромосом и хаос метаболизма у всех биосистем, включая человека. Первые грозные
сигналы на этот счет уже трудно замалчивать.

Достаточно абстрактные теоретические конструкции предполагаемых нами смыслов
транспозиций генетического материала получают подтверждение не только на примере
трансгенных биосистем, но и в фундаментальной работе Р.Б.Хесина. Эухроматические
гены, перемещаясь к интеркалярному гетерохроматину, проявляют эффект положения,
то есть инактивируются в одних соматических клетках, продолжая функционировать
в других. Онкогенные клеточные последовательности способны включаться в состав
ретровирусов, не имевших исходно собственных онкогенов. В результате подчас относительно
безвредные вирусы становятся опухолеродными. 

Например, вирус RaLV у крыс может превратиться в саркомный вирус RaSV, включив
в свой геном детерминанты хозяина. Клеточные онкогены, как и вирусные, приобретают
трансформирующую активность, если к их 5'-концам лигированием присоединены вирусные
длинные повторяющиеся концевые повторы (LTR). При определенном окружении провирусы,
в том числе и ВИЧ (как представляется авторам) превращаются в латентные ("молчащие")
генетические элементы. Они могут сохраняться в геноме хозяина без вреда для него,
благодаря именно репрессирующим их активность соседним последовательностям клеточной
ДНК. 

Имея в виду это положение, приводимое Хесиным, можно предполагать и обратное
– активацию генома ВИЧ, в окружении других ДНК-последовательностей, когда
клетка интерпретирует ВИЧ уже в ином ДНК-контексте как враждебную семантическую
структуру, но ничего не может противопоставить в свою защиту. Однако, как подчеркивает
Хесин, остается загадкой какие особенности соседних участков хромосомной ДНК
и каким механизмом определяют активность провирусов. Этот вопрос останется без
ответа, если наше видение генома не приобретет иные измерения, в частности, семантико-речевые,
волновые, образные, к чему и призывают авторы. 

В этом аспекте возникает интересное сопоставление семантической и голографической
информации хромосом. Геном высших биосистем обладает несколькими уровнями нелокальности,
"размазанности", избыточности информации, одной из форм которой выступает голографическая
память хромосомного континуума. Этому противопоставлена локальность и однозначность
информации мобильных элементов генома – транспозонов, но многовекторные
смыслы этой информации проявляются в зависимости от меняющегося контекстного
окружения транспозонов, да и сами они, транспозоны, являются пусковыми элементами
возникающих, исчезающих и повторяющихся текстов. 

А контекстная "игра" (комбинаторика) зависит от метаболических потребностей клеток,
тканей, организма на данный момент. Разница между текстом и контекстом условна
и зависит от области определения части и целого в геноме. Границы части и целого
условны и носят, вероятно, морфо-функциональный характер, зависящий от квантованности
организма по уровням клетки, ткани, органа и биосистемы в целом. 

Существует и более тонкая градация - по функционально-метаболическим регионам
клетки, которые контролируются определенными частями хромосом, вплоть до белково-генного
и экзон-интронного дробления. Каждый из этих дискретов по отношению к самому
себе является целым, но частью, если уровень дробления рангом выше. Не здесь
ли коренятся метаболические патологии и геронтологические проявления, когда биосистема
перестает различать и дифференцировать многоликие паттерны части и целого? 

Вот и геном ВИЧ, как транспозон и как условная часть, в каком-то ДНК-контексте
хозяйских хромосом может быть незаметен для клетки. В этом обнаруживается один
из способов молекулярно-семантической мимикрии патогенных хромосомных структур.
Каждую кодирующе-некодирующую омонимическую (синонимическую тоже) и любую другую
последовательность ДНК можно рассматривать как потенциально многосмысловой псевдо-зашумленный
сигнал (сигналы) или как образ (образы), которые надо распознать и понять их
смыслы на фоне других динамичных гено-образов. Усиление каждого из этих сигналов-образов,
выделение их из фона (контекста, шума) достигается генетическим аппаратом не
за счет подавления шума, а наоборот, меняющийся фон-контекст служит средством
вычленения, усиления и "понимания" клеткой, тканью и организмом смыслов каждого
из этих потенциальных сигналов-образов. 

В таком же ключе логично рассматривать роль 3'- и 5'- фланкирующих последовательностей
генов белков, высвечивающих ту или иную их знаковость (смысл). Если нами осознано,
что предлагаемый механизм динамичной игры смыслов генотекстов может играть существенную
роль в развитии ВИЧ и рака, вообще всего метаболического статуса организма, и
принята идея, что сравнение генома с естественными текстами и образами - отнюдь
не поэтическая метафора, то появляется реальные возможности создания новой стратегии
управления биосистемой. В том числе и управление поведением вирусов и онкогенов.

Уже отмечалось некоторое сходство Фонового Принципа и многовекторной логики (кенограмматики)
Герхарда Томаса и возможные перспективы этих методологий для вычленения и распознания
генетических, или шире, метаболических векторов жизненных функций многоклеточных
организмов. Существует еще одно направление в теории естественных языков, приложимое,
надо надеяться, к генетической лингвистике. Это направление разработано В.В.Налимовым
и связано с вероятностным подходом к пониманию языка. 

В.В.Налимов считал, что семантика каждого конкретного текста (в том числе генетического)
задается своей функцией распределения (плотностью вероятности) -  . Изменение
текста, его эволюция, связана со спонтанным появлением в некой ситуации  фильтра
 , мультипликативно взаимодействующего с исходной функцией  . Для нас " -изменение"
генетического текста – это естественные транспозиции мобильных элементов
ДНК, рекомбинации, сплайсинг и лигирование. Не естественные изменения –
это "ошибочные" (для биосистемы) транспозиции своих или чужеродных мобильных
элементов ДНК, мутации и искусственные трансгенные манипуляции. 

Особый класс не естественных изменений – внедрение в хромосомный материал
биосистем вирусных геномов, например, генома ВИЧ. Взаимодействие фильтра  с исходной
функцией  задается известной формулой Бейеса
 ,
где  - функция распределения, определяющая семантику нового текста после его
" -изменений";  - константа нормировки. 

Формула Бейеса, по В.В.Налимову, выступает как силлогизм: из двух посылок - 
и  с необходимостью следует текст с новой семантикой  . 

Будем считать, что логика Бейеса-Налимова применима к генетическим "текстам".
Тогда "смысл" этих "текстов", взятых в целом, оказывается заданным теми весовыми
соотношениями, которые определяются функцией  . "Смыслы", будучи по своей природе
качественными, обретают количественную характеристику. 

Такой условной функции распределения  В.В. Налимов дает несколько отличную интерпретацию
от общепринятой в бейесовской статистике. У него  - дает плотность распределения
случайной величины  при данном значении  . Таким образом, аргументом функции
 , выполняющей роль фильтра, можно считать не  , а  .

Ключевым моментом в этой модели, как представляется авторам, выступает инициирующий,
возбуждающий новую семантическую ситуацию фактор " -изменений". Именно он распаковывает
"понимание и перепонимание" все новых смыслов, а также голографических и иных
образов, в переменчивом семантическом пространстве мобильных ДНК генома многоклеточных
организмов. 

Смысловой континуум генома проходит через динамичные фильтры  , отвечающие острым
" -изменениям". Существенно, что В.В.Налимов задавался вопросом, что оказывает
влияние на способность порождать нетривиальные фильтры  , и не находит ответа.
Но тут же он высказывает мысль о роли окружающей среды, о роли многообразия ситуаций
как источника, причины формирования адекватных фильтров. Здесь В.В.Налимов фактически
вышел на Фоновый Принцип, рассмотренный выше. После смыкания модели В.В.Налимова
и Фонового Принципа логично считать, что Фактор  есть не что иное, как контектный
(фоновый) механизм запуска фильтров  . Эти фильтры выделяют именно ту семантическую
нагрузку и смысл, которые определяются конкретной метаболической, в том числе
и генетической, ситуацией. 

Например, необходимостью для клетки синтезировать в данный момент большое количество
каталазы, что влечет за собой выбор и экспрессию гена каталазы из многосмыслового
континуума генов. В этом виден еще один, и может быть, ключевой механизм дифференциальной
активации генома для наработки тех или иных белков. 

Таким образом, Фоновый Принцип и логика Бейеса-Налимова оказались связанными,
по сути, тождественными понятиями. Вероятно, сюда же примыкает и кенограмматика
Герхарда Томаса, в значительной степени опирающаяся на контектные ориентации
в выборе приоритетов управления сложными системами.

Вновь вернемся к “генной инженерии” и напомним также и о “хромосмной
инженерии”, когда оперируют уже большими блоками генома, пытаясь создавать
полезные гибриды. С позиций вероятностного подхода к мобильному полисмысловому
хромосомному континууму такие “инженерии” выглядят достаточно мрачно.
Любая манипуляция здесь – это мгновенное (по сравнению с темпами эволюции)
создание нами (а не эволюцией) новых факторов  , следовательно, несанкционированные
временными (эволюционными) рамками мутации смысловых фильтров  . Это и есть грядущий
хаос генофонда Земли.

Парадоксальность генетического аппарата заключается в сочетании, казалось бы,
взаимоисключающих свойств – информационной стабильности, передаваемой из
поколения в поколение, и непостоянства генома. Геном мобилен за счет полинуклеотидных
транспозиций, нелинейной динамики (электро-акустики) солитонного типа, конформационных
перестроек и голографических перестроек. Эти не случайные (программирующие) движения
хромосомного континуума в живых тканях сложным образом распределены в пространстве-времени
биосистемы. 

Указанная динамика есть один из способов волнового управления распределением
частей организма друг относительно друга. Это же и способ организации последовательности
метаболических событий. Такая мощная знаковая хромосомная нелинейная динамика,
легко обнаруживаемая даже in vitro, реализуется через свое изоморфное отображение
в пространственно-временной структуре организма. Вследствие этого в хромосомном
континууме, как полисемантическом и мультиплексно-голографическом образовании,
идет постоянная и переменчивая семантическая "игра" в смыслы. Происходят своего
рода "эндогенные семиотические демонстрации" оптико-акустических регуляторных
(знаковых) образов, которые также имеют переменчивые смыслы. 

Один из видов таких хромосомных образов экспериментально обнаружен во многих
лабораториях как фантомный листовой эффект. Теория этого эффекта развита на принципах
голографии. Можно сказать, что "игра смыслов" является функцией знаковой динамики
интерфазных хромосом. Это необходимое условие хранения и обработки сверхбольших
объемов информации, когда сверхмалый объем жидкокристаллических хромосом зиготы
способен оперировать многовекторной, многосмысловой логикой развития сверхсложной
биологической системы. 

Отсюда прозрачная мысль, что принципиально новая стратегия разработки способов
лечения ВИЧ и рака заключаются в понимании и управлении многовекторной логикой
генома. Если мы научимся методами генной инженерии прицельно вводить определенные
контекстные ДНК-последовательности, которые будут с 3' и 5' концов примыкать
к онкогенам или геному ВИЧ, то следует ожидать инактивации их патологических
начал. С другой стороны, если мы знаем принципы работы рибосом в режиме контекстных
ориентаций, то можно бороться с ВИЧ в зоне рибосомных волновых (лазерных, солитонных,
поляризационно-радиоволновых) регуляций. Рибосомы, синтезирующие белки ВИЧ, должны
иметь тонкие волновые вектора управления по контекстно-фоновым путям. Зная их,
можно подавить синтез вирусных белков внешними искусственными модифицированными
полями-аналогами тех, что используются самими клетками в норме.

Судя по всему, существенную роль играет эффект квантовой нелокальности знаковых
состояний хромосом. Идея квантовой нелокальности высказана Эйнштейном, Подольским
и Розеном (ЭПР-эффект). Она безупречна с точки зрения формализма квантовой физики.
Кратко суть ЭПР в том, что элементарные частицы, например два фотона, первоначально
находившиеся в так называемом спутанном (entangled) состоянии, при удалении друг
от друга на любое расстояние сохраняют между собой связь (ее можно назвать информационной)
по квантовым параметрам, допустим по поляризации. Если поляризация одного из
них по какой-то причине изменилась, к примеру, фотон прошел через какой-то оптически
активный слой и записал поляризационные модуляции, то этот фотон исчезает, но
при этом мгновенно (за нулевое время) передает записанную поляризационную информацию
на другой фотон. 

Точнее будет сказать, что “передачи” нет, а есть переход одного фотона
в другой по механизму пермиссивной телепортации. Происходит превращение первого
измененного фотона во второй, независимо от расстояния между ними. Второй фотон
становится полным аналогом первого. 

Если это каким-то образом срабатывает в генетическом аппарате, подчеркивают авторы,
то мы выходим на совершенно иные горизонты понимания метаболизма, да и феномена
Жизни вообще. 

В чисто физическом плане феномен ЭПР был корректно неоднократно экспериментально
подтвержден как факт телепортации фотонов, и не только их. 
Телепортируют уже многочастотные физические поля. Основываясь на этих данных,
можно предположить, что фотонные поля, излучаемые хромосомами как знаковые, могут
быть телепортированы в пространстве организма или даже за его пределы. 

То же относится к волновым фотонным волновым фронтам, считанным с хромосомного
континуума как с мультиплексной голограммы. 

Если же фотоны преобразуются в радиоволны, и это происходит в хромосомах по механизму
ЭПР, то значимость такого явления фундаментальна. Действительно, важность реальности
квантовой нелокальности для генома трудно переоценить. Такая идея была высказана
и оубликована авторами после того как они обнаружили более сложный вариант ЭПР-эффекта.
Они использовали особый тип лазера, способный переводить собственные фотоны в
радиоволны. Этот лазер характеризуется уникальной динамичной поляризацией светового
пучка, может быть, отдаленно моделирующей динамические поляризации лазерных излучений
хромосом. Он конвертирует свои фотоны ( 632.8нм) в радиоволны от кило- до мегагерцового
диапазона при взаимодействии его луча с веществом и введении зондирующих фотонов
обратно в резонатор лазера. 

В таких условиях, как предполагают авторы, пары спутанных (entangled) фотонов,
рождающихся в газовой фазе оптического резонатора лазера, при их разделении и
взаимодействии с любым веществом, в том числе и с зеркалами лазера, превращаются
в радиоволны. Обнаружилось, что фотоны способны локализовться во фрактальных
кластерах металлизированных лазерных зеркал. Если же фотоны зондируют какой-либо
внешний объект, то спектральные характеристики его “запоминаются”
зеркалами. 

Так авторам удалось записать поляризационно-радиоволновую информацию препаратов
ДНК. Такая информация несет морфогентические сигналы. Это дало  возможность разрабатывать
принципиально новый тип динамической поляризационной лазерно-радиоволновой спектроскопии
и исследовать квантово нелокальные (телепортационные) генетические процессы.

Относительно значимости квантовой телепортации генетико-метаболической информации
для биологии в целом можно сказать следующее. Представляется, что квантовая нелокальность
генетической (хромосомной) информации, как проявление ее волновой тотальной распределенности
(континуальности) в пространстве многоклеточных биосистем, является частным случаем.
В биосистемах, по крайней мере, имеется шесть уровней нелокальности: 

1-й уровень – организменный. Нелокальность здесь выражается в способности
к регенерации, например у червей планарий. После разрезания таких червей любая
часть их тела дает при регенерации целый организм. Иными словами, в этом случае
отсутствует привязка общего пула генетической информации к какой-то части биосистемы.
То же относится к вегетативному размножению растений. 

2-й уровень – клеточный. Из каждой клетки, а не только из зиготы, можно
вырастить целый организм. Для животных биосистем это затруднено, но возможно.
Каждая клетка – потенциальный континуум организма. 

3-й уровень – клеточно-ядерный. Энуклеация ядер из соматических и половых
клеток с последующим введением в них других ядер не препятствует развитию нормального
организма. Клонирование такого рода уже осуществляют на высших биосистемах, например,
на овцах. Каждое клеточное ядро – также потенциальный континуум биосистемы.
Локализации генетических потенций на каких-то отдельных клетках нет. 

4-й уровень – молекулярный: рибосома "читает" информационную РНК не только
по отдельным кодонам, но и всю ее целиком с учетом контекста, то есть нелокально,
континуально. 

5-й уровень – хромосомно-голографический. Геном обладает голографической
памятью, а это типично распределенная (нелокальная) ассоциативная память. На
этом и последующих уровнях нелокальность приобретает новое качество, дуалистический
вещественно-волновой характер, поскольку голограммы как вещество "прочитываются"
электромагнитными и/или акустическими полями, выносящими гено-волновую информацию
за пределы вещества хромосом. На сцену выходит физическое поле или поля, как
калибровочная, размечающая будущее пространство организма. Сюда же относится,
видимо, голографическая память коры головного мозга, задающая ментальные, смысловые
и образные пространства, калибрующие потенциальные действия высших биосистем.
В этом реализуются социо-генетические процессы. 

6-й уровень – квантовая нелокальность генома. До 6-го уровня нелокальность
генетической информации реализуется в пространстве организма. 6-й уровень имеет
особый характер и новое качество. Оно проявляется в рамках одной из форм квантовой
нелокальности, а именно пермиссивной. В этом случае нелокальность реализуется
как по пространству биосистемы, так и по ее собственному, “сжимаемому”
до нуля, времени. 

Мгновенно распространяемые такими способами гено-волновые программы, изоморфные
вещественным, работают в организме "здесь и там одновременно", поэтому утрачивает
смысл семантическая конструкция "сначала и потом". И это стратегический фактор,
необычайно важное для многоклеточных биосистем эволюционное достижение. Миллиарды
клеток организма должны "знать" друг о друге если не все, то очень многое, причем
мгновенно. 

Без явления “волновой информационной мгновенности” гигантский многоклеточный
континуум высших биосистем не способен целостно координировать метаболизм, свои
физиологические и другие функции. Межклеточная диффузия сигнальных веществ и
нервные процессы слишком инертны для этого. Даже если допустить, что в межклеточной
передаче участвуют знаковые электромагнитные поля со световыми скоростями, что
достаточно обосновано, то и этого недостаточно. Необходим механизм именно квантовой
нелокальности, и он применим к генетическому аппарату, который может выступать
как мгновенно распределенный квантовый (волновой) объект, изоморфный вещественным
хромосомам. 

Используя нелокальность, генетический аппарат высших биосистем создает удивительное
явление, когда в определенные моменты в “схлопнутом” пространстве-времени
биосистемы "здесь и там", "сначала и потом" работают как неразрывность, обеспечивающая
организмам суперкогерентность, информационную сверхизбыточность, сверхинформированность,
связность и, как итог, целостность (выживаемость). 

Проявлением этого, например, служит способность к регенерации органов и тканей
у низших организмов (гидры, черви, амфибии, ящерицы, ракообразные), способность,
которая в значительной степени утрачена человеком. Но ее можно активировать,
учитывая развиваемые принципы волновой самоорганизации биосистем. Иллюстрацией
этого служит первое в мире успешное приживление имплантированных слепому человеку
донорских тканей с восстановлением зрения. В основу идеологии такой хирургической
операции и регенеративных процессов были положены исследования авторов данной
статьи.

Вместе с тем, теоретико-экспериментальные исследования здесь все еще носят начальный
характер и нуждаются в физико-математическом осмыслении и развитии. 

Как же происходит долговременная запись динамичной фотонно-поляризационно-радиоволновой
информации на лазерных зеркалах? Авторы предполагают, что это связано с явлением
локализации (сжатия) фотонных полей в системе скоррелированных рассеивателей
лазерных зеркал. В условиях плохого собственного поглощения излучения материалом
таких рассеивателей внешнее световое поле способно удерживаться в системе в течение
длительного времени без диссипации в другие формы энергии. Причина локализации
связана с интерференцией многократно рассеянных волн. 

Внешний электромагнитный сигнал – в данном случае это лазерный луч, промодулированный
по поляризации, к примеру препаратом ДНК - локализуется (“записывается”)
в системе неоднородностей лазерных зеркал. Этот сигнал в дальнейшем может быть
“считан” без существенной потери информации уже в форме изоморфно
(по отношению к фотонам) поляризованных радиоволн. В пользу этих соображений
свидетельствуют теоретические исследования по сжатым состояниям локализованных
фотонов. 

Если это правильно, тогда хромосомный аппарат также можно рассматривать как фрактальную
среду накопления локализованных фотонов, создающую когерентный континуум с квантово-нелокально
распределенной поляризационно-радиоволновой гено-информацией. Это в определенной
мере соответствует ранее высказанной  идее квантовой нелокальности генома в одной
из ее форм. Не исключено, полагают авторы, что феномен апоптоза, возможно, регулирующий
время жизни многоклеточных организмов, связан с аномальным сжатием фотонов клеточным
ядром, которые накапливаются до какого-то предельного уровня, после чего разрушают
его. Другим, возможно дополняющим, механизмом регуляции апоптоза может выступать
фоновый принцип работы генов, в том числе и антионкогенов. Например, антионкоген,
кодирующий белок p53, можно регулировать, вводя определенные искусственные фланкирующие
контексты ДНК с 3' и 5' концов гена p53.

Работы по теории и практике волновых генов пока редки. Ранние теоретические построения
в этой области – это работы А.Г.Гурвича, А.А.Любищева и В.Н.Беклемишева
1920-1940 годов. Ныне же предстоит дать более развитые представления о некоторых
возможных механизмах синтеза и функций волновых генетических структур высшими
биосистемами, а также о способах моделирования знаковых волновых процессов в
хромосомах и модельных устройствах, имитирующих полевые функции хромосом и реализующих
переносы волновых генов. 

Уже запатентовано устройство, осуществляющее переносы волновых генов от биосистемы-донора
к биосистеме-акцептору (Ю.В.Дзян Канчжэн). Устройство Дзян Канджэна для направленной
передачи волновым путем биологической, в том числе и генетической, информации
для изменения наследственных признаков биологического объекта-акцептора представляет
огромный интерес. К сожалению, теоретическая интерпретация механизмов работы
устройства фактически отсутствует. 

В прибор Дзян Канджэна входят пространственные элементы (формы), позволяющие
излучение высокочастотного генератора электромагнитного поля СВЧ-диапазона разбить
на два ортогонально поляризованных пучка, которые многократно, как и в установке
авторов (но у них это лазерный луч, превращающийся в радиоволны), проходят через
биосистему-донор и биосистему-акцептор. В качестве особых форм Дзян Канджэном
использованы гексаэдр, конус, сфера и параболическая антенна. Эти формы обеспечивают
специфическую закрутку (поляризацию) электромагнитных векторов СВЧ-поля. 

В лазере авторов одно из зеркал также имеет форму параболической антенны, направленной
в сторону резонатора. При множественном прохождении через оптически активную
(вращающую плоскость поляризации электромагнитных волн) гетеро-жидкокристаллическую
биосистему-донор радиоизлучение (у авторов - это лазерно-радиоволновое излучение)
модулируется по поляризации тканями организма, усиливается за счет многократных
проходов и подается на биосистему-акцептор также многократно и в течение длительного
времени. 

При этом происходит поляризационно-резонансное взаимодействие электромагнитного
поля генератора, “записавшего” на себе гено-знаковые поляризационные
модуляции биосистемы-донора, с гено-знаковыми поляризациями электромагнитных
полей биосистемы-акцептора. 

Если биосистема-донор находится на ранних стадиях морфогенеза с активными клеточными
делениями, то не исключено, что предполагаемые поляризационные резонансы носят
также и голографический характер. 

Многократно усиленный сигнал, несущий “считанную” с хромосомного
континуума биосистемы-донора волновую информацию, проходит через материально-волновую
структуру биосистемы-акцептора и навязывает ей новые поляризационно-гено-волновые
программы путем изменения разностной их поляризационной структуры. Наведенное
донором изменение генетико-поляризационно-волновой структуры биосистемы-акцептора
приводит в процессе полевого интегрирования (“волнового гетерозиса”)
к некоторой перестройке ее морфологических (гено-фенотипических) признаков. 

В процессе такой "волновой гибридизации" одним их ключевых квантово-электродинамических
событий выступают сдвиговые волновые соотношения углов поляризации при донорно-акцепторном
смешении физических полей, приводящем к приобретению новых морфо-генетических
и биологических свойств у организма-акцептора. Это позволяет Цзян Каньчжэну волновым
методом переносить генетическую информацию, например, от утки к курам. 

У гибридных цыплят кур появились характерные признаки утки - плоский клюв, удлиненная
шея, увеличенные внутренние органы – сердце, печень, желудок, кишечник.
Вес годовалых куро-уток на 70 % больше, чем вес контрольных кур, выращенных из
необлученных яиц. Куро-утки второго поколения от кур и петухов первого поколения
без повторного облучения сохранили все изменения приобретенные в первом поколении.


При волновом переносе признаков арахиса на семена подсолнечника получены изменения
формы, вкуса и запаха, похожие на таковые арахиса. Урожайность при этом увеличилась
в 1,8 раза, причем новые признаки передаются из поколения в поколение без последующего
облучения.

Подчеркнем общее в экспериментах Дзян Канджэна и в исследованиях авторов данной
статьи, также демонстрирующих возможность существования генетической информации
в волновой форме. Эта общность - в поляризационной модуляции организмом-донором
ортогональных лучей излучений с перераспределением интенсивности в первичных
ортогональных лучах с частотой, фиксируемой в спектрах радиоволновых излучений,
которые мы регистрируем. Вращающиеся плоскости поляризаций здесь играют роль
гено-семиотических структур, биосмыслы которых определяются и кодируются угловыми
и интенсивностными сдвигами по частотному спектру. 

Известно, что интерферируют только волны с одинаковой поляризацией, а волны с
ортогональной поляризацией вообще не интерферируют. Волны же с частично совпадающей
поляризацией дают интерференционную картину с более или менее высоким контрастом,
зависящим от степени совпадения их по поляризациям. Иначе говоря, важнейший параметр
- это косинусы углов каждого вектора по отношению их к плоскости регистрации
или плоскости их волнового взаимодействия. 

Таким образом, делают заключение авторы статьи, биология, в том числе генетика
и эмбриология, уже вошли в стадию своего развития, аналогичную периоду, когда
физика приняла мысль, что свойства волны и элементарной частицы не противоречат
друг другу, но совместимы в квантовых объектах. Существует огромное число фактов
и научных результатов в молекулярной биологии, генетике и эмбриологии, которые
не могут быть поняты без привлечения понятий физических полей, без привлечения
принципов квантовой электродинамики. 

И как своеобразный гуманитарный противовес такой, вроде бы, излишней физичности
трактовки основных феноменов функционирования Живого выступает идея лингвистических
атрибутов генома высших биосистем. «Темпы принятия этих идей не высоки,
- отмечают авторы, - встречают ожесточенное сопротивление, и это понятно. Слишком
сложна проблема сущности Жизни. Тем не менее, время настало. Если мы опоздаем
с пониманием волновых генознаковых функций биосистем, и организма человека в
том числе, мы будем раздавлены такими болезнями, как рак и ВИЧ. Мы также упустим
возможность мощного скачка в биотехнологиях, биокомпьютинге. В конце концов,
мы упустим возможность направленно, осознанно и положительно влиять на социогенетические
и демографические процессы. Логика исследований в русле наших, и не только наших,
представлений приводит к заключению, что речевые построения людей, а это основной
информационный поток человечества, обладают фрактально масштабированными супергенетическими
свойствами».

Иначе говоря, указывают авторы, развитие общества аналогично морфогенезу организма.
«Книги, библиотеки, фильмы, компьютерная память, и наконец, живая речь
людей – все это функциональные аналоги хромосомного аппарата клетки. Назначение
таких “социохромосом” - управлять строительством пространства общества
(дома, дороги, нефте- и газопроводы, телефония, интернет) и отношений людей в
нем. Знаковые свойства их, также как в организме, носят вещественно-волновой
характер. Например, фильм, создающий идеальную модель какой-либо общественной
структуры и способов взаимодействия людей в ее рамках, является вещественным
образованием (кино- или видеопленка). Но метод введения информации при этом ментально-волновой
(свет, звук, речь, идея, образ). Как и у хромосом. Последние создают разметочные,
калибровочные поля для построения пространства организма, а также регулируют
систему информационно-метаболических отношений, используя, в частности, квази-речевые
методы (вспомним контекстные ориентации в синтезе белков и в функциях онкогенов
и ВИЧ). Поэтому нам весьма не бесполезно поучиться мудрости у собственного генетического
аппарата и “хитрости” ВИЧ, тем не менее “обманывающего”
наши хромосомы. Такая учеба необходима особенно сейчас, когда России, да и не
только ей, грозит демографический и социальный ВИЧ-коллапс с отложенным на 5-10
лет приговором и его исполнением». 

Авторы изложили определенный теоретический подход, описывающий логику знаковых
“рече”-волновых отношений между геномами ВИЧ и клетки-хозяина, а
также логику поведения онкогенов. Однако, отмечают они, - этого мало. «Мы
должны иметь ключевой приборный инструментарий, который позволил бы нам отслеживать
хотя бы простейшие волновые командные биокомпьютерные функции наших хромосом
и их перепрограммирование нуклеотидными последовательностями ВИЧ и онкогенов.
Такой инструментарий создан нами и представляет из себя лазер, уникальным способом
отображающий когерентные поляризационно-лазерно-радиоволновые (ПЛР) квантово-нелокальные
знаковые процессы в хромосомах. ПЛР-спектроскопия лежит в основе обнаруженного
нами явления записи волновой информации на лазерных зеркалах». 

«Так нам удалось, - продолжают авторы, - записать информацию со специально
приготовленных жидкокристаллических ДНК-матриц, ретранслировать ее в форме радиоволн
на расстояние 1м и ввести ее в биосистемы-акцепторы. В качестве таковых мы использовали
семена растений. Используя этот феномен, мы произвели “волновую репарацию”
генома радиационно поврежденных старых семян A.thaliana, собранных в зоне Чернобыльской
АЭС в 1987г., и во 2-м поколении у растения Solanum tuberosum вызвали резкие
изменения фенотипа стебля и клубней. Эти биовоздействия не носят характер мутаций,
они имеют смысловой характер и являются еще одним доказательством возможности
существования генетической информации в форме электромагнитного поля. И что не
менее важно, генетическая информация может быть записана, сохранена, считана,
передана и введена в биосистему-акцептор». 

Здесь выявляются два фундаментальных фактора. Первый: запись таких огромных объемов
информации, как генетическая, - явление само по себе уникальное, говорит о возможности
создания принципиально новых носителей динамической сверхбольшой аналоговой (образной,
текстовой) памяти. Это немаловажно для будущего биокомпьютинга. Второй: благодаря
ПЛР-феномену мы попадаем в огромный ареал генетико-метаболических волновых знаковых
процессов. В рамки этих процессов попадают бесчисленные и непонятные акты дальних
“узнаваний” антиген-антитело, антикодон транспортной РНК-кодон информационной
РНК, комплементарные взаимоузнавания одиночных цепей ДНК, самосборка рибосом,
сайты узнаваний ферментов, точное пилотирование и посадка транспозонов в ДНК
и т.д. Ничто из этих феноменов не может быть объяснено только броунированием
и только ближними ангстремными ван-дер-ваальсовыми, ионными, водородными, электростатическими
взаимодействиями. 

«И, наконец, - указывают авторы, - главное для нас в контексте предлагаемых
здесь идей – это знаковое волновое поведение вирусов, например, ВИЧ или
гриппа. Вирусы можно рассматривать как осиротевшие клетки, которые сохранили
минимум хромосомной информации, необходимой для волнового поиска сайта посадки
на поверхность клетки-хозяина, волнового поиска точного места врезки собственной
ДНК, как транспозона, в ДНК клетки-хозяина с последующими возможными точными
ретранспозициями. Вот оно, уязвимое место вирусов – их волновые “языки”,
которыми они пользуются при информационном контакте с поверхностью клетки и ее
геномом. Это “языки”, с помощью которых они входят в семантическое
пространство клеток, “обманывают” ее, мимикрируют, репрограммируют,
размножаются и выживают». 

Возможно, клетки также могут “обманывать” вирусы, создавая своего
рода “волновой иммунитет”, и поэтому существует некое равновесие
в их борьбе, которое может смещаться в пользу вируса, например, вируса гриппа
при изменении таких простых условий, как температура. Охлаждение кровотока в
капиллярах слизистой носа меняет температуру жидких кристаллов хромосом клеток
крови. При этом защитные волновые программы, записанные на высоких топологиях
жидкокристаллических фаз хромосом, могут несколько искажаться. Возникает “холодовая
температурная информационная брешь”, которой пользуется вирус гриппа и
размножается. Как ответ на это, у организма развивается компенсаторная реакция,
то есть происходит поднятие температуры тела вплоть до сублетального уровня 41њС.
Эта реакция предназначена, как нам представляется, для “подплавления”
жидкокристаллических фаз нуклеиновой кислоты вируса и, следовательно, для “зашумления”
или полного стирания волновых программ вируса, необходимых ему для атаки волнового
семантического пространства организма и поражения все большего количества его
клеток. 

В качестве волновых биопрограмм могут выступать акустические поля генома вируса,
тесно сцепленные с фотонными. Авторы ранее продемонстрировали,  используя метод
корреляционной лазерной спектроскопии, резкие изменения акустики жидких кристаллов
ДНК in vitro при температурах 40-41њС,  что частично подтверждает высказанные
предположения. Это лишь один из примеров волновых знаковых процессов в системе
отношений вирус гриппа-организм человека. 

Аналогичные смысловые отношения - между ВИЧ и клетками человека. И те же проблемы
– безошибочно найти сайт посадки на клеточной поверхности, точно встроить
ДНК (ревертазную копию РНК вируса), как мимикрирующий транспозон, в ДНК клетки-хозяина.
Затем задача точно ретранспозицироваться в нужное место в хромосоме, обнаружить
и реализовать себя как размножающийся патоген. Теперь мы можем выписать ориентировочный
список уязвимых мест в волновых программах ВИЧ и меры по созданию антипрограмм:


- Поиск и распознание ВИЧ сайта посадки (необходимо исказить систему резонансно-волновых
механизмов распознания, изменяя характер излучений вируса и/или сайтов посадки
на клетке). 

- Поиск и распознание вирусной ДНК сайта посадки на ДНК клетки-хозяина (необходимо
исказить систему резонансно-волновых механизмов распознания, изменяя характер
излучений ДНК вируса и/или сайтов посадки на ДНК клетки). 

- Поиск и взаимоузнавание иРНК белков ВИЧ-тРНК ВИЧ (волновое искажение этого
процесса). 

Любое нарушение тонких волновых знаковых резонансов в этой триаде приведет к
потере инфекционности ВИЧ и других вирусов, а пример этому уже придумала природа.
Как уже упоминалось, это температурный режим организма. Таким путем, аналогичным
найденному природой, можно создать простую “волновую” вакцину против
ВИЧ и других вирусов, а возможно, и бактерий. 

Наша задача, говорят авторы, изучить “азбуку” и “грамматику”
волновых “языков” генома вирусов. И начало этому уже положено. Создан
лазер, способный “читать” ПЛР-волновую генетико-метаболическую информацию.


Однако, признают авторы, работы в этой области весьма затруднены в силу естественной
инерции вещественного понимания генетической и метаболической информации. Существуют
и технические проблемы. Используемый лазер генерирует только красные фотоны,
в то время как хромосомный аппарат человека и вирусов использует широкий диапазон
когерентных излучений от 250 до 800 нм. Поэтому необходимо создание лазеров,
работающих по всему диапазону видимой области спектра. Это технически возможно,
но требует значительных финансовых затрат. 

С точки зрения авторов, попытки создать вещественную вакцину и иные лекарства
против ВИЧ или вируса гриппа обречены на неудачу. Вирусы все время меняют свой
антигенный состав, что сводит на нет все усилия иммунологов найти вакцину. Попытки
же химически блокировать какие-то этапы морфогенеза вирусов малоэффективны и
отравляют организм человека. 

А вот квантово-механическая антираковая и анти-СПИД-вакцина в виде несколько
видоизмененного Панкома, только что запатентованного мной, может быть создана
в ближайшее время, были бы только желание и условия. «Волновая вакцина,
– подчеркивают Б.И. Бирштейн, А.М. Ярошенко, П.П. Гаряев, Е.А. Леонова,
Г.Г. Тертышный, - это реальность. При этом такая вакцина обеспечивает неинвазивность
и экологическую чистоту, поскольку затрагивает узкую область волновых знаковых
отношений вируса и клетки».