Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Скурлатов В.И. Философско-политический дневник
| Информационный Канал Subscribe.Ru |
Новогодним утром мыслится масштабнее Ещё вчера опасался за свое здоровье, совсем раскис к вечеру, занимался беготней и нервотрепкой, еле добрался до дома, выпил около 20 грамм эликсира «Кедровит» и вздремнул. Поспал часок, потом обзванивал родных и близких, поздравлял с Новым Годом. Программист сгинул, неделю не могу его разыскать. В новогоднюю ночь выпил ещё около 40 грамм эликсира «Кедровит». Результат воистину чудесный. Проснулся не просто здоровым, а полным сил. Такого быстрого исцеления раньше не испытывал. Прочитал надпись на флаконе (250 мл): «Эликсир «Кедровит» - спиртовое извлечение из цельных семян сосны кедровой сибирской, аронии черноплодной, боярышника, элеутерококка, почек березовых с добавлением меда. Жидкость коричневого цвета, сладко-жгучего вкуса. Фармакологические свойства: оказывает общеукрепляющее и адаптогенное действие. Показания к применению: профилактика и лечение астено-вегетативного синдрома. Препарат применяют в период реконвалесценции после перенесенных заболеваний, протекавших с поражением паренхиматозных органов, как общеукрепляющее средство. Способ применения и дозы: применяют внутрь по 2-3 чайных ложки (10-15 мл) на 100 мл воды 2 раза в день за 10 минут до еды. Курс лечения 5-7 дней. При необходимости курс лечения может быть увеличен до 2-3 недель. Перед употреблением – взбалтывать. Противопоказания: индивидуальная непереносимость лекарственных растений, острая сердечно-сосудистая или почечная недостаточность». Утром обдумывал вопросы, поставленные с вечера Сергеем Барановым из города Ефремов (Тульская область) и Дмитрием ЖигАловым из города Сергиев Посад. Для начала – новогоднее послание Сергея Викторовича Баранова: «Шлю Вам в качестве новогоднего сувенира свои стишки, опубликованные в сегодняшнем номере моей газеты. Мне кажется они во многом навеяны Вашими рассылками. Но в стихах моих очевидно желаемое выдаётся за действительное. ПРЕДСКАЗАНИЕ Уходит в дали робкая Овечка, Чтоб смелой Обезьяне место уступить, Год старый догорает словно свечка, И новый год спешит его сменить. Мы все порой как кроткие овечки, А временами, словно стая обезьян, Начнём опять плясать от печки, Махнув рукой на храбрости изъян. Чем лучше обезьяне стадо? И как его с овечьим нам сравнить? Баранам, как известно, лишних дум не надо. Ворота новые поставят, и смотри. Смотри, как хитро мир устроен! Чудес в нём просто кутерьма! Овца, что миром недовольна, Лишь зло чинит себе сама. Но Обезьяна зверь совсем инакий. Она уже почти что человек. Пытается постичь природы знаки, Чтоб не зазря прожить короткий век. От Обезьяны можно ждать чего угодно На выдумки хитрющая бойка. Просчитывать её не так удобно Как выходки Собаки иль Быка. У года всякого своя манера, Неповторимый уникальный стиль В год Обезьяны (пусть же крепнет вера) Избавимся от вралей, простофиль. Народ мудреет год от года, И уши у него теперь не так растут. Лапшу и вермишель в пургу и в непогоду С ушей уже легко все отрясут И станем мы подобно обезьяне Мир понимать во всей его красе И не смотря на разные изъяны, Жить радоваться и смеяться все». Кроме этих добрых виршей, Сергей Баранов прислал свои вопросы, навеянные чтением известной книги неомарксиста-неофрейдиста-франкфуртца Эрика Фромма «Бегство от свободы» (1941). «Мне не вполне понятно, - пишет Сергей Викторович, - Ваше отношение к тому слою людей, которых Вы называете “бабульками”. Как я понимаю, Вы прекрасно отдаёте себе отчёт, что это большинство. Причём такое большинство, которое влияет на исход выборов. А я бы добавил, что к этой категории стоило бы отнести очень многих вне зависимости от пола и возраста. Меня здесь в глуши окружает много подобных людей. И что мне особенно бросается в глаза, некоторые из них в той или иной степени осознают себя как определённый социально-культурный тип и враждебно относятся ко всему, что в их представления о норме не вписывается. Я это называю воинствующим мещанством. И такого среди молодёжи не меньше, чем среди стариков, если не больше». Что я могу ответить? За меня ответили выдающиеся мыслители неомарксистской Франкфуртской школы от Хоркхаймера и Адорно до Маркузе и Хабермаса. Остается лишь их читать и перечитывать. Даже не буду их пересказывать – в основном я с ними согласен. Только их выражение «бегство от свободы» я бы заменил выражением «бегство от субъектности». Ведь очень тяжело быть субъектом, то есть богоравным. Великие религиозные учителя человечества два с половиной тысячелетия начиная с ясперсовского «осевого времени» взывают к человеку – стань субъектом! Но не очень многие становятся. Долгое время мешало стать субъектом – экономическая зависимость людей от господина или государства. Развитие производительных сил позволяет ныне обрести необходимое условие субъектности - экономическую самодостаточность. Глобальный прорыв субъектности произошел всего полтысячелетия назад в Западной Европе, а ныне субъектный порыв захватил весь мир. И мы наблюдаем – даже среди тех, кто обладает самодостаточной частной собственностью, очень многие не способны выдержать бремя субъектности (=свободы). Тем не менее остается фактом – наивно искать опору субъектности среди бедных, а среди богатых она встречается довольно часто и определяет систему ценностей богатой страны. Значит, чем материально-самодостаточнее будут становиться наши сограждане, тем более субъектными (свободными) станут как они сами, так и наше общество. Социальное расслоение имеет один характер в бедных странах и другой – в богатых. Лев Гумилёв писал, напоминает Сергей Баранов, что Максим Горький в своё время выделял применительно к тогдашней нищей России следующие социокультурные типы (в терминологии Льва Гумилёва - консорции) - босяки-бомжи, городские мещане, народническая интеллигенция. «В чём-то это актуально и поныне, - комментирует Сергей Баранов. - Но интеллигенция, на мой взгляд, практически вымирает как мамонты (себя я тоже не хотел бы относить к народолюбцам, я охотнее принял бы упрёк в соблазнённости Западом и ощущаю себя в России инородным телом). А мещанство торжествует. Некоторые мыслители оправдывают этот процесс. Мол, торжество мещанской психологии это и есть торжество среднего класса (вы в своих рассылках убедительно разрушаете обоснованность подобных суждений)». Весь мир соблазнен Западом, не только мы, если под Западом понимать авангард субъектности. Ведь субъектная мутация человечества прорвалась именно на Западе, хотя свой вклад в неё внес как ислам, так и православие. Естественно, и Сергей Баранов, и я, и другие субъектные люди ощущают себя «инородным телом» в недосубъектизированном или даже десубъектизируемом обществе, подобном нынешней России. Ну и что – стреляться? Нет, надо бороться за субъектность – свою личную, своих родных и близких, своей страны. А классифицировать социальные слои любого общества лучше всего по признаку отношения к собственности. И тогда мы увидим, что несмотря на подавляющее преобладание в нынешней России компрадорской собственности и подавляющем же числе сограждан, не обладающих самодостаточной собственностью, имеются у нас все же ростки национальной буржуазии, то есть наших граждан, которые экономически-самодостаточны и пока не растоптаны антинациональным режимом. Под этим углом зрения рассмотрим этическую проблему, которая встает перед субъектными людьми в современной России. «А из каких таких соображений, - формулирует её Сергей Баранов, - класть жизнь на облагодетельствование вот этого самого "морального большинства", как его в пятницу у Шустера назвал господин Павловский. Вы же сами, Валерий Иванович, писали, что сейчас, пока эти люди живут в бедности и убогости, они вполне счастливы, ибо у них занижены претензии и ожидания. А при осуществлении Ваших идей “прорыва к свободе” счастья у них будет меньше. Подобное и ныне можно наблюдать. Двое моих сверстников и соратников по ДПР супруги сознательно боролись вместе со мной за частную собственность. Стали бизнесменами. Теперь мучаются со своим бизнесом и ностальгируют по сытому спокойствию при Советах. Гайдар с Чубайсом отдавали себе отчёт, что они политические камикадзе и благодарности от народа никогда не дождутся, а проклятий сколько угодно. Уж не уподобляетесь ли и Вы этим радикал-реформаторам, для которых торжество их моделей и концепций важнее, чем признание потомков и даже собственное политическое выживание?». Вообще-то я никогда не призывал «класть жизнь на облагодетельствование» кого-либо. Ведь согласно Правой Вере, конкретизированной во всех мировых религиях и философских системах, субъект запрограммирован только и прежде всего на Богосаможертвоприношение. Почитайте хотя бы Евангелия, прямые призывы Иисуса Христа, и затем «Наставления в христианской вере» Жана Кальвина. Призыв же положить жизнь «за други своя» - относятся к Сплоту Правоверных. Но Сплот Правоверных, ради которого я действительно готов положить душу свою и пролить кровь свою и чужую – это продолжение моего духа и моего тела, это моя конкретная воплощенная субъектность, а не некое абстрактное человечество (мир). Лучше всего прочитать в Евангелии от Иоанна (Глава 15), что по этому поводу сказал Иисус Христос: 9. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. 10. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви. 11. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна. 12. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. 13. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. 14. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. 15. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. 16. Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам. 17. Сие заповедаю вам, да любите друг друга. 18. Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. 19. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но я избрал вас от мира, потому что ненавидит вас мир». Мартин Хайдеггер разъясняет, что избранный от мира и ненавидимый миром – отстраняется от мира, поставляет его перед собой и в отношении к себе. «Сущее тем самым фиксируется в качестве предмета, впервые получая так печать бытия. Превращение мира в мирообраз (Weltbild) есть тот же самый процесс, что превращение человека внутри сущего в subiectum» /«субъ-ект» буквально означает «под-мет» в отличие от «объ-екта» - «пред-мета»/. Ясно, что субъект – это предпоследнее, а не последнее состояние человека, который, вкусив с Древа Познания. «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Бытие 3:22). Чтобы стать Богом, Адам должен, как бабочка куколку, сбросить хитон субъекта, сначала износив его. Мартин Хайдеггер в своём вдохновенном творении «Время мирообраза» (1938) довольно подробно прослеживает путь человека от животного до сверхчеловеческого: «Как вообще дело доходит до того, что определенное сущее нарочито истолковывает себя в качестве субъекта и вследствие этого субъективное начало приходит к господству? До Декарта и даже еще внутри его метафизики сущее, поскольку оно — сущее, есть sub-iectum (υποχειμενον), под-лежащее, исходная пред-данность, сама по себе лежащая в основе и своих постоянных свойств, и своих переменных состояний. Главенство исключительного — ибо в сущностном аспекте абсолютного — субъекта (как «лежащего в основе» всего) вырастает из притязания человека на обладание fundamentum absolutum inconcussum veritatis (самообоснованным непоколебимым основанием истины в смысле достоверности). Почему и как это притязание приобретает решающую значимость? Оно возникает из того освобождения человека, когда он освобождает себя себе самому, от обязательности истины христианского откровения и от церковного учения переходя к самоустанавливающемуся законодательству. Этим освобождением заново определяется сущность свободы, т. е. связанности чем-то обязывающим. И поскольку в духе этой свободы освобождающийся человек сам решает, что будет для него обязательным, это последнее может отныне определяться по-разному. Обязательным может стать человеческий разум и его закон или учрежденное по нормам этого разума и предметно упорядоченное сущее, или тот пока не упорядоченный и только еще покоряемый через опредмечивание хаос, который в определенную эпоху начинает требовать овладения собою. Это освобождение, однако, не ведая того, всегда освобождает себя еще и от связанности истиной откровения, в которой человеку удостоверяется и обеспечивается спасение его души. Освобождение от достоверности спасения, данной в откровении, должно было поэтому само по себе стать освобождением для такой достоверности, в которой человек сам себе обеспечивал бы истину как нечто известное его собственному знанию. Это было возможно только так, что освобождающий себя человек сам становился гарантом достоверности познаваемого. А такое могло получиться, лишь поскольку он сам для себя решал, что для него должно означать познаваемое, что — знание и удостоверение познанного, т. е. достоверность. Метафизической задачей Декарта явилось подведение метафизического основания под освобождение человека к свободе как самоудостоверенному самоопределению. Это основание, однако, не только само должно было быть достоверным, но и, ввиду недоступности каких-либо критериев из других сфер, должно было иметь такой характер, чтобы через него сущность искомой свободы утверждалась как самодостоверность. А все удостоверяемое самим собой с необходимостью обеспечивает заодно и достоверность того сущего, для которого такое знание достоверно и через которое удостоверяется все удостоверяемое. Fundamentum, основание этой свободы, лежащая под ней основа, «субъект», должен быть тем достоверным, которое удовлетворяло бы вышеназванным сущностным требованиям. Становится необходим субъект, отличающийся во всех этих аспектах. Каково это образующее основу и обосновывающее достоверное? Оно - ego cognito (ergo) sum. Достоверное есть тезис, гласящий, что одновременно (параллельно и равно длительно) со своим мышлением человек сам несомненным образом тоже пребывает, что теперь значит — тоже выступает данностью для себя самого. Мышление есть пред-ставление, устанавливающее отношение к представляемому (idea как perceptio). Представлять здесь значит: самостоятельно ставить нечто перед собой и удостоверять пред-ставленное как таковое. Это удостоверение не может не быть расчетом, ибо только исчисляемость представляемого гарантирует заведомую и постоянную уверенность в нем. Представление — уже не выслушивающее восприятие присутствующего, к чьей непотаенности принадлежит и само это восприятие, а именно как пребывание особенного рода. Представление — уже не раскрытие себя вещам, а схватывание и постижение. Не власть присутствующего, а господство хватки. Теперь в духе новой свободы представление есть самообосновывающее вторжение в сферу обеспеченных данностей, в которой надо прежде всего утвердиться. Сущее уже не присутствует в своем пребывании, а устанавливается опредмечивающей работой представления. Представление есть наступательное, покоряющее устанавливание предмета. Представление сводит все в единство опредмеченности. Представление есть coagitatio /по латыни co-agitatio, или в стяженной форме cogitatio - «сдвигание воедино, собирание»/. Всякое отношение к чему бы то ни было, воление, мнение, ощущение есть прежде всего с самого начала представление, coagitatio, что переводят как «мышление» /По Хайдеггеру, поясняет Владимир Вениаминович Бибихин, «дело здесь идет уже не о мысли, а о техническом оперировании разнородными данностями»/. Именно поэтому Декарт может охватить таким поначалу удивляющим словом все виды voluntas /воля/ и affectas /чувства/, все actions /действия/ и passions /страсти/. /Декарт пояснял, комментирует В.В. Бибихин: «Под именем мышление (cogitatio) я понимаю все то, что происходит в нас при нашем сознании в той мере, в какой это происходящее осознается нами. Таким образом, не только понимание, воля, воображение, но и чувство есть здесь то же самое, что cogitatio» (Principia philosophiae I 9). По Хайдеггеру, перевод cogito через «мыслю» вводит в заблеждение; cogito – деятельность универсального опредмечивающего учета, направляемая сперва на более достоверные данные внутреннего опыта (идеи, чувства), а потом – на данные внешнего опыта («объекты»). Субъектом оказывается при этом не полнота человеческого существа, а только cogito, наблюдающее, между прочим, и за человеком/. В формуле ego cogito sum слово cogito взято в этом сущностном и новом смысле. /Как комментирует Владимир Бибихин, «в формуле Декарта ego cogito ergo sum Хайдеггер опускает ergo («следовательно») как прокравшееся неправомерно, поскольку из голого факта cogito ещё никак не вытекает существование полноценного «эго». Из поздних пояснений Декарта к своей формуле ясно, что он тоже не гипостазировал акт cogito и понимал, что последний доказывает только существование себя самого – «того, что мыслит» (id, quod cogitet. – Principia philosophiae I 10), а не лица, способного ответить на вопрос «кто». От Декартовой формулы Хайдеггер оставляет в конечном счете только уравнение cogito-sum, где новый субъект заявляет о себе, что, что он очистил себя от всего, кроме деятельности cogito – неустанного («бессонного») оперирования предварительно опредмеченными данными. На этом узком, но жестком основании смогла подняться наука Нового Времени, ранняя несовершенная форма современного «постава» - того технического овладения действительностью, о котором, напоминает Хайдеггер, первым сказал тоже Декарт в «Рассуждении о методе»/. Субъект, основополагающая достоверность, есть всякий раз заново обеспечиваемая сопредставленность представляющего человека рядом с представляемым, т. е. опредмеченным человеческим и внечеловеческим сущим. Основополагающая достоверность есть всякий раз несомненно представимое и представляемое равенство me cogitare = me esse /»деятельность моего сознания = мое бытие»/. Это — основное уравнение всей рассчитывающей деятельности самообеспечивающего представления. Благодаря получаемой таким путем основополагающей достоверности человек уверен в том, что его достоверность как представителя всякого представления и тем самым как сферы всякой представленности, а стало быть, всякой достоверности и истины, установлена, что теперь значит: он есть. Только потому, что человек необходимо со-представлен рядом с основополагающей достоверностью (на том непоколебимом абсолютном основании, что me cogitare = me esse) и лишь поскольку человек, освобождающий себя себе самому, необходимо принадлежит к субъекту этой свободы, — единственно поэтому такой человек сам может и должен стать исключительным сущим, «субъектом», который, в свете первого истинно (т. е. достоверно) сущего, выдается вперед среди всех субъектов. /«Субъектами могут быть и коллективы, - поясняет Владимир Бибихин. – Человек остается основным субъектом только потому, что умеет наиболее исчерпывающим образом посвящать себя деятельности опредмечивающе-учитывающего представления»/. Если в основополагающем уравнении достоверности и соответственно в субъекте как таковом упомянуто «эго», это еще не означает, что человека теперь определяется ячеством и эгоизмом. Это значит только одно: быть субъектом становится теперь исключительной характеристикой человека как мысляще-представляющего существа. Человеческое Я поставлено на службу этого субъекта. Лежащая в основе субъекта достоверность хотя и субъективна как таковая, т. е. правит существом субъекта, но не эгоистична. Достоверность обязательна для всякого Я как такового, т. е. как субъекта. Равным образом для каждого Я обязательно все то, что удостоверено представляющим опредмечиванием как обеспеченное им и тем самым как существующее. И этого опредмечивания, которое заодно решает, что имеет право считаться предметом, ничто не может избежать. Субъективности субъекта и человеку как субъекту присуще бесконечное раздвигание сферы потенциального опредмечивания и права решения о предмете. Теперь проясняется также, в каком смысле человек как субъект хочет быть и должен быть мерой и серединой сущего, что теперь значит — объектов, предметов. Человек отныне уже не μέτρον в смысле соразмерения своего восприятия с обозримым кругом непотаенно присутствующего, в котором так или иначе пребывает всякий человек. Человек в качестве субъекта есть coagitatio, собирание всего вокруг его «эго». Человек учреждает сам себя законодателем всех мер, которыми отмеряется и вымеряется (вычисляется), чтό вправе считаться достоверным, т. е. истинным и, стало быть, существующим. Свобода субъекта есть новая свобода. В «Meditationes de prima philosophia» под освобождение человека к новой свободе подводится основа, субъект. Освобождение человека Нового Времени не начинается, конечно, только с ego cogito ergo sum, и все же метафизика Декарта — не просто задним числом и тем самым внешне пристроенная к этой свободе метафизика, в смысле идеологии. В coagitatio представление собирает все свои предметы в совокупность представленности. Ego этого cogitare теперь обретает свою сущность в удостоверяющем само себя сведении всего представляемого воедино, в con-scientia, «со-знании». Сознание есть со-представленность предметной сферы вместе с представляющим человеком в круге им же обеспечиваемого представления. Всё присутствующее получает от сознания смысл и вид своего присутствия, а именно презентности внутри repraesentatio. Сознанием Я как субъекта, осуществляющего coagitatio, определяется в качестве субъективности столь отличительного субъекта бытие сущего. “Meditationes de prima philosophia” («Рассуждения о первой философии») намечают предварительные контуры онтологии субъекта в ориентации на субъективность, определяемую как conscientia, со-знание. Человек стал субъектом. Поэтому он может, смотря по тому, как сам себя понимает и волит, определять и осуществлять свою субъективность. Разумное человеческое существо эпохи Просвещения не менее субъект, чем человек, который понимает себя как нацию, хочет видеть себя народом, культивирует себя как расу и в конце концов уполномочивает себя быть хозяином планеты. Во всех этих основных позициях субъективности, поскольку человек неизменно определяется как я и ты, как мы и вы, возможен также и особенный род ячества и эгоизма. Субъективный эгоизм, для которого, большей частью без его ведома, Я заранее определяется как субъект, может быть сломлен сплочением многих Я в Мы. Благодаря этому субъективность только набирает силу. В планетарном империализме технически организованного человека человеческий субъективизм достигает наивысшего заострения, откуда он опустится на плоскость организованного единообразия и будет устраиваться на ней. Это единообразие станет надежнейшим инструментом полного, а именно технического, господства над землей. Свойственная Новому Времени свобода субъективности совершенно растворится в соразмерной ей объективности. Человек не может сам уйти от этой судьбы своего существа Нового Времени или прервать ее волевым решением. Но человек может заранее задуматься над тем, что субъективность и никогда не была единственной возможностью для первоначальной сущности исторического человека, и никогда не будет таковой. Летучей тени облака над потаенной страной подобен сумрак, которым истина как достоверность субъективности, подготовленная христианской достоверностью спасения, затягивает Обособье /Ereignis/, в опыте которого ей отказано» (Хайдеггер М. Время картины мира // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. Москва: Республика, 1993, стр. 51, 58-61, 412). Как неоднократно отмечалось в моих заметках, таинственное Обособье, о котором постоянно говорит Мартин Хайдеггер, есть Богосаможертвоприношение, программируемое и свершаемое Сплотом Правоверных. Человекобожество в этом Обособье оборачивается Богочеловечеством, а Конец Времени (и временного мира) переходит в Начало. Мартин Хайдеггер, как и Карл Маркс, считает необходимой (предпоследней) ступенью человечества – техническое господство над миром, сопряжение человеческой субъектности с соразмерной ей объектностью (= экономической самодостаточности) и сплот Я в Мы. Именно тогда «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех». Но ведь не все люди стремятся стать субъектами и всячески отбрыкиваются от свободы и ответственности? Насильно тащить их в рай? Надо ли? В откровениях сообщается, что там мест мало – 144 тысячи. Может, не надо стараться зря, а лучше плюнуть на подавляющее большинство и иметь дело только с богоизбранными? Почему же тогда с «осевого времени» религиозные лидеры человечества, и прежде всего Иисус Христос, призывают нести истину всем людям без исключения? Эти 144 тысячи – продолжаются и живут во всех нас. Спасать-субъектизировать надо каждого. Все люди – богоподобные и тем самым онтологически равны. И если многие из них не хотят быть материально богатыми и духовно здоровыми – то многие дети тоже не хотят учиться, и не на детей надо возводить хулу, а на их воспитателей. Методы «социального воспитания» предложены в нашей Программе постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика», а ещё раньше – в Программе Российского Народного Фронта «К народному богатству». Самый главный метод – наделение каждого нашего соотечественника самодостаточной стартовой собственностью через именной неотчуждаемый имущественный сертификат. Согласен с Сергеем Барановым, что большинство наших соотечественников с раздражением отвергнет этот метод. Мы с этим столкнулись, когда весной и летом 1992 года выходили на пикеты против обезличенных ваучеров Чубайса, за именной сертификат. Но ненависть ко мне все же отличается от ненависти к Чубайсу. Я понуждаю учиться, а Чубайс сжег школу. Заставлять учиться и учить – обязанность родителей и педагогов. Чтобы вспыхнул огонь субъектности, надо чиркать и чиркать спичкой по сырой шершавости. Это действительно реальная проблема – что делать, чтобы убедить сограждан стать собственниками. Многие вообще не хотят связываться с собственностью, поскольку владение ею предполагает труд, волю и ответственность. Как решить проблему - идут споры между политиками и обществоведами. Мой давний сотоварищ Олег Ананян (на заре демократизации он был одним из десяти сопредседателей Московского Народного Фронта) отмечает, что первый принцип в программах «всех партий и блоков» - «человек имеет право НЕ ВЛАДЕТЬ собственностью, приносящей доход». «Если подумать, - говорит Олег, - этот принцип носит универсальный характер. Ни одна партия, ни один блок от этого принципа не отрекаются. А как же по-другому? Ведь нельзя человека заставить быть собственником? Довод очевидный. Примерно так же, как очевидно (видно очами), что Солнце вращается вокруг Земли». Второй принцип – «граждане, не владеющие собственностью, обязаны продавать свою рабочую силу для обеспечения собственной жизни и жизни своей семьи». Третий принцип – «кто не способен продать свою рабочую силу, может рассчитывать на прмощь государства, которое перераспределяет национальный доход в соответствии с принципами социальной справедливости». На Западе, где правит опирающаяся на собственность субъектность, естественна парламентская демократия, которая добивается более или менее оптимального распределения национального дохода между социальными группами. В России же не сложилась «критическая масса» низовых самодостаточных собственников, и процветает хищническое мародерство общенародного богатства. И не видно выхода из тупика порочного круга «нищета – вампирство – нищета». Да, людям свойственно стремление к мещанскому покою и конформизму, однако на том же вроде бы благополучном Западе выходят на улицу сотни тысяч и миллионы демонстрантов, когда возникает угроза их самодостаточности. Наши же соотечественники, не имея за душой самодостаточной собственности, заняты заботами повседневного выживания и не имеют стимулов протестовать и демонстрировать. Они сломились и смирились и превратились в электорат, исправно голосующий за тех, кого ему укажут сильные мира сего. Олег Ананян полагает, что факт поражения на выборах даже социал-демократии Швеции и либерал-демократии Японии «говорят о том, что, придерживаясь первых двух принципов, уже невозможно обеспечить оптимальное перераспределение национального дохода в соответствии с третьим принципом». Так что же должно прийти на смену этим принципам? Есть ли альтернатива? И Олег Ананян намечает три альтернативных принципа, которые кое-где уже успешно реализуются, в том числе в современной России (следует ссылка на систему Магомеда Чартаева из дагестанского села Шукты): 1. Гражданин России по рождению является собственником-совладельцем природных ресурсов страны и обязан получать рентные платежи от коммерческого и любого другого использования этих объектов. 2. Наличие независимого от рода деятельности источника дохода позволяет каждому гражданину страны отказаться от продажи рабочей силы и перейти к продаже услуг или продукта своего труда. 3. На основании первых двух принципов с государства снимается обязанность финансирования всех социальных групп, кроме одной – инвалидов. Эти принципы органично входят в нашу Программу субъектизации России «Путь из тупика» (www.put-iz-tupika.ru), но я, например, осознаю трудность приобщения большинства сограждан к овладению выделяемой им собственности. Поэтому, чтобы не впадать в утопизм, особые надежды я возлагаю на Предложение 5 этой Программы – «Образование и воспитание нации». Смысл этого Предложения 5 – учить субъектности (артельному предпринимательству) надо с детства, как учат языку или арифметике. С этих позиций, надеюсь, я могу снять некоторые недоумения СергеяМ, который на форуме Информационно-аналитического портала «Интернет против телеэкрана», посвященном обсуждению Предложения 4 нашей Программы «Путь из тупика» (о самофинансировании самоуправления), пишет (http://www.contr-tv.ru/discuss/433/): «Валерий Иванович, вся моя предыдущая тирада была посвящена вот чему: я глубоко убежден, что все беды нашей страны из-за того, что у нас никто, начиная с дворника и заканчивая Президентом, не несет никакой ответственности за конечный результат своей деятельности. Применительно к Вашей идее самоуправления это, по-моему, будет выглядеть так. Меня, в полном соответствии с Вашей идеей, избирают, ну, допустим, шерифом-старостой дома, где я же и живу (думаю, что на срок не менее 3-х лет, за меньшие сроки что-либо реально сделать не возможно).Я получаю деньги за коммунальные услуги, за аренду пустующих помещений и прилегающей территории и организую содержание и ППР дома. Если я, по какой-то дурацкой случайности, оказался честным человеком — всем несказанно повезло. Нет — уверяю Вас, что я найду возможность, даже через конкурс, нанять для проведения всех этих работ фирму, мною же и организованную через подставных лиц. Далее я, имея ограниченные внутренним бюджетом финансовые возможности, израсходую максимум средств на проведение неких работ, скажем, по замене стояков, закуплю или "достану" по минимальным ценам материалы, привлеку дешевую рабочую силу, а разницу положу в карман. Причем бюджет будет абсолютно прозрачным — отчитаюсь перед кем угодно! Кроме того, в своем стояке я поставлю металлопластик, а в остальном доме — тонкостенный чер.мет — лет на 5 хватит, а дальше мне плевать. В течение моего первого срока все будет хорошо, все довольны, а уж я — больше всех. Выберут еще раз — хорошо, нет — хрен с ним. Когда же все потихоньку начнет сыпаться, я разведу руками и скажу, что той фирмы и след простыл, гарантийные сроки вышли и вообще, чо вы ко мне пристали! Снимайте с должности, если хочется, выбирайте другого, если найдете лучше. Я это все к тому, что можно как угодно самоуправляться, но без механизма РЕАЛЬНОЙ ответственности управляющего, даже через 10 лет, все останется там же где и сейчас. Я же в Ваших статье даже упоминания об этом не увидел. Ранее я писал не о том, что "заставлял ЖЭС отвечать за результаты своего труда", а о том, что заставлял их работать. Механизмы ответственности, реальные, - разрушены.Я просто-напросто "беру на понт" руководство ЖЭС, которое, в основном, работает с советских времен и думает, что их кто-то может наказать. Уже нет, не может (по инициативе "снизу"). Но там, где вышестоящее руководство спрашивает с нижестоящего, ЖКХ в очень приличном состоянии. То, как заставить работать руководство вышестоящее — вопрос особый. Ответа я на него дать, пожалуй, не могу. P.S.Ваша идея самоуправления не менее "надстроечное упование", чем моя идея ответственности. Года 3 назад, в 9-ти этажке, где я жил, при -25 отключили горячую воду и отопление. В пятницу вечером. Часа через 4 в квартирах было 10 градусов. У многих дети. И никто не сел на телефон, чтобы поднять на уши кого только можно! Я один до часу ночи дозванивался до ЖЭС, аварийки, дошел до дежурного по городскому МЧС, зам.главы администрации и добился-таки выполнения аварийных работ. Остальные попросту тихо замерзали! Что за 15 лет стало с населением страны не знаю, но, по-моему, это уже в большинстве не совсем люди. Какое им самоуправление, к чертям собачьим? Кто управляться будет? Тем не менее, искренне желаю успехов. С уважением, Сергей». Я все же не идиот и не утопист и не могу не согласиться с уважаемым СергеемМ, что ввиду рассыпанности русского народа он в подавляющем своем большинстве сейчас не способен к самоуправлению, к собственности и к ответственности. Кто не способен к субъектности – тот не в счет, тех «за скобки». Они годятся для власти как послушный электорат и дойная корова и скотье стадо – и власти больше от них ничего не нужно. Да они и сами себе не особенно нужны. Но кроме них – на Руси все же остаются пусть разрозненные, но жизнеспособные граждане. Вот на них – а ещё больше на тех, кто после них – вся надежда. А Программа «Путь из тупика» помогает находить таковых, сплачивать их и воздействовать на политику. Кроме того, СергейМ, мне кажется, недооценивает организационно-контрольный потенциал самоуправления. Искорка субъектности мерцает в любой бабульке, освещая по меньшей мере её подъезд и проживающих в нем. Я по своему опыту организации подъездного самоуправления пришел к выводу, что всегда найдутся два-три человека на подъезд, способных к разумному хозяйствованию. То же самое скажет любой организатор ЖСК или садового товарищества. А СергейМ берет за исходное – старосту-робинзона. Территориальная самоуправляемая и самофинансируемая община – это не один староста, а коллегиальный выборный орган. Уверяю, копейку трудно украсть, когда за доходами следят несколько человек, избранных снизу вверх от подъезда до микрорайона. И сговор почти невозможен, а если и имеет место, то не в ущерб делу. Заставило меня задуматься также замечание Сергея Баранова о том, что я будто бы «оправдываю репрессии при Сталине». Мучительно я вспоминал – где это я их оправдывал? Я лишь приводил слова мудрого Спинозы из § 4 его посмертного произведения «Политический трактат, в котором показывается, каким образом должно быть устроено общество, там, где имеет место монархическое правление, а равно и там, где правят знатные, дабы оно не впало в тиранию и дабы мир и свобода граждан оставались ненарушимыми» (1675-1677) – «Итак, мысленно обращаясь к политике, я не имел в виду высказать что-либо новое или неслыханное, но лишь доказать верными и неоспоримыми доводами или вывести из самого строя человеческой природы то, что наилучшим образом согласуется с практикой. И для того, чтобы относящееся к этой науке исследовать с тою же свободой духа, с какой мы относимся обыкновенно к предметам математики, я постоянно старался не осмеивать человеческих поступков, не огорчаться ими и не клясть их, а понимать. И потому я рассматривал человеческие аффекты, как-то: любовь, ненависть, гнев, зависть, честолюбие, сострадание и прочие движения души – не как пороки человеческой природы, а как свойства, присущие ей так же, как природе воздуха свойственно тепло, холод, непогода, гром и все прочее в том же роде; все это, хотя и причиняет неудобства, однако же необходимо и имеет определенные причины, посредством которых мы пытаемся познать их природу, и истинное созерцание их столь же радостно для духа, как и познание тех вещей, которые приятны чувствам»». Для меня изучать клопа или другое насекомое – такой же восторг духа, как изучать любовь или измену. Не могу же я осуждать Бога за то, что он уничтожил допотопное человечество или поразил огнем Содом и Гоморру. И не могу осуждать Божьего пророка Моисея за то, что он подверг евреев холокосту, когда те поклонились Золотому Тельцу (Исход, 32). И никакой Бич Божий я не могу осуждать, и террор якобинский или сталинский – тоже не могу осуждать вслед за Гегелем (смотри по этому поводу его «Феноменологию духа»). Сталин – это стихия, и он воспринимал себя как орудие судьбы, и ради высшего долга не жалел ни народ свой, ни детей своих, ни себя. Это – не оправдание Сталина (хотя говорят, что понять – значит оправдать), а констатация факта социотрясения. Почему произошло социотрясение и какие жертвы вызвало и как в дальнейшем избегать подобных социотрясений и их погибельных последствий – будем размышлять и делать выводы. Как историк, могу судить Сталина и любого другого человека объективистски подобно врачу или естествоиспытателю, но не так, как сужу льва или клопа или любую птичку Божью, а с учетом богоподобности человека и знания им добра и зла, то есть судить также этически. Заранее скажу, что в любом праведнике можно отыскать злодейское, и в любом злодее – праведное. Так по принципу дополнительности инь-янь устроено любое сущее, любое человеческое существо. Историк тем точнее в исторических оценках и суждениях, чем ближе он к Страшному Судье, то есть к Сплоту Праведных, к Правой Вере. Интереснее вопрос включенности самого историка в исторический процесс. Чего больше - добра или зла - вносит данный историк и вообще данный человек в историю? Здесь мы снова сталкиваемся с острейшей проблемой влияния наблюдателя на наблюдаемое. Предположим, «машина времени» перенесла вас во времена сталинских репрессий. Как бы вы стали поступать? Оправдывать, протестовать, показывать фигу в кармане? Думаю, ситуация с «машиной времени» надуманная, хотя досконально исследована в научно-фантастической литературе, в том числе в произведениях братьев Стругацких. Мы наблюдаем прошлое как свершившееся с позиций своего времени, которое по базису и по надстройке и вообще по духу и многому другому отличается от минувшего времени. Историку нужен огромный и редкостный дар перевоплощения, чтобы постигнуть характеры и мотивы действий людей прошлого времени и другой культуры. Другое дело – как ведешь себя сегодня. Поэтому, судя историю, судить надо в первую очередь самого себя. Прав ли Сергей Баранов, утверждая – «то искусственное общество, что строили коммунисты, только на репрессиях и могло держаться»? Сразу сделаю оговорку – коммунисты и марксисты были и есть самые разные, и в сатанизм впадали и впадают не только коммунисты, но также буддисты, христиане, исламисты и прочие, история вымазана кровью зверств. Советское общество прошло несколько развилок, но из-за предательства ошкурившейся прогнившей верхушки не смогло вовремя свернуть на путь постиндустриальной модернизации, как сделали китайские коммунисты в конце 1970-х годов. Поэтому не могу согласиться, что у советского коммунизма «были две альтернативы: либо настолько выдрессировать человека, что существенно изменится его внутренняя природа (и большой вопрос, что тогда в нём от человека вообще останется), либо реставрация прежней системы, что и произошло». Третий и вполне жизнеспособный вариант показал Дэн Сяопин и его последователи в КНР. Жаль, что Борис Ельцин, который постоянно говорил мне, когда я с ним сотрудничал в 1988-1990 годах, что хотел бы стать «русским Дэн Сяопином», предпочел остаться заурядным шкурником и предал Родину. И произошла, прав Сергей Баранов, «реставрация не западного капитализма, которого в России в чистом виде никогда не было, а именно той имперско-феодальной модели, которая никогда до конца так и не была сломана ни при царях, ни при генсеках». Добавлю – не реставрация произошла, а вырождение в сомосу. «Тот проект, который Вы предлагаете, - пишет Сергей Баранов, - по своему замаху сравним с большевистским. Может, и покруче будет. Вот интересно, в какой же степени Вы хотите человека российского переделать? И что делать с теми, кто переделываться не пожелает? Раз сталинские репрессии Вы не осуждаете, напрашивается вывод, что и Вас не страшат ни беззаконие, ни навязывание большинству представлений меньшинства о том, к чему должно стремиться. Может быть, с позиций формальной логики на эти мои вопросы вообще возразить нечего. Может, тут вообще формальную логику отринуть надо. Человек-то ведь действительно, если его оставить в покое, склонен превратиться в беспринципное животное». Правоверная «прикладная эсхатология» - действительно выше не прыгнешь, и русский большевизм – лишь генеральная репетиция «перезагрузки Матрицы». Сегодня мондиалистский неоимпериализм применяет метод «принуждение к миру». Нельзя ли по аналогии использовать метод «принуждения к субъектности»? Но «принуждение к миру» - это война, а «принуждение к субъектности» - это десубъектизация. Воспитание субъектности – другое дело. Субъектизация людей и народов должна быть естественной, как рост цветка из семени, как всхождение теста на закваске. Пусть субъектность распространяется по Руси и по миру как автомобиль или как мода и принуждает обретать собственность и свободу демонстрационно, пусть быть субъектным станет престижным и желанным. Абсурдно навязывать кому-то собственность и свободу, хотя любое общество заинтересовано минимизировать иждивенчество. Я даже скажу, что внутреннее неприятие субъектности, как и внутреннее неприятие учебы, намного слабее возможных внешних препятствий со стороны десубъектизаторов. Нежелание ходить в школу преодолимо, но учиться трудно, если школы нет или она сожжена. Суть всей нашей Программы «Путь из тупика» и всех её абсолютно конкретных десяти предложений – высвободить низовой субъектный порыв, расчистить плацдармы для него. Мне кажутся страхи Сергея Баранова надуманными. Пока мучаемся мы, стремящиеся к субъектности. Россия страдает не от переедания субъектностью, а от погибельного отсутствия её в своем рационе. Без воды зачахнет росток, без субъектности зачахнет народ.
| http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
| В избранное | ||
