[friend] судьба
Быть лоху паровозом
Петрозаводская тюрьма. Следственный изолятор. Сергей Косаревой сидит здесь за
убийство. Застенчивый пятнадцатилетний паренек с беспомощной улыбкой - <типичный
представитель> отряда <лохов> - лакомая находка для профессионалов преступного
мира. Их, <представителей>, - безвольных, легко идущих на поводу, нетрудно
сделать соучастниками любого преступления, их, несовершеннолетних, не приговаривают
к смертной казни, их, <лохов>, легко сделать <паровозом>:
ОН БОЯЛСЯ, страшно боялся идти на свое первое <дело>. Но друзья успокаивали:
- Не трусь, Сережка, сейчас все так живут. Возьмем у вьетнамца деньги - и порядок!
- Так он же мой сосед, нехорошо как-то, - пытался отговориться Сережка, - может
быть, без меня:
В нем еще жила какая-то слабая надежда, что старшие товарищи его оставят в покое
и пойдут грабить вьетнамца без него. Да и зачем, собственно, ему чужие
деньги? Ведь мать с отцом и так дадут, если надо будет:
Теперь он жалел, что проболтался Длинному про вечер, когда сосед уезжает в Москву
за товаром.
- Да не трясись ты, - дружески похлопывал его Длинный. Когда еще такой случай
представится!
Вьетнамец богатый, у него денег много. Эти отберем - он еще наторгует. Они ведь,
торгаши, наших обдирают. Завалили тут все своими куртками да кроссовками:
- А если он не захочет нам денег отдавать да потом еще всем расскажет, что мы
грабить его приходили,>: - продолжал сомневаться Сережка.
Но старшие над его опасениями только посмеялись:
- Да кто же об этом рассказывает! Мы его припугнем как следует. Нож возьмем,
дубинки:
При мысли о ноже и дубинках Сережке стало совсем страшно, и он уже взмолился,
почти заплакал:
- Ребята, может, другого кого, может, не надо соседа: Как же я ему в глаза потом
смотреть буду?
- Другого кого? - удивленно пожал плечами Длинный. - А что, разве сегодня вечером
еще кто-то уезжает за товаром? Если у тебя есть еще такой сосед - скажи,
найдем другого:
Теперь только Сережка понял, что это уже серьезно. Слишком серьезно, и ему никак
не отвертеться. Прежде, когда он познакомился с Длинным, когда только слушал
его рассказы о храбрых похождениях, когда вместе фантазировали на тему <кого
бы грабануть>, ему и в голову не приходило, что наступит такой час:
- Не дрейфь, хилый, - подбодрил его еще один старший подельник. - Ты у нас теперь
паровозом будешь. Дело почетное. Без тебя нам не обойтись. Ведь вьетнамец
только тебе откроет, потому что тебя знает, а уж дальше мы сообразим, что делать:
СЕРЕЖКА слушал, и окно в его глазах расплывалось, и мир расплывался: Из сладостных
грез и фантазий о том, что можно куда-нибудь уехать, жить беззаботно
и радостно, не видеть вечно понурых и озабоченных лиц, почему-то лепилась картина
страха. Странной казалась сама мысль, что хорошая жизнь может начаться
так просто: взять деньги у вьетнамца - и всего-то! А в глаза: В глаза потом совсем
не придется смотреть: ведь они все равно уедут из своего города.
Дело близилось к вечеру, и с каждой минутой Сережке становилось все страшнее.
Уже не кукушка выпрыгивала из узорчатых детских часов, а злой дракон вытягивал
из пещеры свою голову и шипел:
- Все, малыш, уже не отвертишься. И за базар ответишь:
Послышались шаги. Сережка вздрогнул: может, убежать? Может, еще не поздно? Скрыться
где-нибудь в лесу и жить потом, как отшельник, чтобы не нашли:
Он даже спрыгнул с подоконника, приготовившись спрятаться под кровать, как в
далеком детстве. Стянуть покрывало пониже и сровняться с дощатым полом, провалиться
в расщелину, превратиться в соломинку и даже дышать научиться совсем неслышно.
:Потом зазвенел детский смех в подъезде. Это соседка тетя Рая возвращалась с
дочкой: От души отлегло. Значит, пока еще не подельник. Значит, у него есть
еще какие-то кусочки живого времени: секунды, минуты: Никогда прежде не представлял
себе, как все это важно. Как важно почувствовать, что у тебя еще есть
возможность никому не делать плохого. Ощутить еще минуту до чего-то ужасного.
Минуту спокойствия и мечты о том, что все еще может сорваться. Вдруг Длинный
передумает: Или вдруг вьетнамец не придет сегодня: Или все поезда на Москву отменят:
Правда, это уже из области невероятного.
НО ВОТ кукушка на часах закричала голосом дракона. Щупленькая фигурка Майсондэ
показалась у дома. Хлопнула дверь в подъезде. Шаги по ступеням. Шаги мимо
его двери, на этаж выше. Странно сознавать, что это шаги человека, который пока
еще строит какие-то планы и представляет себе дальнейшую жизнь. Майсондэ
рассказывал ему как-то про то, что собирается жениться.
Там, на родине, у него невеста. А здесь, в Карелии, он за два года заработает
себе на семейную жизнь. Длинному почему-то не нравилось, что вьетнамец за
два года в их городке может заработать на семейную жизнь, а наши, сколько ни
корячатся, ничего не зарабатывают: Хоть вообще нашим мужикам впору жениться
запретить:
Мысли в голове прыгали беспорядочно, словно теннисные мячики. Они то сверкали
на солнце, высоко подпрыгивая, то вдруг терялись в глухой глубине травы. И
Сережка терялся в глубине самого себя, а может быть, и не в глубине вовсе, а
так просто стелился пылью на поверхности ступеней.
В дверь постучали. Ну вот и все. Это вагончики пришли за своим паровозом:
НАШ разговор с Сергеем состоялся перед самой отправкой на зону. Сначала он упорно
играл роль убийцы. Но что-то в его детском поведении заставляло усомниться
в том, что именно он, а не кто-то другой - самый главный преступник.
Из интервью в следственном изоляторе:
- Сергей, за что ты сюда попал?
- Убийство вьетнамца. Нам с подельниками денег захотелось, вот я предложил и
пошли на это дело, чтобы убить вьетнамца.
- Зачем вам нужны были деньги?
- Захотелось уехать из Питкяранты.
- Почему захотелось уехать?
- Надоело. Жизни захотелось. Денег больше.
- Значит, решили кого-то ограбить. А как выбрали жертву?
- Вьетнамцы к нам приезжают, торгуют, значит - богатые. Майсондэ мой сосед был.
Я на четвертом этаже жил, а он на пятом. Моя семья тоже на базаре торговала.
Вот я его хорошо знал.
: Логический сбой чувствуется сразу же в самом начале разговора. Хотелось уехать,
и поэтому вместе с подельниками решили убить вьетнамца. Так убить или
ограбить? Потом, зачем самому Сергею грабить торгующего на рынке соседа, когда
его родители тоже торгуют на рынке?
Из интервью в следственном изоляторе:
- Как вы попали в квартиру?
- Зашли в квартиру с помощью меня. Зашли под предлогом куртку купить, а сами
напали с помощью меня. Дубинка, ножик - вот чем убили мы его.
- А деньги?
- Искали потом, когда убили.
- Ну и как, нашли?
- Денег не было. Он другу своему деньги отдал, своему вьетнамцу тоже. Он в тот
день собирался уехать в Москву за товаром. Вот я и подумал, что перед отъездом
у него же деньги должны быть. И перед поездом мы к нему пришли. Поезд в полшестого,
а мы пришли в три. А он до этого другу отдал деньги и сказал, чтобы
перед поездом друг зашел и его проводил. А потом уже перед поездом, когда я дома
сидел, видел, как друг заходил и ушел.
- Получается, что ты убил своего соседа и спокойно пошел дама сидеть, и у тебя
не тряслись руки, тебе не было страшно?
- Было страшно. Когда подельники стали вещи собирать там, в квартире, когда я
увидел, что он уже мертвый, меня пот пробрал, и я ушел с квартиры. Убежал
оттуда. А они там еще остались, подельники, вещи собирать.
- Ты не понимал, что если убьешь человека, то сядешь в тюрьму?
- Я не знал, что сяду в тюрьму.
Думал, что деньги возьмем, и я уеду из Питкяранты, мы все уедем.
- А что, в Питкяранте так плохо было жить?
- Нет, хорошо. Просто за 15 лет надоело.
- Но ведь ты мог окончить школу, поехать куда-то учиться или работать. Зачем
для этого отнимать чью-то жизнь?
- Не знаю, не хотелось учиться.
- Ты ничем не увлекался?
- Раньше спортом увлекался, а когда с подельником познакомился, уже ничем не
стал увлекаться.
- А все-таки скажи, нож ты воткнул в человека?
- Да, я.
- Куда ты воткнул нож?
- В спину.
- И он сразу умер?
- Нет. Он обернулся, был перепуган, а там потом уже подельник на него напал с
дубинкой, начал его бить, и они остались в комнате бороться. А я пошел в
другую комнату искать деньги.
- А когда ты увидел, что сосед мертв?
- Когда опять вошел. Там много крови было. Он весь перерезан.
Мне страшно стало, я убежал, потом ушел с квартиры:
- Так, значит, ты убил вьетнамца?
- Да, я.
Он говорит вяло, отрешенно, как человек, давно уже смирившийся со своей участью.
Он один во всем виноват. Он один продумал план убийства. Он, а не кто-то
еще, настоящий убийца.
МЫ НАХОДИМСЯ в комнате начальника воспитательного отдела майора Александра Дорофеева.
При разговоре присутствует депутат горсовета Юрий Дмитриев, занимающийся
приговоренными к высшей мере наказания.
- Ты его не убивал! - вступает в разговор Дмитриев. - Учти, парень, девять лет
- срок большой. Зачем брать на себя лишнее? Года через полтора начнешь писать
во все инстанции и доказывать, что ты был только участником и свидетелем убийства,
но искать концы, оправдывать будет уже поздно. А настоящий убийца за
это время вовлечет в преступление еще десяток таких, как ты. И их руками возьмет
еще чьи-то жизни. А мальчишки вроде тебя из страха, по недоумию будут
отсиживать за него тюремные сроки. Если бы ты в самом деле убил того вьетнамца,
так его оскал предсмертный тебе бы спать не давал. И сейчас бы ты потел
и бледнел: Следствию проще: спихнуть на тебя дело, раз ты сам этого хочешь, закрыть
- и ладно. А ты забираешься в яму все глубже и глубже.
В разговоре возникла пауза. Сергей молчит. Я только вижу его спрятанные под столом
руки. Вижу, как он мнет пальцы, сильно, добела. Ему хочется быть последовательным
в своей пусть слабо, но все-таки проработанной линии убийцы. Он даже говорит,
что в тюрьме неплохо и можно жить. Он говорит это, глядя на начальника воспитательного
отдела: Но вдруг рука со свежей татуировкой <слон> дергается, пальцы с белыми
вмятинами резко разжимаются, и тихим, полным отчаяния голосом он признается:
- <Касатку> писал, еще писал. Пришел ответ. Ничего не помогло. Я в <касатке>
честно писал, что не убивал его, но видел:
- Так-то чужие грехи прикрывать, - говорит Дмитриев. - Вышку не дадут, грехи
повесили: мол, будешь паровозом. Не паровоз ты, а так, прицепной вагончик.
В зоне-то раскусят сразу. Там ухари почище сидят, знают, что делают.
- Так вот он уже сейчас и готовится, - поясняет начальник воспитательного отдела
майор Дорофеев. - Видите, наколка слон - свежая, здесь уже, в тюрьме
сделал.
Что означает? Ну, примерно смерть правоохранительным органам.
- <Смерть легавым от ножа>, - уточняет Дмитриев и снова обращается к Сергею:
- А других-то в заблуждение не вводи, что, мол, в тюрьме жить можно. Ты ведь
уже на собственном опыте знаешь, каково здесь сидеть - в четырех стенах. С самой
плохой свободой не сравнится - где куда захотел, туда и пошел. Грибы,
ягоды собирай, рыбу лови. Хочешь - бутылки собирай, хочешь - на стройке зарабатывай.
Что тебе в твоей Питкяранте не пожить было? В тюрьму захотелось? Легких
денег, парень, не бывает. Тяжелые судьбы бывают. А вот теперь скажи, только честно,
- пожелаешь кому-нибудь сюда попасть?
И Сергей снова отступает от внушаемого себе образа закоренелого убийцы, аборигена
тюремных камер. И уже совсем беспомощно, совсем тихо произносит:
- Желаю, чтобы никто не попадал сюда:
И это единственные слова, которые звучат искренне, без бравады.
- У него сейчас начинается новый период, - замечая мой взгляд, остановившийся
на наколке Сергея, поясняет майор Дорофеев. - Вырабатывается психология камеры,
узкого коллектива, так можно сказать. Вспоминают содеянное и бахвалятся между
собой своими <подвигами>. Чем больше на себя наговорят, тем больше наберут
себе баллов в камере. Авторитет себе зарабатывают.
- А что, - спрашиваю я у майора на выходе из тюрьмы, - вам разве не ясно, что
не Сергей убил того вьетнамца?
- Нам-то ясно, - пожимает плечами майор, - но мы не суд.
ШЕЛКАЮТ засовами железные двери. Решетки, решетки: Целый лес прутьев. Лес, за
которым скрывается от мира слабая человеческая душа. Лязганье за моей спиной:
Оно похоже на холодную усмешку судей, которые легко поверили, что исполнитель
убийства - пятнадцатилетний мальчишка, а взрослые, видавшие виды дяди - всего
лишь его подельники.
Еще девять с лишним лет Сережка будет нести наказание за недоумие, за страх перед
большими и сильными, за то, что принимал участие: в той квартире, в тот
час:
У настоящих же убийц своя функция: сталкивать в пропасть жизни такие вот <паровозики>.
Я оглянулась напоследок. :Потухший, жаждущий света взгляд. Пальцы, до боли, добела
впивающиеся в ржавую решетку. Как трудно повернуться спиной и уйти:
Странная жизнь. Птицы без небес, паровозики без крыльев, лохи вместо пацанов.
Вера ЛИНЬКОВА
--
Выпуск 1119
Количество подписчиков: 76
Послать письмо модератору:
science.health.illnesshelp-owner@subscribe.ru
