[pc] Женское тело - не улика, а заявление
Доброго здоровья всем читающим!
Женское тело - не улика, а заявление
Женское тело - не улика, а заявление
Если ты не сексуальна - тебя презирают. Если слишком сексуальна - считают
доступной и тем более презирают. Женская сексуальность - повод для насмешек,
унижений и ненависти. Была им. До этого года.
В сериале <Секс в большом городе> есть эпизод, где героини отдыхают в
Лос-Анджелесе и попадают там на презентацию фаллоимитатора. Миранда, та,
которая
юрист, видит женщину в очень, очень маленьком золотом платье - и сразу
решает, что перед ней порноактриса. А женщина оказывается адвокатом.
Наступил XXI век - но женщина, выставляющая напоказ свою сексуальность, для
нас все равно остается <падшей>.
Мы не верим, что она это делает для себя лишь потому, что ей так нравится.
Мы можем сколько угодно носить крохотные шорты и мини-юбки, спокойно
загораем без верха - но все это ничуть не мешает нам, женщинам, оценивать
других женщин
как <приличных> или как <вульгарных> - исключительно потому, что на одних
юбка ниже колен, а другие посмели выйти на улицу с торчащими сосками.
Осуждая мужчин, распоряжающихся женской сексуальностью, мы сами до сих пор
считаем, что <вызывающе> одетая девушка - <напрашивается>. Что она выглядит
как шлюха, а шлюха - это плохо, шлюха - низшая женская каста. Так что когда
мы видим девушку, которая больше раздета, чем одета, то немедленно
записываем
ее к тем, кто рыскает в поисках <инвестора>.
И мы неправы.
Модель Эмили Ратажковски в этом году написала в Harpers Bazaar гневное эссе
на тему сексуальности - женской вообще и собственной в частности. Она
призналась,
что, как только у нее выросла грудь четвертого размера, люди стали оценивать
ее саму исключительно по этому признаку.
Им нравилась грудь - но они же и высмеивали ее за это. Мол, с такими
буферами мозг не нужен.
Эмили, собственно, известна не тем, что пишет колонки, а тем, что везде
снимается обнаженной - и в своем инстаграме, и в модных буржуазных журналах,
и
в контркультурных изданиях. На вечеринку того же Harpers Bazaar Ратажковски
пришла (уже как автор) в платье, которое мало что скрывало, - и обошла даже
вечно полуголую Ким Кардашьян.
Конечно, Эмили все заплевали. Мол, еще и лезет со своими рассуждениями - а
кроме сисек ей и предъявить-то нечего.
Но Ратажковски пусть и не выдающийся литератор, а все же права: общество, с
одной стороны, настаивает, что девушка должна быть <женственной> и
<сексуальной>,
с другой - всячески обижает и унижает ровно за это же. Мы разделяем женщин
на почтенных домохозяек и на тех, кто удовлетворяет низменные мужские
потребности.
Все давно не так, но мы хотим в это верить - потому что так есть границы,
так мы понимаем, где <зло>, где <добро>.
Хотим мы этого или нет, но границы стираются. У Ратажковски есть подружка,
героиня миллениалов Лина Данем - сценаристка, писательница, актриса. Данем
обнажает
свое тело с не меньшим рвением, чем Ратажковски.
Только тело у нее другое: ляжки в целлюлите, пухлый живот, маленькая грудь -
и я не перечисляю <недостатки>, я просто описываю внешность.
Как выглядит голой Лина Данем, известно всем, кто смотрел сериал <Девушки>
(Girls), - и раздевалась она не для <красоты>, и не потому, что <секс
продает>,
и не потому, что ее героиня на это тело приманивает миллионера. Лина хотела
показать наконец настоящую женщину - с реальным телом, таким, как у
большинства.
Сейчас такое время, когда женское тело - это заявление.
Мы слишком долго не имели на него права. Нас регламентировали не менее
жесткие правила, чем шариат. Неважно, были это так называемые стандарты
красоты
или устаревшие понятия о приличиях. Женщин осуждали за все. Надела очень
короткое платье - шлюха. Надела слишком широкое платье или просторные штаны
-
лесбиянка или старая дева (<лесбиянка> тут в ругательном смысле - ну, то
есть <похожа на мужика>, что, конечно, страшное унижение, остается только
пойти
яду выпить).
Но вдруг стали происходить странные вещи. Такие <неидеальные> девушки, как
Лина Данем, показывают свое тело не реже, чем Памела Андерсон в лучшие годы.
Девушки вроде Эмили Ратажковски водят дружбу с интеллектуалами и настаивают,
что сексуальность - не предмет торга, а право женщины выглядеть так, как ей
хочется.
Виктория Бекхэм, которая не вылезала из сверхсексапильных нарядов Роберто
Кавалли и всегда (всегда!) ходила на высоченных каблуках, вдруг надевает
мужскую
рубашку и штаны, которые некоторые острословы называют <мешком с картошкой>,
переобувается в шлепанцы - и производит сенсацию как в модной индустрии, так
и в женском сознании.
Суть в том, что женщины стали толковать свою собственную сексуальность так,
как им удобно. Для одних <удобно> - это просторные многослойные тряпки, для
других - платье, больше похожее на купальник. И даже само слово
<сексуальность> - уже о другом.
Оно не о том, что женщина как бы намекает <займись со мной сексом (а потом
женись)>, а о том, что женщина чувствует себя
advert
красивой, свободной, энергичной, возбужденной.
Современной женщине все так же нужен мужчина - но лишь как партнер, как
друг, а не как благодетель. Поэтому нет больше никакой борьбы за самца
лучшего
качества - есть только личный уникальный выбор, и он может очень отличаться
от тех идеалов, за которыми неслись, ломая каблуки, наши мамы.
Сейчас женщина сама по себе - поэтому она и придумывает правила, а не
следует тем, которые общество сочинило в худшие годы сексизма и патриархата.
Ты можешь быть голой, можешь быть одетой как монахиня - и это ни на что не
намекает, ни на распущенность, ни на фригидность, это исключительно вопрос
внутреннего
комфорта и эстетических предпочтений. А любой, кто с этим не согласен,
просто-напросто либо боится своих желаний, либо боится женщин.
Автор: Арина Холина
Оригинал
Газета.Ru
