Доброго здоровья всем читающим!
Прощальный симптом
Прощальный симптом
Ну вот и нашлось для нас, взрослых, новое интересное дело. Даже с
официальным названием: <профилактика подросткового суицида>. И то правда, у
нас ведь
проблема: низшие существа опять не хотят жить по нашим законам, и не просто
не хотят, а еще и доказывают это делом. Слишком явно и страшно доказывают,
чтобы можно было продолжать это нежелание игнорировать. Так что придется
научить их уму-разуму. Вот только как бы за это взяться?.. А впрочем, какая
разница?
Не важно! Главное - скорей в дело! Скорей, ведь иначе нам может стать жутко
по-настоящему. Жутко не только читать об этом, не только думать, - даже жить
рядом с ними. Поэтому - в бой! Будем бороться со смертью! Пусть даже ценой
жизни.
Слово произнесено и, разумеется, пошла писать губерния:
Предложения, конечно, самые разные: разъяснение пагубного влияния интернета
на неокрепшие умы, вовлечение подростков в трудовую школьную и внеклассную
деятельность, беседы с психологом, классные часы. А в одном из управлений
образования предложили и самый современный и гуманный способ взаимодействия
с
людьми: <ежедневная проверка кистей учащихся, на которых игроки оставляют
кровавые отметки, подтверждающие, что они находятся <в игре>.
Обратите внимание: ни одного вопроса к самим себе, ни одного сомнения:
взрослые как всегда уверены в том, что они знают, как нужно поступать, знают
способ,
как сделать жизнь детей правильной.
Опять мы станем что-то втолковывать им вместо того, того, чтобы меняться
самим. Мы будем нудно объяснять, что они ошибаются (вот только проблема в
том,
что мы обманывали их так много раз, что они потеряли способность верить нам.
Но верить кому-то ведь надо - возможно именно поэтому с такой поразительной
легкостью они становятся добычей преступников). Мы будем рассказывать, что
жизнь прекрасна (в то время как они ежедневно наблюдают чудные образцы этой
<прекрасной жизни>, и когда те же преступники скажут, что жизнь - дерьмо,
это так будет похоже на правду). Будем заставлять их, наконец, жить так, как
дОлжно (и они с такой поразительной легкостью угадают, что сами мы давно уже
не задаемся вопросом <как должно?>)
И только одно взрослый мир привычно позабудет сказать ребенку: ты для нас
важен и ценен. Ты самостоятельная цельная личность. Ты можешь не
волноваться:
твоя жизнь принадлежит только тебе. Никто - ни семья, ни школа, ни
государство не смеют посягать на нее! Ты можешь и должен сам принимать
решения, выбирать
что для тебя важно, делать свое настоящее ярким и значимым, самостоятельно
контролировать свою жизнь. Мы рядом, мы всегда поможем. Мы будем просто
счастливы,
если сможем оказаться тебе полезны.
Для того, чтобы сказать это, необходимо в это поверить. Такие слова не
рождаются сами собой. Они требуют остановки и осознания. Для этого
необходимо всерьез,
принимая собственный страх и разочарование в самих себе, подумать: отчего
они не хотят оставаться с нами настолько, что готовы уйти навсегда? Как с
нами
это случилось? Отчего грязные подонки, питающие мертвечиной собственное эго,
оказываются для них авторитетнее и важнее, чем взрослое окружение? Что, черт
побери, мы делаем не так? Неужели не пришло еще время для честного
разговора? Неужели снова мы продолжим управлять ими, объясняя жуткие неудачи
частным
случаем?
В системе, которая ставит одних людей выше других, причем по формальному
признаку (в данном случае, по возрасту), <низшие> всегда будут использовать
любые
пути для освобождения, для доказательств своего права на самих себя, на
свободное существование. Дальше все зависит от структуры личности, принятой
в ближайшем
кругу культуры, психического состояния. Это в определенном смысле <русская
рулетка> - мы не знаем, что нам выпадет: легкий подростковый бунт,
бездеятельное
смирение, депрессия или самое страшное:
Способ управления низшими существами, который на сегодняшний день выбирает
система, кажется беспроигрышным. Он многократно проверен и в прошлом и в
настоящем
на других слабых, обездоленных, униженных. Вы ведь знаете, как это работает,
правда? Нужно регулярно сообщать им, что они никчёмные существа, что у них
ничего не получается, что они не готовы к жизни (нашей высшей жизни), что мы
знаем как надо, а они нет (и как бы ни было им тошно от этого <как надо>,
придется повиноваться), что мы имеем полное право их оценивать, а они должны
все силы отдавать тому, чтобы соответствовать нашим желаниям. Вы
действительно
хотите увлечь их этим проектом?
Дети стараются изо всех сил: только бы дотянуть, только бы вырваться из этой
изощренной западни, о которой взрослые предпочитают лишь ностальгически
вспоминать.
Закатывая при этом глаза и сочно причмокивая... А на деле мы используем
большинство возможностей для того, чтобы испортить им период, который
называется
детством. Продолжая лживо ностальгировать, мы на деле транслируем, однако,
что ценного в детстве ничего нет, ибо существует оно для того, чтобы
готовиться
к настоящей - взрослой жизни. Мы заставляем их влачить бесправное
существование,
advert
когда любой человек старше тебя по возрасту имеет полное право практически
на любое унижение. При этом мы не забываем и требовать благодарности (мы
тебя
учим/воспитываем/одеваем/развлекаем/готовим к жизни).
Желаете всерьез поговорить о профилактике? Что ж, давайте.
Итак, главный пункт в профилактическом процессе - это любовь к жизни. В
первую очередь к своей собственной. Просто помочь человеку понять, что нет
ничего
ценнее жизни: ни государство, ни школа - ничто не сравнится с нею. Правда,
есть несколько небольших проблемок. Во-первых, любовь к жизни не может быть
абстрактной (ага, никакого <я люблю тебя жизнь и надеюсь, что это взаимно>).
На практике это означает, что просто нужно быть счастливым. Причем в
конкретных
пунктах. Любить каждый день возвращаться домой, любить вставать пораньше и
бежать в школу, любить говорить с друзьями и близкими, любить есть то, что
приготовила
мама. Получать от всего этого удовольствие, понимаете? А если и в школе, и
дома я вынужден посвящать всего себя лишь тому, чтобы избегать
неприятностей,
не жить, а именно спасаться от несчастий, то разрыв между мной и счастьем
(даже не проговоренный, интуитивный разрыв) будет только расти и расти.
Во-вторых, нельзя одной половиной рта рассказывать, что высшая ценность -
это отдать жизнь не зря, а другой убеждать человека в том, что расставаться
с
ней не следует. Почему он должен верить второму, в то время как мы изо всех
сил стремимся, чтобы он поверил первому? Разве не следует из навязчивого
телебурчания,
что дело только в цене? Что лучшие образцы <жизни не зря> - это отдать жизнь
за правое дело? Ведь если высшая доблесть в том, чтобы жизнь отдать, дальше
уже дело торговли... А дальше, знаете ли, это ведь субъективная трактовка -
что считать правым делом.
В-третьих, культ и поощрение силы не может не обернуться насилием и даже
убийством, в том числе и самого себя. Почему если семейное насилие объявлено
нормой,
насилие над самим собой считается отклонением? В чем разница? Трудновато
найти ее, особенно тем, кто находится в самой острой фазе проверки жизни на
правду
и прочность - тем, кого фальшиво именуют подростками, в самом именовании как
будто стремясь подчеркнуть их недочеловечность?
В-четвертых, пришло время вспомнить, что на дворе 21 век. Взрослые часто
становятся похожи на людей, стремящихся игрушечной плотиной остановить
Ниагарский
водопад. Наши дети не просто открыты для информации, они находятся в
свободном плаванье в этом океане. И когда они сталкиваются с одной стороны с
декларируемой
открытостью современного мира (социальные сети, возможность связи с любым
человеком на планете, современная культура взаимодействия с
действительностью)
, а с другой - с домостроевскими указаниями, типа <в моем доме я не
позволю:>, это может стать для них непреодолимым противоречием, требующим
практического
разрешения.
Вы ведь наверняка помните главный вопрос подросткового возраста - зачем я
живу. И знаете, ответ в определенном смысле действительно зависит от нас.
Если
единственный вариант - затем, чтобы стать как все взрослые, то
"увековечивание души" в интернете, которое рекламируют интернет-убийцы,
может показаться
правильным ответом. А мы, между тем, все продолжаем обсуждать их жизнь, не
спрашивая, что они думают, подыскивая все новые инструменты влияния и
подавления,
не подозревая самих себя ни в чем, ища лишь подтверждения наших идей.
<Увязшие в собственной правоте, завязанные в узлы": Куда им идти, как
выбраться из
этой западни, где процветает самая пошлая дискриминация?
Согласитесь, мы должны уж очень сильно врать самим себе, если, отвечая на
вопрос <почему человек покончил с собой>, мы не даем самый логичный ответ:
<потому
что ему настолько плохо жить, что самый страшный шаг представляется
освобождением>. Впрочем, понятно: ведь это может значить, что ему плохо
именно с нами.
И ради того, чтобы избежать этого варианта ответа, мы готовы идти на любой
подлог и обман.
Единственное, чего мы не можем добиться от них силой - это жить. И страшно
оттого, что они нащупали этот "баг" в нашей программе.
Подонков надо находить и сажать. И, уверен, большинство взрослых были бы
готовы всячески содействовать этому.
Но только проблему это решит лишь частично. Ведь самоубийство это конец
пути. И путь к нему длинен, но, к несчастью, относительно прост.
Сперва дети лишаются воли: это начинается исподволь, с проникновения во все
сферы их жизни, от выбора друзей и одежды и до права на собственный интерес.
И вот они уже чувствуют, что и шагу не могут ступить самостоятельно. <Мам, а
можно?...>, - спрашивают они по любому поводу, не в силах определить что для
них верно, а что нет. Постепенно растет и крепнет их неверие в себя, и сами
они уже не понимают, что любят, а что ненавидят.
Далее детям объясняют, что они ничего не стоят без руководства взрослых. Их
называют неучами, ублюдками и говном, им объясняют, что из них ничего и
никогда
не выйдет, что единственная причина и смысл жить - это удовлетворять желания
сильных, имеющих эксклюзивное право ставить задачи и раздавать оценки. Так
приходит осознание, что жизнь может быть важна и интересна не сама по себе,
а лишь глазами других.
Потом их подавляют - на любую тему и любыми средствами: не прыгай, не болтай
ногами, не мешай мне, не смотри, не говори так. Любой проступок (проступок,
конечно, по мнению высшего существа) предусматривает жесткое наказание -
лишение самости (ты не будешь делать то, что любишь, я отниму у тебя то, к
чему
ты привязан, ты будешь унижен публично, я воспользуюсь твоей слабостью и
сделаю тебе больно и пр.).
Так взрослые совершают головокружительный кульбит и из близких друзей
превращаются сначала в начальников, а потом и во врагов. А параллельно дети
все наблюдают
и наблюдают ту самую
advert
жизнь, к которой их так усиленно <готовят>. И, боюсь, мягко говоря, не
очаровываются ею. Вот и получается, что в своем настоящем находиться
невыносимо,
а будущее далеко и безнадежно. И они всеми силами ищут спасения.
Да, речь, к счастью, идет о мизерном проценте детей, которые сводят счеты с
жизнью. Да, это дети с особой психикой, уже доведенные до крайнего
состояния.
Но, кто знает, скольким нашим близким приходила в голову эта идея? И так
важно, чтобы в миг сомнения они с относительной легкостью находили причины
остаться
с нами.
Общая тенденция, на мой взгляд, налицо: большинству из них просто живется
плохо. И лучшая профилактика состоит в том, чтобы жилось им хоть чуточку
лучше.
Воистину, пустая жизнь - длинная и страшная болезнь. А самоубийство ее
последний, прощальный симптом.
Дима Зицер
