[svoboda] Ссорятся США и Россия,а выигрывает Китай
Всем здравствуйте!
Эх, не проскочили! Водитель огорченно посмотрел на часы. 6.30.
Автобус дремал в утренней пробке. Она была поменьше, чем на шоссе
Энтузиастов, побойчее Ленинского проспекта и поблагоустроеннее Кутузовского
- богатая разметка, новенькие развязки. Вокруг автобуса слепо тыкались
разбитые драндулеты провинциалов, гордо плыли новенькие <Вольво> чиновников
и бизнесменов. Иногородние спали в автобусах. И казалось, вот-вот впереди
воцарится МКАД.
Но в Пекине нет МКАД. Это Китай. Наш славный союзнический Китай, на который
Россия так сейчас надеется. Пекин, кстати, похож на Москву. Пусть высотки
повыше, центральные улицы пошикарнее, но люди, уж простите, знакомые. Если
не зацикливаться на разрезе глаз и издаваемых китайцами странных звуках, то
где-то наше Марьино или Зеленоград. Простые такие ребята, расслабленные,
бардачные. Без европейской чопорности. Так же одетые (в свое китайское). И
светофоры как у нас (подозрение - тоже китайские). И хлам придорожный. И
рынки...
<Во-о-от, смотрите, вот она китайская сущность!> - вдруг раздраженно
вздохнул один из местных сопровождающих нашей делегации Сергей, глядя в
автобусное окно. Наш русский водитель злобно загудел - под нас бросился
очередной идиот. Шла злая борьба за каждый сантиметр трассы, словно дело
было не в скорости, а в принципиальной борьбе за территорию.
Сергей у нас считался маститым <китаеведом> - более десятка лет живет здесь.
<Китаец не должен потерять лицо ни в коем случае. Побежденный китаец - не
китаец>, - часто говорил он с каким-то особым значением.
- Наверное, это круто, - предположил я.
- Национальная черта, образ жизни, - пожимает плечами. - Они ж
рациональность вообще возвели в религию.
- И что с того? Разумно...
- Разумно? - усмехнулся Сергей и кивнул в окно: - Посмотри, каждый пытается
вырвать сантиметр, но ничего не выигрывает. У них даже любви в европейском
понимании этого слова почти нет. Каждый ищет выгоду. Для невест есть
специальное понятие, которое можно перевести как <защищенность>. Душевные
привязанности, союзы (с сомнением качает головой)...
- А как же союз с Россией?
Неудобная тишина.
- Видишь ли, в чем дело... - задумчиво сказал Сергей. - Союз - дело хорошее.
Но...
ЦАРСТВЕННАЯ БЛАГОСКЛОННОСТЬ
Визит проходил, разумеется, в <духе стратегического партнерства>. Но не в
том фальшиво-вежливом смысле этого слова, которым дипломаты отчаянно
разгоняют сон. У России ныне ситуация откровенная. Отчаянная. Китай сейчас
чуть ли не единственный шанс для Москвы <вырваться из окружения>.
А в пекинском аэропорту кишели десятки делегаций, в том числе <вражеские>:
только за пару дней сюда прибыли канцлер Германии Меркель и госсекретарь США
Керри, причем американцы окопались в Китае что-то очень уж надолго:
американский борт делегации по очередному раунду там стоит уже неделю, и
впечатление, что уже слегка проржавел.
Зато и посланцам Москвы сделали великую честь - с ними встретился секретарь
ЦК КПК, который НИКОГДА до этого не встречался с иностранными делегациями.
Слова <никогда не встречался> здесь произносились так, словно речь шла о
царственной благосклонности...
Величайшая экономика мира всем улыбалась одинаково широко.
А Москва меж тем предложила Китаю практически все. Например, по словам главы
Газпрома Алексея Миллера, кроме знаменитой трубы <Силы Сибири>, договор о
строительстве которой в Пекине подписал Путин, скоро протянут вторую -
западную ветку через горный заповедный Алтай. (Гринпис, конечно, взвоет:
все-таки плато Укок - памятник всемирного наследия, но, думаю, взвоет на
безопасном для себя расстоянии.) Причем - что символично! - газ пойдет в
Поднебесную именно с тех месторождений, откуда он шел в Европу. То есть
Москва, получается, даже в дальней перспективе перестраховывается - не
ожидая окончания холодной войны с Западом, прочно решает идти на более
благосклонный к ней Восток.
В кулуарах уже обсуждалась идея военного союза Москвы и Пекина. И даже
ходили слухи, что мы можем передать свои новейшие военные разработки. Но...
300 ТЫСЯЧ ЦЕНЗОРОВ И СТРАННЫЕ УЧЕБНИКИ
Помню, когда Сергей Иванов вышел из переговорной комнаты и его спросили о
возможном военном союзе с Китаем (на что Иванов сказал решительное нет), на
его лице промелькнуло то же самое веселое удивление, с которым знакомый
местный журналист проповедовал:
- У китайцев это записано не только во всех доктринах, но вот здесь (стучит
по голове): <Китай не вступает ни в какие союзы и не устанавливает никаких
стратегических отношений>. У китайцев даже есть что-то вроде поговорки: если
ты дал обещание под давлением обстоятельств, ты свободен от обещания...
- Очень удобно для чиновников, - улыбаюсь, чувствуя, что расчетливый Китай
чем-то смахивает на матушку Русь. Но скорее на Русь будущего. Бесконечно
рациональную. Посудите сами - официально заявляется, что в Китае социализм,
а порядки жесткие капиталистические: медстраховки платные, пенсия полагается
только чиновникам, менеджерам и людям, занятым в промышленном производстве.
Вроде и социальные сети есть, но только не иностранные (они заблокированы),
а свои сети, посконные, с 300 тысячами (!) цензоров.
Вроде и учат здесь детей правильно, по патриотичным учебникам, а выходит
какая-то ерунда.
<У нас в комментах на сайте посольства обычно сидит толпа китайских
националистов и требует отдать самые разнообразные территории, - усмехаются
посольские. - Яростные патриоты есть в любой стране (в России, кстати, 64%
опрошенных считают, что Россия имеет большее влияние в мире, чем Китай. -
Авт.), но уж больно гремучие в Китае школьные учебники. С детства житель
Поднебесной привыкает думать: Китай - исторически обиженная страна. Веками
его терзали злые империалисты - Англия, США, ну и, конечно, Россия.
Причем почти все договоры с Россией XIX - XX веков в Китае признаются
неравноправными, следовательно, <не очень действительными>. Да, здесь
помнят, что СССР помог в борьбе с японскими интервентами, и благодарны за
помощь русским. Но опять-таки даже договор 1950 года <О дружбе>, по которому
Китай получил от СССР огромную экономическую и политическую помощь, здесь
считается вынужденным. Дескать, Мао пришлось <склониться в одну сторону>.
Никогда не думал, что древняя история так располагает к злопамятности: здесь
помнят, что русские войска участвовали в захвате Пекина в далеком 1900 году.
И, оказывается, между Россией и Китаем была... война. И это не приграничный
бой на Даманском (тут и это не забыли). Она, оказывается, произошла в 1929
году, когда советские войска под командованием Блюхера вторглись в страну,
разгромили по пути подвернувшуюся китайскую армию и восстановили суверенитет
над железной дорогой. И получилась очередная обидная колониальная война...
Но, с другой стороны (ну как о Китае и без инь и ян), сейчас в Китае имидж
России растет. Не благодаря успехам в экономике, разумеется, а из-за
антизападной риторики Москвы. Тут тоже это работает! Как заметил профессор
Пекинского университета Цзяотун Ван Юаньфэн: <В Китае помнят об унижении
страны после поражения в опиумных войнах. Поэтому те, кто способен создать
проблемы для Запада, легко находят расположение китайской публики>. И это
верно, и опять-таки - но...
ПОБЕДА БЕЗ СРАЖЕНИЯ
Дело, конечно, не только в истории. Две империи не могут быть союзниками еще
по доброй сотне причин. Например (самое простое), потому что единственный
союзник России, как известно, ее армия и флот. А Китай похож на
инопланетянина, которому все равно, из какой ты страны, главное - деньги,
еда и ресурсы.
И абсолютно прав политолог Алексей Макаркин, отчеканивший: <Противостояние
Запада и России Пекину выгодно: это ослабляет Запад и отвлекает его от
Китая. Кроме того, конфликт ослабляет Россию и подталкивает в сторону
Пекина. И он будет играть с Россией, будет играть с Западом и не будет
союзником ни того ни другого>.
Вот и стоят упрямо друг против друга в пекинском аэропорту самолеты
делегаций бывших союзников - Запада и России. Что описал Сунь-цзы в своем
трактате <Искусство войны> еще две с половиной тысячи лет назад: <Подчинить
армию врага, не сражаясь, - вот подлинная вершина превосходства. Поэтому
высшее достижение в войне - разрушить планы врага, а затем разрушить его
союзы...>
