Радиостанция «Эхо Москвы»: Без дураков, Четверг, 20 Сентябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/korzun/54938/index.phtml
sys/logo_print
Без дураков
Новая еженедельная программа Сергея Корзуна

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Сергей Корзун
Гости:
Андрей Васильев
главный редактор газеты "Коммерсантъ "
конец таблицы
Четверг, 20 Сентябрь 2007

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" и ведущий программы "Без дураков" на "Эхе Москвы" Сергей Корзун. И мой сегодняшний
гость Андрей Васильев. Андрей, добрый вечер.

АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВ: Добрый вечер.

С. КОРЗУН: Шеф редактор издательского дома "Коммерсант". В который раз уже? В четвертый:

А. ВАСИЛЬЕВ: В пятый.

С. КОРЗУН: Ну, посчитаем впоследствии. Человек, наверное, уникальный. Памятник стоит, я так думаю, во дворе Московского государственного института химического
машиностроения. Человек, который проучился в нем 13 лет и так не окончил. Было такое дело?

А. ВАСИЛЬЕВ: Было такое.

С. КОРЗУН: И не то, чтобы от армии откашивал. Поскольку пошел служить в возрасте 19 лет.

А. ВАСИЛЬЕВ: Пошел я в 23 года служить…

С. КОРЗУН: Значит, журналисты врут в досье.

А. ВАСИЛЬЕВ: Потому что я как раз собственно для этого в институте учился, чтобы откашивать, но ни фига не вышло. И когда меня второй раз оттуда отчислили,
то я уже сдался.

С. КОРЗУН: Ну, это действительно 13 лет с перерывами получилось или как?

А. ВАСИЛЬЕВ: Может даже больше. Первый раз меня, когда оттуда уволили, я пошел в кино сниматься вместо армии. Во второй раз уже в кино не взяли, поэтому
взяли в Таманскую дивизию.

С. КОРЗУН: А кино это было "Когда я стану великаном", да. Известная история. А, может, с нее и начнем. А чего там, в кино-то пошел сам что ли? Сказал "Хочу
я, Андрей, Васильев, сниматься".

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, да так и было, я проник в дыру в стене забора киностудии Горького, ходил и говорил, что у Вас съемочная группа уезжает в экспедицию? Нет,
не уезжает. Я говорю: спасибо, до свидания. Потом, значит, уезжает? Уезжает. В Норильск. Я говорю тоже: спасибо, до свидания. А когда выяснилось, что уезжает
Севастополь, Ялта, я говорю: Вам актер не нужен? Мне говорят: нужен. Ну, иди, сфотографируйся. Через месяц мне прислали уже надо приходить за билетами
и подписывать контракт. Сценарий я к тому времени не читал, надо сказать. А когда я прочел, будучи в поезде, уже ехали мы в Севастополь…

С. КОРЗУН: Это семьдесят…

А. ВАСИЛЬЕВ: Восьмой год. Да, и я в сценарии нашел. А я заключил контракт на роль "Лелик Стулов" называется. Я во всем сценарии прочел там, что "Лелик Стулов
хихикнул и подтолкнул соседа". Больше про Лелик Стулов ничего не было сказано. Но я был вполне счастлив, потому что вместо армии все равно хорошо. Потом
опять же 80 рублей платили. Плюс коммандировочные. Я был счастлив. А потом выяснилось, что на вторую главную роль не отпустили просто во ВГИКе человека.
И меня, плюясь, все-таки взяли. Потому что уже, в общем-то, начались съемки. Поздно пить боржоми.

С. КОРЗУН: Да, деваться было некуда.

А. ВАСИЛЬЕВ: И меня, плюясь, взяли на эту вторую главную роль. Дико все жалели очень за это. Но просто выхода у них не было.

С. КОРЗУН: Девчонки узнавали все на улице поголовно после выхода фильма?

А. ВАСИЛЬЕВ: Да, узнавали. Но там, конечно, я все равно проиграл Мише Ефремову, потому что он играл главную положительную роль, а я главную отрицательную.

С. КОРЗУН: Ну, отрицательных героев больше любят, ладно.

А. ВАСИЛЬЕВ: Это 78-й год. Это сейчас больше любят.

С. КОРЗУН: В советские времена не так любили. Ну, да, там больше Штирлица все-таки любили.

А. ВАСИЛЬЕВ: Конечно. Потом я уж больно подонка играл действительно.

С. КОРЗУН: С душой играли?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, я уж старался. Хотя актер из меня прямо скажем был… Даже сейчас лучше, я считаю. Ну, просто я давно живу. Много кин посмотрел. Поэтому
я, в общем, соответствую режиссерским установкам, а тогда-то, конечно, это не в кассу было совсем.

С. КОРЗУН: А второй раз, когда стали все узнавать после перерыва? На посту уже главного редактора "Коммерсанта"?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, второй раз стали узнавать, когда у нас была передача к барьеру с Михаилом Фридманом. Мы тогда стали узнавать, благодаря той сумме, которая
стояла на кону.

С. КОРЗУН: Там 11 миллионов долларов или около того. Чем закончилось в итоге? Один миллион, по-моему, скостили там сумму или что?

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет, скостили там как раз 10 миллионов.

С. КОРЗУН: До 1 миллиона. Или сколько там в итоге?

А. ВАСИЛЬЕВ: До одного. А вот это уже… Вернее не 1, а 2,5 уже г-н Березовский выиграл у Фридмана уже в Лондоне. По другому поводу.

С. КОРЗУН: В карты выиграл?

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет, в суде выиграл. Понимаете, если проводить параллель с картами, то это скорее все-таки российские СМИ. Как карта ляжет. А там все-таки
за правосудие. И так в результате всего этого увлекательного зрелища Фридман по моим просчетам проиграл миллиона 2. Ну, утешает то, что для него, наверное,
это не сильно значимая сумма.

С. КОРЗУН: Как работалось с Борисом Абрамовичем? Несколько раз увольнял он Вас.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, из "Коммерсанта" нет.

С. КОРЗУН: Ну, предложил перевестись на украинское издание "Коммерсант Украины".

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, один раз это было.

С. КОРЗУН: И с ОРТ еще вроде как.

А. ВАСИЛЬЕВ: С ОРТ да. Но с ОРТ иная получилась история. Там меня нельзя было уволить по пиару, ну, некрасиво. И поэтому меня повысили. Я стал зам. генерального
директора ОРТ. И почти год работал заместителем. Сидел в бывшем кабинете парткома Гостелерадио. Над моей головой был выцветший прямоугольничек от портрета
Ленина. Или я не знаю, Дзержинского, может быть.

С. КОРЗУН: А там уже не видно было, мухи засидели.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, такая, портрет сняли, а осталась вот как бы темное пятнышко. И мне целый год не давали делать ничего вообще.

С. КОРЗУН: Т.е. честно приходил в 9 утра, Андрей Васильев приходил на работу.

А. ВАСИЛЬЕВ: Как я не спился, я удивляюсь, на самом деле. Единственное, что мне разрешали делать, это получать зарплату. А больше ничего. Т.е. даже свет
включать не поощрялось. Сказали: вызови людей специальных, они тебе включат.

С. КОРЗУН: На все есть специальные люди, которые будут это делать лучше тебя. И не надо не высовывайся. А есть что-нибудь, что Вы умеете делать лучше других?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, я умею журналистикой заниматься лучше других, наверное. Ну, скорее всего. Ну, если брать деловую журналистику, качественную, наверное,
кстати сказать, какие-нибудь светские форматы, глянцевые, я, наверное, делал бы хуже, чем те, которые делают сейчас, но это совершенно другая профессия.
Поэтому меня как бы это не расстраивает. А вот, наверное, такой серьезной информационной журналистикой в бумаге, я имею в виду, наверное, я занимаюсь лучше
всех, вот так скажем.

С. КОРЗУН: Как ни странно, Вас в этом поддерживает Алексей Волин.

АЛЕКСЕЙ ВОЛИН: Андрей Васильев является не только одним из наиболее эффективных менеджеров на нашем медиа рынке, но и одним из самых долгоживущих в этой
сфере людей. Я думаю, что секрет его успеха заключается в том, что он не только профессионал своего дела, но и умеет налаживать все необходимые контакты
с людьми. Контакты, при которых он умудряется не испортить отношения практически ни с кем из тех людей, о ком пишет газета "Коммерсант".

С. КОРЗУН: Напомню, что это мнение Алексея Волина. Согласитесь? Поспорите с кем-то? С чем-то?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, да нет, ну, дико лестное мнение. Спасибо, Леше.

С. КОРЗУН: Ну, да, мнение на самом деле лестное. Как удается не испортить отношения?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, прежде всего то, что я об этом не думаю, откровенно говоря.

С. КОРЗУН: Ну, приходит человек, обиделся. Обижаются на разные вещи. На звонок там в неурочное время, когда человек занят. А тут статья в "Коммерсанте".
Все-таки серьезное издание.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, я к этому отношусь, как к данности. Если бы я при публикации каких-то статей об этой думал хотя бы, кто там обидится, кто не обидится,
конечно бы, во-первых, это получился бы не "Коммерсант", а совершенно другой боевой листок. А, во-вторых, все равно бы все обижались. Вот в чем дело. Думать
надо потом, когда человек уже обиделся. Ну, опять же. Ну, пусть пообижается. Ну, с другой стороны, когда мы действительно бываем виноваты, а бывает же,
ну, естественно брак в любом. Ну, в любой журналистике бывает брак. А тем более, такая толстая газета, как "Коммерсант". И оперативная, ну, бывает брак,
чего там говорить. Ну, тогда в таких случаях надо просто признавать эти ошибки, пытаться там исправить ситуацию. И не лезть опять же на рожон, и не изображать
из себя непререкаемого авторитета. Ну, опять же меня в моем возрасте совершенно спокойно. Я без насилия над собой делаю.

С. КОРЗУН: Именно так с Луговым будете поступать? Последний Ваш судебный конфликт громкий, громкий.

А. ВАСИЛЬЕВ: Так нет, ну, Луговому было предложено с самого начала. Я еще говорил: Андрюха, ну, ты бы сразу позвонил. Там был действительно была абсолютно
некорректная допущена формулировка. И он, как раз, как опытный человек, понимал, что это чисто техническая ошибка. Я говорю: ты просто сразу бы позвонил,
мы дали бы сразу, ну, уточнение, опровержение, разъяснение и т.д. О чем речь-то? Причем тут эти деньги безумные? Которые 20 миллионов рублей. Да, справка,
что он страшно заболел, прочитав нашу газету. Да я тоже, собственно говоря, по-человечески не обижаюсь. Может у него такая ситуация, может, действительно
с деньгами плохо. Ну, бывает же все.

С. КОРЗУН: Ну, да, вдруг может депутатом не стать.

А. ВАСИЛЬЕВ: Другое дело, что мы ему не дадим. Это другой разговор. А по-человечески я все понимаю.

С. КОРЗУН: Точно не дадите? Даже если суд прикажет, не дадите?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, суд не прикажет. Мы все-таки такие опытные. Ну, как сказать. Андрей, по-моему, сидел, по-моему, полтора года. Я-то не сидел, а вот опыт
таких гражданских исков у меня побольше, чем у него.

С. КОРЗУН: Прошу прощения. Так что на перспективы судебного рассмотрения положительно смотрите.

А. ВАСИЛЬЕВ: Все равно неприятно, на самом деле.

С. КОРЗУН: А как вышло, наказан тот, кто допустил эту ошибку? Техническую, корректор, автор статьи?

А. ВАСИЛЬЕВ: Конечно. Оштрафован. Автор, его руководитель.

С. КОРЗУН: Серьезный штраф? Не хватит его на выплату компенсации Андрею Луговому?

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет, тогда надо себя штрафовать, чтобы хватило.

С. КОРЗУН: Причем на годовую зарплату? Или как?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, в общем, похоже.

С. КОРЗУН: Как последнее возвращение прошло в "Коммерсант"? Читал публикации по этому поводу. Освежил в памяти там за тот год, что Вас не было. Вроде там
тысяч 25 читателей потеряли. Серьезные изменения произошли. Пора уже говорить о том, куда дрейфует дальше "Коммерсант"? Основное издание.

А. ВАСИЛЬЕВ: Да, нет. "Коммерсанту" вообще никуда не надо дрейфовать на самом деле. Там просто было выстроить опять. Это называется термин собрать газету.
Там никаких катастрофических веще не произошло. И в общем, строго говоря, потеря аудитории была из-за того, что весь год вот говорили, продадут "Коммерсант",
не продадут "Коммерсант". А это всегда очень дестабилизирует читателя. Хотя, казалось бы, не все ли равно читателю, продадут или нет. А на самом деле это
имеет значение. То же самое, кстати, было в 99-м году, когда Березовский купил "Коммерсант". Были очень серьезные потери имиджевые. И чтобы доказать, что
ничего не случилось, да, ну, понадобилось полгода.

С. КОРЗУН: Может, просто рынок сейчас жестче работает, на самом деле.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, рынок стал, во-первых, больше. Рынок больше. Естественно появляются новые издания. Какая-то часть аудитории в них, так или иначе, уходит.
Ну, в этом нет никакой катастрофы. Это нормальные процессы. Ну, я помню, когда там "Коммерсант" первый год 90-й отметил, и у нас было читателей, тираж
был 750 000 экземпляров. Поверите?

С. КОРЗУН: Вы тогда выходили 2 или 3 раза в неделю.

А. ВАСИЛЬЕВ: Один раз.

С. КОРЗУН: По-моему, два раза в неделю, был такой какой-то график даже.

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет, два раза не было. А один раз в неделю был. 750 000 понимаете. Ну, это вообще даже странно представить. Но, с другой стороны, "Комсомолка"
имела тираж 5 миллионов, например. "Аргументы и факты" еще больше и т.д. тогда была самая читающая публика. Ну, правильно, она была самая читающая, потому
что первый раз в газетах стало появляться что-то ну такой, ну, скажем, честное, или что-то шокирующее, что было запрещено при советской власти, шокировать
читателей. Я же работал при советской власти. Это было просто как: Вы шокируете читателя. Казалось бы, с нынешней точки зрения это хорошо. А тогда это
было запрещено. А, во-вторых… и "Коммерсант" была единственная деловая газета. Там собственно деловой жизни не было еще тогда, а деловая газета была. И
вот мы изо всех сил имитировали, что в стране есть деловая активность.

С. КОРЗУН: Дела есть. Какие-то дела.

А. ВАСИЛЬЕВ: Да.

С. КОРЗУН: Ну, вообще, на самом деле неплохо получалось.

А. ВАСИЛЬЕВ: Это была игра, действительно.

С. КОРЗУН: А Вы там практически с первого дня с Владимиром Яковлевым.

А. ВАСИЛЬЕВ: Я практически месяца за три до первого дня.

С. КОРЗУН: Вопрос, на который давно, наверное, не отвечали от Михаила Федорова. Что для Вас буква твердый знак, что она символизирует? По началу часто,
наверное, спрашивали, а сейчас забыли даже.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, Вы знаете, когда это все начиналось, я увидел логотип "Коммерсанта", мне как раз показалось, что это очень манерно, как-то претенциозно.
Этот твердый знак не понравился, правда. Но, с другой стороны, я был не самым главным там человеком. А был хозяин и главный редактор сказал, что будет
с твердым знаком. А теперь я к нему отношусь, т.е. никакого смысла он для меня не имеет Просто как портрет мамы в спальне. Приблизительно.

С. КОРЗУН: Знак бренда. Как перечеркнутый знак доллара, так знак "Коммерсанта" твердый знак.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, да, конечно, я с этим, уже столько лет прожил, что для меня это какой-то родной символ.

С. КОРЗУН: Ну, вначале противились внутреннее. Потом пришлось принять похоже. Вопрос от Дмитрия тоже через интернет пришел: "Уважаемый Андрей, испытываете
ли давление со стороны властей на редакционную политику в связи со сменой собственника издания и предстоящими выборами?"

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет. Не испытываю. Если говорить о каком-то давлении властей, так я испытывал и при прежних владельцах. Понятно, что "Коммерсант" никогда не
был дружественным Кремлю изданием. Поэтому какие-то размолвки были, но я считаю, что они были технического характера. Они и сейчас есть, но они тоже технического
характера. Ну, понятно, что ну там мы в разных кассах получаем зарплату как бы. Ну, там скажем с кремлевскими чиновниками. Ну, естественно интересы у них
и у нас разные. Но я должен сказать, что я существенных претензий предъявить не могу. Другое дело что дико закрытое стало политическое общество, дико закрытое
бизнес сообщество. Чиновники безумно закрытые. Т.е. труднее делать газету. В этом смысле все труднее и труднее. Это да. Это, конечно, мешает. В этом смысле
можно рассматривать, как косвенное давление на журналистов.

С. КОРЗУН: Перед выборами ужесточается это или нет такой тенденции?

А. ВАСИЛЬЕВ: Пока я это не почувствовал, но я думаю, мы это почувствуем, конечно. В этом смысле работать, конечно, тяжелее с каждым годом. А с точки зрения
там на меня какого-то давления, опять же мы же не знаем, почему было принято решение, чтоб меня назначить опять работать с "Коммерсантом". И я никогда
особенно не вдавался в подробности и не пытался это выяснить, потому что меньше знаешь, лучше спишь. В конце концов, мое дело издавать газету, да. И я
ее издаю так, как… меня вполне это удовлетворяет.

С. КОРЗУН: Андрей Васильев может крепко спать, а Вы не спите. Новости. И после этого продолжим.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Напомню, что гость сегодняшней программы шеф-редактор издательского дома "Коммерсант" Андрей Васильев. Ну, возможно, к "Коммерсанту" еще вернемся,
хотя это не единственное дело в жизни. "Коммерсант" или ОРТ. Андрей, как Вам работалось, я выпустил чего-то этот вопрос из виду, задав его, и потом не
получив ответа, с разыскиваемым на родине Борисом Абрамовичем Березовским-то?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, по большому счету, должен сказать, что он молодец. Когда я получил от него предложение вернуться в "Коммерсант". А то, о чем мы говорили,
он же через полгода после того, как я возглавлял программу "Время" от меня оттуда вежливо повысил. Я еще сказал, что ты с ума сошел. Ты же сам меня убрал
из информационного пространства, ты думаешь, я изменился? Тем более, что если в ОРТ это можно было все шифровать как-то, много должностей. Никто же не
разбирается. А "Коммерсант" либо я главный редактор, либо я не главный редактор, и зачем тебе все это надо? Ты меня через 3 месяца уволишь. Мне-то только
хорошо, я героем буду. А тебе-то плохо. Он тогда сказал, что нет, нет, я понимаю, совершенно другой инструмент, у меня другие задачи, и в общем, все будет,
как положено в "Коммерсанте". И надо сказать, что так было. Это не значит, что мы с ним не скандалили. Были какие-то разборки, но я считаю, что ну владелец.
имел право высказывать мне свое мнение. Ну, а я себя утешал тем, что мне зарплату платят, в том числе и за это. Чтобы я получал от хозяина по шее. И я
к этому относился достаточно философски. Во всяком случае, до сотрудников это не доходило. Т.е. наши разборки оставались нашими разборками. А это очень
важно, кстати, опять же.

С. КОРЗУН: Взгляд из-за Ла-Манша, или из-за Енглиш чэнэл, как говорят. Борис Абрамович.

БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: Я не готов обсуждать человеческие качества Андрея постольку, поскольку он сам всегда жестко отделял свои человеческие достоинства и недостатки
от профессионализма. Хотя, с моей точки зрения, это все какие-то вещи связанные. Я действительно считаю, что это профессионал, ну, которых, в общем-то,
в России нет. И, прежде всего, умение отстраниться от страстей различных политиков, различных общественных деятелей, и очень сухо, точно передать мнения,
различные взгляды на одни и те же проблемы, это и есть главное, что умеет делать Андрей Васильев.

С. КОРЗУН: Напомню, что это мнение Бориса Березовского. А если еще раз позовет на какое-нибудь интересное дело, пойдете?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, Вы знаете, никогда не говори никогда. Мне кажется, что нет.

С. КОРЗУН: Что не позовет, или что не пойдете.

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет, мне кажется, что, во-первых, не позовет, а во-вторых, кажется, что не пойдут. А жизнь, она богаче. Ну, и вот поэтому я и начал, что никогда
не говори никогда.

С. КОРЗУН: Самых тяжелых сновидений. (Смех). Напомню, Андрей Васильев, гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Андрей, давайте о семье вспомним.
Тем более что вопрос по смс пришел: "Есть ли у Вас дети? Если да, пошли они или пойдут по стопам отца?" У Вас двое детей, насколько я понимаю.

А. ВАСИЛЬЕВ: Да. Хорошо, что не задали вопрос, была ли у меня мать? Да, у меня двое детей. Действительно, и один даже пошел по стопам отца. старший... Дима.
Он даже ТЭФИ получил, вот. Ну, правда, по совокупности. Он там за программу "Свобода слова" с Савиком Шустером. Им тогда вручили, в позапрошлом году вручили
ТЭФИ, причем формулировка была такая: ТЭФИ вручается "Свободе слова" за то, что была. Потом он делал, с Савиком Шустером он поехал в Киев. Они поставили
опять же программу "Свобода слова". Но там он уже работал продюсером. Очень успешно. Она там вообще вне конкуренции, надо сказать, по доле. Очень популярная
программа. И он там год отработал и уже свалил в Москву. Занимается сейчас несколько другими вещами. Т.е. он пошел по стопам отца и ушел со стопов отца.

С. КОРЗУН: С протоптанной тропики. А младшая?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, а младшая 12 лет. Ну, учится.

С. КОРЗУН: Где учится?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ой, она учится сейчас в английской школе "Милдфилд".

С. КОРЗУН: А чего так вдруг решили? Английский язык нужен?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, во-первых, нужен английский язык. Во-вторых, нужно, все-таки, я считаю, привыкать к другому обществу.

С. КОРЗУН: Зачем?

А. ВАСИЛЬЕВ: Потому что мир становится все более прозрачный. Что бы ни происходило у нас в стране. Что у нас, к сожалению, наши политики ведут такую изоляционистскую
политику. Ну, мне это дико не нравится, потому что я вообще космополит. Но я считаю, это все равно временные вещи, границы растворяются. Естественно, человек
должен привыкать жить в непривычном обществе, в более космополитическом. Т.е. у меня было вполне сознательное решение, у меня, и у жены, хотя, конечно,
жалко безумно девочку там все гораздо тяжелее. Там жуткие какие-то правила в школе.

С. КОРЗУН: Первый год там?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, да, какой первый год там. Три недели.

С. КОРЗУН: Кошмар. На чужбину отправили.

А. ВАСИЛЬЕВ: Это все безумно жутко. Но надо сказать, вот я считаю…

С. КОРЗУН: Там же терроризм дикий в Англии. Страшное дело, как жить.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, она там далеко. Она часах в трех езды от Лондона, но мне кажется, что если она не выдержит и так ультимативно запросится домой, то, мне
кажется, у нее будет шок гораздо больший, что это первое испытание у нее в жизни, что она его не выдержала. У меня есть такое впечатление.

С. КОРЗУН: А по опыту старшего образовательная система здесь в России и за рубежом. Что выбираете все-таки?

А. ВАСИЛЬЕВ: Так он там практически не учился. Там он три месяца поучился и его выгнали с журфака. Он по стопам отца.

С. КОРЗУН: По стопам отца, хоть не 13 лет в химико-технологическом.

А. ВАСИЛЬЕВ: В химическом машиностроении.

С. КОРЗУН: А кубы для крекинга, реформинга и все прочее.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ретифиркационные колонны.

С. КОРЗУН: Кого мы потеряли. Сидел бы человек нормально, из нефти гнал бы продукт.

А. ВАСИЛЬЕВ: Деньги.

С. КОРЗУН: Деньги в конечном итоге. Бензин, может, хороший был бы у нас.

А. ВАСИЛЬЕВ: У меня специальность называлась "тох и пэо".

С. КОРЗУН: Это что такое?

А. ВАСИЛЬЕВ: А что это такое я уже забыл. А вот аббревиатуру помню.

С. КОРЗУН: Ну, да, ну, не приобрел специальность, поэтому…

А. ВАСИЛЬЕВ: Так что тогда он решил там больше не учиться. Но я даже не сильно осуждал. А потом он как-то попал на телик, я его туда собственно втусовал.
Ну, как втусовал, он просто познакомился с людьми. Я его отдал, чтобы на него посмотрел Леня Парфенов. На него посмотрел Савик Шустер и т.д. Т.е. я ничего
не навязывал. И он по честному. Вначале 3 месяца пахал бесплатно. Потом там чего-то за 300 долларов. Ну, в общем с нуля эта программа. Он не в готовую
пришел. Все получил достаточно успешно. Мне очень все это как бы было почетно, а то, что он решил изменить, ну, тоже я понимаю. А то, что он все-таки формировался
не как журналист, а как журналистский продюсер, но все-таки во времена относительной свободы слова на телевидении. И вот сейчас после Украины ему возвращаться
в форматы российского телевидения, я думаю, это даже невозможно. Это нужно быть уже взрослым, лысым конформистом, каким являюсь я, например. А пацану в
23 года, тогда ему было 22, возвращаться в такое пространство, я считаю, даже вредно. А развлекательным телевидением он никогда не занимался, и его это
не увлекает.

С. КОРЗУН: Возвращаясь к незаданному вопросу о маме. Я-то знаю, что мама у Вас есть. И даже с большой степенью вероятности слушает эту программу. Расскажите
в двух словах, в кого такой пошел Андрей Васильев.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, абсолютно непонятно, вот, кстати, когда меня первый раз выгнали из института, мой папа кричал на маму, что больше ему стихов читай. Был
такой момент. Нет, они технари были. Ну, папа работал в министерстве электронной промышленности, большим начальником там был. А мама там чего-то ракеты
запускала какие-то. Тоже довольно много денег получала. У нее, кстати, была одна проблема, что не могла выехать за границу ни при каких обстоятельствах,
даже в Болгарию. Хотя деньги у нее были, она прилично зарабатывала. И премии тогда были, вот тогда запустили какой-нибудь спутник. Мамане бабло. Но тогда
же она была вся засекреченная вот до упора, подписки там.

С. КОРЗУН: Ну, сейчас же сняли, наверное.

А. ВАСИЛЬЕВ: Да. Сейчас мама, в общем, достаточно много, насколько ей позволяет возраст и здоровье, она много ездит и вполне счастлива, дико это любит.
А вообще это дико страшно, что человек даже мечтать не может, что когда-нибудь очутится за границей. Понимаете, даже там перед сном. Вообще, жуткая история.

С. КОРЗУН: Любимая страна Ваша?

А. ВАСИЛЬЕВ: Италия.

С. КОРЗУН: Почему?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, тут комплекс причин.

С. КОРЗУН: Красиво?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, она, во-первых, красивая. Там офигительные доброжелательные люди. Они и никогда не заискивают перед тобой, но при этом они очень действительно
доброжелательные, вкусная еда. Ну, это трудно сказать.

С. КОРЗУН: Ну, это страна для отдыха, наверное? А для работы?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, какая уж там работа. Я считаю, что мне никакой…

С. КОРЗУН: Вообще итальянцы работать не должны.

А. ВАСИЛЬЕВ: Не очень любят, да. Поскольку я работаю, я извиняюсь за выспренние слова, со словесностью, то, конечно, я ни в какой другой стране, кроме России
не пригожусь.

С. КОРЗУН: Ну, языки-то какие-то есть? Английский, наверняка.

А. ВАСИЛЬЕВ: В свое время я очень хорошо знал немецкий язык. Ну, правда, у меня практики нет никакой. Читал даже Фейхтвангера в метро. Вот ехал в институт
химического машиностроения и читал в метро Фейхтвангера. Смешно. Ну, и там английский знаю очень плохо, но на бытовом уровне меня хватает. Особенно в Италии
очень приятно. Они плохо знают язык английский и я плохо. И мы отлично друг друга понимаем. А для профессиональных занятий, конечно, надо учиться, учиться,
и еще раз учиться, а мне уже поздно. Ну, в общем, у меня никаких особых иллюзий нет, что если уж я там окажусь за границей, то, наверное, я, конечно, работать
уже толком не буду. Ну, или буду консультировать кого-то здесь, не знаю.

С. КОРЗУН: Андрей Васильев в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Есть у нас еще одна домашняя заготовка. И вот Ваши коллеги по главноредакторскому
цеху, бывшие коллеги, правда, Вас не пощадили, так, как это сделали Борис Березовский и Алексей Волин.

А. ВАСИЛЬЕВ: Так не сомневаюсь.

С. КОРЗУН: Михаил Бергер.

МИХАИЛ БЕРГЕР: У Андрея Васильева такая сложная репутация. Мне кажется, он один из самых эффективных разгильдяев в нашем цеху и в цеху главных редакторов.
Я не понимаю, как сочетается его умение создавать имидж человека, которому все по фигу с тем продуктом, который выходит в итоге его деятельности. Так что
вот меня восхищает именно это сочетание. И чудный контраст между обликом и результатом.

С. КОРЗУН: Михаил Бергер. Вы действительно разгильдяй?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, просто Миша меня не видел на работе. Я действительно разгильдяй, но вне рабочего времени. К сожалению, у меня его очень мало, на самом
деле. Рабочий день у меня 12 или 13 часовой, в остальное время, да, мне все по фигу, Это правильно. Правда, Миша меня не видел на работе.

С. КОРЗУН: Вместе не работали, не доводилось. Жесткий руководитель? Уволить ничего не стоит?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ничего не стоит. Да.

С. КОРЗУН: Только денег каких-то. Готовы отступные, наверное, заплатить. Что вообще, как себя можете характеризовать, как стиль руководства.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, это когда как. Иногда бывает, человека увольняешь, он говорит, ни в чем не виноват. Да, если человек изработался по каким-то причинам,
или, например, мы нашли более…

С. КОРЗУН: Изработался – это перестал писать, как требует издание.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, как ну, потерял нюх. Ну, усталость. Я не знаю. Ну, я же ну как бы к человеку претензий не имею, кроме профессиональных. И значит, надо
искать на его место другого. Ну, так бывает. И, конечно, в такой ситуации я постараюсь расстаться максимально безболезненно для этого человека. Ну, выплатить
максимально возможную несколько месяцев зарплату и т.д. Бывают такие ситуации. А бывают ситуации, когда все гораздо жестче. Ну, это опять же не то, что,
вообще это не суть, не в этом дело. Нужно, в конце концов, я получаю очень большую зарплату, чтобы, в конце концов, подчиненные мне структуры работали
максимально эффективно. Потому что в конечном итоге можно же уволить и меня. И это будет правда. Мне не придется там оправдываться, или придется, но это
никто не услышит. А вот у меня этот плохой, тот плохой, ну, и что, я и есть плохой, Понимаете, это же тоже надо отдавать себе отчет.

С. КОРЗУН: Стиль работы главного редактора – это длинные совещания, редакционные советы, летучки каждый день?

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет, почему, ну, у нас есть два совещания.

С. КОРЗУН: Ежедневные?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ежедневные, да. Они там одно, ну, где-то в среднем час, полтора, а другое полчаса, 45 минут, вот так вот. Одно в 12 часов, другое в 5.

С. КОРЗУН: Когда на месте, все материалы, скажем так, или все материалы первой полосы "Коммерсанта" читаете лично?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, если я на номере сижу, то, конечно, все. Ну, вот, например. Сейчас я у Вас в студии, правильно. И, предположим, я бы вернулся сейчас пол
одиннадцатого, когда газета уже практически готова. И там сидит мой заместитель. И если бы я пришел такой радостный. И стал говорить: ну-ка, ну-ка, давай-ка,
мне это не нравится. Это тоже надо уметь. Я, значит, все, мой номер 8. Я могу, например, вернуться, ну, сегодня просто уже без толку, потому что как раз
когда закончим, то и номер пойдет в печать. Но если я возвращаюсь за полчаса, я должен быть вторым лицом. Я должен сказать, тебе надо помочь чем-то. Какую-то
заметочку поправить, или заголовок придумать и т.д. Или фотографию отобрать. Но если ты на номере, ты должен быть на номере все время, тогда ты имеешь
право им руководить. А иначе просто ты принимаешь номер таким, какой он есть. Другое дело, на следующее утро я, конечно, всю правду скажу людям. Что они
там навыпускали. Это да, но это очень важно под локоть не пихать людей.

С. КОРЗУН: А на телевидении так же работали на программе "Время"?

А. ВАСИЛЬЕВ: На телевидении, нет, ну, программа "Время" у нее формат, ну, сколько там, 8 сюжетов. Ну, 9. Конечно, я здесь уже все отслеживал естественно.
Ну, там другое дело, сколько там, 6 выпусков новостей в течение дня, ну, там я не все смотрел естественно. Ну, там было безумно тяжело, конечно. Совершенно
другой ритм. Потом это другая журналистика.

С. КОРЗУН: Ну, это интересно было после газеты?

А. ВАСИЛЬЕВ: Поначалу было безумно страшно. Очень страшно. Вот когда я, например, объясняю какие-то вещи, для меня это, допустим, жи, ши, жи, ши пиши с
буквой "и". Тут я на выходе понимаю, что никто не врубился, то, что я говорил. Никто ничего не понимает. От этого мне было очень страшно. Но в результате
где-то через полгода у нас был очень хороший контакт, хотя я дико штрафовал людей на самом деле. Там мало кто у меня получал зарплату в полном объеме.
Тем боле, тогда зарплата была серая, и было очень легко штрафовать. Недодал в конверте и все. И надо сказать, что все равно народ, он не сильно обижался,
т.е. понимал, когда есть штраф. Но иногда люди отбивали. Мне кажется, что человек достоин наказания, люди объясняли мне, что это я не прав. Да, бывало
и так. И мы расставались очень тепло. И потом после меня был Любимов Александр. И мне они все звонили и жаловались на тот беспредел, который творится в
конторе. Там джинса. Хотя я уже никого. Иногда даже до сих пор звонят и чего-то такое жалуются. При том, что Костя Эрнст это знает, кстати. Что там какие-то
люди ко мне как-то апеллируют. Хотя я уже не могу никакого решения принять. А это дико трогательно. Очень здорово. Тем более, чем я никогда там не был
сильно добрым человеком. При том, что я там был чужак. И естественно мне показывали мое место. Я пришел из пишущей журналистики. Поэтому надо было быть
жестче, чем я был на самом деле по-человечески. Ну, это вопрос выживаемости был. Знаете, как-то здорово расставались, проводы были очень трогательные у
меня там.

С. КОРЗУН: Много выпито было.

А. ВАСИЛЬЕВ: Я вспоминаю программы "Время" с каким-то большим кайфом. Тем более что на первой неделе я думал, что с этими людьми делать вообще ничего нельзя.
Они больны. Ну, они, наверное, точно так же думали про меня.

С. КОРЗУН: Сами телевидением не заболели? Если бы была возможность и какой-то хороший проект, занялись бы чем-нибудь на телевидении?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, опять же зависит от проекта. Я не вижу себя, конечно, в какой-то информационной или политической журналистике совсем.

С. КОРЗУН: На телевидении.

А. ВАСИЛЬЕВ: На телевидении, да, ну, конечно. А так, ну, мало ли что. Ну, пока я в "Коммерсанте" ангажирован, у меня есть просто обязательства перед там
и подчиненными, и владельцем и еще многими людьми. Так что я сейчас так для себя это все не рассматриваю. А так почему бы и нет, это зависит от того проекта,
который мне предложили.

С. КОРЗУН: Андрей Васильев в программе "Без дураков" на "Эхе", Вопрос личного характера. 50 лет недавно стукнуло. Веха.

А. ВАСИЛЬЕВ: Фигня полная. Я вообще оказалось, больше всего переживал, когда мне 30 исполнилось, на самом деле. Вот я сейчас припоминаю, нервничал, что
старость там. Лысеть начал как раз тогда. Тоже это добавляло проблем.

С. КОРЗУН: Т.е. сейчас, спустя 20 лет гораздо моложе, чем в 30.

А. ВАСИЛЬЕВ: Единственное, я в принципе просто не люблю дни рождения, как таковые. Ну, просто мне это не нравится. Видимо с детства откуда-то. Поэтому я
обычно отваливаю куда-нибудь.

С. КОРЗУН: А куда? Что делать? Ну, потайные места не будем вскрывать. А что делать? Рыбу ловить?

А. ВАСИЛЬЕВ: А почему? Я езжу всегда в Ригу. Уже много лет. Ну, там есть, к сожалению, объективный повод, что у меня большой, один из двух, трех лучших
друзей, он разбился в этот день, в день моего рождения, и ехал ко мне на день рождения. И там, конечно, день рождения провел отлично. Там труп надо было
переправлять контрабандой из Одессы в Ригу. Оказалось, что трупы переправлять – это тяжелее, чем наркотики даже или оружие. Ну, я так провел день рождение
– будьте добры. И с тех пор, много лет прошло, я просто езжу, т.е. я встречаю свой день рождения на могилке Валеры. Это довольно популярная личность была
в Риге. Там собирается до сих пор человек 30. Ну, мы стоим на могилке, потом мы идем, там бухаем. А после этого уже всем по фигу, день рождения у меня,
или не день рождения. (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ). В том числе и я. И все. И все происходит очень тяжело. Ну, и плюс мне нравится действительно Рига, Юрмала, там
и т.д. Там полно друзей. И я уже традиционно, у меня вариантов нет. Я этому изменил только в позапрошлом году, когда я запускал "Коммерсант Украины". Просто
я не мог покинуть. Потому что 18 числа у нас выходил первый номер, а 20-го мне надо было быть в Риге, ну, это нереально. Конечно, я остался в Киеве. И
очень, кстати, тяжело переживал, потому что для меня это очень важная тема.

С. КОРЗУН: Полезный опыт украинский был?

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, конечно, полезный. И потом это прикольно. Потому что я на старости лет не думал, что мне в таком возрасте удастся что-то сделать с нуля.
Т.е. сделать какой-то проект. Я, честно говоря, даже так об этом и не мечтал. Ну, так уж получилось. Была воля владельца и т.д., что сделай. И тоже было
страшно очень. Потому что я не сильно верил в то, что я это подниму. Там было очень много проблем. И сроки запуска были просто несусветно короткими. Но
мы же сделали это.

С. КОРЗУН: И как сейчас стоит "Коммерсант" на Украине?

А. ВАСИЛЬЕВ: Отлично. Мы по Гэлопу занимаем первое место.

С. КОРЗУН: Среди серьезных вот общественно-политических изданий, деловых или каких?

А. ВАСИЛЬЕВ: Вообще среди всей бумаги.

С. КОРЗУН: Среди всей бумаги ежедневной. Он в ежедневном формате.

А. ВАСИЛЬЕВ: А и среди еженедельников, там они меряют заодно и еженедельники. Хотя это не очень корректно. Нет, конечно, я безумно этим горжусь. Потом есть
команда. И есть команда, которая, я хочу сказать, ну, во всяком случае, вполне адекватна команде в Московском "Коммерсанте". И потом это все делалось бегом.
И конечно это очень круто. И когда я оттуда уехал. Я просто сделал это, т.е. выполнил свой проект. И назначил нового главного редактора очень хорошего
вместо себя. И там было все нормально. Там было все нормально. К тому времени, как я уезжал, мы второе место по Гэлопу занимали. Ну, это меньше года на
рынке издание было. Т.е. я очень благодарен и, кстати, Березовскому за вот такой челендж, хотя тоже проклинал его последними словами. У меня семья в Москве.
Я там приезжал на полтора дня в Москву в выходные и то не в каждые выходные. Это все, конечно, тяжело, потом я москвич. Я такой голимый москвич. Настоящий.

С. КОРЗУН: Ночные клубы, толпа.

А. ВАСИЛЬЕВ: Ну, ночные клубы. Все. Просто из окна машины даже. Ну, если я не вижу Москву, то мне не очень хорошо. И все это было бы очень тяжело, но с
другой стороны я выиграл. И ну это редкий кайф, особенно в моем возрасте.

С. КОРЗУН: За рулем самостоятельно?

А. ВАСИЛЬЕВ: А я не умею водить машину.

С. КОРЗУН: Вообще. И не хотелось никогда?

А. ВАСИЛЬЕВ: А там получилась какая вещь. Что сначала у меня не было денег на машину, а в конце 89-го года, когда я пришел в "Коммерсант", мне полагался
водитель, т.е. Володя Яковлев дал денег на водителя. Ну, я, конечно, снял какого-т зашитого алкоголя, который ездил на копейке на зелененькой, которой
было 10 лет. Но, тем не менее, это был водитель. Он ждал меня у подъезда. Ну, и на фига мне машина, если у меня есть водитель, и тем более, зачем мне водить.
И вот так все на водителе и езжу с тех пор. И я поэтому у меня даже не было повода учиться. И потом учиться тоже надо в возрасте достаточно молодом, когда
дедки начинают осваивать транспортное средство, это геморрой и не только этим дедкам и их близким, которые все время боятся, доедет он до дома или не доедет.
А еще чтобы окружающим людям, это вообще тяжелый случай, когда люди в позднем возрасте начинают учиться. Так что, ну, и потом я надеюсь, что это все-таки
мне и не пригодится никогда.

С. КОРЗУН: Мужские игрушки какие есть? Часы дорогие, допустим?

А. ВАСИЛЬЕВ: Да, есть мужские игрушки. Это, значит, Бурбон под названием мэйкерс марк. В Москве он, кстати, очень не часто встречается. Но если нет мэйкерс
марка, я любой Бурбон пью. Вот такая у меня, пожалуй, мужская игрушка.

С. КОРЗУН: Последний вопрос. Минута осталась. Как раз достаточно, чтобы поговорить. 50 лет считается на Западе – замечательный возраст для начала политической
карьеры. Не рассматриваете серьезно эту дорогу? В партии звали?

А. ВАСИЛЬЕВ: Нет, а меня тошнит вообще от политиков от любых.

С. КОРЗУН: Ну, от себя-то, наверное, не будет.

А. ВАСИЛЬЕВ: Может быть. А зачем мне это надо опять же? Я вполне доволен собой, на самом деле.

С. КОРЗУН: А звали, если по серьезному?

А. ВАСИЛЬЕВ: Да, звали меня в эту самую, в Гражданскую силу. Действительно. Позвали. Ну, не буду уже называть фамилию человека, который позвал. Я сказал:
дорогой, ты что с ума сошел? Какая Гражданская сила? Журналист не может быть ни в какой партии никогда. Иначе это уже не журналист, а ну как бы существо
легкого поведения.

С. КОРЗУН: Андрей Васильев – журналист, был гостем программы "Без дураков". Спасибо огромное, Андрей.

А. ВАСИЛЬЕВ: Спасибо.

С. КОРЗУН: За то, что пришли, ответили на вопросы, которые нас интересовали. Это была программа "Без дураков". Всем счастливо. И до следующей недели.

А. ВАСИЛЬЕВ: Пока.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»