Радиостанция «Эхо Москвы»: Особое мнение , Пятница, 14 Сентябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/personalno/54834/index.phtml
sys/logo_print
Особое мнение
Первоначально программа выходила под названием "Персонально Ваш". Впоследствии название превратилось в формат программы.

Известные политические журналисты - постоянные участники программы - отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, на интернет-сайт радиостанции
или заданные по телефону прямого эфира.

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Алексей Воробьев
Гости:
Николай Сванидзе
журналист
конец таблицы
Пятница, 14 Сентябрь 2007

А. ВОРОБЬЕВ: Добрый вечер и добрый день или доброе утро, в зависимости от того, где вы нас смотрите или слушаете, это программа «Особое мнение», совместный
проект радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVI, традиционно по пятницам в это время Николай Сванидзе, здравствуйте, Николай.

Н. СВАНИДЗЕ: Здравствуйте.

А. ВОРОБЬЕВ: Ну что, есть что комментировать, благо, тем более одна такая мега тема все-таки существует с различными акцентами. Мне хотелось бы, чтобы вы
как раз пояснили свою позицию по каждому из этих акцентов или направлений, как угодно. Последние заявления президента Путина буквально в последние полчаса
сыплются одно за другим на ленту, на ленты новостей. Что говорит президент. Сейчас, как минимум, пять человек могут претендовать на участие в выборах,
сказал он после того, как произнес вот что. Год-полтора назад говорили, что у нас голое поле в том, что касается кандидатов в президенты, а сейчас, как
минимум, пять человек могут претендовать на участие в выборах. Хорошо, что появился еще один человек, россиянам будет, из кого выбирать. Вероятно, имелся
в виду Зубков, который вчера или позавчера не исключил для себя такой возможности в случае, если каким-то образом он проявит себя на премьерском посту.
Четыре остальных, четырех остальных тоже, вероятно, можно подсчитать. Давайте вспомним Зюганова, давайте вспомним Касьянова, Явлинского, он не исключает
для себя возможности.

Н. СВАНИДЗЕ: И Жириновского.

А. ВОРОБЬЕВ: И Жириновского. Четыре человека плюс Зубков. Такая конфигурация?

Н. СВАНИДЗЕ: Что Явлинский, Жириновский и Зюганов, это, скажем так, Жириновский и Зюганов 100%. Явлинский – более, чем вероятно.

А. ВОРОБЬЕВ: Там от решения съезда зависит.

Н. СВАНИДЗЕ: Да, Касьянов – вполне вероятно. Что касается Зубкова, да, действительно, Зубков не исключил своей, возможности для себя участвовать в президентских
выборах, но а кто исключил? Реально никто не исключал пока до сих пор.

А. ВОРОБЬЕВ: Давайте вспомним, действительно, еще несколько дней назад считавшиеся наиболее вероятными преемниками, закавычим это слово, президента Путина,
назывались две фамилии.

Н. СВАНИДЗЕ: Сергей Борисович Иванов.

А. ВОРОБЬЕВ: Совершенно верно, да.

Н. СВАНИДЗЕ: Дмитрий Анатольевич Медведев. А никто, собственно, их и не исключал из списков.

А. ВОРОБЬЕВ: Да, но…

Н. СВАНИДЗЕ: И назначение Зубкова не означает их исключения.

А. ВОРОБЬЕВ: Они никогда не говорили о президентских амбициях, никогда.

Н. СВАНИДЗЕ: Не говорили, потому что не говорили. Но они не говорили абсолютно точно, не клялись на библии, ни на конституции РФ, что они не пойдут в президенты.

А. ВОРОБЬЕВ: Да, но они не говорили, что они пойдут.

Н. СВАНИДЗЕ: Не говорили, что пойдут, это естественно, что они не говорили, что пойдут, потому что наиболее вероятен вариант, при котором, скажем, они оба
одновременно, скажем так, и не пойдут. А пойдет кто-то один из них. Они пока могут не знать, кто именно. Поэтому что же они будут говорить, что они пойдут,
зачем обманывать людей?

А. ВОРОБЬЕВ: Скажите, давайте попробуем выстроить такую теоретическую модель происходящего. Слова Путина можно ли трактовать следующим образом – есть четыре
кандидата, мы с вами вместе попытались вычислить, Явлинский, Зюганов, Жириновский и Касьянов, четыре человека. И есть один наш, значит ли это, что Путин
покажет пальцем на того человека, на своего преемника? Или он в этой конструкции, которую он объяснил или сформулировал, оставил возможность, например,
баллотироваться в президенты и Зубкову, и Иванову, и Медведеву?

Н. СВАНИДЗЕ: Он пока оставил все возможности, абсолютно все. Ни одно его слово, равно как и его кадровое назначение на пост премьер-министра, оно ни одну
из этих возможностей не ликвидировало. Он совершенно ни на сантиметр не сузил для себя политическое пространство для маневра. Т.е. это может быть Зубков,
а может быть Медведев, или Иванов, или Чемезов, или еще кто-то из списка, уже известного, или, что еще также дополнительно может быть вероятно, из неизвестного
нам, точно так же, как Зубков возник, никто не мог его предсказать. Никто. Все ожидали, что это будет Сергей Борисович Иванов, скорей всего, либо кто-то
еще из обозначенных политиков. А это был Зубков. Дело в том, что, как мы с вами могли заметить, все кадровые решения президента, а решения о преемника,
надо заметить, что он не употребляет этого слова и никогда не употребит. Мало того, он говорит о том, что никакой преемник невозможен. Будем помнить, что
президент – юрист. Он рассуждает в системе правовых координат, действительно, у нас конституцией никакое преемничество не разрешено и невозможно. Поэтому
он говорит не о преемнике. Он говорит о том человеке, который будет президентом после него, которого выберет народ в президенты. И он все время настаивает
на том, что это может быть кто угодно, кто угодно. Все решения президента кадровые, они неожиданные. Это почерк Кремля, это почерк Путина. Поэтому я вам
даже больше скажу. Если общественное мнение сфокусируется на каком-нибудь одном кандидате, неважно, как его фамилия, то с гарантией 99% этот человек преемником
не будет только потому, что он будет в фокусе общественных ожиданий. Это уже значит, что он преемником не станет.

А. ВОРОБЬЕВ: А значит ли это…

Н. СВАНИДЗЕ: То, что преемником станет, скорей всего, неожиданная фигура.

А. ВОРОБЬЕВ: Та, на которую покажет пальцем Путин.

Н. СВАНИДЗЕ: Что значит покажет пальцем?

А. ВОРОБЬЕВ: В фокусе Путина.

Н. СВАНИДЗЕ: Что значит покажет пальцем?

А. ВОРОБЬЕВ: А не общественного мнения должен находиться человек.

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, дело в том, что общественное мнение пытается уловить фокус Путина. Можно подумать, что общественное мнение выбирает того, кого оно хочет.
Хочу-ка я Зубкова, да Зубков не публичная фигура, как его сейчас можно хотеть или не хотеть, о нем ничего не известно. Неизвестно, как он себя проявит.
Люди верят выбору президента, поэтому они ничего не имеют против Зубкова. И они пытаются уловить, общественное мнение пытается уловить, на ком остановится
президент. Если общественное мнение решит, что президент остановился, строго говоря, на Сидорове, то тогда, скорей всего, президент остановится не на Сидорове,
а на условном Кузнецове.

А. ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе. Возможно, мы вернемся к этой теме, тем более что далеко от нее не будем уходить. Давайте вновь к заявлениям Путина, пробежимся
быстренько, во всяком случае, пока тезисно о том, что он сказал. Вы… сегодня, в общем, были даны более-менее какие-то разъясняющие слова о том, почему
именно правительство Фрадкова ушло в отставку. Расслабились, сказал президент, многие думали о том, что… о своей личной судьбе после выборов. Ему нужен
был механизм швейцарских часов, который тикал и тикал безостановочно. Вот так. При этом он заявил, что не подталкивал Фрадкова к отставке. Как это согласуется
между собой? Не кажется ли вам, что здесь явное противоречие между двумя этими позициями? С одной стороны, он недоволен правительством, и об этом сказал,
он дал Фрадкову орден за заслуги перед отечеством первой степени, заявил, что не подталкивал Фрадкова к отставке.

Н. СВАНИДЗЕ: Да нет тут никаких противоречий. Он же не сказал, что он недоволен Фрадковым. Он сказал, что он недоволен теми членами правительства, которые
расслабились. Ну и что? Не давал бы он орден Фрадкову, если был бы им недоволен. Я думаю, что против Фрадкова он ничего не имеет. Я думаю, что…

А. ВОРОБЬЕВ: Секундочку, а почему Фрадков тогда не мог остаться на посту премьер-министра?

Н. СВАНИДЗЕ: Это я не знаю, это решение Путина, это уже другой вопрос. Это мы с вами переходим к вопросу, зачем он заменил лично Фрадкова на лично Зубкова.
Это другой вопрос, я готов его обсуждать.

А. ВОРОБЬЕВ: Давайте.

Н. СВАНИДЗЕ: Я готов его обсуждать, другой вопрос. А, в данном случае, речь идет о том, что, мне кажется, Путин дал понять, что будут перемены в правительстве.
Насколько они будут радикальны, это другой вопрос. Насколько будет радикально изменение самой структуры правительства, что тоже важно, неизвестно. Когда
назначался Фрадков на место Касьянова, мы помним, что тогда в моде было такое понятие, как административная реформа. Все думали, что это будет что-то новенькое
совсем. А в результате никакой более-менее эффективной административной реформы, во всяком случае, на уровне правительственных институтов, не произошло.
Поэтому здесь, на самом деле, трудно изобретать что-то новое. Президент может быть недоволен конкретными министрами. Вероятно, он их сменит. Но мы еще
не знаем, кого.

А. ВОРОБЬЕВ: Теперь такой вопрос. Зачем тогда Зубкова на Фрадкова?

Н. СВАНИДЗЕ: Фрадкова на Зубкова.

А. ВОРОБЬЕВ: Фрадкова на Зубкова, да, извините.

Н. СВАНИДЗЕ: Вопрос, ответить на него может только, на самом деле, достоверно только один человек, который принял это решение. Его у нас в студии сегодня
нет.

А. ВОРОБЬЕВ: Но меня интересует ваше мнение.

Н. СВАНИДЗЕ: Мое мнение – все это из серии, конечно, гадания на кофейной гуще, и мое мнение здесь не будет исключением. Здесь я могу высказывать свое мнение,
вы можете высказывать свое мнение, я не более информирован, чем вы, в данном случае, точно. И я не думаю, что здесь достаточно широк круг людей, которые
более информированы, чем мы с вами. Повторяю, один информированный человек – президент. Для чего, давайте подумаем просто.

А. ВОРОБЬЕВ: Давайте.

Н. СВАНИДЗЕ: Информации нет, давайте рассуждать. Его не устраивает Фрадков? Нет, судя по всему, у меня такое ощущение, лично Фрадков его устраивает. Он
мог его в какой-то мере не устроить только одним, а именно Фрадкову была уготована роль чисто технического премьера. И он до поры, до времени, в значительной
степени, до последнего момента своего пребывания в должности, он выполнял обязанности технического премьера. Крепкий хозяйственник, как положено. Но не
исключено, мы этого с вами не знаем, что даже в некоторых газетах ссылаются на то, что он даже внешне изменился, похудел сильно, т.е. человек занялся своим
имиджем, поездки по регионам. Мы не знаем, в какой мере это все, я, честно говоря, думаю, что ситуация во взаимоотношениях между любым премьером и президентом
Путиным такова, что, в любом случае, ничего серьезного без ведома президента не делается. Но, тем не менее, я не исключаю, что могло президенту показаться,
что действия Фрадкова выходят за рамки действий технического премьера.

А. ВОРОБЬЕВ: В таком случае откуда…

Н. СВАНИДЗЕ: Это не значит, что он им недоволен. Но ему понадобился более технический, когда этот премьер перестал в какой-то мере быть техническим, он
назначил нового технического.

А. ВОРОБЬЕВ: Который прямо не исключил своего возможного участия в политической гонке за главное кресло страны.

Н. СВАНИДЗЕ: О гонке никто не говорил. Он говорил, что не исключено, что он примет участие в президентских выборах.

А. ВОРОБЬЕВ: Конечно.

Н. СВАНИДЗЕ: Какая тут может быть гонка?

А. ВОРОБЬЕВ: Секундочку, это не политическое заявление?

Н. СВАНИДЗЕ: Нет.

А. ВОРОБЬЕВ: Это не политическое заявление Зубкова?

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, я не считаю, что это политическое заявление.

А. ВОРОБЬЕВ: Это техническое заявление Зубкова?

Н. СВАНИДЗЕ: Это гражданское заявление Зубкова. Его спросили, он ответил. Но он как любой гражданин России, как известно, он имеет право принять участие
в президентских выборах, почему нет? Да, готов. Ну и что? Это не значит, что примет.

А. ВОРОБЬЕВ: Но не кажется ли вам, что это тогда не вписывается в ту логику, которую вы пытались выстроить в отношении Фрадкова? Человек, который чуть дальше,
чуть чаще стал выходить за рамки понятия технический премьер?

Н. СВАНИДЗЕ: Во-первых, это одна из возможных логических конструкций.

А. ВОРОБЬЕВ: Давайте вторую.

Н. СВАНИДЗЕ: Давайте, не исключено, что, кстати, они не заменяют одна другую, а дополняют одна другую. Может быть, это вообще будет третье-десятое, я повторяю,
мы с вами не информированные люди. Мы с вами просто рассуждаем в эфире логически. А логические умозаключения, они, в отсутствие информации они всегда чреваты
ошибкой, но тем не менее. Итак, там еще одна возможная конструкция. Путин знает Зубкова очень хорошо с достаточно молодого своего возраста, с работы в
Питере. А для президента Путина, как мы знаем по его кадровым назначениям многочисленным, очень важен факт давнего знакомства. Знакомства еще не в то время,
когда он был самым высшим должностным лицом в стране, лидером страны, а в то время, когда он был питерским чиновником.

А. ВОРОБЬЕВ: Возможно, важен. Сомневаться не приходится.

Н. СВАНИДЗЕ: Возможно, важен.

А. ВОРОБЬЕВ: Судя по кадровым назначениям.

Н. СВАНИДЗЕ: И он решил.

А. ВОРОБЬЕВ: Но как это объясняет необходимость замены Фрадкова?

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, что значит?

А. ВОРОБЬЕВ: На своего питерского?

Н. СВАНИДЗЕ: Он решил поставить своего питерского, надежного, человека, к репутации которого я пока что никаких нареканий не встречал, очень хорошо известного,
тогда, когда он еще может как президент это сделать, потому что делать это за две недели до парламентских выборов, это несерьезно. А сейчас еще то время,
когда это можно сделать вполне солидно. Он это сделал.

А. ВОРОБЬЕВ: Путин не исключил, он сказал, что, на самом деле, он изначально не планировал отправлять в отставку правительство до выборов президентских,
не планировал.

Н. СВАНИДЗЕ: А сейчас спланировал.

А. ВОРОБЬЕВ: Просто все расслабились, и тут Зубков.

Н. СВАНИДЗЕ: А сейчас спланировал, сейчас он это сделал. Кроме того, мы не можем исключить того, что еще одна возможная логика, я вам уже говорил, что то,
что Зубков заявил, что не исключает участия в президентских выборах, это не значит, что он в них будет участвовать. Но это значит, что он не исключает,
а, может быть, и Путин не исключает, мы же не знаем. Может быть, это вариант: премьер-министр - будущий президент. Исключено это? Нет, не исключено.

А. ВОРОБЬЕВ: Но вы к какой версии в большей степени склоняетесь?

Н. СВАНИДЗЕ: Ни к какой я в большей степени не склоняюсь. Ни к какой не склоняюсь.

А. ВОРОБЬЕВ: У вас нет мнения?

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, почему же нет мнения? Мнение состоит не в том, чтобы наобум говорить, что это так.

А. ВОРОБЬЕВ: Конечно, не наобум.

Н. СВАНИДЗЕ: Я не собираюсь…

А. ВОРОБЬЕВ: Есть более вероятные сценарии, а есть менее вероятные сценарии.

Н. СВАНИДЗЕ: Мое мнение состоит в том, что мы с вами ничего не знаем. Я вам говорю как аналитик, что возможны такие-то варианты. А, как правило, свое мнение,
не зная ни черта, высказывают первоклассники. Люди другой возрастной категории, они обязаны относиться к своему мнению более уважительно.

А. ВОРОБЬЕВ: Все-таки давайте я по-другому поставлю вопрос с помощью Александра – уважаемый Николай Карлович, объясните, пожалуйста, что значит развязать
руки уходящему президенту, чем так связывал эти руки Фрадков?

Н. СВАНИДЗЕ: Не знаю, думал об этом. Может быть, это означает как раз что-то имеющее отношение ко второму нашему варианту, что Фрадков считает, что все
равно, да, все нормально, хорошо, но немножко он все-таки по своей биографии, по своей политической истории, не вполне он путинский человек. Поэтому он
решил продемонстрировать полную лояльность президенту и сказать ему – Владимир Владимирович, у нас с вами все в порядке, но вы же, наверное, вы уходите.
Значит, вам, наверное, захочется перед уходом все-таки своего назначить. Я вам просто такую возможность готов предоставить, чтобы не ввергать вас в необходимость
самому здесь принимать жестко, может быть, и психологически не приятное для вас решение. Вот такую возможность я вам предоставляю. Лояльно? Лояльно.

А. ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечает на вопросы. Как гражданин РФ, спрашивает вас Денис, юрист, какие вы видите плюсы и минусы в смене премьера лично
для себя, как гражданин РФ?

Н. СВАНИДЗЕ: Никаких не вижу ни плюсов, ни минусов, очень плохо знаю Фрадкова, совсем не знаю Зубкова, ни с тем, ни с другим лично не знаком. Ни о каких
плюсах и минусах говорить не могу.

А. ВОРОБЬЕВ: Но президент Путин говорил о векторе как раз, показать вектор развития.

Н. СВАНИДЗЕ: Тогда вопросы к президенту Путину. Для себя, был вопрос, вижу ли я для себя.

А. ВОРОБЬЕВ: Вы не увидели этих векторов?

Н. СВАНИДЗЕ: Пока рано видеть векторы, Зубков еще ни одного шага не сделал в ранге премьер-министра, какие я могу видеть векторы? Если Денис, юрист, видит
какие-то векторы, то я снимаю шляпу.

А. ВОРОБЬЕВ: Владимир пишет – Донской тоже хотел в президенты.

Н. СВАНИДЗЕ: Донской – это кто?

А. ВОРОБЬЕВ: Мэр Архангельска.

Н. СВАНИДЗЕ: А, я думал Дмитрий Донской.

А. ВОРОБЬЕВ: Смотрите, вы сегодня слушали выступление господина Зубкова в ГД?

Н. СВАНИДЗЕ: Да.

А. ВОРОБЬЕВ: Впечатления?

Н. СВАНИДЗЕ: Очень взвешенный, опытный, умеренный человек, цель которого сегодня была произвести нормальное впечатление на фракции ГД.

А. ВОРОБЬЕВ: Удалось?

Н. СВАНИДЗЕ: Удалось. Его цель была произвести нормальное, в том числе и прежде всего, на левые фракции, потому что в центристах он и так был абсолютно
уверен. Ему на них не надо было впечатления производить, он мог вообще ни слова не говорить, единоросы все равно бы за него проголосовали. Ему нужно было
просто noblesse oblige, что называется, профессия, в данном случае, профессия обязывает. Ему нужно было добиться какой-то лояльности со стороны левых,
прежде всего, коммунистов. И без них бы за него проголосовали. Но раз уж туда пришел, зачем же ему с ними ссориться? И поэтому он говорил об упоре на социальную
политику, я думаю, что это ровным счетом ничего не означает, ни один премьер-министр не будет говорить, что нам не нужна социальная политика.

А. ВОРОБЬЕВ: Свое недовольство социальным блоком, скажем, правительства высказывали и единоросы, поэтому чем это не игра в их пользу, в их сторону?

Н. СВАНИДЗЕ: В их пользу тоже, между прочим, но у единоросов это всегда носило несколько такой, занятный, на мой взгляд, характер, потому что они правительство…
они партия большинства при президенте нашей страны и при правительстве нашей страны. Это их президент и их правительство. Поэтому когда они высказывали
недовольство правительством, это всегда немножко чудновато выглядит. Фракция тоже большая, единоросы, там тоже разные люди, кто-то недоволен одним блоком
правительства, кто-то другим.

А. ВОРОБЬЕВ: У них обычно консолидированная позиция, знаете.

Н. СВАНИДЗЕ: Официально, да, а так-то все люди живые.

А. ВОРОБЬЕВ: Смотрите, Владимир из Чикаго – во всех демократических странах мира глава государства, исходя из интересов страны, принимает решение о кандидатуре
главы правительства после гласного обсуждения с лидерами всех парламентских партий. Почему ваш президент поступает иначе и не консультируется с парламентом?
Видимо, он решает свои личные вопросы, а не интересы страны. А вы как думаете?

Н. СВАНИДЗЕ: Я так не думаю. У нас в конституции не обозначено, что он должен принимать решения обязательно после консультаций с лидерами фракций или с
фракциями ГД. Почему он должен это делать? Причем здесь его личные интересы? Чем Фрадков противоречил его личным интересам?

А. ВОРОБЬЕВ: Скажите…

Н. СВАНИДЗЕ: Ерунда.

А. ВОРОБЬЕВ: …по конституции, действительно, так, действительно. Это целиком прерогатива президента страны, да. Но, знаете, многие, с кем я говорил в последние
дни, многие выражают какое-то разочарование. Они говорят, что это еще одна капля в горькую чашу.

Н. СВАНИДЗЕ: Чью?

А. ВОРОБЬЕВ: Их, их…

Н. СВАНИДЗЕ: Давайте с вами…

А. ВОРОБЬЕВ: Секунду, я закончу, не проконсультировались, я не понимаю, что происходит, говорят мне эти люди.

Н. СВАНИДЗЕ: Эти люди хотят, чтобы Путин с кем консультировался? С ними? С думой? С Советом федерации? С Генеральной прокуратурой? С кем?

А. ВОРОБЬЕВ: Они хотят, чтобы они понимали, что за человек назначается на вторую должность в государстве.

Н. СВАНИДЗЕ: Т.е. их не устраивает человек? Каких консультаций? Они что, хотят, чтобы президент плебисцит объявлял?

А. ВОРОБЬЕВ: Они хотят знать о том, кто это за человек.

Н. СВАНИДЗЕ: Что значит хотят знать? Как, в какой форме они хотят? Они хотят, чтобы это была известная фигура? Они хотят, чтобы Аллу Пугачеву назначили
на должность премьер-министра? Люди, которые готовы исполнять должность премьер-министра, функции премьер-министра, они очень часто бывают не публичны.
А если бы это назначили министра действующего, скажем, из известных людей в правительстве, масса вариантов реакции было бы, но все равно они не известны
толком, эти люди. Кудрина кто-то любит, кто-то нет, Зурабова большая часть не любит, руководство страны его считает эффективным, эффективным политиком
и эффективным менеджером. Большую часть людей, которая находится в круге, который рассматривает президент на высшие официальные должности, большая часть
этих людей никому не известна.

А. ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы. Мы сейчас сделаем небольшую паузу, после чего будут, вероятно, подключены телефоны прямого эфира,
еще у нас 9 минут, заключительный блок, так что оставайтесь с нами.

НОВОСТИ

А. ВОРОБЬЕВ: Еще раз здравствуйте, это «Особое мнение», совместный проект радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVI, Николай Сванидзе отвечает на ваши
вопросы. Мы закончили на непонимании многих Византии, которая процветает в российской политике. Многие недовольны и оскорблены такой не публичностью политических
процессов. Решения вынимаются из кармана, вытаскиваются из-под ковра, как угодно, именно этим недовольны люди. Я только это имел в виду.

Н. СВАНИДЗЕ: Вы знаете, я имел в виду, что я, честно говоря, не понимаю такой нежной нервной конституции этих людей, которые недовольны именно в данном
случае, потому что почему они оскорблены тем, что Путин Фрадкова заменил на Зубкова, объясните мне, чем здесь можно оскорбиться? Как может выглядеть публичное
обсуждение кандидатуры Виктора Алексеевича Зубкова, ну как? Или любого премьер-министра? Какой лидер государства, который назначает премьера, обсуждает
эту кандидатуру публично? Как это вообще возможно?

А. ВОРОБЬЕВ: Если это не парламентская республика.

Н. СВАНИДЗЕ: У нас не парламентская республика, у нас президентская республика. Так какого черта президент, в конституционные прерогативы это входит, должен
кого-то с кем-то обсуждать? Ничего он не должен.

А. ВОРОБЬЕВ: Мы это уже обсудили с вами.

Н. СВАНИДЗЕ: Да и смешно это будет.

А. ВОРОБЬЕВ: Речь идет о том, что это очередное подтверждение того, что у нас Византия.

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, это… Византия – это отдельно. У нас, конечно, очень много Византии, это другой вопрос. Но назначение премьер-министра, в данном случае,
не пример, это чисто техническая вещь. А когда Путин назначал Фрадкова вместо Касьянова, он многое объяснял? А когда, царство ему небесное, Борис Николаевич
Ельцин, первый президент России, менял премьеров, когда он менял Примакова на Степашина или Степашина на Путина, он что, много чего объяснял? Он говорил,
какой следующий, которого он назначает, хороший. Это сейчас тоже сказано, какой Зубков хороший. Но он не лил никогда грязь на предыдущего, и Путин не льет,
и никто никогда не льет. Просто назначают нового, кого считают нужным, и все.

А. ВОРОБЬЕВ: Смотрите, давайте телефон послушаем, 363 36 59. Пару звонков, а потом есть еще вопросы из Интернета. Попробуем этот номер снять, здравствуйте,
как вас зовут, алло, вы в прямом эфире, прошу вас. До свидания, слишком долго, извините. Еще одна попытка, здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ ВИКТОР (Москва): Я хотел бы господину Сванидзе сказать, что, конечно же, никто не должен нам объяснять, почему идут те или иные назначения, однако
критерии должны существовать. И если повышается, допустим, продолжительность жизни страны, улучшаются экономические параметры и прочее, то какой смысл
снимать премьера, который это обеспечивает? Это же не игрушки. Премьер-министр страны, который входить только в дело должен годами, а иначе получается
слишком знакомая фраза из песни Макаревича – кукол дергают за нитки, на лице у них улыбки.

А. ВОРОБЬЕВ: Спасибо большое.

Н. СВАНИДЗЕ: Вообще, президент на то и президент, чтобы дергать кукол за нитки, это его куклы, это его назначенцы. И каждый свой кадровый шаг, еще раз повторяю,
дорогие друзья, это очень хорошо, что мы с вами с уважением относимся сами к себе, так и надо. Очень хорошо, что нас оскорбляют проявления византийщины
в нашей власти, которых полным-полно. Но давайте все-таки отделять мух от котлет. Еще раз повторяю, если президент считает своим долгом назначить другого
премьер-министра, он не обязан детально обсуждать со всем народом на площади, почему он это собрался сделать.

А. ВОРОБЬЕВ: Он должен был объяснить это, почему именно, смотрите вопрос, все-таки, спрашивает Дмитрий Гусев, студент из Москвы, чем же Зубков лучше Фрадкова,
что это за вектор, который не смог уловить Фрадков, а Зубков всем непременно укажет? И почему почти за 8 лет правления Путин не удосужился этот вектор
обозначить ни с помощью Касьянова, ни с помощью Фрадкова? Без всяких видимых причин отправлять правительство в отставку – ход в духе Ельцина, но зачем
это президенту?

Н. СВАНИДЗЕ: Значит, счел своим долгом. Я согласен здесь с одним, что критерии четкие эффективности работы правительства нам гласно не изложены, это правда.
Но повторяю, что я остаюсь на своем. Какого угодно госчиновника на какого угодно другого госчиновника президент вправе всегда сменить, не вдаваясь в подробные
объяснения.

А. ВОРОБЬЕВ: Вас лично задевает, что…

Н. СВАНИДЗЕ: Смена Фрадкова на Зубкова ни в коей мере.

А. ВОРОБЬЕВ: Нет, секунду, я не задал вопроса еще. Вас лично задевает или не задевает то, что вам не объяснили критерии, по которым произошла замена кабинета?

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, дело не в том, что задевает или не задевает. Меня задевают или задевают вещи более личного порядка. Мне это кажется неэффективным, скажем
так, мне кажется, что чем гласнее, чем прозрачнее, тем эффективнее государственная власть. В этом я абсолютно убежден. Наша государственная власть, мне
кажется недостаточно прозрачной, недостаточно гласной и потому недостаточно эффективной. Это, если угодно, меня задевает. Но задевает, в данном случае,
не эмоционально, а так рационально задевает.

А. ВОРОБЬЕВ: А как гражданина России?

Н. СВАНИДЗЕ: Как гражданина России, конечно, я считаю, что могло бы быть рациональнее, для этого нужно более гласно, более прозрачно, более открыто, более
демократично, в этом я абсолютно убежден.

А. ВОРОБЬЕВ: Еще один звонок.

Н. СВАНИДЗЕ: Тогда будет больше порядка, тогда будет меньше коррупции, тогда будет эффективнее развитие.

А. ВОРОБЬЕВ: Человек впервые, судя по всему, пытается дозвониться до нас. Здравствуйте, как вас зовут? Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер, Константин из Щелкова.

А. ВОРОБЬЕВ: Константин, спасибо большое, извините бога ради, видно, Константин из Щелкова сменил телефон. Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: Я хотел бы сказать, что тут непонятного, почему Фрадкова поменяли на Зубкова. Профессионал…

А. ВОРОБЬЕВ: Юрий, это мнение, особое мнение Николая Сванидзе, у вас есть вопрос?

СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: Нет, вопрос, финансовая разведка, он должен держать всех на узде в преддверии выборов, чтобы никто не дернулся. И когда выборы кончатся,
я думаю, Зубкова тоже поменяют. Такой мой вопрос-мнение.

А. ВОРОБЬЕВ: Вопрос-мнение.

Н. СВАНИДЗЕ: А после выборов что, не нужно всех держать, чтобы никто не дернулся? Исходя из этой логики тогда человека, который все обо всех знает, нужно
держать постоянно. И нужно вообще сменить премьер-министра на главного финансового разведчика. Тогда это будет логично, исходя из этой логики.

А. ВОРОБЬЕВ: Смотрите, Бертольд из Москвы – в чем суть приема политической ящерицы, когда она перед выборами отбрасывает хвост проблем, сливая одного или
нескольких политиков? У нас минута.

Н. СВАНИДЗЕ: А почему это хвост проблем? Почему меняя Фрадкова на Зубкова, государство или руководство государственное отбрасывает хвост? Я с этим абсолютно
не согласен. Тут наш слушатель ставит вопрос в той форме, которая ему кажется наиболее целесообразной, а мне – нет. Здесь никакого отбрасывания хвоста
я не вижу. Это некий политический ход, который, в данном случае, президент счел целесообразным по совокупности причин своих. Часть из них мы сегодня попытались
отгадать, вот и все.

А. ВОРОБЬЕВ: Гадание.

Н. СВАНИДЗЕ: Гадание. Гадание, конечно. Единственный человек, который не гадает, это сам Путин. Все остальные гадают.

А. ВОРОБЬЕВ: Да, ну что, здесь Валентина Гавриловна, смотрите, как формулирует, господин Воробьев, вы производите впечатление человека хитрого, но Сванидзе
хитрее вас.

Н. СВАНИДЗЕ: Еще хитрее?

А. ВОРОБЬЕВ: Еще хитрее.

Н. СВАНИДЗЕ: Хитрее Воробьева не может быть.

А. ВОРОБЬЕВ: Ладно вам. Поговорим еще, наверное, тогда уже за рамками эфира, тема безграничная, на самом деле. Слишком много акцентов, которые остаются
непонятными. И это тоже следствие не публичности политических процессов, увы. Николай Сванидзе отвечал на ваши вопросы, это происходит традиционно по пятницам
каждую неделю, до встречи в этой студии через неделю. Я Алексей Воробьев, до свидания.

Н. СВАНИДЗЕ: Спасибо, до свидания.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»