«Грустное Новогоднее» с Украины

В рассылке Subscribe.ru «Нетрадиционный взгляд на традиционную историю» (history.netrad) пришло стихотворение «Грустное Новогоднее», которое в отчаянии написал замечательный историк и писатель кандидат технических наук Владимир Васильевич Сиротенко (Вербицкий) из Львова, правнук автора «Ще не вмерлы Украины» Николая Андреевича Вербицкого-Антиоха и праправнук Пантелеймона Кулиша. Ничего более убедительного и честного не читал я по истории национального становления Украины, чем очерки Владимира Сиротенко «Забытые имена» - 1. Сказ о Великом Русине /Нестор Кукольник/; 2. Первоцвет Украинской поэзии /Виктор Забило/; 3. Чародей чёрных очей /Евгений Гребинка/; 4. Забытый Тарас Шевченко; 5. Забытые авторы «Ще не вмерлы Украины…». Он – думающий и совестливый человек. «С того времени, как за бутылкой "Беловежской" на троих, похоронили нашу Родину, уже выросло целое поколение, - пишет он в письме в редакцию Интернет-журнала «Русский переплет». - Поколение Иванов, не знающих родства. Но разве без прошлого построишь будущее?».



Живо описывает Владимир Васильевич историю Кирилло-Мефодьевского общества и Громады и августовскую (1861) студенческую вечеринку в Санкт-Петербурге, на которой в порыве патриотического воодушевления отчеканились знаменитые строки

Ще не вмерлы Украины ни слава, ни воля,
Ще нам, братья молодые, улыбнется доля.
Ще развеет черны хмары и возле оконца,
Здесь в своей украинской хате мы дождемся солнца.
Вспомним злые времена, лихую годину,
Тех, кто смело защищал Матерь Украину.
Наливайко, и Павлюк, и Тарас Трясило
Из могилы нас зовут на святое дило...

И вот сегодня с первого новогоднего утра – известие о прекращении московским Газпромом поставок газа в братскую Украину и «Грустное Новогоднее» Владимира Васильевича Сиротенко (Вербицкого):

На дворе паршивая погода,
На душе паршиво от властей,
Даже и от ночи Новогодней
Не дождешься праздничных вестей.

Стало страшно жить в своей квартире,
Вдруг забыл в подвале что-то ЖЕК,
Взрыв - и ты пойдёшь себе по миру,
От всего свободный человек!

Пауки на Банковой и в Раде.
Черною Вдовой у них премьер.
И не Демократы – дерьмоКрады
Украиной властвуют теперь!

Обступают годы, люди, беды,
Прошлое мерцает, как звезда.
Все наши успехи и победы
Отошли в былое навсегда!

А его вернуть никто не вправе,
Сколько бы об этом не кричать…
Были мы великою Державой,
А в каких Зимбабве мы сейчас!?

Нынче не живём, а доживаем
Дымными огарками свечи…
Наши души годы изжевали,
Наше сердце горечью стучит.

Наши одноклассники – в могилах.
И погибла Родина давно!
Ничего вернуть никто не в силах,
Женщина с косой стучит в окно!

Мы уходим. Но хоть мы пожили,
Так, что нам не стыдно уходить…
Новое же оказалось гнилью
И проказы ужас впереди…

Предали и продали былое,
Вся в руинах и дворцах страна
Кланов олигархов племя злое
В путч фашизма продвигает нас!

А когда в верхах одни враги,
В жизнь идти придётся с новым Гимном
«Боже, Украину береги»
Вместо «Ще не вмерла Украина»…

Новый Год, а на душе паршиво.
Не удачи ждёшь, а новых бед,
От продажной этой власти лживой
Не дождешься лучшего в судьбе!

Всё же поздравляю с Новым годом!
И в судьбы любые виражи,
Я желаю Вам, себе, Народу -
Жить, и эту нечисть пережить!

Вот сведения о нём на портале ИнтерЛит от 6 ноября 2008 года:

«Владимир Васильевич Сиротенко (Вербицкий) родился 9 апреля 1941 года. Окончил Всесоюзный технологический институт пищевой промышленности в Киеве и аспирантуру Львовского торгово-экономического института. Кандидат технических наук (диссертация представлена к защите в 1978 г., однако в связи с передачей на Запад своих, отвергнутых Минмясомолпромом СССР научных разработок, защищена только в 1988 г.)

Докторская диссертация «Комплексные безотходные технологии сельхозпереработки, как один из факторов оптимизации землепользования», осталась не защищенной в связи с распадом СССР.

Научные публикации по вопросам сельхозпереработки и оптимизации землепользования — более 100. Публицистические очерки — более 100. Художественные публикации — более 50-и.

Повести: «Солдат Великой Победы», «Загадка Марко Вовчок», «Поэт Единственной Любви и автор тысячи горилок», «Мария», «Мой мятущийся прапрадед Пантелеймон Кулиш», «Нас когда-то называли корифеями», «Чужеземец Леонид Глебов», «Тарасова Галатея», «Чародей черных очей», «Поэт расстрелянного Возрождения» публиковались в Интерлите, Русском Переплёте и Hrono, а также еженедельниках «Каскад», «J» и «Наш Техас» (США).

Публикуется в изданиях: «Еженедельник 2000», «Кобзарь», «Всеукраинская техническая газета» (спецкор), «Русский переплет», «Русское поле». «Русская жизнь», «Отечественные записки», «Уральский следопыт», «Интерлит», «Наш Техас» (американский журнал) и «Каскад»(США). Электронные книги: «Незнакомый Тарас Шевченко», Интерлит, 2004 г. В ноябре 2008 года в Интерлите опубликована книга «Забытые имена». Планируется ее издание в виде электронной книги.

Книги и очерки, в которой тесно переплелись История — России, СССР, Украины, Литвы и Польши — и биография Рода, написаны по воспоминаниям бабушек автора, с использованием семейных архивов. Проделана колоссальная работа по сверке этих материалов с документальными источниками, хранящимися в библиотеках и архивах разных стран».

О себе он далее на этом же портале Интерлит сообщает:

«Детство мое проходило в обязательных ежевечерних рассказах бабушки-мамы Евгении Львовны Кулешовой-Вербицкой о предках, об их ближайших друзьях, о друзьях Тараса Шевченко.

Разными были эти предки и их друзья в рассказах моих бабушек, последних представительниц когда-то могущественных родов Белозерских — Вербицких-Антиохов — Голицыных — Дорошенко — Кулишов — Марковичей — Рашевских. Увы, я даже не имею права считаться членом их рода — род передаётся по отцу! Мой отец — доктор исторических наук Василий Трофимович Сиротенко, учёный медиевист с мировым именем, тот самый майор Kрасной Армии, который спас когда-то нынешнего Папу Римского от ссылки в Сибирь, дальше деда Афанасия, подрядчика-архитектора, погибшего на 108 году жизни при падении с крыши строящейся им очередной церкви, никого не знает. Да и о своем деде Афанасии знает только то, что за свою долгую жизнь тот поставил больше сотни деревянных церквей по всей Украине, а когда погиб, то кассир и бухгалтер сбежали, стянув все деньги, оставив его семью без копейки...

Конечно, я напишу и об отце, но не он меня растил, не он меня воспитывал. Так что в первую очередь отдаю долг моей бабушке — Евгении Львовне Вербицкой-Кулишовой, заменившей мне и мать, и отца. И таким же одиноким бабушкам — Марии Вербицкой-Раковой и Вере Вербицкой-Вороной.

Моего деда, бывшего белогвардейского офицера, участника Ледового похода, расстреляли вместе с заложниками в 1922 году после убийства студентом-евреем какого-то важного жида из ВЧК. Мужа бабушки Веры, первого переводчика «Интернационала» Николая Вороного, и её сына поэта Марка Вороного расстреляли в проклятые тридцатые. Бабушка Мария Вербицкая на Колыме вышла за такого же зека, известного художника Ракова. Там она родила ему 5 детей. Но с Колымы в Чернигов вернулась она одна...

Все они в молодости получили прекрасное образование — после гимназии учились на Бестужевских курсах. Бабушка, например, была любимицей у знаменитого Михаила Ивановича Туган-Барановского, преподававшего там. (Он был первым Министром промышленности и торговли Украины). Но всё прекрасное у них ушло вместе с молодостью, которую оборвал октябрьский переворот...

В годы моего детства бабушка Вера работала где-то секретарем-машинисткой. По ночам, чтобы заработать на многочисленных племянников, перепечатывала на машинке рассказы местным литераторам. Рассказывала им, как за нею ухаживали Винниченко и Маяковский...

Бабушка Мария, самая младшая из Вербицких, сидела с детьми. В те времена пособие на 5 детей были на порядок выше нынешних, так что она была только домохозяйкой...

Моя бабушка снимала комнату у своей золовки в большом доме, который выстроил когда-то Пантелеймон Кулиш для своего племянника (он его усыновил). Как и заведено на Украине, отношения у нас с ближайшими родственниками — Кулишами были натянутыми. Вечера проводили мы у Вербицких. Собирались мы все за огромным ещё прадедовским столом, в центре которого стоял пузатый медный самовар с медалями, пили чай с блюдечка вприкуску с голубым колотым сахаром. До сих пор вспоминаю эти искрящиеся голубые конусы сахара, от которых бабушки специальными щипцами откалывали кусочки. Помню пьянящий аромат этого, напоённого травами чая. Помню бесконечные рассказы бабушек о предках и их друзьях. Это смешно, своих сослуживцев 90-х годов, своих преподавателей и соучеников по институту — забыл, а тот огромный стол с пузатым самоваром, те голубые конусы сахара, те рассказы-исповеди — помню, как будто это было вчера.

У каждой из бабушек был свой любимый герой — предок. Бабушка Вера была без ума от Якова де Бальмена. Красавца, в которого были влюблены все девушки высшего света, но вот на возлюбленной он так и не смог жениться. Всех интриговала тайна, из-за которой его крестная Волховская (кстати, это именно та «Старенька мати», любимица Тараса Шевченко, которую он вспоминал в ссылке), под угрозой проклятия отказала ему в женитьбе на Сонечке Вишневской. Моя бабушка не любила де Бальменов, помня, что Маня де Бальмен была первой, с кого начались измены жене Пантелеймона Кулиша. Её любимцем был баснописец Леонид Глебов, у которого в раннем детстве она сидела на коленях, слушая сказки «дедушки Кенаря».

А вот у тёти Муси любимчиком был певец единственной любви и автор тысячи горилок — Виктор Забила. Она даже у бабушки переписала рецепты его целебных настоек. Лечилась сама и лечила детей теми настойками. Бабушке те рецепты перешли вместе с тремя свитками рукописей Забилы от её бабушки, мамы Саши Белозерской (для нас Ганны Барвинок).

Виктор Забила больше всех повлиял на мою судьбу. Это благодаря его объёмному свитку с рецептурами горилок и настоек я, после того как пришлось распроститься с надеждой и на золотую медаль, и на поступление в университет (написал на выпускном экзамене в сочинении на вольную тему о романе Шевченко с Ганной /Анной/ Закревской и об их дочери Софии, за что получил кол по украинскому), я без проблем поступил во всесоюзный Киевский технологический институт пищевой промышленности (там украинский не входил в программу). Конкурс в те времена был 7 человек на место. Я набрал проходные 23 балла, а бабушка, для надежности, показала зав. кафедрой бродильных производств проф. Мальцеву те заветные свитки рецептур, обещав отдать их мне на 3 курсе. Конкурс я прошел... Да и как было не пройти, ведь в тех свитках были рецептуры почти 1000 горилок, бальзамов, медов, настоек и наливок. Наша же промышленность в те времена знала не более пары сотен рецептур...
А был этот Забила — по словам Ивана Франко, «Первоцвет украинской поэзии» — другом-побратимом самого Тараса Шевченко.

Как ни странно, у вчерашнего крепостного Тараса Шевченко побратимами были аристократы, да еще и иностранных корней. Как Вася Штенберг, как Яков де Бальмен...

Мои рассказы об этих и других предках и их друзьях вошли в выпущенную в 2004 году Интерлитом электронную книгу «Незнакомый Тарас Шевченко» и в сборник повестей и рассказов «Забытые имена», написанный в 2008 году и также опубликованный на этом сайте...».

И здесь же – перечень произведений Владимира Васильевича Сиротенко (Вербицкого), которые можно скачать с портала ИнтерЛит:

«Забытые имена». Сборник повестей и рассказов.
«Нас когда-то называли корифеями». Автобиографический очерк.
«Такая молодость. О моем отце».
Отрывки из Е-книги «Незнакомый Тарас Шевченко»
Главы из будущей книги о Шевченко и его окружении
Статьи. Публицистика.

А как сейчас живётся Владимиру Сиротенко в родном Львове ещё до прекращения поставок российского газа на Украину – он описывает в заметке «Пьемонт становится Вандеей»:

«Вечер. Декабрь. Львов. Столица украинского Пьемонта. Заканчивается четвёртый год после Майдана. Сижу у телевизора в тёплом спортивном костюме. В квартире холодно. Заплатил за отопление в октябре 523 гривны, а тепло дали только в ноябре. Тепла не подавали, а всё равно плати 171 гр. за содержание теплосетей. Горячей воды нет уже с незапамятных времен. Раньше по часу спускал воду, дожидаясь, пока пойдёт тёплая. Плюнул. Поставил электробойлер. Теперь с водой проблем нет. Но что делать с отоплением? Пришла платёжка за ноябрь. За отопление 307 гр. А ведь в ноябре батареи грели только 6 дней! Да и цена была старой.

Что будет с Нового года! На платёжке с обратной стороны напечатано, что если жильцы квартир №№ 21, 22 и 138 не заплатят за тепло, нашу 9-этажку вообще отключат. Квартира № 138 как раз надо мною. Жил там одинокий мужчина. Ещё в прошлом году умер. В квартире никто не живёт. А счета приходят. Наверное, и в первых двух квартирах то же самое.

По телевизору показывают, как в квартиру с треснувшими стенами входит куча народа во главе с судебным исполнителем и забирают у старенькой бабки единственный телевизор. Идут в квартиру по грязной, неосвещённой лестнице. Лифт уже годы не работает. Вместо щитовой на стене оголённые провода. То есть ЖЕК годами ничего не делает, а за то, что бабка потратила свою убогую пенсию на лекарства, а не на квартплату и плату за тепло, забрали последнее. И так у тысяч бедняков. Богатых не трогают. Те могут десятилетиями не платить. Они ведь могут откупиться…

Очередной Министр очередной раз вопит, что за все услуги нужно платить.

Мордастые депутаты подготавливают Закон, позволяющий не только имущество, но и жильё отбирать без предоставления другого. Местные депутаты перед телекамерами советуют не платить за неоказанные услуги. Мол, ЖЕК обязан тогда взыскивать с Вас их через суд. А Вы там докажете, что их не было. Кому докажете? Судье? Он что, сможет понять наши проблемы?

Вон у главы Львовского аппеляционного суда Игоря Зварича сбушники изъяли 3 мешка денег - одних долларов на несколько миллионов. Он оправдывался, что $1070000 занял у другого судьи на ремонт квартиры. Это ж какую надо зарплату иметь, чтобы отдать просто под расписку больше миллиона! Да разве ж ему понять бабку, у которой пенсию отрывают аптеки, а ничего не делающие для неё ЖЕКовцы сдирают последнее. Думаете, его по этому делу коллеги засудят? Да они даже не осудят. Сами такие!

Коммунальные услуги. Мы их не получаем, только оплачиваем. Но ведь на те ремонты, которые мы проводим сами, списываются огромные средства. Списываются из средств, уплаченных нами! Теплоэнерго задолжало за газ десятки миллионов. Но ведь мы летом, не получая тепла, заплатили сотню миллионов этому теплоэнерго. Куда же делись деньги? Задолжал поставщику и Львовгаз. Но ведь и здесь мы платим исправно. Мало того, платим по ценам, на порядок превышающим себестоимость этого отечественного газа. Откуда же взялся долг?

Львов. Декабрь 2008. Заканчивается четвёртый год после Майдана. Те, кто должен был сидеть в тюрьмах, сидит во властных кабинетах, в судейских, прокурорских и депутатских креслах. Над Европой повисла угроза кризиса. У нас он уже десятилетия. Сейчас особенно. Ведь реформа избирательной системы провела во власть тех, кого давно надо было отправить на нары. Власти нет. Вернее есть. Воровская власть.

Не Пьемонт больше мы. Вандея…»

Одни говорят, что в эрэфии вместо нынешних хунтовиков лучше пусть бы правили оранжевые, и тогда была бы по крайней мере свобода, а другие, наоборот, пугают оранжевыми, которые-де продадут нас НАТО и вообще растленному и богопротивному Западу. Но ведь те и другие – шкурники, и от замены одних шкурников другими сумма бед не изменится. А нешкурных и близко к власти не подпустит прошкуренный, рассыпанный и деморализованный «электорат». Каков приход – таков и поп, и наоборот. Заколдованный порочный круг, как его разорвать?