Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Февраль 2004   →
 1
 2
02.02.2004
02:22:27
13:13:20
 3
 4
 5
05.02.2004
03:15:10
12:36:15
 6
 7
 8
 9
09.02.2004
00:23:02
16:32:38
10
11
12
13
13.02.2004
01:51:32
13:17:47
14
15
15.02.2004
01:13:55
23:33:40
16
17
17.02.2004
02:13:36
14:14:21
18
19
19.02.2004
10:08:09
14:56:49
20
20.02.2004
03:09:42
12:39:33
21
22
23
24
25
25.02.2004
00:47:46
11:45:27
26
26.02.2004
04:07:41
16:10:34
27
28
29
29.02.2004
02:46:55
20:17:08
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Информационный Канал Subscribe.Ru 
Чем Алексей Николаевич Косыгин отличается от Дэн Сяопина?

Стали избитыми сравнения Косыгина и Дэн Сяопина. Тот и другой – нешкурные  государственническо-мыслящие
политики, пробившиеся наверх из низов. Оба – реформаторы-патриоты. Оба стремились
сделать жизнь народа богаче и содержательнее. Однако разница между тем и другим
– существенна.

Косыгин трактовал коммунистический идеал в рамках традиционного  индустриализма,
в то время как Дэн Сяопин приспособил его к постиндустриализму. Косыгин мыслил
достичь счастья людей через совершенствование социализации, а Дэн Сяопин – через
взращивание субъектизации. Общим у обоих было осознание азбучной «проторыночной»
истины – необходимость включения мультипликаторов экономического роста, в основе
которых может лежать только рост внутреннего потребления. Но в этом ключевом
моменте Косыгин отдавал приоритет общественным фондам, а Дэн Сяопин – личной
материальной заинтересованности. 

Оба реформатора для включения мультипликаторов экономического роста делали  акцент
на производство товаров повседневного спроса для населения (сельское хозяйство,
легкая и пищевая промышленность – группа Б), на развитие кооперации и  хозрасчета,
на расширение хозяйственной самостоятельности регионов и предприятий. Идеалом
 воплощения косыгинской линии стал для меня Колхоз имени ХХХ-летия Казахстана
в Павлодарской области, который возглавлял последователь и поклонник Алексея
Косыгина мой друг и наставник Якоб Геринг.

Ясно, что обилие еды и тряпок на прилавках подстегивает рост и возвышение потребностей,
а если к тому же есть возможность работать и зарабатывать, то возникает мощная
трудовая мотивация к повышению своего благосостояния и дохода. Рост же платежеспособного
спроса «мультиплицирует» экономический рост, если обеспечена минимальная свобода
предпринимательства. Одно усиливает другое, и наоборот. Эта универсальная экономическая
азбука 2х2=4 и есть главный мультипликатор экономического роста. Для того, чтобы
мультипликатор заработал – нужно только политически решиться на допущение экономической
свободы, что требует мудрости и нешкурности руководства страны. Например, коммунисты
в СССР не допускали и давили низовое предпринимательство по идеологическим соображениям,
а ныне русские челноки едут за ширпотребом в Китай, Турцию, Грецию или Польшу
и оставляют там полученную за нашу нефть валюту, потому что компрадорско-шкурная
верхушка России боится усиления национального капитала и сознательно душит отечественного
товаропроизводителя. 

Дэн Сяопин и его сотоварищи не побоялись дать экономическую свободу людям, потому
что поняли, что на коммунизме традиционного чекана далеко не уедешь, а в мире
уже началась эра постиндустриализма, когда для успеха страны в жесткой международной
конкуренции необходимо в первую очередь предоставить простор субъектности. Другими
словами, надо отказаться от приоритетности социализации, свойственной традиционному
коммунизму индустриальной эпохи, и перейти к адресному взращиванию низовой субъектности,
для чего необходимо обеспечить  возможность достижения экономической самодостаточности
– или индивидуально, или артельно. Разумеется, поступившись экономической монопольной
властью, рано или поздно придется поступиться и политической монопольной властью,
хотя этот переход очень опасен, и его надо тщательно готовить, что руководство
КНР и делает, предотвратив в 1989 году попытку радикальных политических сил опередить
развитие экономики и возвести постиндустриальную надстройку на ещё недомодернизированном
базисе.

Разумеется, общественные фонды, о которых заботился Алексей Николаевич Косыгин,
очень уважают Дэн Сяопин и его нынешние китайские продолжатели. Без развития
общественных фондов выше риск обострения социального неравенства и соответственно
социальных конфликтов. Но приоритетнее все же «факторы субъектности», поскольку
именно они обеспечивают ключевые «точки роста» стремительной постиндустриальной
модернизации Китая и превращение  его на наших глазах в ведущую мировую державу.
 

Некоторое сходство в культивировании низовой субъектности я усматриваю между
программой «четырех модернизаций» Дэн Сяопина в КНР и несколько более ранней
общенациональной «программой аффирмативных действий» в США. Для укрепления американского
общества и нового рывка прогресса решено было форсированно и опережающе взрастить
афроамериканский и испаноязычный «средний класс». Многое в США 1960-1980-х годов,
а затем в Малайзии 1980-1990-х годов, совершающей постиндустриальную модернизацию,
 напоминало «ленинскую национальную политику» в индустриально-модернизирующемся
СССР 1920-1930-х годов (Махатхир Мохамед прямо ссылался на Ленина и, не мудрствуя,
назвал свою программу «новой экономической политикой), только у нас работа велась
в основном «по площадям» в русле социализации, а в США и в Малайзии – «адресно»
в русле субъектизации. Разумеется, социализация и субъектизация взаимоусиливают
друг друга. Только если начинать с социализации, то можно утопить субъектизацию,
а если акцентироваться на субъектизации, как сделали американцы, то за её ниточку
политически-быстрее и экономически-легче вытянуть веревочку социализации. Сама
же политика субъектизации в США и Малайзии сводилась к тривиальным мерам по выделению
льготных адресных кредитов, квот в вузах и в органах власти и управления и т.п.
Дэн Сяопин тоже не мудрствовал и не «изобретал» особого пути 2х2=5, а мудро применил
2х2=4.

Не буду перечислять общеизвестного – как Дэн Сяопин сделал экономически-самостоятельными
«бригады производственной ответственности» (=артели) на селе (http://www.china.polpred.ru/2002/26.htm)
и предприятия группы Б в городе, как позволил развиваться артельному и частному
предпринимательству, как направил десятки тысяч молодых китайцев на учебу в США
и в другие развитые страны. Все эти 2х2=4 используют и другие страны, свершающие
на наших глазах рывок в постиндустриальное общество. С этой точки зрения, реформы
Алексея Косыгина кажутся лишь поисками в правильном направлении, которым не суждено
было воплотиться из-за шкурного перерождения правящей номенклатуры и отсутствия
у неё стратегическо-патриотического мышления. Все же такие оазисы социализации,
как Колхоз имени ХХХ-летия Казахстана, оставались исключениями, и Якобу Герингу
приходилось действовать действовать почти подпольно, как какому-нибудь «цеховику»,
и слишком субъектных просто иногда расстреливали. 

Утром в предшествующей заметке я затронул семью Гвишиани и допустил, мне кажется,
некий перегиб, назвав Джермена Михайловича Гвишиани чуть ли не мондиалистом.
Совесть меня глодала весь день – как я мог так огульно сказать,  хотя оговорился,
что, мол, так «говорят». Дети за отца не отвечают, и дети Сталина не отвечают
за деяния отца, у них своя судьба, и потому оставим за скобками личность гэбиста
 Михаила Максимовича Гвишиани, и объективно отнесемся к такому непростому человеку,
как академик Гвишиани. Он ведь сделал очень много хорошего, когда возглавлял
Институт международного рабочего движения. Как я в свое время собирал интеллектуальный
цвет «шестидесятников» в своём Университете Молодого Марксиста, так и Джермен
Михайлович собрал цвет «семидесятников» в своем знаменитом ИМРД АН СССР. Многие
прошли через него как через рай. Джермен Михайлович чутко относился ко всему
новому, и с Римским клубом он сотрудничал, как и я или мой друг Владимир Александрович
Лисичкин, который заведовал отделом в ИМРД. Разве можно назвать Лисичкина «мондиалистом»,
хотя он пользовался доверием Джермена Михайловича и тоже сотрудничал с Римским
клубом! Мы все обсуждали разработки этого центра исследования наступающего постиндустриализма.
И Гвишиани, и Лисичкин, и я интересовались кипением мысли в Римском клубе, а
ранее я, когда работал помощником директора Института Африки АН СССР, активно
участвовал в работе Пагуошского движения, но это не значит, что я стал агентом
мондиализма.

Слово – не воробей, и сейчас я хотел бы засвидетельствовать своё уважение Джермену
Михайловичу Гвишиани, тем более, что он хорошо относился к моей семье и вел себя
весьма порядочно в личном и финансовом отношении, когда моя жена работала у него
бухгалтером.
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное