Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Постиндустриализм в музыке и предстоящий Московский Пасхальный фестиваль

Давно слежу за творчеством молодого (родился в 1970 году) голландского композитора
Мишеля ван дер Аа (http://members.chello.nl/aa0/about.html) и считаю его одним
из лучших выразителей постиндустриализма в современной музыке. Вообще голландцы,
во многом отталкиваясь от Игоря Стравинского, продвинулись к Правой Вере дальше
других. О непрямых соотношениях постиндустриализма, постмодернизма и Правоверия
я писал, например, в заметке своего «Философско-политического дневника» от 18
октября 2003 года «К правоверному Реквиему: что предчувствуют /бельгийцы/ Николас
Ленс и Херман Портокарреро»  (http://panlog.com:8881/cgi-bin/dd-view.cgi?date=2003-10-18).


Увы, не получилось у меня в прошлом году послушать Мишеля ван дер Аа. Он приезжал
в Россию и в прошлом, и в позапрошлом году. Ныне он исполняется у нас почти повсеместно.
Так, в 2001 году с его творчеством могли ознакомиться в Нижнем Новгороде. Галина
Зайцева из Агентства Культурной Информации (АКИ) в статье «Живое и электронное»
(http://www.nisrevue.ru/comm/news.phtml?id=1983) сообщает, что Московский ансамбль
современной музыки (художественный руководитель Юрий Каспаров) исполнил ряд произведений
молодых голландцев 26 апреля 2001 года в зале Нижегородской консерватории в рамках
большого проекта "Дни новой голландской музыки", охватившего Москву, Петербург,
Казань и - в наименьшей степени - Нижний Новгород. 

«Развенчанием бытующего среди любителей классики предубеждения (что, дескать,
современная музыка - сплошной шум, диссонансы, доводящие до головной боли, или
нечто заумное, далекое от жизни) - вот чем оказался тот вечер, - передает свои
впечатления Галина Зайцева. - Судите сами. Недавно написанные и никогда ранее
в Нижнем не звучавшие опусы голландцев жили по тому же закону, что Высокая Музыка
сто- или трехсотлетней давности: яркость образов плюс ясность мысли. Только язык
теперь стал другим. Реальная жизнь породила звуки нового поколения, а они в свою
очередь изменили музыкальное пространство».

По её мнению, в ряду приобретений цивилизации уже значится электронная музыка,
а «отношения друг с другом живого и неживого обещают стать главной коллизией
нашего времени». По принципу контраста/слияния электроники с акустикой оказались
подобраны и номера "голландского" концерта: разорванная ткань опуса Люка Хауткампа
с вкраплениями электронно-металлического звука или электронных же криков ворон;
медитативно гудящие "Горы" Тона де Лео, своими каменными складками прикрывающие
вечность; натянутое между судорожным perpetuum mobile и механическим стуком сочинение
Мишеля ван дер Аа под названием "Quadrival".

Совершенно особые взаимоотношения сложились между реальными исполнителями и их
электронным "партнером", чья партия была записана на диске, в двух других произведениях.
Композитор Якоб тер Вельдхейс в опусе "Останови блаженство" для виолончели, фортепиано
и электроники показал, что даже повторы у машинки и человека звучат по-разному.
А почти классик современной голландской музыки Тео Лувенди, написавший шуточную
пьесу "Бар-пианист", воочию воссоздал современный бар с его музыкально-шумовым
оформлением. И непонятно, что здесь главное: то ли игра пианиста, то ли разговоры
за столиками, взрывы смеха и абсолютное безразличие к исполняемому. Но вот звучит
джаз - и развлекающаяся публика замолкает, внимательно слушает, с чувством аплодирует.
Пианист встает, кланяется и уходит. Сидящие в зале слушатели аплодируют тоже.


«Что же касается самого исполнения, сказать можно одно: качественно подать такую
музыку способны лишь профессионалы высочайшего уровня. Живое звучание выверено
по секундам. Ведь "механику", на которую оно наслаивается, ее-то не переубедишь,
не попросишь замедлить движение или сыграть побыстрее».

Мишель ван дер Аа – не только сочиняет музыку, но и снимает фильмы, экспериментирует
с электроникой. Его пьеса “Here [to be found]” (“Здесь [искать]”) написана на
собственный текст. По определению автора, “это 18-минутный поиск синхронности
между сопрано, оркестром и саундтреком... Текст – о ком-то, кто полностью потерял
свое “я”. Опус встретил в 2001 году восторженный прием немецкой и голландской
прессы. Стефан Хоффман из «Ди Вельт» (Die Welt) отметил органичность и простоту
композиции, а Мирко Вебер из «Штутгартер Цайтунг» (Stuttgarter Zeitung) назвал
его лучшим произведением из исполненных.

“Chant negatif” (“Песнь отрицания”) Петера Адрианса – третья часть большого цикла
“Chants monotones” для сопрано и различных инструментальных составов на тексты
французского поэта Жака Превера. Ее стиль можно назвать “макси-минимализмом”:
из единственной посылки (короткого мотива) автор выводит максимальное количество
следствий (трансформации основного мотива), очень изобретательно и в то же время
скупо играя оркестровыми тембрами и фактурами. 

В такой компании представитель европейского майнстрима Виллем Йетс кажется академистом.
Его “Flux/Reflux” (“Прилив/Отлив”) – это только музыка, но музыка добротная и
превосходно оркестрованная. В этом качестве Йетс является прямым потомком Игоря
Стравинского, к которому так часто адресуются многие голландские композиторы
ХХ века.

Для Мишеля ван дер Аа музыка – больше, чем просто организованный звук или структура
нот. Композитору свойственно могучее театральное воображение. «Драматические
персонажи» приобретают у него различный облик – музыканты на сцене видимы, но
не всегда слышимы, или они взаимодействуют с электронными партнерами, с записанными
на диске звуками. Возникает «театральное» виртуальное пространство, которое не
ограничивается концертным залом, но простирается в  душу аудитории. Ван дер Аа
играет с этим концептуальным пространством таким же способом, как его соотечественник
художник-график Мауриц Корнелиус Эшер (1898-1972 http://mkesher.chat.ru/), в
картинах которого иллюзия пространственной перспективы сталкивается с плоской
поверхностью бумаги. Для Мишеля ван дер Аа звук представляется чем-то изменчивым
и способным принимать различные формы, которые иногда выявляются четко, а иногда
нет, и это сближает музыканта с драматургом, стремящимся постичь изменчивый и
прихотливый человеческий дух в его поведенческих аффектациях. 

Общепризнанно, что Мишель ван дер Аа – «драматург в музыке». В сущности, композитор
музыкальными средствами «программирует» своих «драматических персонажей», конструируя
их податливыми или упертыми, холопствующими или господствующими, десубъектизированными
или субъектными. Мастерство в том, что музыкально-программируемое находит резонанс
у слушателя, соответствует человеческому «спектру душ». Здесь – путь к «прикладной
эсхатологии». Если дети Гаммельна гипнотизировались (десубъектизировались) флейтой
Крысолова, то современный человек, даже самый тугоухий, субъектизируется музыкой
Ван дер Аа, ибо сконструированные им музыкальные образы высекают отклик в душе
слушателя, а музыканты визуализируют потенциал музыкальной драматургии.

Учителями Мишеля ван дер Аа были Дидерик Вагенаар (Diderik Wagenaar), Гилиус
ван Бергейк (Gilius van Bergeijk) и Луис Андриессен (Louis Andriessen) – видные
представители «Гаагской школы», которая отличается конструктивистским подходом
и использованием ритма и аккордов как структурных элементов. Однако музыка Мишеля
ван дер Аа не является «гаагской» по духу. Она не чопорна и не монолитна, а поразительно
тонка, игрива, поэтична и прозрачна. И в то же время её не назовешь выразительной
и мелодичной в традиционном смысле. Ведь Мишель ван дер Аа – дитя своего времени.
Если его преподаватели борются с доктринами серийной музыки, то он свободно использует
атональную идиому. И компьютер для него является естественным инструментом -
не столько создания музыки, сколько производства звуковых треков. Мишель ван
дер Аа использует саундтреки как дополнительный инструмент расширения своего
музыкального словаря. 

А в сентябре 2002 года музыкальный проект фестиваля современного искусства Нидерландов
стартовал в Екатеринбурге, где Уральский  академический филармонического оркестра
(УАФО) под управлением Дмитрия Лисса исполнил  специально приготовленную для
фестиваля «постиндустриалистскую» программу «Бунт людей и машин», в которую входят
произведения как голландских, так и российских авторов: Виллема Пайпера, Гюса
Янсена, Петера Адрианса, Бориса Филановского и Александра Мосолова. С оркестром
выступали столичные солисты - петербургский пианист Вячеслав Попругин, вокалистка
Ангелина Дашкова. Приехали голландские композиторы Петер Андрианс и Мишель ван
дер Аа, коллектив голландских музыкантов «Ансамбль 88» и «идейные вдохновители»
музыкальной части проекта - петербургский музыковед Ирина Лесковская и петербургский
композитор Борис Филановский.  

Наконец, в рамках торжеств, посвященных 300-летию Санкт-Петербурга, состоялся
«Голландский сезон» по линии мини-фестивалей новой музыки европейских стран Института
ПРО АРТЕ и eNsemble. Он открылся 19 апреля 2003 года в Институте ПРО АРТЕ в Петропавловской
крепости концертом "Турне вокруг Турнейской мессы" в исполнении ансамбля ранней
музыки Laterna magica и eNsemble. На концерте в клубной обстановке прозвучала
анонимная музыка XIV-XVI веков. Центральным событием Голландского сезона стала
программа "Лидеры" в исполнении знаменитого Schoenberg Ensemble под руководством
дирижера Райнберта де Леу в Эрмитажном театре 22 апреля. А 23 апреля 2003 года
в программе "Мастер-класс" этот ансамбль разделил сцену Малого зала Филармонии
с молодым eNsemble. 

Заключительное событие фестиваля - беспрецедентная для города на Неве мультимедиа-опера
ONE Мишеля ван дер Аа на Малой сцене театра-фестиваля "Балтийский дом" 26 апреля
2003 года. В этой моноопере для сопрано, видео и саундтрека выступила исполнительница
contemporary music, канадское сопрано Барбара Ханниган (http://www.proarte.ru/music-articles/ved2003/2003015.htm).
СМИ во всем мире после  представления оперы One («Одна») в Нидерландах, Берлине,
Париже, Загребе и Санкт-Петербурге очень высоко оценили этот субъектный  «постиндустриальный»
шедевр (http://members.chello.nl/aa0/news.html). 

Длится мультимедиа-опера 60 минут. Первое её представление состоялось год назад
- 12 января 2003 года в амстердамском Театре Фраскати. Эрик Фёрманс из голландской
газеты «Хетт Пароол» назвал его «чудесным поэтическим произведением» - «столь
же волшебным, как сон» (Het Parool, Erik Voermans). 

One начинается в полной тьме. И раздается замечательное сопрано Барбары Ханниган.
В первые минуты звучит лишь один тон, публика зачаровывается её обволакивающим
ритмическим и мелодическим искусством. Затем певица с бесподобной технической
легкостью и исключительной музыкальностью и театральным мастерством почти идеально
синхронизируется с молодой женщиной на видеоэкране. 

Каждая из пяти пожилых женщин рассказывает о фундаментальных и схожих событиях
в своей жизни, и главная героиня Барбара Ханниган играет ключевую роль в каждом
из этих событий. Постепенно перед нами открывается, в чём заключаются ее отношения
со старухами, и возникает убедительный портрет женщины, полностью потерявшей
себя.

В некоторых эпизодах музыканты незримо вступают в диалог с аудиозаписью, а в
других эпизодах – зримые инструменты звучат непривычным образом. 

Показательна рецензия Эрнста Фермёлена «Мишель ван дер Аа очаровывает в One»,
опубликованная на следующий день после премьеры мультимедиа-оперы в газете NRC
Handelsblad (13 января 2003 года): 

«One создает виртуальные пространства, - считает рецензент, - которые возникают
при взаимодействии человека и машины из звуков сопрано на сцене, на которые накладываются
те же или видоизмененные звуки на аудиопленке. Эти звуки находят отклик на сцене
и многими дублями отражаются на экране.

Контраст человечество/машина раскрывается также в соотнесении прекрасной лирической
мелодии пения с одной стороны и всевозможными механическими хрустами как будто
бы в стеклянных банках - с другой. Мишель ван дер Аа оставляет историю открытой,
и возможны многие интерпретации. Однако тайминг-хронометраж чистого непрерываемого
пения Ханниган очень точен, удачен и ясен. Еще важнее отточенность музыки и концентрированность
красоты – как механической, так и человеческой».

А Пьер Жервасони 20 октября 2003 года в парижской газете «Ле Монд» полагает,
что мультимедиа-оперу Мишеля ван дер Аа «One» («Одна») можно истолковать как
«возможную  философскую рефлексию между Римбалдизмом (Я – другой) и Буддизмом
(Жизнь – сон, где нет спящего)». Такая интерпретация вроде бы оправдана с точки
зрения Правой Веры и «прикладной эсхатологии», если знать суть поэтических сверхчеловеческих
субъектных прозрений Артюра Рембо (1854-1891 http://www.dicapriodreams.com/Leo/rimbaud/starkey.html).


Питерцам повезло – им удалось познакомиться с знаменитым творением Мишеля ван
дер Аа. Но ведь одновременно в Москве, как рассказал 23 апреля 2003 года в газете
«Ведомости» Петр Поспелов (статья «Голландские ветры»), прошел 9-й фестиваль
современной музыки "Московский форум", кульминацией которого стали выступления
амстердамского Шенберг-ансамбля. Мастерство амстердамских музыкантов, отмечает
рецензент, «достойно самого требовательного внимания, а репертуар мог бы развеять
устойчивые предубеждения широкого слушателя в отношении современной академической
музыки». 
 
Те немногие отечественные фестивали, где исполняется актуальная современная музыка,
находятся на обочине государственной культурной политики и не гибнут лишь благодаря
считанным энтузиастам дела. В Москве это Общество новой музыки при Консерватории,
которым руководит композитор Владимир Тарнопольский. Вот уже десятый год подряд
общество проводит "Московский форум", стремясь приглашать на него ведущих профильных
исполнителей из Европы, составляя каждый раз умные, концептуальные и содержательные
программы. "Московский форум" проходит в Рахманиновском зале Консерватории, находящемся
в одном из ее учебных корпусов, и сопровождается конференциями, симпозиумами
и мастер-классами. Пользуясь репутацией профессионального мероприятия, "Форум"
не прилагает слишком активных усилий, дабы привлечь более широкую аудиторию.
Хотя в отдельные годы фестивальные концерты и проходили с аншлагами, как правило,
ценителей сложной музыки современных композиторов не набирается и на полный камерный
зал. Не стал исключением и нынешний фестиваль, хотя его программа была расширена
и включила в себя исполнение не только произведений ХХ-го века, но и старинную
музыку.

В 2003 году форум прошел под девизом "Новая музыка на старых инструментах, старая
музыка на новых инструментах". Правда, лишь часть программ буквально соответствовала
замыслу: например, пианист Михаил Дубов играл музыку авангардистов Лигети и Берио
на клавесине и органе, композитор Ираида Юсупова ввела в свою партитуру старинную
ирландскую арфу, а британский ансамбль виол Fretwork сыграл целых две более чем
изысканных программы, в которых звучала музыка не только старых британцев, но
и современных авторов, специально написанная для этого ансамбля - аристократического
предшественника теперешних струнных оркестров. В Британии и в других европейских
странах подобные сочетания старинного с современным хорошо просчитываются, а
специальные заказы поддерживаются банками и фондами, весьма гордящимися своей
ролью. Вместе с тем на широкого слушателя эта тихая и углубленная музыка совсем
не рассчитана. 

Другое дело, - подчеркивает Петр Поспелов, - голландцы и Шенберг-ансамбль. «Тут
пришлось пожалеть, что на концерте не было, скажем, поклонников фильмов Питера
Гринуэя. Большинство из них знают, что Гринуэй поставил две оперы голландского
композитора Луи Андриссена, но уже не помнят, что исполнял их, сидя в оркестровой
яме, именно Шенберг-ансамбль под управлением дирижера Райнберта де Леу». Теперь
де Леу и его подопечные появились в Москве и сыграли две программы. В одной из
них было и сочинение Андриссена, весьма умозрительное, математически высчитанное,
но полное агрессии и скрытых энергий. Другой композитор прозвучал в России, вероятно,
впервые - Клод Вивьер, проживший недолгую жизнь и оставивший несколько красивейших
партитур, основанных на мелодике и естественных спектрах звука. Одно из них,
"Бухара", навеянное путешествиями Марко Поло, оказалось жарким любовным гимном,
написанным на вымышленном языке. 

Но самое яркое впечатление, указывает Петр Поспелов, оставило сочинение "Здесь
(в кругах) " /Here [to be found] для сопрано, камерного оркестра и саундтрека/
Мишеля ван дер Аа. Этот голландский композитор, по оценке Петра Поспелова, «возможно,
претендует на то, чтобы стать первым именем европейской музыки - не только по
алфавиту, но и по таланту». Мол, его далеко не простая на слух партитура снискала
триумфальный прием, который с автором разделила молодая певица Барбара Ханниган,
виртуозно исполнившая плотнейший текст, состоявший не только из пения, но и из
управления кассетным магнитофоном, на ходу записывавшим и воспроизводившим ранее
сыгранную музыку. «Можно сказать, что Мишель ван дер Аа сохранил все, чем был
велик музыкальный авангард: абсолютную серьезность высказывания, структурную
обусловленность, замысел-шифр и текст-код. Но избавился от обязательной скуки
и высокомерия по отношению к слушателю. В хитросплетения языка композитор теперь
вкладывает неистовую эмоцию, которая требует от высокопрофессиональных исполнителей
не только высокого умения, но и колоссальной физической отдачи. Это передается
слушателю, который проникается верой в искренность и важность авторского послания».


«Присутствуя при том, - продолжает Петр Поспелов, - как две сотни слушателей
многажды вызывали на поклоны Мишеля ван дер Аа, Барбару Ханниган и Райнберта
де Леу, оставалось пожалеть, что этих слушателей не было во много раз больше.
Что же, в другой раз обычному любителю музыки стоит обратить внимание на голландские
имена в афише - из этой страны дует свежий ветер».

Как жаль, что я прозевал этот вечер! Сказывается дефицит общения. За современной
живописью я слежу благодаря тому, что в Государственной Думе РФ, где я бываю
каждый день, еженедельно устраиваются выставки отечественных художников. А с
музыкантами я потерял связи. Надо заранее знать, когда к нам приезжают западные
музыканты, особенно Мишель Ван дер Аа и его голландские коллеги, и обязательно
попасть на их выступление. Возможно, такой случай вскоре представится на предстоящем
третьем Московском Пасхальном фестивале.

В связи с этим внимательно прочел в последнем выпуске газеты «Культура» «актуальное
интервью» Татьяны Давыдовой с Валерием Гергиевым «Пасхальный фестиваль пройдет
по всей стране» (Культура, Москва, 12-18 февраля 2004 года, № 6 /7414/, стр.
1). Оказывается, в этом году Московский Пасхальный фестиваль будет весьма представительным.
Его программа, помимо уже традиционных концертов симфонической и хоровой музыки,
благотворительных акций в столице и звонильной недели включает выступления оркестра
Мариинского театра с Валерием Гергиевым и других участников праздничного марафона
в Великом Новгороде, Ярославле, Владимире, Твери, Рязани, Костроме, Нижнем Новгороде,
Санкт-Петербурге. 

Фестиваль откроется 11 апреля в Доме музыки, где Мариинский оркестр и маэстро
начнут проводить магистральную линию третьего фестиваля - полный цикл симфоний
Прокофьева. Приоритет в программах снова отдан музыке российских композиторов,
а также тех западных, чье искусство связано с русской культурой. В рамки фестиваля
включены и Дни Баха в Москве (без музыки Баха не обходится ни один пасхальный
фестиваль в Европе), которые увенчают "Страсти по Матфею" от носителей традиции
- Collegium Vocale Gent под руководством Филиппа Херревеге. В числе других звездных
участников фестиваля - Виктория Муллова, Юрий Башмет, китайский пианист Ланг
Ланг, греческий скрипач Леонидас Кавакос, сопрано из Германии Рут Цизак, пианист
Владимир Фельцман и другие. В хоровой программе примут участие коллективы из
России, Словении, Болгарии, Сербии, Армении, Грузии. После пресс-конференции
Валерий Гергие  дал свой комментарий газете "Культура". 

«- Валерий Абисалович, у вас есть "Звезды белых ночей" в Петербурге, фестивали
в Роттердаме и Миккели, Московский Пасхальный фестиваль. Каково их значение для
вас? 

- Мы завершаем движение к едва ли не полному кругу прочтения основных произведений
русской оперной классики. Мариинский театр сегодня - это не только творческие
коллективы, но и огромное количество постановок - более 100 полнометражных опер,
почти весь балетный репертуар. Что со всем этим богатством делать? Исполнять
только в Петербурге? Нет. У нас другая позиция. Поэтому мы выступаем в Хельсинки,
Стокгольме, Таллине, начали выступать в Выборге, Ивангороде, Калининграде, Киеве,
выступаем и будем выступать в Москве. О Нью-Йорке, Зальцбурге, Лондоне, Париже,
Токио я уже не говорю. Общее количество выступлений перешло за цифру 400 в год.


Московский Пасхальный фестиваль занимает большое место, и едва ли не самое интересное
ощущение возникает сегодня в раздумьях о его будущем. Мной в конце ноября была
озвучена следующая мысль: в ближайшие лет пять Мариинский театр постарается охватить
в рамках единой программы все 89 регионов России. 

- Что представляет собой региональная программа? 

- Региональная программа - это то, что естественно становится не только элементом
роста фестиваля, но и отражает интерес к нему. И пусть никого не смущает, что
московский фестиваль предлагает публике прийти на спектакль в Петербурге или
на концерт в Нижнем Новгороде. О каких колоколах вы прежде всего думаете, если
думаете о русском колокольном звоне? О московских. Речь идет о традиции, о духе.
О движении, если хотите, и это не извинительный процесс. Мы, артисты, не создавали
трудности, через которые страна проходила. Мы можем лишь предложить небольшой,
но увлекательный экскурс, и более-менее уверенно можно сказать, что нам удастся
создать ощущение праздника, праздника музыки. 

- В прессе вас неоднократно обвиняли в том, что на пасхальном празднике вы исполняете
произведения, воспевающие язычество... 

- Великий русский композитор Стравинский не думал о том, что он идет против Православной
церкви, когда сочинял великую партитуру "Весны священной". И Прокофьев в "Скифской
сюите" не воспевал язычество. Композитор проходит через колоссальное количество
творческих идей и соблазнов. Он жил в стране, в той культурной среде, в которой
и одно и другое могло произойти, вот оно и произошло. И не надо бояться, что
Стравинский не отказался от авторства "Весны священной" и не отказался от того,
чтобы быть великим русским композитором, пройдя через "языческий" опыт. К тому
же мы не обещали исполнять только взятую в узкие рамочки музыку, связанную с
праздником Пасхи. Почему великий дирижер Караян вдруг задирижировал "Борисом
Годуновым" на Зальцбургском фестивале? Это же фестиваль добрых католиков! Праздник
музыки не может быть взят в рамочки. Великие музыкальные произведения и великие
музыканты именно потому нас интересуют, что они освобождались и выходили за рамочки,
принадлежали всему миру и огромному спектру идей. 

- Каковы ваши ожидания от предстоящего фестиваля? 

- Как дирижер, я жду, что симфонии Прокофьева прозвучат достойно, а главное,
найдут новых друзей. Молодежи рекомендую послушать Кавакоса и Херревеге, "Чародейку".
Да все там будет интересно. Что мне это все даст, кроме большого утомления? Радость
встречи с друзьями, с публикой. Мы играем за национальный флаг - это Рахманинов,
Прокофьев, Стравинский, Глинка... Нужен ли Костроме спектакль "Жизнь за царя"?
Мы должны поехать и убедиться, что будет позитивный ответ. Если я почувствую,
что интереса особого не было - что ж, тогда скажу, что сделал крупную ошибку
- потащил всех в Кострому, а этого делать не надо было. Но почему-то хочется
верить, что этого не произойдет».

Советом Валерия Гергиева грешно не воспользоваться. С удовольствием сходил бы
на «Страсти по Матфею» в интерпретации Филиппа Херревеге. Наверное, надо заранее
позаботиться о билетах. А ещё лучше – возобновить общение с такими знакомыми
музыкантами, как Вячеслав Александрович Овчинников и Анатолий Иванович Полетаев.
Правда, они склонны к традиционализму и вряд ли интересуются современной постиндустриальной
субъектной музыкой. Между тем авангард в живописи и музыке действительно оказался
авангардом художественного постижения постиндустриализма и сопряженной с ним
«новой субъектности», ассоциированной в том числе и с «антиглобализмом». 

Постараюсь связаться также с Владимиром Тарнопольским из Консерватории. Надеюсь,
если на предстоящем Московском Пасхальном фестивале можно будет ещё раз вникнуть
в произведения Баха, Стравинского и Прокофьева, то на мероприятиях «Московского
форума» удастся прослушать современных голландцев и, не исключено, встретиться
с Мишелем ван дер Аа при очередном его приезде в Россию.