Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Заметки из цейтнота

Создался напряг в домашних делах, нет времени работать над заметками. Надеюсь,
ещё день потрачу – и немного освобожусь.

Был во вторник в Государственной Думе РФ, противно смотреть на депутатов. Потерял
российский парламент субъектность, как и Совет Федерации, и сами субъекты Федерации.
Поразительно, как быстро привыкают люди к рабству и страху. Не заходил ни к кому
из знакомых депутатов – будут пустые разговоры. Если бы за мной была «критическая
масса» лидеров-орговиков, то общение получилось бы по делу, да где взять орговиков,
на горизонте не видно. И тасуется всё та же колода, неинтересно.

Зато вумников – масса. Пишут книги, глаза разбегаются. Поскольку я все же историк,
то не удержался и в очень насыщенном киоске Думы накупил столько книг, сколько
мог унести. И ещё осталось на две-три коробки.

Президентские выборы на Украине стали для Путина щелчком по носу. Он старался
помочь Кучме с Януковичем, а стремящиеся к субъектности украинцы выбрали оппозиционера
Ющенко, не послушались увещеваний российского десубъектизатора. Вообще украинские
выборы продемонстрировали, что варится в Украине котел нациогенеза. За украинцев,
в отличие от депассионаризированных и дусубъектизированных русских, уже можно
не беспокоиться – они не пропадут. Как я им завидую! Перед субъектными украинцами
– реальная возможность взращивания своей нации и своего национального государства.
Ещё немного – и они могут прорваться в постиндустриализм. В Украине кипит, в
России воняет.

И я вспомнил слова одного из авторов проекта «украинской самостийности» Владимира
Кирилловича Винниченко (1880-1951), самозабвенно строившего своё государство
в 1917-1919 годах – «Воистину мы были подобны богам… пытавшимся создать из ничего
новый мир».

Подобное субъектное чувство – высшее. В те же годы строили свой новый мир большевики,
а также сионисты в Палестине, а также китайские националисты и коммунисты, а
также пассионарии других народов. Мир тогда преображался на глазах, и на подходе
были Муссолини и Гитлер, захватывающее было время. Сегодня – тоже. Только народ
русский ошкурился и рассыпался, и русским невозможно пока заполнить вакуум силы,
образовавшийся на территории исторической России, самопредательски погубленного
Советского Союза.

А у молодой взрастающей украинской нации - может получиться. Посмотрите по ТВ
на украинских студентов, выступающих за Ющенко – пассионарность налицо. Ничего
подобного даже близко нет в России, я пока безрезультатно пытаюсь подвигнуть
русских ребят (учащихся и студентов) на создание Международного Молодежного Гражданского
Форума, но кадров нет, и нет даже интереса. Правда, Эдуарду Лимонову и Сергею
Удальцову удалось подобрать группку активных юношей, честь им и хвала, а мне
никак не удается. Надо самому быть энергичнее.

Мне кажется, прав Сергей Леонидвич Доренко, который в газете «Русский Курьер»
так говорит о результате первого тура, то есть о разделе голосов поровну между
Януковичем и Ющенко – «это, конечно, поражение Путина и очень серьезное… Паровозик
уже не тот. Котел не тот. Пар не тот. Не тянет он уже, не тянет» (2 ноября 2004
года, № 223 /406/, стр. 2).

Можно позавидовать и американцам – борьба кандидатов в президенты США яростная,
и акценты её способствуют субъектизации всего мира. Напрасно последний выпуск
газеты «Правда» называет предвыборную борьбу в Укпаине, да и в США – «нанайской
борьбой». Утеряно у российских коммунистов понимание современной эпохи, её главного
противоречия – низового порыва к субъектности с одной стороны и попытки мондиалистов-хищников
(«новых кочевников») использовать объективное явление глобализации-постиндустриализации
для десубъектизации отстающих народов и стран, особенно пораженной куольтом Золотого
Тельца – России. Борьба субъектности с десубъектизации – идёт во всех обществах
мира, в том числе в США и в Украине. Так, относительно Януковича имеется подозрение,
что он теснее Ющенко связан с украинскими и российскими десубъектизаторами (бюрократия,
силовики, олигархи), и поэтому против него выступают те, кто стремится к субъектности.
А Виктор Толокин передает из Киева – «Спектакль, разыгранный властной элитой
страны по принципу нанайской народной забавы, когда под тулупом ожесточенно борются
два соперника, а на деле оказывается, что это две руки одного и того же человека,
вполне удался. Довольно примитивный сценарий удалось полностью воплотить в залихватское
шоу» (Правда, Москва, 2-3 ноябрь 2004 года, № 124 /28738/, стр. 1).

А я считаю примитивным это суждение. Возможно, такой примитив связан с тем, что
коммунисты Украины и России отдают предпочтение Януковичу как якобы более «пророссийскому».
Я же говорю, что при любом исходе выборов выигрывает украинская субъектность,
что полезно для России. Отечественным коммунистам лучше было бы не брюзжать со
стороны со своими 5% голосов, а воспринять опыт китайских коммунистов, которые
в наступившую эпоху постиндустриализма отдали приоритет не социализации, свойственной
ушедшей эпохе индустриализма, а субъектизации. Кто мешал коммунистам России и
Украины взять на вооружение субъектную программу постиндустриальной модернизации
(её вариант в нашей Программе «Путь из тупика») и тем самым стать альтернативой
как Януковичу, так и Ющенко? 

Базисности не хватает коммунистическим и другим аналитикам, зато надстроечно
многие из них блистают. Особенно удачен получился последний выпуск «Новой Газеты»
- все материалы выше всяких похвал, очень верные оценки. Почти под всеми материалами
этого выпуска (01.11-03.11.2004г., № 81 /1011/ ) подписался бы обеими руками.
Приведу первый же материал, написанный «Сергей Михалычем» от всей души (http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/81n/n81n-s00.shtml):


«ИЗМЕНА КОНСТИТУЦИИ. ОСНОВНОЙ ЗАКОН РОССИИ: ГАРАНТИЙНЫЙ СРОК ИСТЕК

Теперь у нас Новый порядок: спецслужбам разрешат брать заложников и публично
издеваться над ними; налоговым полицейским — сидеть в каждом офисе; судьям —
выносить приговор в ускоренном режиме; оперативникам — нарушать Уголовный кодекс;
прокурорам — не заботиться о презумпции невиновности

Прошлое вернулось нагло: Русь — снова «тройки».

Знакомо, но есть и отличия: ранее насилие существовало параллельно с законом
(его скрывали), теперь оно — в законе (вот и сформулировали национальную идею).

Пожалуй, это единственная спецоперация, которая удастся силовикам. По одной хотя
бы причине: от нее напрямую зависит содержимое их кошельков. Вот и ведут себя,
как в 1953-м выпущенные на свободу по бериевской амнистии.

Сначала они тырили по чуть-чуть: сухпаек у солдат, чтобы построить дачи. Построили.

Решили стать крышей. Слабых — заставили, сильных — посадили. Стали.

Теперь крыша поехала, осев под тяжестью вседозволенности. Вспомнили слово «Хозяин».
И?

Этот архипелаг основан был президентом, который осуществил, как ему представляется,
удачную операцию внедрения во власть. Иллюзия — осуществили его, но забыли: власти,
как и денег — всегда не хватает.

Суды никогда не мешали. Мешали олигархи и Дума.

Олигархи — кто где: от набережных Темзы до шконки.

Думы нет. Есть персонажи, похожие друг на друга, как царские шпики из фильмов
30-х годов. За немногими исключениями.

Еще мешали губернаторы, потому что в свое время взяли суверенитета столько, сколько
смогли конвертировать по курсу ЦБ. Губернаторов больше не будет. Будут — наместники.

«Конституция!» — воскликнет оппозиция, сохранившаяся в местах, отдаленных от
власти.

Забудьте. Эта тоненькая книжечка станет первым запрещенным изданием и будет выдаваться,
как некогда Солженицын, под роспись в особом хранилище библиотек.

В зазор между правом и властью ринулись все остальные. Прокуроры, чекисты, фискалы,
менты — все те, кто в одной крови. Чужой.

Но когда у ограниченного круга лиц, связанного едиными интересами, но с развязанными
руками и четким распределением ролей, появляется Особое право: плевать на права
всех остальных, — закон уходит, приходят понятия. Которым для убедительности
придадут форму документа.

А нам положено: отвечать быстро и односложно; не запечатывать письма — бесполезно;
громко говорить по телефону — для удобства оперативного обслуживания; говорить
«извините», когда нас бьют по лицу в рамках следственных мероприятий; явку с
повинной писать сразу, не снимая наручников; использовать адвокатов только по
назначению: для передачи взяток — во избежание ускоренного процесса правосудия.

И забудьте слово «Конституция», срок ее гарантии истек. Об этом, во-первых, сообщил
сам гарант, а во-вторых, он ничего не сказал, когда то же самое стали заявлять
его ординарцы.

Памятка для непонятливых: в случае, если ваши права перестали работать на территории
Российской Федерации, они ремонту не подлежат».

Далее на второй полосе Павел Фельгенгауэр разместил блистательную статью «Заложники
силовиков. Не для слабонервных: Патрушев и Устинов в прямом эфире» (http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/81n/n81n-s01.shtml):


«Традиционно в Думе наши силовики выступают в закрытом режиме — без прессы и
при выключенных телемониторах. И это правильно: депутаты принимают всякие удивительные
постановления и законы, а сами силовики сохраняют лицо и таинственную отстраненность.
Но в пятницу на прошлой неделе случилась накладка — директор ФСБ Николай Патрушев,
министр ВД Рашид Нургалиев и генпрокурор Владимир Устинов такого наговорили на
публику, что лучше бы молчали.

Сначала Патрушев объявил, что «за рубежом были подготовлены более 80 террористов-смертников»,
которые должны пробраться в Россию для осуществления терактов. Часть из них уже
вроде обезврежена, но у остальных, по Патрушеву, «до 7 и более документов, и
довольно трудно определить, по каким из них и по какому маршруту они проникнут
в Россию».

У нас с 2000 года было много терактов с участием террористов-смертников по большей
части женского пола, но ни одного иностранца (иностранки), а сплошь уроженцы
РФ (по сведениям Генпрокуратуры). Чеченец или чеченка, прибывающие в Россию из
стран мусульманского мира, где сильны позиции радикальных исламистов, вызовут
много больше подозрений, чем приезжие, скажем, из Минвод. Зачем засылать кого-то
из-за рубежа и чему их там учить? Как проводки соединять?

Но «80 террористов-смертников» — это страшно. А еще у каждого по 7 паспортов,
и ползут они из-за границы неведомыми тропами. Кстати, одновременно Патрушев
потребовал создать специальный «антитеррористический комитет, который координировал
бы действия силовых ведомств и гражданского общества».

Правильно, был уже у нас такой комитет в прежние годы. По словам Патрушева: «Если
такой комитет будет активно действовать, то мы сможем ликвидировать предпосылки
к терактам». Известно, что после Беслана было выдвинуто требование увеличить
штатную численность ФСБ России «до уровня, обеспечивающего качественное решение
поставленных задач как по линии антитеррора, так и в других приоритетных сферах
деятельности», а также «безотлагательно рассмотреть вопрос о существенном (минимум
в два раза) повышении должностных окладов всему оперативному составу органов
ФСБ». Теперь искомое, считай, почти в кармане.

Молодец Патрушев, но генпрокурор его превзошел. Устинов сообщил, что боевики
в бесланской школе были наркоманы и некоторые, мол, даже приняли смертельные
дозы морфина, судя по результатам вскрытия, что объясняет «неадекватность их
поведения». «Наркоманы со стажем» (по Устинову) убили 11 и ранили до 30 спецназовцев
«Вымпела» и «Альфы».

По свидетельству штурмовавших школу, боевики бились упорно и необыкновенно долго,
даже будучи многократно раненными. К сведению генпрокурора, в напряженной боевой
обстановке и летчики, и спецназ, скажем, в армии США, чтобы не спать сутками,
принимают амфетамины, следы которых были найдены в телах боевиков. В случае ранения
сразу вкалывается лошадиная доза морфия, чтобы побороть болевой шок, что в некоторых
случаях позволяет даже смертельно раненному еще некоторое время продолжать отстреливаться.

Без труда объяснив бойню в Беслане (у боевиков кончалась наркота, и они по ходу
ломки всех положили), Устинов нашел корень остальных бед: у нас идет война, а
мы зачем-то используем законодательство мирного времени.

Генпрокурор предложил принять чрезвычайный закон «О противодействии терроризму»
и бороться с врагом его же методами: «ввести упрощенную процедуру судопроизводства»,
брать в заложники родственников террористов («контрзахват заложников»), конфисковывать
имущество родственников и т.д. Устинов разъяснил, что, если «показать террористам,
что может произойти с этими родственниками, это может в какой-то степени нам
спасти людей».

Понятно, что откровения Устинова создадут дополнительные трудности для России
в Совете Европы, поскольку они впрямую противоречат международным конвенциям
по правам человека и Женевской конвенции 49-го года, где в статье 34 четко сказано:
«Взятие заложников запрещается». Устинов как генпрокурор должен бы знать, что
по действующей Конституции международные обязательства, ратифицированные Россией,
имеют приоритет над внутренним законодательством. С правовой точки зрения надо
сначала денонсировать Женевские и прочие конвенции, а потом принимать прокурорский
вариант нового закона.

В случае войны «упрощенное судопроизводство» (военно-полевые суды), как того
требуют Устинов и Патрушев, возможны. Но признание того, что Россия ведет «войну»
в юридическом значении этого слова, сразу даст чеченским сепаратистам статус
воюющей стороны со всеми вытекающими последствиями. Все захваченные боевики должны
будут считаться военнопленными, сведения о них передаваться в Женеву Международному
комитету Красного Креста, и представители МККК должны иметь право их регулярно
посещать.

Судить отдельных боевиков в этом случае можно, в том числе «упрощенно», если
они нарушили международные конвенции, например, напали, как в Беслане, на гражданское
население. Но нельзя — за убийство вооруженных военнослужащих и представителей
правоохранительных органов, за нападения на местных и федеральных официальных
лиц. Например, организаторов и исполнителей убийства Ахмата Кадырова судить будет
нельзя, потому что на войне нападать на вооруженного противника — законное дело,
а за голову вражеского лидера не судят, а ордена дают.

Захват невинных людей в заложники, последующие пытки и бессудные убийства давно
уже, по сведениям правозащитных организаций, практикуются федеральными силами
и местными промосковскими формированиями в Чечне и в Ингушетии. Подобное зверство
не принесло пользы, а, напротив, существенно усилило и ожесточило сопротивление.

Предложенные Устиновым меры — скажем, взятие заложников — широко использовались
нацистами во многих оккупированных странах Европы и на территории СССР. Конечный
эффект фашистских репрессий также был отрицательный. 

Беда ждет страну, где начальники открыто попирают право и соревнуются за самое
отвратительное преступление против человечности».

Борьба идет, и исход её не столь однозначен (проигрыш!), как кажется. Да, из-за
апатии сограждан и отсутствия «критической массы» (дюжины) орговиков-лидеров
пока невозможно впрямую справиться с обнаглевшей правящей «хунтой» (=ОПГ – это
сопоставление используют Михаил Делягин и Станислав Белковский). Сидеть сложа
руки вообще недостойно. Вывод – надеяться не на кого, и надо действовать энергичнее
самому. Если успеем сложить «критическую массу» - будет защита и будет шанс на
отпор.