Радиостанция «Эхо Москвы»: Суть событий, Пятница, 17 Август 2007
http://echo.msk.ru/programs/sut/54125/index.phtml
sys/logo_print
Суть событий

Гости:

Сергей Пархоменко
журналист
Пятница, 17 Август 2007

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, 21 час 5 минут в Москве. Это программа «Суть событий». Я – Сергей Пархоменко. Как обычно, в это время по пятницам мы с вами
обсуждаем события этой недели. Все, как обещал Венедиктов. Он сказал – сейчас придет Пархоменко и все объяснит. Ну вот, сейчас придет Пархоменко. Объяснить
я, конечно, ничего не объясню, но уважаемых радиослушателей немножечко пораздражаю, тех самых, кто все никак не может успокоиться по поводу названия моей
передачи и методично и регулярно продолжают мне писать, что надо бы его заменить, потому что сути нет, а одни разговоры. Ну правильно, радио – это разговоры!
Это ровно разговоры и есть. А в такую погоду и в такое время – конец недели, впереди два выходных – чего ж вы хотите, как не разговоров? Ну вот. У нас
с вами, как обычно, масса всяких технических средств, которыми мы можем воспользоваться. Смс, прежде всего – 970 45 45, перед этим, как обычно, 7 985 970
45 45. Есть еще пейджер. Если хотите, воспользуйтесь им, если помните его. Ну, у нас тут такая традиция – мы особенно его не пропагандируем, а вот смс
да, вещь удобная и очень эффективная, по-моему. Кроме того, есть еще Интернет. С помощью нашего сайта вы можете прорваться прямо сюда на экран передо мною.
Знаете, да? на сайте www.echo.msk.ru, в левой колонке есть соответствующий пункт – можно туда щелкнуть и попасть на такой шлюз, который позволяет отправлять
вам что-то вроде смс-сообщений тоже ровно сюда же. Тоже я их здесь вижу, они у меня специальными значками помечены, что вот это вот отправлено не с мобильного
телефона, а из сети. Еще есть возможность задавать вопросы у нас на сайте непосредственное перед передачей, на протяжении нескольких часов эта возможность
работает. В этот раз довольно много. Мне тут вот нараспечатывали целую пачку листов, и я, конечно, этим займусь. Ну и телефон еще через некоторое время
у нас заработает, наш многоканальный замечательный телефон – 363 36 59. Пока запоминайте его, но не набирайте раньше времени, потому что все равно механизм
там настроен таким образом, что так долго вы не провисите, сколько нужно для того, чтобы попасть в эфир. Звоните ровно в тот момент, когда мы с вами договариваемся,
что вот теперь пора звонить.

Ну что же, чемпионская тема, конечно, крушение поезда. Авария, пока загадочная. Загадочной она будет оставаться до тех пор, пока следствие не даст каких-то
результатов и не будут сделаны на этот счет заявления относительно того, что, собственно, там произошло, и отчего поезд Петербург-Москва сошел с рельс.
Как обычно, наше следствие ведется в очень закрытом, очень засекреченном режиме. Как обычно, много вокруг этого разных разговоров, много вокруг этого разнообразных
спекуляций. Как обычно, разные политические силы используют эту двусмысленную возможность для разного рода заявлений. Ну и вот, они благополучно добились
своего. Если судить, скажем, по письмам, которые мы получаем, и по вопросам, которые приходят к этой программе, в обществе, ну, во всяком случае, среди
радиослушателей «Эха Москвы», абсолютно возобладала теория провокаций. Что не вопрос, то намек на то, что кто-то это специально, осознанно так устроил,
что вот это все неспроста, что кто-то хочет какой-то рыбы тут наловить, в этой воде, кто-то хочет какого-то супа себе наварить на общественных страхах
перед террором. Вспоминают тут самые разные прошлые ситуации, приводят самые разные исторические из недавней российской политической истории аналогии.
Одни сплошные провокационные слухи, что называется. Но вот вам результат. Вот вам результата как-то недостаточного умения наших следователей сообщать обществу,
что, собственно, с ним происходит, и что они делают, и как продвигаются на пути этого расследования. Понятно, что всех это интересует. Понятно, что линия
Москва-Питер – это такой, может быть, главный транспортный нерв на сегодня в стране, и конечно, все этим очень интересуются. Хотите молчать – ну молчите,
и получите вот что. Вот Вера, например, мне пишет… нет, она пишет чуть по другому поводу. Это я, если можно, вопрос этот приберегу. Вот, например, Марина
пишет мне: «Как это телекомпания узнала о катастрофе «Невского экспресса» и примчалась к Путину с микрофоном? Может, это были учения, как в Рязани, взрывы
домов в Москве и Волгодонске? Давайте вспомним» - говорит она. «Взрыв на железной дороге – это начало предвыборной гонки?» - спрашивает у меня Семен. Или,
например, вот еще: «Не кажется ли вам, что в последнее время чекисты в круге влияния замещаются ястребами? И что подрыв петербургского экспресса – это
повтор испытанного способа снова повысить чекистский вес? Информация об активизации российской стратегической авиации – это ответных ход ястребов?» Ну,
в общем, инсинуируем, инсинуируем и еще раз инсинуируем. Знаете, я не стал бы пока на этот счет особенно фантазировать. Если честно, мне кажется маловероятной
версия с политической провокацией. Это все-таки слишком рискованно. Я просто не верю, что у нас есть специалисты, и слава богу, что этих специалистов нет,
которые могут аккуратно пустить под откос поезд, так, чтобы не было жертв. Хотя на самом деле, это довольно условное обозначение – есть жертвы или нет,
мы знаем, что в этом крушении есть раненые, есть тяжело раненые, и на самом деле, ущерб хотя бы в этом смысле чрезвычайно велик. Так вот, я не верю, что
кто-то может пойти на такой риск. Я не верю, что внутри правоохранительных органов могут удержать это в секрете. Вон, попытались Литвиненко в Лондоне отравить
– так позор на весь мир. И я думаю, что это надолго останется уроком, вот эта вот история с Луговым, которая до сих пор, конечно, еще не кончена, но несомненно,
долго еще будет отзываться на репутации наших спецслужб и показывать, что уровень профессионализма там, конечно, упал чрезвычайно низко, и в этих обстоятельствах
просто невозможно себе представить, чтобы они пошли на такую рискованную операцию, как устройство аварии на такой вот ответственной линии. Я думаю, что
у нас в стране сегодня достаточное количество идиотов, достаточное количество экстремистов, достаточное количество подонков, кому-то из которых может прийти
в голову вот такой способ прославиться. Мне исламская линия – вы знаете, что несколько дней тому назад некая исламская, исламистская, точнее, организация
террористического толка вроде бы заявила о себе, ну, во всяком случае, как сообщалось, раздались такие телефонные звонки, где будто бы люди вот такой террористической
направленности брали на себя здесь ответственность, - я в это тоже не очень верю. Я думаю, что это нормальная какая-то такая болезненная дурь, как-то мечта
прочитать про себя в газете, когда я вот читаю и знаю, что речь идет обо мне, а никто больше не знает. И вот это вот сладкое ощущение тайной славы, оно
достаточное количество подонков в современном обществе привлекает. Вот в это я верю больше, и думаю, что этот такой вот доморощенный терроризм может быть
с какой-то такой самодельной идеологической подоплекой. У нас в достаточном количестве сейчас образовалось борцов за национальную идею, борцов за имперское
величие, еще за что-нибудь. Ну вот, они люди достаточно тупые и безмозглые, чтобы им пришел в голову вот такой вот сюжет.

Еще из тем, которые чрезвычайно популярны, по-прежнему, это, конечно, вся клерикально-антиклерикальная история. Она остается вот в эти летние месяцы на
поверхности, остается одной из самых ярких тем в новостях. Все больше и больше дискуссий на эту тему. Вот, речь идет, скажем, о письме, которое прозвучало
достаточно громко сегодня, письме, подписанном несколькими более или менее известными деятелями исламской общины российской, назовем это так. Вот, значит,
они высказываются против клерикализации российского общества, идут вслед за знаменитым письмом десяти академиков и здесь какое-то свое слово тоже пытаются
сказать. Я нашел оригинал этого письма, а то оно существует в огромном количестве разных пересказов, всяких цитат и мелких ссылок, в том числе и здесь,
на «Эхе». Ну вот мне показалось интересным прочесть его целиком, я вот залез на сайт islam.ru, есть такой информационный канал исламского, такого, достаточно
умеренного исламского направления. Там вывешено это письмо целиком. Что можно сказать про этот текст? ну, прежде всего, что составлен он довольно лихо.
И надо сказать, что у мусульманских иерархов, я уж не знаю, как их правильно назвать, явно появились в их распоряжении довольно профессиональные, довольно
квалифицированные пиаровские журналистские силы, и я бы сказал, что как текст это написано довольно интересно, довольно интересным акцентом и посылом.
О том, что вот, замечательно, что все больше и больше людей возвращаются в лоно каких-то традиционных моральных ценностей – ну, я так пересказываю сейчас,
своими словами, - и мы, дескать, это приветствуем, однако имеются налицо некоторые перегибы. Ну, такой, довольно изящный поворот они нашли, и конечно,
проще всего было бы их упрекнуть в том, что они против христианства как такового во всех его проявлениях – хоть православном, хоть католическом, хоть протестантском,
- нет, они очень аккуратно это все обходят. И я бы сказал, что основной сюжет этого письма, основной его лозунг, он там выделен на этом сайте жирным шрифтом,
он, по-моему, сформулирован очень точно. Я даже эту цитату здесь приведу – «Мы категорически против подмены возрождения многонациональной и многоконфессиональной
России реставрацией феодального государства и монополии на веру». Очень точно сказано. Действительно, то, о чем свидетельствуют вот эти вот попытки начать
преподавания Закона Божьего в школе, в общем, понятно, что речь идет именно об этом. Все разговоры про то, что на самом деле это вот основы какой-то там
истории, основы культуры, еще чего-то такое… ну, достаточно тут саморазоблачительных документов, которые благополучно утекли из Московской патриархии,
в том числе и знаменитое распоряжение патриарха о том, каким образом вести пропаганду на эту тему. Так вот, понятно, что речь идет, конечно, о преподавания
Закона Божьего. Да, действительно, это не что иное, как реставрация феодально-государственной монополии на веру, - очень точно сказано, и совершенно так
же верно то, что таким образом убивается идея возрождения России как многонациональной и многоконфессиональной страны. Все очень правильно сказано. Вообще,
в этом письме очень со многим можно было бы согласиться. Если бы не подпись. Знаете, вот тут вспоминаешь все-таки, что существует такое понятие на свете
– называется репутация. Дело в том, что люди, которые это подписали, не все, но некоторые среди них, это люди, репутация которых такова, что поверить в
их искренность здесь очень трудно. Мы знаем о том, что это люди, которые первые бы побежали, если б у них была такая возможность, осуществлять эту самую
клерикализацию общества, только на свой манер – на исламский. Вообще, мне кажется, что сегодня лидерам исламской общины, вот в этих обстоятельствах, которые
случились, когда православная церковь очень сильно как-то прет, им бы нужно сидеть тихо. Им бы нужно, в общем, особенно свои протесты не афишировать, потому
что они, к сожалению, свою репутацию сильно испортили в течение последних лет. Испортили именно этим. Испортили именно многочисленными и, надо сказать,
еще более яркими, чем в случае с православием, еще более яркими свидетельствами того, что они-то уж с удовольствием ввели бы и преподавание всего на свете
в школе, и детей бы загнали бы вот в такое, так сказать… сугубо клерикальную систему обучения, и дискриминировали бы по этому национальному и в конечном
итоге религиозному признаку. В общем, им это свойственно в еще большей мере, и сегодня во многом они, что называется, получают некоторый такой ответ, я
скажу, отдачу, как от пушки, в связи с тем, что последние годы развивалось в тех республиках и в тех регионах России, где ислам пользуется довольно значительной
популярностью, где он преобладающая религия, где бОльшая часть населения относится именно к этой конфессии. Я говорю о Татарстане, прежде всего. Я говорю
о северокавказский многих республиках. В общем, ситуация-то такая, двухсторонняя получилась. Они на протяжении многих лет гнули палку в одну сторону, а
вот сейчас православные стали гнуть ее в другую сторону. Я думаю, что на этом пути успокоения мы не найдем. Я думаю, что здесь должны вмешаться заведомо
внецерковные силы, заведомо светские организации, правозащитные, общественные и так далее. Здесь не смогут церкви договориться между собой. Они разошлись
слишком далеко во всем этом противостоянии и слишком сильно себя дискредитировали. И те, и другие. Вообще, тема эта, мне кажется, погрязла в последнее
время в разного рода теоретизированиях и умствованиях. Я вот неделю тому назад слушал программу здесь на «Эхе», которую вела Ксения Ларина, очень интересную
программу, посвященную в очередной раз проблемам преподавания этого самого Закона Божьего в школе. Ну и как-то завелся на этой программе так, что поймал
себя на том, что как-то сижу и судорожно нажимаю на кнопки телефона и пытаюсь сюда дозвониться. Ну, дозвониться я, конечно, не дозвонился, никаких таких
специальных навыков, как у некоторых наших слушателей, у меня нет, но очень хотелось поучаствовать в этой дискуссии. И поучаствовать вот каким образом.

Бесконечно повторяется один и тот же аргумент, который выдвигают защитники самой идеи возможности такого рода предметов в школе, что, дескать, не волнуйтесь,
мы все устроим добровольно. Все это факультативно, все это необязательно, родители могут распорядиться, родители, если хотят, могут своих детей от этого
освободить, родители могут заранее указать в школе, что их дети не будут этим заниматься, и так далее. Знаете, я думаю о том, что все вот эти вот теоретические
намерения, вполне вроде звучащие корректно, что они, конечно, немедленно ударятся о нашу реальную действительность. Прежде всего, провинциальную. Да и
не только. На самом деле, школа примерно одинакова – хоть в какой-нибудь далекой провинциальной дыре, хоть в большом или даже столичном городе, порядки,
надо сказать, в школе довольно простые и довольно дикие, и я думаю, что все вы в школе учились, все МЫ в школе учились, и все мы отлично помним, как это
в школе бывает. Вот давайте просто пофантазируем. Давайте просто представим себе, как это будет. Что вот, наступает какой-то час. Не знаю, среда, четыре
часа дня. Наступает время очередного урока, и это как раз урок, собственно, вот факультативных Основ православной культуры, и учительница говорит: «А вот
сейчас, дети, мы с вами все пойдем в кабинет 211, где у нас обычно происходят эти занятия. У нас там будет урок Основ православной культуры, а Сарочка
Лазерсон, она останется тут, а с ней вместе Юмжагинчик Цеденбау, он тоже останется тут. Потому что мама Сарочки, она у нее еврейка, запретила ей, как всем
нормальным детям, ходить на урок Основ православной культуры. А папа Юмжагинчика, он у нас… кто он у нас? Буддист. Он тоже вот ему запретил. Поэтому все
дети пойдут туда, а эти двое останутся здесь, потому что они вместе с нормальными детьми учиться не могут, должны здесь оставаться». Можете себе представить
эту ситуацию? А ведь ровно так и будет. Вот просто ровно этими словами это будет сказано, и ровно в этом тоне эта ситуация и будет развиваться. И эта самая
Сарочка, и этот самый Юмжагинчик запомнят на всю жизнь эту минуту позора и отчаяния, которую они переживут, когда все дети встанут и направятся куда-то,
куда им мама с папой не разрешили. Или другая ситуация, которая тоже вот в этой программе у Ксении Лариной была описана, что дескать, кто-то из участников,
я уж не помню, кто, говорил, что в одном из суворовских училищ очередной выпуск курсантов был выведен на плац, на котором появился священник, которые устроил
небольшой полевой молебен и чем-то такое их окуривал, чем-то таким их обрызгивал, что-то такое над ними простирал и что-то такое в их сторону провозглашал,
и вот, значит, все очень довольные строем после этого отправились праздновать окончание училища. И тоже на это было сказано – да нет, ну что вы, мы это
все устроим добровольно, не беспокойтесь, кто захочет, тот будет, кто не захочет, тот не будет. Тоже я очень живо, знаете, себе представляю – когда выходит
полковник и говорит «Товарищи курсанты, сейчас мы с вами отправимся на молебен, строимся в колонны по четыре и добровольно, левое плечо вперед, отправляемся
на освящение. А курсант Исмаилов останется у казармы, тому що курсанту Исмаилову низя, курсант Исмаилов у нас басурманской веры, он на молебен не ходит,
и мы его оставим тут». Ну а теперь вообразите себе, что будет дальше с курсантом Исмаиловым, который, конечно, останется в расположении части, ни на какой
молебен он строем не отправится. Вот что он в этот момент переживет и чем эта вся история для него обернется. Вот ровно в этот момент курсант Исмаилов
либо навсегда проклянет веру своих отцов, либо сделается настоящим серьезным фундаменталистом и посвятит остаток жизни как-то продвижению своих исламских
идеалов. И вот перед этим выбором, перед этой безумной дилеммой это поставят те, кто внедрят вот эту вот мнимую добровольность таким вот образом, кто не
устоит перед желанием церковников проникнуть вот в такие вот сферы, где им делать нечего, - школа, армия, больница и так далее. Я уж которую передачу подряд
про это говорю, потому что действительно это серьезная история. Мне кажется, что это такой нарыв, который довольно сильно уже надулся у нас в нашей общественной
жизни, и постепенно он превращается в одну из самых значительных общественных и политических проблем. В условиях, когда общество живет абсолютно без нормальных,
естественных для него инструментов, в условиях, когда нет ни партийной жизни, ни профсоюзной жизни, ни правозащитной жизни, ни общественных движений, ничего,
а все это раздавлено, разрушено и разогнано, в этих обстоятельствах такая небольшая зараза может привести к довольно тяжелым последствиям по всему, что
называется, организму общественному. Ну, я уж не говорю о том, что есть еще явные намеки на то, что на самом деле власть не прочь бы и подогреть это искусственно.
И на мой взгляд, самая яркая демонстрация этого – это внешне совершенно анекдотическая, а на самом деле очень зловещая ситуация с вот этим самым православным
корпусом, который образовался внутри движения «Наши». Точнее, на поверхности, наоборот, на теле движения «Наши». Мы понимаем, что все, что в этом движении
происходит, происходит абсолютно, так сказать, под диктовку и по указке тех высокопоставленных политических шефов, которые за этим молодежным движением
следят. Никакого особенного движения там нет. Есть молодежный такой «стояк», который довольно жестко управляется кремлевской администрацией, довольно откровенно.
Мы это все видели. Видели, как это было устроено на селигерском недавно форуме, в этом селигерском лагере. Вот мне кажется, что люди в форме, которые пристают
к прохожим с вполне идиотскими вопросами и носят лозунги типа «За Бога порвем!» и всякое такое прочее, вот это чистая провокация, вот это, на самом деле,
рассчитано ровно на то, что это возбудит протест, что это возбудит возмущение. На самом деле, никакого другого эффекта это иметь не может, никого привлечь
к православию или, я не знаю, к христианству в целом такими движениями невозможно. Знаете, это как Джеральд Даррелл, знаменитый зоолог, говорил, что вот
то, что люди делают во взаимоотношениях со всякими своими дикими подопечными, в зоопарке, скажем, или еще где-нибудь, это вот попытка родовспоможения при
помощи телеграфного столба. Вот примерно то же самое. Вот с помощью телеграфного столба они помогают людям обрести Бога в душе. На самом деле, ничего,
кроме провокации, я за этим не вижу. Ничего, кроме намеренного желания раздразнить и возбудить какую-то негативную общественную реакция. Ну, значит, это
кому-то нужно. Значит, на фоне реальной атаки православных церковников на светские общественные институты кто-то хочет еще приподнять температуру. Ну,
постольку поскольку мы знаем, что организация «Наши» управляется кремлевской администрацией, мы вынуждены подозревать, что ровно там же находятся люди,
которые хотят это провоцировать.

Ну что же, у нас, собственно, осталось буквально несколько секунд до новостей. После новостей сразу мы заговорим с вами по телефону, поговорим про ШОС обязательно,
про эту самую знаменитую Шанхайскую организацию, которая в очередной раз встретилась и которая выглядит довольно серьезным нарождающимся военным блоком.
Поговорим о том – я думаю, кто-то из вас наверняка этим заинтересуется, - откуда там взялся Иран, почему мы до такой степени агрессивно демонстрируем…
агрессивно по отношению к нашим, скажем, недавним партнерам, Соединенным Штатам, европейскому сообществу и так далее… сегодня об этом партнерстве говорить
уже довольно трудно, так вот, почему мы таким образом достаточно агрессивно демонстрируем свое сближение с этой дикой вполне на сегодня державой. Поговорим
с вами, может быть, и про всякие самолеты, которые стали летать по приказу президента Путина. Про рыбалку президента Путина, если хотите, тоже поговорим.
Ну, в общем, будет нам чем заняться во второй половине программы «Суть событий» сразу после новостей, которые начинаются сию секунду.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 почти минут, это программа «Суть событий», вторая ее половина. Я – Сергей Пархоменко. Мы с вами продолжаем обсуждать события недели
и события последнего времени, так скажем. важнейшие из них все-таки связаны, на мой взгляд, с вот этим вот взбуханием темы православия и шире, церковного
воспитания в школе. Очень много на это тему смсок я получил за последнее время. Вот, например, интересная очень реплика от нашего слушателя, который явно
с помощью Интернета слушает наше радио, с помощью Интернета же отправляет нам сообщения. Вот что он пишет: «В Италии именно так и происходит. В школе во
время урока христианства дети, которым родители не подписали разрешение на посещение, сидят отдельно или идут домой. Моя дочь так и не ходила на уроки
христианства в Италии, и все нормально – никаких проблем не было ни у нее, ни у нас, ни у других, и эта система существует много лет». Вы знаете, верю,
что эта система существует много лет. Более того, знаю, что эта система существует много лет во многих странах. Вопрос в интонации. То, что я говорил о
том, как это будет несомненно выглядеть, если попытаться таким образом проделать это здесь, в наших школах, как это будет выглядеть, скажем, в военных
училищах, это ведь вопрос, я бы сказал, психологической подготовки. Это вопрос того культурного фона, который существует и в школах, и в военных училищах.
Вы верите в то, что учителя в массе своей – понятно, что здесь большое количество отзывчивых людей, что среди учителей есть люди чрезвычайно талантливые,
что среди учителей есть люди как-то глубоко чувствующие состояние своих учеников и чрезвычайно проникнутые сочувствием к их проблемам, - конечно, такие
люди есть, но верите ли вы… вот прислушайтесь просто к своим собственным ощущениям, к своему собственному опыту от нормальной советской школы. Я подчеркиваю
здесь слово «советской», ведь она во многом осталась советской на сегодня. Верите ли вы в то, что такого рода разделение, такого рода добровольная дискриминация,
которой подвергнут себя некоторые родители и некоторые дети, сможет быть обставлена достаточно безболезненно для самих детей? Так, чтобы не спровоцировать
в них ожесточение и озлобление. Я не верю ни одной секунды. Я слишком хорошо представляю себе тот уровень психологической подготовки, которая имеется у
большинства российских учителей сегодня, и тот уровень их эмоциональной включенности в то, что они делают. Я думаю, что в этой ситуации будет очень много
грубости, будет очень много механического, поверхностного. Так ровно, как это происходит сейчас. Вы слышите каждый день об историях с детьми с неправильным
разрезом глаз, с неправильным оттенком кожи, с неправильным акцентом. Даже в московских школах. Не говоря уже о школах где-то в провинции, в небольших
городах, где все это еще жестче, еще больнее. Вы же слышите это. ничего. Для вас это абсолютно сегодня привычная ситуация. Вы почти уже со всем этим смирились.
Почему же вы считаете, что в таком тонком и деликатном деле, как религиозное образование, а речь идет именно о религиозном образовании, религиозных предметах
в светской школе, все вдруг станет как-то необыкновенно деликатно, чувствительно и трогательно. Не верю. Ни секунды.

Ладно, ну что же, давайте поговорим по телефону – 363 36 59 – это многоканальный телефон, с помощью которого вы можете оказаться просто непосредственно
здесь, непосредственно у нас в прямом эфире. Сейчас я попытаюсь как-то все наладить и настроить. Тут надо некоторое количество проделать несложных манипуляций.
Вроде бы я уже научился. 363 36 59. Я жду ваших звонков по этому телефону. Вижу уже, что на нескольких линиях есть соединение. И вот, выберу один для начала,
московский звонок. Алло.

Слушатель: Добрый вечер.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здравствуйте. Как вас зовут и откуда вы звоните?

Слушатель: Меня зовут Борис Федорович, я звоню из Москвы. Я довольно старый ветеран войны. Во-первых, я вас хочу поблагодарить, Сергей.

С.ПАРХОМЕНКО: Спасибо вам за добрые слова. А теперь вопрос.

Слушатель: Большое вам спасибо за то, что вы есть…

С.ПАРХОМЕНКО: Не будем на этом застревать.

Слушатель: Не будем.

С.ПАРХОМЕНКО: теряем время.

Слушатель: Хорошо. Вы не можете прокомментировать сегодняшнее заявление нашего любимого президента о возобновлении полета стратегической авиации в боевом
режиме в мировом пространстве? Во имя чего и зачем и против кого?

С.ПАРХОМЕНКО: Борис Федорович, ну, на самом деле, вы ж ведь отлично понимаете, и во имя чего, и зачем, и против кого. Это демонстративный шаг. Это некая
пропагандистская акция, направленная в значительной мере, как ни странно, хотя это такой шаг из области внешней политики, направлено это несомненно внутрь
страны. Понятно, что российское руководство сегодня в качестве ключевой идеи вот на очень ответственном этапе подготовки к выборам выбрало линию конфронтации
с окружающим миром. Это вот такая несущая мысль, такой основной мотив. Основной мотив во взаимоотношениях сегодняшней российской власти с сегодняшним российским
обществом – мы в кольце врагов, мы должны быть мобилизованы, мы должны быть собраны, мы должны пересмотреть наши взаимоотношения с нашими ближними и дальними
соседями, мы должны при необходимости вступить в те блоки, достаточно…ну, не скажу силовые, но во всяком случае достаточно мускулистые, которые ровно такую
ставят задачу – противодействие нашим бывшим партнерам, а ныне соперникам, я говорю сейчас о ШОС, конечно. Мы должны подтянуть наши вооруженные силы, потому
что они в любую секунду нам пригодятся. Мы живем фактически в осажденном лагере. Вот то, что так и сяк, одними и другими словами, снова и снова на разные
лады повторяет по самым разным поводам российское руководство, обращаясь к своим гражданам. Это предвыборная линия. Это, на самом деле, сюжет для избирательной
кампании. Не более того. Но и менее. Потому что что, на самом деле, важнее в политике, чем выборы? Это вот то, что было признано самым простым, самым эффективным
и самым надежным для диалога с обществом. Мы ведь очень часто и по многим поводам говорим о том, что политики живут в постоянном поиске сюжетов для разговора
или как кто-то когда-то очень правильно сказал, мячей, которые можно было бы гонять. Невозможно бегать по полю просто так. Нужен какой-то мяч в ногах,
который бы символизировал бы собою соперничество двух команд. Так и тут – политик всегда выбирает какой-то сюжет, потому что он не может просто стоять,
как-то играть бицепсами… ну, иногда может, как мы видим на знаменитой съемке с Владимиром Владимировичем Путиным на рыбалке. Вот тут идет пропаганда и
агитации в чистом, я бы сказал, в голом виде. Ну, это не так всегда так случается. Это все-таки какие-то эпизоды. Невозможно на этом долго строить диалог
с населением – как-то на развороте плеч и на рельефе мускулатуры. Иногда все-таки нужно какие-то содержательные вещи, квазисодержательные, как бы содержательные
вещи говорить. Ну вот, каждый выбирает что-то свое. Один политик говорит о благосостоянии народа, другой политик говорит о счастье, третий говорит о здравоохранении
и образовании и прочих социальных программах, а кто-то выбирает внешнюю угрозу, и на этой внешней угрозе строит все дальнейшие разговоры. Отсюда, собственно,
и сюжет с самолетами. 363 36 59 – это телефон прямого эфира. Телефон, с помощью которого вы можете легко и непринужденно, за несколько движений пальцев
по кнопкам вашего аппарата, оказаться здесь у нас в студии. Ну-ка попробуем теперь эту линию. Алло, слушаю вас.

Слушатель: Алло.

С.ПАРХОМЕНКО: Да.

Слушатель: Добрый вечер, Сергей Борисович.

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. Как вас зовут? И откуда вы?

Слушатель: Александр Семенович из Москвы.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, Александр Семенович.

Слушатель: Я, может, сейчас скажу ересь, но по-моему…

С.ПАРХОМЕНКО: Не, ну ересь не надо.

Слушатель: Нет, ну я в таком смысле… вот если все это, вот то, что происходит и с полетами…кстати, вы слышали ведь, да, в новостях, в 9.30, о том, что американцы
прокомментировали это как доставание из нафталина.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, в общем, да, такая довольное нафталинная мера, чего уж говорить.

Слушатель: Мы тогда не летали, потому что якобы не было у казны денег на бензин и на все. Деньги были, видимо, имеется в виду разворованы в руках олигархов.
А теперь государство накопило эти средства и, по-моему, с помощью этого доставания из нафталина и поигрывания мускулами просто эти деньги, как на танки
в свое время, бесконечное количество разворовывается…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну я не думаю, что это самый эффективный способ воровства. Есть погуще сейчас у нас методы. У нас сейчас есть и возможности с продажей государству
крупных компаний. Сейчас выработано несколько схем которые уж настолько прямо урожайны… Ну, сколько-то десятков тонн высококачественного керосина можно
украсть, может быть, еще что-то такое…

Слушатель: Здесь все вместе. Мне кажется, это самое главное.

С.ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, давайте мы с вами, Александр Семенович, все-таки не будем здесь преувеличивать. В том, что в стране есть ядерные силы, и в том,
что эти ядерные силы поддерживаются в каком-то состоянии разумной технической готовности, нет ничего плохого, кроме хорошего. Но в конце концов, никто
не отменял того, что сегодняшний мир на Земле держится на взаимном ядерном сдерживании. Это, сколько про это ни говори, в значительной степени все-таки
остается актуальным. Одни понимают, и другие точно так же понимают, что они располагают оружием, которое ни в коем случае нельзя применять, и кто бы что
ни произносил, кто бы какими фразами ни кидался, в общем, все это понимают. Что применение этого оружия достаточно самоубийственно. В этих обстоятельствах
обе стороны должны знать, что оружие и их и противника поддерживается в нормальном, надежном, по меньшей мере, с технической точки зрения, состоянии. Я
думаю, что были возможности и менее демонстративно, менее агрессивным способом тренировать наших пилотов и проверять техническое состояние наших самолетов.
У нас большая страна, у нас тут есть где полетать. И при желании можно было сделать это дружелюбным, я б сказал, демонстративно-миролюбивым способом. Миролюбивым,
но тем не менее вполне очевидным и показательным. Вот видите, эти силы у нас есть, они работают, самолеты летают, они исправны, с ними все в полном порядке.
Абсолютно не обязательно летать по тем самым маршрутам, которые были в свое время изобретены, еще в советские времена. Я не знаю, вы помните или нет, но
меня как-то в свое время вполне впечатлили сообщения о том, куда, собственно, они летают. Эти самолеты долетают аж до Австралии. Они летят по такому довольно
сложному маршруту, над Тихим океаном, в частности. Это формально, с точки зрения международного права, никому не запрещено. Там достаточное количество
территорий, которые считаются нейтральными. Это воздушное пространство, которое никому не принадлежит. И в принципе, почему бы и нет? можно летать и до
Новой Зеландии, и до Тасмании, и пролетать над островом Пасхи. Вот все то, про что мы с вое время слышали из Клуба кинопутешествий с помощью Юрия Сенкевича,
вот это все под крылом наших советских самолетов о чем-то поет. Очень, говорят, впечатляющее зрелище. Очень производит должный эффект на умы некоторых
заокеанских «ястребов», как писала газета «Правда» в свое время. Но может, не надо именно сегодня производить такой эффект? Может, лучше произвести эффект
противоположный? Что да, мы поддерживаем эти наши силы, мы поддерживаем их достаточно мирным, неагрессивным способом. Можно это сделать. Ну, вот выбор
был в пользу другого решения. Ну-ка попробуем. Вот, кажется, какой-то немосковский звонок и у нас случился. Я бы разбавил Москву. Да, я слушаю вас.

Слушатель: Здравствуйте.

С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, вы откуда?

Слушатель: Добрый вечер, это Елена Владимировна, Москва.

С.ПАРХОМЕНКО: Все-таки Москва. Не повезло, смотрите. Ничего страшного, Елена Владимировна, слушаю вас.

Слушатель: Вы знаете, я хотела бы высказать насчет религиозного воспитания в школе свое мнение. Я удивляюсь…

С.ПАРХОМЕНКО: А вы сами к школе никакого отношения не имеете?

Слушатель: Я имела, когда училась, и дочка училась. Я хочу просто спросить – почему же нельзя ввести общий курс мировых религий? Ну такой, просто знаете,
для детей – чисто различия…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну почему ж нельзя? несомненно, можно. И рано или поздно это произойдет.

Слушатель: Почему обязательно православие надо?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну потому что…

Слушатель: Это же многонациональная страна наша, и общий курс мировых религий был бы… чем они отличаются…

С.ПАРХОМЕНКО: Елена Владимировна, спасибо вам за этот вопрос. я абсолютно не сомневаюсь, что рано или поздно такой курс будет у нас введен. Это совершенно
очевидно. И мы без него не проживем. Удивительно, что его нет до сих пор. Почему православная церковь тянет одеяло на себя? Потому что она движима разного
рода соображениями, далекими от соображений веры. Прежде всего, экономическими расчетами, деловыми интересами. Появление предмета такого рода в школах,
во всех школах, представьте себе просто масштаб этого… представьте себе, что вы владелец фирмы, производящей творожные сырки, и вам разрешается продать
по одному творожному сырку в каждой российской школе раз в неделю, предположим. Вы можете себе вообразить масштаб этой операции? Вы можете себе представить
объем сбыта вот такой? вот примерно то же самое будет происходить и с учебниками. Примерно то же будет происходить и, собственно, с преподавателями, которые
будут вести эти занятия. А там, глядишь, какие-нибудь учебные пособия потребуются дополнительные, какая-нибудь наглядная агитация. А главное – что таким
образом рекрутируются, это самое главное, это самое важное экономическое достижение в данном случае, к которому можно стремиться православной церкви, -
таким образом увеличивается количество людей, которые пусть поверхностно, пусть очень демонстративно, как часто, к сожалению, это у нас происходит, если
смотреть за тем, как отправляются обряды и как люди прибегают к этому, как они приходят в церковь для каких-то сугубо механических процедур ,в какие-то
важные, между прочим, момент своей жизни – крестя детей, устраивая венчание и так далее. До какой степени они поверхностно, механически к этому ко всему
относятся. На самом деле, иногда это принимает анекдотические формы. Я вот некоторое время тому назад погулял немножко по Троице-Сергиевой лавре, в субботу,
когда там много свадеб, - ну на самом деле, то, как люди к этому относятся, до какой степени они относятся к этому, как к какой-то такой диспансеризации,
такой сугубо механической процедуре, это, конечно, выглядит очень комично.

Так вот, и такие взаимоотношения с церковью, более того – в особенности такие взаимоотношения с церковью, они очень удобны и в экономическом смысле очень
плодотворны, очень высокоурожайны. Люди приходят, заказывают, платят и уходят, ничем не обременяя, никакими особенными заботами своих душевных пастырей.
Приходят просто получить услугу. Как в дом быта. Вот это вот идеальная с экономической точки зрения ситуация – минимум усилий, максимум выручки. Я думаю,
что православная церковь сегодня в значительной мере думает именно об этом. Во всяком случае, она ведет себя так. Если бы она заботилась о другом, если
б она заботилась об углублении своего реального духовного влияние на российское общество, она бы не действовала так топорно. Она бы шла гораздо более мирным
и гораздо, я б сказал, более деликатным путем. Ну что, у нас есть еще несколько минут. Попробуем ответить еще на несколько телефонных звонков. 363 36 59
– это телефон прямого эфира «Эха Москвы». Ну-ка, попробуем теперь снять вот эту трубку. Да, я слушаю вас. Алло.

Слушатель: Алло, здравствуйте.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здравствуйте. Выключите, пожалуйста, радио, потому что оно завязывается с вашим телефоном, и я слышу не вас, а радио. Алло. Подальше-подальше.
Выключите радио совсем. И разговаривайте со мной по телефону, пожалуйста. Да, я слушаю вас.

Слушатель: Я хотел бы сказать по поводу православной культуры следующее…

С.ПАРХОМЕНКО: Как вас зовут, простите?

Слушатель: Меня зовут Михеев Александр.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, откуда вы звоните. Ярославль?

Слушатель: Да.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, Александр, слушаю вас.

Слушатель: Вот вы говорите, что сейчас осталась все-таки советская школа…

С.ПАРХОМЕНКО: Во многом советская, к сожалению.

Слушатель: Но я не согласен в том, что он осталась советской, поскольку в советской школе вы знаете, сколько было различных внеклассных уроков и таких работ
с учащимися, и сейчас получается вакуум какой-то, и вот я думаю, что православная церковь хотела бы заполнить этот вакуум, чтоб люди не шатались наши молодые,
школьники, чтоб не шатались по улице, что приводит их к нарко…

С.ПАРХОМЕНКО: Ой, алло, Александр… нет, ничего не получилось. Что-то такое у Александр оборвалось. Но я думаю, что основное он успел сказать, прежде чем
линия его отключилась. Вы знаете, я только что про это говорил, Александр. Если бы православная церковь действительно была бы озабочена этим, в массе своей,
я не говорю о деятельности отдельных священников, я очень верю, что среди них есть достойные, глубокие, образованные, духовные и, я бы сказал, душевные
люди. Я нисколько не сомневаюсь, что это так. Просто потому что их очень много – статистически должно быть. более того, мне в жизни доводилось встречаться,
не очень часто, но доводилось встречаться с людьми духовного звания в высшей степени достойными и увлеченными своим делом. Так вот, если б они были движимы
этими идеями, они не действовали бы так грубо, они не пытались бы так откровенно и так нагло задействовать то, что называется «властный ресурс». Таким
способом духовного просвещения не достигнешь. Вот с помощью чиновничьей руки. Это абсолютно исключено. Так не бывает. И им, людям, которые должны быть
очень чувствительны к моральности того, что они делают, у которых должен быть очень тонкий слух, у них должны быть такие, знаете, очень чувствительные,
какие-то обнаженные нервы для того, чтобы понимать, что допустимо, а что недопустимо в их работе, в их служении. Так вот, им, конечно, в первую очередь
такого рода методика должна была бы претить. А они с удовольствием к ней прибегают. И с удовольствием пользуются тем, что в чиновничьей среде сегодня это
модно, что это часть карьеры, что это часть взаимодействий с начальством, что сегодня положено, принято носить крестик, условно говоря. И хорошо бы носить
этот крестик поверх пиджака. Вот как-то так, чтоб его и со спины было видно. Больше шансов, что начальник заметит и похвалит. Вот ведь в чем дело. Вопрос
не в том, что он там где-то, под рубашкой. Вопрос в том, что он на всеобщем обозрении. И вот этим попы пользуются. Откровенно и вполне беззастенчиво.

Чего-то мы застряли на этой теме. Ну, вы знаете, в конце концов, это доказательство того, что она действительно важна. Ну что же, осталось буквально несколько
минут. Тем не менее мы продолжаем наш разговор. 363 36 59 – попробуем еще вот эту трубку снять. Да, я слушаю вас. Алло.

Слушатель: Алло, здравствуйте.

С.ПАРХОМЕНКО: Здрасьте, как вас зовут? И откуда вы?

Слушатель: Меня зовут Юрий.

С.ПАРХОМЕНКО: И вы откуда?

Слушатель: Я из Москвы.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, Юрий.

Слушатель: Да я, собственно, хотел уточнить вот какую вещь, точнее не уточнить, а спросить. Вот вы говорили в отношении той позиции, которую занимает руководство
в отношении Запада сейчас. Вот вам не кажется, что это позиция не прагматическая, а они действительно в это дело верят?

С.ПАРХОМЕНКО: Нет, не кажется.

Слушатель: Не кажется, да?

С.ПАРХОМЕНКО: Мне не кажется, прежде всего, потому что я знаю… ой, у вас там что-то с собакой происходит, надо ее успокоить… вы знаете, не кажется, прежде
всего, потому что огромное количество сегодняшних российских руководителей самого высокого ранга связывают с жизнью за границей свое будущее. Они обучают
там детей, они хранят там деньги, они покупают там недвижимость. Причем недвижимость, так сказать, не дачу, куда можно ездить на две недели в году…

Слушатель: Ну понятно, да.

С.ПАРХОМЕНКО: А недвижимость, в которой они собираются провести остаток дней. Они очень заботятся о своей репутации там. Они очень заботятся о том, чтобы
деньги, которые они здесь вынимают из государственных компаний разными способами, чтобы они были легальными именно с точки зрения западного законодательства,
чтобы к ним не придирались западные банки и так далее. Вот истинное отношение этих людей к западным партнерам. Вот это то, что живет у них в душе. А остальное,
что называется - ничего личного, только бизнес. В данном случае бизнес политический.

Слушатель: Ну то есть вы полагаете, что просто они говорят на наиболее доступном языке…

С.ПАРХОМЕНКО: Они идут за своим слушателем и за своим зрителем. Они достаточно тонко научились сегодня чувствовать, что от них хотят слышать. А хотят от
них слышать простого и понятного. А что проще и понятнее – «Он меня пугает»? Знаете, когда мама с ребенком идет в магазин, и ребенок начинает шалить, начинает
ее дергать за руку, начинает кругом бегать, что она говорит

этому ребенку? «Вот я сейчас скажу тому дяде – придет большой дядя с мешком и заберет тебя». Это самое простое. Это, знаете, первая сигнальная система.
Это самый примитивный способ общения – указать на внешнего врага. Вот примерно этим же самым занимается сегодня российское руководство. Оно говорит своим
гражданам: «Значит так, ведите себя хорошо…» А что такое хорошо? «Голосуйте правильно, не интересуйтесь, чем не нужно интересоваться, смотрите под ноги
и знайте свое место, потому что придет вон тот большой дядя с мешком и заберет вас, если будете плохо себя вести». И это самая простая система взаимоотношений.
Самый просто разговор, который только можно вести.

Вот что мне кажется по этому поводу, уважаемый Юрий и уважаемые наши радиослушатели. Я надеюсь, что ближайшую неделю мы с вами проживем спокойно среди этой
несусветной жары. Как-то, знаете, не хочется подогреваться еще и изнутри. Достаточно нам и наружной температуры. Лето, впрочем, удалось. Давайте с вами
вспомним, как мы мечтали об этой температуре летом, как мы с вами мерзли, как нам с вами хотелось яркого солнца, синего неба. Нате, получайте, вы его имеете.
Порадуемся же вместе ближайшие два дня хорошей погоде. А мы с вами встретимся ровно через неделю, в будущую пятницу в программе «Суть событий», которую
я, Сергей Пархоменко, я надеюсь, как ни в чем не бывало, буду для вас вести. Всего хорошего. Оставайтесь на «Эхе». Счастливо.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»