Радиостанция «Эхо Москвы»: Своими глазами, Вторник, 14 Август 2007
http://echo.msk.ru/programs/svoi_glaza/54034/index.phtml
sys/logo_print
Своими глазами
Разговор в прямом эфире с непосредственным участником и очевидцем важных событий

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Матвей Ганапольский
Гости:
Ярослава Танькова
специальный корреспондент газеты "Комсомольская правда"
конец таблицы
Вторник, 14 Август 2007

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжается программа "Эхо Москвы". Программа "Своими глазами". Я напомню радиослушателям, что у микрофона Матвей Ганапольский. И
Вы знаете, что программа "Своими глазами" – это чрезвычайно интересная, очень рейтинговая программа, потому что действительно сюда приходят свидетели и
очевидцы. Суть программы в том, что люди самым подробным образом рассказывают про те события, свидетелями которых они стали. И часто мы, видя только исключительно
парадную сторону тех или иных явлений или событий, благодаря тому, как нам их показывают средства массовой информации, или литература, а в данном случае
литература тоже будет важна, мы не знаем изнанку. Но есть отдельные, специально подготовленные, заточенные люди, которые совершают удивительные журналистские,
я бы даже сказал, подвиги. Потому что не знаю, смог бы я вот такое вот отчебучить. То, что отчебучила наша гостья. И после этого она написала в газете
"Комсомольская правда", где она работает статью по этому поводу. А статья эта называется следующим образом. "Как я была горничной". И зовут нашу гостью
Ярослава Танькова. Здравствуйте, Ярослава.

ЯРОСЛАВА ТАНЬКОВА: Здравствуйте, Матвей, здравствуйте радиослушатели.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все мы, конечно, знаем знаменитый роман "Отель" Хейли. И мы понимаем, что это такое.

Я. ТАНЬКОВА: Да, да, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Более того, я бы сказал, что вот сейчас американцы помогают нам понять, но опять, думаю, исключительно парадную сторону. Вы знаете, что
идет сериал "Лас-Вегас" по одному из каналов, где подробно рассказана… ну, удивительно, такая несколько тоже художественная изнанка, как живет казино в
Лас-Вегасе, и как это все происходит. Но естественно, для меня это кино, а вот Вы, насколько я понимаю, Вы были реальной горничной.

Я. ТАНЬКОВА: Более чем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Более чем. И я хотел бы, чтобы мы начали, как всегда, с начала. Время у нас есть. Почему Вы решили заняться этим проектом? И расскажите
про первые шаги. Т.е. как Вы устраивались на работу. Насколько я знаю, вот мы здесь говорили перед началом передачи. Современные отели, это было в отеле,
да?

Я. ТАНЬКОВА: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это сделать чрезвычайно трудно, потому что отели заботятся о своей безопасности и т.д. Давайте начнем разговор. Я скажу радиослушателям,
что Вы можете присылать свои вопросы на нашу смс службу на номер +7 985 970-45-45. И во второй части где-то за минут 20 до конца. Это где-то в 21 час 40
минут Вы сможете задать вопросы на наш эфирный телефон 363-36-59. Нашу гостью зовут Ярослава Танькова. Ну, Ярослава, пожалуйста, слушаю Вас.

Я. ТАНЬКОВА: Так, ну, наверное, начну, что в "Комсомольской правде", это рубрика, которая еще вообще с прошлого века там. Ну, не с прошлого, но с … Да,
с прошлого, с начала прошлого века существует. Это рубрика, которая самая репортажная, потому что человек видит все своими глазами. Все на себе чувствует,
т.е. более, чем репортаж. Не просто даже я побывала на месте событий, а я пожил той жизнью, которой живут участники. И поэтому естественно все, что касается
этой рубрики, нам интересно. Я бывала уже во многих ролях, много чем я занималась на себе.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, а кем? Просто напомните.

Я. ТАНЬКОВА: Ну, так напомню вкратце. Я переходила пустыню с секс-караваном. Там где рабыни, наших девочек продают в рабство сексуальное. Я проходила пустыню.
Причем там так сложилось, ошибка была. Меня продали даже на невольничьем рынке. Потом, правда, удалось все-таки спастись. Но, тем не менее, благодаря этому
в наш уголовный кодекс были внесены изменения. И теперь сутенеров, которые вербуют наших девочек за границу обманом, можно сажать. Вот до того их нельзя
было сажать. Я была монахиней реальной, настоящей. Долго очень искала монастырь, который меня примет. Без обмана. Т.е. я говорила, что я журналистка, потому
что мне не очень хотелось обманывать. Это люди, которые душой живут, да. И я честно говорила, что я журналистка. Но мне необходимо быть именно монахиней.
Т.е. жить именно в кельи, по-настоящему все, все на себе испытать. Я была бомжом настоящим.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите, и нашелся монастырь?

Я. ТАНЬКОВА: Да, нашелся. Я его очень долго искала. Потому что это очень сложно. Там тоже есть своя бюрократия. Свои люди, которые этим всем заведуют сверху.
И совершенно которых невозможно протолкнуть. Не смотря на то, что объясняешь интерес публики. Даже не то, что публики, а людей. Потому что люди ведь тоже
верующие есть. Есть неверующие. И пытаются найти ответ, вот что там. Для кого-то монахи – это люди, которые за стеной сидят, дурью маются. Чего они там
делают, не понятно совершенно. А для кого-то это люди ну практически святые. Т.е. чуть ли не с крыльями там ангела. И необходимо было ответить, но не принимали.
И вот нашлась одна матушка, которая меня все-таки приняла. И я прожила действительно в апостольнике настоящем, прожила более месяца.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще Ваши роли. Очень интересно.

Я. ТАНЬКОВА: Была бомжом. Жила в подземных городах, которые у нас есть. На самом деле, вот эти коллекторы, там живут очень много людей. Я жила на наземных,
в таком очень романтическом названии, есть такое название "Полоса отчуждения". Это место много метров, я не помню, по-моему, 50 метров от железной дороги,
где нельзя строиться. И вот в этой как раз полосе, вдоль железных дорог живут люди, которые либо отвергнуты обществом по какой-то причине, либо просто
сами его избегают. Опять же по какой-то причине. Т.е. вот наши бомжи. Там много и классических бомжей, которых мы видим, да, вот это там помогите, дедушка
с рахитом и плоскостопием лежит на перроне, не на что уехать. А есть очень интересные личности, действительно странные, непонятные. Почему они предпочли.
У них есть квартира, у них есть родители, у них все есть, а они почему-то ушли туда. Опять же интересно было. Такая вот леди бомж была. Жила с ними, видела
детей без зубов конкретно уже с аномалиями с самого рождения, которые рождались в этих коллекторах. И выворачивалась в самых страшных ситуациях, такие,
как зэки откинувшиеся. У которых отняли квартиру обманом, которые пытаются выжить там на этих кострах. И таким образом, и из-под ножа уворачивалась. И
как только не жила.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я могу только воскликнуть. Вот достаточно. Вы знаете. Вы герой социалистического труда. Честно Вам скажу.

Я. ТАНЬКОВА: Да что Вы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Честно. Я бы не пошел на такое. Я бы не пошел.

Я. ТАНЬКОВА: Вы понимаете, это безумно инте… Я не думаю. Я думаю, Вы, может быть, не пошли бы, ну, по складу характера опять же все разные люди. Кто-то
предпочитает избегать разных трудностей. Которым не нравится, когда долгое время нужно чего-то. А у кого-то любопытство перевешивает. Мне кажется, что
"Комсомолка" та же, "Комсомольская правда" испокон веков строилась именно на спецкорах, корреспондентах, у которых любопытство это было чертой ну практически
патологической. Т.е. когда ты не знаешь ответа на вопрос, чего они там делают, эти бомжи. или я ткачихой работала. Вот ткачихой. Как вот так это быть?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы ткачихой. Поварихой работали?

Я. ТАНЬКОВА: И пионервожатой работала. Кем только не работала.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Я напоминаю. Вот такая у нас ткачиха, поэтому я скажу в прямом и переносном смысле многостаночница Ярослава Танькова. И мы переходим
уже к отелю. И вот Вы пошли в отель.

Я. ТАНЬКОВА: Да, естественно, Вы понимаете, это тоже интересно. Это то, где мы всегда останавливаемся. Я лично часто останавливаюсь. Но был такой маленький
конфликт. Не то, что конфликт, а мой главный редактор, когда я пришла с предложением поработать в отеле, он говорит, ну, это интересно, но интересно, конечно,
на уровне высоком. Потому что по высокому уровню можно определять уровень работы всех других отелей. Т.е. видя, как работает лучший отель страны, можно
отбавляя от него смотреть, как работает гостиница "Заря" в городе Урюпинске, гостиница такая среднего какого-то класса, еще какая-то. Поэтому нужно в лучшие
отели устраиваться. Иначе по-другому невозможно определить другие гостиницы. А в лучший отель невозможно устроиться, потому что там очень сильная система
безопасности. Т.е. привлечены наши ФСБшники, там очень все серьезно. И когда… я не буду называть, мы не будем называть адрес отеля, дело даже не в том,
что мы хотим скрыть, вот где это все было. А просто потому, что мы пытались не то, что заклеймить какой-то конкретный отель, вот в нем все плохо. Это именно
работа обо всех отелях нашей России. И поэтому не важно, где это было. Но это был по всем позициям лидирующий отель Москвы. Т.е. лучший отель Москвы. Вот
что там происходило. Когда я туда пыталась устроиться, как обычная совершенно горничная, пришла якобы я бывшая домохозяйка. И какое-то время я работала
действительно нянечкой, но это было совсем в подростковом возрасте. Я это упомнила. А об 11 годах в "Комсомольской правде" я умолчала между делом в анкете.
Они меня даже не принимали по началу, просто анкету заполнять. Вот на служебном входе я заполнила анкету, ее отдала. Мой главный редактор сказал, у тебя
ничего не получится. Это все ерунда. Потому что наберешь в Яндексе твое имя, и все сразу становится понятно. И зачем, и насколько пришла. Я отдала и, тем
не менее, когда я перезвонила туда уже совершенно без всякой надежды через, по-моему, три недели, не помню. Что-то такое, через 3 недели. Перезвонила и
спросила, как мои дела, мне сказали, ой, Вы знаете, а Ваша анкета потерялась. Ну, вот так, понимаете, работает наша служба безопасности. Не смотря на то,
что сначала мне говорили, что анкету будут рассматривать те самые три недели служба безопасности, смотреть, кто я, что я, откуда я. Чего от меня ждать.
И только после этого они решат, как со мной дальше общаться, или вообще меня сдать в милицию, в тюрьму посадить. И когда мне через 3 недели сказали, что
анкета потерялась, я немножко удивилась. Не немножко, а сильно удивилась, как это так. Я сказала, что я в принципе готова. А так как у меня были два совершенно
беспроигрышных козыря – это мой возраст, т.к. я еще молода, не достигла даже еще 30 лет. И московская прописка, которая вообще ценится на ура, как выяснилось
в наших отелях, то меня приняли. Сказали, да, ладно, с этой анкетой, приходите уже прямо на собеседование прямо сразу. И я пришла на собеседование. Там
совершенно чудесный молодой человек, очень приятный действительно встретил меня. Вообще, знаете, сначала можно сказать пару дифирамбов все-таки. Тем не
менее, я не могу не сказать. Даже внутри действительно отеля не хочется все, все только ругать. Действительно журналистика – это критичный, прежде всего,
вид творчества. Т.е. ты все критикуешь изначально. Но изначально я помню, как я зашла и увидела вот эти вот коридоры, названные названиями улиц. Улица
цветочная, или площадь цветочная. Проспект успеха. Это такое ощущение рождает, т.е. думаешь, что сейчас ты покоришь весь мир. И ты начинаешь понимать,
вот моя задача это быть, попытаться быть обычной девочкой горничной, не журналистом там. А вот именно я пришла. И когда я вижу эти вот улицы, вижу этих
красиво одетых действительно всех служащих. Когда ты смотришь, они все по-разному одеты. Ты понимаешь, что каждая одежда что-то обозначает. И это такое
ощущение. И висят объявления о зарубежных стажировках. И та понимаешь, что все это пахнет дорогим парфюмом, поездками во Францию, в эту же сеть отелей,
потому что она большая. И ты всех победишь. И ты теперь с этого момента ты уже великий. Это действительно очень здорово. Вот ощущение такое фантастическое.
Ты поднимаешься в обычный офис на собеседование. Ты уже точно знаешь, что ты свою звезду с неба взял. Даже не то, что ты ее поймал падающую, а просто оттуда
взял и снял, потому что сюда только пришел. И потом меня опросили на тему моей работы дома с ребенком, пока я сидела. О том, почему я не заводила до сих
пор трудовую книжку, очень часто задавали вопрос, почему я без трудовой книжки. Можно сейчас без трудовой книжки устроиться, по контракту. Так я именно
устроилась, правда, мне завели потом трудовую книжку. Меня встретили, опросили и сказали: приходи через некоторое время, оформив медицинскую книжку, т.е.
подтвердив, что я здорова и не болею никакими спидами и прочими сифилисами. Вот здесь начинаются уже мои приключения, честно говоря. Я всегда, когда ела
в ресторанах, ресторанчики я очень люблю, когда они вкусные, хорошие, я всегда думала, что там работают люди, которые проверенные просто буквально там
до самых мелочей. Что у них точно ничего нет. Так вот медицинскую книжку мне оформили за 1100 рублей. Я там прошла из тех специалистов, которые у меня
были выделены, я сейчас точно не вспомню…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Имеется в виду в какой-то конторе?

Я. ТАНЬКОВА: Да, в конкретной конторе, которая была прикреплена к этому пятизвездочному отелю, Вы себе представляете уровень конторы. Если у нее обслуживается
весь пятизвездочный отель, потому туда отправляются регулярно все служащие этого отеля. А это простите, несколько сотен, если не тысяч. Очень много людей,
то это высокий уровень, прямо скажем. И вот туда меня отправили, я пришла, там естественно очень много людей. И вот половину из тех, хорошо треть, чтобы
не врать, треть специалистов, которые у меня были записаны, я точно абсолютно не проходила. Их даже в глаза не видела, не знаю, кто это, но, тем не менее,
галочки у меня были поставлены. Атмосфера жуткая совершенно, т.е. подойти к двери, снять штаны, наклониться, туда подойти, сюда подойти.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но главное проверили?

Я. ТАНЬКОВА: Но что главное? Скажите, что для Вас главное? Вот для меня главное, чтобы человек, который меня обслуживает…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, например, что Вы не больны туберкулезом, что Вы не больными вот этими условно опасными болезнями.

Я. ТАНЬКОВА: Мне сделали флюорографию. Но, допустим, тот же самый кожник меня не проверял. А я застилаю постели. Я кожника не видела. В глаза абсолютно
100%. А я застилаю постели, т.е. если у меня какая-нибудь там…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю Вас.

Я. ТАНЬКОВА: Что-нибудь непонятное, т.е. я это запросто передам гостям, а они даже не будут знать, где они это поймали. 100%. Вышла я оттуда с этой… Да,
еще самое смешное, что в процессе, пока я стояла в очереди, я очень устала. Вышла на улицу. И там мне предложили подсадную утку. Девочку, которая за меня
пройдет все анализы и принесет мне уже квиточек. Я говорю, але, Вы чего, с ума сошли, там же по паспорту, как это можно. Они говорят, а там на фотографию
не смотрят, наши девчонки проходят по несколько раз в месяц это все и ничего, получают. И действительно это так. Ни разу не посмотрели на фотографию. Т.е.
действительно я могла прислать какую угодно девочку за место себя, при этом болеть вот всеми теми заболеваниями, которые Вы думаете. В самых страшных своих
мыслях. И подослать ту девочку и получить медицинскую книжку. При этом читатели мне отвечали уже, что можно вообще ничего не проходить и девочку не присылать,
просто заплатить деньги и тоже получить. Вот так вот. Я уже с книжкой пришла в пятизвездочный отель устраиваться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Итак, Вы в отеле.

Я. ТАНЬКОВА: Да, я в отеле. Началась работа. В первый день мне выдали ключ от всех абсолютно комнат. Т.е. представляете мою, скажем так, маленькую власть.
Я могу войти в любой абсолютно номер отеля…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это электронный ключ, да, который подходит…

Я. ТАНЬКОВА: Карточка.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Для уборки.

Я. ТАНЬКОВА: Естественно, я себя чувствую страшно гордой. Очень смешная вещь. Сразу же предупреждают о том, что воровать не пытайтесь. Естественно эти электронные
ключи защищены. Этот номер, он где-то на компьютере остается. Т.е. если там что-то своровал, тебя вычислят в принципе. И даже рассказывает охрана о таких
случаях, когда девочки воровали по чуть-чуть из кошельков. Кстати, Вы не представляете, как гости, насколько они уверены в сервисе. Бросают такие пачки
денег, Вы не представляете. Заходишь в номер, я до того момента, пока мне не объяснили, что вот как только ты заходишь в номер и видишь там пачку денег,
надо сразу же быстро вылетать оттуда, из номера пулей и звонить своему супервайзеру, это старшая горничная, и говорить, срочно присылайте охранника с фотоаппаратом.
Я до этого заходила бесстрашно. Очень зря это делала. Потому что я заходила, там чемодан лежит. А там пачка такая внушительная стололларовых купюр. А потом
мне уже, когда я увидела вот такого вот охранника с фотоаппаратом, мне сказали, не надо. Потому что потом, если гость скажет, что он не досчитался в своей
этой пачке нескольких купюр, ты в жизни не докажешь, что ты не верблюд. Т.е. трясти будут именно горничную. Не гостя на предмет того, что он где-то забыл,
потерял, не так положил, а именно горничную. Виновата она, не виновата, дело десятое. Гость всегда прав. Мне казалось всегда, что это книжное какое-то
выражение. Что гость всегда прав. Но, тем не менее, наши работники, они имеют права. И их много. У нас есть свой уголовный кодекс, конституция. Как выясняется,
ни фига подобного. Если горничная, ее в чем-то подозревают, виновата всегда будет она. По любому будут отыгрываться на ней. Так вот, устроилась я, выдали
мне этот ключ. И сразу повели меня в первый же день мне стали показывать, как убирать. Т.е. меня пристегнули, грубо говоря, к одной из горничных опытных,
и она мне стала показывать, как убирать номер. Я вспоминала, когда еще сидела на собеседовании, мальчик, который там был, он смотрел на меня недоуменным
взглядом, я никак не могла понять, почему. Потому что зарплата достаточно большая, по сравнению с остальной Россией, скажем так, не с Москвой. Т.е. там
16 000 по началу платят рублей. И потом до 18 000. А если дальше еще присовокупить там какие-то выплаты возможные, то это еще больше. И когда мальчик на
меня смотрел таким сочувствующим взглядом, чего это я поперлась в горничные. Я недоумевала, здоровская работа, т.е. большая зарплата. А тут я все поняла.
Когда меня в первый же день обучала эта горничная, она мне сразу, она меня говорит, очень смешная ситуация была, когда она мне говорила. Значит, имей в
виду, пятизвездочный отель очень большие требования. Высочайшие требования. Залезать будут везде. Лазать будут, вот старшая горничная, которая за тобой
идет проверять, будет ползать на коленях и проверять там под креслами, где угодно, и все это она говорила, протирая стакан занавеской. А когда я так немножко
изумилась, для приличия, вообще-то занавеской стаканы протирать не положено, она сказала, а фигня, главное, чтобы все сверкало. И потом еще имей в виду,
что у каждой старшей горничной есть свои пункты. Ты главное выясни, кто за тебя отвечает. Вот сегодня за тебя отвечает, предположим, какая-нибудь Валя.
Вот Валя, она больше всего смотрит за сливы в раковине. Вот такое колечко поднимаешь, и там всякие волосья и прочее, что падает в раковину, оно там застревает.
Вот она все время смотрит. Поэтому это мой особенно тщательно. А вот допустим на зеркала, на все остальное, она смотрит плохо. А вот допустим там Галя,
Галя смотрит на застеленную кровать. Вот если у тебя от кровати монетка не отскакивает, причем там, Вы думаете, застелить кровать. Я раньше тоже думала,
я к кровати относилась очень так это… Покрывало сверху чего-нибудь кину, и хорошо и сойдет. Оказывается, ее нужно выстилась. Выстилать и застилать – разные
вещи.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, вот когда мы входим, мы видим, что это все натянуто вот так вот.

Я. ТАНЬКОВА: Да, это там целая история. Нужно натянуть чуть ли не по линейке. Т.е. вот это все должно быть вытянуто таким рывками, движениями какими-то.
Одеяло вытянуто, чтобы от них отскакивала буквально монетка. Галя, она смотрит на одеяла. Вот одеяла так нужно убирать. После этого я поняла, почему я
замечала, вот раньше, когда останавливаешься в отелях, в один день хорошо вымытая ванная, в другой день хорошо заправлена постель. А так чтобы все вместе,
как-то сложновато. Все вместе чтобы было хорошо сделано, это можно сделать только очень опытная горничная. Очень, очень опытная, и такая с призванием,
т.е. человек, который для этого родился. А быть горничной по призванию, поверьте мне, это абсолютно практически не реально. Это настолько мало вот таких
вот девочек, у нас в группе, с которой я познакомилась буквально после этого на первом же обеде, половина девочек были с высшими образованиями. Ну, сами
понимаете, как они относились к хозяйству и к ручному труду. Так же как собственно и я. Потому что я уставала безумно. И не потому, что это плохая работа
какая-то не такая, а просто потому что я физически не подготовлена. Попробуйте в один день присесть, наклониться, несколько сотен раз. И вот тогда поймете.
Все болит, безумно болит. Плюс еще химия, после которой все облезает. Все руки в ранах. Все в сыпи какой-то безумной. И половина наших девочек, они были
с высшими образованиями. Они приехали просто потому что ну пришлось. Они там не потому, что они хотят, им это приятно, взять и создать из комнаты, в которой
свинарник, сделать такой дворец. Вот вытянутые эти покрывала, все на свете. А просто потому что у них в родной Украине или еще где-то на Кавказе, им там
плохо платят. Вот у нее инженерское образование, она знает два языка, она приехала, потому что ей нужно выдавать дочку замуж. А дочку замуж выдавать не
на что абсолютно. И она приехала сюда с этими самыми двумя инженерскими и еще какими-то там образованиями, с языками. Она чистит унитазы. И все время повторяет
о том, что блин, сейчас вот заработаю деньги, и только меня здесь и видели. Никогда в жизни больше сюда не вернусь. Естественно, что этот человек не приспособлен.
Не потому, что она хочет зла гостям. Гости – это все постояльцы. Их так называют, всегда гости. Не потому что она хочет зла гостям, а просто потому что
она не способна это все успеть. Вот это вот все, все, все. Вымыть, выдраить. Там же представляете, там смотрели даже на разводы на стекле. Там очень много
было стекла и зеркала. И вот старшая горничная приходила, она не просто смотрела, как убрано, а она приседала в трех уровнях. И три уровня со всех сторон.
Смотрела стекло. На тему есть ли там маленький какой-то там белесый развод, или какая-нибудь полосочка. вот не дай Бог, есть, ты все это перемываешь опять
по новой. Не дай Бог, у тебя волосик один в этом колесике вот в сливе застрял, ты все это опять перемываешь. И естественно, что рабочий день, о котором
меня предупреждали с 8 часов утра до 5 часов вечера, он естественно превращался и до 8, и до 9 часов вечера. Как-то я там сидела до 10. И рыдала постоянно.
И это совершенно… Это очень тяжело. Естественно, что вот такой вот профессиональный труд горничной по призванию – это очень редко. Правда, редко. Вот абсолютно.
Я из всей нашей группы выделила одну женщину, она действительно была таким мастером своего дела. Вот она эти унитазы чистили, как песни пела. Серьезно.
Я смотрела, я просто обалдевала. т.е. я специально тратила, ну, потому что все-таки я журналист, я понимала, что я оттуда все-таки в конце концов уйду,
ничего я посижу до 12 часов ночи, поубираю эти номера, не смотря на то, что у меня рабочий день превращался в 16-часовой. Т.е. как в каменном веке в каком-то.
Я следила за тем, как убирали девочки. Я смотрела, как она убирала, вот она легким движением руки, конечно же, нарушая все равно какие-то правила, т.е.
допустим, нельзя протирать наволочкой. Вот она ей все равно протирала. Но она делала что-то сказочное. Т.е. она заходила в номер, она как песню пела, она
убирала эту ванную, что-то, но она была одна.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я напоминаю, что у нас в гостях Ярослава Танькова, специальный корреспондент газеты ""Комсомольская правда", и она рассказывает о том,
как она была горничной. А дальше начинается самое главное. Но это после новостей.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы продолжаем программу "Своими глазами". Вот только что стало известно, что не только радиослушатели с огромным вниманием слушают то,
что говорит Ярослава Танькова, специальный корреспондент газеты "Комсомольская правда", которая в рамках довольно такой уже старой рубрики, такой испытанной
рубрики газеты, испытанной на себе, отправилась горничной в пятизвездочный, очень хороший, один из лучших, или практически лучший отель…

Я. ТАНЬКОВА: Лидирующий.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лидирующий. И написала статью "Как я была горничной", или как она называлась.

Я. ТАНЬКОВА: "Как я была служанкой миллионеров", так интереснее.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Но и слушает практически все, кто на "Эхе " сейчас. Работа прекратилась, как нам сказали, и все слушают. Спросили, чего у меня нет
вопросов. Какие вопросы? Я сижу, открыв рот, и вот за это и деньги получаю.

Я. ТАНЬКОВА: Но по большому счету я знаю, почему это, Матвей. Потому что каждый из нас останавливается в отелях. И я отвечаю как раз на те вопросы, которые
интересны мне, а, значит, интересны и Вам, правильно?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я типа это понимал, типа я понимал, и более того, я даже видел в отелях, как, ну, убирают в соседних номерах, там переговариваются,
и так далее. Но вот, например, то, что Вы сказали. Я не буду сейчас Вас прерывать, будете дальше говорить, потому что интересно, но вот что женщина смотрит
в трех измерениях за полоской, ну, ладно. Все. Вот, Вы работаете. Плачете.

Я. ТАНЬКОВА: Вот сейчас расскажу специально, раз мы начали, то расскажу о том, о чем гости 100% не догадываются. Потому что я знаю, что я об этом не догадывалась.
Во-первых, Вы не представляете, как горничная ждет, когда Вы, в конце концов, вывесите табличку "Убрать номер".

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю.

Я. ТАНЬКОВА: Вот раньше я сама была папуасом редкостным, потому что мне казалось, если я не вывешиваю табличку, отстаньте от меня все. И когда ко мне утром
вламывалась какая-нибудь горничная, да, стучала, звонила, мне хотелось ее задушить, больше никаких мыслей. Какого черта. Я высыпаюсь, а она ко мне лезет.
Выясняется, это не потому, что она злая выдра, и хочет Вам помешать спать. Это потому что у нее план такой. Если гость не вывесил у себя, как это положено
во всем цивилизованном мире, табличку "не беспокоить", или "донт дистирб", это значит, что утром в 8 часов утра горничная, обходя все номера, там, где
не висит эта табличка, обязана, там целый такой ритуал. Надо сначала позвонить, подождать, досчитать до 20, потом еще раз позвонить, потом досчитать до
10, постучать, досчитать до 10, и только после этого входить. Но дело в том, что когда Вы спите, Вы этого не знаете, но она обязана это сделать. Она не
виновата ни в чем. Второе, о чем Вы не знаете, вот я теперь лично, т.е. я понимаю, та горничная, которая говорила, прирожденная, она в жизни никогда не
тронет вещи постояльца, имеется в виду те, которые не нужно трогать. Т.е. те, которые нужно, она их сложит аккуратненько и положит на том же самом месте.
Те которые не нужно трогать, она их не будет трогать. Но девочки новенькие, которые не успевают, а это очень тяжело. Вот знаете, сложно их винить. Я понимаю,
что нехорошо это. Но мне очень тяжело их винить, потому что я представляю, какой это адский труд. Очень часто бывает такое. Вот я один раз наткнулась на
просто кошмар моих всех грядущих дней. Одна девочка, которая зашла, потому что хаузмэн – это человек, который подвозит всякую ерунду, типа палочек с ваточками,
который на этаже. А это же высокие гостиницы. Туда бегать все время вниз ты не будешь, правильно. Ты ждешь хаузмена, когда он тебе их привезет, так вот
палочек с ваточками на этаже не хватало. Она зашла к своей товарке, которая убирала номер по соседству. Что-то мы с ней говорили, и тут она поднимает это
колечко канализационное, смотрит, что там волоски, и она понимает, что сегодня там Галя, которая смотрит больше всего на волоски в сливе, и она говорит,
блин, не доцарапаешься, пытается его выковырять ноготочком, это не получается, она берет зубную щетку гостя, которая стоит здесь. Угадайте, что она дальше
делает. Правильно. Она зубной щеткой гостя сливное вот это вот колечко канализационное радостно чистит. Поэтому так вот мой добрый совет всем. На всякий
случай, если вдруг попадется не опытная горничная, такая новенькая, которая не знает, чего ей дальше делать. Когда я совершено обалдела и сказала, ты чего
творишь то? Положь на место, что творишь. Она говорит, ну, а чего, мне хаузмена ждать что ли до вечера? Он пока приедет там с этими палочками с ваточками,
которыми положено выковыривать эти волоски, я тут уже умру, а мне нужно успеть уйти хотя бы на 2 часа позже положенного срока, поэтому зубной щеткой гостя
она выковыривает его щетину после бритья из вот этого канализационного люка. Поэтому имейте в виду, что новенькая горничная, даже самая такая отпетая новенькая
горничная, она никогда не полезет в закрытую косметичку, скажем, так стоящую. Открывать она ничего не будет, сто пудово. Поэтому если Вы беспокоитесь все-таки,
то лучше прячьте свою зубную щетку в закрытую косметичку и ставьте ее куда Вам заблагорассудится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. закрытое не открывают.

Я. ТАНЬКОВА: Закрытое не открывают, это уже просто потому что если вдруг не дай Бог что-то произойдет, а все знают, что может произойти. Потому что были
гости, которые приходили в номер и говорили, а вот у меня здесь лежал кошелек. Вот видите, он лежит, в нем были деньги, а сейчас их нет. И, поди, докажи,
что их там и не было, или что там была одна купюра. И такие были случаи. И горничных и выгоняли, и наказывали, и трепали им просто нервы, даже если их
оставляли на этом месте, им уже жить не хотелось.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, идем дальше. Значит, и вот продолжается эта работа. И открываются все новые и новые подробности.

Я. ТАНЬКОВА: Новые грани. Опять же, чего нельзя делать. Обязательно мойте стакан в гостинице перед тем, как его использовать. Как выяснилось, блестящие
стаканы, они протираются не только занавесками. И хорошо, если они протирались занавесками или наволочками…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Стакан, который стоит в номере? Или в ванной?

Я. ТАНЬКОВА: И в ванной и в номере. Вот стаканы, которые живут в номере…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не закрытые целлофаном. Не в целлофановых кульках. Потому что мы знаем, сейчас многие закрывают целлофаном.

Я. ТАНЬКОВА: Вот Вы знаете, бывают гостиницы, в которых привозят посуду из столовой. Там как бы все полегче. Хотя тоже я видела, как моют ложки. Хотя вот
некоторые оспаривают, что я видела, как моют ложки в одном растворе, потом в другом, потом их просто вытаскивают и высушивают. Но говорят, что для гостей
их кипятят еще в определенной машине. И если вот привозят Вам стаканы, то это тогда в каком-то пакетике, тогда хорошо. Но в основном стаканы в номере,
которые живут постоянно, которые там стоят, это моют горничные. А горничная их моет так, как она может, скажем так. А теперь представьте себе, как моет
горничная стаканы, если у Вас есть кади. Кади – это такая пластиковая корзинка, в которой, ну, представьте, по объемы она, как большая кастрюлька. Скажем
так. Поделенная напополам. Вот в половине там стоят бутыли с химией с разной, с разной. А в половине там лежат тряпки на весь день. Потому что спускаться
на рабочем лифте вниз, чтобы заменить тряпки, это нереально. Потому что спуститься вниз – это полчаса. А у Вас время строго лимитировано. У Вас огромные
совершенно планы. Необходимо сделать, чтобы уйти, необходимо сделать 10-11 номеров. Это огромных номеров со стеклом, зеркалом и т.д.. И Вы не будете спускаться
менять эти тряпки. Теперь представьте. Вот вода, которая с ершика унитазного стекает, а ершик унитазный носится с собой. Вот этот бред сивой кобылы. Я
не понимаю, зачем в пятизвездочных отелях нельзя оставить ершик рядом с гостем. Даже самый, самый порядочный гость, который хочет за собой вытереть результаты
своего производства…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я обращал на это внимание. Нет ершика.

Я. ТАНЬКОВА: Я тоже от этого обалдевала раньше. Так вот, оказывается, это специально сделано.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему?

Я. ТАНЬКОВА: Типа, дорогие гости, спасибо Вам большое, что Вы нам платите большие деньги за наш отель. А посему мы Вас никогда в жизни не заставим тереть
результат Вашего творчества. Я не уверена, что гостю это нравится, жить с результатами своего творчества пока не придет горничная. Тем не менее, потом
горничная все это дело оттирает с химическим раствором, с таким, который прожигает руку запросто, если ее не смыть в течение 5 минут. И вот этот ершик
она кладет в эту же пластиковую корзину вместе с тряпочками, которыми она протирает Ваш стакан. Потому что протирать стакан больше нечем. И по правилам,
его положено протирать только теми тряпочками, которые она набрала. Вы себе не представляете, что творится в этом кади, в этой пластиковой корзинке горничной
к концу дня рабочего.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему же стакан сияет и на свет просто ярче звезды?

Я. ТАНЬКОВА: Потому что часть горничных имеют совесть и протирают его все-таки занавесками и наволочкам. Поверьте мне, это лучше, чем тряпками, которые
лежат в ее кади. А часть горничных, скажем так, протирают его той тряпкой, которой протирают насухо унитаз. Т.е. лежит у них одна тряпка, строго засунута
в правый угол северо-запада корзины ее пластиковой. Она помнит, что эта тряпка сухая. И ею до мокрых поверхностей дотрагиваться нельзя. Ею очень легко
вытереть Ваш стакан насухо. Но это не значит, что он будет чистым. Вы же микробов-то не видите, понимаете. Поэтому стакан перед использованием мыть. Вы
не знаете кто его мыл. Хорошо, если это горничная, у которой совесть есть.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Идем дальше. Люди, взаимоотношения?

Я. ТАНЬКОВА: Люди, потрясающие совершенно вот эти девочки, все абсолютно. И те, которые моют стакан наволочками, и те, которые моют стакан тряпочками. Они
замечательные. Но, тем не менее, все равно очень тяжелое отношение, потому что работа сама по себе безумно тяжелая. И все понимают, что 50% горничных здесь
опять же не по призванию, а просто потому что так пришлось. Вот в жизни у нее так сложилось, что необходимо заработать хоть какие-то деньги. Чаевых почти
нет. Это вот эти сказки о том, что вот чаевые есть на самом деле великие у горничных, это неправда. Их забирают в основном старшие горничные. Старшие горничные
или какая-то другая служба. Но когда я там в 125-й раз удивилась, почему в моем номере нет чаевых, мне объяснили, что до меня туда заходят другие люди,
старшие по званию, и поэтому собственно чаевые и исчезают. Т.е. горничная – человек забитый абсолютно. И поэтому даже когда у нее поднят нос и хвост пистолетом,
т.е. она гордый сама по себе человек, у нее два образования, три языка. И она в принципе привыкла быть важной дамой. У нее от этого еще больше чувство
собственной неполноценности. Это очень тяжело. Это очень тяжело быть горничной, потому что когда ты вечером выходишь оттуда, ты просто ревешь. Потому что
когда к тебе заходит старшая горничная и говорит: там не дотерто, здесь чего-то не доложено. А это очень легко сделать, потому что номер, чтобы его убрать
идеально по всем требованиям, там требуется ну часа полтора. А дается всего, чтобы успеть вовремя уйти домой, дается там 40 минут. Вот и попробуй это сделай.
И естественно, если хочется замордовать горничную, тебе это обеспечат. И ты вот ревешь уже вечером, потому что у тебя 16-часовой рабочий день, ты начинаешь
сходить с ума. А тебе не хотят снижать это количество номеров, просто потому что это выгодно отелю. Это такой большой, большой конвейер. Опять же не потому
что кто-то там злой. И хочет тебя специально зачмурить, а просто потому что им нужно успеть определенное количество номеров убрать к определенному времени.
И ты у них как такой маленький оловянный солдатик. Они тебя используют, как могут. Конечно же знаете, бывали очень такие трогательные ситуации, которые
там горничную новенькую, которая к нам поступила только, и вот к ней стали придираться, и она разрыдалась. Она просто разрыдалась на рабочем месте. Ее
отпаивали с валерьянкой с валидолом те же самые старшие горничные. Внизу приводили в себя, в чувство, чтобы она вообще очухалась. Но насколько я знаю,
сейчас в результате все-таки ее уволили, она уволилась, потому что на не выдержала этого прессинга. Отель – это жесткий, настоящий такой заводской конвейер,
на котором выдержать может только очень железобетонный человек с холодной, четкой психикой, который не обращает внимание на то, что ему говорят. Вот у
меня была там девочка, с которой я еще подружилась. Рыженькая, чудесная совершенно девочка, которая, я думаю, работать горничной будет долго. Она вот именно
такая из таких простых девчонок, классных таких, сильных, крепких. Она мне когда я в очередной раз выходя там со слезами и соплями на обед, когда еще успевала
на обед. Потом я не успевала на обед. Т.е. целый день без жратвы. Это бегаешь и только вот драишь унитазы. И когда я в очередной раз сказала: вот на меня
там Зина накричала. Женя накричала. Вот она мне хамское слово сказала. Она мне сказала: если ты будешь обращать внимание на все, что тебе будут говорит,
ты здесь сойдешь с ума. Ну, не все это все равно, тем не менее, выдерживают, даже с такими напутствиями. И я знаю, там безумная текучка. За то время, за
тот месяц, который я там работала, там уволились, сколько, шесть горничных. Я уже забыла, на самом деле. Т.е. большая сумма за месяц. Представляете, они
приходят, увольняются. Приходят и увольняются.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда Вы работали, сколько продолжалось это?

Я. ТАНЬКОВА: Месяц.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот Вы работали, работали, Вы почувствовали, что Вы становитесь профессионалом?

Я. ТАНЬКОВА: Это очень сложно сказать. Потому что я говорю, профессионал – это слово такое. Я бы, знаете, я бы, наверное, это сказала…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, стали работать быстрее…

Я. ТАНЬКОВА: Безусловно. Но я бы сказала слово "профессионал", если бы не было там таких, как вот та девочка, про которую я рассказывала. Которая там уже
25 лет в работе горничная. Милое, чудесное существо, совершенно настолько быстро со всем справляющаяся. Вот если бы я ее не видела, я бы сказала: да, я
стала профессиональнее. А так у меня язык не поворачивается. Ну, профессиональных горничных – это единицы. Потому что никто в этом не выживает.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Горничные – в основном девушки и женщины одинокие? Или семьи есть?

Я. ТАНЬКОВА: Есть семьи, безусловно. Но буквально у 30% скажем так. В основном все-таки это приезжие. Если в Москве в лучших отелях, это приезжие девочки,
которые пытаются себе таким образом найти себе какую-то работу, у которой будет будущее. Они могут поехать в мечтах на стажировку в Париж, хотя на самом
деле, все на тренингах, это очень принято. В отеле на тренингах, где крупными буквами написано на стене "мы одна команда". Рассказывают про международные
тренинги, но на международные тренинги едут все равно те, у кого высшее образование именно по отелю. А горничная, она редко куда поедет. Но, тем не менее,
девочка, которая приезжает из какой-нибудь глубинки, она устраивается в этот отель, видит эти коридоры, названные как улицы. Видит эти костюмы. Ее одевают
в бесплатный наряд. Она надеется, что у нее будет большое будущее. Это в основном такие одинокие девочки. Хотя на периферии, сколько я получала писем.
Писем получала очень много. Все одно и то же. Под копирку. Причем даже у трехзвездочных отелей, двузвездочных. Все то же самое, только чуть-чуть меняются
названия тех же самых химикатов. Чуть-чуть меняется количество тряпок. У нас было 10, а ту две, представляете, какая санитария.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня целый ряд вопросов. Я так коротко спрошу, а Вы коротко ответьте. А все-таки у этих девочек, которые работают горничными, а потом
уходят, они куда потом идут. Все-таки отель и эти работа в чем-то им помогла?

Я. ТАНЬКОВА: Безусловно, она им помогла какое-то время переждать. И научиться работать, скажем так, в команде. Т.е. вот как раз научиться не замечать хамства
иногда. Научиться расходовать свои силы за целый день. Научиться иногда мухлевать, не смотря ни на что, мухлевать, не терзаясь сомнениями, совестью. Потому
что, еще раз говорю, если протираешь стакан наволочкой это лучше, если ты его протираешь тряпкой из унитаза. Это лучше. Они учатся идти на какие-то компромиссы,
наверное. А Вы знаете, что я еще хотела рассказать. Меня очень сильно потрясло, что в отеле есть еще место действительно реальной преступности. Т.е. я-то
раньше думала, когда я туда шла, я ожидала там увидеть, что будет разгул таких миллионеров дурных, которые будут кидаться кофейными пакетиками, сосисками
и гонять девок. Это все было, безусловно. И по пять халатов для девочек дополнительных в номер. В больших количествах. Но что меня потрясло, один раз я
увидела иностранца, который вел дочку свою десятилетнюю, ну, буквально 10-11 лет, ну, худенькая, маленькая девочка, я не знаю, сколько ей лет, мелкая.
И она его как бы ругала, чтобы он к ней не приставал по-русски. А он с ней заговаривал, по-моему, по-немецки. И я совершенно обалдела, пока я сообразила,
что произошло, они уже уехали. И меня очень много читателей винили, что как же Вы могли не позвонить в милицию, когда насиловали ребенка. Ну, так сразу
несколько моментов. Во-первых, ребенка не насиловали, к сожалению, к большому у нас имеет место детская проституция. Ребенок туда сам пошел. Во-вторых,
открою такую маленькую тайну, ребенка все-таки уводили, когда я увидела. Т.е. она уже уехала на лифте. После этого я бросилась естественно, все равно,
тем не менее, надеясь, вот этого педофила наказать думаю, так вот в чем дело. Я бросилась к своим начальникам, которые мне сказали, не лезь, не твое дело.
В охрану пришла, на которой мне сказали: это будет большой скандал. Девочка должна подать свое собственное заявление. А если девочка не подала заявление
это будет скандал, который помешает имиджу отеля. Вот имидж отеля – это такой бог, на которого Вы постоянно молитесь. Т.е. вот что бы не сложилось, Вы
никогда ему не перечьте. В результате естественно, что педофила никто не трогал. При том, что я звонила даже своим знакомым в милиции, узнавала. Они говорят:
ну, Ярославка, ничего не получится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А он что был в отеле, он приезжал на постоянной основе?

Я. ТАНЬКОВА: Да. Я не знаю, на постоянной или нет, но я знала, что этот человек вот здесь в ней останавливался. Я не знала, к сожалению, не знала даже комнаты
его. Но в принципе, если бы охрана хотела, она бы его поймала.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Вот теперь поговорим об имидже отеля. Вот, безусловно, в каждом деле и в таком большом бизнесе, как отели, существуют свои ну какие-то
блохи, и эти блохи могут быть большими. Работает ли начальство отеля, менеджмент над тем, чтобы все-таки это устранять?

Я. ТАНЬКОВА: Сложный очень вопрос, потому что, с одной стороны, я могу сказать, что очень много было позитивных моментов, начиная от кофе машины, которую
устанавливали специально по просьбам, да, продолжая тем, что ответы на вопросы. Там висел ящичек, как во всех положено в европейских, хороших компаниях.
Задайте вопрос генеральному менеджеру. Туда бросаешь бумажечку со своим вопросом. Потом тебе ответ на него вывешивают рядом с ящичком, не так часто, как
кажется, но, тем не менее. И бесплатно кормили, если ты, конечно, успевал, за свой безумный рабочий день вообще спуститься в столовую на бесплатную кормежку.
И были тренинги, на которых опять же, если ты успеваешь, ты ходишь. И даже уроки иностранного языка, на которые опять же если ты успеваешь, ты ходишь.
Безусловно, все равно работа есть. Но с другой стороны согласитесь, если есть такие вещи, как план горничной, который выполнить нереально по времени, ну,
просто не реально, понимаете. Если все требования соблюдать, которые к тебе предъявляются за это время, его выполнить невозможно. Я это отвечаю с ответственностью.
Это нереально. Если есть такие вещи, как педофил, который приводит. И когда горничная бежит и жалуется. При этом я жаловалась, я специально соврала, каюсь,
я специально соврала, сказала, что девочку привели. Просто чтобы кто-то обратил на это внимание. Не увели, а привели. Сказал, вот привели, давайте пойдемте,
посмотрим. Потому что очень надеялась, что все-таки обратят внимание. Никто даже так не отреагировал. Да, пхай, там эта девочка умрет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Следующий вопрос у меня, исходя не столько из книги Хэйли, сколько их фильм "Лас-Вегас", ну, вы, наверное, видели его.

Я. ТАНЬКОВА: Я не видела, я про него слышала.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Короче говоря, там, в основном, рассказывается о работе службы безопасности, что очень интересно. Вот что такое служба безопасности в этом
отеле? Насколько она там за вами следит? И правда ли это, что в каждом номере установлена видеокамера, и если действительно службе безопасности нужно посмотреть,
что человек делает, то они это видят.

Я. ТАНЬКОВА: Вот это отдельная вообще песня. Начнем с того, что журналист крупной газеты, крупный журналист, имя которого можно узнать, зачем он пришел,
просто в Яндекс набрать. Пришел туда, и служба безопасности даже ухом не повела.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну, за это скажем им спасибо. И не будем так сказать…

Я. ТАНЬКОВА: Скажем спасибо, действительно. Да. С другой стороны, но я пыталась честно попасться. Знаете, мои планы были такие, что я проработаю какое-то
время, а потом я попадусь. Я попадусь. И потом я опишу, как меня поймала служба безопасности, на чем, от чего это зависело и все такое. Я ходила туда с
муляжом пистолета. Но с реальным муляжом пистолета. У меня туда ходили все мои знакомые, когда я осмелела и выяснила, как можно продвинуться на лифте на
любой абсолютно этаж без всяких проблем. Не смотря на то, что служба безопасности говорит, что доступ на жилые этажи всем с улицы запрещен, потому что
это нереально на лифте подняться на какой-то этаж, без карточки ключевой. Ну, вот я это выяснила.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, это такой отель, что ты когда входишь, нажимаешь, что должен карточку вставить.

Я. ТАНЬКОВА: Да. Ну, что Вы, это пятизвездочный отель. Это круто. Т.е. там ни в коем случае. Там такая служба. Там вот ерунда все это. На самом деле там
кнопки. Я это спокойно могу сказать, потому что мне многие говорят, что же Вы рекомендации даете террористам? Нет, ничего подобного, я уверена, что это
устранено.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, давайте не рассказывать, на что нажимать.

Я. ТАНЬКОВА: Я просто уверена, что это все устраниться. После того, как я написала, это устранится. Тем не менее, там есть хитрости. Раз, нажал, ты доехал
до любого абсолютно этажа. У меня такая куча людей болталась по этому отелю. Вы даже себе представить не можете. Я туда даже телевидение привела. Когда
совсем уже обнаглела. Привела телевидение, мы инсценировали убийство. Потому что я поняла, что туда реально зайти любому, не смотря, что говорят о том,
что, т.е. нас инструктировал, глядя нам в глаза наш начальник службы безопасности, причем, я уверена, опытный человек, это видно. Даже по лицу видно. По
взгляду его тренированному видно. Он говорил: даже слово не говорите за пределами отеля, что здесь происходит. Это залог безопасности отеля. А при всем
при этом туда может пройти, кто угодно. Он говорит, это нереально. Я туда провела телевидение. Мы инсценировали убийство. При том с первого раза не получилось.
Камера, так случилось, что вот камера не сработала. И человек уже действительно реально боялся, но, тем не менее, вошел обратно и по новой переснял. Убийство
трех манекенов. Расстрелял в упор трех людей, ограбил номер и ушел. Телевидение туда прошло. Я туда пронесла более десятка килограмм тротила, так называемого,
мыла. Некоторые мне пишут, что если бы Вы несли настоящий тротил, Вы бы волновались. Ребята, Вы не представляете себе, как я волновалась, когда я несла
туда несколько килограмм хозяйственного мыла. Т.е. когда тащишь несколько килограмм хозяйственного мыла и рискуешь, что охранник откроет твою сумку и скажешь,
чего это Вы, с ума сошли?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нас поджимает время, я задам такой вопрос. Ну, умеючи, конечно, можно. Вопрос. Означает ли это, что, находясь в пятизвездочном отеле, мы
находимся в опасности?

Я. ТАНЬКОВА: Вы знаете, я думаю, да, все-таки. Не то, что в опасности. Это значит, что, находясь в пятизвездочном отели, не надо думать, что ты находишься
в безопасности. В полной абсолютно. Я даже президентский номер умудрилась заминировать этим самым мылом. И если бы хотела, я могла бы туда пронести гораздо
более массивный, чем мыло, скажем так, аппарат.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, вернемся от таких террористическо-радикальных и т.д. замашек, к моему вопросу. Так все-таки, номера находятся под видео контролем?
Означает ли это, что ты, находясь в номере, вопрос абсолютно практический. Я в номере переодеваюсь. Часто мне приходится ездить. Хожу в трусах. Означает
ли это, что это можно совершенно спокойно записать. Я имею в виду не специальная акция против меня. Понятно, да? А именно регулярная, что просто в каждом
номере стоит видеокамера.

Я. ТАНЬКОВА: Абсолютно точно могу сказать: нет, в номерах камер нет. Потому что если бы они там были, меня бы уже настучали по башке гораздо раньше. Камер
в номерах нет. Но то же самое, вся моя деятельность обозначает, что если Вы хотите против кого-то что-то сделать, т.е. если у Вас есть враги, есть люди,
которые к Вам имеют какие-то мысли, то с Вами могут сделать все, что угодно, не смотря на то, что в номерах.. не в номерах, а в коридорах расположено очень
много камер. На каждом этаже их там по четыре камеры минимум.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну, они же зафиксируют, кто проходил и т.д. Хотя Вы находились с телевидением…

Я. ТАНЬКОВА: Вот именно. И дальше что, что они зафиксируют? Я Вам расскажу страшную вещь, которой нет в заметке.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Уже… Только, да, пожалуйста, только коротко.

Я. ТАНЬКОВА: Вкратце, скажем так, когда мне не хватало документов, которые необходимо было все-таки, те мне менее, посмотреть. Когда у нас жила канадская
сборная, я уже в реальной одежде, в обычной с ключом хаускиппинга и с другими людьми расхаживала по номерам. И никто не предъявил претензий. СО мной фотокор
ходил из номера в номер, и только когда он меня снимал уже непосредственно в подсобке, только тогда у охранника возник вопрос: а чего это к Вам гость пришел
с камерой? Никто не заметил, что этот гость за мной ходит уже несколько часов по разным номерам. Т.е. если кто-то имеет против Вас что-то, это сделают
с Вами, не смотря ни на какой пятизвездочный отель.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, что ж. Давайте, сделаем какой-то вывод. Давайте так. Главный плюс и главный минус. Вот буквально двумя словами. У нас минута всего
осталась. Главный плюс работы этих отелей. Все-таки они для клиента?

Я. ТАНЬКОВА: Безусловно, они для клиента. Люди очень стараются сделать все, что можно. Те же самые горничные. Для того, чтобы было удобнее, но слишком завышены
нормы. И люди иногда не успевают это делать. И поэтому удивляться, когда Вашей щеткой почистили канализацию, не стоит, скажем так. Нужно быть осторожными.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это, наверное, главный минус, о котором Вы сказали.

Я. ТАНЬКОВА: Да, сразу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, что ж. Спасибо Вам большое. Ярослава Танькова, специальный корреспондент газеты "Комсомольская правда", которая в рамках старой,
испытанной рубрики, которая называется "Испытано на себе", была горничной в очень значимом, очень красивом, один из лидирующих отелей города Москвы. Ярослава,
спасибо Вам. Это было бесконечно интересно. Когда Вы опять будете кем-то, после этого приходите к нам, и все это расскажите.

Я. ТАНЬКОВА: Спасибо. Непременно приду. До свидания.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Эхо Москвы", У микрофона Матвей Ганапольский. Я вел эту программу. И я встречусь с Вами в программе "Разворот" буквально через несколько
минут.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»