Радиостанция «Эхо Москвы»: Особое мнение , Среда, 15 Август 2007
http://echo.msk.ru/programs/personalno/54060/index.phtml
sys/logo_print
Особое мнение
Первоначально программа выходила под названием "Персонально Ваш". Впоследствии название превратилось в формат программы.

Известные политические журналисты - постоянные участники программы - отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, на интернет-сайт радиостанции
или заданные по телефону прямого эфира.

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Ольга Бычкова
Гости:
Александр Проханов
журналист
конец таблицы
Среда, 15 Август 2007

О. БЫЧКОВА: Добрый вечер и добрый день, это программа «Особое мнение», в студии прямого эфира телекомпании и радиостанции Ольга Бычкова. С «Особым мнением»
Александр Проханов, добрый вечер.

А. ПРОХАНОВ: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: Конечно, сразу я начну с вопроса такого, максимально просто сформулированного, кто подорвал поезд между Москвой и Санкт-Петербургом, по-вашему?
Только что пришло сообщение о том, что ответственность за это взяли теперь на себя некие чеченские боевики, позвонил на радио «Свобода» неизвестный человек,
представился зам. командира группировки «Рияд Салихин», не знаю, что это такое, и такое сказал. Больше ничего не известно ни об этой группировке, по крайней
мере, большинству из нас, ни о том, есть ли какие-то доказательства там.

А. ПРОХАНОВ: Ольга, вы смотрите на меня такими глазами, что мне хочется сделать чистосердечное признание.

О. БЫЧКОВА: Давайте.

А. ПРОХАНОВ: Да, я являюсь с повинной, я рванул этот поезд, вы не дождетесь.

О. БЫЧКОВА: Нашли, чем хвастаться.

А. ПРОХАНОВ: Даже под пыткой не признаюсь. Я не верю, чтобы этот чеченский эмиссар или боевик говорил правду. Очень часто бывает, что шумные, очень эффектные
такие террористические акты, такие шоу, перфомансы, их эффект присваивают себе.

О. БЫЧКОВА: Да, и все начинают сразу звонить.

А. ПРОХАНОВ: Воруют эффекты.

О. БЫЧКОВА: И брать на себя.

А. ПРОХАНОВ: Воруют все, воруют деньги, воруют репутации и воруют эффекты таких террористических актов. Мне кажется, что рванули другие. Я с самого начала,
когда я посмотрел этот сюжет, у меня возникла такая конспирологическая версия. Ведь в террористических актах ничего не бывает случайно, ничего. Там продумывается
день, число, положение светил, по существу, даже гороскопы составляют под террористический акт. Этот террористический акт произошел на территории Новгородской
области, Новгородской губернии. Он произошел в момент, когда там развернулась страшная чистка. Там срезали, по существу, всю административно-политическую
верхушку Новгородской губернии, Прусак на свободе, его поместили в специальный вольер, который завела администрация президента для отставных губернаторов.
Они там ходят, пасутся, жалуются, иногда подбрасывают сено, а, по существу, там идут аресты повальные. Аресты среди и административной верхушки, и среди
бизнеса, что, в общем, одно и то же. Мне кажется, что это ответ криминала, новгородского криминала на эту акцию. Он был демонстративен, он последовал немедленно
за началом этих суперчисток, рванули поезд рядом с Новгородом, чтобы был понятен адресат этого залпа, этого выстрела. Мне кажется, что это сопротивляется,
противник сопротивляется. Во времена самых разных чисток, начала этих чисток враг или противник власти или режима, он оказывает сопротивление. А уж если,
конечно, враг не сдается, то что с ним делают, вы знаете, да? Его уничтожают.

О. БЫЧКОВА: Это какая-то новая, извините меня, конфигурация, когда террористы что-то взрывают, объект с мирными людьми, это, страшно сказать, привычно,
но это вещь такая понятная более или менее, к сожалению, в современной цивилизации, в том числе, в российской. Когда криминал взрывает сам себя, когда
один авторитет взрывает другого авторитета, это тоже вещь известная, правда? Но чтобы бандиты занимались терроризмом, понимаете…

А. ПРОХАНОВ: Бандиты отвечают власти.

О. БЫЧКОВА: Это разные такие, это разные жанры.

А. ПРОХАНОВ: Это разные жанры, их будет очень много, самых разных жанров, потому что оттенков в этой борьбе будет и было и есть чрезвычайное множество.
Здесь огромный простор творчеству. Повторяю, моя версия такова, что это ответ криминала Новгородской губернии, а этот криминал, вообще он не локализован
в одной губернии, они двигаются волнами по всей России, я не знаю, связан ли криминал новгородский с нижегородским криминалом, а тот – с самарским, где
сейчас тоже начинается большая чистка. И с другими 34 регионами, где начата чистка, такая тихая, не заявленная чистка, путинская метла начала мести.

О. БЫЧКОВА: Где тихая, где громкая, понятно.

А. ПРОХАНОВ: Когда называют большой террор, дело, убийство Кирова, это огромная кампания, под которую подвешивается пресса, глашатая этого террора. А это
такая тихая, ползучая, которая, я думаю, что по мере того, как будет обостряться эта борьба, а она будет обостряться, потому что в нашей стране, по существу,
пассионариями остались только бандиты. Бандиты – это те люди, которые готовы взрывать, готовы стрелять, подставлять себя под пули.

О. БЫЧКОВА: А пассионарии, напомню я нашим слушателям и зрителям, в устах Александра Проханова, это не ругательное слово, а вовсе даже наоборот.

А. ПРОХАНОВ: Это энергетическая характеристика людей, которые готовы идти, нарушая правила, в том числе, юридические и законодательные правила. Моя, повторяю,
версия такова, что следствие, в конце концов, отыщет в этих проводках и в этих безоболочных устройствах, улетучившихся, что-нибудь, связанное с Федором
Стратиллато, знаменитый храм в Новгороде.

О. БЫЧКОВА: Очень сложно. Но я только все равно не понимаю, какая связь между большим террором в прямом смысле того, что мы называем большим террором, чисткой
губернаторов ли, по политическим ли соображениям, по криминальным.

А. ПРОХАНОВ: Однажды вам в прошлый раз объяснял.

О. БЫЧКОВА: Я все равно не понимаю, потому что когда вы говорите, например, о том, что пытаются в каком-то регионе вычистить криминал, это понятно. Это
мотивированно. А большой террор тот самый…

А. ПРОХАНОВ: А если этих регионов…

О. БЫЧКОВА: …он был не мотивированный.

А. ПРОХАНОВ: …не два и не четыре, а сейчас 35 уже регионов, а если после 35 начнется чистка в оставшихся 40? Видите ли, повторяю, можно рассчитывать, можно
рассматривать заявления власти, и президента в его послании, и Сергея Иванова как блеф, блеф, связанный, дескать, мы вкачиваем гигантские деньги, нас ожидает
большой технократический прорыв, мы, наконец, добрались до развития. И Россия устремляется в грядущее, образ будущего. Может быть, это и блеф. Если это
блеф, то, конечно, никакой чистки не будет, никакого большого террора не наступит. Если же это не блеф, если Россия все-таки будет развиваться, ей потребуется
полная и тотальная смена элит. Эти элиты наши, они гнилые, они воровские. Они предательские, они шулерские, они не заинтересованы в развитии, наоборот,
они заинтересованы в стагнации.

О. БЫЧКОВА: Вы понимаете, что большой террор – это не то, что против криминала, а это то, что против людей, которые ни в чем не виноваты? Терминологически?

А. ПРОХАНОВ: Вы знаете, хотите, избавимся от этой аналогии?

О. БЫЧКОВА: Хочу.

А. ПРОХАНОВ: Да.

О. БЫЧКОВА: Давайте мы сейчас прервемся на несколько минут, потом избавимся и от этой аналогии, а, может быть, подберем себе парочку новых.

РЕКЛАМА

О. БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Особое мнение», итак, мы говорили сейчас о том, что же такое должно было произойти с поездом между Москвой и Санкт-Петербургом.
Но, слава богу, что никто не погиб, все живы. Будем надеяться, что люди, в конце концов, придут в себя, выйдут из больниц и как-то забудут об этом событий.
Но вопрос остается такой, а что нас в связи с этим ожидает дальше?

А. ПРОХАНОВ: Вы знаете…

О. БЫЧКОВА: В какой-то момент просто, я хочу развить это соображение, в какой-то момент ведь возникло такое ощущение, что были теракты, потом вроде как
что-то сделали, приняли какие-то меры, и что, мы опять также беззащитны, как в предыдущие годы.

А. ПРОХАНОВ: Чеченские террористы были, по-моему, подавлены. Их подавляла как федеральная власть, так и сами чеченцы в лице Рамзана Кадырова. Но, повторяю,
возникли другие центры насилия, центры сопротивления. Когда вы говорите «большой террор», да, сталинский большой террор, это классическое хрестоматийное
определение. Что было во время большого террора Сталина, Сталин решал там две проблемы.

О. БЫЧКОВА: Уничтожение миллионов ни в чем не повинных людей.

А. ПРОХАНОВ: Что вы говорите? Я думаю, речь шла о калибре. Так вот, Сталин решал две проблемы, первая проблема, он уничтожал ленинскую элиту, которая мешала
ему реализовать его курс, его идеологему, концепцию на создание национальной империи. Вторая цель большого террора – насильное, через насилие, через кровь,
перекодирование состояния мозгов народа, вне зависимости от того, крестьянин это, интеллигент, Мандельштам, Васильев. Террор 90-х гг., через который прошла
Россия после 91 года, это террор без ГУЛАГа, это террор без расстрела, но, во-первых, была сметена и уничтожена так называемая советская элита, симпатизировавшая
ГКЧП, в течение 15 лет по мозгам российского населения наносили страшный, тотальный, беспощадный удар по перекодированию его. Это был террор, это был большой
террор, который решал те же самые проблемы. Поэтому я думаю, что если развитие не блеф для России, не блеф, а я надеюсь, что это не блеф, то придется уничтожать
эту воровскую недееспособную элиту, заменяя другой, и мобилизовать российское население на работу, на труд, на творчество, а не на гедонизм, разгильдяйство,
лень, брехню, наркотики и бездействие. Эта задача будет поставлена государством перед структурами, силовыми, информационными, в том случае, если оно, государство,
ринется в развитие. Так было во всех странах, так было во всех странах и так было в России.

О. БЫЧКОВА: В каких во всех?

А. ПРОХАНОВ: В России это было, так было в Китае, так было в Штатах во время Великой депрессии, когда Рузвельт нанес тотальный удар по мешающим коррумпированным
структурам, выбил их из экономики, из политики и предложил нации отказаться от гедонизма, затянуть пояса и рвануть в развитие.

О. БЫЧКОВА: Ой, не надо, вы сейчас можете сказать что-нибудь не то, мне придется долго вас опровергать, и мы уйдем в сторону.

А. ПРОХАНОВ: Хорошо.

О. БЫЧКОВА: Да, давайте мы не будем вообще.

А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что вы очень плохо знаете историю как отечества, так и США, поэтому ситуацию этого…

О. БЫЧКОВА: Давайте мы согласимся, что я плохо знаю эту историю, поэтому мы не будем сейчас ее обсуждать, потому что…

А. ПРОХАНОВ: Я согласен.

О. БЫЧКОВА: …может выясниться что-нибудь другое, ладно, в общем.

А. ПРОХАНОВ: История – это не самая сильная ваша сторона.

О. БЫЧКОВА: Террор, короче говоря, я поняла, террор – это тоже положительное, на самом деле, слово?

А. ПРОХАНОВ: Это вы так понимаете. Террор – это технологии, которыми пользуется власть в исключительных условиях. России предстоит мобилизационный период.

О. БЫЧКОВА: Т.е. терактов, как я понимаю, меньше не будет? Какая мне разница?

А. ПРОХАНОВ: Это вы сказали.

О. БЫЧКОВА: Я вопрос задаю.

А. ПРОХАНОВ: Теракты – это сопротивление уничтожаемых слоев и укладов. Теракты будут продолжаться и в Нижегородской губернии, и в Самарской губернии, в
той степени, в какой власть будет вырезать криминалитет. Криминалитет будет огрызаться. Он будет наносить ответные удары, это логично, это неизбежно.

О. БЫЧКОВА: Если следовать вашей концепции, то тогда, опять-таки, возникает вопрос, а у нас с вами есть уверенность, что власть, начав вырезать кого-нибудь,
кого, предположим, допустим, кого им надо вырезать, она не пойдет потом дальше и не доберется, например, до невинных, совершенно ни в чем не виноватых
нас с вами, предположим, или наших с вами родных и близких?

А. ПРОХАНОВ: У меня нет в этом никакой уверенности, потому что все, что сейчас творится в мире книг, говорит о том, что власть, почувствовав вкус на запреты
и на всевозможные, так сказать, (НЕРАЗБОРЧИВО), она перешла от борьбы с реальными врагами, с реальным криминалом, к борьбе с интеллектуалами, с художниками.

О. БЫЧКОВА: Давайте, давайте об этом поговорим.

А. ПРОХАНОВ: Давайте.

О. БЫЧКОВА: Мир книг – это очередная история, как я понимаю, вы об этом говорите, с очередной книгой, которую надо, видимо, запретить. В данном случае,
следственное управление главное при ГУВД Москвы просит столичного прокурора возбудить уголовное дело против руководства издательства ЭКСМО и адвоката Павла
Астахова, который написал роман под названием «Рейдер». И там что-то такое рассказал, сообщил, высказал про милиционеров, что милиционерам не понравилось.
Книгу надо запретить.

А. ПРОХАНОВ: Этот случай, он самый свеженький, самый румяный. До этого, недели полторы назад, запретили и назвали, по существу, экстремистской книгу Пионтковского.
Еще до этого мой друг, патриотический издатель и писатель Петухов оказался под следствием. Он выпустил книгу, за которую ему грозят тюрьмой. А до этого
наша общественная палата, которую мы выбирали или утверждали себе на голову, думая, что это опять ареопаг самых совестливых, деятельных творческих людей,
он вообще создавал какие-то списки запретных книг.

О. БЫЧКОВА: До этого еще была история с издательством Кормильцева, да.

А. ПРОХАНОВ: Еще с Кормильцевым, царствие небесное, Илюша, слава богу, издал три мои книги, его постоянно терзали за его радикальные тексты. А Ad Marginem,
издательство Александра Иванова и Котомина, их тоже, которые издавали Сорокина, их тоже терзали и грозили им преследованием. Но это все…

О. БЫЧКОВА: Это только разные немножко истории, вы их специально в одну кучу сваливаете?

А. ПРОХАНОВ: Нет, это не разные истории, это истории, которые…

О. БЫЧКОВА: В одном случае обвинение, предположим…

А. ПРОХАНОВ: …которые следуют во времени, они развиваются во времени, приобретая все более и более угрожающие и зверские черты. Это борьба с книгами. С
одной стороны, писатели, и художественные, авторы фикшн и, скажем, публицисты, должны радоваться. Россия опять становится читающей страной. Власть была
индифферентна к литературе, казалось, что книги и художники уже не нужны. Но, по существу, когда телевидение стало одноцветным, по существу, телевидение
стало абсолютно конформистским, из него исчезла информация, когда все газеты, так или иначе, контролируются либо властью, либо близкими к властям олигархами,
свободная мысль, опыт, интеллектуальный эксперимент, интеллектуальный эпатаж, он перемещается опять в книги. И книга, за которой стоит один одинокий художник,
с одной стороны, а, с другой стороны, благоволящая к нему издательская среда, становится опять желанной и опасной в этом смысле. Повторяю, я радуюсь этим
наездам на книги, ведь я когда сегодня слушал об Астахове, я думал, что, действительно, во все века, особенно в русской жизни, охотились за художниками,
за писателями, за певцами. Я открыл блоковское «Возмездие», там такие потрясающие слова, но песня песнью все прибудет, в толпе все кто-нибудь поет. Вот
голову его на блюде царю плясунья подает, а тот на эшафоте черном слагает голову свою, там именем клеймят позорным его стихи, и я пою. Они будут петь,
поэты и писатели, всегда, даже на эшафоте, как Шенье.

О. БЫЧКОВА: Да, они, конечно, будут это делать, и пускай они это делают. Но я только не поняла все-таки, это правильно или нет, вы считаете, что роман,
в данном случае, Павла Астахова, можно, действительно, найти другие названия, надо, например, запретить? Или возбудить уголовное дело? Скажите, пожалуйста,
ваше особое мнение.

А. ПРОХАНОВ: Вам место воспитательницы детского сада. Я исследую интереснейшее явление, а вы хотите опять все свести к чепухе целлулоидной.

О. БЫЧКОВА: Это я поняла, мне тоже очень интересно. Нет, мне тоже интересно, как вы исследуете это явление.

А. ПРОХАНОВ: С точки зрения власти, надо запрещать эту книжку.

О. БЫЧКОВА: А с точки зрения писателя Проханова?

А. ПРОХАНОВ: А с точки зрения писателя Проханова, который через две недели издаст свой скандальный шумный роман, который попадет наверняка в руки правозащитников,
это тоже правильно, потому что художник должен рисковать.

О. БЫЧКОВА: Потому что вам делают рекламу таким образом, это понятно.

А. ПРОХАНОВ: Нет, его ставят в безвыходное положение, из которого художник начинает говорить правду, изрекать истины, сокровенные истины, и для художника
крайне важно чувствовать опасность. Ему важно быть в состоянии конфликта со средой и с властью. Потому что расслабились наши художники за эти 90-е гг.

О. БЫЧКОВА: Это я понимаю, да, но я все равно не понимаю, если книгу какую-нибудь, не будем сейчас называть книгу Астахова, потому что мы не знаем, что
там произойдет дальше, но, допустим, книгу N писателя M, нужно по ней возбудить уголовное дело, потом эту книгу запретить, изъять из всех магазинов за
то, что там плохо сказали про милиционеров или про кого-нибудь еще, про шахтеров, неважно, про кого-нибудь там плохо сказали. Эту книгу нужно изъять, чтобы
ее больше никогда не было, предположим, а писателя хорошо бы, конечно, тоже как-нибудь еще прищучить. Это правильно, вы считаете?

А. ПРОХАНОВ: Ольга, хорошо, я иду навстречу вашим детсадовским вопросам. Нет, тетенька, неправильно, тетенька, это плохо. Надо книжки не запрещать, а писать
их, тетенька.

О. БЫЧКОВА: И читать.

А. ПРОХАНОВ: Вы довольны моим ответом?

О. БЫЧКОВА: Нет, я все равно не понимаю, почему…

А. ПРОХАНОВ: Вот бог послал бестолковую ведущую.

О. БЫЧКОВА: Да, терпите, Александр Андреевич, я не понимаю, еще раз, я повторю это много раз, да.

А. ПРОХАНОВ: Оля, действительно, все, что сейчас происходит, в этой охоте за книгами или за ведьмами, очень много отвратительного, потому что во власти
абсолютно нет художников, абсолютно нет таких creator-ов, которые понимали бы красоту любого творчества. Ведь художников в мире мало, любого художника
нужно отыскивать, лелеять, взращивать, а не бить ему по башке кувалдой. Я запомнил, в период, когда мы были в острой конфронтации с Глебом Павловским,
когда я защищал Лимонова и защищал лимоновцев и их акции их партии, он в эфире, по-моему, на НТВ сказал мне – мы, не только мы, Глеб Павловский, это мы,
Кремль, мы не против экстремистской литературы, мы не против экстремистской прозы.

О. БЫЧКОВА: Понятно.

А. ПРОХАНОВ: Мы против экстремистской политики.

О. БЫЧКОВА: Хорошо, т.е. я все равно не понимаю, я могу снова это повторить, мне не стыдно.

А. ПРОХАНОВ: А можно я посплю в это время?

О. БЫЧКОВА: Я не понимаю, почему, например, бить кувалдой власти там по обществу, по кому-то – это хорошо, по писателям – это отвратительно, вот чего я
не понимаю.

А. ПРОХАНОВ: Вы не понимайте на здоровье.

О. БЫЧКОВА: Хорошо, ладно.

А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что власть, которая будет бить кувалдой, она не будет спрашивать у вас, понимаете вы это или не понимаете.

О. БЫЧКОВА: Это точно, она точно, скорей всего, не будет. Мы сейчас прервемся на несколько минут, это программа «Особое мнение», Александр Проханов в студии
прямого эфира.

А. ПРОХАНОВ: С кувалдой.

О. БЫЧКОВА: С кувалдой, да, и Ольга Бычкова, совершенно безоружная, которая ничего не понимает и будет продолжать не понимать.

А. ПРОХАНОВ: Она не вернется в эфир после паузы сейчас.

НОВОСТИ

О. БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение», в студии прямого эфира Ольга Бычкова и Александр Проханов со своим особым мнением. Прежде, чем мы попытаемся
включить телефоны прямого эфира, у нас тот же номер, он московский, 363 36 59, еще одна тема, которую я хотела бы вас попросить прокомментировать. «Независимая
газета» написала, что Владимир Путин, видимо, перед выборами примет участие в ряде мероприятий «ЕР», включая партийный съезд, а также, может быть, даст
разрешение на использование своего образа в рекламных роликах единоросов. Как вы к этому относитесь, это правильно?

А. ПРОХАНОВ: Если эта версия справедлива, хотя…

О. БЫЧКОВА: Если это произойдет, допустим.

А. ПРОХАНОВ: Журналисты фантазируют, большие фантазеры.

О. БЫЧКОВА: И писатели тоже.

А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что эта тенденция очень интересная, она говорит о том, что, во-первых, эра беспартийных президентов кончилась или кончается у нас
на глазах, нет больше отца нации, который стоит над партиями и идеологиями, а есть уже упорядоченный, в общем, европейский или западный такой ритуал создания
президентов, партийных президентов, и президент является результатом острейшей межпартийной борьбы, таким образом, подчеркивается усиление партийного статуса
в стране, раз. А, во-вторых, мне почему-то кажется, с моей мнительностью и конспирологическим постоянно сознанием, что это не усиление контроля Путина
над партией, а это, в итоге, усиление контроля партии над будущим президентом. И если этот контроль, действительно, будет усиливаться, то будущий президент,
не знаю, кем он будет, в какой степени он будет делегирован в политику Путиным или кем-то другим, он будет все равно креатурой, креатурой партии. И если
какой-то человек, допустим, Путин, уйдя из власти, начнет контролировать партию, а партия будет контролировать нового президента, таким образом, Путин
и останется у власти. Те намеки, которые двигаются по политологическим центрам, они, таким образом, будут реализованы.

О. БЫЧКОВА: А зачем Путину такая промежуточная, странная такая, такой буфер непонятный для того, чтобы контролировать будущего президента или оставаться
вообще у власти? Есть масса других, гораздо более эффективных и прямых механизмов.

А. ПРОХАНОВ: Прямых механизмов нет, потому что Путин не может контролировать власть, он уйдет из власти, например, он не останется на третий срок, о чем
я сожалею. Но появится другой человек какой-то, человек с гигантскими полномочиями, с ядерным чемоданчиком. Этого человек, который, обретая ядерный чемоданчик,
начинает мгновенно превращаться в хозяина страны, с неограниченными полномочиями по нашей конституции, его нужно контролировать десятками способов, как
чернобыльский реактор, его нужно контролировать через…

О. БЫЧКОВА: Т.е. это один из способов?

А. ПРОХАНОВ: Через бизнес, да, через бизнес, через политику, через латентные связи, может быть, через компромат, как это делали…

О. БЫЧКОВА: Но это же не та же ситуация, что, например, на Западе с партийными президентами, премьер-министрами, губернаторами и т.д. Она же ровно наоборот
получается, потому что это не президент, который стал президентом в результате какой-то карьеры в партии, партийных выборов, партийных съездов, партия
его выдвинула, она стоит за ним, да? Это партия…

А. ПРОХАНОВ: Да, конечно.

О. БЫЧКОВА: Это президент, который решил почему-то помочь этой партии, ровно противоположная ситуация.

А. ПРОХАНОВ: Видите, российская политическая система – такая большая мохнатая самообучающаяся обезьяна, которая берет пример с американской, западной модели.
Она постепенно становится все менее и менее мохнатой и все более и более обучающейся. Поэтому, конечно, вся эта система была задумана сверху, она была
задумана американцами в 90-х гг., которые контролировали Ельцина и Россию, а сейчас этот процесс реализуется постепенно, мучительно и противоречиво. Я
вовсе не убежден, что он окончится американским вариантом, а не вариантом КПСС. Я очень почему-то думаю, что партия власти, которая сейчас становится более
и более тотальной, абсолютной, она будет одна и только она, а не выборы будут контролировать и президента, и премьер-министра, и губернаторов, и глав крупных
корпораций. Это такая, видимо, правящая тотальная тенденция, которая опять повторяет судьбу русского централизма.

О. БЫЧКОВА: Да, и поэтому ни к какой системе партийных президентов это не имеет ровно никакого отношения.

А. ПРОХАНОВ: Я и говорю.

О. БЫЧКОВА: Это другая история.

А. ПРОХАНОВ: Мы будем строить американскую политическую систему, а все равно кончим таким русско-кавказским вариантом.

О. БЫЧКОВА: Кстати говоря, то, что сейчас происходит на Украине, это не российская модель, это вполне себе такая, не считая издержек, конечно, с не регистрацией
блока Юлии Тимошенко, такой дурацкой, непонятной…

А. ПРОХАНОВ: Там никакой европейской системы нет. Там мучительная, страшная борьба кланов, в общем, криминальных, как на севере, так и на юге, так и на
западе Украины, все, что там на поверхности, все это, конечно, имитирует, смехотворно имитирует такой праздничный революционный балаган. А внутри идет
грызня за собственность. Я думаю, что, по существу, Украина по-прежнему будет находиться в очень трагической ситуации, ибо гигантский ломоть украинского
населения, гигантский ломоть, который говорит на русском и будет говорить на русском вопреки всей украинизации языка его, западенцам, людям Луцка или Львова,
не переварить, не перемолоть. И эта попытка украинизировать русскую часть Украины всегда будет выливаться в конфликты, в скандалы, в политическую, я надеюсь,
что только в политическую бойню.

О. БЫЧКОВА: Это важно, что эта бойня так называемая на Украине, она, действительно, только политическая.

А. ПРОХАНОВ: Это чрезвычайно…

О. БЫЧКОВА: Это принципиальное отличие.

А. ПРОХАНОВ: Я считаю, что, не дай бог, эта бойня…

О. БЫЧКОВА: Это большое достижение, в действительности.

А. ПРОХАНОВ: Вы знаете, в истории нет никаких окончательных достижений, все достижения истории временны, промежуточны и противоречивы. Я считаю, что Россия,
сегодняшняя России в ее, повторяю, слабой и внутренне нестабильной форме важная мирная, стабильная, внеблоковая, вненатовская, дружественная России Украина.
И суверенная, конечно. Это моя точка зрения.

О. БЫЧКОВА: Это интерес России, у Украины может быть другой интерес, да, при этом?

А. ПРОХАНОВ: И Америки на Украину, Германии на Украину может быть другой интерес.

О. БЫЧКОВА: Конечно.

А. ПРОХАНОВ: Это стычка, смычка интересов, схватка.

О. БЫЧКОВА: Надо сказать, что, например, если говорить о русском языке и об украинском языке, то в г. Киеве, где я в последнее время была неоднократно,
там как-то нет вообще такой проблемы. Там идешь, говоришь по-русски, там вокруг тебя говорят по-украински одни, по-русски – другие, все это смешивается
совершенно естественным образом. Никто не смотрит, как-то один язык перетекает в другой. Те, кто не говорят по-украински, как я, просто они замечают, что
у них нет никакого языкового дискомфорта. А те, кто, наверное, говорят на двух языках, они, возможно, просто могут и так, и так это делать, совершенно…

А. ПРОХАНОВ: У меня другой опыт посещения Киева. Когда ты приходишь в официальные заведения, в конторы, в офисы или на телевидение, ты слышишь от своих
партнеров одну украинскую речь, которую ты не всегда понимаешь, потому что она какая-то косноязычная. А потом, когда кончается сеанс…

О. БЫЧКОВА: Почему она косноязычная? Это другой язык, которого вы не знаете.

А. ПРОХАНОВ: Нет, просто этот язык…

О. БЫЧКОВА: Китайский язык может тоже оказаться косноязычным.

А. ПРОХАНОВ: Просто этот язык не освоен его носителями нынешними. Когда кончается этот мучительный сеанс украинского языка на телевидении, партнеры выходят
и по-русски говорят – ну что, пошли, (НЕРАЗБОРЧИВО) выпьем, что-то я вспотел, давай…

О. БЫЧКОВА: Правильно, правильно.

А. ПРОХАНОВ: Это освоение украинского языка.

О. БЫЧКОВА: Было бы странно, если бы мы сейчас с вами сидели в Москве на телевидении и говорили не по-русски.

А. ПРОХАНОВ: Это верно, но имейте в виду, что я, когда закончу с вами эфир, я же не предложу пойти в кабаре. Нет, я корректный человек.

О. БЫЧКОВА: Программа у нас заканчивается, «Особое мнение» с Александром Прохановым. Александр Проханов сказал, что он не предложит пойти в кабаре. Я, к
сожалению, не могу предложить нашим слушателям ни кабаре, ни прямого эфира, потому что у нас какая-то странная сейчас идет такая ситуация с телефонными
звонками. Извините, пожалуйста, за телефонные звонки, у нас сейчас быть приняты почему-то не могут, не получается.

А. ПРОХАНОВ: Кувалда. Кувалда «Эха Москвы» перемалывает это все.

О. БЫЧКОВА: Хорошо, будем считать, что это чья-то кувалда очередная перемалывает. Вы думаете, что на Украине нынешние выборы ничего не решат? И дальше все
будет продолжаться?

А. ПРОХАНОВ: Почему, я думаю, что эти выборы…

О. БЫЧКОВА: Поставят точку, и все будет хорошо?

А. ПРОХАНОВ: Выборы много что решат, но внутри, в глубине украинского общества идет грызня и перехват инициатив.

О. БЫЧКОВА: Дай им бог здоровья, чтобы у них там эта грызня была только внутри политической элиты. Это была программа «Особое мнение» с Александром Прохановым,
спасибо вам.

А. ПРОХАНОВ: Гудбай.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»