Радиостанция «Эхо Москвы»: Ищем выход..., Среда, 15 Август 2007
http://echo.msk.ru/programs/exit/54061/index.phtml
sys/logo_print
Ищем выход...

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Алексей Воробьев
Гости:
Владимир Змеющенко
главный редактор газеты "Гудок"
Валерий Шатаев
начальник Федеральной пассажирской дирекции
конец таблицы
Среда, 15 Август 2007

А.ВОРОБЬЕВ: 20.07, добрый вечер, в эфире Алексей Воробьев, «Ищем выход» на своем месте «Безопасность пассажиров Российских железных дорог», - такова тема
этой беседы. Владимир Змеющенко, главный редактор газеты «Гудок» и Валерий Шатаев, начальник Федеральной пассажирской дирекции, добрый вечер. Понятно,
что явилось информационным поводом для того, чтобы мы собрались в студии, однако я предложил бы более широко взглянуть на проблему безопасности пассажирских
перевозок на железных дорогах. И вообще - заканчивается сезон отпусков, как будет организовано движение, насколько безопасным и удобным будет для пассажиров
железнодорожный транспорт, какие новшества, возможно, будут вводиться, и что уже сделано. Насколько я понимаю, вы. Г-н Шатаев, вернулись с места железнодорожной
катастрофы пассажирского поезда, следовавшего из Москвы в Петербург, оказались на месте чрезвычайного происшествия спустя несколько часов после того, как
это произошло. Ваши ощущения, впечатления от увиденного?

В.ШАТАЕВ: Больше всего поразило то, насколько люди были сплочены в этот момент. Все помогали друг другу. Было кому помогать, были серьезно травмированные,
тех, кого на простынях спускали из перевернутого вагонов. И поездная бригада, и сами пассажиры были как близки друг другу люди. Не было тех, кто был бы
обделен вниманием. Все нуждающиеся были рядом с теми, кто им помогал – в от это поразило больше всего. То есть, какая-то беда заставляет людей проявлять
самые лучшие качества. И здесь не было безразличных – это и поразило, и порадовало. А дальше пошли уже все технические вопросы, работа весь день.

А.ВОРОБЬЕВ: Вам удалось пообщаться с машинистом, проводниками, которые принимали участие в спасении людей?

В.ШАТАЕВ: Безусловно. И машинисты, и проводники, когда их спрашивали –вот сейчас часто говорят «героизм, особый профессионализм» - да нет, они каждый делал
свое дело так, как он должен делать и в будничной обстановке, и в чрезвычайных ситуациях. Их героизм заключал в такой пассионарности самопожертвование,
и они готовы были действительно жертвовать. Мы видим, когда проводники голыми руками тушат возгорания. Которые часто бывают по вине курильщиков особенно
в вагоне, мы видим, когда наши коллеги-железнодорожники, жертвуя собой, спасают людей и часто и имущество, что несопоставимо с их жизнью. Все это как кульминация
было в тот период с этим поездом.

А.ВОРОБЬЕВ: А что сказал машинист? Понятно, что его слова сейчас разошлись по всей стране, интервью у него многие издания взяли, и он сказал, что выполнял
исключительно свою работу, просто думал о том, что нужно спасти людей и сохранять хладнокровие. Но, тем не менее, возможно что-то и вы знаете, из не сказанного
им?

В.ШАТАЕВ: Как некая история – находящиеся рядом его ботинки, которые вылетели с элементом взрывного устройства через крышу – наверное. Это было самое печальное
для него событие личного плана.

А.ВОРОБЬЕВ: То есть, он снял свои ботинки, а сам стоял в тапочках, и вел локомотив?

В.ШАТАЕВ: Да, именно так. В 20 сантиметрах от него пролетел то ли снаряд, то ли кусок рельса - эксперты изучают. Но это действительно такая мощная пробойная
сила – пол, крышу, снесло часть тюнинга крыши.

А.ВОРОБЬЕВ: Он будет премирован?

В.ШАТАЕВ: Президент компании будет его представлять к государственной награде.

А.ВОРОБЬЕВ: То есть, то, что он сделал, это действительно мужественный поступок?

В.ШАТАЕВ: Да. И не надо преуменьшать то, что он сделал, Ито, что делали многие другие, не только машинист, члены поездной бригады также будут представлены
к государственной награде. Я уже не говорю о премиях отраслевых, определенных знаках внимания – наверное, они заслуживают того, чтобы государство оценило
их работу.

А.ВОРОБЬЕВ: Как в поездах обеспечивается безопасность пассажиров? Насколько я понимаю, это комплексная проблема, например - существуют ли в поездах ремни
безопасности, которыми можно фиксировать человека, если нет, почему этого нет, имеет ли смысл это делать?

В.ШАТАЕВ: Конечно, имеет место. Меня поражает та ситуация, когда двое взрослых родителей находятся на нижних полочках, а их ребенок, 5-7 лет, спит наверху
– это все-таки место повышенной опасности.

А.ВОРОБЬЕВ: То есть, вы хотите переложить ответственность на пассажиров?

В.ШАТАЕВ: Очень хотелось бы. Потому что эта ситуация как раз родительская. Когда родители позволяют детям не просто шалить, они понимают, с каким риском
связан детские шалости, и все это позволительно. Ремни безопасности есть. Не все конструкционные полочки ими обеспечены, и мы поставили задачу, я уверен,
мы ее решим –к апрелю следующего года расчеты наши - все верхние полки будут оборудованы. Проводники настоятельно требуют и взрослым и детям пристегнуться.
Но, как вы знаете, русское «авось": мне это не надо, мне так проще. Надо применять какие-то иные меры воздействия кроме убеждения –как обязательное требование.
С нами спорили сами пассажиры - вы меня не заставляйте. Нет, ваше падение сверху может повредить человека, находящегося внизу, поэтому наше требование
будет обязательным для всех.

А.ВОРОБЬЕВ: Ладно, ждем развития событий и апреля будущего года. Как эта проблема решена в поездах западных компаний? Есть ли у вас данные на этот счет?

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Наверное, больше я знаком с этой темой, потому что изучая опыт западных компаний, мы видим те же упрощенные ремни безопасности как обязательное
требование к вагонам –было такое обязательное требование. Но, к сожалению, пользуются этими фрагментами далеко не все. И у них те же самые проблемы падения
с верхних полок. Не только детей, но и взрослых. Настоятельное требование проводников. Правда. Объемы несопоставимы западных компаний – у них ночных поездов
примерно в 40 раз меньше, чем в России - с учетом их расстояний, и проблема не имеет той массовости. Но суть их та же самая.

А.ВОРОБЬЕВ: Попробуем разобраться в комплексе обеспечения безопасности пассажиров в поездах ближнего и дальнего следования. Спрашивают: «Почему в фирменных
поездах и вагонах СВ появляются посторонние люди, торгующие и предлагающие всевозможные услуги? Разве это не влияет на безопасность определенного свойства?»

В.ШАТАЕВ: Влияет.

А.ВОРОБЬЕВ: Каким образом вы обеспечиваете безопасность пассажиров, купивших билеты на конкретный поезд, каким образом они могут быть защищены от случайных
людей, попадающих в состав, преследующих, возможно, какие-то нехорошие цели?

В.ШАТАЕВ: В дальних поездах не может появиться человека не пассажира. Если он появляется, то это грубое нарушение. На самом деле это те же пассажиры плацкартных
вагонов. Решающие свои бизнес-планы путем торговли, хождения по вагонам. Вы представляете величину? 4 тысячи милиционеров – сквозное сопровождение всех
поездов. Около 3 тысяч милиционеров несут такую эстафетную вахту на определенных криминогенных участках, сформированных статистическими наблюдениями. Вот
такая целая армия милиции. Мы находим частные охранные структуры - это около 3 тыс. человек, которым мы доплачиваем за их работу, и те несут свойственные
им функции –по охране имущества пассажиров. Достаточно много. И факты несанкционированной торговли в поездах, если они есть, это, пожалуй, исключение.
Они все-таки есть, мы наблюдаем за ними, но это довольно редкое явление.

А.ВОРОБЬЕВ: Я могу судить по своему опыту путешествия в поездах дальнего следования, их было немало. Даже из столицы Австрии, Вены, в Москву и из столицы
Германии, Берлина в Москву и из Москвы в Новосибирск, из Москвы в Новокузнецк, из Новосибирска в Новокузнецк, а из Новокузнецка в Москву, и так далее,
и в Анапу и обратно – всегда появлялись люди, заходившие на полустанках с едой, с различным ширпотребом - ходили по вагонам, на следующем полустанке сходили.
Поэтому это не всегда пассажиры, купившие билеты на поезд.

В.ШАТАЕВ: Это исключение. Все-таки это исключение. То, что ан станции, на полустаночке, во время смены локомотива, технического обслуживания поезда , могут
заходить в вагоны – да, эти факты есть. И, в общем-то, их услуги востребованы, на самом деле. Это действительно бабушки, у которых единственная возможность
существования – это торговля либо курочкой, либо огурчиками своими, с сада, огорода что-то принести. Это нельзя считать как навязывание какой-то услуги.
А вот посадка в поезд, проезд без билета и торговля во время движения – это все-таки исключение.

А.ВОРОБЬЕВ: Кто отвечает за эти исключения?

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Железная дорога.

А.ВОРОБЬЕВ: Конкретные люди есть? Проводники, начальник поезда?

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Скорее всего, проводники. Начальник поезда организует их работу, но сам факт наблюдения за тем, кто вошел в вагон, а кто вышел из него - это
функция проводников. И если это допускается умышленно – мы же с вами видим ситуацию, когда провожающих достаточно много - вы провожали, и вас провожали,
и не пустить провожающего в вагон было бы неправильным. За 5-10минут объявляют просьбу выйти из вагона, не все выходят, все это фиксируется. Есть контролеры
и ревизоры, которые за этим наблюдают – не за пассажирами, не за безбилетниками ,а за действиями поездных бригад. Такие факты выявляются, поэтому то, о
чем вы говорите, не назовешь массовым явлением – это скорее исключение.

А.ВОРОБЬЕВ: Но согласитесь, при такой организации более просто пронести, скажем открыто, взрывное устройство в подвижной состав, нежели сделать это в салоне
самолета. В самолет просто так не принесешь бомбу.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Аэропорт и посадка в самолет – это то узкое горлышко, которое можно перекрыть. Далее самолет в относительной безопасности. Поезд идет по земле,
поэтому перекрывая такие места по проносу чего-либо в поезда. Мы не решим проблему какого-то внешнего воздействия. Мы уже предотвратили на железных дорогах
за первое полугодие сотни фактов наложения не рельсы посторонних предметов. Это сотни и тысячи несанкционированного воздействия на устройства путей, сигнализации,
блокировки. Где-0то это детские шалости, где-то это бездумная лихость – давай попробуем, посмотрим , что из этого получится. А где-то это проявления на
грани террористического акта. У нас есть службы, которые наблюдают. И говоря о сотнях – это предотвращенные. Это не факты наезда на какой-то посторонний
предмет, это предотвращенное. То есть, на железной дороге, совместно с милицией, с компетентными органами, ведется работа. Наша задача – создать те условия
безопасности для перевозки пассажиров, которые зависят именно от железнодорожников. Вот пример вчерашних событий. 12 вагонов на боку - ни одного погибшего.
То есть, состояние подвижного состава, те конструкционные требования к подвижному составу и всей инфраструктуре обеспечивают максимальное снижение каких-то
негативных влияний во время движения. Ведь поезд шел со скоростью почти 190 км в час. И при этом все остались живы. Да. Есть пострадавшие, раненые. Двое
со средней тяжестью находятся, но все остались живы. Это именно то, что делают железнодорожники, минимизируя последствия возможных проявлений. Железнодорожники
создают систему путей, сигнализации, которая гарантирует устойчивую безопасность во время движения всех поездов. Железнодорожники создают условия для безопасного
проезда пассажиров. А вот внешние проявления – о них я могу рассуждать как гражданин, как человек, который сталкивается с этими проявлениями по своей профессии,
но наверное, это не участь железнодорожников, и есть компетентные органы. которые создают такую глубоко эшелонированную оборону от терроризма. Это создание
и того общества, где минимизированы возможности таких условий, то есть каждый должен нести свою нагрузку. Я не хотел бы обсуждать, у меня нет компетенции…

А.ВОРОБЬЕВ: Работы силовых ведомств. Но вы не думали никогда о возможности обзавестись службой собственной безопасности в поездах? Как в самолетах в США
летают тайные агенты с оружием или без оружия. Возможно, имеет смысл приставить к каждому подвижному составу, а может быть, в каждый вагон, специально
обученного человека, который бы имел полномочия действовать, в том числе, жестко, в отношении нарушителей порядка, или в отношении посторонних людей в
подвижном составе?

В.ШАТАЕВ: Этим методам мы обучаем поездные бригады.

А.ВОРОБЬЕВ: Я на монитор получают СМС-сообщения, которые противоречат тому, что вы говорите. По поводу ремней безопасности: «Неправда. Ремней безопасности
в вагонах не хватает, даже тем пассажирам, которые этого требуют» - Олег, проводник. «Ездил в Питер пару месяцев назад, попросил ремни безопасности для
верхних полок – отказали, причем сказали, что их нет в принципе в поезде» - Даша. «Ваши гости никогда не ездили в собственных поездах – часто езжу в Сергиев
Посад и Питер – здоровые мужики, лет по 20, за рейс торгуют всем. Самое страшное – садовым инвентарем, ножницами, ножами, зажигалками, ширпотребом. Необходимо
все это срочно запретить на уровне проводников. У всех есть связь - сообщать на ближайшую станцию». «Разберитесь с шулерами в Ростове - их боятся даже
начальники поездов».

В.ШАТАЕВ: Мы говорим о поездах дальнего следования. Я не понимаю, как Сергиев Посад - с ножницами ездить в поездах.

А.ВОРОБЬЕВ: А Петербург, Ростов? «Постоянно ходят лишние люди в поездах. Как только поезд отходит от Курского вокзала, в нем появляется глухонемой с книгами
газетами. От Тулы до Орла – пряники, в Курсе – вареные раки, в Харькове - фарфор, хрусталь, а также менялы, цыгане и прочий посторонний люд». Это не говорит
о том .что это единичные ситуации.

В.ШАТАЕВ: Это пригородные поезда. Тула. Орел, Курск , поездки в пригородных поездах – мы действительно видим эту огромную проблему, когда мешают нормальным
пассажирам в поездах. Но для каждого из нас любой лишний, когда вы входите в купе, и там находятся еще трое – они для вас лично, как для человека, лишние
– было бы удобнее ездить без них. Поэтому если кого-то они видят в вагонах, купе, коридорах - всегда это лишние люди.

А.ВОРОБЬЕВ: «Посторонние в поездах- постоянное явление. Ваш гость хочет скрыть правду». - Виктор. «Не верьте глазам своим- только исключения, больше правил»
- Алексей. «Почему проводники не контролируют перемещение пассажиров по составу? В Европе довольно сложно перемещаться по вагонам поезда, имея билет в
определенный вагон» - здесь я бы поправил Аркадия – в определенный класс, это правда. Но тем не мене, проводники контролируют перемещение пассажиров по
составу?

В.ШАТАЕВ: Нет, каждый вправе проходить по составу, куда ему захочется, и не надо здесь кого-то ограничивать. У каждого поезда своя жизнь, каждый поезд отличается
друг от друга, а вот размещение на местах для лежания, для сидения, это, конечно, контролируется и не допускается.

А.ВОРОБЬЕВ: Вернемся к возможности введения собственной службы безопасности на подвижных составах –что вы думаете?

В.ШАТАЕВ: Конечно, можно. Но давайте посчитаем. Если мы введем дополнительно к поездным бригадам службу безопасности, это примерно 50 тысяч человек. Перемножим
на заработную плату, все это соотнесем с ценой проезда. Билет получится примерно в два раза дороже.

А.ВОРОБЬЕВ: Знаете, что ваши критики отмечают? «Почему РЖД, вместо того,чтобы заниматься вопросами обеспечения безопасности движения, обновления парка локомотивов
и пассажирских перевозок, приоритетным поставило смену имиджа – новый логотип, новую железнодорожную форму?»

В.ШАТАЕВ: Разве это сопоставимо? Изменение имиджа ничто по сравнению с тем, что РЖД вносит в безопасность и в закупку нового подвижного состава. В этом
году для пассажирского комплекса на подвижной состав ушло около 20 млрд рублей – за один год. Это можно сопоставить с имиджевыми вопросами или с локомотивом?
За локомотивом дети, за локомотивом те люди, которые не придут на тропу преступления – они придут в спортивные клубы, это надо развивать. И если мы видим
пока еще у государства не хватает силенок этим заниматься , почему такая крупная отрасль, как железная дорога, не должна способствовать развитию культуры,
спорта? Мы тем самым создаем систему безопасности.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай: « Когда РЖД продают билеты в фирменные поезда, они провозглашают, что пассажиры обеспечиваются дополнительной безопасностью. Ну и где
эта безопасность? Отмените фирменные поезда и не берите в них двукратную цену ни за что. А то на футбол и прочее деньги есть, а на пассажиров - нет».

В.ШАТАЕВ: Я уже назвал, что около 6 тысяч милиционеров в поездах едут. И прежде всего, конечно, это фирменные поезда. Нет ни одного фирменного поезда, их
на самом деле достаточно много, который бы не сопровождался милицией.

А.ВОРОБЬЕВ: Милиция внутри поезда?

В.ШАТАЕВ: Внутри поезда.

А.ВОРОБЬЕВ: А что происходит вне поезда, на вокзалах, полустанках? Понимаю, что вы не можете отвечать за работу силовых ведомств целиком, но вы взаимодействуете
с правоохранительными структурами – как организовано обеспечение безопасности пассажиров на вокзалах и полустанках? Что там делается нового?

А.ЗМЕЮЩЕНКО: На вопрос, что делается новое, наверное я не отвечу - со стороны милиции. Видимо, у них есть свои методики, свои технологии, свои формы воздействия.
Но, во всяком случае мы видим, что посты охраны за последние годы серьезно развиваются. Ведь в милиции есть специальный департамент, который отвечает за
безопасность на транспорте, и мы видим, как в последние годы он существенно усиливается. Может быть пассажиры не замечают всех технических средств, в том
числе, и контроль за перевозом и наркотиков, и взрывоопасных веществ. Но на крупных вокзалах, там, где зарождается пассажиропоток, такие наблюдения ведутся.

А.ВОРОБЬЕВ: Продолжим эту тему после новостей середины часа. Новости на «Эхо».

НОВОСТИ

А.ВОРОБЬЕВ: 20.35 в Москве, идем дальше «Безопасность пассажиров российских железных дорог», в студии Владимир Анатольевич Змеющенко, главный редактор газеты
«Гудок», Валерий Николаевич Шатаев, начальник Федеральной пассажирской дирекции, еще раз добрый вечер. Мы остановились на безопасности - о ней мы сегодня
и говорим. Смотрите, что происходит после подрыва «Невского экспресса» - охрану некоторых дорог усилили до небывалого уровня, созданы совместные группы
по охране дорожного полотна, в них входят милиционеры, сотрудники вневедомственной охраны, работники пожарной части. Особенное внимание уделяется мостам,
железнодорожным переездам, под круглосуточный контроль взяты периметры вокзалов, ведется углубленный анализ пассажиропоток для выявления всех лиц, находящихся
в розыске и просто подозрительных путешественников. Максим спрашивает: «Можно ли на железной дороге сделать паспортный и таможенный контроль, как это делается
в аэропортах?»

В.ШАТАЕВ: А можно спросить у Максима, хочет он этого?

А.ВОРОБЬЕВ: Мы можем у него спросить, но допустим, я бы этого хотел.

В.ШАТАЕВ: Разуваться при досмотре?

А.ВОРОБЬЕВ: Но здесь вопрос безопасности – для многих людей это очень важно. Вы были вольны до некоторых пор посадить в машину ребенка без специального
кресла. Сейчас другие правила, но раньше это можно было. А есть люди, которые ребенка никогда в жизни в машину не посадят без специального кресла, и к
таким я отношусь.

В.ШАТАЕВ: Я неплохо знаю возмущение авиапассажиров, которых досматривают в аэропортах. Это можно сделать и на железных дорогах. Но во-первых, задать вопрос
– хотят ли этого пассажиры. Потому что они с собой везут багаж- не ту ручную кладь, которую через энтероскопы в аэропортах пропускают, а с собой в поездах…

А.ВОРОБЬЕВ: Хотите, спросим? У нас будет программа «Рикошет», и мы зададим этот вопрос.

В.ШАТАЕВ: С удовольствием. Это было бы очень важно. Вы с нас больших денег не запросите за это?

А.ВОРОБЬЕВ: Мы с вас? Нет.

В.ШАТАЕВ: Все просят.

А.ВОРОБЬЕВ: Кто именно?

В.ШАТАЕВ: Те, которые обследуют. Мы приглашаем очень многие фирмы, которые проводят социологические обследования, создают целевые группы, с аудиторией работают.

А.ВОРОБЬЕВ: Очень любопытно. И что же говорят люди? Есть у вас данные?

В.ШАТАЕВ: Люди говорят, что они выбирают железную дорогу потому что это безопасный вид транспорта. Причем в рейтинге это несопоставимо с авиацией, автомобильным
транспортом. Например, соотносится оценка безопасности - 31% на железной дороге и 2% на всех остальных видах сообщений. Поэтому сами пассажиры голосуют
за безопасный вид транспорта.

А.ВОРОБЬЕВ: Но возможно есть пассажиры, которые хотели бы большей безопасности. И именно этим продиктован вопрос Максима – паспортный и таможенный контроль
– возможно, Максим считает, что это усилит безопасность.

В.ШАТАЕВ: Но захотят ли этого пассажиры - спросите, это было бы замечательно.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Тут есть еще одна проблема. Дело в том, что ваша аудитория по определению довольно специфическая, во-первых.

А.ВОРОБЬЕВ: Не надо кивать на нашу аудиторию - общим местом уже стало.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Тем не менее. Во-первых, человек, который задает этот вопрос – он один. Представьте себе ситуацию, когда на входе в вокзал, в Курский, например,
или Ленинградский, стоит товарищ милиционер, стоит рамка, лежат бахилы и количество людей, которые входят в вокзал - 5 миллионов пассажиров в день перевозит
компания. Вот эти люди, которые стоят на входе в вокзал, их досматривают. На минуточку – Российские железные дороги перевозят в три раза больше, чем авиация.

В.ШАТАЕВ: В дальнем следовании.

А.ВОРОБЬЕВ: В России?

А.ЗМЕЮЩЕНКО: В России.

А.ВОРОБЬЕВ: А в США ситуация наоборот.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: В США все на автомобилях ездят.

А.ВОРОБЬЕВ: И летают на самолетах.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: В основном на собственных. Более того, если мы говорим о том, что есть электрички- это один миллиард 300 млн человек в год – это население
Китая перемещается на РЖД. Они все заходят в один и тот же вокзал – вы не разделите электрички и поезда дальнего следования – это достаточно сложно.

А.ВОРОБЬЕВ: Это не имеет смысла?

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Это просто технически довольно сложно. Электрички и поезда дальнего следования приходят на один и тот же вокзал. Поэтому, разумеется, есть
недовольные, которые говорят – хотим большей безопасности. Но железная дорога по определению значительно безопаснее, чем авиация – это статистика, которая
есть и с точки зрения мнения пассажиров, и с точки зрения формальных цифр. Поэтому вся эта история создаст только значительно большее количество проблем,
и количество сообщений на вашем пейджере будет сильно больше – с руганью в адрес железных дорог, которые создают дополнительные проблемы и пассажирам неудобно
становится ездить.

В.ШАТАЕВ: Итак, мы договариваемся, что в программе «Рикошет» вы задаете вопрос, нужен ли досмотр пассажирам на железнодорожных вокзалах, наподобие авиационных.

А.ВОРОБЬЕВ: Паспортный и таможенный контроль на вокзалах.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Скорее их не интересует таможенный и паспортный, сколько это связано с досмотром, аналогичной службам авиационной безопасности.

А.ВОРОБЬЕВ: Хорошо. Нужен ли досмотр пассажиров на вокзалах такой же, как действует в аэропортах. Я вас прошу все-таки озвучить цифры, которые вы мне показали.
Любопытная статистика, хотелось бы ее знать.

В.ШАТАЕВ: Когда мы задавали вопросы предпочтения пассажиров при выборе видов транспорта, а респондентов было около 40 тысяч, то мы увидели, что железнодорожный
транспорт - здесь самая лояльная группа. 43% мы все-таки считаем маловато, и хотелось бы больше, и сравниваем безопасность – безопасность оценивают как
удовлетворительную на железной дороге 31%, на автомобильных перевозках 2%, на авиации – 3;, автобусы - 2%. Поэтому, хотя отличается кратно, в десятки раз,
тем не менее, к вопросам безопасности мы относимся как к первостепенной задаче. Если я вам уду говорить о всех технических средствах, которые применяются
на железной дороге, то, что мы можем на самом деле делать, то это займет достаточно много времени. Итак, мы благодарны пассажирам за то, что они столь
высоко оценивают систему безопасности на железной дороге.

А.ВОРОБЬЕВ: Лояльная аудитория.

В.ШАТАЕВ: Лояльная.

А.ВОРОБЬЕВ: У нас тоже лояльная аудитория, так что мы посмотрим, каким образом пойдет голосование. Прежде, чем зададим вопрос, мне хотелось бы понять, как
вы сейчас оцениваете ситуацию. Сейчас люди возвращаются из отпусков, вероятно, пик пассажирских перевозок будет приходиться на ближайшие недели – что делает
железная дорога для того. чтобы максимально учесть нормы безопасности пассажироперевозок, удобство пассажиров, и так далее?

В.ШАТАЕВ: Прежде всего это подготовка подвижного состава. Конечно, конец августа это не что-то новое для нас, не снег на голову, это ежегодная задача, которая
не является чрезвычайной для нас – мы к ней готовимся, и я должен сказать, что мы обеспечиваем перевозку всех пассажиров, возвращающихся, прежде всего,
к 1 сентября, к школьным занятиям.

А.ВОРОБЬЕВ: Это дополнительные поезда?

В.ШАТАЕВ: Этих поездов, дополнительных поездов, будет свыше полутора тысяч – на этот период . Безусловно, будут недовольные, какая-то доля процентов, потому
что именно в этот день, именно на этот поезд, именно в этот вагон не оказалось места. Но я смею заверить вашу широкую аудиторию, что перевозка будет полностью
обеспечена. Причем, я об этом говорю смело, так как билеты сегодня продаются туда и обратно, и мы уже видим весь пассажиропоток, который приобрел билеты
на обратное следование. Идет его изменение только – вот я был недавно в Анапе, Сочи – ну, со дня на день, кто-то раньше, кто-то позже, кого-то что-то устраивает,
кого-то нет - идет переоформление внутри вокзала. А билеты в кармане уже лежат для выезда на север, на восток. Поэтому мы не видим никаких проблем серьезных,
Но тем не менее, у нас есть резервы.

А.ВОРОБЬЕВ: Давайте вспомним 11 марта 2004 г., серию терактов на железнодорожном вокзале в Аточа, в Мадриде, в Испании. РЖД извлекли какие-то уроки из этого,
были ли приняты какие-то меры?

В.ШАТАЕВ: Мы создали нормальные условия для работы компетентных органов. Мы предоставили им помещения, дали возможность применять средства видеонаблюдения,
свои средства контроля, о которых рассказывать, наверное , не следовало бы – сегодня созданы все возможности для того, чтобы выявлять возможных террористов.
Поэтому вопрос за теми, кто обеспечивает эту работу.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну что же, давайте голосовать. 20.45 в Москве. Вопрос, который мы хотели задать изначально – что вы считаете безопаснее – самолеты или поезда,
но в ходе дискуссии родился новый вопрос. По-моему, он более актуальный, коль скоро беседа вырулила как раз на эту тему. На ваш взгляд, нужен ли досмотр
пассажиров на вокзалах, подобный тому, что есть уже в аэропортах. Если да, нужен - 995-81-21. Нет, не нужен - 995-81-22. Голосование началось. Прошу слушателей
быть активными, чтобы если и не претендовать на репрезентативное исследование. То, как минимум, приблизиться к тому, чтобы в РЖД сочли этот опрос приближенным
к действительности.

В.ШАТАЕВ: А мы сделаем именно так, как ответит большинство слушателей. И если они выскажутся за досмотр, то мы будем создавать зоны безопасности и также
предлагать пассажирам, как это делается в аэропортах, систему досмотра – раздевание, разувания и прохода на поезда.

А.ВОРОБЬЕВ: ну, не надо - вы сейчас повлияете на голосование. Друзья, я призываю голосовать за безопасность – нужен ли досмотр пассажиров на вокзалах, подобный
тому, как он есть в аэропортах. Если да, нужен - 995-81-21. Нет, не нужен - 995-81-22. И помните, от ваших ответов зависит позиция РЖД – только что вам
было сказано, что если большинство скажет, что досмотр нужен, он будет введен. А если не нужен, тогда он не будет введен. Послушайте, судьба РЖД в ваших
руках – редкий случай.

В.ШАТАЕВ: Не судьба, а безопасность пассажиров.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну, как не судьба? Судьба тоже, между прочим, мы все ведь единая нация.

В.ШАТАЕВ: Мы все делаем по желанию пассажиров.

А.ВОРОБЬЕВ: И несколько телефонных звонков послушаем. Напоминаю, что у нас действует единая телефонная линия – 363-36-59. Хотелось бы выслушать заявленную,
аргументированную позицию. Алло? Нет у нас телефонных звонков. Не понимаю, что мне показывает звукорежиссер - размахивает руками. Напишите мне тогда большими
буквами, г-н Нарышкин. Голосование продолжается - На ваш взгляд, нужен ли досмотр пассажиров на вокзалах, подобный тому, что есть уже в аэропортах. Если
да, нужен - 995-81-21. Нет, не нужен - 995-81-22. Секунды на голосование. А мы идем дальше, почитаем СМС-сообщения: "Правильно - еще больше дармоедов,
больше очереди при посадке и больше цены" – Юрий. "При чем тут вообще досмотр на вокзалах, когда взрывают из-за кустов? Конечно поезд надежнее – падать
ниже" – Катя. "Извините, слушал не сначала – будут ли вагоны внутри менее травмо-опасными?" - Влад. Мы поговорили об этом, нам пообещали сделать вагоны
менее травмоопасными к апрелю следующего года. во всяком случае, оборудовать их ремнями безопасности.

В.ШАТАЕВ: Полностью. Хотя сегодня около 80% уже оборудовано.

А.ВОРОБЬЕВ: "Г-н ведущий, если каждого пассажира будут шмонать при посадке в вагон, то процесс посадки растянется на часы. А кто вам подаст состав на платформу
за три часа до отправления? Потрясающе глупо. Ваш Максим" - пропустили слово, Максим, так получается. "Ездила в Казахстан, выбрала железную дорогу – не
надо тащить багаж на таможню, - сами придут, сами проверят. Правда, процедура длинна" – Гуля из Челябинска. "Кто хочет безопасности - пусть летает, а кто
не хочет шмона, пусть ездит" – Ира. "Вы строите роскошные…" – так, это про офисы роскошные РЖД. "При чем тут досмотр - взорвали-то рельсы. Давайте досматривать
всех, кто приближается к рельсам на переездах". А, кстати говоря, что делается в плане обеспечения безопасности на самих рельсах? Как обеспечивается безопасность
железнодорожных мостов, известно ли вам об этом?

В.ШАТАЕВ: Все крупные мосты, инженерные сооружения, они, конечно, охраняются. Но мостов достаточно много – я не знаю, сколько, они измеряются, наверное,
в тысячах. На каждый мостик поставить по охраннику весьма дорого, но тем не менее, ездят постоянно "летучки", путь постоянно под охраной, путь постоянно
под наблюдением. Но сказать о стопроцентном досмотре – представляете - 85 тысяч километров – хотя бы на 50 поставить охранников, с учетом сменности, потребуется
400 тысяч дополнительных людей. С нашей невысокой зарплатой это будет около ста миллиардов рублей одной заработной платы, которая ниоткуда не возьмется,
кроме как от стоимости проезда, провоза чего-либо. Но наверное, это и не задача железнодорожников. Как я уже сказал, с терроризмом надо бороться иными
методами. Но мы делаем все от нас зависящее им возможное для того, чтобы создать условия для этой борьбы.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: А если продолжать тему безопасности - провзучало слово "переезд" – это тоже одна из самых большихэ проблем, потому что огромное количетсво
товарищей на автомбилях, к сожалению, иногда с пассажирами - маршрутки, автобусы и так далее, нарушая все возможные правила, игнорируя красные сигналы
и прочее, переезжают пути, где периодически встречаются с поездами. Так что это действительно большая пробелма, Но к сожалению, она азвисит не только и
не столько от железной дорогни, сколько от тех людей, которые сидят за рулем.

А.ВОРОБЬЕВ: Даем финальную отбивку голосования - итоги объявлю через несколько мгновений и будем подводить итоги беседы в этой студии.

ДЖИНГЛ

А.ВОРОБЬЕВ: На мой взгляд, любопытно овтечате диана из Саратвоа на наш вопрос, нужно ли вводить досмотр на воказалах: "Нет, так как поезд не может быть
использован для того, чтобы врезаться в Кремль". Результаты голосования - 1006 человек позвонило, 64: - нет, не нужно. 36% - нужно. Я понимаю ваше увереннео
заявление, когда вы говоирли о тмо, что как народ скажет, так мы и сделаем – у вас были данные исследования по стране.

В.ШАТАЕВ: Они постоянно проводятся, эта тема больная на самом деле. И я немножко поражен, что 36% за досмотр. Потому что то, что вы зачитали, характеризует
общее мнение. В нашем исследовании "за" отвечали примерно 3% всего. Наверное, аудитория разная.

А.ВОРОБЬЕВ: 3%?

В.ШАТАЕВ: Три процента - за ввод такой системы, как в аэропортах.

А.ВОРОБЬЕВ: Но возможно, ее можно сделать менее громоздкой, нежели в аэропортах.

В.ШАТАЕВ: Либо он есть, досмотр, либо его нет.

А.ВОРОБЬЕВ: С развитием техники, возможно, мы к этому придем. В аэропортах уже устанавливают какие-то специальные сканирующие системы, позволяющие за 10
секунд проверить одного человека - за 10 секунд одного человека.

В.ШАТАЕВ: Не проблема. Если мы перейдем к арифметике - 10 секунд на человека, допустим, с Казанского вокзала отправляется порядка 200 тысяч в день - на
секунду разделим. Нам нужно построить еще вокзалов пять таких по площади, чтобы провести досмотр.

А.ВОРОБЬЕВ: "Правда ли, что данные по пассажирам из системы ОСУ-экспресс, прослеживаются ФСБ?" - Андрей спрашивает.

В.ШАТАЕВ: Я не знаю об этом.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Вопрос к Андрею - зачем? Смысл? Для того, чтобы – что? 130 млн пассажиров в год, которые заносятся в ОСУ-экспресс - прослеживать их для того,
чтобы сделать - что? Меня всегда очень интересует мотивация задавания такого рода вопросов.

А.ВОРОБЬЕВ: ну, ФСБ знает, что нужно.

А.ЗМЕЮЩЕНКО: Тогда – да, безусловно.

А.ВОРОБЬЕВ: "Если бы опрос проводился до вчерашних событий, процент "за" был бы меньшим" - пишет Андрей. "36% - сразу после взрыва" – Юрий. Действительно,
люди каждый раз бывают напуганы после терактов. Хотя после терактов на авиационном транспорте в последние годы, число желающих полететь на самолетах нисколько
не уменьшалось, не так ли?

В.ШАТАЕВ: Это правда.

А.ВОРОБЬЕВ: "Г-н Воробьев, при советской власти жили, не тужили, вся страна была родная, переезд в любую точку стоил копейки, вот к чему мы пришли – что
никогда это не разгребут" – Наталья. "Нужны охраняемые ограждения вдоль путей" – Елена. Это решит проблему безопасности путей?

В.ШАТАЕВ: Частично решит. Например, вся линия Москва-Петербург имеет ограждения - особенно лесной и степной полосы - может быть, скорее от животных. Потому
что любую преграду преодолеть человеку желающему всегда возможно. И такие ограждения есть во Франции, Испании на высокоскоростных линиях. Но они высотой
полтора метра – сами подумайте, может это явиться для террориста преградой, или нет. Но тем не менее, это более организованное хождение людей, недопущение
попадания туда посторонних - вот так, походя, гуляючи – это очень важно. И вот у нас 650 километров между Москвой и Санкт-Петербургом, и вся эта линия
ограждена.

А.ВОРОБЬЕВ: Давайте закончим на статистике – проводили ли вы какой-то сравнительный анализ железнодорожных катастроф в России и за рубежом? Где больше задействован
человеческий фактор, а где система обеспечения безопасности пассажиров?

В.ШАТАЕВ: Если говорить о проявлениях терроризма, то здесь всегда подготовлена система, которая срабатывает в большей или меньшей степени. Вы хорошо знакомы
с теми трактами, которые проходили в Испании, Англии, Италии, Таиланде, Индонезии - это все факты. С подобными явлениями сталкиваемся и мы на российских
железных дорогах - особенно это регион… вы знаете о взрывах в Пятигорске, подрыве поезда Грозный в Подмосковье, взрыве на Дагестанском участке железной
дороги. Поэтому говорить о человеческом, не человеческом факторе – это самое гнусное проявление, которое среди нас существует. И бороться тут надо не только
техническими средствами, организационными вопросами, но и создавать условия, чтобы это зло не хотелось совершать – вот, что самое главное.

А.ВОРОБЬЕВ: Понимаю. Но сравнительные, количественные показатели у вас отсутствуют? ЧП на железнодорожном транспорте?

В.ШАТАЕВ: ИЗ названных мною Англии. Италии, Испании, ЧП в России значительно ниже. Мне бы не хотелось сравнивать там, где две тысячи погибло при террористических
актах. Поэтому наши технические средства позволяют лишь минимизировать последствия того, ч то происходит. Вот яркий пример тому тот поезд, в котором произошли
вчера события.

А.ВОРОБЬЕВ: Я благодарю вас и напомню результаты голосования - мы спрашивали - на ваш взгляд, нужен ли досмотр пассажиров на вокзалах, подобный тому, что
есть уже в аэропортах. 64% сказали "нет, такой досмотр не нужен", и 36, что довольно большой процент, ответили, что такой досмотр нужен - возможно, это
действительно вызвано трагическими событиями, произошедшими в ночь с понедельника на вторник. Владимир Анатольевич Змеющенко, главный редактор газеты «Гудок»,
Валерий Николаевич Шатаев, начальник Федеральной пассажирской дирекции. Я благодарю вас за ответы на вопросы.

В.ШАТАЕВ: Спасибо.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»