Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Бог как Фаллос Вещающий и Сверкающий


Моисей воспринял Тору от Бога на горе Синай в конце 2-го тысячелетия до Рождества
Христова. Нас интересуют первые строки Торы, то есть первые строки «Книги Брейшит»,
 продиктованные Всевышним.

Брейшит – первое слово Книги. Буквальный перевод слова «брейшит» - «в начале».
В талмудической литературе книга Брейшит часто называется «Сефер Маасэ Брейшит»
- «Книга Созидания основ мира». Этим объясняется, что в греческом переводе Брейшит
превратилось в «Генезис» - «Происхождение». Традиционное русское название книги
Брейшит – Бытие.

Русский стандартный перевод первых строк Книги Брейшит гласит:

(1)     В НАЧАЛЕ СОТВОРЕНИЯ ВСЕСИЛЬНЫМ НЕБА И ЗЕМЛИ, (2) КОГДА ЗЕМЛЯ БЫЛА ПУСТА И
НЕСТРОЙНА, И ТЬМА НАД БЕЗДНОЮ, А ДУХ ВСЕСИЛЬНОГО ПАРИЛ НАД ВОДОЮ, (3) СКАЗАЛ
ВСЕСИЛЬНЫЙ: «ДА БУДЕТ СВЕТ» И СТАЛ СВЕТ. (4) И УВИДЕЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ СВЕТ, ЧТО ОН
ХОРОШ, И ОТДЕЛИЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ СВЕТ ОТ ТЬМЫ. (5) И НАЗВАЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ СВЕТ ДНЕМ,
А ТЬМУ НАЗВАЛ НОЧЬЮ. И БЫЛ ВЕЧЕР, И БЫЛО УТРО: ДЕНЬ ОДИН.

В стандартных комментариях к книге Брейшит – а я пользуюсь изданием «ПЯТИКНИЖИЕ
и Гафтарот: Ивритский текст с русским переводом и классическим комментарием «Сончино»,
составленным Главным Раввином Британской Империи д-ром Й. Герцем. КНИГА БРЕЙШИТ»
(Москва – Иерусалим: Гешарим, 1994 \5755\. – Перевод текста Торы: П. Гиль; Перевод
комментария: З. Мешков; Редактор – д-р М. Гринберг) – говорится:

«Ни один из мифов не содержит в себе такой глубины и бесконечной информации,
как Тора. Скудость сведений из области естествознания не позволяла человеку древнего
мира представить себе и передать в точных образах возникновение и взаимосвязь
всего существующего в мире. Сведения же Торы настолько точны во всех приводимых
подробностях и деталях, что всякий раз на новом этапе развития науки открывается,
что кажущиеся противоречия текста, записанного Моше, с окружающей действительностью
и данными точных наук возникали только потому, что ученые пользовались не совсем
точной физической моделью и не знали всего того, что происходит в космосе и в
недрах звезд. Люди, создававшие мифы, оставили в стороне окружающий нас мир природы,
проблемы её возникновения и предназначения и сразу перешли к жизнеописанию богов»
(с. 239).

Однако до Торы – уже был язык, на котором Моисей записывал Божье Откровение,
а любой язык, как мы постарались показать в понедельник, укоренен в начале времен,
скрывает в своих корнях информацию о первоактах Творца, о разрыве-взрыве Божьего
Фаллоса.

Прежде всего нас интересует исходный смысл древнееврейского глагола «бара» («творить»),
который в смысле «создать из Ничто» используется в Торе только для описания Божественного
акта творения, в то время как действия человека обозначаются глаголами «делать»,
«формировать», «творить». Напомним, что прасемитский и праиндоевропейский языки
удивительно сопряжены, и эти сопряженности, как показано в ряде исследований,
которые я рассмотрю позже, относятся не только к эпохе ностратики, но и к более
поздним домоисеевым векам индоевропейского верховенства на Ближнем Востоке.

Думается, этимологии древнееврейских слов «бара» и «брейшит» можно возвести и
индоевропейскому корню *bhu- («взметываться, вставать, тянуться вверх, раздуваться»)
и его детерминативу *bhar-, *bher-, сопоставимому с немецким Hervorstendes («вставший,
взметнувшийся») при обозначении возбужденного мужского полового члена. Напомним
также армянское слово bir («столб, палка»), производное от *bhi-ro-. Так что
по древнееврейскому слову «бара» («творить») желательно специальное этимологическое
изыскание.

Однако этимологическое разыскание, отмечал скончавшийся в прошлом году  великий
русский этимолог Олег Николаевич Трубачев, отнюдь не сводится к прослеживанию
фонетической цепочки – важнее семантические цепи. «В последнее время, - пишет
профессор Марк Михайлович Маковский, - (особенно в трудах В.Н. Топорова) критически
оценивается роль фонетики и семасиологии в процессе этимологизирования».

Основной смысл любой этимологии – открытие «первосмысла» слова, и в этой ситуации
фонетика подсобна и её роль исчерпывается тем, что она – один из способов проверки
доказательства правильности этимологии. Смысл же даже и в пространстве фонетики
(точнее, фонологии) никогда не опускается до подсобной функции, хотя вместе с
тем он может выступать и как средство контроля и проверки правильности фонетических
заключений.

Только в семантическом и «транс-семантическом» пространстве этимология становится
мощным средством реконструкции культурных моделей и прежде всего главной из них
– модели мира, с одной стороны, и того менталитета, который порождает эту модель
мира и воспринимает и толкует всю «мировую» эмпирию в рамках этой модели.

И «если, - подытоживает М.М. Маковский, - считать формальный, фонетический состав
слова его телом, а значение слова – его душой, то можно сказать, что объектом
этимологического анализа является именно «душа» слова, а не его тело, хотя «тело»
слова в ряде случаев может в определенной мере быть критерием тождества сравниваемых
лексем; в то же время исследование «тела» слова может давать и неверную информацию
о его «душе»» (Маковский М.М. Язык – миф – культура: Символы жизни и жизнь символов.
Москва: Институт русского языка Российской Академии Наук, 1996, с. 53 – 54).

Древнееврейское слово «Элогим» имеет значение «множество высших сил». Однако
толкователи Торы стараются исключить всякую ассоциацию с аспектом множественности,
когда речь идет о Творце. Между тем творение предполагает размножение. Есть Ничто,
и есть Единое Бытие, которое «разрывает» Ничто, взрывается творением, порождает
Сущее Многого. Единое и Многое взаимосопряжены. В слове «Элогим», продиктованном
Богом, момент множественности отражен. Толкователи же, стремясь акцентировать
в этом слове момент единства, переводят его как Имя в следующем значении – «Источник
возникновения и поддержания существования всех сил». Как обоснованно поясняют
толкователи, слово «Элогим», используемое как Имя, «указывает на то, что все
существующие силы, где бы они ни проявлялись, всегда находятся во власти Всевышнего»,
и «правильный перевод этого имени на русский язык – «Всесильный»» (с. 4).

Далее стандартные комментарии к Торе отмечают, что «небо и земля» - это всё существующее,
и «в первый момент творения небо и земля возникают вместе и воспринимаются как
единое целое, которое не поддается четкому описанию, и лишь впоследствии происходит
разделение». «В данном случае под землей понимается все сотворенное в первый
момент и содержащее в себе в потенциале и то, что проявится как земля, и то,
что проявится как небо» (с. 2).

Бездна же – «толща вод над поверхностью земли, верхний слой которых покрыт тьмою»
(с. 2).

Дух Всесильного – «невидимое и неощутимое присутствие Бога, поддерживающее существование
всего сотворенного и определяющее все происходящее» (с. 2 – 3).

А вот слово «мерахефет» («парил») в словосочетании «парил над водою»  буквально
означает «трепетал», как бы «вибрировал» словно возбужденный фаллос в половом
акте.

В Торе это слово «мерахефет», но уже в более упокоенном смысле, встречается еще
раз в книге Дварим (32:11) для описания орла, который, подлетая к гнезду, замедляет
полет, чтобы не напугать птенцов, опустившись на гнездо неожиданно. «Материя
сама по себе инертна, - несколько поверхностно комментируют толкователи, - дух
Всесильного пробуждает в ней различные виды движения; на следующем этапе Творения
возникают разнообразные формы жизни» (с. 3).

Перевод Торы на арамейский язык, известный как Таргум Йерушалми («Иерусалимский
перевод») и фактически представляющий собой развернутый комментарий, вообще вульгаризирует-профанирует
суть дела и даёт следующее пояснение к этому предложению:

«Земля была пустынна и не отстроена, не заселена людьми и не обитаема животными,
и темнота покрывала поверхность бездны, и дыхание Всевышнего духом милости проносилось
над водами» (с. 3).

Важнейший момент - «СКАЗАЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ». Воистину, «Словом Бога сотворены небеса»
(Тегилим 33:6), и Иоанн Богослов вслед за иудейской Торой в своём Святом Благовествовании
(Евангелии) вещает:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале
у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть. В Нем была
жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»
(1:1-5).

В талмудической литературе о Всевышнем часто говорят: «Тот, Кто сказал, - и возник
мир». Выражение «Всесильный сказал», подчеркивают комментаторы, должно пониматься
так же, как «Всевышний пожелал» (Саадья-гаон)» (ПЯТИКНИЖИЕ…, с. 3). Сказал-пожелал
явно сопряжено с первополовым желанием-влечением, сопровождающимся разрывом-рассеканием-разрезанием
девственной плевры Хаоса.

«Да будет свет!» - в экстазе воскликнул Всесильный. – «И стал свет!»

Этот свет ассоциируется скорее с реликтовым излучением Вселенной, чем с более
поздним световым излучением солнца и других звезд.

Таким образом, Божий Фаллос, творя сущее, предстает вещающим и сверкающим. Эта
«душа» Творения - просвечивает в «телах» исходных слов человеческих языков.

Вода, Огонь и Слово – три ипостаси-ингредиента Творения – восходят к индоевропейскому
первокорню *bhei- («быть, разрезать, рассекать, бить»)

Этот первокорень *bhei-, отмечает М.М. Маковский, соотносится также со значением
«мыть, очищать, производить сакральное омовение» (можно сопоставить также английское
are или шведское ar «есть, имеется»  с хеттским arr-  «мыть», английское were
«были» и немецкое war «был» с литовским svarus  «чистый», тохарское (А) tak «быть»
с готским pwahan «мыть») (с. 60).

«Понятие бытия, - указывает далее Марк Михайлович Маковский, - соотносится с
первотворениями Божества – огнем и словом» (с. 60). И в самом деле, индоевропейское
*bha- , к которому, кстати, восходит русское слово «Бог», означает как «гореть»,
так и «издавать звуки». Впрочем, в связи с явлением сакрального табуирования,
оно может выступать и с противоположным значением – «молчать», что проявляется
в словах конкретных исторических языков. Например, тохарское (А) слово tak «быть»
можно сопоставить с готским словом pahan «молчать», а индоевропейское *men- «оставаться,
быть» - с индоарийским monna- «молчаливый».

Бог – это Истина. «Я есмь путь и истина и жизнь», - говорит Иисус Христос (Евангелие
от Иоанна 14:6). Соответственно значение «быть» коррелируется со  значением «правильный,
истинный», и часто слово «истинный» сопоставляется со словом «есть», то есть
с тем, что есть «сущее», что  «бытийствует», «существует». Древнеиндийское слово
satya- «истинный» или готское sunja «истина» восходят к индоевропейскому *es-
«быть, существовать», латинское слово verus «правильный, истинный»  восходит
к индоевропейскому *uer-/*ues-  «быть», а литовское слово tikras «истинный» перекликается
с тохарским (А) tak «быть».

Наконец, с первоактом Начала сопряжен оргазм Конца, с вспышкой жизни – жало смерти.
«Значение «быть, битие», - констатирует М.М. Маковский, - связано и с противоположным
значением – «умереть»» (с. 60). Так, индоевропейское *bhu-, *bhe- «быть» перекликается
с древнесеверным (древнеисландским) bani «смерть», индоевропейское *ues-/*uer-
«быть» аукается в тохарском (А) wael «умереть», и в свою очередь тохарское (А)
tak «быть» аукается в древне-английском diegan «умереть», а  ирландское maraim
«быть, жить» восходит к индоевропейскому *mer- «умереть».

То фаллическо-оргиастическое, что в довольно позднем Моисеевом Пятикнижии излагается
сокращенно-прикровенно, роскошно представлено в более древнем  креационистском
мифе индуизма. Достаточно вспомнить Шиву, его оргиастический танец, его священный
фаллус-лингам. Впрочем, о индуистском Фаллосе-Творце в его животворящих и смертоносных
ипостасях я подробно писал в книге «Искусство стран Востока» (Москва: Издательство
«Просвещение», 1986).

Надо только сказать, что вышеприведенные этимологические выкладки призваны не
доказать, а помочь показать непостижимый профанному познанию, но воспринимаемый
правоверным пониманием акт Первотворения.

Если душа человека резонирует с «душой» первослов – значит, Dasein сопрягается
с Sein, и человек живет в «доме Бытия».