Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

16 апреля 2003 года среда (окончание)


А ВАСЬКА СЛУШАЕТ ПРО РЕНТУ И ПРОДОЛЖАЕТ КУШАТЬ ЕЁ

Природная рента – общенародное достояние, это очевидно, об этом говорят сейчас
все кому не лень. Стенают всюду о том, что у нас в России природная рента беззастенчиво
приватизирована властвующим бюрократическо-компрадорским симбиозом. Везде выступают
с этим вопросом академик Российской Академии наук (РАН) Дмитрий Семенович Львов
и его зять член-корреспондент РАН и депутат парламента Сергей Юрьевич Глазьев.

Подавляющее большинство россиянцев равнодушно относятся к тому, что их откровенно
грабят, и продолжают исправно голосовать за ставленников нуворишей-«олигархов»,
которые на глазах сделали себе за счёт этого грабежа миллиардные состояния и
финансируют «Единую Россию», СПС и прочие прикормленные пропутинские партии.

И россиянцы в то же время завидуют норвежцам, пользующимися справедливо  распределенной
между ними природной рентой (доходы от добываемой в Норвежском море нефти идут
в основном не в карман нефтебаронов, а на социалку и на личные счета всех граждан
страны).

И вот в сегодняшней «Литературной газете» в интервью с Дмитрием Львовым «Россия
на перепутье» (http://www.lgz.ru ) в очередной раз констатируется, что «в Норвегии
бесплатные образование и медицинское обслуживание, государство субсидирует аренду
жилья, пенсия равна зарплате рабочего, при рождении ребенка семья получает разовую
дотацию около 5 тысяч долларов и свыше тысячи долларов ежемесячно до 18 лет»
(с. 3).

Дмитрий Львов – не просто академик, а «главный экономист» страны, наивысший экономический
авторитет России, академик-секретарь Отделения экономики Российской академии
наук. Он отмечает, что «несмотря на огромные разрушения экономики за годы несуразных
реформ, Россия остается богатой страной. Её природно-ресурсный потенциал примерно
в 2 раза превосходит США, в 5-6 раз Германию и в 18-20 раз Японию.

Да, предки поработали неплохо, оставили нам сказочное богатство, но нынешним
их потомком наплевать на добро, у сломленных и рассыпавшихся нет сил и желания
взять своё. Зато много хищников желают попользоваться российским сокровищем,
разворовывают его, грызутся между собой, и всё новые и новые алчущие со всех
сторон сбегаются урвать бесхозное.

Оказывается, пишет Дмитрий Сергеевич, и сегодня чистая народнохозяйственная прибыль
страны составляет 60 – 80 млрд долларов – в два раза больше нынешних бюджетных
средств. В отличие от многих других стран, основной вклад в прирост этой прибыли
вносит не труд и даже не капитал, а природная рента, на долю которой приходится
не менее 75% чистой прибыли, то есть 45 – 60 миллиардов долларов. Эти доходы,
не отражающиеся в системе общественного счетоводства,  формируют теневой поток
финансовых ресурсов и оседают в оффшорных зонах, нелегальном бизнесе, криминальных
структурах.

Действующий экономический механизм позволяет этот доход аккумулировать в руках
небольшой (5-7%) околовластной финансовой и преступной элиты, а более 90% населения
страны лишены доступа к природному общественному благу, добытому для нас кровью
и потом десятков предшествующих поколений предков.

Более того, нынешний русский раб (его затруднительно называть «рабочим» или «работником»,
поскольку русские сами добровольно на президентских и парламентских выборах -
выбрали себе положение «раба»)  эксплуатируется нещаднее всех в мире. На 1 доллар
зарплаты российский среднестатистический работник производит в 2 – 2,5 раза больше
валового внутреннего продукта, чем в тех же США, и соответственно доля заработной
платы во внутреннем валовом продукте России примерно в 2 – 2,5 раза ниже, чем
в любой цивилизованной стране, и при этом, поразительно бесчеловечно, все проблемы
расходов бюджета ложатся на налог – 70% средств в казну приносит труд, фонд оплаты
труда.

В результате, указывает академик, идет процесс постепенного вырождения трудового
потенциала, поскольку нормальному человеку нет смысла работать в таких условиях.
И далее Дмитрий Львов говорит о самоочевидном. Надо повысить минимальную оплату
труда до гарантированного прожиточного минимума, надо обратить часть предпринимательского
дохода и всей ренты от природных ресурсов в общественные доходы, которые под
парламентским контролем распределять на бюджет развития, на социалку и на лицевые
счета граждан в Сбербанке.

Но кто это будет делать? Правящая воровская элита (вышеуказанные 5-7%)? Избранные
на деньги этой элиты депутаты Государственной Думы? Смешно.

Повторяю, подавляющее большинство избирателей этого не желает. В нашей надпартийной
предвыборной платформе «Путь из тупика» (http://www.panlog.com/tupik.html) наряду
с прочим конкретно прописан механизм распределения природной ренты среди населения
(пункт 2). Простому электорату все эти предложения – до лампочки. Более того,
когда начинаешь излагать их почти в любой аудитории или кампании, мало кто хочет
даже выслушать, а многие чуть ли не лезут с кулаками – «что вы воду мутите»,
«не мешайте Путину», «работать надо» и т.п.

По телевидению какая-то бабулька-народная артистка долго рассказывала о своей
трудной нынешней жизни, о маленькой пенсии и о экономии при покупке продуктов
на базаре. Но когда зашел разговор о распределении природной ренты среди граждан,
как это делается в Норвегии или Эмиратах, она замахала руками – «не надо, хватит
нам революций!»

Вроде бы близок локоток природной ренты, да не укусишь – нет среди рассыпавшихся
ошкуренных русскоговорящих рабов «критической массы» заинтересованных в её «национализации».
Депутат Евгений Петрович Ищенко попытался на днях предложить законопроект в этом
духе, но пропутинские фракции его заблокировали. Так что природная рента в изобилии
продолжает течь по русским усам, да в русский рот не попадает. А разномастные
хищники обжираются ею, снисходительно выслушивая наши стенания и предложения.



У НАС ШЬЮТ НЕ ХУЖЕ, ЧЕМ "У НИХ"

В сегодняшнем «Московском комсомольце» опубликована статья Марины Великановой
«Нары для белошвейки» о том, как обидели «новых русских».

Привыкли «новые русские» закупать за тысячи и даже десятки тысяч у.е. заморские
платья и прочие тряпки в элитных московских бутиках. Так уворованная у всех у
нас природная рента страны по одному из ручейков утекает на Запад, в карманы
тамошних модельеров.

Но вот предприимчивый русский  молодой человек Звягинцев подумал – а почему бы
нам в Москве не шить одежду такую же по качеству, как и в Италии или во Франции.
Тогда деньги «новых русских» будут оставаться в России, и всем будет хорошо –
и отечественному производителю, и отечественному продавцу, и отечественный потребитель
(«новый русский») не заметит разницы, а чтобы он не переживал из-за престижности,
нацепим на свою отечественную продукцию забугорный лейбл.

Дело выгодное. Так, стоимость курточки а-ля «Ферре» колебалась от 500 до 1000
долларов, в то время как её себестоимость не превышает 80 – 100 у.е.

«Среди людей, которых нанял Звягинцев, - сообщается в статье, - была одна женщина.
Знаете, она в своем роде самородок. Эта швея нигде не училась швейному мастерству
и все модели шила на глаз. Её лекала покупали даже турки, изветсные своим умением
подделывать известные марки. Свои модели портниха не просто копировала из журналов,
а добавляла собственные дизайнерские находки. Например, в фотоальбоме для клиентов
Звягинцева есть снимки блузки, сшитой из полосок кожи, перемежающихся с гипюровыми
вставками. Эти блузки шли на ура и стали очень модными благодаря нашей умелице.
Если бы эти вещи продавались под собственной запатентованной маркой, никакого
нарушения закона не было бы. Но кто будет покупать вещи «от тети Маши» за такие
бешеные деньги?» (с. 2).

Самородков в России полно повсюду, легко наладить любое конкурентоспособное производство
и выходить с отечественными товарами (не сырьем!) на мировой рынок, зарабатывать
деньги для российских предприятий. Однако тем самым будет нарушена стратегия
демодернизации, предписанная России мондиалистами. Поэтому правящая в России
агентура мондиалистского «интернационала» тщательно отслеживает и выкорчевывает
ростки русского конкурентоспособного производительного предпринимательства.

Нынешний полицейско-компрадорский режим и сам по себе заинтересован давить русское
предпринимательство, справедливо усматривая в низовом русском «третьем сословии»
или «среднем классе» (не путать с находящимся у неё на содержании или крышевании
«классом обслуги»!) своего могильщика, единственно реального конкурента.

Мне приходилось на эту тему беседовать с безвременно ушедшим самородком-предпринимателем
Александром Степановичем Паникиным, основателем концерна «Панинтер».  Налоги
и произвол – главные орудия подавления. Конечно, как и всех нас, Паникина грубо
и беззаконно громили налоговые полицейские, взламывали стальную дверь, а предприниматель
в это время лихорадочно сжигал пачки денег, которые всё равно были бы изъяты
в качестве вещдока и улики. Но главная беда – законы, хуже которых не мог бы
принять даже откровенный враг.

Существующие законы просто не дают возможности развернуть конкурентоспособное
производство. Мешают умно продуманные препоны - налоговые и административные.
Импорт имеет преимущество над отечественным однотипным товаром. Выгоднее ездить
за тряпками в Турцию или в Китай, обогащая эти страны и стимулируя их экономический
рост, чем те же тряпки шить в России. Экспорт же российских товаров практически
невозможен.

Мы в надпартийной предвыборной платформе «Путь из тупика» предлагаем конкретные
меры по раскрепощению отечественного товаропроизводителя, но для того, чтобы
нашу платформу принять, необходим подъем национального самосознания, порыв к
субъектности, волевая настроенность соотечественников. Этого пока нет.

А судьба Звягинцева и его чудо-швеи предрешена и для всех нас привычна – нары,
погибель.

В «деле Звягинцева», как в капле воды, отражается вся тупиковость нынешней российской
ситуации.



ЛЮБИМЫЕ МОИ ЛЮБЕРЦЫ И ОКРЕСТНОСТИ

С утра пошел на Люберецкую книжную ярмарку, взял тележку. Сначала покупал книги
по искусству, но потом глаза разбежались, стал брать издания по истории, взял
также трехтомник Дос Пассоса. В фирменном магазине издательства АСТ книга Максима
Калашникова и Юрия Крупнова «Гнев орка», которую я вчера в ГосДуме приобрел за
72 рубля, продается за 50 рублей.

Реальный прорыв постсоветского времени – издательский бум, интеллектуальное пиршество.
Практически все значимые произведения мировой мысли, прошлой и современной, стали
доступными на русском языке, не надо просиживать днями в библиотеках и читать
их на языках оригиналов, конспектировать. У меня таких конспектов набралось несколько
ящиков, с ними тяжело работать.

Еле доставил тяжеленный груз в свою двухкомнатную (28 кв м) люберецкую квартирку,
доставшуюся мне в наследство от скончавшихся родителей. Проблема – куда размещать
книги, квартира под завязку забита ими.

Когда в последний раз путинские полицаи проводили у меня обыск, то, войдя в эту
квартиру, они опешили. Надо было дня три возиться в книжной пыли, чтобы что-то
найти. Да и искать у меня особенно нечего, только если подбросить пистолет, как
это было сделано недавно при незаконном задержании одного из разработчиков нашей
 программы «Путь из тупика» руководителя движения московских очередников жилья
Германа Иванцова. Но кто поверит, и в кутузке я проведу от силы неделю, потом
придется им меня выпустить. И вообще я привык действовать в политике с открытым
забралом, согласно внутреннему повелению.

Обыск провели без особого рвения, заказ спущен сверху от начальства, а не взят
от частника, поэтому расплачиваются за такую работу не деньгами, а чинами, и
не сегодня, а завтра.

Понятых взять – проблема. Соседи шарахаются, уже привыкли к тому, что меня то
и дело обыскивают, и стараются не лезть в неправедные дела, как бы не замазаться.
Пришлось брать понятых в близлежащей ментовке из числа задержанных, имеющих паспорта.
И одному-то человеку среди залежей книг тесно, а тут набилось человек восемь,
но даже ничего не смогли изъять в качестве вещдока, хотели было «приобщить» блок
компьютера, однако когда его включили, там на диске обнаружилась одна наука,
они плюнули и не стали возиться (но при обыске в офисе – блок нашего ООПД «Возрождение»
увезли).

Интересно ведут себя соседи. Когда меня преследуют – они отворачиваются, норовят
прошмыгнуть мимо. Когда же меня иногда показывают по телевидению, они звонят
в дверь, подкарауливают, передают мне жалобы на местное начальство и разные челобитные.
Нынешние российские люди сами по себе не особенно затейливые, легко просчитывать
их мысли и их «электоральное поведение».

Но наша пятиэтажка хрущевских времен – остается почти деревенской. Дом был ведомственный,
заселялся работниками Быковского аэропорта, большинство друг друга знают десятилетиями.
И относятся друг к другу по-порядочному, по-соседски.

Когда в октябре 1993 года попал в засаду при выходе из горящего Белого Дома,
то был избит омоновцами примерно так же, как в прошлом году омоновцы избили руководителя
движения «Народное землепользование» Вячеслава Григорьева. Ногами метили в голову,
я прикрывал её руками, разбили оргстекло ручных часов, а ребра не уберег, поломали
семь.

Швырнули в автобус, сломанные кости скрипели и зацеплялись друг за друга в боках,
привезли в отделение милиции на Проспекте Мира около спорткомплекса Олимпийский,
тогдашний парламентарий Борис Исаков видел, как я мучился в «обезьяннике», доходил
до ручки, ни вздохнуть, ни пошевелиться без дикой боли. Вынуждены были вызвать
скорую и под охраной омоновцев отвезти в Сокольники в Больницу № 33, там оказали
первую помощь, поместили в отдельную комнатушку вместе с матерящимся и норовящим
меня добить полицаем, под утром омоновец заснул, я собрался с силами и вышел
в коридор, у выхода на улицу спал другой охранник, я спокойно проследовал мимо
и, окровавленный, дождался первого метро, затем добрался до партийного схрона
и там отлеживался около месяца, пока не выбрался в Люберцы.

В моё отсутствие в квартиру, взломав деревянную тогда хлипкую дверь, врывались
автоматчики, они тоже растерялись перед грудами научных и неинтересных для них
книг, они раскидали их, но легко убедились, что ничего ценного для себя не найдут,
и убрались восвояси, оставив дверь открытой. И пока меня не было в квартире месяц
с лишним, и дети мои туда не ездили (они не знали, что отцовскую квартиру обыскивали,
а затем оставили без присмотра), - никто там не шарил, соседи прикрыли дверь,
ничего не пропало.

Получил сегодня пенсию 1640 рублей – на 120 рублей больше, чем месяц назад. Казалось
бы, надо восславить Путина, ликовать. Но одновременно я получил счёт за коммунальные
услуги (квартира моя приватизированная) – 727 рублей. Год назад я платил за квартиру
302 рубля, с мая 443, с августа 606, с февраля этого года 727. Плюс инфляция,
которая на предметы первой необходимости за год составила 30-40%. Так что пенсионная
подачка в 120 рублей в несколько раз перекрывается изъятими за одни только коммунальные
услуги, не считая роста транспортных и электрических и прочих тарифов. Итак,
ради приоритетной для нынешнего руководства страны задачи погасить внешний долг,
не мною занятый и не мной разворованный, безжалостно и немилосердно снижают мой
реальный жизненный уровень.

После вычета всех обязательных платежей у меня с пенсии остается максимум 800
рублей, то есть в день менее 30 рублей.

С этой суммы – еда, одежда, газеты и прочая повседневная мелочевка.

Приведу сегодняшние цены на Выхинском продуктовом рынке:

Хлеб – 4,5 рубля за буханку черного, солдатского, бородинского и за булку нарезного.
Крупы – рис, гречка, пшено от 10 до 15 руб за 1 кг.
Песок сахарный – 18,5 рублей за 1 кг.
Молочные – 10 рублей литровый пакет молока, 11 рублей литровый пакет кефира,
7 рублей поллитровый пакет ряженки, 40-45 рублей килограмм творога, сыры твердые
от 85 до 110 рублей, масло сливочное от 50 до 72 рублей.
Яйцо – 15-18 рублей за 10.
Мясо – 1 кг говядины без костей от 70 до 75 рублей.
Рыба – 1 кг от 20 до 40 рублей окунь, карась, терпуг, камбала, сельдь и т.п.,
а судак – 50 рублей.
Овощи – лук, картошка, морковь от 10 до 15, помидоры от 5 до 20 рублей за 1 кг.
Фрукты – яблоки от 15-20, апельсины-мандарины 15-20, груши и гранаты 5-25, виноград
15-30, бананы 20-30 (месяц назад 10-20) за 1 кг.

Обязательные траты в день для типичного пенсионера (пенсионерки) – хлеб 3, молочные
10, овощи и фрукты 5, крупы 5, мясо или рыба или яйцо 5, остальное 2 рубля, итого
30 рублей.

Сегодня солнечно и тепло. На улицах много молодых девушек, они громко хохочат
 при приближении мужчин, а самые молоденькие похожи на только что вылупившихся
лягушат, скачущих в родном болоте.

Пора выбираться на природу, в лес.

Сами Люберцы и окрестности знаю наизусть. Отец после демобилизации вместе с матерью
стал работать в Быковском аэропорту. Сначала семья обосновалась в деревне Заболотье
под Раменском, затем переехали в деревню Верея рядом с Быковским аэродромом,
в конце концов сняли комнату в деревне Быково  неподалеку от Быковской церкви
и Воронцовской усадьбы, и по мере послевоенного восстановления постепенно улучшали
жилищные условия – получили комнату в одной двухкомнатной коммуналке в поселке
Быково, через какое-то время две комнаты в трехкомнатной коммуналке в Удельной.

Там в Удельной, Малаховке, Быково, Вялках, Красково, Ильинской, Жуковском и далее
в Кратово и Раменском, а затем и в Бронницах (там была родительская дача) – мои
друзья, мои любимые места. Обычно я ходил купаться на Москва-реку около Чулковского
моста и далее в Мячиково на Пахру. А с друзьями мы бродили и говорили обо всем
на свете вдоль берегов Македонки и Пехорки.

В 1955 году я закончил Удельнинскую среднюю школу № 2 около Маленковского санатория,
поступил на физический факультет Московского государственного университета. И
где-то в конце 1950-х годов родители получили от Быковского аэропорта, где отец
работал замполитом, двухкомнатную квартиру в Люберцах в 150-200 метрах от железнодорожной
платформы, очень удобно.

Сказочное место – Люберецкий карьер, где провожу летние месяцы.

Вот туда мне и хочется сходить в выходные дни.