Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

19 апреля 2003 года, суббота

Уважаемые подписчики, в начале Страстной Недели высылаю экзегетический комменатрий
на Главы 11-12 Евангелия от Иоанна.


ЛАЗАРЕВА СУББОТА И "ВОСКРЕШЕНИЕ ПРЕЖНИХ ПОКОЛЕНИЙ" ПО НИКОЛАЮ ФЁДОРОВУ

Стадии и рывки филогенеза (эволюция рода) воспроизводятся в стадиях и событиях
онтогенеза (рост и развитие индивидуальной особи), так что по онтогенезу мы можем,
в частности, судить о предшествующих эволюционных этапах родовой эволюции. На
эту тему я сорок лет назад опубликовал статью в политиздатовском «Философском
словаре». Сын Человеческий, вбирая в себя прошлое и будущее Рода Человеческого,
в своей земной жизни воспроизводит стадии и события прошлой и, самое главное,
будущей судьбы человечества. Жизнь Иисуса Христа – как бы вечный архетип истории
человечества.

И в этой жизни есть таинственное событие, ещё недостаточно осмысленное христианской
экзегетикой, хотя интуитивно возвышенное христианским, особенно православным,
ритуалом. Подробно и бездонно описано это событие в Евангелии от Иоанна (Ин.
11-12).

Заглянем же с точки опоры Правой Веры в эту бездну, приоткрывшуюся Иоанну Богослову.

Итак, «был болен некто Лазарь из Вифании, из селения, где жили» (11:1). Слова
«где жили» - выделены в Священном Писании, то есть Вифания (буквалистский перевод
с еврейского – «дом бедности»), любимое земное место Иисуса Христа в часе ходьбы
от Иерусалима за отрогом горы Елеонской, предстает «местообитанием» человечества,
как бы «человеческим микромиром».

И в Вифании жили «Мария и Марфа, сестра её» (11:1). У них был брат Лазарь, который
был болен. Это преданное Иисусу Христу семейство – предстаёт прообразом земного
человечества, как бы «микрочеловечеством». «Иисус же любил Марфу и сестру ее
и Лазаря» (11:5).

«Мария же, которой брат Лазарь был болен, была та, которая помазала Господа миром
и отерла ноги его волосами своими» (11:2).

Почему выделено указание «та»? Из настоящего – не в прошлое, а в будущее. Ведь
о «той» Марии рассказывается в следующей – 12-ой – главе Евангелия.

Наивно полагать, что Иоанн Богослов совершил здесь авторскую ошибку или сослался
на общеизвестный по устному преданию или по другим евангелиям факт. В Священном
Писании нет ничего ошибочного-случайного, если Оно священно. Здесь времена (будущее
с прошлым, прошлое с настоящим, «забегание вперед») сопряжены по-хайдеггеровски.
И само по себе выделенное указание «та» - многозначительно, глубинно.

Будем держать в уме – Вифания символически есть «местообитание людей», а сестры
Мария (не случайна смысловая рифмовка с Марией-Богоматерью) и Марфа и их брат
Лазарь есть архетипические ипостаси людей, человечества.

«Сестры послали сказать Ему: Господи! Вот, кого Ты любишь, болен» (11:3). В принятой
символическо-экзегетической системе координат, речь здесь идёт не о Лазаре как
конкретной личности, а о болезни человечества в лице Лазаря.

«Иисус, услышав то, сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится
через нее Сын Божий» (11:4).

Здесь опять выделено глубокомысленно-намекающее «то» - речь идёт не о случайной
болезни конкретного Лазаря, а о болезни всего человечества, пораженного грехом.
И эта болезнь привела все же к смерти Лазаря, затем воскрешенного Иисусом Христом,
который Сам тоже со дня рождения шел к Своей смерти на Голгофском Кресте, но
воскрес, архетипическо-онтогенетически предвосхищая «воскресение первое» (Откровение
Святого Иоанна Богослова 20:5) всего человечества перед «смертью второй» (Откровение
20:14).

Воистину по-новому понимается «смертность» человека. Человека называют «смертным».
Вся его жизнь – «болезнь к смерти» (Кьеркегор). Быть смертным – значит постоянно
быть перед лицом смерти, постоянно болеть-умирать. А Иисус Христос провозглашает
– «эта болезнь не к смерти, но к славе Божией». Тем самым проясняется смысл размышлений
о смерти Сёрена Кьеркегора и Мартина Хайдеггера, о чём неплохо написала Е.А.
Абросимова из Вильнюса (http://edinorog.boom.ru/psimaster/haidref-mortaliti.htm).

Когда же услышал Иисус Христос, что Лазарь болен, «то пробыл два дня на том месте,
где находился» (11:6). Это означает, что Господь не торопится немедленно спасти
Лазаря и в его лице человечество. Ведь человек – не игрушка Бога, а партнер и
даже сотворец, ибо после познания Добра и Зла «вот, Адам стал как один из Нас»
(Бытие 3:22). Человечество субъектно, оно должно само исчерпать свой удел на
земле, стремясь к Добру и преодолевая Зло, исполняя замысел Божий и вместе с
Богом соучаствуя в Саможертвоприношении Божьем и в Страшном Суде и в Воскресении.

Прошло два дня после получения вести от женской ипостаси человечества о болезни
мужской ипостаси человечества в лице Лазаря. «После этого сказал ученикам: пойдем
опять в Иудею. Ученики сказали ему: Равви! Давно ли Иудеи искали побить Тебя
камнями, и Ты опять идешь туда? Иисус отвечал: не двенадцать ли часов во дне?
Кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит
ночью, спотыкается, потому что нет света с ним» (11:7-9).

Действительно, мир состоит наполовину из дня и ночи, из Добра и Зла, и вообще
мир, пораженный грехопадением, «во зле лежит». Иудеи – с одной стороны, заключили
Завет с Богом и стали «богоизбранными», а с другой стороны, эта их «богоизбранность»
при отпадении от Завета может оборачиваться более глубоким падением во Зло, в
«сборище сатанинское». Именно в Иудее, в этом средоточии борьбы Добра и Зла,
и должен был действовать Спаситель всего человечества, побеждая смерть. «В Нем
была жизнь, и жизнь была свет человеков. И све во тьме светит, и тьма не объяла
его» (1:4-5). Не о Себе он шкурно думал, а о спасении всех нас из тьмы.

«Сказав это, говорит им потом: Лазарь, друг наш, уснул; но я иду разбудить его.
Ученики Его сказали: Господи! Если уснул, то выздоровеет. Иисус говорил о смерти
его, а они думали, что Он говорит о сне обыкновенном» (11:11-13).

Это место принципиально. Лазарь скончался, покинул земную жизнь, как в свой черед
покидает её каждый из нас. На самом деле никто из нас, и Лазарь тоже, - не покидает
и не может покинуть Мир Божий. Над миром земным – другие измерения сущего, в
которых после своего временного пребывания на Земле странствует наша вечная душа.
Подробнее об этом говорится в индуизме и буддизме, а современные экзистенциалистские
представления о болезни, околевании и смерти изложены, в частности, в моей работе
«Постигая Хайдеггера» (http://www.panlog.com/heidegger.html).

Нет, смерть – не «сон обыкновенный». Лазарь «уснул» - но не легким сном спящего,
а обрывом жизни смертного. Лазарь «уснул» в смерти, а не в жизни. А смерть –
самый трагический срыв земной жизни.

«Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было
там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему» (11:14-15).

«Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним»
(11:16).

Как известно, апостол Фома проповедывал в Индии, сопрягая индийские представления
о загробных странствиях души с христианским пониманием смерти. По преданию, сохраненному
Оригеном, Фома проповедовал среди парфян (в пределах нынешней Персии), а старая
традиция, вошедшая в «Деяние Фомы», говорит о проповеднической деятельности его
в Индии, откуда мощи его были перенесены в Эдессу в III или IV в. Фому считали
близнецом Иисуса Христа и передавали легенду о необычайном сходстве его с Иисусом.
Имя апостола – Фома – «тэом» – означает на древнееврейском «близнец». Иногда
к имени Иуды Фомы добавляли слово «Дидим» – по-древнегречески «близнец». Имеются
некоторые основания предполагать, что образ Иуды Фомы соответствует реальному
историческому лицу – Аполлонию Тианскому (экзегетика апостола Фомы изложена,
в частности, Александром Владимировым http://www.vav.ru/apostles/book.php?fn=sub&idbook=5&idpart=3&idchapter=11&idsub=41).

Призыв «умереть с Лазарем» есть великий порыв апостола Фомы от околевания и пустого
круговорота душ в сущем приобщиться подлинной смерти, приобщиться   Ничто (смотри
подробнее в работе «Постигая Хайдеггера»).

«Иисус, придя, нашел, что он (Лазарь) уже четыре дня в гробе» (11:17).

Это конкретное указание на четыре дня тоже заставляет задуматься, поскольку несколькими
строками ранее говорилось о задержке Иисуса на два дня. Другими словами, весть
о болезни (не смерти!) Лазаря пришла, когда Лазарь уже два дня находился в гробу.
«Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати» (11:18), - тут же подсказывает
Евангелие Иоанна Богослова, так что задержка времени исключалась близостью пространства.
В чём символика-экзегетика «двух дней» - два дня уже Лазарь (= человечество)
в смерти, и ещё два дня Иисус Христос пережидает смерть Лазаря?

Мне представляется, что два раза по два дня болезни-смерти Лазаря сопряжены с
двумя смертями человечества, провиденными в Откровении Святого Иоанна Богослова.
Мы, смертные на бренной земле, весь нынешний цикл жизни  смертничаем или умираем
или «болеем к смерти» и затем воскрешаем в новом цикле сущего, в Вечном Саможертвоприношении
Бога. И цикл имеет две половинки, два «два дня», итого четыре дня – одна «тысяча
лет» рая Добра и другая «тысяча лет» одоления Зла.

Тогда сколько же дней в одном бытийном цикле и какова роль субботы, прежде всего
Лазаревой Субботы, в этом цикле?

В Начале мы имеем, по Книге Бытия, семь дней творения. Затем, после грехопадения
Прародителей, наступает восьмой день – День Обрезания (смотри в моей работе «Постигая
Хайдеггера»). Затем наступают Дни, или Мировые Эпохи, или Стадии, вычленяемые
и исследуемые философами филогенеза типа Шеллинга и психологами онтогенеза типа
Пиаже. В онтогенезе Лазаря выделяются четыре дня, проведенные им в гробу, то
есть в «болезни к смерти». К семи дням творения и к восьмому дню обрезания добавляем
четыре «больных» дня – получаем 12 дней. Тогда День Воскресения Лазаря – 13-й,
он приходится на субботу.

«Многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их» (11:19).

Здесь высвечивается сущность еврейского богоизбранного народа в его человеколюбивой
ипостаси, утешительная роль евреев в скорбном бытии человечества. Выделенное
же «в печали» передаёт экзистенциальную ситуацию человечества, исследованную
тем же Мартином Хайдеггером.

«Марфа, услышав, что идёт Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома» (11:20).

Здесь – огромный простор для экзегезы. Откуда Марфа услышала? Ясно, что это был
внутренний голос, Зов Бытия. И она пошла навстречу Господу Своему. А почему Мария,
то есть та половина женской ипостаси человечества, которая рифмуется с Марией-Пресвятой
Девой и Богородицей, осталась «сидеть дома» с Иудеями, что она там в «доме» высиживала?

«Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой»
(11:21).

Здесь комментарии излишни, всё ясно. Если бы Бог пас людей, то у Пастыря не пропала
бы ни одна овца в стаде. Однако человечество призвано субъектно как жертвоприноситель
на Голгофе соучаствовать в Божьем Саможертвоприношении (= Бытие приобщается Ничто
через смерть от рук Своих детей). Поэтому весь смысл человека в том, что он после
Грехопадения становится смертоносцем, смертным. Через него в мир прорывается
Ничто. Человечество сопрягается со  смертью, чтобы Сын Человеческий или Богочеловек
через человека постиг смерть, дабы попрать смерть смертью и воскресить Бытие.
Достичь смерти, уйти в нирвану – непосильно Бытию Самому по Себе. Посильно –
воскресение как обновление Бытия, но лишь при соучастии человека как жертвоприносителя,
что и предвосхищается таинством евхаристии. Но это – общеизвестная азбука христианства,
не будем разжевывать. Своевольным же своим оппонентам Иудеям говорит перед этим
Иисус Христос – «Но вы не верите, ибо вы не из овец Моих, как Я сказал вам. Овцы
Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною. И Я даю им жизнь
вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей» (10:26-28).

«Но и теперь знаю, - продолжает Марфа, - что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе
Бог» (11:22).

Да, воскрешение из гроба возможно для всех людей, здесь мы приближаемся к философии
«общего дела» Николая Фёдоровича Фёдорова. Если человечества попросит у Бога
воскресить умершие поколения, то поскольку в высших измерениях сущего остаются
души людей, то их в принципе можно воплотить телесно и с ними общаться. Если
попросить Бога, то Он даст людям возможности индивидуального воскрешения.

И тут в Евангелии Иоанна Богослова отмечается существенный нюанс:

«Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет
в воскресение, в последний день» (11:23-24).

Воскресение в новом цикле Бытия – об этом давно знает человечество, ибо «миф
о вечном возвращении» известен всему Роду Человеческому с изначальных времен.
Так что «последним» воскресением никого не удивишь. Но речь-то идет не о последнем
воскресении, а о Лазаревом – о воскресении земного человечества перед Страшным
Судом, перед «второй смертью» и перед «последним» воскресением. Эти два воскресения
– совсем разные вещи, которые до Николая Фёдоровича Фёдорова обычно путали. В
том-то и великая заслуга Русского Православия, что оно через философию «общего
дело» Н.Ф. Фёдорова поставило в центр внимания  не «последнее» бытийное, а «лазарево»
сущее (духовно-телесное) воскрешение человечества.

И Иисус Христос на земле исполняет роль не Бога-Отца, а Бога-Сына. Он подвергается
казни на Голгофе, предваряя Самоказнь Бога-Отца, но спасает своим приобщением
смерти – смертное человечество, открывает ему путь из тупика «болезни к смерти»,
путь к победе над смертью через воскрешение каждого человека из гроба. «Иисус
сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет.
И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?» (11:25-26).

Ведь верующий в Иисуса Христа – верует в богоравность человека, в его субъектность.
«Не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, - так Иудеи сказали Ему, - но за
богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом. Иисус отвечал
им: не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги» (10:33-34). Благодаря богоравности
может человек овладеть законами и рычагами сущего и с Божьей помощью не только
технически убивать сам себя и Бога-Сына Человеческого, но и воскрешать самого
себя и даже тотально обновлять Бытие. Это и есть то «общее дело» человечества
под водительством Иисуса Христа («в белом венчике из роз впереди идёт Христос»
- Александр Блок, последние слова его откровения Русской Революции  «Двенадцать»),
которое открылось Николаю Фёдоровичу Фёдорову.

Соответственно Марфа «говорит Ему: так, Господи! Я верую, что Ты Христос, Сын
Божий, грядущий в мир» (11:27).

«Сказав это, пошла и позвала тайно Марию, сестру свою, говоря: Учитель здесь
и зовет тебя. Она, как скоро услышала, поспешно встала и пошла к Нему» (11:28-29).

Опять здесь большой простор для экзегезы. Почему Марфа самозванно решила, что
Иисус Христос зовет сестру её Марию, как будто Иисус Христос не мог обойтись
без посредничества и Сам позвать Марию, как раньше позвал Марфу, и почему Марфа
позвала сестру тайно от Иудеев? Почему Мария, услышав зов Бытия от Марфы, встала
«поспешно» - не означает ли это, что она чувствовала, что впустую тратит время,
предаваясь Майе суеты сует и «всего преходящего» (гётевского “Alle Vergängliche”
из последних строк «Фауста»)?

«Иисус ещё не входил в селение, но был на том месте, где встретила Его Марфа»
(11:30).

Это чрезвычайно важное евангельское свидетельство. Зафиксируем, что Иисус Христос
находился вне земной Вифании, вне «местопребывания» человечества, то есть место
встречи его с Марфой, позванной внутренним зовом, находилось в ином измерении
сущего.

«Иудеи, которые были с нею (Марией) в доме и утешали ее, видя, что Мария поспешно
встала и вышла, пошли за нею, полагая, что она пошла на гроб – плакать там. Мария
же, придя туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его и сказала Ему:
Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (11:31-32).

Итак, рифмующаяся с Богоматерью лазарева сестра Мария «увидела Его» в том месте,
где был Иисус. Она усмотрела «феномен» Сына Человеческого, укорененный в надземных
сферах сущего. А Иудеи, в свою очередь, следовали за порывом Марии, увидев и
восприняв этот порыв тоже как «феномен» (в гуссерлевско-хайдеггеровском смысле).
Произошла феноменальная индукция.

И Мария сказала Иисусу Христу то же самое, что ранее говорила её сестра Марфа
– если бы Бог не оставил человечество на его свободу выбора Добра и Зла, как
оставил Бог-Отец Своего Сына на голгофском Кресте, то не удалось бы человечеству
приобщиться смерти.

Срыв в смертную бездну – разрыв своей инерционности, Добра Любви. Как поётся
в песне, «расставанье – маленькая смерть», а смерть настоящяя – большое прощание,
горе. Рушится то любимое, на чём стоит мир каждого из нас. И мы сокрушаемся,
рыдаем, плачем над могилой своей мечты и надежды.

«Иисус, когда увидел ее (Марию) плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, сам
восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его? Говорят ему: Господи!
Пойди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил
его. А некоторые из них сказали: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать,
чтобы и этот не умер?» (11:33-37).

Думается, здесь тоже комментарии излишни. Иисус Христос скорбит и плачет, как
и каждый из нас, над умершим человеком, в котором присутствует доля судьбы каждого
из нас, и Иудеи, а в каждом человеке есть своя доля Иудея, тоже плачут над Лазарем-человечеством
и в то же время недоумевают, почему Сей не предотвратил смерть. Не только Иудеи,
но и сами Ангелы не знают того, что ведает Аллах.

«Иисус же, опять скорбя внутренно, приходит ко гробу. То была пещера, и камень
лежал на ней» (11:38).

Экзегетика пещеры и камня (Мировой Горы) весьма проработана, не будем на ней
останавливаться, достаточно раскрыть любую книгу по сравнительной мифологии или
зайти на любой экзегетический сайт в Интернете. Сама земная пещера умершего Лазаря
существует доселе в Вифании и известна под названием Эл-Азарье (по имени Лазаря,
в его арабской форме). В пещеру ведет узкая крутая лестница, в пещере устроили
церковь, престолом в ней служил, по преданию, тот самый камень, которым, согласно
Иудейскому обычаю, завален был вход в пещеру после погребения в ней Лазаря.

Важно отметить скорбь Иисуса Христа пред бездной смерти и тем самым приобщенность
страстей человеческих – Страстям Господним. В свою очередь, мы по собственному
опыту Правой Веры знаем, что Страсти Господни зажигают пассионарность правоверного.

«Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи!
Уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. Иисус говорит ей: не сказал ли
Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? Итак отняли камень от
пещеры, где лежал умерший.» (11:39-41).

Да, смердит своими грехами человечество, но оно подлежит воскресению во славу
Божию для тех, кто верует. От света дня сокрылось оно во тьму ночи, спотыкаясь
о камни. Технически сдвинут камень «от пещеры» (выделено намеком на тьму и на
платоновский «миф о пещере»), открыт путь из тупика пещеры.

«Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня.
Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего,
чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь!
иди вон» (11:41-43).

Существенное указание! Иисус Христос – оттуда, но здесь. Как ребенка надо обучить
и научить через уроки, каждый из которых для него как чудо, так и человечество
надо приобщить к Тайнам и Страстям Господним и «научить» его Правой Вере через
откровение, пророчество, чудо. Людям надо сказать «сие» (выделено!), чтобы они
«сие» «Лазарь! иди вон» потом смогли сделать сами с Божьей помощью в «общем деле»,
первоначальный проект которого составил «русский пророк» Николай Фёдорович Фёдоров.

Важно также указание на «громкий голос». Словом Божьим сотворен мир, и словом
же воскрешается отцветшее в этом мире и умершее. Словострел – техника как уничтожения,
так и воскрешения. Каким-то образом, который пытается найти современная наука,
порождающее и убивающее слово воздействует на ген, на наследственно-жизненосную
структуру плоти.

«И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его
было обвязано платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет» (11:44-45).

Кому «им»? Иудеям, собравшимся вокруг? Или правоверным безотносительно к их этническому
происхождению, тем более что доля Иудея есть в каждом человеке? Думается, вернее
последнее, ибо Иисус Христос «сказал сие» не для Иудеев только, но «для народа,
здесь стоящего, чтобы поверили» (смотри выше 11:42), а «здесь» - не в земном
измерении только, а прежде всего в вечности.

Смущают конкретные детали с пеленами и платком, но если воскрешать людей во плоти
по Фёдорову, то есть, приближенно говоря, из сохранившегося генома методами генной
инженерии, то лабораторно-медицинский антураж вполне естественен. Кроме того,
камень гроба и пелены Лазаря рифмуются с камнем гроба и пеленами Иисуса Христа,
подчеркивая сопряженность природ и судеб обоих.

«Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали
в Него. А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус» (11:45-46).

Первосвященники и фарисеи взволновались и «с этого дня положили убить Его» (11:53).

День этот, считаю, сопряжен с Лазаревой Субботой, хотя в Евангелии Иоанна Богослова
нет указания на день недели, когда Лазарь (человечество) подвергся воскресению.

Убили Иисуса Христа в пятницу перед Пасхой, а следующая за ней «та суббота была
день великий» (19:31). Воскрес же Иисус Христос «по прошествии субботы»(Марк
16:1) – «воскреснув рано в первый день недели» (Марк 16:9). С субботы на первый
день недели, на воскресенье приходится Великое Воскресение Бога. А человечество
в лице Лазаря воскресает в субботу. Запрещено было Иудеям что-либо делать в субботу,
а Иисус Христос именно в субботу свершил избавление людей от телесной смерти.
С тех пор суббота является для правоверных особым днем – в этот день Сын Человеческий
Богочеловек Иисус Христос вечеряет-трапезничает со всем правоверным человечеством.

Именно в субботу «за шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь
умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа
служила, и Лазарь был одним из возлежавших с ним. Мария же, взяв фунт нардового
чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги
Его; и дом наполнился благоуханием от мира» (12:1-3).

Здесь – единение Сплота правоверных с Господом своим. Но Зло неустранимо из этого
мира, даже в Сплоте. «Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который
хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев
и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому
что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (12:4-6).

Как видим, Иуда чётко ассоциирован с «денежным ящиком» и воровством, то есть
с теми потребительско-хищническими и в то же время лицемерными началами человечества,
которые всегда питали Зло.

«Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. Ибо
нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда» (12:7-8).

Лазарева сестра Мария сопрягается здесь с Марией Магдалиной и «другой Марией»
(в Евангелии от Марка – «Мария Иаковлева»), которые по прошествии субботы на
рассвете первого дня недели пришли помазать Его к гробу, в который Иосиф из Аримафеи
и Никодим.  Стремящееся к Правой Вере человечество во всех своих значимых ипостасях
соучаствует в Воскресении Иисуса Христа, а правоверное человечество в свою очередь
с Божьей помощью воскресает в Лазаре.

Иисус и Лазарь – сопряжены отныне неразрывно. В Лазареву Субботу многие из Иудеев
«пришли не только для Иисуса, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил
из мертвых. Первосвященники же положили убить и Лазаря, потому что ради него
многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса» (12:9-10).

Смотрите, "первосвященники" Сатаны (Иблиса) готовы убить не только Сына Человеческого,
но и праведное человечество (Лазаря), лишь бы не восторжествовала Истина и не
воскрес Бог!

Сегодня, в Лазареву Субботу, уместно напомнить о грядущем воскрешении человечества
(Лазаря) по-федоровски как предусловии грядущей «смерти второй» (Откровение Святого
Иоанна Богослова 20:14) и установления «нового неба и новой земли».

«И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое» (Откровение 21:5).

Лишь после Лазаревой Субботы правоверных, записанных в Книге Жизни (прообразом
её выступает наш Панлог), возможен конец данного бытийного цикла и начало Нового
Творения, тотального воскресения-обновления Бытия, отсчёт новых райских дней:

«И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и
Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом
их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля,
ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откровение 21:3-4).