Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

О неисчерпаемости марксизма

Сергей Георгиевич Кара-Мурза написал размещенную на сайте «Интернет против телеэкрана»
дежурную статью «Неисчерпаемость марксизма» (http://www.contr-tv.ru/common/990/).
В ней отдается должное этому великому учению:

«Марксизм действительно уникальное творение человеческого ума и духа. Его и религией
назвать нельзя. Например, Ветхий завет сложен для толкования, но все же он составлен
из частей, обладающих известной автономией, его можно освоить поэтапно. Марксизм
- иное дело. Надо взять его весь целиком, только так в нем разрешаются все противоречия.
Но целиком его взять нельзя, и не только потому, что жизнь наша коротка. Даже
если бы она была бесконечна, этой цели достичь было бы невозможно, ибо марксизм
неисчерпаем -
с каждым шагом понимание вопроса отодвигается еще на шаг вдаль. Учение обладает
свойством порождать новые связи, открывать новые грани понятий, создавать с каждым
шагом новые неопределенности в их толковании».

Сергей Георгиевич акцентирует внимание на сущности труда, особенно рабского:

«Так что же рабский труд? Начнем с того, что в его действительном и функциональном
смысле такого явления не существует, а само словосочетание есть нонсенс. Раб
не может производить стоимость так же, как не производит ее курица, снесшая яйцо.
Ибо раб есть орудие труда. «Стоимость есть отношение между двумя лицами, прикрытое
вещной оболочкой» («Капитал», соч., т. 23, с. 84). 

Стоимость - порождение общественных отношений. Но общественных отношений между
рабовладельцем и рабом не существует, это отношения человека и вещи. 

Рабочая сила раба отчуждена у него посредством отчуждения личности.

Раб - орудие труда. А кто же работник? Рабовладелец. Он со «своим» продуктом
и вступает в общественные отношения - с другими рабовладельцами (шире - свободными).
Даже классовой борьбы между рабовладельцами и рабами не могло быть, и, как указывал
Маркс, стержень всей истории Рима - это история борьбы мелких и крупных землевладельцев,
то есть борьбы внутри класса эксплуататоров 
попытка втиснуть раба в стоимостные отношения будет становиться все более и более
напряженной и искусственной. Лучше уж принять ту концепцию, которую Маркс решил
оставить в «Капитале» - что стоимость есть категория историческая и возникает
именно тогда, когда сама рабочая сила становится стоимостью».

Уважаемый Сергей Георгиевич правильно делает, что обращает внимание на глубинность
марксизма, однако надо понимать, что марксизм создавался в эпоху индустриализма
с её приоритетом социализации и потому не мог высветить значение субъектизации
как локомотива социализации. 

Между тем марксизм, как и другие "измы" Нового Времени (анархизм, либерализм,
национализм), зародился в том порыве-взрыве субъектности, с которого Новое Время
и началось. Гегель ещё до Маркса отчеканил - "субстанция есть субъект". И трактовка
труда в "Феноменологии духа" Гегеля предвосхищает трактовку труда в "Капитале"
Маркса. Как известно, сам Маркс говорил, что он поставил Гегеля с головы на ноги.
Эта тема - жеванная и пережеванная в современном марксизме, и не только в трудах
классиков "еврокоммунизма",
а даже в работах творчески-мыслящих советских марксистов. Могу отослать, в частности,
к давней книге Юрия Николаевича Давыдова "Труд и свобода". 

И если труд понимать как деятельность субъекта (не досубъектного человека, не
раба, не робота, не объекта, - а именно субъекта, причем учитывая, что низовая
субъектность достигла "критической массы" именно в начале Нового Времени в Западной
Европе, когда взорвалась как "сверхновая звезда" и породила Новый Свет и мировой
рынок, современную науку и технику и научно-техническую цивилизацию, гражданское=буржуазное=капиталистическое
общество, нации и национальные государства и вышеуказанные "измы") - тогда прозрачнее
становится марксистский смысл понятия "стоимость", и не надо блуждать в трех
соснах рассуждений о "рабском труде", и вообще тогда прояснится смысл коммунизма
и необходимость преображения классического "индустриального" коммунизма в эпоху
наступившего постиндустриализма с его приоритетом субъектизации над социализацией,
что, кстати, сумели сделать китайские коммунисты в своей нынешней концепции "трех
представительств" и на основе обновленного марксизма стремительно рвануть на
лидирующие позиции в мире. 

Ещё раз подчеркиваю - социализация есть почва субъектизации, а субъектизация
есть двигатель социализации. В этом контексте, надеюсь, будет понятнее и мысль
Ленина о том, что "политика - квинтэссенция экономики;... политика не может не
иметь первенства над экономикой". Напомню также менее известные мысли Ленина
о том, что всеобщего равенства людей никогда не будет, ибо всегда одни люди будут
превосходить других силой своей субъектности (смотри Материалы к программе РСДРП
1903 года с критикой Плеханова) или высказывание
Ленина о социализме как "строе цивилизованных кооператоров", и так далее. 

В коммунизме с его лозунгом "субъектизации для всех" ("свободное развитие каждого
есть условие свободного развития всех") - действительно большой потенциал, много
вариантов теоретического развития и практического воплощения, только надо уйти
от отжившего приоритета "социализации для всех" во что бы то ни стало, вплоть
до уравниловки и казарменного коммунизма. 

Крах СССР и равнодушие якобы сплошь социализированного "единого советского народа"
к утрате советского государства и общенародной собственности показывает ограниченность
и изжитость приоритета социализации в эпоху наступившего постиндустриализма с
его приоритетом субъектизации. 

Состоялось обсуждение статьи Сергея Георгиевича Кара-Мурзы на форуме (http://www.contr-tv.ru/forum/read.php?1,2554,page=1):


Владимир СПб:
Валерий Иванович, на мой взгляд, марксизм не "не мог высветить значение субъектизации
как локомотива социализации", а напрямую эту самую субъектизацию отрицал. А это
в свою очередь и позволило восторжествовать приоритету " "социализации для всех"
во что бы то ни стало, вплоть до уравниловки и казарменного коммунизма. " 

Я это к тому, что если в марксим действительно попытаться ввести человека, как
субъект, то, возможно, там действительно откроется большой потенциал, го только
это будет уже не марксизм.

Мой комментарий гласил:

Да, дискуссий по этому вопросу хватало - вспомним идейные схватки между Марксом
и Бакуниным, Марксом и Штирнером. Перекос между субъектизацией и социализацией
в пользу социализации действительно создался в марксизме роковой. Хотя почти
инстинктивно анархисты и коммунисты сплачивались в реальной борьбе с десубъектизаторами.
При всем своем уважении к марксизму, я тоже, как и вы, стремлюсь занять более
высокую - субъектную! - точку зрения. И тогда плюсы и минусы исторического марксизма
(коммунизма) высвечиваются
как на ладони, вплоть до тонких моментов современного китайского коммунизма или
противоречий внутри КПРФ (смотри мою заметку ровно год назад о коренном идеологическом
противоречии между Зюгановым и Семигиным).

Ещё, уважаемый Владимир СПБ, добавлю насчет глубинного единства всех главных
"измов", порожденных "взрывом субъектности" в начале Нового Времени: 
Анархизм - субъектность для каждого 
Либерализм - субъектность для самых достойных, для избранных 
Национализм - субъектность для "своих" 
Коммунизм - субъектность для всех через социализацию всех ("свободное развитие
каждого есть условие свободного развития всех"). 

Субъектность - центральный пункт и центр вращения-притяжения всего уже полутысячелетнего
Нового Времени. 

Субъект (буквально "под-лежащее" или, ещё точнее, "под-брошенное", "под-метнутое",
"под-мет") - в основе всего сущего. 
Быть субъектным - значит быть "как боги". 
Первый проблеск субъектности или равнобожия у человека - в Грехопадении, в познании
разницы между добром и злом: 
"И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь
как бы нен простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил,
и не стал жить вечно" (Бытие 3:22). 

Идеология субъектности изложена мной в ряде работ о философии Мартина Фридриховича
Хайдеггера, о Правой Вере (="философская вера" Карла Ясперса) и о "прикладной
эсхатологии".

А затем в обсуждении принял участие известный синергетик и специалист по квантовым
системам и нелинейным процессам Павел Вячеславович Куракин из Института прикладной
математики имени М.В. Келдыша Российской Академии наук, который предложил вниманию
форумян свою статью «КамАЗ как великий символ «застоя» (http://kamaz2000.narod.ru/materials/zastoi.htm).


Эпиграфом к статье взяты слова знаменитого американского квантового физика Ричарда
Фейнмана - «Сила науки состоит в том, что можно найти такой способ  рассуждений,
при котором закон становится очевидным». Статья гласит:

«Отношение к последнему периоду Советского государства, к так называемому «застою»,
на мой взгляд, продолжает оставаться неявным яблоком раздора между людьми в России.


Еще в перестроечную пору я заметил своеобразную особенность части «православно
- патриотической» части «радетелей за отечество», группирующихся вокруг журналов
«Молодая гвардия» и «Наш современник». Тогда только у них, но позже этот феномен
повторила часть либералов. 

А именно, Ленин продолжал оставаться терминатором. Он злобно уничтожал, кому
что милее: для «белых» – православие, духовность и прочие тотемы этого рода;
для либералов – прекрасный русский капитализм, эффективную экономику и другие
тотемы этого рода.

При этом большевик Сталин вдруг оказался героем, и, в общем, понятно, почему:
что-то там такое вернул Церкви, погоны офицерам, сам генералиссимус, дошел почти
до Ла-Манша. Другими словами  – все что блестит. Повторюсь, это для «православных
патриотов». Весьма условный ярлык, но, думаю, понятно, о ком речь.

Многие либералы позже тоже отдали дань Сталину, по своим причинам. И тоже понятно
почему – надо же было как-то оправдывать сначала готовящийся, а потом действующий
бонапартизм русского «Пиночета» Путина. 

Если И. В. Сталину почти повезло с признанием, В. И. Ленину повезло безоговорочно,
но в другую сторону,  то Л. И. Брежневу (разумеется, не как личности, а как символу
эпохи) не повезло по любому и капитально. Годы его «правления» оказались безнадежно
серыми в глазах поголовно всех, даже КПРФ.  

Написал чудесную книжку об экономике военный инженер А. П. Паршев. Мне  казалось,
теперь-то всем будет ясно, что без плановой социалистической экономики в России
не обойтись. Но неисповедимы пути Господни, и я читаю в последней статье Андрея
Петровича:

«Беда в том, что т.н. «крайне левые», указывая на действительно огромные успехи
народного хозяйства в некоторые периоды истории Советского Союза, так и не могут
объяснить, почему бурный рост экономики сменился застоем и упадком. Что надо
сделать, чтобы госпредприятия работали лучше, чем в 1970-1980-е годы?»

Вот об этом кошмаре нашего тотального невежества и хотелось бы поговорить. Частично
это сделал С. Г. Кара – Мурза. Но, на мой взгляд, его аргументы не то чтобы 
слабы, скорее они «не туда». Сергей Георгиевич приводит массу совершенно замечательных
«учебных» примеров высочайшей эффективности экономики позднего СССР. Здесь и
цены на хлеб, и поездка на метро, и опережающее развитие «воспроизводящей» части
экономики. Все это верно, но не создает общей картины.

Я же попытаюсь нарисовать такую картину, чтобы стало понятно, что численные оценки
«эффективности» сами по себе не нужны вовсе, потому что они ничего не дают для
понимания места России – СССР на «пространственно-временной диаграмме» всемирно-исторического
развития. 

Вместо знания массы цифр куда важнее качественно понять: где находился СССР в
целом на воображаемом «графике» мирового развития, и как он двигался по этому
графику по сравнению с другими странами и народами. 

Демон, водящий всех нас за нос и искажающий адекватное видение мира, сидит в
неравномерности экономического и научно-технического развития в мире. Есть Япония,
где есть единственный в мире полностью автоматизированный завод по производству
автомобильных двигателей. А есть шаманы, самые продвинутые из которых, этакие
Доны Хуаны, с банкой пейотля наперевес зарабатывают себе на кактус «духовным
просвещением» Запада. Целые общества, почти цивилизации, основанные на шаманизме.
Еще В. И. Ленин писал о неравномерности
развития мировой экономики, как о новом явлении, ранее не замеченном.

Как утверждает член-корр. РАН, математик С. П. Курдюмов, неравномерное развитие
– вообще свойство любой достаточно сложной нелинейной системы произвольной природы.
Такие системы живут одновременно и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. 

Почему возникает неравномерность развития глобального человеческого общества,
не суть важно. Важно, что она просто есть. Еще важнее, что эта неравномерность
присутствует не только где-то там, в США и Ботсване. Кроме этого, она рядом с
нами. Она была и есть – прямо тут, в России, у нас под боком. Другими словами,
неравномерность имеет фрактальную структуру. Без осознания этого мы ничего не
поймем. Итак – «застой». Что же это было?

В 1969 году ЦК КПСС принял постановление о строительстве в городе Набережные
Челны нового автомобильного завода. Город Набережные Челны населяло тогда 27
тыс. человек. А в 1976 году Камский автомобильный завод уже выпустил первую очередь
«КамАЗ»’ов.

Сразу и категорично хочу заострить внимание на таком факте: свой первый годовой
план выпуска в 15 тысяч грузовиков завод, «как водится», перевыполнил: выпустил
22 тысячи. Почти на треть перевыполнил план. По проектным мощностям КАМАЗ был
рассчитан на производство 150 тысяч большегрузных автомобилей и 250 тысяч двигателей
в год. В советское время пиковая производительность завода дошла лишь до 128
тыс. грузовиков в год, но даже при этом темпы роста на производстве такого уровня
были рекордными в мире. 

Что здесь особенного? Мы все тогда привыкли к «победным реляциям о перевыполнении
плана». Особенное здесь то, что «КамАЗ» принадлежал к новому поколению большегрузных
грузовиков, которых у СССР стало не хватать уже к концу 60-х годов. Насколько
серьезной была эта нехватка? Такой пример, уже из совсем недавнего прошлого:
во время уборочной кампании 1986 года «КамАЗ» ‘ы составляли всего четверть автопарка,
задействованного на уборке урожая. И они перевезли 60% урожая.

Вообще говоря, этих двух цифр, в совокупности с фактом систематического перевыполнения
плана Камским заводом, вдумчивому человеку более чем достаточно для адекватной
оценки брежневской экономики. Точнее так: 60%, 25%, 1976 г., 1986 год. И еще
перевыполнение. Вот этого ряда данных абсолютно достаточно, чтобы закрыть тему
 раз и навсегда.

Но на всякий случай я объясню подробнее. То, что четверть всех машин перевезла
60% урожая, в то время как три четверти машин перевезли только 40%, говорит о
значительном – больше чем в 3 раза, – превосходстве «КамАЗ»’ов над другими отечественными
грузовиками. Машина объективно нужная, причем – крайне нужная, хотя бы для решения
продовольственной проблемы. А ведь есть еще и другие задачи – строительство,
например.

С другой стороны, если машина настолько хороша (а так и есть, никуда не денешься),
почему не весь автопарк состоял из одних только «КамАЗ»’ов, почему только четверть?
Ответ очевиден – машин не хватало, их просто не было «на всех». 

Теперь вспомним, что к этому моменту Камский завод работал уже 10 лет, причем
систематически перевыполняя государственный план. А машин все не хватало! О чем
это говорит? Только об очень быстром развитии страны, скорее всего попросту бурном
и как следствие неравномерном развитии.  

Оно было именно неравномерным, потому что мы в это время жаловались на нехватку
джинсов и кроссовок «Адидас» в магазинах. Но, очевидно, рано или поздно все это
появилось бы, как только были бы построены новые заводы легкой промышленности.
Но чтобы построить эти заводы, строителям нужен был грузовик. Как нужен был грузовик
и крестьянам, чтобы они до отвала накормили будущих лекальщиц и закройщиков будущих
русских «Ливайз»’ов. 

На самом деле, один злобный шутник был прав, когда говорил, что «при коммунизме
будет все, но всего на всех не хватит». Надо только отвлечься от статики. И посмотреть
на картину в динамике. При бурном развитии, действительно – всего на всех не
хватает.

Теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Насколько быстро СССР решил задачу
создания новейшего для себя производства? Сюда входит и полный цикл разработки
и испытаний собственно автомобиля, и проектирование и строительство завода, и
строительство города. Ведь Набережные Челны пополнялся на 30-40 тысяч жителей
в год! 

Все это до кучи было реализовано за 7 лет. 7 лет от постановления ЦК до первых
22 тысяч железных работяг, сошедших с конвейера. Много это или мало? Я знаю,
что полный цикл создания новой боевой машины пехоты для бундесвера ФРГ составляет
10 лет. Это в стране с готовой высочайшей в мире культурой автомобильного инжиниринга,
с готовой инфраструктурой, на готовых заводах. 

Еще дурацкий вопрос. Насколько сложна была задача создания нового грузовика в
целом? Нелишне напомнить, что И. В. Сталин в свое время не справился с задачей
создания отечественного грузового автопарка перед войной. До 80% грузовиков на
фронте мы получили по ленд-лизу от США.

Свыше 2000 предприятий, КБ и НИИ было задействовано на строительстве «КамАЗ»’а.
Для сравнения, программа «Буран» включала более 3000 организаций. Вот так, не
больше, не меньше – как национальный проект «КамАЗ» мало уступает «Бурану».
  
Как результат – по факту строительства Камского завода состоялись (в каком году
– не знаю) секретные слушания в Конгрессе США. Доклад Конгресса констатировал,
что возможности экономики СССР по концентрации усилий на узловых направлениях
беспрецедентны и представляют угрозу «национальной безопасности США». 

А жители Набережных Челнов, судя по их городскому сайту, недоумевают – за что
это им так досталось, почему их город переименовали в Брежнев. Сейчас остается
только догадываться, какова была личная роль генсека в проекте «КамАЗ», но это
и неважно. Как ни крути, одно из двух: либо Леонид Ильич гениальный организатор,
либо советская система была настолько совершенна, что делала такие вещи сама
по себе. В любом случае, КамАЗ – символ именно брежневской эпохи.

Хотелось бы бегло пройтись еще по нескольким крутым задачкам, походя, без видимых
усилий решенным советской экономикой при «застое». 

Мое поколение помнит «сделку века» - «газ - трубы». Бойкот США был тогда у всех
на устах. Американцы отказались поставлять нам турбины для газонасосных станций.
Такого оборудования в то время не производилось ни у нас, ни у наших клиентов
– стран Западной Европы. Вопрос разработки и запуск в производство турбин необходимой
мощности был решен в пределах года.

В 1986 (или 1987 – пусть знающие поправят меня) году в ЦЕРНе были получены неожиданные
и многообещающие в промышленном плане результаты по сверхпроводимости. По факту
отставания советской науки было отдельное постановление ЦК, в результате чего
в Горьком был создан целый новый институт АН СССР. Тоже – в пределах одного -
двух лет.

Напомню, что в это время советская наука, да и промышленность были серьезно «озадачены»
последствиями Чернобыля. Кто-нибудь вспомнит, как «тяжелее» стало жить и работать?
Вряд ли. Мощь советской экономики в том и состояла, что тяжесть равномерно ложилась
на всех, и позволяла решать неподъёмные при других обстоятельствах и для других
стран задачи. Именно это А. П. Паршев называет:

«Не обязанность государства – отбирать у труженика и отдавать бездельнику». 
   

По большому счету, давно пора и на сам Чернобыль посмотреть как на предмет гордости,
а не позора. Именно так. Следует четко отделить катастрофу от мероприятий по
комплексному преодолению всех мыслимых  последствий. Давно известно, что в проводимом
на Чернобыльской АЭС научном эксперименте, и вызвавшем катастрофу, были проделаны
строго запрещенные операции, причем в строго запрещенной последовательности.
Это вопрос дисциплины исследователей, проводивших НИР, а не экономики. Чернобыль
мог произойти где угодно.
А вот работа, проделанная после катастрофы – не где угодно. 

Вернемся к неравномерности. Все дело в ней. Согласитесь, довольно странно получается:
«простой» грузовик и космоплан будущего на одной чаше весов. Как-то не вяжется.
Ничего не могу поделать: именно таковы мы и были. 

И ничего удивительного, а тем более «патологического в этом нет». Есть понятие
технической культуры. Она копится долго и нудно. Она может быть в одной отрасли,
и не быть в другой. Уважаемая фирма “Hewlett Packard”, по свидетельствам специалистов,
выпускает отвратительные компьютеры, хуже китайских. А вот научную измерительную
аппаратуру делает лучшую в мире. Удивительно? Нет! Таков мир. Фирма “SAAB”, выпускающая
равно авторитетные автомобили и аэробусы – скорее исключение, чем правило.

Советская промышленность выпускала, еще в 60-х,  ракетные двигатели, до сих пор
покупаемые Соединенными Штатами. Секрет советской торпеды 70-х годов, основанной
на явлении кавитации  – закипании воды в окрестности носовой части, американцы
не могут воспроизвести до сих пор. А автомобили не умеем делать. Все нормально.
Еще раз подчеркну – как у всех.

Я постарался, возможно, сумбурно, не самым удачным образом, нарисовать довольно
простую картину.  

Россия отставала – и отстает, от передовых стран Запада, по ряду важнейших технологий.
Технологии эти разного «калибра». Есть крупные, есть мелкие, есть некие промежуточные.

В период индустриализации 30-х годов мы преодолели разрыв в неком ключевом наборе
технологий. Где-то даже вырвались вперед за рекордные сроки – например, в мощных
промышленных прессах. Мы первыми в мире стали выпускать синтетический каучук.
А вот автомобилей, чтобы катались на шинах из этого каучука, мы так и не смогли
сделать!   

Но Запад не стоял на месте, он тоже развивался. Где-то мы смогли выдержать дистанцию,
где-то даже опередили, а где-то отстали еще больше.

С другой стороны, создав великолепные большие «шары», заполняющие ящик всех нужных
технологий, мы встали перед задачей создания средних шаров. Кое-где дошли до
мелких и даже самых мелких шаров, но это исключения.

Факт опережения в одних отраслях и отставания в других нас всех запутал. С одной
стороны, раз мы летали в космос, хотелось равнять себя по самым передовым странам,
что официальная советская пропаганда и делала. С другой стороны, в средних и
особенно в мелких шарах наше отставание было существенным, чем искренне пользовалась
пятая колонна либералов – западников.

Как во всем этом разобраться? За какую нить тянуть, чтобы адекватно оценить уровень
(и темпы!) развития СССР к концу своего существования?

Очень просто. Не дайте себя отвлечь на все вопросы сразу. Сконцентрируйтесь на
одном, но правильно его выберите. 

КамАЗ был нужен? Был. 

Могли мы его создать «рыночным» способом? Конгресс США: «Нет!». 

Это решение было рекордным и самым лучшим из известного? Конгресс США: «Да!».

Вот и все, говорить больше не о чем. Советская (плановая, застойная, брежневская)
экономика была самым быстрым, эффективным и щадящим для людей способом преодоления
технологического отставания России от Запада. Все тот же «КамАЗ» и уборочная
кампания 1986 года предельно простым и безальтернативным способом говорят нам,
что мы и близко не приблизились к исчерпанию ресурсов планового хозяйства.

Мы только-только вышли, особенно если сравнивать с индустриализацией 30-х, на
путь, спокойного – без энтузиазма, без перегибов, без репрессий – и быстрого
вхождения в число самых развитых стран мира. Нас просто подстрелили на взлете».

Не буду повторяться на тему, почему так легко «нас подстрелили», и кто это сделал
– ибо мне плевать на врагов, с ними легко, а страшен и смертоносен предательский
шкурный свой. Да, нашу страну рушили на наших глазах, а мы-то гд были, почему
не защитили свою Родину-Мать? На этот вопрос я и ответил в своей реплике:

Понравилась статья П.В. Куракина. На мой взгляд, она прекрасно иллюстрирует тезис
о недооценке субъектизации при "застое" Брежнева. С социализацией всё было более
или менее в порядке, но у людей были обрублены корни, их лишили перспективы обретения
экономической самодостаточности и тем самым гражданско-политической субъектности.
Поэтому они чувствовали себя отчужденными от несомненных успехов страны, и они
на порядки острее переживали то, что было, как говорится, ближе к шкуре, и прежде
всего свою объектность.
Поэтому они так поразительно равнодушно смирились с распадом страны и с неслыханным
разграблением её богатств.

Китайский марксист Дэн Сяопин понял необходимость субъектизации при переходе
к постиндустриализму и в своём плане "четырех модернизаций" четверть века назад
даже раньше Рейгана в США сделал акцент на низовое предпринимательство, высвободил
низовой порыв к субъектности. Он прагматически развил известные мысли Ленина
о социализме как "строе цивилизованных кооператоров" и другие ленинские идеи,
долго остававшиеся в тени. И в результате мы имеем поразительнейшее китайское
"экономическое чудо" и реальную перспективу
становления Коммунистического Китая как самой могучей, развитой и социализированной
субъектной страны наступившего столетия постиндустриализма. Факт китайского взлета
- самоочевиден. В КНР марксизм раскрыл свой богатейший потенциал.

Марксизм в обществоведении можно рассматривать аналогом механики Ньютона в физике.
Позднее в обществоведении появились аналоги теории относительности и квантовой
теории в физике - учения "буржуазного Маркса" Макса Вебера, основателя психоанализа
Зигмунда Фрейда и других выдающихся мыслителей. Сегодня в обществоведении разрабатываются
ещё более глубокие теории, напоминающие нынешнюю М-теорию в физике. Эти новые
теории представляют как бы "психоанализ" социальных личностей и групп - здесь
и целый букет теорий
"третьего мира", а также "социология революции", виктимология ("стокгольмский
синдром") и так далее.

Но новое обществоведение не отменяет старое, как теория относительности, квантовая
теория или М-теория не отменяют механики Ньютона. В своё время и применительно
к своим объектам работает теория Маркса отлична, и без неё не познать ни суть
индустриализма и не постичь историю рабочего движения, коммунистических режимов,
"левых" и "новых левых", а также критику капитализма особенно со стороны корифеев
"неомарксизма" (прежде всего Франкфуртской школы). А без Макса Вебера и других
постмарксистских теоретиков не
понять процессы, которые происходили уже после Коммунистической Революции-1917
в России. И не понять происходящее в нынешней России без современных теорий постиндустраилизма
(из последних рекомендую ознакомиться с книгой Джорджа Сороса "Кризис современного
капитализма" и вникнуть в его "теорию рефлексивности") . Так что Маркс не устарел,
как не устарели Платон или Гегель. 

Без Маркса нечего делать в обществоведении, как без Ньютона нечего делать в физике.