Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Когда родится русская нация?

Аксиома – любая нация рождается тогда, когда в обществе (обычно состоящим из
представителей не одного, а нескольких этносов) взращивается критическая масса
экономически (финансово)-самодостаточных и потому политически (гражданско)-субъектных
низовых хозяев. Так после субъектного взрыва-прорыва, с которого полтысячелетия
назад началось Новое Время, рождались и рождаются по сей день все современные
(«нововременные», «модерные») нации Запада и Востока.

Самоочевидно, что мы, пораженные шкурничеством и павшие ниц перед Золотым Тельцом
и потому рассыпавшиеся и жалкие пылинки когда-то великого и могучего  русского
этноса, - ещё не нация и даже уже, кажется, и не народ. Мы – чистая доска десубъектизированных
существ, нас загоняют в досубъектное прошлое, одевают в этнографическо-православные
балахоны на потеху иностранной публике, сгоняют с авансцены истории. Мы - в порочном
круге-тупике «бедность–рабство-произвол»

Как же вырваться из этого тупика? Сейчас, после воцарения дважды всенародно-избранной
«сомосы», это кажется невозможным. Чем беднее будет народ и чем геноциднее будет
проводимая Путиным политика – тем выше его рейтинг и выше электоральная поддержка
нынешнего национал-предательского режима.Вспомните электоральные успехи путинской
партии «Единая Россия» на последних осенних и зимних выборах. Хотя, казалось
бы, принятие геноцидных законов должно было в нормальном обществе поставить крест
на её кандидатах. Но мы – общество очень больное, почти при смерти, и потому
ожидать следует в основном патологической реакции, описываемой в психиатрии как
«стокгольмский синдром». Увы, в бедных латиноамерикаснких и африканских странах
такие же режимы, как у нас, со своими «Путиными» и «Едиными Россиями» - норма,
мы не исключение, люди и общества во всем мире одинаковы и болеют одними и теми
же болезнями и лечатся одними и теми же современными лекарствами. И нет пока
внутреннего лекарства, приняв которое, можно было бы вырваться
из тупика. «Сомоса» знает своё дело и, изводя измором свой народ и держа в придушенном
состоянии своего потенциального могильщика в лице «среднего класса», может в
принципе править вечно.

И все же иногда просветы возможны, и возможна развилка. Таковая складывается
ныне в Украине, а осенью 1993 года сложилась у нас. На эту тему – статья Дмитрия
Ольшанского «Россия родится из 1993-го», размещенная на лево-патриотическом сайте
«Интернет против телеэкрана» (http://www.contr-tv.ru/print/125/):

«Неожиданный идеологический манифест — недавний грандиозный фильм Мартина Скорсезе
“Банды Нью-Йорка”. Начавшись как замечательная, но все же “еще одна” авантюрно-криминальная
драма, посвященная вражде ирландцев и англосаксов в Нью-Йорке середины девятнадцатого
столетия, ближе к финалу картина эта вдруг перерастает рамки заданного конфликта
и взрывается подлинным, оглушительным марксизмом-ленинизмом. В городе вспыхивает
уличный бунт, навстречу расстреливающим рабочих войскам идут вместе и кельты,
и WASP-ы /Белые Англо-Саксонские Протестанты/ — надуманное этническое противостояние
внезапно утрачивает всякий смысл, и бедные всех кровей умирают в борьбе с капитализмом.
Странная история для современного американского кинематографа. Зато более чем
синонимичная всему произошедшему в Москве в октябре, 11 лет назад. 

Всякий живущий в современной России хоть тайком, да чувствует, что это фиктивное,
ненастоящее государство. У так называемой “РФ” нет своей символики — не считать
же таковой смесь из трехцветных ленточек с очередным изделием вечноползущего
гимнюка? У “РФ” нет национального суверенитета — вместо него дана внешняя легитимность,
ярлык, который местные князьки и царьки получают в Овальном Кабинете (говорят,
даже само провозглашение “независимости” России состоялось аккурат в день рождения
Дж.Буша-старшего). 

Впрочем, дабы не петь в унисон с правоконсервативными идеологами, замечу, что
альтернативой этому ярлыку в рамках существующего “имперского” государства может
быть только ничем уж не ограниченное бесчинство самовластной бюрократии, для
которой Россия всегда была оккупационной территорией не в меньшей, а в значительной
большей степени, нежели для очередного Збигнева Бжезинского. К национальному
суверенитету все эти цари, полковники и краснолицые заведующие ЖЭК-ом так же
мало причастны, как и консультанты из города на Потомаке. В этом смысле будущей
России не нужно “ни мэров, ни пэров”. 

И главное: у “РФ” нет вообще никаких культурно-исторических оснований, легитимных
праздников, памятных дней. Наследником русско-немецкой монархии “РФ” является
только по окарикатуренной сути, но никак не по формальному преемству, к СССР
“РФ” не имеет вовсе никакого отношения, обратить события 1991 года (во многом
позорные) рождением нации закономерным образом не удалось, а ельцинская Конституция
и вовсе никем не воспринимается всерьез. Иными словами: РФ — это временно. 

Однако откуда возьмется Россия настоящая? Где тот фундаментальный кризис, благословенный
слом, те родовые муки, в которых было дано новое начало процессу национальной
истории? Теперь уже можно указать четкую дату: 21 сентября — 4 октября 1993 года.
То был первый момент “со времен Гостомысловых”, когда масштабный и примиряющий
классы общественный протест был выстроен вокруг народного представительства,
действительного русского парламента, каким, в отличие от балаганной Думы, был
Верховный Совет. Напомню, что в 1918 году разгон Учредительного Собрания, а равно
и прежние аналогичные меры Николая Кровавого подобной реакции не вызывали. Но
с 1989 по 1993 год мы прошли большой путь к тому, что можно назвать подлинной
национальной субьектностью — и только откровенно диктаторские действия архаичной,
зацентрализованной власти свердловско-африканского царька смогли временно оставить
Россию в ее прежнем положении “самоколонии”. 

Колониальные “реформы” 1992 года вошли в немедленное противоречие с “демократией”,
именем которой клялись прохвосты-министры, но именно оставшаяся по другую сторону
баррикад демократия эта, а вовсе не “отеческий” кнут, есть первый признак сложившегося
государства с народным суверенитетом. Таким образом, в русской истории, прежде
мерявшей деспотизм исключительно другим деспотизмом, все впервые стало на свои
места. Либералы обнажили палочно-пыточную суть своего режима — националисты и
коммунисты, напротив, обратились к защите парламентаризма. Именно так оно и бывает
во всем мире — и для России эти события — предвестье. 

Мне скажут: какое же предвестье, когда само восстание — проиграло? Да, несмотря
на огромные шансы победить днем 3 октября, инициатива была упущена в бесплодных
попытках завладеть телевидением. Бунтующие купились на синдромы массового сознания,
поверив басням о том, что сердце современной власти — в Останкино, и что контроль
над ТВ нечто решает. Возьми они, напротив, штурмом Кремль, и утрать Ельцин свое
положение хозяина настоящего символического центра страны — все повернулось бы
иначе, и воинские части поддержали бы другую сторону. 

Однако сослагательное наклонение неуместно здесь cовсем не потому, что оно якобы
неуместно всегда. Дело в том, что именно поражение революции октября знаменует
ее грядущую символическую легитимность. Так, 1917 год стал возможен как законный
наследник разгрома 1905-го, а в общемировом смысле продолжив дело уничтоженной
Парижской коммуны. Возродится и русский парламентаризм, однако для этого сначала
должна погибнуть его пародия, созданная в декабре 1993-го. В этом смысле никому,
кроме Немцова и Хакамады, потерявших сладкую возможность “оппонировать из кресла”,
не может быть жалко ликвидированной Путиным Думы — никакой связи с избирателями,
никакого влияния на социально-экономическую жизнь страны она не имела все десять
лет своего непристойного существования. 

Есть также много разумных претензий к личностям “вождей” восстания. Действительно,
Руцкой и Хасбулатов никоим образом не могут быть признаны за мудрых и деятельных
лидеров. Во многом их поведение и привело к печальному исходу противостояния.
Однако самая суть конфликта была: столкновение либерального, а значит замкнутого
на личности (идоле) Ельцина режима — с принципиально антивождистски настроенным
обществом, пришедшим защищать единственный в русской истории состоявшийся общенародный
парламент. Никакой личной поддержки летчиков и горцев в этом не было вовсе, а
потому их диктатура не могла вырасти из этого сопротивления. 

Шовинистические восторги по поводу “русского народа”, столкнувшегося якобы в
1993-м с инородцами, также ни на чем не основаны. Русских с ельцинской стороны
было ничуть не меньше, да и вообще конфликт этот, в отличие от вредно-пещерных
этнических столкновений, был исключительно социальным. Свежесозданная элита должна
была отстоять свое право грабить, прибегнув в репрессивным и антидемократическим
мерам против как правых, так и левых — состояться в качестве старых, а вовсе
не новых правителей России. Жаль в этом смысле только тех обманутых, так ничего
и не понявших людей, что в октябре пришли к Моссовету, а уже через семь-восемь
лет мерзли на митингах в защиту НТВ. 

Однако всевозможные “меры”, как сейчас уже видно, загнали очередное самодержавие
в тупик. Впервые обозначив себя в 1993-м как власть, полномочия которой никак
не связаны с народом, а оформляются вполне самодостаточным образом, кремлевские
гангстеры стали распространять вокруг себя воронку все большей и большей всепожирающей
виртуальности. Псевдо-Дума, псевдо-пресса, псевдо-партии, псевдо-Чечня, псевдо-патриотический
президент, тяп-ляп изготовленное псевдо-общество — подобное нагромождение мнимостей
приводит только к одному: одновременному и сокрушительному низвержению всех фантомов
в одну яму. Просто потому, что народишко попался хоть и тощий, но цивилизованный,
советский. 

Игры в мелкопоместный Гондурас больше не пройдут — Гайдар и Чубайс все-таки делили
заводы и вышки, а Зурабов и Греф всерьез намерены закрывать школы и больницы.
На том они и погорят, но нужно помнить, что легализация этой антисоциальной воронки
случилась в том самом октябре. Все это время она только разрасталась. Апофеозом
же недоистории, начавшейся 11 лет назад, стали новейшие заявления молчавшего
до сих пор Суркова — в том смысле, что сам господин пропагандист настолько не
верит ни единому своему слову, что это, увы и ах, бросается в глаза. Диагноз:
Протопопов и Манасевич-Мануйлов, скользкий 1916 год. 

Впереди у них — только судороги. Дума может еще попытаться напоследок отобрать
у нас 7 ноября, Кремль может назначить, сменить и еще раз назначить своих халдеев,
в Чечне опять найдут посох Гэндальфа-Масхадова, ФСБ раскроет коварный заговор
абреков, Михаил Леонтьев обругает Европарламент и Госдепартамент, а потом они
закроют еще одну газету и снова вознегодуют на ужасную “пятую колонну”. Уже не
поможет. Для того, чтобы защитить никому, в сущности, не нужное и никем по-настоящему
не поддерживаемое глиняное Государство в ситуации продолжающихся социальных “реформ”,
нужно будет обеспечить ему такие легионы не сдающихся за стодолларовое подношение
стражников, каких у вертикальмейкеров никогда не будет. А значит, нас неизбежно
ждет болезненное, но необходимое России историческое обновление. Хотелось бы
верить, что это усилие не будет стоить стране жертв 1917-го, и даже 1993-го года
, но это зависит исключительно от вышины того штабеля дров, что еще успеет наломать
нынешняя власть. 

Сорванные и сброшенные вниз триколоры, долгожданный красный флаг над взятой лужковской
мэрией, ОМОН, спасающийся бегством от “Трудовой России”, единство коммунистов,
националистов и демократических депутатов Верховного Совета против столько раз
возрождавшейся диктатуры — вот то рождение нации, о котором столько слов было
сказано впоследствии. В этом смысле даже те немногие честные русские либералы,
что ассоциируют себя с идеей политической свободы, а не с колониальным движением
“назад, в рабские плантации государя Николая Павловича”, будут вынуждены признать
как правоту защитников Белого Дома, так и преемственность того курса, что идет
от танков 4 октября к власти “Владимира Владимировича”. “Америка родилась на
улицах” — таким был девиз фильма Скорсезе. Россия родится из октября 1993 года
— таким окажется смысл давно прошедших трагических событий, о которых нам еще
не раз придется вспомнить».

Я принял участие в обсуждении этого яркого текста на форуме сайта «Интернет против
телеэкрана» (http://www.contr-tv.ru/forum/read.php?1,2051,2051#msg-2051):
 
Статья очень стимулирует мысль. Но внесу уточнение как участник событий и один
из руководителей Фронта Национального Спасения. На моих глазах совершалось национал-предательство
Ельцина, его превращение в компрадора. Поэтому с июня 1990 года мы с Владимиром
Ворониным, Владимиром Жириновским, Юрием Боканем и другими политиками создали
антиельцинский Центристский блок, в орбите которого была крупнейшая фракция Съезда
народных депутатов СССР - "Союз". 

После Августа-1991 года, когда компрадорское национал-предательство Ельцина стало
очевидным для многих, инициативу проявил национальный капитал, который раньше
поддерживал Ельцина. И национальный капитал вместе с другими патриотическими
силами создал антикомпрадорский Фронт Национального Спасения. И многие патриотически-настроенные
деятели из прежнгей команды Ельцина, включая Хасбулатова, Руцкого, Зорькина и
ряда руководителей демократических фракций парламента, - выступили против Ельцина.


Так началось "антикомпрадорское восстание" - Осень-1993, в котором в основном
участвовали те же социальные слои и те же лица, которые в Августе-1991 выступали
на стороне Ельцина. 

Поэтому Осень-1993 - не попытка "коммунистической реставрации" и не "бунт красно-коричневых",
как изображает национал-предательская пропаганда, а действительно попытка рождения
современной российской нации, вырастающей, как и всякая нация, на базисе низового
национального предпринимательства в борьбе с мародерскими предательскими и внешними
силами. 

Нечто аналогичное нашему Августу-1991 происходит ныне на Украине, и не исключено,
что там тоже произойдет размежевание в стане нынешних "оранжевых" на национал-патриотов
и компрадор-мародеров, и тогда, как и предсказывает Станислав Белковский, уже
в 2006 году можно ожидать некоего аналога нашей Осени-1993.