Экономическая самодостаточность и буржуазная революция
Двадцатисемилетний Карл Маркс весьма убедительно раскрыл сущность человеческой
субъектности в «Тезисах о Фейербахе» /1845/ (http://anthropology.ru/ru/texts/marks/tesfeuer.html).
А Мартин Хайдеггер в лекции «Время мирообраза» /1938/ (http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/Hajdeger.html)
поставил субъекта в центр Нового Времени и всей современной цивилизации.
Ясно, что субъектность встает на ноги через буржуазную революцию. А сегодня в
десубъектизированной России – тоже необходимо пройти через некую новую «буржуазную
революцию»? Ведь со времен позднесредневековых городов (бургов), в которых взрастали
экономически-самодостаточные бюргеры (=буржуа = горожане = граждане), изменились
производительные силы, разделение труда, производственные отношения. В нынешней
России, и вообще во всем мире, вступившем в эпоху постиндустриализма, - вместо
классической буржуазии, выродившейся в потребительское общество, двигают историю
«новые средние слои». Как их называть? Перенести на них старый термин «буржуазия»
с каким-нибудь эпитетом? Бытовал же в свое время термин «советская буржуазия».
Может быть, вводить в оборот термин «субъектники»?
Пока что машинально я использую термин «буржуазия» и соответственно термин «буржуазная
революция», а надо – «субъектники» и «субъектная революция».
И вот отвечал я сегодня на многочисленные недоумения и замечания, высказанные
при обсуждении моей статьи «Почему русские столь беззащитны перед НЛП?» на форуме
«Интернет против телеэкрана» и, боюсь, ещё больше запутал форумян (http://www.contr-tv.ru/discuss/556/).
В заметке «От автора» я написал:
«Удивлен, что можно спорить с очевидным - экономически-зависимый человек ("раб"
согласно "Феноменологии духа" Гегеля) не может самостоятельно мыслить и вообще
быть субъектным. Экономическо-финансовая самодостаточность - необходимое условие
политическо-гражданской субъектности.
Некоторые (П.Краснов и др.) не владеют элементарной диалектикой - можно быть
экономически самодостаточным, не имея ни копейки в кармане, и можно быть экономически
зависимым, имея в кармане миллиард. Рекомендую в связи с этим осмыслить рассказ
Максима Горького "Челкаш". Такие, как Челкаш, экономически самодостаточны и политически
субъектны, потому что могут по своей воле добыть миллион, а такие, как Гаврила,
экономически зависимы от украденного миллиона и несубъектны.
Если у человека есть ликвидная собственность (личные качества, средства производства,
приносящая доход недвижимость), то он обычно уверен в себе и в своем будущем
и стремится к экспансии и является субъектным ("господин" согласно "Феноменологии
духа" Гегеля).
Когда я в детстве учил своих товарищей экономической самодостаточности, то брал
их в путешествие по стране и первое, что им говорил - ни копейки с собой в дорогу!
Путь в экономическую самодостаточность и политическую субъектность должен начинаться
с пустоты кармана и с полноты веры.
Вся история, в том числе история России, - об этом свидетельствует.
Естественно, подавляющее большинство населения во всех странах - экономически-зависимо.
Все народы и все люди сущностно одинаковы. Помести среднего американца или шведа
или японца в нынешние российские условия, десубъектизируй его нищетой и произволом
- и он через три-четыре месяца начнет гадить в собственном подъезде и голосовать
за Путина и Единую Россию.
В развитых странах благодаря победе буржуазной революции (вооруженной, как в
Англии, США, Франции и т.д., или "сверху", как в КНР, Индии, Малайзии и т.д.)
взросла "критическая масса" низовой экономической самодостаточности, а России
эти свершения модернизации ещё предстоят, если она успеет. В этом вся разница
между историческими неудачниками и преуспевающими обществами.
Согласен с Сергеем, что много зависит от воспитания, от детства. Ведь у каждого
человека есть "искорка субъектности" ("искорка Божья"), и надо её лелеять, не
гасить. Как это сделать - в Предложении 5 "Образование и воспитание нации" нашей
Программы постиндустриальной модернизации России "Путь из тупика" (http://panlog.com/docs/tupik20031010.doc.html)».
Я говорю о «буржуазной революции» в КНР, и возникают вопросы. Надо или расширительно
толковать термин «буржуазный», или предпочесть термин «субъектная революция»,
или ограничиться дэнсяопиновским «четыре модернизации». На ходу приходится выбирать
систему новых понятий и терминов, отражающих новую реальность постиндустриализма
в странах догоняющего и обгоняющего развития типа КНР, Индии или Малайзии.
Впредь надо, наверное, оговаривать используемые термины – иначе люди не поймут
ничего ни насчет самодостаточности, ни насчет субъектности.