Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Михаил Делягин дает маниловские советы

Прежде чем давать советы больному, надо поставить ему диагноз. Квалификация врача
определяется его способностью распознать болезнь. Председатель же президиума
и научный руководитель Института проблем глобализации доктор экономических наук
Михаил Геннадьевич Делягин в своей программной обширной и претенциозной статье
«Экономика второго срока: Пакт «собственность в обмен на инвестиции» - единственный
путь развития бизнеса и модернизации страны», опубликованной в «Независимой газете»
23 декабря 2003 года (№ 276, стр. 10 http://www.ng.ru/ideas/2003-12-23/10_economy.html),
- указывает на поверхностную кожную сыпь, не задаваясь вопросом о её глубинной
причине. Непонятно, больна ли Россия чесоткой, корью, сифилисом или какой-то
другой болезнью. А может быть, у нас такая «особая» болезнь, которой нигде больше
в мире не было и нет? 

Диагноз не ставится! Вот беда «чистых» экономистов, не занимавшихся «третьемирской»
тематикой и особенностями зависимого (=компрадорского) периферийного капитализма.
Они мыслят шаблонно – «по-западному», «по-либеральному». Однако без учета «третьемирской»
специфики невозможно поставить и решить проблемы постиндустриальной модернизации
России.

Поэтому суждения Михаила Делягина представляются всего-навсего публицистикой,
а не анализом. Тем не менее они выражают умонастроения значительной части экспертного
сообщества, которое оказывает некоторое влияние на принятие решений. Правда,
Михаил Делягин поработал при Михаиле Касьянова и знает, как трудно добиться от
чиновников серьезного отношения к самым порой здравым рекомендациям.

Когда Евгения Петровича Ищенко избрали вместо меня лидером Общероссийского Общественно-Политического
Движения «Возрождение», то он привлек Михаила Геннадьевича Делягина в качестве
главного идеолога. Он высказал немало интересных мыслей, хотя не всегда увязанных
в систему. В рассматриваемой же статье выдергивается один момент из целокупной
экономически-политической ситуации России – и провозглашается единственной ниточкой,
вытягивающей всю веревочку модернизации.

Чирьи констатируются общеизвестные. «Главным экономическим - именно экономическим,
а не политическим, как часто думают, - вызовом сегодняшней и завтрашней России
является нищета, - говорит Михаил Делягин. - Бедного легко заставить одобрять
любую политику, не говоря уже о личности президента, и тем более - не интересоваться
деталями подсчета голосов. Поэтому (особенно при недееспособности оппозиции)
"политический застой" опирается на застойную бедность, превратившуюся в социальный
уклад именно в последние годы. Последние парламентские выборы показывают, что
в бедной стране демократия длится недолго и оборачивается своей противоположностью».

Этот трюизм прекрасно осознает Владимир Путин. Нищета – главный ресурс его популярности.
Сомоса не дура, чтобы рубить сук, на котором сидит. Все советы и планы реальной
борьбы с нищетой будут им сливаться. Сомоса – это диагноз. Поскольку Михаил Делягин
этого диагноза не делает – он впадает в маниловщину. 

Да, бедного человека нельзя заставить покупать и тем более производительно трудиться:
для первого у него нет денег, а для второго - уже - навыков. Это ограничивает
внутренний спрос и не позволяет стране развиваться за счет собственных ресурсов,
с опорой на собственные силы и соответственно в собственных интересах. Бедность
и, следовательно, узость внутреннего рынка нельзя победить ни удачным лозунгом,
ни даже адресной социальной помощью. Для борьбы с ней надо вспомнить, что каждый
человек имеет право на жизнь - просто потому, что он человек. От него можно требовать,
чтобы все остальное он заработал самостоятельно, но право на жизнь ему обязано
предоставить общество. 

Главный маниловский совет – «чтобы вырвать страну из нищеты, безысходности и
периодически прорывающегося отчаяния, надо гарантировать всем гражданам прожиточный
минимум». Михаил Делягин должен спросить – а кому выгодна «борьба с бедностью»?
Если люди заняты биологическим выживанием, то для них Путин – свет в окошке,
надежда, Бог. Но достигнув прожиточного минимума, многие из них взбодрятся и
захотят достичь экономической самодостаточности и тем самым гражданской субъектности.
А это – взорвет сомосу. И сомоса это понимает. Значит, для сомосы борьба с бедностью
– не выгодна и опасна.

Не задаваясь этой ключевой проблемой, Михаил Делягин по-маниловски мечтает о
том, что «приближение к достижению его /прожиточного минимума/ всеми гражданами
должно стать основным принципом и главным критерием успешности политики государства».


«При всей своей популярности эта цель страшна для государства, - признает Михаил
Делягин, - ибо простой мониторинг обнажит нечеловеческие условия существования
населения, что в принципе даст повод для развязывания против России "гуманитарной
интервенции". Однако государство должно исходить из того, что людям в общих чертах
известны условия их жизни и признание этих условий не вызовет неприемлемого роста
протеста. В то же время оно мобилизует общество и госаппарат, частично реабилитирует
государство в глазах граждан, второй раз после начала 90-х предоставит ему "кредит
доверия" и тем самым создаст предпосылки для проведения разумной модернизационной
политики».

Опять затушевывается главное противоречие нынешней России. Нет государства вообще.
Есть руководство государства, принимающее решение. В нынешних условиях – это
президент Путин и узкая хунта его «силовиков». Для них, как уже разъяснено выше,
«борьба с бедностью» - рубить сук, на котором сидишь. 

Мечтать ныне – вредно. Однако лозунг «борьбы с бедностью» можно политически-пропагандистски
обратить против сомосы. Для этого надо сделать обществу такие предложения, от
которых здравомыслящему человеку невозможно отказаться. И когда сомоса откажется
– указать пальцем всем и каждому и сказать: «Смотрите, какие негодяи вами правят!».


Поэтому оценим предложения Михаила Делягина с точки зрения того, насколько они
убедительны и под какими предлогами сомоса может от них отказаться.

Вероятно, трезво осознает Михаил Делягин, денег государства не хватит на достижение
прожиточного минимума всеми. «Но сама постановка задачи и бесспорность приоритета
(в отличие от абстрактных "снижения инфляции" или "интеграции в мировую экономику")
рационализируют политику государства». Я бы добавил – рационализирует не политику
нынешнего государства, а его антиполитику, высветит негодяйство и преступность
правящей группировки.

Дальше излагается бессистемный набор предполагаемых мер, которые можно конкретизировать
и детализировать на конференциях и совещаниях. Важно здесь за деревьями не терять
из виду лес.

Прежде всего, говорит Михаил Делягин, неизбежной станет реформа межбюджетных
отношений, обеспечивающая приближение регионов не к абстрактному среднему уровню,
как сейчас, а к прожиточному минимуму. Федеральному Центру придется признать
свою ответственность за состояние регионов. Чтобы губернаторы ради увеличения
трансфертов не завышали региональный прожиточный минимум, придется ужесточить
финансовый контроль, а в высокодотационных субъектах Федерации и вовсе вводить
внешнее бюджетное управление. 

Необходимы общественные работы как способ не только борьбы с безработицей, но
и сохранения (или создания) трудовой мотивации, а также удешевления реконструкции
инфраструктуры страны (американские шоссе построены в рамках программ общественных
работ). Здоровый или квалифицированный человек должен отрабатывать обществу свое
пособие по безработице. При этом надо стремиться привлекать выпускников вузов
и лиц творческих профессий к общественным работам по специальности, как это было
в США при Рузвельте. 

Следует рационализировать, продолжает высказывать очевидные истины Михаил Делягин,
использование средств бюджетов. Сейчас неиспользуемые остатки средств федерального
бюджета устойчиво превышают 8 млрд. долл. (средства, формально переданные бюджетополучателям
и "зависшие" на их счетах, - еще 3 млрд. долл.), а города лишаются тепла и света
из-за нескольких миллионов рублей. Борьба с инфляцией с помощью замораживания
денег налогоплательщиков в бюджете не просто аморальна - это то самое лекарство,
которое страшнее болезни. 
 
Как видим, программа «борьбы с бедностью» в изложении Михаила Делягина свелась
к набору стандартных предложений, легко заматываемых чиновниками. Нет выделения
конкретного «ключевого звена», от которого «невозможно отказаться». В этом плане
наша Программа постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика» (www.put-iz-tupika.ru)
остается вне конкуренции.

Основой же построения Гражданского общества провзглашается «Инвестиционный пакт».
«Возникновение "лишних" денег, грозящих инфляцией, - пишет Михаил Делягин, -
следствие незащищенности собственности, ограничивающей возможности производственных
инвестиций и приводящей к концентрации средств на спекуляциях и потреблении.
Незащищенность собственности вызвана деградацией суда, формированием индустрии
передела собственности как одного из наиболее прибыльных видов бизнеса, необузданным
произволом монополий и силовых структур». Эти констатации (не диагноз!) – бесспорны.


В 2003 г., продолжает Михаил Делягин, возник новый фактор, затрудняющий инвестиции,
- обострение отношений между бизнесом и государством, перед выборами почти открыто
поставившим на повестку дня вопрос о будущем легальной, но нелегитимной в глазах
общества приватизированной собственности. Выборы лишь актуализировали эту проблему,
а само обострение отношений было вызвано более глубоким фактором - исчерпанием
"шашлычного соглашения" 2000 г. о взаимном ненападении государства и крупного
бизнеса. «Построение "управляемой демократии" стало пирровой победой бюрократов:
бесстыдно освободившись от ответственности перед населением, государство "повисло
в воздухе", лишившись необходимой опоры в отношениях с бизнесом и собственной
силовой олигархией. В итоге оно смогло лишь метаться между подчинением олигархам
и силовым давлением на бизнес. Политика последнего полугодия - сочетание этих
крайностей, "снотворное и слабительное в одном флаконе": экономическая "повестка
дня" по-прежнему определяется олигархами, а государство оказывает на бизнес хаотическое
деструктивное давление». 

«Государство, похоже, - дипломатично изъясняется Михаил Делягин, - готово провести
легитимацию собственности при помощи запугивания ее хозяев, установления неформального
контроля за ней силовой олигархии и затем, вероятно, ее продажи иностранному
капиталу (ибо неспособность силовой олигархии управлять чем бы то ни было можно
считать доказанной). Именно поэтому американцы, несмотря на показную активность,
похоже, "сдали" Ходорковского: они увидели, что безграмотные и голодные (и тем
более голодные, чем более богатые) "государственнички", вероятно, продадут им
больше и дешевле, чем хозяева, по кусочку сложившие корпорацию и взявшиеся за
ее развитие».

Данное наблюдение Михаила Делягина вполне авторитетно и весомо. Многие низовые
несубъектные «патриёты» обрадовались приходу чекистов во власть и восприняли
их чуть ли не как долгожданных «государственников»-антисемитов, которые наконец-то
стали прижучивать Гусинских-Березовских-Ходорковских и скоро «наведут порядок».
Эти наивные «русачки» не воспринимают очевидного факта, что опогоненные держиморды
ведут себя по отношению к русской национальной буржуазии как полицаи и давят
её тоже. Мы в ООПД «Возрождение» поставили верный диагноз режима Путина ещё в
начале 2000 года и в июле обнародовали Заявление «Полицаизация вместо модернизации».
Я рассказывал Михаилу Геннадьевичу о разгроме русских экономически-самодостаточных
хозяев, и он, надо сказать, держит ситуацию в уме. 

Михаил Делягин отмечает, что после ареста Лебедева и Пичугина олигархи выдвинули
идею "социальной ответственности" - роста зарплаты и социальных программ в обмен
на сохранение собственности. «Ясно, однако, - делает вывод Михаил Делягин, -
что дополнительные социальные траты бизнеса составляют лишь малую часть его сверхприбылей
(иначе он не пошел бы на них так легко) и потому являются не более чем оскорбительной
подачкой или даже взяткой». 

Кроме того, сложно определить сравнительную ценность этих расходов. А без умения
определять, что нужнее - больница в одном районе, школа в другом или рост зарплаты
в третьем, - распределение социальной помощи повысит напряжение в обществе, а
не понизит его. 

Наконец, социальные расходы в среднесрочном плане непроизводительны, и потому
их источник рано или поздно (при удешевлении нефти - рано) иссякнет, что вызовет
социальный шок. 

Но главное, совершенно правильно делает вывод Михаил Делягин, - «социальные расходы
не нужны государству, освободившемуся от влияния народа». Порукой этому как бюджет-2004,
не предусматривающий индексации выплат населению и снижающий долю расходов социальной
группы, так и вся политика партии власти. 

Напуганный же бизнес по инерции предложил государству ненужные тому вещи - и
атака на ЮКОС вошла в завершающую фазу именно после этой инициативы. 

Между тем, считает Михаил Делягин, потребность в новом "пакте о ненападении"
велика: экономике нужны если и не справедливые, то хотя бы стабильные "правила
игры", а после либерализации валютного регулирования в 2004 г. страх бизнеса
станет еще более разрушительным, чем сейчас. Некоторую стабильность создал "съезд
побежденных": за лояльность они получили безопасность и двухлетнюю отсрочку выкупа
земли под предприятиями. «Но "наследство Ходорковского" будет переварено так
же, как "наследства" Гусинского и Голдовского, - и силовая олигархия найдет новую
жертву». 

Для «третьего мира» ситуация с гегемонией «силовиков» (опричник Кирибеевич) 
над «бизнесом» (купец Калашников) – абсолютно типична и даже архетипична. "Все
мы в одной лодке, но некоторые в качестве провианта". Михаил Делягин по-маниловски
полагает, будто компромисс возможен. Мол, соглашение между бизнесом и обществом
должно урегулировать принципиальные вопросы, удовлетворить главные потребности
обеих сторон. Если бизнес попытается откупиться, минимизировав свои обязательства,
этот договор вскоре отторгнет не только государство, но и общество. Ибо, де,
государству и обществу от бизнеса нужны не подачки, но инвестиции. Лишь опираясь
на эту общую объективную потребность, бизнес сможет противостоять частным аппетитам
"силовой олигархии". Кроме того, бизнес нуждается в незыблемости права собственности,
даже полученной незаконно. Обоюдный учет этих интересов создает возможность для
своего рода пакта "собственность в обмен на инвестиции". 

Абстрактно обществу нужны инвестиции, а конкретно «государству» (= силовик-хунтовик)
нужны отстёг, процент, доля. Соответственно «Инвестиционный пакт» - маниловское
мечтание. Сомоса может даже его подписать, но каждый раз вытирать о него сапоги,
как это было с устным «шашлычным пактом».

Но политически-пропагандистски идея Михаила Делягина неплохая. Бизнес, говорит
он, должен получить конституционный закон, по которому собственность на средства
производства и ценные бумаги по состоянию, например, на 1 января 2004 г. не может
быть оспорена. Все судебные споры на эту тему прекращаются: "кто не успел, тот
опоздал", "поезд ушел". Незыблемость прав собственности не может освобождать
от ответственности за уголовные преступления: бизнесмена можно сажать в тюрьму,
но нельзя отбирать у него завод. 

Обществу нужно, поясняет Михаил Делягин, чтобы бизнес, и в первую очередь крупный,
обеспечивал его развитие, причем вопреки текущим коммерческим интересам, по которым
ему в силу объективных причин «выгоднее развивать Гвинею-Бисау, а приятней –
Швейцарию». Увы, Михаил Делягин маниловски-либерально продолжает видеть в государстве
представителя общества, тогда как из диагноза «сомоса» вытекает, что государство
давит общество, противостоит ему.

А Михаил Делягин увлеченно развивает свою мысль: - «Это означает, что в обмен
на незыблемость собственности крупный бизнес должен гарантировать обществу в
лице государства свою финансовую прозрачность и длительное (например, в течение
20 лет) инвестирование основной части (допустим, 90%) своих средств только в
Россию, включая хранение денег на ее территории и в ее банках. Это обеспечит
развитие страны, причем рыночное и потому наиболее эффективное».

Для крупного бизнеса, считает Михаил Делягин, «обязательства инвестирования преимущественно
в свою Родину - серьезная жертва». Но альтернатива этому - не подачка в виде
локальных социальных программ, не уступки новой "силовой олигархии" со стороны
старой коммерческой, но долговременная болезненная дезорганизация всей экономической
и политической сферы. «В сегодняшних социально-экономических и политических условиях
пакт "собственность в обмен на инвестиции" - единственный принцип плодотворного
и устойчивого соглашения бизнеса и общества, единственный путь не только развития
бизнеса, но и модернизации страны. Чем быстрее будет достигнуто согласие, тем
дешевле оно обойдется и тем меньшие возможности будут утрачены "по дороге"».

 
Михаил Делягин вполне здраво отмечает, что одну из главных угроз стране представляет
одряхление и деградация инфраструктуры, оставшейся от Советского Союза. Налицо
сегодня инвестиционный кризис в капиталоемких жизненно важных секторах (электроэнергетике,
нефтяной и газовой промышленности, железнодорожном транспорте, ЖКХ, гидротехнике,
агротехнике). Длительность окупаемости инвестиций в сочетании с высокими потребностями
в них делают существующие политические риски запретительно высокими для этих
секторов; поэтому частные инвестиции в минимально необходимых для сохранения
этих секторов объемах в них гарантированно не придут. Единственный способ привлечения
средств (только в эти сферы, чтобы не возникло недобросовестной конкуренции с
бизнесом) - гарантии государства. 

Не столько государственные  гарантии нужны, сколько внятная стратегия государства.
Одно дело – урывает временщик, и другое дело – строит хозяин. Нужна, говорит
Михаил Делягин, программа развития (и размещения) производительных сил, в первую
очередь инфраструктуры, своего рода ГОЭЛРО-2. В связи с этим нужна промышленная
политика как долгосрочный комплекс мер по поддержке бизнеса, соответствующего
государственным приоритетам, и сдерживанию бизнеса, противоречащего им. Необходима
также технологическая политика, обеспечивающая развитие и использование научно-технического
потенциала, в том числе унаследованного от СССР. 

Временщику-шкурнику нужна лишь «стабилизация» нищеты для гарантированного удержания
власти, а хозяину много чего нужно. Следует, говорит Михаил Делягин,  превратить
Сбербанк в банк развития - инструмент реализации программы развития производительных
сил. «Деньги населения должны финансировать развитие страны, а не идти на погашение
внешнего долга или спекуляции с госбумагами». Надо обеспечить эффективный госконтроль
за естественными монополиями для предотвращения воровства и снижения их издержек
(в том числе, вероятно, связанных с политической деятельностью). Цель государства
- минимизация тарифов при обеспечении надежности и необходимого для развития
страны предложения услуг естественных монополий. Их технологически обусловленное
единство (на уровне вертикально интегрированных компаний) надо сохранить или
восстановить. 

Что касается болезненнейшей и деликатнейшей     реформы ЖКХ, то её, указывает Михаил
Делягин, следует развернуть от ограбления людей и лишения их первичных условий
существования (перекладывание субсидирования ЖКХ на нищие регионы означает массовые
отключения) к рационализации работы самого ЖКХ. Это подразумевает прежде всего
введение федеральных экономических, технологических и организационных стандартов,
жесткое обеспечение финансовой прозрачности, принуждение к энергосбережению и
гарантирование инвестиций. 

Опять-таки слова сказаны правильные, а вот конкретное «ключевое звено», от которого
«невозможно отказаться», - не обозначено, в отличие от Предложения 4 «Самофинансирование
самоуправляемых общин» нашей Программы «Путь из тупика». При обсуждении программы
«группы Игоря Шувалова» я отмечал, что подразумеваемая ею этатистско-индустриальная
модернизация сущностно отличается от субъектно-постиндустриальной модернизации.
К сожалению, Михаил Делягин, уповая на добрую волю руководителей государства,
тоже не акцентирует необходимость мобилизации низового предпринимательства.

В то же время Михаил Делягин правильно видит ещё одну грозящую напасть, вытекающую
из шкурности, антидемократизма и хищничества правящей группировки, - превращение
России в «сталкер-зону». "Призрак коммунизма" больше не бродит по Европе, пишет
Михаилу Геннадьевич, но на смену ему кремлевскими коридорами хищно рыщет его
незаконный потомок - "конструктивный изоляционизм", что в переводе с политико-бюрократического
значит вполне деструктивное игнорирование Запада. «Этот пока еще кажущийся безобидным
и даже симпатичным монстр порожден отсутствием идеала, стратегической цели, к
которой нынешняя бюрократическая власть хочет вести Россию, неспособностью этой
власти дать ответ на вопросы о том, кем и зачем мы хотим быть в мире, как и ради
чего собираемся вписываться в мировую экономику». И мне близки внешнеполитические
взгляды Михаила Делягина.  

На пятнадцатом году национальной катастрофы, говорит он, действительно пора (хотя
бы вслед за избирателями) отбросить пустопорожний либеральный треп о "мировом
сообществе", готовом остаться без штанов ради торжества демократии. Пора осознать,
что дружба бывает между людьми и народами, а страны обречены на конкуренцию,
и даже самые привлекательные либеральные лозунги - лишь инструменты реализации
интересов развитых стран в глобальной конкуренции, в том числе и с Россией. «Именно
слепое подчинение и внешней, и внутренней политики нашей страны интересам ее
стратегических конкурентов и привело к продолжающейся национальной катастрофе.
Но ее ужасные результаты не должны бросать нас в другую, не менее разрушительную
крайность: в отказ от демократии и либеральных ценностей как таковых».

Полное отрицание либеральных идеалов, в частности прав личности, снижает эффективность
управления не в меньшей степени, чем их рабская абсолютизация, и потому также
неэффективно. Надо, справедливо подчеркивает Михаил Делягин,  найти "золотую
середину", при которой демократия и либерализм используются, пока они повышают
конкурентоспособность страны. Российское общество, по мнению ученого, «похоже,
уже нащупало нужный для конкурентоспособности синтез либеральных и патриотических
ценностей, но развращенная и обессиленная своим предательством российская элита
не в состоянии артикулировать, выразить этот синтез, превратив его тем самым
в категорический общественный императив».

"Золотую середину", по здравому мнению Михаила Делягина, предстоит найти не только
в идеологии, но и во внешней политике: - «Мы должны защищать свои рынки и отстаивать
свои интересы, но только пока мы имеем силы делать это и пока естественная реакция
Запада, ислама и Китая не будет разрушительной для нас. Это сложно, так как держать
дверь полуоткрытой значительно сложнее, чем распахнутой настежь или наглухо запертой».
Мол, не должно быть места для детских обид по любому из множества поводов - будь
то обструкционистская политика Евросоюза по ВТО и Калининграду или США - по поправке
Джексона-Вэника. «Такая реакция деструктивна и лишает нас возможностей; пример
- переговоры по Киотскому протоколу, в ходе которых неспособность российской
бюрократии выработать и отстаивать позицию толкнула ее к отказу от перспективных
переговоров и тем самым - от преимуществ». 

Эгоистичная и безумная в своем дуболомстве политика, основанная на унаследованной
от Брежнева вере в то, что "Запад стерпит", пишет Михаил Делягин, «столь же разрушительна,
как и приглашение прямых представителей наших стратегических конкурентов для
разработки и реализации политики нашего государства». «Так, попытки дестабилизации
тех ли иных государств, в том числе ближнего зарубежья, недопустимы, пока мы
не можем обеспечить в последующем их долгосрочную и обеспечивающую плодотворное
развитие стабильность». 

Полностью согласен с Михаилом Делягиным, что сложности в отношениях с Евросоюзом,
США, Китаем, Ираном - путь, способный привести Россию к изоляции, которая еще
разрушительней для экономики, чем даже полная либерализация без учета реальной
конкурентоспособности. Без понимания этого пресловутая "многовекторность" курса
очень быстро обернется той самой "многобашенностью" кремлевской внешней политики,
которая на деле является "безбашенностью". По мнению аналитика, «Россия как объект
всех разворачивающихся в мире цивилизационных экспансий должна обеспечивать (прежде
всего - но отнюдь не только - на своей территории) их балансирование, гармонизацию
и в конечном счете утилизацию в своих интересах». Это не только всемирно-историческая
миссия нашего общества, но и вопрос его выживания. Безусловно, должно быть выделено
российское "ядро интересов", компромиссы по поводу которых недопустимы. 

В ближайшие годы, пока мы еще не пережили системного кризиса, указывает Михаил
Делягин, надо ограничиться поощрением внешней экспансии нашего бизнеса (в непременном
сочетании с прекращением стимулирования бегства капитала под видом либерализации
валютного регулирования) и разумным протекционизмом. Так, нужен запрет оплаты
бюджетом любого неуникального импорта, что соответствует даже правилам ВТО. 

И, разумеется, должен быть установлен абсолютный приоритет национальных законов
перед международными, означающий не более чем закрепление естественного приоритета
интересов России над интересами ее стратегических конкурентов. Этот принцип действует
и в США (напрямую), и в ЕС (неявно, так как общеевропейское законодательство
формально международное). Сегодня соблюдение этого принципа - условие нормального
развития экономики.

С просвещенным «либеральным патриотизмом» Михаила Делягина я полностью солидарен.
Но в отличие от него, я ставлю своей стране неутешительный и даже жестокий диагноз
– мы болеем «сомосой». Сомоса же несовместима ни с демократией, ни с патриотизмом,
а тем более с «либеральным патриотизмом». Сомоса слушает - и мясо наше кушает.
А советы маниловские – сомосе под хвост.