Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Август 2003   →
 1
 2
 3
03.08.2003
11:14:33
19:22:07
 4
04.08.2003
07:41:16
15:03:53
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
19.08.2003
14:04:47
16:34:45
20
21
21.08.2003
00:53:30
23:34:10
22
23
23.08.2003
01:25:15
15:23:31
24
25
26
26.08.2003
00:45:27
12:23:17
27
27.08.2003
03:05:48
13:48:33
28
28.08.2003
13:37:55
16:32:43
29
30
31
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Информационный Канал Subscribe.Ru 
АВГУСТ 1991 ГОДА - РУССКАЯ КАТАСТРОФА ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА

Дважды в прошлом веке происходила Русская Катастрофа - в Феврале 1917 и в Августе
1991. В обоих катастрофах повинна прежде всего правящая сверхзабюрократизированная
элита и вскормленная её политикой самопредательская антигосударственническая
интеллигенция. Знаменитый сборник "Вехи" (1909) хорошо раскрыл суть этой роковой
для России связки.

В прошлый раз я рассказывал о том, как сорвалась попытка нашего Российского Народного
Фронта, депутатской группы «Союз» и Владимира Жириновского поднять народ против
Бориса Ельцина и неминуемого в случае его победы развала тысячелетней державы.
Толпа нас чуть ли не растерзала, когда мы вышли на Новый Арбат и попытались воздвигнуть
антиельцинскую баррикаду. Что делать дальше, когда стало ясно, что люди не понимают
нависшей над их будущим угрозы?

События тех трагических дней, когда решалась судьба страны, показали неадекватность
шаблонных просвещенческих представлений о демократии как естественной форме общественного
устройства и о «гласе народа» как якобы Гласе Божьем. Простые люди очень легко
становятся объектами пропагандистского манипулирования, а субъектностью не всегда
обладают даже те, кто добился экономическо-финансовой самодостаточности. Жизнь
оказалась сложнее всегда упрощающих схем.

Подтвердилось, что в жизни общества вообще и в политической жизни особенно  решает
дело прежде всего пассионарность более или менее  сплоченного меньшинства, которое
навязывают большинству свою волю. И воля эта может быть как созидающей, так и
разрушающей. Идет вечная борьба между Добром и Злом, и побеждает тот, кто сильнее
возбуждает альтруистичные или шкурные струны в душах людей, а соотношение плюсов
и минусов в душе каждого человека и в том или ином социально-профессиональном
или гендерно-возрастном слое зависит от прихотливого и меняющегося сочетания
разнонаправленных факторов. Нам тогда не довелось переломить шкурность ни вверху,
ни внизу.

Соответственно надо прежде всего сосредоточиться на подборе и сплочении единомышленников,
ибо лишь после набора «критической массы» орговиков можно быть конкурентоспособными
и надеяться на успех. Неполитических людей, самодостаточных или несамодостаточных,
легко повернуть и направить в нужную сторону, если есть детонатор политической
воли, есть команда руководителей. Достаточно трех сплоченных пассионариев, чтобы
страна вздрогнула. Недаром спецслужбы, обслуживающие неправедный режим, стремятся
в первую очередь выявить «настоящих буйных», лишить их источников финансирования
или изолировать.

Итак, после неудачи на Новом Арбате стало очевидным, что ГКЧП долго не продержится.
Но нельзя ли воспрепятствовать развалу Советского Союза, воспользовавшись противоречиями
в стане ельцинистов? Не бывает такого единодушия в любом разношерстном сброде,
чтобы  не было расколов и конфликтов.

Кроме того, у меня не укладывалось в голове, что Ельцин и окружающая его группировка
решится из шкурных соображений на развал огромной Родины. Как выяснилось впоследствии,
я невольно возвышал уровень исторической ответственности всех тех ничтожеств
и предателей, и прежде всего Ельцина, которые возглавили страну после провала
ГКЧП.

А ведь Ельцина мне вроде довелось хорошо узнать, когда я с ним сотрудничал, и
уже за год до ГКЧП я изо всех сил вел против него борьбу. Цену ему я знал. Помню,
когда мы встретились первый раз у него в Госстрое в 1988 году и  в его комнате
отдыха распивали спиртные напитки, он вдруг в порыве доверительности обратился
ко мне – «Валера, а меня не убьют?».

Я изумился. Как можно задавать такой вопрос. Только что мы распинались об успехах
Дэн Сяопина и о том, что Борис Николаевич в случае прихода к власти использует
опыт китайских реформ применительно к Советскому Союзу, как это и было прописано
в одобренной им Программе нашего Российского Народного Фронта «К народному богатству».
Вроде мы затеяли великое дело, и вдруг – боязнь за свою шкуру. Я насторожился,
напрягся. Но иного уже не было дано, приходилось и дальше иметь дело с тем, что
есть. И плачевные результаты ныне осознают все.

После Нового Арбата, приведя себя в порядок, я отправился в Белый Дом. Ксивами
я давно запасся самыми могучими, поэтому легко прошел в штаб Ельцина. Почти все
сгрудившиеся вокруг Ельцина хорошо меня знали и не обратили особого внимания,
вихрь событий нес каждого по своей траектории, и у каждого был свой главный интерес.
Признаюсь, я тогда не думал об уничтожении Ельцина своими руками, поскольку,
повторяю, у меня в голове не укладывалась возможность умышленной ликвидации им
Советского Союза.

Ельцин трусил, мандражировал. ГКЧП обратилось к нему с предложением прибыть в
Кремль на переговоры. Растерянный Борис Николаевич обратился к своим ближайшим
соратникам – «А может быть, мне пойти?».

Суетная мелочевка тогдашней ситуации выветрилась из памяти, зато хорошо запомнилась
картина – сидит за столом Руслан Хасбулатов, по кабинету бегает неуверенный и
напуганный Борис Ельцин. Именно Руслан Имранович в тогдашней верхушке РСФСР олицетворял
волевое начало. Познакомились мы с ним в конце 1988 года в помещении кооператива
«Спорт» (?) около метро «Спортивная» на собрании у Виктора Ивановича Корчагина,
который сейчас является одним из лидеров Национально-державной партии России.
Я и Хасбулатов сразу почувствовали симпатию друг к другу и завели доверительные
разговоры. Впоследствии, когда я изо всех сил поддерживал Сергея Бабурина против
Руслана Хасбулатова в борьбе за пост Председателя Верховного Совета РСФСР, наши
хорошие отношения с Русланом Имрановичем несколько охладели, однако взаимодоброжелательность
сохранилась. И должен сказать, что вел он себя в дни ГКЧП как мужчина.

Когда Борис Николаевич Ельцин заколебался, идти в Кремль или не идти, и я с интересом
ждал, как решится этот вопрос (про себя я молил, чтобы Ельцин пошел на встречу
с ГКЧП и там остался), - Руслан Имранович Хасбулатов буквально стукнул кулаком
по столу и прикрикнул на Президента РСФСР: «Вы что, Борис Николаевич, рехнулись!?
Ни в какой Кремль Вы не пойдете! Здесь надо быть!»

Увидев, что волевой Хасбулатов крепко держит ситуацию в руках и не допустит слабинки,
я понял, что ГКЧП проиграло. К тому же Александр Лебедь, командующий выдвинутыми
к Белому Дому войсками, тоже понял обреченность ГКЧП и изменил своему Верховному
Главнокомандующему Горбачеву, перешел на сторону Ельцина. Дальнейшее – известно.

Когда ГКЧП посыпался и началась ликвидация трухлявой позднекоммунистической власти,
я попал на площадь Дзержинского, где собралась огромная толпа. Хотели сносить
памятник Дзержинскому. Перед нами высилось здание КГБ с погасшими окнами. И я,
следуя завету Фридриха Ницше «Он падает – подтолкни его», решил поднять людей
на захват этого здания. Пусть как бы повторится «штурм Бастилии». «Контора глубокого
бурения» показала свою недееспособность, не смогла обезопасить величайшую державу.
Значит, надо вырвать её с корнем, распотрошить, изничтожить пособника чудовищного
самопредательства. 

Однако тогдашний заместитель Председателя Моссовета конформиствующий Сергей Станкевич,
завладев вниманием толпы, принялся отговаривать её от радикальных действий, всячески
разряжал накаленную обстановку. Мол, памятник нельзя порушить, ибо пострадает
подземный переход, а там могут находиться люди. И заходить в здание КГБ не надо,
потому что при этом могут пропасть документы с государственными тайнами. И так
далее. На такой дохлятине далеко не уедешь. Чем решительнее провести хирургическую
операцию – тем лучше будет для больного, для страны.

Рядом со мной стоял Лев Пономарев. Я обратился к нему – «Лев Александрович, надо
брать КГБ. Если сохраним эту контору, она рано или поздно попытается взять реванш».

Однако Лев Пономарев относился ко мне тогда, да и сейчас, с глубоким недоверием.
Исходящие от меня инициативы он воспринимал всегда резко отрицательно. Поэтому
он отшатнулся – «Пожалуйста, не мути воду!» Я понял, что на него надеяться нельзя.

Одному повести людей на штурм тоже нельзя – не сохранишь управление. Нужны  минимум
трое орговиков, а они в любом обществе – наперечет. Где мой ученик Виталий Уражцев,
решительный и харизматичный? Как назло, его не видно, и никто не знает, где он.
Кстати, 3 октября 1993 года именно Виталий повел за собой колонну антиельцинистов
и прорвал блокаду вокруг здания Верховного Совета РСФСР на Краснопресненской
набережной. Не видно нигде кругом и Андрея Бабушкина. Остаются Володя Боксер
и Миша Шнейдер. Где они?

Мне сообщают, что Володя и Миша берут здание ЦК КПСС. Это – рядом. Я бегу на
Старую площадь, нахожу обоих давно хорошо мне знакомых орговиков в одном из подъездов
коммунистической цитадели страны. Володя Боксер и Миша Шнейдер сосредоточенно
опечатывают один за другим строения огромного комплекса ЦК КПСС, у них впереди
работы на весь вечер. Оба солидаризируются с моим намерением войти в здание КГБ
и взять его под контроль, но не могут бросить работу по овладению зданиями ЦК
КПСС. Так мне не удалось осуществить ликвидации Лубянского замка, о чем, наверное,
следует сожалеть.

Далее – открылась новая страница странной истории России.
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное