Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Уважаемые подписчики, высылаю две заметки - о Левине и о Агнце - за пятницу 18
июля 2003 года, когда у меня не работала выделенка:


Словострел, Воскресение и Агнец


Программа развертывает исходную информацию творящегося, а Энграмма свертывает
проходную информацию сотворенного. Сущее – носитель программной и хранитель энграммной
информации, абсолютная «база данных», структурированная в том числе и по 11 измерениям
сущего. Задача Словострела двояка – считывать Энграмму для Воскресения умерших
через овладение высшими измерениями сущего и записывать Программу цикла «вечного
возвращения» через заклание высшего сущего Агнца (= Богосаможертвоприношение).

Принципиальное предположение – рукотворный конец света возможен лишь тогда, когда
накопленная «емкость» и «целостность» Энграммы сравняется с «емкостью» и «целостностью»
исходной Программы, то есть Воскресение мертвых является необходимым условием
брачного пира-саможертвоприношения Агнца (нырка Быть в Забыть).

Начальный подступ к Словострелу – патентуемый мной квантово-механический Панком,
который доводит до практической реализации многочисленные ведущиеся исследования
«квантовой телепортации». Принцип Панкома сформулирован мной тридцать пять лет
назад на основе осмысления опыта Пфлигора-Мандела, прошел успешную экспериментальную
проверку в опытах доктора физико-математических наук Валерия Аблекова и описан
в журнале Академии наук СССР «Природа», а также в журнале ЦК ВЛКСМ «Техника-молодежи».

Суть принципа Панкома – обмен мгновенными сигналами через конгруэнтную настройку
квантово-механических объектов типа монохроматических лазеров, описываемых одной
и той же волновой функцией (пси-функцией).

Продвижение от Панкома к Словострелу мыслится как овладение «языком сущего» примерно
по тем ступеням, которые при обсуждении первоначальных выводов М-теории намечены
в моей работе «Постигая Хайдеггера» (http://panlog.com:8881/heidegger.html).
Там в параграфе «Пифагорейские “струны” и “теория супеструн”» отмечалось, что
в теоретических построениях большинства современных космологов-астрофизиков незримо
присутствует древняя философская дилемма “курица или яйцо”. Что появилось сначала
- Вселенная или закон (Программа), по которому она возникла? Если не было закона,
как возникла Вселенная? Если был закон (Программа), как он мог существовать в
чистом виде? Если время - круг, то курица и яйцо равноисходно вечны. И теории
современной физики повторяют-воспроизводят ходы мысли древней философии или первобытного
мифа с его сокровенным словом-заклятием. 

В науке сейчас господствует так называемая “стандартная модель”, описывающая
основополагающие частицы и силы. Она объясняет, из чего сделан мир и что удерживает
его от распада. Исходное состояние Вселенной возводится к открытому ещё Хайзенбергом
и Дираком квантовому вакуумному состоянию. Стандартная модель охватывает основные
научно-установленные этапы эволюции Вселенной. Сначала “первоматерия” с максимально
высокой степенью симметрии как бы “свернутого Первослова” проартикулировалась-пропредицировалась-профлюктуировалась
к Большому Взрыву. Этот процесс можно описать через понятия типа «самозагрузка»
(bootstrap) в компьютерологии. Сам Большой Взрыв мог произойти, как показывают
расчеты, в результате коллапса предшествующего космоса до некоего минимального
размера. 

Этот размер вырисовывается в теории суперструн, считающейся величайшим достижением
со времен создания общей теории относительности Эйнштейна. Струнами в физике
называются виртуальные одномерные самозамкнутые или разомкнутые информационно-обменные
структуры размером на тридцать порядков меньше сантиметра, и все элементарные
частицы и обменные процессы можно уподобить нотам, воспроизводимым, как на гитаре,
вибрирующими струнами. 

Струны заменили абстракции “математических точек” в ньютоновско-лапласовской
картине мира. Ещё Кант отмечал, что “точка” в современной ему математической
физике должна обладать внутренней размерностью и сложной структурой, и “всякая
материя есть некоторое количество, т.е. никакая материя не состоит из простых
частей (физических точек)”, и вообще “физическая точка есть бессмыслица (Unding)”,
“математическая точка Лапласа - бессмыслица””, и т.д. (Кант И. Из рукописного
наследия: Материалы к “Критике чистого разума”, Opus postumum. Москва: Издательство
“Прогресс-традиция”, 2000, с. 348, 344, 345). И сегодня место точки - заняла
одномерная “струна”. 

Онтологический смысл теории струн-суперструн выявил ещё Пифагор, который весь
круговорот космоса сопрягал с математическо-аритмологическо-числовой “музыкой
сфер”. “Известно, что тон, издаваемый струной, - излагает Гегель учение Пифагора,
- … зависит от трех обстоятельств: от длины, толщины и степени натяжения струн.
Если у нас будут две струны одинаковой длины и толщины, то степени их натяжения
вызовут различие также и в звуке. Если поэтому мы желаем знать, какой тон имеет
каждая струна, то мы должны лишь сравнить между собою их натяжения, а последние
можно измерить посредством привешенных к струне гирь, вызывающих её натяжение.
И вот Пифагор нашел, что, если одну струну будут тянуть вес в двенадцать, а другую
- вес в шесть фунтов (logos diplasios, 1:2), то получится музыкальный тон октавы
(dia pason); отношение 8:12 или 2:3 (logos emiolios) дает тон квинты (dia pente);
отношение 9:12 или 3:4 (logos epitritos) дает кварту (dia tessaron)… Собственно
музыкальное соотношение звуков одного и того же инструмента между собою, на котором
основана гармония, есть соотношение чисел” (Гегель. Лекции по истории философии.
Книга первая ~1805 Гегель. Сочинения. Том IX. Москва - Ленинград: Партийное издательство,
1932, стр. 200-201). 

“Струна” позволяет четыре фундаментальных взаимодействия - сильное, электромагнитное,
слабое и гравитационное - сопрячь с наличием реальных измерений, а многообразие
частиц связать со “свернутыми” виртуальными измерениями. 

Затем струнам было придано гипотетическое свойство суперсимметрии, в соответствии
с которым тесно увязывались между собой частицы-носители энергии (глюоны) и частицы,
образующие материю (кварки), и теория струн превратилась в теорию суперструн.
В середине 1990-х годов было установлено, что многие способы свертывания “лишних”
измерений тесно связаны между собой, а пять предшествующих “десятимерных” теорий
суперструн - всего лишь разные взгляды на одну “одиннадцатимерную”. Возникла
единая М-теория, постулирующая существование в одиннадцати измерениях не только
суперструн, но и мембраноподобных объектов, получивших название p-бран. Точку
можно описать как 0-брану, линию как 1-брану, плоскость как 2-брану и так далее,
до 9-браны. Все эти девятимерные образования существуют во всеохватывающем десятом
пространственном измерении. Дополнительное измерение - время, итого одиннадцать.


Наконец, в 1998 году Хуан Мальдасена объединил струнную теорию с квантовой теорией
поля. 

Ныне же теория суперструн включают в себя и гравитацию, поскольку расчеты показывают
существование гравитона с внутренним моментом вращения (спином) 2. Таким образом,
все четыре основополагающие силы природы оказываются производными от одной изначальной
силы. 

Стабильное 10-мерное пространство-время суперструнного вакуума возникает в ходе
Большого Взрыва где-то около “планковского времени” (на тридцать пять порядков
короче нынешней секунды). По мере развертывания пространства-времени до наших
привычных 4-х измерений появляются сами суперструны, а уж они в послепланковскую
эпоху артикулируются в элементарные частицы как колебательные моды суперструн,
которые выходят на сцену с уменьшением температуры. И примерно через секунду
после Большого Взрыва благодаря нарушениям суперсимметрии или последовательным
предикациям-артикуляциям происходит разделение вещества и излучения - “стал свет”.


Таким образом, со времен Хайзенберга и Дирака возникла целая наука, объясняющая
появление “всего” из “ничего”, - “квантовая космология”. Повторяю – мой квантовый
Панком является лишь первым подступом к устоям сущего, но он все-таки задает
принцип, позволяющий дойти до искусственной артикуляции заветных первослов, до
Словострела. 

Казалось бы, говорю я в работе «Постигая Хайдеггера», физика догнала метафизику.
Однако впечатляющие успехи физиков последовали уже после прорывов Хайдеггера,
иллюстрируют их. Философия пока не уступает интеллектуальное лидерство. А иначе
и быть не может. Ведь философ, осмысляя сущее и вопрошая Бытие, как правило исходит
из целого, а ученый осмысляет свою частную область сущего, лишь иногда касаясь
целого. Даже математика уступает философии по уровню и глубине вопрошания, хотя
тесно сплетена с ней и кристаллизует-оформляет содержание философских прорывов.
И теология обычно плетется в хвосте философии. 

Воспользуемся широко известной М-схемой, пропагандируемой в Интернете нашим живущим
в США соотечественником Александром Ромадановым (он же Доцент Иванцов, Алексрома,
Хромой Ангел и т.д.). Все 11 измерений от «Нуля» (Ничто) до “Всего” представлены
на ней в виде соприкасающихся концентрических кругов. Такой способ представления
выбран для того, чтобы показать иерархию уровней: каждый высший уровень включает
в себя все нижестоящие и соприкасается с ними своим основанием, по сути - пронизывает
их. К примеру, объект второго уровня - плоскость - включает в себя объекты первого
и нулевого уровней - прямые и точки. 

Учтем, что мы имеем дело не с реальными объектами других уровней, а с их проекцией
на границы нашего уровня. Как говорит Кант, “точка - линия - поверхность тел
есть математические элементы описания пространства в чистом созерцании” (Там
же, с. 390). Все, что находится в других измерениях, на нашем уровне выступает
по сути не реальными объектами, но символами. В этом смысле мы обитаем в “голографической”
Вселенной, названной так по аналогии с голограммой - трехмерным изображением
объекта на плоскости, когда третьего измерения в системе двух координат реально
не существует, но мы можем рассмотреть объект со всех сторон, как если бы он
на самом деле находился в трехмерном пространстве. Следует особо заметить здесь,
что в случае с голограммой мы имеем дело не с чистой иллюзией, а с объективно
существующей проекцией. 

Концепция голографической Вселенной крайне важна для понимания высших по отношению
к нашему измерений, существование которых постулируется М-теорией. В соответствии
с этой концепцией все, что содержится в определенном объеме пространства высшего
уровня, неминуемо проецируется на нижестоящие уровни. 

Например, четвертое измерение - время - проецируется в наш трехмерный мир как
стрела-прямая из прошлого в будущее (строго говоря, время - это не само четвертое
измерение, а его проекция на наш трехмерный мир: 4-3=1). 

Пятое измерение “света” проецируется на стены нашей трехмерной “пещеры” в виде
двумерных объектов 5-3=2, которые могут соответствовать “видикам”-эйдосам, феноменам.
Александр Ромаданов связывает эти “объекты” из пятого измерения - с информацией,
которая нематериальна и в то же время пронизывает всё сущее, но тоже допускает
существование в пятом измерении некой идеальной трехмерной сосны, в реальности
(имеется в виду реальность пятимерного мира) состоящей из других пятимерных элементов,
не имеющих к трехмерной сосне непосредственного отношения. 

Шестое измерение проецируется трехмерными бестелесными “объектами” (призраки,
духи и т.п.). Не имея жесткой привязки ко времени (6-4=2), они предстают перед
нами эфемерными существами - “то явятся, то растворятся” - и не оставляют после
своего визита явно выраженных материальных следов из-за сдвига по временной фазе.
“В силу того, - считает Александр Ромаданов, - что их субстанции находятся на
уровне выше информационного, они не несут в себе никакой информации, а если и
сообщают людям какие-то сведения, то они, как правило, оказываются сумбурными
или ложными (недаром дьявол с незапамятных времен наречен “лукавым”!)”. Значит,
они лишь сокрывают алетейю от нас. 

Впрочем, в шестом измерении ( на “третьем небе”) обитают не только “злые духи”,
сокрывающие, лукавящие и соблазняющие, но прежде всего ангелы, хранители и наставники
человеческих душ. 

Наибольший интерес с теоретической точки зрения представляет вариант посмертного
перемещения человека из одного измерения в другое. Что ожидает нас после гибели
тела как трехмерного объекта? В настоящее время известно множество случаев возвращения
находившихся при смерти людей из потустороннего мира. В большинстве таких случаев
оболочка умершего человека летела через тоннель навстречу свету, где ее ожидало
высшее существо, которое посвящало умершего в тайны вещей и явлений и показывало
ему всю прожитую жизнь. Вышеупомянутые описания свидетельствуют о том, что после
смерти человек каким-то образом попадает на шестой уровень. Природа такого перемещения
пока не ясна, но результат, как говорится, налицо: умерший человек оказывается
над временем и информационным полем (четвертое и пятое измерения), что явствует
из его способности увидеть сразу все события своей жизни и без усилий познать
истину. 

Следовательно, вслед за освоением Панкома как новой системой связи предстоит,
продвигаясь к Словострелу, выходить на уровень установления связи с сущностями
шестого измерения, а для этого необходимо освоить пси-функции элементарных живых
«психэ», расклассифицировать их, создать «квантовую психологию». 

Что находится на уровне, следующим за шестым? 

В седьмом измерении (на “четвертом небе”) разместим “идеи”, которые придают смысл
именам (словам) и соответственно бытийным разметам нижележащего сущего, включая
ангелом и духов. 

Этот уровень бытийного устроения сущего обсуждался, например, в 1933 году Нильсом
Бором и Вернером Хайзенбергом в их разговорах о новооткрытой квантовой реальности.
“Разумеется, возможны различные формы речи и мысли, - отвечал Нильс, - точно
так же, как существуют разные расы или разные виды организмов. Но подобно тому,
как все эти организмы построены в соответствии с одними и теми же природными
законами, большей частью даже из одних и тех же химических соединений, в основе
разных возможных логик лежат, по-видимому, определенные фундаментальные формы,
созданные не человеком и принадлежащие совершенно не зависящей от нас действительности.
Эти формы играют решающую роль в процессе отбора, ведущем к развитию речи, но
создаются они не этим процессом” (Гейзенберг В. Часть и целое 1969 Гейзенберг
В. Физика и философия. Часть и целое. - Москва: Издательство “Наука; Главная
редакция физико-математической литературы”, 1989, стр. 259).

В предшествующих заметках по логике и мышлению, особенно при обсуждении неканторовских
теорий множеств и метода форсинга, я как раз пытался выявить с точки зрения модели
«вечного возвращения» эти новые логические исчисления, которые вполне формализуемы
и помогают создать Словострел. 

Восьмое измерение (“пятое небо”) соответствует бытийному размету, который, возвращаясь
к Мартину Хайдеггеру, предписывает “бытийное строение” (Seinsverfassung) того
“пространства возможной согласованности” (Spielraum), где Dasein сопрягается
с Sein. Здесь, как в сказке о Кощее Бессмертном и его потайном «программоносителе»,
где тайна смерти, - находятся ключи как к Программе, так и к Энграмме. Такое
бытийное устроение-размет возникающего-”выметывающегося”-вметывающегося сущего
есть числосимметрия, которая, согласно Вернеру Хайзенбергу, необходима “для формулировки
природных законов” - “не остается поэтому никакой иной отправной точки, кроме
свойств симметрии, воплощенных в природе, или, выражаясь иначе, преобразований
симметрии (например, смещений или поворотов), которые изначально организуют пространство
природы... в процессе раздвоение, или двуделения” (Там же, c. 343). 

В девятом - предпоследнем - измерении (“шестое небо”) смыкается Конец с Началом
(вспомним Германа Гункеля и всю нашу модель «вечного возвращения»). Здесь - сотворение-отворение
света в первотворении “Да!”, или “Небо”-Просвет (Lichtung) самоаффектации-самоаффирмации.
Здесь - исток аффекта, экстатики, временения. К этому модальному измерению сущего
пока подступались через магию жертвоприношения. Здесь-тут - огненное царство
Самотвора. 

Наконец, десятый уровень, конечный и объединяющий все остальные - вершина мироздания.
Очевидно, именно на этом уровне находится единая «вездесущая субстанция» Олега
Освальдовича Сифер-Седова, из которой происходит все сущее на всех остальных
уровнях. “Здесь, - считает Александр Ромаданов, - обитает Демиург”. Точнее -
здесь вихрится Самотверг. И здесь – конечная цель Словострела. 

Характерно то, напоминает А. Ромаданов, что проекция наивысшего уровня на наш
мир выступает семимерной (10-3=7). Бог является нам в семи измерениях и в семи
днях творения. Семь - священное число всех религий. Считается, что оно приносит
счастье. 

Вся эта поэтапность создания Словострела и восхождения по семи ступеням к демиургическому
Первослову предвосхищена в мифологическо-сказочном сюжете о Кощее Бессмертном,
бытующем в фольклоре самых разных народов. Первичный обзор этого сюжета, его
распространенности и вариаций приводится во втором томе классического труда Александра
Николаевича Афанасьева (1826-1871) «Поэтические воззрения славян на природу»
(Москва: Издательство «Индрик», 1994, стр. 594-604; репринт издания К. Солдатенкова
1868 года). Чтобы освободить невесту (= Сплот Правоверных) и вступить в демиургический
брак (= начать цикл «вечного возвращения»), царевич должен отыскать Кощееву смерть,
которая сокрыта в далеких измерениях сущего: «на море–на океане, на острове на
Буяне есть зеленый дуб, под тем дубом зарыт железный сундук, в том сундуке заяц,
в зайце утка, а в утке яйцо; стоит только добыть это яйцо и сжать его в руке,
как тотчас же Кощей начинает чувствовать страшную боль; стоит только раздавить
яйцо – и Кощей мгновенно умирает» (стр. 599). 

Дохристианская древность этого архетипа, как отмечается в энциклопедиях, «подтверждается
его наличием в русских заговорах и хеттских обрядовых текстах» (Мифология: иллюстрированный
энциклопедический словарь. Санкт-Петербург: Фонд «Ленинградская галерея»; АО
«Норинт», 1996, стр. 361).

Существенно, что Кощей Бессмертный предстает в сказках обладателем гуслей-самогудов,
«которые так искусно играют, что всякий невольно заслушивается ими до смерти»
(стр. 595). Чтобы добраться до Кощеевой смерти и начать новый демиургический
цикл, надо овладеть этими струнами и суперструнами «небесных сфер». В польской
сказке Освободитель, победив Кощея и вырвав у него чудесные гусли-самограи, извлекает
из них музыку творения, и тотчас оживает сущее, начинает развертываться и вертеться
(стр. 596).

Этот момент следующим образом передается в Откровении Святого Иоанна Богослова:

«И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с ним сто сорок четыре тысячи,
у которых имя Отца Его написано на челах. И услышал я голос с неба, как шум от
множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих
на гуслях своих. Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными
и старцами; и никто не мог научиться сей песне, кроме сих ста сорока четырех
тысяч, искупленных от земли» (Откровение 14:1-3).

Архетипические образы «примордиального океана (воды)», «мирового древа», «мирового
яйца» и т.п. могут сказочно расцвечиваться, но смысл единообразен и понятен.
Из вариаций можно упомянуть следующие: у норвежцев в яйце – «сердце» Великана
зла, у немцев в яйце – в одной сказке «горит огонь, который есть жизнь ведьмы»,
а согласно другой сказке в яйце содержится вместо желтка «кристаллическая пуля»
(Krystallkugel); в русских вариантах тоже в яйце фиксируется иногда «яркий свет»
(= «Большой Взрыв»), а иногда «самоцветный камень» (стр. 603). При конструировании
Словострела необходимо, видимо, учитывать все эти подсказки древних. 

Гипотетическая соотнесенность 11 измерений со сферами сущего представлена в нижеследующей
таблице, сопряженной с обоснованной в предшествующих заметках “Таблицей способов
трансценденции”: 

0. Точка (Ничто) 
1. Прямые 
2. Плоскости 
3. Тела 
4. Время 
5. Инфофеномены (эйдосы) 
6. Души (ангелы) 
7. Идиосмыслы (идеи) 
8. Числосимметрии 
9. Самотвор (Да!) 
10. Самотверг 

До сих пор наиболее авторитетное описание всех вышерасположенных “семи небес”
содержится в восходящих к Мухаммеду хадисах, в которых Пророк, да будь благословенно
его имя, свидетельствует о своём чудесном “аль-исра ва-ль-мирадж” - “мгновенном”
ночном путешествии из “сокровенной мечети” Мекки в “отдаленную мечеть” на иерусалимской
Храмовой горе с помощью архангела Джибрила (Гавриила) и молниеносного белоснежного
полумула-полуосла с человеческим лицом и огромными крыльями Бурака (Борака).
К сожалению, в Священном Коране об этом «ночном путешествии и вознесении» - лишь
краткое упоминание в начале Суры 17 «Бани-Израиль»: «Во имя Аллаха, Милостивого,
Милосердного. Славен Он, Кто перенес слугу Своего ночью из Священной Мечети в
Дальнюю Мечеть, окрестности которой Мы благословили, дабы показать ему некоторые
из знамений Наших. Истинно, Он один Слышащий, Видящий». 

Ещё в “отдаленной мечети” (тогда на Храмовой горе в Иерусалиме стояла христианская
церковь) молился Мухаммед с другими пророками, включая Ису (Иисуса Христа), а
затем по ниспавшей сверху лестнице в сопровождении Джибрила взметнулся в небеса.
На первом небе он пообщался с Адамом и со своим прапредком Исмаилом, на втором
с Иисусом Христом и Иоанном Крестителем, на третьем с Йусуфом (Иосифом), на четвертом
с Идрисом, на пятом с Гаруном (Аароном), на шестом (предпоследнем) его встретил
и стал опекать “темнокожий” Муса (Моисей), а на “верхнем небе”, в десятом измерении,
он встретил своего любимого пророка Ибрахима (Авраама) и затем несколько раз
представал перед Аллахом, скрытым за бесчисленными занавесами - не видя Его,
а лишь слыша, как и предписано потомкам “И-см-эля” (“Слышащий Бога”).

Повторяю - свидетельства эти весьма авторитетны, но в процессе составления и
передачи хадисов уже после кончины Пророка многие немаловажные детали могли утратиться,
а некоторые излишне расцветиться. 

Огромнейший интерес представляют шаманские путешествия в вышележащие “небеса”,
которые документированно на основании своих полевых исследований прежде всего
на Чукотке были проанализированы добросовестным этнографом и общественным деятелем
Владимиром Тан-Богоразом (1864-1936) в замечательной книге “Эйнштейн и религия:
применение принципа относительности к исследованию религиозных явлений. Выпуск
1” (Москва-Петроград, 1923). 

О “семи небесах” в буддийской мифологии и архитектуре я подробно писал в книге
“Искусство стран Востока” (1985), вышедшей в издательстве “Просвещение” под эгидой
моего наставника и старшего сотоварища Льва Николаевича Гумилева (1912-1992).


Однако и прозрения восточных мудрецов, и самоаффектации шаманов, которые смогли
проникнуть в многомерность сущего, следует сопоставлять с открытыми Хайдеггером
способами бытия Дабыть, что я и постарался проделать в вышеупомянутой работе
«Постигая Хайдеггера».

Практически Словострел может сработать на обрушение и воссотворение сущего и
купания Быть в водах Забыть только при использовании в качестве «источника»,
образно говоря, «абсолютной пси-функции» не какого-то космосимулякра или кибермодели,
а живого духоносного микрокосмоса Дабыть, который в христианской традиции называется
Агнец. Словострел – это жертвенный «Алтарь», апокалиптический «Престол», хайдеггеровский
«Постав» (Gestell). Словострел – орудие Богосаможертвоприношения, которое в ведийско-индуистской
традиции называется «Пурушамедха» (Пуруша в Ригведе – имя первозданного человека,
эквивалента христианского Агнца, принесенного в жертву богами, сотворившими вселенную
из его расчлененного тела).

Как реконструировалось в предшествующих заметках по «прикладной эсхатологии»,
Богосаможертвоприношение вершится руками человеческого Сплота Правоверных Конца,
которое «выныривает» как божественное Царство Небесное Начала. И чтобы написать
Программу Будущего, надо сначала считать Энграмму Прошлого, то есть воскресить
мертвых и провести Страшный Суд. Кровавое человеческое жертвоприношение, прообразом
которого стал Распятый на Кресте Голгофы, - это прежде всего Саможертвоприношение
Сплота Правоверных. Вот почему в Откровении Святого Иоанна Богослова говорится
о «Верном и Истинном, Который праведно судит и воинствует». «Он был облечен в
одежду, обагренную кровью. Имя Ему: «Слово Божие»» (Откровение 19:11, 13). Ибо
Сплот Правоверных первый добровольно идет под жертвенный нож Словострела.

И вот почему в Откровении любимого ученика Иисуса Христа (Евангелие Иоанна 21:20)
сказано про «Агнца, закланного от создания мира» (Откровение 13:8) и сказано
тут же, что «Михаил и Ангелы его» (= Сплот Правоверных) воевали с «драконом и
ангелами его» (= сатанинские силы мондиализма) и «они победили его /= Кощей Бессмертный,
он же «великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий
всю вселенную» - Откровение 12:9/ кровию Агнца и словом свидетельства своего,
и не возлюбили души своей даже до смерти» (Откровение 12:11).

Как комментирует Свидетель Ли (Уитнесс Ли), «в результате падения Адама Сатана
соединился с душою-жизнью человека – с человеческим «я». Когда Петр начал прекословить
Иисусу Христу, чтобы Он не шел в Иерусалим на погибель, то Иисус, «обратившись,
сказал Петру: отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн! Потому что думаешь не о
том, что Божие, но что человеческое». «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если
кто хочет идти за Мною, отвергнись себя /= Самотверг/, и возьми крест свой, и
следуй за Мною, ибо кто хочет душу /= жизнь/ свою сберечь, тот потеряет её, а
кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет её» (Матфей 16:23-25). «Поэтому,
- продолжает Свидетель Ли, - чтобы победить Сатану, мы должны не любить нашу
душу-жизнь, а ненавидеть её и отрекаться от неё». Как говорил Иисус Христос:
«Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей,
и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником»
(Лука 14:26). Так что, заключает Свидетель Ли, «побеждающие верующие не любят
свою душу-жизнь вплоть до смерти» (Новый Завет: восстановительный перевод. Анахайм:Живой
поток, 1998, стр. 1388).

На самом деле, отвергая жизнь нынешнюю земную и обрушивая растлившуюся вселенную,
Правоверные обретают полную высших наслаждений жизнь вечную в Царстве Небесном,
расцветающем после Конца в новом Начале.

Сколько же человеческих Дабыть требуется возложить на алтарь Словострела, чтобы
обновить цикл «вечного возвращения» Быть? На эту тему кое-какие указания содержатся
при описании человеческого жертвоприношения Пурушамедха в арийской Яджурведе.
Священный текст предписывает «принести в жертву» 184 человека различных типов,
сословий и каст (Эрдман Э. Пурушамедха // Индуизм. Джайнизм. Сикхизм: Словарь.
Москва: Республика, 1996, стр. 343). Возможно, так и будет. Один человек явно
не вместит в свои тело, душу и дух всё богатство сущего, а вот 184 правоверных
Дабыть вполне могут охватить весь спектр тел, душ и характеров. Таким образом,
ещё раз возвращаемся к «кафолическому» («соборному») пониманию Тела, Души и Духа
Агнца, о чем вчера вечером, кстати, я подробно говорил с Николаем Николаевичем
Лисовым.

Мы с ним, оказывается, не сговариваясь, в эти дни осмысляли один и тот же текст
– Главу 15 Первого послания к Коринфянам Святого Апостола Павла, и оба прежде
всего интересовались намеченной там «технологией воскресения». Применительно
к созданию Словострела, главное здесь – «животворящий дух», то есть овладение
модальными измерениями сущего. Но – сначала через «душевное»:

42. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; 
43. сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе;

44. сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело
и духовное. 
45. Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам
есть дух животворящий. 
46. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. 
47. Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба. 
48. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. 
49. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного.

Мораль же изложенного современного естественно-научного осмысления сущего и человека
состоит в том, что не надо изобретать лишних гипотез о некоем надмировом Господе
Боге, похожим больше на «прогрессора» Стругацких и наблюдающим за космосом и
микрокосмосом из отстраненного потусторонья. Бог – в нас. Никто другой, кроме
нас, собранных в Сплот, не уничтожит этот мир и не сотворит новый, и никто кроме
нас не способен овладеть ключами к Энграмме Прошлого и к Программе Будущего.
Люди становятся богами (ангелами) в конце субъектизации-обожения человечества,
а ангелы (боги) создают людей в начале каждого космическо-демиургического цикла.
«Вечное возвращении» - это не философско-богословский изыск, а насущная научно-техническая
задача.




Левин Александр Акимович – один из русских самородков


Сегодня прибыл на Лыткаринский пляж пораньше, когда людей почти нет, вода чистейшая
и нежнейшая. Плавал час, в том числе не спине 10 минут. Счастлив.

Утром закончил и разместил на сервере очередную заметку по «прикладной эсхатологии»
– «Словострел, Воскресение и Агнец». Доволен тем, что за последние дни удалось
в более или менее систематизированном виде изложить основы Правой Веры. Раньше
получалось урывками и частично, в том числе в книгах «Молодежь и прогресс», «Искусство
стран Востока», «Использование художественной литературы в преподавании философии»
и во многих реферативных сборниках и аналитических обзорах Института научной
информации по общественным наукам (ИНИОН Академии наук СССР), а сейчас появился
целостный текст, главное сказано.

Теперь надо бы издать мой Философско-политический дневник, включающий заметки
о Правой Вере, - отдельной книгой, потому что в электронном виде тексты не воспринимаются
и быстро уходят из поля зрения, а в напечатанном они могут пролежать десятилетия
и в конце концов найти читателей и адептов.

Пространно Правая Вера была изложена мной на философском языке в тысячестраничной
кандидатской диссертации, которую я написал в 1962-1965 годах и представил в
Сектор философских проблем естествознания Института философии Академии наук СССР,
где её просмотрел один из моих уважаемых учителей Николай Федорович Овчинников.
Он изумился объему и на заседании Сектора в мае 1965 года порекомендовал сократить
текст, выделить философскую интерпретацию единой теории поля и наряду с разделом
по космологии убрать также обширные историко-философские экскурсы. Однако в ноябре
1965 года произошла громкая история с моим опусом «Устав Нрава», меня стали исключать
из рядов Коммунистической партии Советского Союза, и в Институте философии АН
СССР я стал персоной нон грата. Защищаться пришлось в другом институте и по другой
тематике (политика Китая).

Концентрированно Правую Веру я изложил на богословском языке в статье «Смерть»,
заказанной мне Юрием Николаевичем Давыдовым в 1964 году для многотомной «Философской
энциклопедии». Статью не опубликовали, но она распространилась по самиздату и
попала в руки видных интеллектуалов, некоторые из которых с тех пор со мной стали
общаться (Николай Тимофеев-Ресовский, Леонид Леонов, Лев Гумилев, Иван Ефремов,
Василий Шульгин, Всеволод Никанорович Иванов и ряд других). 

Ни пространного, ни концентрированного текстов у меня не сохранилось – пропали
при обысках, что-то наверняка есть в архиве КГБ, а статья «Смерть», надеюсь,
осталась в архиве издательства «Российская энциклопедия».

Так что приехал на пляж в хорошем настроении. По дороге снова накупил книг, журналов,
газет. Не успеваю всё просмотреть. Но Выпуск 11 Альманаха «Мифы и магия индоевропейцев»
(Москва: София; Гелиос, 2002. – 224 стр.) начал было читать подряд.

Главным редактором является Антон Платов, а ответственным редактором – Дмитрий
Громов.

Увлекся первой же статьей «Дикая Охота Королей Севера» (стр. 7-29). Автор – Антон
Платов. Блестяще владеет пером. Не мог оторваться. Осмыслю это исследование существ
из шестого измерения– выскажусь. Дело в том, что шестое измерение я изучал лет
двадцать назад, когда под руководством Льва Николаевича Гумилева готовил книгу
«Искусство стран Востока». Тогда же я систематизировал шестимерные существа на
материале арийско-индийской мифологии, опираясь в основном на их изображения
в искусстве Индии. Текст где-то у меня сохранился, КГБ его вроде не забирал,
надо его найти и сопоставить с изысканиями Антона Платова.

Другая статья Антона Платова «Новые данные по мегалитам Русской равнины» (стр.
98-133) – меня особенно задела. По этой теме я почти двадцать лет назад начал
писать книгу, собирал материал. А толчок дал исследователь-новатор, русский самородок
Александр Акимович Левин.

Антон Платов так отзывается об Александре Левине:

«О мегалитах Центральной России, имеющих функции астрономических «приборов»,
одним из первых заговорил инженер, член Российского Географического Общества
А.А. Левин, указавший в этом отношении на отдельные памятники Куликова Поля и
на знаменитый Красивомеченский Конь-Камень. Вклад А.А. Левина в дело изучения
мегалитической культуры России – археоастрономического ее аспекта особенно –
несомненно велик, и прежде всего это – вклад первооткрывателя. Однако на данный
момент – спустя почти два десятилетия после первых публикаций Левина – мы склонные
не соглашаться с рядом выводов Александра Акимовича» (стр. 114). 

Я познакомился с Александром Акимовичем летом 1984 года в самый разгар его многосторонней
кипучей деятельности. Каким-то образом мне на отзыв попала его толстенная рукопись
о событиях на Руси в канун, во время и после Куликовской битвы (1381). Этими
событиями я весьма интересовался и интересуюсь, назадолго до того консультировал
фильм известнейшего художника-кинодокументалиста Бориса Карпова «На Поле Куликовом».
Левин же, как мне показалось, предложил совершенно оригинальную и весьма убедительную
версию взаимоотношений митрополита Алексия, Дмитрия Донского, митрополита Киприана,
преподобного Сергия Радонежского, любимца Дмитрия Донского бывшего коломенского
попа Михаила по прозванию Митяй, Дионисия Суздальского, митрополита Пимена и
архимандрита Феодора. Для меня доводы Александра Акимовича во многом были в новинку,
хотя, глядя из сегодняшнего дня, я понимаю, что он многое мог взять из фундаментального
труда Антона Владимировича Карташева «Очерки по истории Русской церкви». Однако
у Карташева об этих захватывающих, драматических и до сих пор во многом загадочных
перепетиях рассказано несколько академично, а у Левина изложение проблемнее и
живее.

Самый хороший отзыв я написан и рекомендовал рукопись к печати, а сам захотел
встретиться с авторам. Ему передали мой рабочий телефон, он дозвонился и пришел.
Я тогда заведовал Сектором студенческой молодежи в Научно-исследовательском институте
высшей школы Министерства высшего образования СССР, сидел в Подсосенском переулке,
кругом народ и суета и начальство. Оказалось, Александр Акимович обитал неподалеку
за метро «Кировская» (ныне «Чистые пруды»). Договорились, что после работы я
к нему зайду для более спокойного и детального разговора и для знакомства с собранными
им материалами.

С трудом нашел его каморку, которую он по договоренности с участковым милиционером
занял в доме, подготовленном под снос. Воды и канализации нет, зато Левин ухитрился
протянуть электрический провод, можно было варить на электроплитке и работать
в темноте. Пришел я часов в семь вечером и остался ночевать. Разговор получился
задушевный и чрезвычайно интересный.

После обсуждения некоторых недочетов рукописи о Митяе, мы перешли к неожиданной
для меня теме о мегалитах Русской равнины. Я еще ранее занимался мегалитами,
но в основном Кавказскими и Причерноморскими. Юрий Воронов из Сухуми, впоследствии
убитый заместитель Ардзинбы, пристрастил меня к изучению менгиров и долменов.
Конечно, английский Стоунхедж и французские грандиозные каменные обсерватории
захватывали воображение. Но у меня отложилось в уме, что мегалиты распространялись
мореплавателями, а в глубине материка их нет. И вот Александр Акимович выложил
сделанные им фотографии и представил свои обмеры каменных комплексов и доказал
мне, что в центральных областях России тоже процветала палеоастрономия, и наши
предки тоже обращались к небу. Зачем?

Мое мнение – доминировали ритуально-магические потребности, а социально-утилитарные
им подчинялись. Левин же старался выявить утилитарный аспект древних сооружений.
Так, он много внимания уделил осмыслению самого загадочного и самого впечатляющего
мегалита бассейна Верхнего Дона – знаменитого Конь-Камня на реке Красивая Меча.
Этот огромный кмень более 20 тонн весом установлен на трех каменных опорах на
высоком берегу Красивой Мечи близ села Козье. Александр Акимович первым взглянул
на Конь-Камень с точки зрения археоастрономии. Он в статье «Конь-Камень» первым
указал на треугольного сечения канавку, вытесанную субгоризонтально в верхней
грани камня и ориентированную на точку горизонта, лежащую за Красивой Мечей в
направлении на юго-восток (Левин А.А. Конь-Камень // Памятники Отечества, Москва,
№ 1, 1984). «Вероятно, - пишет Антон Платов, - Александр Акимович совершенно
обоснованно трактует данное сооружение как визир, нацеленный на точку восхода
Солнца в день зимнего Солнцеворота» (стр. 123). 

Это очень важная информация, связанная с комплексом представлений о ритмичности
мироздания и сопряженной с ней социально-религиозной жизни.

Об остальных камнях, окружающих Каменного Коня, Левин пишет: «установленные на
удалении от центрального камня, камни фиксировали точки восходов и заходов Солнца
в определенные дни, отмечавшие сроки промысловых сезонов, созревания съедобных
и лекарственных растений и т.д.» (Левин А.А., там же).

Здесь, указывает Антон Платов, и я с ним согласен и сам спорил по этому поводу
с Александром Акимовичем, «мы подходим к принципиально важному – фундаментальному,
вопросу: к вопросу о целях создания древними мегалитических обсерваторий» (стр.
123). Левин в те годы полагал, что каменные обсерватории, наряду с религиозным
предназначением, также были «совершенным инструментом, благодаря которому наш
далекий предок получал, скажем, такую информацию: в какое время года, в какой
местности можно собирать побеги папоротника и щавель» (Левин А.А. Легенды каменных
великанов // Советская Россия, Москва, 1984, № 170, 25 июля).

И Антон Платов высказывает далее те же соображения, которые я почти двадцать
лет назад тоже высказывал А.А. Левину: «При всем моем уважении к Александру Акимовичу,
я не могу понять, для чего нужно с точностью до одного дня определять наступление
моментов Равнодействий и Солнцеворотов, если информация эта используется только
для сборов побегов папоротника, время появления которых может меняться, в зависимости
от климатических флуктуаций, от середины апреля до начала мая, т.е. с разбросом
в две недели? И неужели предки наши не знали, что орехи созревают, как правило,
осенью, а не весной, например? 

Конечно, мегалитические обсерватории Центральной России вполне могли служить
и определенным хозяйственным целям, но вряд ли это было основным их назначением.
Единственное, что, на мой взгляд, может требовать точного, с погрешностью не
более суток, определения наступления ключевых моментов годового солнечного цикла
(Солнцеворотов, Равноденствий) – это совершение календарных обрядовых и магических
(мистериальных) действ, большинство из которых, как известно, жестко привязано
к тем или иным точкам годового цикла. Вероятно, именно это и было если не единственной,
то одной из важнейших причин сооружения мегалитических обсерваторий – в том числе
на территории Русской равнины» (стр. 125-126).

Справедливости ради надо сказать, что Александр Акимович насчет папоротников
и орехов говорил сугубо предположительно и не претендовал на реконструкцию всех
функций древних каменных сооружений России. Самое главное – он искал и находил
мегалиты на наших землях, добросовестно описывал их и обращал на них внимание
научных учреждений.

Впечатлило намерение Александра Акимовича Левина совершить исследовательско-краеведческий
проход по России строго по 54-ой параллели (возможно, по 52, 53 или 55-ой параллели,
сейчас не помню, надо посмотреть старые записи). Что-то дальше сталось с ним?


После пляжа успел побывать на рынке и закупил для «силоса» - помидоры (10 руб),
огурцы (8 руб), яйца (13 руб), кефир (11 руб) и сметана (25 руб), а также бананы
(15 руб), абрикосы (9 руб), морс (8 руб за литр), хлеб (5,5 руб), печенье (27
руб за кг), творог (30 руб), сырки глазированные (3,5 руб). За доллар дают в
обменнике 30,50 руб.