Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ЭСХАТОЛОГИИ


Российская богословская мысль в последние два десятилетия, на мой взгляд, догнала
западную по глубине эсхатологического постижения. Если в конце 1960-х и в начале
1970-х годов для нас с Николаем Николаевичем Лисовым, работавшими тогда в Редакционно-издательском
отделе Московской патриархии в Новодевичьем монастыре под руководством безвременно
ушедшего отца Иннокентия (Анатолия Ивановича Просвирнина 1940-1994), затрагивание
эсхатологических проблем в тогдашних публикациях казались редкой радостью, то
сейчас, после Русской Катастрофы, эти проблемы в издаваемой русской богословской
литературе вышли чуть ли не на первый план.

Я уже на примере Льва Платоновича Карсавина отмечал (http://panlog.com:8881/cgi-bin/dd.cgi?year=2003&time=2003-6-28),
что столетие назад в эпоху Русской Революции нельзя было не обратиться к эсхатологии,
и от тех десятилетий до нас дошли глубокие и стимулирующие отечественные эсхатологические
толкования. Однако, с позиций современной Правой Веры, в этих толкованиях все
же  ощущался некий тормоз, некая робость. Не хватало радикализма. У Карсавина
это проявилось в традиционном подходе к проблеме теодиции, происхождения и роли
зла.

Думается, на Л.П. Карсавина и других русских светских и церковных богословов
начала прошлого века повлияла принятая в российских духовных школах и академиях
догматика, отчеканенная в основном знаменитым Митрополитом Макарием (Михаилом
Петровичем Булгаковым 1816-1882). Авторитет Митрополита Макария – чрезвычайно
высок. Помню, отец Иннокентий благоговейно давал нам с Николаем Лисовым читать
и изучать тома его «Истории Русской Церкви», переизданные за рубежом, и мы жадно
их постигали. И классический учебник Митрополита Макария «Православно-догматическое
богословие» представлялся одной из вершин русской духовности.

Правда, ещё в 1950-х годах, то есть полвека назад, я обрел Правую Веру и соответственно
такое понимание смерти и воскресения, которое непосредственно сопрягалось с новозаветным
откровением и выходило за рамки принятого школьного православного богословия.
Это мое не совсем традиционно-школярское  понимание христианства откристаллизовалось
в том числе и под влиянием исследования известного немецкого богослова Германа
Гункеля о сопряженности последних глав иоаннового Апокалипсиса с первыми главами
Книги Бытие (Gunkel H. Schoepfung und Chaos in Urzeit und Endzeit: eine religionsgeschichtliche
Untersuchung ueber Gen 1 und Ap Joh 12. - Goettingen: Vanderhoeck und Ruprecht,
1895. - XIV, 431 S.).

В начале 1960-х годов я изложил свою правоверную версию эсхатологии в статье
«Смерть», написанную по заказу философа Юрия Николаевича Давыдова для редактируемой
им многотомной «Философской энциклопедии». Статья не была опубликована, но разошлась
в Самиздате и стала основой моего духовного общения с Николаем Владимировичем
Тимофеевым-Ресовским, Леонидом Максимовичем Леоновым, Ильей Сергеевичем Глазуновым,
Львом Николаевичем Гумилевым и другими. Однако в последующие годы мне не сподобилось
дерзнуть  пересматривать устоявшуюся макариевскую эсхатологическую версию.

Этот назревший пересмотр недавно блестяще исполнил священник Борис Никитич Кирьянов
в книге «Полное изложение истины о Тысячелетнем царстве Господа на Земле» (Санкт-Петербург:
Алетейя, 2001. – 302 с. – Серия «Античное христианство. Исследования»).

Я очень признателен Юрию Васильевичу Крупнову, который обратил мое внимание на
этот вдохновенный труд.

Как отмечается в Аннотации, «это богословско-историческое исследование одного
из важнейших положений Божественного домостроительства нашего Спасения, которое,
к сожалению, доныне остается «предметом пререкания» (Лука 2:34), - День Господень,
Тысячелетнее царство Господа на Земле после конца этого мира (epi taes gaes –
молитва Господня: Матфей 6:10)».

«Благоверному читателю, - говорится далее в Аннотации к книге священника Бориса
Кирьянова, - предоставляется возможность самому рассмотреть в достаточной полноте
все имеющиеся в церковной православной литературе свидетельства, высказывания
об этом и самые корни этого вопроса, уходящие в глубину Ветхого Завета.

Настоящее «Изложение» является, собственно, первым в нашем православном богословии
всеобъемлющим усилием для рассмотрения критически назревшего вопроса со всеми
его многовековыми наслоениями и завалами в условиях мирового отступничества,
особенно западного. Пришло время! – эсхатология стала действительностью наших
дней».

«То, что раньше происходило за века, - отмечает автор, - теперь будет происходить
за десятилетие, за годы. И мы видим уже ныне на наших глазах, как за 15 лет этой
«перестройки» в нашей величайшей стране с сильнейшей властью сотворено такое
разрушение, которого никто из людей заранее не мог представить себе, - и Россию
не узнать… «Так беззаконие опустошит всю землю, и злодейство ниспровергнет престолы
сильных» (Премудрость Соломона 5:24!  + Римлянам 3:16!)» (с. 248).

Борис Никитич Кирьянов (родился в 1924 году) работал в Ленинградской епархии
архивариусом, в начале хрущевской оттепели занялся общественной деятельностью,
участвовал в стихийных собраниях молодежи и в чтениях стихов на площади Маяковского,
был арестован по статье 58-10 (антисоветская агитация) и в 1959 году осужден
на четыре года лагерей. Сейчас проживает в Кисловодске. Известный патриот Владимир
Сергеевич Бушин в статье «В гости к Епейкину» (газета «Завтра» 10 октября 2000
года) рассказывает о письме к нему 76-летнего «священника за штатом» Бориса Никитича
Кирьянова из Кисловодска, «бывшего узника сибирских лагерей за антихрущевскую
пропаганду», со следующим приглашением: «Дорогой Владимир Сергеевич, приезжайте
сейчас, в сентябре, сюда в Кисловодск хотя бы на неделю-две. Жилье и питание
устроим хорошее, расход будет только на дорогу».

 Очень убедительно показывается в книге эсхатологическая недостаточность макариевской
версии православной догматики. «Формально митрополит Макарий, - говорит Борис
Кирьянов, - опровергает «хилиазм», но по существу он выступает против истины
Тысячелетнего царства Господа на Земле и Апостольского предания об этом» (с.
127).

Не буду вдаваться в подробности аргументов и контраргументов, а поставлю проблему
«рационализации эсхатологии» в свете рациональной модели «вечного возвращения»,
которую применительно к библейской Священной Истории наметил Герман Гункель.
Сейчас к этой модели все больше приближается христианско-богословская мысль.
Из сборника «Христианство и наука. Рождественские чтения 2001: Сборник докладов
конференции» (Москва, 2001) процитирую современного немецкого богослова Юргена
Мольтмана: «Совсем неверно, что христианская вера заменяет архаическую циклическую
интерпретацию времени современной линейной» (с. 117). В модели Круга Времени
попробуем найти место Тысячелетнего царства Господа на Земле, а также Первого
воскресения и Воскресения Судного Дня.

Обратимся к ключевой по данному вопросу Главе 20 Откровения Святого Иоанна Богослова
и истолкуем её с позиций здравого смысла в рамках самотворной модели «вечного
возвращения», согласно которой Бог Начала есть «вывернутый» Адам Конца:

«1. И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую
цепь в руке своей.
2. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его
на тысячу лет,
3. и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не
прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно
быть освобожденным на малое время».

Напрашивающееся истолкование – Сатана устраняется на тысячу лет в период от Творения
до Грехопадения, а «малое время» его злодейств - от Грехопадения до Страшного
Суда, то есть время истории нынешнего земного человечества.

«4. И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных
за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу
его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и царствовали
со Христом тысячу лет.
5. Прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет. Это – первое
воскресение.
6. Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ним смерть вторая
не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать
с Ним тысячу лет».

Истолкование очевидно (и тоже относится к «прошлому» периоду от Творения до Грехопадения)
- правоверные человечества будут воскрешены в грядущем «первом воскресении» и
перейдут вместе с Сыном Человеческим Иисусом Христом, который как Вечный (= Второй,
Новый) Адам и есть Бог, из данного космического цикла в «следующий» тождественный
ему цикл «вечного возвращения» в виде «ангелов», неподвластных предстоящей всем
нам «второй смерти».

«7. Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и
выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и
собирать их на брань; число их как песок морской».

Опять истолкование очевидно – здесь изображается продолжающаяся после обольщения
Грехопадения история человечества, его непрестанная брань.

«8. И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный».

Здесь возвещено о начавшейся мондиалистской глобализации (сатанинские силы вышли
«на широту земли») и о нынешней осадной ситуации нашего «стана», нашего Сплота.

«9. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их;
10. а Диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и
лжепророк, и будут мучаться день и ночь во веки веков».

Будем надеяться. В «огне с неба» я усматриваю намек на то, что может развиться
из придуманного мной квантово-механического устройства Панком, которое я называю
также Словострел и которое может прицельно-адресно воздействовать также и на
генетический аппарат, а насчет технического обустройства «озера огненного» для
бесов - можно пофантазировать всласть, наука позволяет.

«11. И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало
небо и земля, и не нашлось им места».

Истолкование – благодаря хайдеггеровскому Поставу, этой квинтэссенции научно-технического
могущества Адама, можно в ближайшем будущем выбить скрепы мира и обрушить небеса,
дабы переформатировать диск-матрицу сущего, обновить Быть в Забыть, начать новый
счастливый цикл Рая. Но перед этим – предстоит разобраться со всеми душами, а
не только правоверными:

«12. И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих перед Богом, и книги раскрыты
были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые
по написанному в книгах, сообразно с делами своими».

С книгами понятно, а намек на то, что из себя представляет «Книга Жизни», - дает
мой Панлог. Могут спросить, а как предстоит разбираться с оставшимися в живых?
Ведь многим выпадет понести суровое наказание ещё при их жизни. Но ведь только
что было сказано, что над правоверными «смерть вторая» не властна, а неправоверных
положено судить и их души как-то утилизовать в новом космическом цикле.

«13. Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые
были в них; и судим был каждый по делам своим».

После Страшного Суда, сопряженного с концом данного космического цикла и «убеганием
неба и земли» от лица Сидящего на престоле, начинается новый цикл, проходящий
через огненную купель Большого Взрыва, через корчи бренного преходящего сущего.
«Топливом» служит неправоверное, обреченное на смерть и ад:

«14. И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая.
15. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное».

Далее в Главе 21 Откровения Святой Иоанн Богослов обращается к Началу грядущего
цикла, абсолютно тождественному Началу цикла нынешнего или Раю земному до Грехопадения,
обозревает Тысячелетнее Царство Господа правоверных на нашей родной Земле и как
бы подытоживает суть Круга Времени в целом:

«1. И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали,
и моря уже нет.
2. И я, Иоанн, увидел Святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба,
приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.
3. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками,
и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом
их.
4. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля,
ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.
5. И сказал Сидящий на престоле: се, творю всё новое. И говорит мне: напиши;
ибо слова сии истинны и верны.
6. И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему
дам даром от источника воды живой.
7. Побеждающий наследует всё, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном.
8. Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей
и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая».

По-моему, здесь толкований не требуется, поскольку более или менее ясно, о чем
идет речь.

Разумеется, из Откровения Святого Иоанна Богослова вытекает, что не может быть
правоверным тот, кто лишь взывает «Господи, помилуй мя!» и палец о палец не ударяет
для торжества Правого Дела. Лишь Побеждающий наследует мир, может быть Сыном.
Эсхатология должна быть, как справедливо указывает священник Борис Никитич Кирьянов,
практической задачей и долгом правоверных. Лет сто назад, напомню, школярно-догматические
еврейские ортодоксы иждивенчески уповали, что вот приедет Мессия и всех рассудит,
и вернет евреям Землю Обетованную, и т.п. А по-настоящему правоверные евреи засучили
рукава, взяли в руки лопаты, заточки и автоматы и создали цветущее государство
Израиль.

Никто за нас не переформатирует диск-матрицу сущего, никто не вернет на возлюбленную
зеленую Землю наш утраченный Рай. Весь мир насилья и зла нам предстоит разрушить
до основанья, а затем, заранее сотворив Программу (Слово) Быть  сущего и угнав
в Добыть обветшалые небеса и земли, построить из ничего Забыть наш новый мир,
из никем стать всем – стать Дабыть.