Во вторник 6 ноября 2007 года заходил в редакцию журнала «Вопросы философии» и закупил столько изданий, сколько мог унести. Однако от покупки годовых комплектов пока воздержался, поскольку моя домашняя библиотека сверхпереполнена, и приехавших домашних приходится принимать на кухне. Складировать журналы под ноги – не дело. Их всё равно приходится сканировать, лучше брать в библиотеке. Увы, правильно отмечает Михаил Эпштейн – нет электронной версии ведущего русского философского журнала, и в результате мировая философская общественность ограничена в доступе к сокровищам мысли.

Поехал в Дом-библиотеку моего учителя Алексея Фёдоровича Лосева. Сорок пять лет назад я работал там секретарем великого философа, редактировал его рукописи, читал ему составленные мной для него конспекты поступающих в Ленинку новых немецких книг по философии и по Древней Греции, а также хранящихся в спецхране изданий типа опуса Альфреда Розенберга «Миф ХХ-го века». Сейчас в этом доме и квартире всё переделали, легко заблудиться. Я поинтересовался, имеет ли Дом-библиотека А.Ф. Лосева подписку на сайт http://www.eastview.com/, на котором можно читать электронные версии не только журнала «Вопросы философии», но и ещё полусотни ведущих российских гуманитарных изданий. Оказывается, подписка есть, и можно пользоваться за копейки, только доступны издания всего за семь последних лет, а временной лаг практически в год-полтора между выходом издания в свет и появлением его на сайте - сохраняется. И если мне надо работать с журналом «Вопросы философии» за этот год, то всё равно придется его сканировать самому. Конечно, на безрыбье и рак рыба, и обработать массив изданий за семь лет очень недурно, но я постепенно склоняюсь к мысли, что лучше заплатить полторы тысячи у.е. за годовую подписку на сайт Иствью.ком и иметь под рукой ключевую отечественную и восточную гуманитарную периодику более чем за полвека и за год скачать её всю, чем крохоборствовать.

В Доме-библиотеке А.Ф. Лосева доклад на Семинаре «Русская философия (традиция и современность)» о Владимире Францевиче Эрне (1882-1917) делал молодой и дельный доктор философских наук Олег Викторович Марченко из Российского Государственного Гуманитарного Университета. Перед этим я почитал известный однотомник Владимира Эрна (Москва: Издательство «Правда», 1991, серия «Из истории отечественной философской мысли»), а перед Семинаром осмотрел экспозицию книг самого А.Ф.Лосева и авторов его круга. Несколько книг и брошюр по имябожничеству (имяславию) очень редкие – изданы в 1916-1917 годах, я договорился придти их законспектировать. И в этой экспозиции увидел журнал «Вопросы философии и психологии» за 1917 год (том 2-3), где на стр. 102-173 опубликовано начало почти гениальной работы Владимира Францевича Эрна «Верховное постижение Платона». Этот журнал с сим вдохновенным произведением я прочитал в конце 1950-х годов, когда, будучи студентом физического факультета МГУ, пользовался абонементом Фундаментальной библиотеки университета в старом здании на Моховой и весь комплект журнала за все годы прочел от корки до корки (конспекты где-то сохранились в моем неразобранном пока архиве). Всю дальнейшую жизнь я нахожусь под влиянием этого платоновского постижения Владимира Эрна, а также, в ещё большей степени, тоже постигнутого в студенческие мои годы и тоже платоновского шедевра Павла Флоренского "Общечеловеческие корни идеализма". Гуссерлианскую феноменологию и хайдеггеровскую фундаментальную онтологию воспринимаю через призму откровений этих двух моих вдохновителей. Кстати, Сергей Михайлович Половинкин похвалился, что полный комплект журнала «Вопросы философии и психологии» стоит у него на полке, ему удалось его собрать начиная с конца 1950-х годов.

Надо сказать, что в конце 1950 – начале 1960- годов, то есть более полувека назад, книг по философии и дореволюционных журналов было в магазинах очень много, и стоили они очень дешево. Например, дореволюционный томик Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра» стоил по нынешним ценам примерно 10 рублей, что равнялось стоимости трех полукилограммовых пачек отличных натурально-мясных пельменей. Стипендия у меня была по покупательной способности выше, чем сегодня пенсия, - около 3000 рублей. Так что я мог покупать дореволюционную философскую классику, в том числе высланных в эмиграцию авторов, - сколько угодно. И покупал, советуясь с Алексеем Федоровичем Лосевым и его супругой Азой Алибековной Тахо-Годи. У меня глаза разбегались и денег не хватало, и мы горячо обсуждали, что надо приобретать в первую очередь.

С Сергеем Половинкиным мы работали в Физматгизе на Ленинском проспекте после окончания МГУ, и оба увлекались собиранием изданием по философии (как и наш друг Сергей Хоружий). Сергей Половинкин отличался в этом деле целеустремленностью и методичностью. Когда я приходил к нему домой, то расстраивался – у него был талант находить книжные раритеты, как у моего друга художника Ильи Глазунова – находить редкостные иконы в заброшенных деревнях. Правда, Сергею Половинкину помогал наш общий друг Альберт (Алик) Соболев, который в начале 1960-х годов из-за любви к дореволюционной философии устроился работать в букинистический магазин на углу улицы Горького (ныне Тверская) и Манежной площади.

Мне же удалось раздобыть немало западных философских книг во время проведения Американской выставки в Москве (Сокольники, 1959), когда я унес со стендов (это разрешалось хозяевами) массу изданий Зигмунда Фрейда, Бертрана Рассела, Джона Дьюи и других классиков на английском языке. Ещё ранее, когда я проходил практику на первой в мире атомной электростанции в Обнинске, то в тамошней библиотеке обнаружил уйму современных английских, американских и немецких философских журналов, которые никому не были интересны, как и книги Фридриха Ницше в советских букинистических магазинах, и эти издания благополучно перекочевали (вместе с рядом «буржуйских» философских книг) в мою библиотеку.

Но вернемся к докладу Олега Марченко о Владимире Эрне. Он продолжался почти два часа, все сорок собравшихся слушали на одном дыхании, так был подан материал ярко, стреоскопично (на нюансах и сопоставлениях) и глубоко. В основе – вопрос обожения. Это – вообще центральный вопрос Правой Веры и её сердцевины - «прикладной эсхатологии». Однако обрядоверцы отодвинули этот смысл православия в сторону, на что справедливо сетовал наш выдающийся богослов Иван Васильевич Попов. Между тем вне истины «слово плоть бысть» нет и быть не может бытийного возрастания личности и подвижничества к святости, и в этом суть православного откровения миру. Если католики вытравливают плоть, то православные обожают-обоженивают её. Отсюда – особое «христианско-социалистическое» понимание собственности у Владимира Эрна, а также христианско-экстатическое истолкование учения Платона об Эросе. Восточно-христианское богослужение, русская иконопись, западная готика и Данте – это проявления христианизированного Эроса. По мнению Олега Марченко, суть христианства – в восприятии и преображении учения Платона об Эросе. Соответственно Владимир Францевич Эрн стремился проследить судьбу античного понятия фюзис в западной мысли (уже после кончины русского философа эту работу проделал Мартин Хайдеггер). Экзистенциально-понимаемый Логос (в основном трактуемый через первые слова записанного на греческом языке Евангелия от Иоанна – «В начале был Логос /Слово/, и Логос /Слово/ был у Бога, и Логос /Слово/ был Бог») противопоставляется Ratio, доминирующему в западной мысли Нового Времени. Соответственно логизм и рационализм – две разные системы мышления. Нам, русским, в силу исторически-выпавшему жребию свойственен именно логизм, не отрицающий рационализм, но как бы «снимающий» его. Замечу, что моя универсальная всеохватная информационно-поисковая система Панлог тоже содержит к своем «коде» именно Логос.

Наконец, вершина творчества Владимира Эрна – его неоконченный шедевр «Верховное постижение Платона», начало которого опубликовано в журнале «Вопросы философии и психологии» за несколько недель до безвременной кончины оригинального мыслителя (ему было всего 35 лет), последовавшей 11 мая (29 апреля по старому стилю) 1917 года. В этом году исполняется 125 лет со дня его рождения и 90 лет со дня кончины.

Если обсуждать все высказанные нюансы, мне придется сидеть за компьютером до утра, что нежелательно, ибо 7 ноября 2007 года предстоит очень насыщенный день. Отмечу только, что на Семинаре разгорелась очень острая и компетентная дискуссия между Олегом Марченко и Сергеем Чертковым о понимании Владимиром Эрном «христианского социализма» и работе Владимира Эрна и Валентина Свенцицкого в «Христианском братстве борьбы» и о роли Свенцицкого в судьбе Эрна. И закончив дело, выпить захотелось, мы пошли в ближайший ресторан, где все разногласия решили полюбовно.

Виктора Визгина я поздравил с блестящей статьей «Хайдеггер и Марсель» в августовском номере журнала «Вопросы философии» за этот год (стр. 135-145) и сказал, что вскоре прокомментирую её и помещу в своем Живом Журнале и разошлю своим подписчикам. Виктор Павлович подарил мне сборник стихотворных произведений и переводов ученых Института философии Российской академии наук, где есть подборка и его стихотворений (стр. 48-57) – «Волхонка, 14. Стихотворения. Книга II» (Москва: Институт философии РАН, 2007). Одно из них на стр. 54-55 звучит особо актуально перед встречами 7 ноября:

По земле разбежался великой
Избяной и нищий народ –
По углам потемневшие лики,
А на печке огненный кот.

Ах, не брешут ли баре в Ферраре,
Но по Бреши слух идет,
Что пред Богом один в ударе
Избяной и нищий народ.

И поэты – они ж музыканты, -
Заправляя брюки в сапог,
Оставляют свои Оксиданты
И за Богом идут на Восток.

Альберт Васильевич Соболев спросил меня, когда же появится мой комментарий на его статью о сути философско-правовой концепции Павла Ивановича Новгородцева (1866-1924). Я достал из портфеля однотомник Новгородцева той же серии «Из истории отечественной мысли» (Москва: Издательство «Пресса», 1991), как и однотомник Эрна, и сказал, что тема ответственная, я её пока прорабатываю, но комментарий обязательно напишу, а на очереди у меня был комментарий к статье Сергея Хоружего о смерти, и я уже по ней отстрелялся, так что вскоре проработаю и статью Альберта. После этого мы поговорили о философском творчестве Сергея Хоружего. По словам Альберта, недавно Сергей признался, что считает первоисходным творчество Делёза, а не свое собственное. Я ответил, что Делёз довольно глубок, так что Хоружего можно понять. Пожаловался Альберт, что книга Делёза о Фуко не очень его удовлетворила и не позволила схватить суть дела. Я порекомендовал почитать книгу Делёза о Ницше, в которой собственная концепция французского классика выглядит выпуклее и понятнее. Мы с Альбертом сошлись во мнении, что более полувека после окончания Второй Мировой войны в мире господствовала именно французская философия, перенявшая эстафету у немецкой. А переходной-исходной инстаницией для французов стал Мартин Хайдеггер. Сейчас в мире после ухода великих французов образовался духовно-интеллектуальный вакуум, который вполне по силам заполнить русской мысли.

Все собравшиеся за столом высоко оценили доклад Олега Викторовича Марченко и выпили за его дальнейшие успехи. Олег Марченко и Сергей Чертков обсудили свои разногласия и нашли общий язык. Я предложил Олегу получить грант в Фонде «Русский Мир» на издание его книги о Владимире Эрне и на переиздание книги Владимира Эрна о Григории Сковороде. Дал ему необходимые телефоны, порекомендовал взять отзывы от нашего Семинара «Русская философия (традиция и современность)», а также от кафедры РГГУ. Кроме того, дал телефон издательство, которое могло бы за счет гранта издать книгу (конечно, имеется в виду Игорь Настенко).

Под занавес я по предложению Сергея Половинкина произнес речь о величии русской мысли и о её всечеловеческой миссии и о необходимости прорваться ей на мировой духовно-интеллектуальный рынок и завоевать его. «Да кому мы там нужны?» - усомнился было Сергей Михайлович. Но я объяснил, держа в уме ряд выступлений на Ассамблее Русского Мира, что идти на рынок надо не под именем «русский» или «православный» (это сразу сузит замах и многих оттолкнет, потому что наш народ ныне считается в мире неудачником-лузером), а, во-первых, под оригинальным брендом (апокалиптическим, эсхатологическим, всеохватывающим, интегральным, правоверным и т.п., надо тщательно выбрать), а во-вторых, с авангардом из интернациональной команды авторитетных в мире мыслителей (пять-семь человек). По-моему, изложенный проект заставил задуматься и Половинкина, и других собравшихся философов. Так что к 7 ноября что-то вырисовывается, да и проект Резолюции ООН по OpenSource в первом приближении готов, есть что обсуждать и двигать дальше. Философский день прошел более-менее успешно, настал день организационный.