Радиостанция «Эхо Москвы»: Культурный шок, Суббота, 27 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/kulshok/55865/index.phtml
sys/logo_print
Культурный шок

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Ксения Ларина
Гости:
Андрей Бильжо
художник
Юлий Гусман
художественный руководитель Российской Академии киноискусства
конец таблицы
Суббота, 27 Октябрь 2007

К. ЛАРИНА: 14 часов, 10 минут, добрый день, в студии вновь Ксения Ларина, начинаем программу «Культурный шок». У нас в последнее время сплошной культурный
шок, каждый день все культурнее и культурнее. Я хочу сказать, что программу под названием «Эстетика совка» или «Иногда они возвращаются», я задумывала
достаточно давно, и мне очень бы хотелось, чтобы на эту передачу пришли именно эти люди, которые передо мной сидят – это Андрей Бильжо. Добрый день, Андрей.

А. БИЛЬЖО: Добрый день.

К. ЛАРИНА: И Юлий Гусман.

Ю. ГУСМАН: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: По разным причинам не получалось, потому, что, то один уезжает, то другой, как-то не соединялись. Но за это время дело распухло, скажу вам честно.
Потому, что когда я эту передачу задумывала, в моем арсенале была ткачиха и съезд «Единой России». И все. Потом наш Президент описывал свой день рождения,
с которым его поздравил известный кинорежиссер, потом пошли митинги в защиту третьего срока, стройными рядами потянулись колонны трудящихся с транспарантами:
«Вернись, останься, дорогой, любимый, без тебя умрем». Потом подключилась творческая интеллигенция, подоспела с письмом, которое так все ждали, потом,
в конце концов пока еще не закончилось, но была четверговая программа «К барьеру», которую уже третьи сутки обсуждают в СМИ. Кстати, напомню, что Андрей
как раз присутствовал там в качестве секунданта в команде Виктора Ерофеева. Теперь я объясняю, почему я хотела именно вас позвать. Потому, что мне кажется,
что когда эта страшная вещь материализуется, тот парк советского периода, мне кажется, что в этом есть и наша вина. Потому, что мы как-то в эту ностальгию
заигрались. И прелестные ресторанчики Андрея Бильжо, авторство принадлежит ему. И тот же «Парк советского периода», который заканчивается нашествием чапаевской
гвардию. Вот они, наши, и пришли. Только фон в виде Франкенштейна появились. Абсурд, который воплотился в реальной жизни. Об этом я и хотела поговорить.
Принимаете вот такой укор?

А. БИЛЬЖО: Не совсем с этим согласен, потому, что я и сейчас считаю, что в ностальгии нет ничего плохого, для меня ностальгия - \то ностальгия по юности,
по детству родителей, если бы этого не было, тогда бы нужно было бы вычеркнуть большой кусок своей жизни, и жизнь родителей, бабушек. Так получилось, что
мы родились в той стране. Для меня там было довольно много теплого. То, что я делаю, я первый тогда придумал вот эту стилистику, еще не было не «Старых
песен о главном», для меня была важна теплота. Там нет политики и красного цвета, нет портретов вождей. Я сказал, что мы отмечали день пионерии с юмором.
Я говорил, что у меня в день пионерии ничего не было сексуальней и эротичнее девочек в коротких юбках и пионерских галстуках. Потому, что девочки уже начинали
созревать, еще будучи пионерками. Когда в этом году сказали, что пионерская организация начинает вновь существовать, я сказал: «Никаких дней пионерии у
нас не будет. Мы теперь в это не играем». Мне нравилось всегда быть в оппозиции. Вот и все.

Ю. ГУСМАН: А у меня ситуация еще запущенней и значительно хуже. Я конформист. И не из фильма, я был комсомольским работником, старшим пионерским вожатым,
я участвовал в работе комсомольских оперативных отрядах. Мне всегда казалось, что мифы прошлого, Красная армия, перелет через Полюс, Чкалов. Они же оказались
мифами. Как и кубанские казаки. Как и герои войны. Но у нас другой истории нет. Я большой уже мальчик, мне много лет и я вырос на этой истории, я вырос
на Мальчише-Кибальчише, на Зое Космодемьянской. Не только я, а и гигантская страна. Вот это и есть культурный шок, о котором ты делаешь передачи. Вдруг
всем с верхней полки Сандуновских бань дружно предложили для оздоровления прыгнуть в прорубь. И вся страна, 200 млн прыгнула. Прорубь – хорошая вещь для
закалки сосудов, после того, как их распаришь. Но это плохо для легочников, для детей, стариков. И на этом мы потеряли то, что называется коммунистической
партией. Мы не попробовали даже объяснить за 20 лет ничего, что мы делаем. Я имею ввиду либерал-демократов. Я лично предполагал, что рынок сам создаст
условия для замечательных либерально-демократических ценностей, которые выросли, как цветы. Извините меня, цветов выросло мало. А на этом навозе выросло
очень много сорняков. Потому, что помимо чистых и прозрачных вод с Запада, к нам выплыли журналы, о которых мы раньше не слышали, книги. Которые мы не
читали. Но мы не пытались ничего, поскольку большевики были не так глупы. Лозунги, которые декларировались, которые сегодня забыты – дружба народов, интернациональность
воспитания…

К. ЛАРИНА: Сегодня это все вернулось.

Ю. ГУСМАН: Потому так легко возвращается, потому, что девочка у меня в финале говорит: «Наши». Потому, что мы не ждем ни израильских парашютистов, ни американского
десанта. У нас нет мифов. Я придумал эту игру с актерами. Человек не верит в бога, но все говорят: «Боже мой», почти все в трудный момент молятся и обращаются
к высшему божеству. Мы не развенчали это божество, мы находимся, находились, потому, что сейчас так возвращаются ценности. Мы 15 лет имели возможность
объяснять, находились в полуночной ситуации, в которой шагнули через пропасть и не могли этот шаг завершить. Мы хотим быть богатыми и кушать много сортов
зеленого горошка и чая. Что получилось. Мы ненавидим богатых, для нас олигарх – заманчивая приманка. А во всем мире абрамовичи – это герои нации.

А. БИЛЬЖО: При этом ненавидят богатых, но хотят быть богатыми. Завидуют. Но не работают.

Ю. ГУСМАН: Китайский опыт надо перенимать. С Конфуция, юань к юаню в одних штанах работая на рисовых плантациях, это протестантская мораль, всеобще мировая.
Мы же ждем. Или выиграешь лотерею, или доброго царя. И потому так легко возвращаются мифы.

К. ЛАРИНА: Он все искаженные до неузнаваемости, до абсурда доведенные. «Капиталистическое соревнование» из уст президента звучит, как шутка Петросяна.

А. БИЛЬЖО: Не хочется повторять известную фразу про историю, которая во втором случае является фарсом. Ткачиха. Которая появилась, это похоже на фарс. Даже
письмо, подписанное четырьмя деятелями культуры – это тоже фарс. Смешно же, действительно. От чьего лица?

К. ЛАРИНА: Они открывают шлюзы.

А. БИЛЬЖО: Да, но это все похоже... Я еще хочу сказать одну вещь. Здесь еще, мне кажется, люди, которые это придумывают, они сегодня называются политтехнологами,
они тоже ничего придумать не могут, они берут из того, что было, они не могут придумать нового хода. Посмотрели кино и вызвали, предложили выступить ткачихе.

Ю. ГУСМАН: Все правильно. Можно подписаться под каждой фразой. Но где встречная волна умных политтехнологов, которые будут гасить эту волну. Возьмем партию
СПС, мне очень нравится Белых и я обожаю Гайдара и Чубайса. Вся эта история мне кажется… К «Яблоку» я хорошо отношусь. Но они вспоминают про нас не только
просто про избирателей, но, условно говоря, медийных неких морд, они о них вспоминают только когда наступает час «икс», выборы. Я говорю: «Ребята, почему
не работаем целый год? Почему не пишем песни о честном труде на своей земле? О либеральных ценностях?» Все песни, которые поет народ, собравшись за столом,
они все советские. И мы не знаем, или это «Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша»

К. ЛАРИНА: Это тоже советская попса.

Ю. ГУСМАН: Поэтому «Старые песни о главном» - это была такая потрясающая порция счастья, когда молодые люди запели эти песни. И сегодня я слушал Лайму Вайкуле,
ее старые песни, сидел и по-стариковски, если не рыдал, то похрюкивал. Это простая вещь. Сегодня говорят «ах, пришли чекисты, ах, пришли питерские». У
меня дом кино назывался Дом кино им. 26-ти Бакинских комиссаров. Потому, что всех, кто убегал из Баку, я пытался пристроить на работу, чтобы они не голодали.
Я других не знал, я не москвич. Если бы я работал в Питере…. Не в чекистах дело. Какие чекисты! Заняты все бизнесом. Сегодня я не вижу никого, что плохо,
я могу лекцию прочитать, вместе с вами. А я хочу сказать. Вот мы говорим – выборы.

К. ЛАРИНА: Мы не говорим

Ю. ГУСМАН: Я называл несколько участников выборов, Путин, Жириновский, Зюганов, Новодворская и Лимонов. Они остались в финале. Ярый демократ Новодворская,
левый демократ Лимонов, Жириновский и Зюганов – коммунист, за которого предлагают голосовать. За кого вы будете голосовать, если нет графы «против всех».
Ксения, за кого?

К. ЛАРИНА: Путин, Новодворская, Лимонов, Жириновский и Зюганов. Все?

Ю. ГУСМАН: Я весь спектр назвал.

К. ЛАРИНА: Ни за кого.

Ю. ГУСМАН: Нет, не можешь. Такая вот задача математическая.

К. ЛАРИНА: У меня есть любимый персонаж – аграрий Плотников.

Ю. ГУСМАН: Ну, если не можешь.

К. ЛАРИНА: Ну, не знаю.

Ю. ГУСМАН: Путин?

К. ЛАРИНА: Ну нет.

Ю. ГУСМАН: А я скажу – да.

К. ЛАРИНА: Подожди, мы сейчас уже уходим в предвыборную кампанию. Гусман агитирует за Путина.

А. БИЛЬЖО: Юлик применил советскую формулу. Если вы, ученики, полетите на луну, вам нужно взять одного писателя, композитора, художника.

Ю. ГУСМАН: Ты же скажешь – Пушкин!

А. БИЛЬЖО: А я не полечу!

Ю. ГУСМАН: А я хочу объяснить, откуда эта реакция на совок. Очень просто. Полные магазины, у нас лучше жизнь реально. Они не соотносят это из-за нашей вины
к тому, что заложили, проклинаемые Чубайс с Гайдаром и унижаемым Ельциным. Они заложили. Плюс рыночная экономика и чудовищный подъем цены. Мы имеем сегодня
якобы такое смешное процветание.

К. ЛАРИНА: оно смешное, потому, что оно виртуальное. О чем говорим-то!

Ю. ГУСМАН: Это не объяснить воронежцам. Это радио не достигает каналов и людей, которые сидят и видят реально. Устали они.

К. ЛАРИНА: Для нашего народа важнее слова и обещания, поцелуй в живот, чем реальные успехи. Вот что загадка. Люди сидят без зарплаты, без пенсии, с голой
задницей, без квартир, но при этом они готовы жизнь положить.

Ю. ГУСМАН: Лишь бы не было войны. Это же было опробовано Жириновским. Вот, каждой бабе по мужике, каждому мужику – по водке.

К. ЛАРИНА: Но не дал же!

А. БИЛЬЖО: Пообещал и даже этой малости не дал!

Ю. ГУСМАН: Он отвязный, не скучный, не такой, как Ларионов.

К. ЛАРИНА: Я поняла. Но хочу вас вернуть к заявленной теме. Вы говорите о сути. Об ошибках демократов. Но мне кажется, что есть вещи, которые нельзя делать
в нашем обществе, запрещено. Последние новости, которые меня поразили. «Молодая гвардия» и «Единая Россия» устроили такие народные гуляния, где в качестве
мишеней были использованы портреты Бен Ладена, Ксении Собчак, Каспарова и еще кого-то. Расстреливали из пентбольных ружей краской. Это возможно в нашей
стране? Под крики: «Ура! Ату! Классно!» И самая оказалась ненавистная – Ксения Собчак. Это невозможно, когда здесь реально выходят на улицу подростки и
убивают в подворотне людей другой национальности, нельзя устраивать такие игры. Может быть, я обостряю, но мне кажется, что наша игра в прелести совка...

А. БИЛЬЖО: Эта игра была не в совок. Как раз в совок была игра «Зарница» и пионерские походы. Это совсем другая история.

Ю. ГУСМАН: Эта игра, к сожалению, фашизм, а не совок. В совке были фашисты напротив, никогда в совке… Обратите внимания, что когда кричали в самое страшное
время: «Разобьем паршивые головы этим собачьим…» все равно никто не позволял себе в тире выставлял ни Каменева, ни Троцкого. Это все настолько понятно,
но единственный ответ на это существует. Если народ, к которому мы принадлежим, не будет обучаться, он действительно…. Писали письмо эти четверо граждан,
не писали они, он действительно любит Путина. Вот ты можешь вздыхать!

К. ЛАРИНА: Я согласна. Я сама это видела, эти счастливые лица на съезде «Единой России».

Ю. ГУСМАН: Я сам специалист режиссирования съездов.

А. БИЛЬЖО: Это называется массовый психоз, массовый энтузиаст.

Ю. ГУСМАН: Это не вопрос – сделать массовую истерию. Это можно по любому поводу. Куба, где живут плохо и бедно, может собраться у дома полтора миллиона
человек и на площади создать эту атмосферу. Давай попытаемся немножко подумать. Кто тот лидер и где те силы, которые поведут за собой это общество

К. ЛАРИНА: Да не надо никуда наше общество вести. Вот у вас советские привычки. Зачем вам нужен духовный лидер? Почему нельзя просто жить прилично? Он сам
говорит, наш президент, что он не лидер, он менеджер, ботчий.

Ю. ГУСМАН: Но Буш предлагает другую программу. У них программы… Кстати, одна из легенд наших, что меняют друг друга демократы, республиканцы. Одни за то,
чтобы не было государства управления, демократы – наоборот.

К. ЛАРИНА: Давайте мы успокоимся. Я хочу, чтобы Андрей уже подключился. Национального лидера мы обнаружим. Сейчас Новости, потом встретимся вновь.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Хороший вопрос пришел к нам. «Вас в студии трое или один Гусман?», - спрашивает наш слушатель. Нет. Нас трое.

А. БИЛЬЖО: Мы говорили…

Ю. ГУСМАН: Унизить человека…

К. ЛАРИНА: Тут много уже чего понаписано. Пишите, пишите… Все стерпит наш мониторчик. + 8-985-970-45-45, телефон чуть позже включу. 363-36-59. Андрей, давайте
продолжать заявленную тему Юлием Соломоновичем Гусманом. Снова птицы в стаи собираются.

А. БИЛЬЖО: На самом деле, все не так просто. И эта история с псевдо расстрелом разных людей, это все-таки, не совсем действительность Советского Союза,
это больше похоже на какие-то фашистские команды. И мне говорили, когда мы отмечали в клубе день рождения пионерии, мне некоторые крайние мои друзья, работники
творческого цеха говорили, а что вы отмечаете! Пионерская организация была как Гитлерюгенд [(нем. Hitler-Jugend, старая орфография Hitlerjugend, сокращение
HJ) — военизированная молодежная нацистская организация], я не согласен. Это подтасовка. А что было в пионерской организации? Сбор металлолома, макулатуры?

К. ЛАРИНА: Не соглашусь. Вранье было! Лицемерие. Вот это самое главное.

А. БИЛЬЖО: Это самое важное и в этом смысле то, что сегодня – это как раз похоже. Это самое главное сходство. Когда существует две культуры, две официальная
и неофициальная точка зрения – это главное. Потому, что я не верю в искренность молодых в этой группе «Наши».

К. ЛАРИНА: Василий Якименко очень искренний.

А. БИЛЬЖО: Возможно. Он как раз очень похож на комсомольского лидера. Не знаю. Я не верю в искренность его. Мне кажется…

К. ЛАРИНА: Все акции подлые этого человека культивируются и при полном одобрении нынешней власти, что мы после этого хотим? Он получает портфель в Правительстве.

А. БИЛЬЖО: Он движется от ступеньки к ступеньки.

К. ЛАРИНА: «Все дети любят Деда Мороза и пишет ему письма. А наш народ пишет Путину, тоже искренне и просит подарки. Подло пользоваться этими детскими пожеланиями
наивного народа», - пишет Марина.

Ю. ГУСМАН: Правильно. Я хочу заступиться еще раз за пионерию. Дело в том, что была ложь тотальная в государстве.

К. ЛАРИНА: Послушайте! Ну о чем мы говорим!

Ю. ГУСМАН: Вот ты не была пионеркой, а мы с дедушкой были!

К. ЛАРИНА: Я помню, я помню, что такое персональное дело. Все это было. Я пионеркой была, в мое время вранья было немерено. О чем вы говорите! Почему-то
именно это забирает. Мы воспитали уже целое поколение, готовое к этому лицемерию. Мы уже привыкли к этому. Почему-то из советской прекрасной жизни, о которой
вы так тоскуете.

Ю. ГУСМАН: Мы не тоскуем.

К. ЛАРИНА: Я вам расскажу мой любимый эпизод из фильма «Окно в Париж» Юрия Мамина. Андрей Ургант, эмигрант в Париже, который встречается с главным героем
и начинает под водку и селедку лить слезы по своему советскому прошлому. «Какая коммуналка, старик! А ты помнишь наш дом, подъезд? Господи! Я бы полжизни
отдал, чтобы очутиться в этом дворе, в этой квартире». Его партнер по водке говорит: «Давай». И через волшебное окно перемещает его в Ленинград 90-х годов,
сажает его в такси, привозит его по пасмурному, ночному городу, привозит на окраину и уезжает. И тот в ужасе смотрит, видит огромную стелу, памятник Ленину.
Эти черные глазницы окон, этот его подъезд, бросается потом за этой машиной с криком: «Убью! Сволочь!» Вот вам, пожалуйста!

А. БИЛЬЖО: Все значительно сложнее. Это не тоска по коммуналке и по плохим бытовым условиям. Это тоска по тем, кто тоскует по детству или юности, по взаимоотношениям.
Конечно, сейчас ужасно жить в коммуналке с сегодняшними людьми. Но если взять коммуналку 50-х или 60-х, где жили родители…

Ю. ГУСМАН: Другого не видели!»

А. БИЛЬЖО: Все жили так. 98 процентов Москвы жили в коммуналках. И получить комнату было большим счастьем. Все познается в сравнении. Это называется завистью.
Тогда завидовали тому, кто живет в коммуналке не в комнате 10 кв. м., а 25, и туалет был напротив. Это другое. Поэтому сегодня, конечно, ужасно жить в
коммуналке.

К. ЛАРИНА: И доносы писали друг на друга.

А. БИЛЬЖО: Мы не говорим о 37-ом году.

К. ЛАРИНА: Это нельзя разъединять.

А. БИЛЬЖО: Да нет ее, ностальгии. Ностальгия есть по определенным вещам, по взаимопониманию, о возможности зайти друг к другу в любое время дня и ночи.
Никто не хочет пить портвейн сегодня «777», когда попробовали портвейн, который гораздо вкуснее. Сегодня хочется выпить одну рюмку, еще правильную рюмку.
А не в подъезде. Не по нему ностальгия, по этому вкусу. А по взаимоотношениям. Вот о чем мы говорим.

Ю. ГУСМАН: В завершении того, вы уже 18 минут говорите

А. БИЛЬЖО: Ты что, засек, что ли? А для тебя 18 минут промолчать – это все!

Ю. ГУСМАН: А у меня есть замечательные воспоминания о городе Баку. Очень бедном городе, где я жил в коммуналке, где у меня не было туалета. У папы профессора
и мамы профессора. Была тетя Катя за стеной, полячка, которая давала нам с братом смотреть телевизор, мы ходили со стульчиком туда. И беднее жизни, чем
тогда была, не было. Но там было много замечательных людей, это был город абсолютных человеческих отношений, интернациональных. Азербайджанцы, армяне,
евреи, русские, украинцы – все жили абсолютно дружно, не как сегодня живет этот край. И у нас была замечательная школа, в которой не было этих собраний.
Помните, сказал Бродские, что нужно жить в городе у моря. Это был город у моря. Я прекрасно понимаю, где я жил, но мой папа, когда он работал всю жизнь,
лечил самых известных начальников города, членов партии, как лучший кардиолог, он еще всю жизнь проработал в рабочей больнице в полчаса езды за городом.
Там не было ни лекарств, ни препаратов. Но он был счастлив работать для людей.

К. ЛАРИНА: Каждый человек имеет свое счастье и свое любимое время.

Ю. ГУСМАН: И люди воевали, и работали.

К. ЛАРИНА: Это прекрасно!

Ю. ГУСМАН: Нельзя это зачеркивать.

К. ЛАРИНА: Мы не имеем права ее на части разнимать. Нельзя этого делать. Должно быть все вместе.

Ю. ГУСМАН: Почему вместе надо оставлять бандитов, которые пытали людей в застенках Лубянки и тех, кто строили…

К. ЛАРИНА: Но они же жили рядом, в соседней комнате…

Ю. ГУСМАН: Со мной рядом жила тетя Катя, может быть она была английском агентом, я не знаю этого. И у меня нет, я головой все понимаю…

К. ЛАРИНА: Мы начали с чего?

А. БИЛЬЖО: Мы говорим о конце 50-х, 60-х годах. Мы об этом периоде говорим, мы не говорим о 37-ом. У меня расстреляли двух дедушек, но мы не об этом. Мы
не говорим про страшное время.

К. ЛАРИНА: Тогда чего же мы отказываемся от прекрасного советского далека?

А. БИЛЬЖО: Никто же не предлагает это время вернуть.

К. ЛАРИНА: Предлагают. И всерьез. Ты про это сам говорил, что другого не умеют, только такие есть инструменты.

А. БИЛЬЖО: Я сказал, что если существует у меня ностальгия, то она только по детству и юности, без политической составляющей. Трудно себе представить, что
Андрей Бильжо вспоминает, как хорошо было жить при Брежнева. Я не занимался этим, я отказался вступать в КПСС, я не был чиновником. У меня была жизнь параллельная.
Как у большинства. Но с тем большинством мне было интерес но. Было интересно читать «Иностранную литературу», читать Самиздат.

К. ЛАРИНА: Мы обречены этот путь сначала проходить?

А. БИЛЬЖО: Ничего подобного! Все, что сегодня, эти повторения, они похожи на страшный сон, на фарс, на бред, придуманный бездарными политтехнологами.

Ю. ГУСМАН: Вот здесь, в конце поставим точку. Дорогие мои! Ничего из этого не выйдет. Или будет, не дай Бог, большая кровь, большая смута и большие, настоящие
репрессии или из этого… Тогда люди верили, понимали, думали, надеялись. Никто не воевал, потому, что им приказали. Сегодня не будет этого ничего. Когда
я смотрю на эти письма, на этих подписантов, которые сначала подписывали Руцкому, Черномырдину, Березовскому, Ельцину, и завтра, если не будет этого президента,
ровно те же люди будут точно так же его окружать и писать. Но сегодня это уже выглядит, как сказал Андрей, а до него еще сказало несколько людей, уже не
трагедией, а фарсов.

К. ЛАРИНА: Это пока не пришли еще настоящие полковники.

Ю. ГУСМАН: Если придут настоящие полковники, начнется именно то действие, в котором не будет вашего радио…

А. БИЛЬЖО: Не будем пугать.

К. ЛАРИНА: Пока можно посмеяться.

Ю. ГУСМАН: Нет, не смеяться…

К. ЛАРИНА: Смотришь новости – и хохочешь!

Ю. ГУСМАН: Можно плакать, но если сегодня я могу здесь сидеть…

К. ЛАРИНА: Эту мантру мы произносим 15 лет, ну и что? Лучше не стало!

Ю. ГУСМАН: За намек на эту мантру, тебе бы оторвали… Да! Снаряды все ближе. Но сегодня я глубоко убежден, что это все, как говорили в советское время, это
все не прохиляет. Я с вами беседую, я много знаю людей, но многие не хотят связываться, никому не хочется…

К. ЛАРИНА: ну, противно же

Ю. ГУСМАН: Противно. Но 99 процентов людей, кроме абсолютно отвязных, радикально настроенных ксенофобов и дураков, понимают, что эти игры сегодня впустую
и играть в них можно с огромным кол-вом людей. Если Жириновский – пример вообще неадекватного… Я был в Госдуме и думал что этот человек исчезнет. Сегодня
это уважаемый лидер, который рискует брать к себе вторым номером господина, которого обвиняют в убийстве. Все это на наших глазах. И что?

К. ЛАРИНА: Я хочу переключить вас к людям, к народу. Все вижу впервые, подряд читаю. «А вы знаете, что в литературе есть сведения о том, что люди ностальгировали
по баракам в ГУЛАГе. Там были интересные люди. Может, нам построить ГУЛАГ?», - спрашивает Марина.

Ю. ГУСМАН: Это неправда. Про ГУЛАГ можно писать по разному, можно находить и иронию и юмор в самом страшном. Да. И воровская романтика есть. И по зоне скучают.
Она права.

А. БИЛЬЖО: Можно я, как психиатр скажу? На самом деле, почему люди, которые выходят из зоны, так быстро туда попадают? Не только потому, что они нарушают
законы, а потому, что тот мир им гораздо ближе. Они не понимают, как здесь, потому, что у нас существует мимика, мы можем объясняться жестами. Мы знаем,
как говорить таксистам, а они этого не знают. Они пришли в этот мир после того, как отсидели 10 лет и им хочется обратно.

Ю. ГУСМАН: Представьте себе. Снега, Сибирь. – 40. Стоит лайнер, грязный, воняет, тяжело работается. Но дают еду, вечерком играют в карты, есть грубые развлечения
друг с другом, какие-то смешные затеи, кто-то что-то рассказывает. Жарко, вонюче, тепло и хорошо. Вдруг наступает день, прибегает день и говорит: «Друзья!
Братухи! Никого нет! Вертухаев нет. Свобода!» До ближайшего центра 2 тыс. км пешком по снегу. Перестали подвозить даже ту баланду, которую подвозили, даже
те вонючую одежду и угля нет. Ровно через 3 дня, максимум через 7, они друг друга убьют, съедят, а большинство попросится: «Возьмите нас обратно». На этом
и основаны рецидивы.

К. ЛАРИНА: Возможно. Но в этом такая обреченность!

А. БИЛЬЖО: Можно я скажу? Никто никому не навязывает свою ностальгию. Она у каждого своя. Кто-то ностальгирует по комсомольским собраниям, кто-то еще по
чем-то, у каждого своя. Кто-то ностальгирует… Мой папа прошел всю войну, через Сталинградскую битву и рассказывал страшные вещи. Но в тоже время, когда
он собирался со своим другом, они вспоминали огромное кол-во забавных ситуаций. Потому, что они были молоды, смелы. Вот и все. Поэтому она у каждого своя.
Не существует машины времени.

К. ЛАРИНА: «В Питере 60 тыс. коммунальных квартир, - пишет Полина, - вы этим людям расскажите про прелесть коммуналки».

Ю. ГУСМАН: Сегодня это социальное преступление. Это самый большой плевок.

А. БИЛЬЖО: Люди слушают, но слышат что-то свое.

Ю. ГУСМАН: А сейчас, когда магазины полны зеленым горошком 45-и видов, позор, если есть голодающие. Но когда страна имела один горошек и один чайный пакет
со слоником – вот в то время да. Для моей бабушки унитаз отдельный был счастьем. И другого не было.

К. ЛАРИНА: Мы говорим о разных вещах.

А. БИЛЬЖО: Сколько раз надо повторить, что ностальгия у каждого своя. Никто не призывает все это перетащить в это время. Это не нужно. Надо жить в сегодняшнем
времени и я уверен, что у людей через 15 лет будет ностальгия по сегодняшним дням. Поменяются продукты, кто-то будет вспоминать чупа-чупсы…

К. ЛАРИНА: У меня есть ностальгия по 90-ым годам, а их сейчас превратили в какой-то жупел.

Ю. ГУСМАН: Самое обидное, те люди, которые стоят на плечах этих гигантов и из рук все это получили. Бизнесмены – бабки и заводы, а власти получили власть.
Я тоже участник этого времени, святого и которому можно поклоняться. И тем людям, которые подарили полные магазины и эту радость свободного разговора.

К. ЛАРИНА: Возьмите наушники, Юлий Соломонович. 363-36-59. Есть время для ваших высказываний. Алло! Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Тамара. Санкт-Петербург. Я слушаю с большим волнением все это. Может показаться все это очень смешным, играми какими-то. Но тем,
кто наверху, кто все это придумывает, они придумывают это всерьез. И мне кажется, что то, что это всерьез, нам скоро может показаться не смешным будущее
наше.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам, Тамара. Вот сжатая концепция моих сомнений. О чем я говорю.

А. БИЛЬЖО: И моих, и Юлика тоже.

К. ЛАРИНА: Тут такая ловушка.

Ю. ГУСМАН: Никакой ловушки нет. От того, что 300 спартанцев оказались не такими, как в фильме, их подвиг все равно остался.

К. ЛАРИНА: Послушайте! 300 спартанцев далеко, а если вы будете ждать на помощь чапаевцев и неуловимых мстителей, то придут наши. Не индейцы с экрана, а
совсем другие.

Ю. ГУСМАН: Придет участковый. Больше никто не придет.

К. ЛАРИНА: Еще звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня вопрос к Юлию Соломоновичу. Меня Слава зовут, из Питера. Я вчера посмотрел КВН, я честно скажу, что 5 лет я его не смотрю вообще. Вы знаете,
если самая острая, самая сильная шутка – это по поводу отчества Александрович, это не против вас. Но вам не противно смотреть это?

К. ЛАРИНА: Слава, дорогой. Я не хотела расстраивать Гусмана. Я посмотрела и пришла в уныние абсолютное.

Ю. ГУСМАН: Все познается в сравнении.

А. БИЛЬЖО: Сейчас начнется ностальгия по старому КВН.

Ю. ГУСМАН: Вы знаете, если бы я показал вам старый КВН, вы бы жутко удивились отсутствию вообще гражданских шуток и любого намека на что-нибудь. Потому,
что за это оторвали бы голову целому этажу. Все это кажется так. Сегодня в КВН меньше остроты, зато больше музыкальности, актерства и прекрасных шуток.

К. ЛАРИНА: Какой кошмар! Во что вас превратило время, Юлий Соломонович!

Ю. ГУСМАН: Мне бы очень хотелось быть прагаматиком. Дай бог, чтобы они играли в КВН, а не занимались теми играми, которые…

К. ЛАРИНА: Не волнуйтесь! На все хватит времени.

Ю. ГУСМАН: Я думаю, что они не займутся стрельбой по Ксении Собчак. Я могу подписаться.

К. ЛАРИНА: Еще звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел рассказать, как у нас дела идут.

К. ЛАРИНА: А вы откуда звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Санкт-Петербург, Владимир.

К. ЛАРИНА: Как дела идут – лучше напишите. Дальше.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы сказать, что сравнивать времена невозможно. В то время была страна обетованная, были некоторые минусы, в частности, о которых вы все
сейчас говорите, но они как раз и были нашими комсомольскими вождями, которых мы все ненавидели, Горбачев, Ельцин, которые сейчас вырвались на вершину.
В основном, там было положительное качество. А сейчас мы падаем в бездну и надо это как-то имитировать, как-то перевирать.

Ю. ГУСМАН: А сколько вам лет?

СЛУШАТЕЛЬ: 51 год. Раньше мы были державой космической, а сейчас полоненная Западом страна, которая падает в пропасть.

Ю. ГУСМАН: Вот это то, что говорили о разрухе в головах. Совершенно невероятный путь совершил этот милый человек. Начиная с того, что тогда была замечательная,
а сейчас мы падаем в пропасть. Все штампы, которые можно было использовать в разговоре разных политтехнологов, в одном человеке.

К. ЛАРИНА: Я хочу завершить наш разговор еще одной телеграммой от нашей слушательницы Ольги: «Ксения, Гусман свел разговор к туалетам, зеленому горошку,
очередям. А говорить надо о том, что сейчас возрождаются политические заключенные, психушка для несогласных и подавление свободного слова. Вот вам и 37-ой.
А не туалеты, г-н Гусман».

Ю. ГУСМАН: В программе «Культурный шок». А есть еще программы…

К. ЛАРИНА: «Про это».

Ю. ГУСМАН: Если спросят про политзаключенных, но в следующий раз.

К. ЛАРИНА: Вы будете что-нибудь говорить, доктор?

А. БИЛЬЖО: Будьте все здоровы, не нужно скучать по прошлому. У каждого оно свое и скучать нужно по юности, молодости и все у нас будет хорошо, я думаю.
И как там было сказано – «Дураков будет меньше». А мы будем двигаться вперед и ни на кого не оглядываться.

Ю. ГУСМАН: А вообще, лучше не скучать. Живите в капсуле времени, у нас маленький срок в этой машине находиться. Большое счастье, что привезли и показали,
что могли. Из какого-то сперматозоида вас выбрали. И чуть больше оптимизма, даже, если мы падаем, потому, что по дороге мы сможем за что-то зацепиться.

А. БИЛЬЖО: И увидеть много всего интересного.

К. ЛАРИНА: Пошли пить портвейн. Спасибо. Андрей Бильжо, Юлий Гусман. Программу провела Ксения Ларина.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»