Радиостанция «Эхо Москвы»: Без дураков, Четверг, 18 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/korzun/55642/index.phtml
sys/logo_print
Без дураков
Новая еженедельная программа Сергея Корзуна

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Сергей Корзун
Гости:
Генри Резник
член Общественной палаты, вице-президент Международного союза адвокатов, член Московской Хельсинкской группы
конец таблицы
Четверг, 18 Октябрь 2007

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" и ведущий программы "без дураков" на "Эхе Москвы" Сергей Корзун. Сегодня
наша программа, ну, почти филиал спортивного канала. В гостях у нас известный волейболист, баскетболист и прыгун в высоту Генри Маркович Резник. Генри
Маркович, добрый вечер.

ГЕНРИ РЕЗНИК: Добрый вечер. Раскопали.

С. КОРЗУН: Атлет почти 2-метрового роста. Ничего себе, а там копать не надо было. Вы об этом только и писали, интервью давали по этому поводу. Мастер спорта
по волейболу, да? Или по баскетболу? Или по обеим дисциплинам?

Г. РЕЗНИК: По волейболу и мастерский рубеж к прыжкам в высоту я тоже преодолел. В баскетбол играл под мастера. Прыгучесть, понимаете, Сереж, прыгучесть.

С. КОРЗУН: Прыгучесть, которая настигла Вас в какой-то момент. Читал, читал о том, что Вы соревновались, и даже конкурировали с Валерием Брумелем. На одном
стадионе было такое на высоте 2 метра ровно.

Г. РЕЗНИК: Да, да. Но разница была одна. Я на ней заканчивал. А он на ней начинал.

С. КОРЗУН: И он пошел несколько дальше. Сколько там, 2.28?

Г. РЕЗНИК: 2.28 был у него результат.

С. КОРЗУН: Помнится что-то. А Ваш лучший?

Г. РЕЗНИК: Мой лучший, у меня был официальный результат 2, а неофициальный с четвертой попытки я один раз даже перепрыгнул 2.4. Ну, это было вот так вот,
с четвертой попытки. Сильно был готов, но это уже никуда естественно не пошло.

С. КОРЗУН: А каким способом прыгали? Под Брумеля? Перекидным, или фолсбери флоп флок? Как?

Г. РЕЗНИК: Ой, если бы я был такой гениальный, как Дик Фесбери, то я думаю, напрыгал где-нибудь под 2.30. У меня был очень толчок сильный, высокая прыгучесть
была. А к прыжкам в высоту я вернулся через несколько лет после того, как я их оставил в таком возрасте юном. И понятно, что у меня гибкость была уже не
та, и я не мог прыгать так, как прыгали этим стилем, который тогда изобрел Дьячков. Это тренер Брумеля. Это надо было прямой ногой делать мах, а дальше
там вокруг ноги крутиться. Потому что вот Брумель делал, как балерина, шпагат, стоя. А я так значит, перекидным, ну, как шведы прыгали до этого. Такой
мах полусогнутой ногой, так повыше взлететь, и там нырнуть. В общем, должен сказать, что стиль этот, конечно, как Фесбери появилось, выяснилось, что, конечно,
он был, безусловно, менее пригоден для преодоления больших высот. Но я хочу вам сказать, что Брумель – это уникальное было явление. Вы знаете, если бы
он знал, Валерий, что такая трагическая судьба постигнет его, я думаю, он своим стилем напрыгал бы где-то, я думаю, 2.32, там и прочее. Потому что по сравнению
с Фесбери 2.28, ну, я не знаю, это как 2.50, наверное, никто так не прыгает просто. Ну, это было вот, конечно, уникальное было явление – Валерий. Жалко,
что безвременно ушел.

С. КОРЗУН: Прыжки в высоту – это исключительно индивидуальный вид спорта. В то время как волейбол, баскетбол – исключительно командный. Вы игрок, скорее,
командный, или индивидуалист, или как это в Вас уживается?

Г. РЕЗНИК: Ну, что сказать? Я как-то давно понял, что строем мне ходить довольно затруднительно.

С. КОРЗУН: Не служили в армии, кстати, нет? Строем не ходили?

Г. РЕЗНИК: Нет, в армии я не служил. Вы знаете, у меня так повезло, действительно, повезло, последний год выпуска моего 62-го года все были военные кафедры.
И вот мы проходили на этих кафедрах там некое такое…

С. КОРЗУН: Присягу принимали.

Г. РЕЗНИК: А потом 2 месяца сборы военные. И мы выпускались офицерами запаса.

С. КОРЗУН: А сейчас в звании капитана? Майора уже?

Г. РЕЗНИК: Сейчас я, минуточку, сейчас я скажу. Ну, я в 50 там открепляешься. Вы знаете, не буду врать. То ли я капитан, то ли я майор юстиции. Я, ну, поскольку
пошел по юридической линии. Кандидатом наук юридических стал, то всех нас приписывали вот в юстицию военную. И вот мы проходили сборы такие, ну, в военном
институте нас собирали. Так что если завтра война, если завтра в поход, я бы, наверное…

С. КОРЗУН: То в военно-полевой суд? Или что? Или где?

Г. РЕЗНИК: Загремел военным следователем. Наверное, так.

С. КОРЗУН: Генри Резник – гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Вернемся к командным и к индивидуальным видам. В ногу Вы маршировать не особо
любите. Но, тем не менее, в команде играли.

Г. РЕЗНИК: Ой, ну, Вы знаете, дело в том, что в отличие от все-таки индивидуальных видов спорта, Вы знаете, тут, конечно, побольше, я бы сказал, знаете,
такого шарма и азарта. Все-таки волейбол – удивительная игра, конечно. Баскетбол. И в то же время, в общем, игровики всегда считались такой спортивной
богемой. Вот индивидуальные виды, Вы понимаете, гимнасты, не знаю, легкоатлеты, лыжники, это все время режимить надо было. Не дай Бог, что-то там нарушишь,
понимаете. Планы такие по подготовке. А вот все-таки игровикам в этом отношении было легче.

С. КОРЗУН: Понял, за что Вы любите командную игру. Сочкануть можно.

Г. РЕЗНИК: Можно сочкануть. Все правильно. А Вы знаете, как. Вот приезжаешь на тур первенства Союза. И, в общем, как-то вот известно, прикидываешь, когда
там 6 команд. Вот 2 команды. Как ты не играй, ты не выиграешь. На голову сильнее. Две команды, тоже, как не играй, ты не проиграешь. А вот, скажем, с двумя
командами, или тремя, условно говорю, можно бодаться, и надо бодаться. Ну, и, в общем, как-то собираешься на эти игры. Во всяком случае, могу Вам сказать,
что, конечно, игровики они баловались и винцом, и режимчик нарушали.

С. КОРЗУН: Прыгуны себе этого не позволяли.

Г. РЕЗНИК: Нет, здесь, конечно, тут нарушение просто-напросто. Там подготовка что Вы. Я могу Вам сказать, когда я готовился на этот результат очень высокий
в прыжках. Я вообще ужасно здоровый был. Потому что универсальное было средство подготовки штанга. И понятно, не жим, не толчок, а вот, скажем, рывок и
приседание со штангой. Я могу Вам сказать. Ну, что я приседал со штангой 150. Вот на плечах. Тогда у меня вес был где-то 83-84. Страшно здоровые были ноги.
Потом уберечься от травм нужно. В этом отношении, Вы знаете, волейбол, могу сказать, что как-то не особенно себя ограничивали, скажем, на досуге. И, кроме
того, знаете, девушки, они в основном как-то больше любили игровиков.

С. КОРЗУН: Это было немаловажно.

Г. РЕЗНИК: Ну, конечно, футболисты были всегда. Это я же жил тогда в Средней Азии, в Казахстане. Это были, конечно, футболеры. Ну, и, соответственно, известно,
баскетболисты, волейболисты. Вообще спорт колоссальным престижем тогда пользовался. Вообще, достижения в спорте, они открывали дверь в любой вуз.

С. КОРЗУН: И, кстати говоря, и вы же пошли учиться в вуз, уехав из Москвы тогда вроде в Казахстан. Прямо со своей командой, потому что Вам не давали здесь
чуть ли не играть. Вообще через спорт вползли в высшее образование.

Г. РЕЗНИК: Я хочу Вам сказать. Ну, во-первых, я здесь, в Москве пытался все-таки поступать. И когда мне говорят, как известный адвокат, наверное, призвание.
Нет, нет. Вы знаете…

С. КОРЗУН: На журфак провалились. Это мы знаем.

Г. РЕЗНИК: Да, на журфак я провалился.

С. КОРЗУН: Но параллельно сдавали в институт физкультуры для того, чтобы не остаться за бортом процесса.

Г. РЕЗНИК: Конечно. И дело в том, что армия. И просто-напросто мне как-то укорениться в Москве было надо. А ситуация такая. Мы приехали. Нас члены молодежной
сборной, там сборной школьников. И мы считали, прямо мы приехали в Москву, и тут же мы должны сыграть с основной командой мастеров. А почему? Потому что
вроде как прыгали и забивали. И считали, что нас старики задирают. Старикам было по 22-23. Признать, что они играли просто лучше нас, мы не могли. Поэтому
снялись и уехали в Узбекистан, вначале. И там пытались создать команду. Честно говоря, немножко не удалось. Ну, драма была на спартакиаде народов СССР.
Мы с эстонцами вели 2:1 и 13:8. И команда стала. А потом меня пригласили в Казахстан. И вот в Казахстане я участвовал в зарождении команды "Дорожник",
которая уже без меня стала чемпионом Советского Союза. А я играл до 30, в общем, по мастерам. Таким, ну, уже второй группы, тем не менее. Команда "Динамо"
Алма-атинская, мы проигрывали только москвичам. А потом уже здесь в Москве где-то до 40 я играл в команде "Рассвет".

С. КОРЗУН: Полупрофессиональной что ли команда была? Или профессиональная?

Г. РЕЗНИК: Нет, ну, возраст уже. Там бывшие играли. Могу вам сказать во главе с потрясающим волейболистом - Дмитрием Воскобойниковым был такой. Такие, знаете,
рождаются вот как Брумель в легкой атлетике, так Воскобойников был в волейболе. Дима. Опять тоже вот несколько лет назад скончался. И мы бывшие там. Ну,
какие бывшие? Ну, 5 мастеров спорта. Это "Рассвет" это был завод такой номерной на Красной Пресне. Может он и есть. Но правильно, конечно, "Закат" ему
называться. И вот мы там играли. Кстати, затем вот в этой команде. Как бы команда перманентно там как-то менялись поколения. Там играл Коржаков. Мне говорили,
что играл он очень прилично вообще. Но моложе, понятно. А я, ну что Вы, Слава Пушкин был такой разводящий. Толик Валобуев. Ну, что Вы. И как Воскобойников.
Ну, мы как. Мы приходили. Играли вторую группу Москвы. Скидывались по рублю. Значит, второй состав шел покупать…

С. КОРЗУН: За пивом.

Г. РЕЗНИК: Да, выпивоны. Но если нас завести, мы могли бы три партии отыграть с кем угодно. Потому что Дмитрий, я не знаю просто. Он тогда просто что-то
фантастическое было. Двух рук, он все забивал. В общем, знаете, Сережа, с этим связаны очень приятные воспоминания.

С. КОРЗУН: Да, видно, по Вам видно, что приятные воспоминания.

Г. РЕЗНИК: Приятные, просто, знаете, вспоминаешь, и много таких минут и часов радостных все-таки принес спорт.

С. КОРЗУН: Говорят, что большой спорт калечит, расхожее утверждение. А Вы выглядите, вроде, цветущим в Вашем возрасте. Каков секрет?

Г. РЕЗНИК: Да, прямо я Вам буду говорить о тех последствиях…

С. КОРЗУН: Нет, ну, можно не прямо, можно с околичностями с различными. На самом деле для здоровья полезны нагрузки, которые были?

Г. РЕЗНИК: Конечно, нет. И все практически спортсмены, они, конечно, выходят с последствиями. У кого что. Чаще всего это спина. У волейболистов это буквально
понимаете практически, не знаю, у всех, это, конечно, суставы. У кого там колени. Футболисты, понимаете, это баскетболисты, прыгуны – голеностопы. Потом
Вы знаете, мне повезло вот в чем. Я не сразу завязал. Сразу, говорят, не надо завязывать. Ничто не надо.

С. КОРЗУН: Там после карьеры был еще расцвет.

Г. РЕЗНИК: А, понимаете, резкий переход вот это, когда человек занимался, огромные нагрузки. И потом резко уходит из спорта. Знаете, как человек бежит,
а потом резко остановился. И, конечно, с этим были связаны большие проблемы со здоровьем у всех.

С. КОРЗУН: А сейчас поддерживаете каким-то образом. Некоторые гости говорят, что каждый день практически день в зале, день пробежка, день поплавать в бассейне.

Г. РЕЗНИК: Скажу Вам правду.

С. КОРЗУН: Наконец-то адвокат Генри Резник говорит правду.

Г. РЕЗНИК: Нет, адвокат не должен лгать. Он просто не всю правду должен говорить. Ну, тут чего скрывать? Я уже примерно около 20 лет каждое утро, конечно,
бывает там командировки, я встаю, у меня практически 40-минутная зарядка. Специальные упражнения. Сережа, это знаете, для того, чтобы я удостаивался комплиментов.
которые Вы мне отвесили, что я хорошо выгляжу.

С. КОРЗУН: Но только от девушек.

Г. РЕЗНИК: Потому что спину поддерживать надо, иначе она просто развалится И мне к великому сожалению ничего нельзя. Вот я бы играл по ветеранам, прочее.
Ни в коем случае нельзя не волейбол, не баскетбол, не теннис. Плавание. Стараюсь плавать побольше.

С. КОРЗУН: Генри Резник – гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Примерно 2 минуты у нас до новостей. Адвокатом Вы стали поздно, уже в 47
лет. Собственно Ваша карьера началась довольно поздно. А до этого Вы работали следователем, совмещая, понятно, волейбол и баскетбол…

Г. РЕЗНИК: Разумеется, да. Ну, я сразу попал на республиканский уровень, благодаря волейболу. Там, конечно, ужаснулись, когда министр МВД сказал, взять…
И я помню, как начальник, который, ну, просто, что учреждение, сами понимаете, полувоенное, он так с грустью посмотрел на меня, начальник следственного
управления и сказал: Генри Маркович, а Вы дела-то будете вести? Ну, я т.е. счастливо у меня судьба сложилась, потому что я бы всех молодых следователей
направлял бы на стажировку наверх. За год я прошел такую школу, меня тыкали вот в то, что я там валял. Я был батраком в тяжелейших, крупных делах. И буквально
через 2 года я сам уже…

С. КОРЗУН: Батраком – это профессиональный жаргон, это просто разрабатывали какую-то основную…

Г. РЕЗНИК: Батрак – это член следственной бригады, которая возглавляет действительно асс, а он там на подхвате.

С. КОРЗУН: Ну, например, на подхвате что?

Г. РЕЗНИК: Ну, отдельные следственные действия, скажем какие-то там, понимаете. Подготовить проект какого-то документа, понимаете. Съездить отвезти куда-нибудь
запрос, понимаете. Там сильно то вообще особо не поручали. В каких-то коллективных мероприятиях. Ну, скажем, вместе принимать участие в обысках. Самостоятельных
в первый год таких действий практически батрак, он не совершает.

С. КОРЗУН: Напомню, что гость программы "Без дураков" сегодня Генри Маркович Резник. И мы продолжим эту программу буквально через несколько минут, после
того, как послушаем выпуск новостей.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Ну, я напомню, что гость моей сегодняшней программы адвокат Генри Резник. Адвокат, о котором от коллег дурного слова мы сегодня не услышали.
Да и не только от коллег. А Вас не смущает, что вашей фамилии, скажем, нет на сайте "Компромат. ру". Вот это для меня отличный источник беседы с гостями,
потому что если там что-то появляется, сразу можно так сформулировать вопросы, и вот мифы будут опровергнуты, или что?

Г. РЕЗНИК: Ну, не знаю, наверное, какая-то недоработка.

С. КОРЗУН: Недоработка. Врагов что ли мало у Вас? Недостаточно просто? Или недостаточно сильны эти враги?

Г. РЕЗНИК: Да что сказать? Врагов, наверное, сильно сказано. Ну, скажем, есть, наверное, люди, которых не слишком радует мое пребывание (НЕ РАЗБОРЧИВО).

С. КОРЗУН: Ну, вот сегодня, к сожалению, мы таких не обнаружили. Генрих Падва о Генри Резнике.

ГЕНРИХ ПАДВА: Высококлассный юрист. Он необычайно талантливый оратор. Он предан всей душой делу и адвокатуре. И я уверен, что он является одним из украшений
нашей корпорации.

С. КОРЗУН: Генри Резник в эфире и Генрих Падва эти слова. А Вы в хороших отношениях в г-ном Падвой?

Г. РЕЗНИК: В очень хороших, в дружеских отношениях.

С. КОРЗУН: Просто близкие друзья?

Г. РЕЗНИК: Мы друзья с ним.

С. КОРЗУН: А возможны ли отношения не конкурентные, а дружеские среди адвокатов столь высокого уровня? Это не комплимент, это констатация.

Г. РЕЗНИК: Ну, собственно, почему бы и нет. Это вообще норма. В принципе вообще, понимаете, клиенты приходят и уходят, а мы остаемся. Генрих Павлович, я
бы сказал, один из наиболее не просто профессиональных, а вот высокой профессиональной культуры адвокат. К великому сожалению изменились времена, они вскачь
идут. И, увы, вот эти традиции, высокие традиции адвокатуры мировой, нашей присяжной адвокатуры, они во многом ведь утрачивались. И как раз не скрою. Мне
приятно слышать эти слова Генриха Павловича, которого я считаю как раз носителем этих традиций. А с подзащитными всегда остаетесь в таких же хороших отношениях,
как с Вадимом Поэгле?

ВАДИМ ПОЭГЛЕ: Генри Маркович – выдающийся адвокат, хотя бы потому, что меня вначале в прокуратуре допрашивали без его участия, а потом с его участием. Т.е.
я вот увидел, как изменилось отношение этих людей допрашивающих, и насколько он уважаем даже в среде его профессиональных противников. И человек, на мой
взгляд, очень располагающий к себе, потому что, я уж не знаю, как принято у адвокатов, но мы во время моей защиты стали, если не друзьям, то очень близкими
знакомыми.

С. КОРЗУН: Напомню, что это Вадим Поэгле. Помните этот процесс?

Г. РЕЗНИК: Ну, как же? Паша Мерседес. Как же, да. Интересное было дело, интересное. Должен сказать, что ведь удалось Вадима реабилитировать. Ведь он же
в своей статье написал чистую правду. И поэтому так вот если за клевету нельзя было привлечь. Потому что действительно деньги, которые были выделены на
обустройство военнослужащих, были истрачены на покупку двух мерседесов для руководства Министерства обороны. И тогда, как язвили Ваши коллеги, у нас появилось
новое неприличное слово из трех букв "вор". И ему предъявляли обвинение в оскорблении. Ну, много там были любопытные, интересные повороты. Короче суд вынес
обвинительный приговор Вадиму. И мне удалось только в надзорном порядке все-таки добиться его реабилитации. Потому что Валерий Петрович Верин, зам. председателя
Верховного Суда, он принес протест на этот приговор, причем дорогого стоит. Тогда ведь Грачев был еще министром обороны. И, в общем, отменено было. Отменен
был приговор. И соответственно была признана абсолютная необоснованность преследования Вадима. Я хочу Вам сказать, что, в общем, у меня так все-таки набирается
такая когорта Вашего брата и сестры, которых я защищал. Ну, кого? Андрей Бабицкий, Григорий Пасько…

С. КОРЗУН: Валерия Ильинична.

Г. РЕЗНИК: Валерия. Ну, что Вы. Лера – любовь меня. Если слушает, просто вот объясняюсь.

С. КОРЗУН: По велению сердца, по долгу или как вот защищаете нашего брата? Или чтоб потом писали хорошо. Вот так без дураков вопрос.

Г. РЕЗНИК: Да, нет, ну, что Вы. Ну, это знаете как. Это, по-моему… Понимаете, человек, который не способен как-то к само иронии и ко всем этим эпитетам
"известны, знаменитый, выдающийся", все это, конечно, я называю так и Генрих это поддерживает. Я модный адвокат. Бывает мода на вещи, а бывает она, соответственно,
на людей. Ну, это, конечно, то же так с некоторым таким дисконтом. Понимаете, я ведь не хочу в пафосность впадать. Ну, Вы знаете, я такой вот успешный
сейчас вроде бы. В советские годы я могу Вам сказать, я был, может, на полшага от посадки. Я не любил советское государство, оно, в общем, тоже ко мне
с подозрением относилось. Хорошо не посадило. Понимаете, и я все-таки член Хельсинской группы. И я в 89-м году, когда мы воссоздали ее. С самого начала
вместе с Львом Тимофеевым, вместе с покойной Ларисой Иосифовной Богораз. И представьте себе, Сережа, я считаю проведение таких дел своим правозащитным
долгом.

С. КОРЗУН: Миссией в какой-то степени?

Г. РЕЗНИК: Представьте себе. Не хочу в пафосность впадать. И поэтому эти дела я провожу, в общем, бесплатно. Либо там за символическую плату. Ну, вот адвоката
приходится сейчас защищать, вот сейчас защищаю Бориса Кузнецова. Ну, да вот я месяц в прокуратуре города, чтобы ну сохранить лицо чтобы, понимаете, в чем
дело. Так не надо особенно тут, знаете, вот бить, понимаете, обязательно в барабан. Но я хочу Вам сказать, вот я адвокат. Вообще у меня семья большая.

С. КОРЗУН: О семье еще поговорим.

Г. РЕЗНИК: Сын священник, понимаете. Мне вообще-то в принципе надо ее обеспечивать. А у меня единственный источник дохода – это мой гонорар. Поскольку ко
мне обращаются весьма платежеспособные клиенты. И гонорары, которые я получаю по свободному соглашению с ними, в том числе, от обездоленных олигархов,
позволяют мне месяцами и даже годами вести вот эти правозащитные, я так называю "народнические" дела.

С. КОРЗУН: А себя-то защитить не смогли? Выплатили 20 рублей тогда, то, что Московский городской суд присудил Вам?

Г. РЕЗНИК: Вы знаете, тут ситуация вот такая. Недолго осталось ждать развязки этого сюжета.

С. КОРЗУН: Т.е. он еще не развязан до конца.

Г. РЕЗНИК: Нет. и я так думаю, что…

С. КОРЗУН: А судебное решение Вы не выполнили, потому что подали на него апелляцию.

Г. РЕЗНИК: Судебное решение почему, я 20 рублей соответственно заплатил или 40 рублей по 20 рублей. Но я хочу Вам сказать, что здесь немножко, понимаете,
все-таки чуть-чуть увлеклись.

С. КОРЗУН: Напомним эту историю. Это иск двух сотрудников СИЗО, по-моему, "Матросская тишина" по поводу Вашего телезаявления.

Г. РЕЗНИК: И самого следственного изолятора, который заявил иск об умалении деловой репутации. Вообще, знаете, деловой репутации забавная ситуация. У нас
вообще подают иск о защите деловой репутации прокуратура, там ФСБ, следственные изоляторы. Еще там кто там. Не знаю… Понимаете, районные управления внутренних
дел. Слушайте, сплошь собрание деловых людей. Понятие деловой репутации, оно немножко, понимаете, имеет другое значение. Оно применимо к субъектам хозяйственной
деятельности. Поэтому я решил все-таки дать предметный урок. И нашим государственным вот этим структурам для того, чтобы закон не искажали, и откровенно
говоря, все-таки судам, которые просто-напросто ложатся под силовые структуры, я напомню. Районный суд отклонил иск. А вот городской суд полностью это
пересмотрел и не просто отправил дело на новое рассмотрение, а вынес новое решение. Значит, я это расцениваю как абсолютный произвол. И как все-таки показатель
ну, скажем, отсутствия независимости, беспристрастности по определенной категории дел.

С. КОРЗУН: Ну, и потом чисто по-человечески, наверное, задело, конечно, модного адвоката, как Вы говорите, то, что проиграл иск по собственному делу.

Г. РЕЗНИК: Ну, видите в чем дело. Я ведь в процессе не участвовал, потому что там была такая цель – устроить скандал. Там соответственно был представитель
в деле, который, откровенно говоря, вел себя не очень этично. И я решил, что я удовольствия такого не доставлю. И поэтому попросил одного молодого адвоката,
который великолепно провел это дело. И повторяю, что немножко нужно подождать, это будет немножко болезненно в целом для нашей юстиции, но я считаю, что
это необходимо преподать такой урок.

С. КОРЗУН: А гонорар хороший получил молодой адвокат, сможет теперь бесплатно защищать журналистов?

Г. РЕЗНИК: Видите в чем дело. Молодой адвокат защищал, представлял меня абсолютно бесплатно. По-моему он готов был сам приплатить. Могу Вам сказать, я вот
адвокатов защищаю, Сереж, я не беру ни копейки. Правда, нет. Ладно, открою адвокатскую тайну, с Бори я взял рубль. Вот рубль внесен в кассу. Свободное
соглашение. Ну, и значит, соответственно за эту сумму…

С. КОРЗУН: Пару лет еще, да, можете защищать журналистов на эти деньги. По мере укрепления рубля особенно.

Г. РЕЗНИК: В принципе да. С журналистами, что я могу сказать, ну, журналисты, или такие дела, как, например, физика Данилова. Ну, я лишен возможности проводить
дела на выезде все-таки. Ну, вот я включился в кассационные инстанции, например. Я тоже это дело проводил абсолютно бесплатно, так же, как и Григория Пасько.
Вы знаете, это вот как раз тут ну что Вам сказать. Это нормально для профессиональных адвокатов.

С. КОРЗУН: Да, в общем, никто не сомневается, Генри Маркович.

Г. РЕЗНИК: Никаких здесь доблестей соответственно нет. А Вы знаете, в чем правы, Сереж, что известность адвокату как раз приносят не те дела, которые хорошо
оплачиваются. Представьте себе вот такого рода народнические дела.

С. КОРЗУН: Для души одно, а для заработка другое. Это не только адвокаты живут так по этому принципу.

Г. РЕЗНИК: Тут поправка такая. Я не делю, извините, свои дела на важные и не важные, на праведные и неправедные. Для меня все клиенты, все подзащитные равны.
И всех я защищаю с равным усердием. Но ситуация такая, что в общественном сознании, у нас же специфическая профессия. Знаете, мы живем на гонорары, и,
в общем, бывает так, что гонорары по делам, они бывают достаточно высокие. И вот когда ты защищаешь бесплатно по правозащитным делам людей, мне, в общем,
рукоплещут. Но если я защищаю, ну, я не знаю, Березовского там, Гусинского, Голдовского…

С. КОРЗУН: Вас спрашивают, сколько дали.

Г. РЕЗНИК: Взял бы Ходорковского, тогда стал бы адвокатом всеобщего олигархического пользования. Понимаете, восприятие совершенно другое. Ничего с этим
не поделаешь.

С. КОРЗУН: Ну, да, сознание такое.

Г. РЕЗНИК: На это сетовали еще вот наши предшественники, присяжные поверенные. Они говорили, ну, невозможно, ну, вот общественное мнение нас соответственно
представляет, как, и пресса, как людей, которые, не знаю, там за большой гонорар готовы просто-напросто все извратить, все исказить. Это не так. Вот Вы
сказали, что у меня, что вроде как Вадим сказал, что там уважение ко мне. Я действительно могу Вам сказать, я ведь закон никогда не нарушаю. Я не подговариваю
свидетелей, я не подделываю документы, я ничего не фальсифицирую. Я защищаю людей от предъявленного обвинения. Я просто хочу напомнить, право на защиту
– это универсальное право каждого человека. Вот в независимости от того, считают его хорошим, плохим, он может быть последним подонком. Но в делах-то ведь
выясняется не хороший он или плохой, это там где-то Божественный суд, а вот действия конкретные, он совершил или не совершил.

С. КОРЗУН: Все-таки нет сожаления по поводу каких-то дел, что зря, наверное, взялся. Вы же писали, что скажем, пообще6ственным, или по гражданским процессам,
если в уголовке Вы готовы защищать кого угодно, то по гражданским процессам Вы должны каким-то образом почувствовать что ли общественную значимость, чтобы
человек был ну не то, чтобы приятен, но, по крайней мере…

Г. РЕЗНИК: Сереж, это вот с чем связано. Меня считают корифеем всех наук. Ну, я понимаю, что рейтинг мой сейчас упадет, может, потом поднимется. Но…

С. КОРЗУН: Поднимем, поднимем.

Г. РЕЗНИК: У нас специализация. Я не адвокат цивилист. Я не провел ни одного дела жилищного, я не провел ни одного дела налогового. Чисто налогового. Я
не провел ни одного дела семейного, бракоразводного, трудового. Вот мне звонят когда братья-журналисты, понятно, и как-то не понятно. Когда я говорю, Вы
знаете, я не могу комментировать вот этот сюжет, я не являюсь специалистом. Они говорят: ну как же так. Ну, вот Вы… Я говорю: ну, Вы знаете, вот репутация
в среде своей. Если я прокомментирую какое-то жилищное дело, то в среде скажут: ну, слушайте, ну, Резник ну совсем уже просто-напросто совесть потерял.
Что он комедию. Он ничего в этих делах не понимает. И будут правы, кстати сказать. А вот это мое суждение, оно было применительно к тем делам, которые
я веду гражданским. Ну, они составляют, в общем, предмет моего научного интереса. Дела о защите чести и достоинства, деловой репутации. Могу вам сказать,
что возьмусь представлять интересы человека, который в моих глазах такой репутацией обладает. А если я считаю, что у него репутации нет, то сколько бы
ни была обоснована его претензия по конкретному факту, я не буду такое дело вести.

С. КОРЗУН: Генри Резник гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". И еще одно мнение Вашего, ну, пожалуй, уже бывшего коллеги по адвокатуре, но
зато нынешнего коллеги по общественной палате Анатолия Кучерены.

АНАТОЛИЙ КУЧЕРЕНА: Я горжусь тем, что у меня была возможность пообщаться с Генри Марковичем Резником. И на сегодняшний день могу сказать, что много того,
что он сделал в профессии, мне удалось тоже почерпнуть именно у него. Как профессионал, Генри Маркович Резник, он достаточно авторитетный человек в адвокатском
сообществе. И та позиция, которую он занимает по многим вопросам правовым, да и не только правовым, она достаточно принципиальная, что свидетельствует
о том, что у Генри Марковича Резника всегда есть своя позиция. И это особенно в адвокатуре очень важно для адвокатов.

С. КОРЗУН: Напомню, это Анатолий Кучерена. Ну, сегодня все мнения, как будто просто день рождения празднуем, и имениннику слова всякие говорим.

Г. РЕЗНИК: Ну, Вы знаете, я ,видимо, если в этом так повинен, то не (НЕ РАЗБОРЧИВО). Понимаете для меня, в общем, это все приятные сюрпризы…

С. КОРЗУН: Я Вас не виню.

Г. РЕЗНИК: Ну, вот видите как. Все находят свои эпитеты.

С. КОРЗУН: Давайте лучше про общественную палату…

Г. РЕЗНИК: Анатолий Григорьевич, он сказал, что я авторитетный. Видите как.

С. КОРЗУН: Слово опасное, между прочим.

Г. РЕЗНИК: Соответственно, соответственно, да. А что касается принципиальности, ну, Сереж, как Вам сказать, ну, так что ли почестнее. Ну, как-то я дал себе
зарок. Ну, просто бывают ситуации, когда ты сам себе даешь оценку. Либо ты мужик, либо ты г*вно. Простите меня. Понимаете, вот. И поэтому ничего тут нет
такого особого. Никакой доблести нет.

С. КОРЗУН: Скажите, зачем пошли в общественную палату? Зачем Вам это нужно?

Г. РЕЗНИК: Размышлял…

С. КОРЗУН: Миссия только в интересах государства, страны, народа?

Г. РЕЗНИК: Нет, я могу Вам сказать. Вот страны, пожалуй. Государство и страна – это немножко вещи разные. Понимаете, вот когда была сформирована. Когда
было заявлено, формируется общественная палата, мы в правозащитной среде так вот обсуждали все-таки, идти, не идти. У нас разные люди среди правозащитников.
Вообще подавляющее большинство – это очень совестливые люди с такой вот оголенной какой-то совестью такой. Ну, мы расходимся. Я, например, всегда считал,
что, вы знаете, какая-то такая оппозиционность такая оголтелая что ли, понимаете, она непродуктивна. Кроме того, в отличие от депутатов, мы, правозащитники,
вообще не должны политизироваться. И тогда когда все-таки возможность получить определенную площадку для того, чтобы высказывать свои взгляды. Получение
возможностей для того, чтобы действительно чего-то такое сделать путное, все-таки я решил этой возможностью воспользоваться. И откровенно могу вам сказать,
об этом не сожалею. Вообще я должен Вам сказать, что общественная палата, не смотря на некоторые скептические такие суждения, которые отчасти, может, и
оправданы, она себя, в общем-то, не скомпрометировала. И с самого начала мы начали. Мы приняли в штыки этот закон НПО вот этот вот, НКО. Дальше я могу
сказать, у нас были позиции выверенные, заявления по поводу там, не знаю, шпионских дел, то, что я вспоминаю. И по поводу права собственности частной.

С. КОРЗУН: Все равно вот в этой структуре вертикальной абсолютной вертикальной власти такое ощущение, что это какое-то ну не знаю дымовая завеса. Все равно
решения принимаются не Вами же.

Г. РЕЗНИК: Вы знаете, я хочу Вам сказать. Нет, решения естественно принимаются не нами. Решения вообще действительно обличенными полномочиями. Сами понимаете.
Но я могу привести Вам ряд примеров.

С. КОРЗУН: Один хотя бы.

Г. РЕЗНИК: Когда к нам прислушалась…

С. КОРЗУН: Один хотя бы.

Г. РЕЗНИК: Ну, я хочу Вам сказать, что ряд законопроектов, они были приостановлены после дачи негативного заключения соответственно. Тот же закон, предположим,
о некоммерческих организациях, вот мы призвали все-таки не устраивать спринтерского забега, все-таки отложить его принятие во втором чтении. Ну, вот отложили,
правда, на три недели. Мы просили на большее, скажем так, отложить. Дальше у нас там профессионалы настоящие есть. Вот, например, профессор Глазычев -
это человек, который просто-напросто остановил вообще ликвидацию выборности мэров. Это вот я не знаю, это заслуга его, его комиссии.

С. КОРЗУН: Последний бастион устоял. Надолго ли, неизвестно.

Г. РЕЗНИК: Вы знаете, так нам ничего не дано предугадать. Это, знаете, вот сейчас в отношении выступления президента было, что больше всего были обещания.
И вот гарантии. И вот могу сказать, что в лексиконе адвоката, например, это слово – оно ругательное. Адвокат, который дает гарантии, это мошенник. Потому
что не он принимает решения. И, наверное, таких гарантий не должно быть у лиц, которые не обладают такого рода полномочиями. Мы, я думаю, содействуем смягчению
нравов. И мы, в общем, указываем власти на некоторые несообразности. Понятно что, может, кушать и есть дальше продолжать, но неприятно, когда палата общественная,
в которую входят все-таки достаточно приличные люди и уважаемые, говорить "нет". Понимаете, вот так просто взять и отмахнуться от этого нельзя. Но мы не
всегда говорим "нет". Здравые какие-то действия мы соответственно поддерживаем. Ну, так что, что сказать. Вот так случилось. Стал вот видным общественником.

С. КОРЗУН: Последний вопрос, наверное. У Вас один сын, уже пятеро внуков. О семье обещали поговорить, не успели, наверное, на следующий раз отложим. Не
жалеете, что он пошел не по Вашей стезе, а по своей собственной абсолютно?

Г. РЕЗНИК: Тут слово "жалость" и "сожаление", оно не подходит. Это выбор сына. Его пронзило, он уверовал, и он пошел по этой линии сам. И я был бы, извините
меня, не оправдывал бы репутацию либерала и демократа, если бы я стал кроить сына под себя. И, соответственно, препятствовать свободному выбору, который
он сделал.

С. КОРЗУН: Ну, вот, наконец, ярлык на себя повесили, даже два – либерал, демократ, адвокат Генрих Падва был моим сегодняшним гостем.

Г. РЕЗНИК: Какой Генрих Падва?

С. КОРЗУН: Ой, простите. Генри Резник.

Г. РЕЗНИК: А это хорошо. Генриху было приятно, и мне тоже. Видите, как нас соответственно путают.

С. КОРЗУН: Генри Резник был гостем нашей сегодняшней программы. Спасибо Вам огромное, Генри.

Г. РЕЗНИК: Спасибо, Сережа.

С. КОРЗУН: И удачи.

Г. РЕЗНИК: Спасибо. Всего доброго.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»