Радиостанция «Эхо Москвы»: Есть такая партия, Понедельник, 22 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/group/55734/index.phtml
sys/logo_print
Есть такая партия

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Виталий Дымарский
Владимир Мамонтов
Гости:
Михаил Барщевский
председатель высшего совета партии "Гражданская сила"
конец таблицы
Понедельник, 22 Октябрь 2007

ВИТАЛИЙ ДЫМАРСКИЙ: Добрый вечер, уважаемые слушатели, в прямом эфире программа "Есть такая партия". Есть такая партия – "Гражданская сила", И есть у этой
партии лидер – Михаил Барщевский, который сидит напротив нас. Напротив нас – это напротив Владимира Мамонтова…

ВЛАДИМИР МАМОНТОВ: Добрый вечер.

В. ДЫМАРСКИЙ: Главного редактора газеты "Известия". И меня, Виталия Дымарского.

МИХАИЛ БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.

В. ДЫМАРСКИЙ: Последний "Добрый вечер" был от Михаила Барщевского. Ну, что будем сегодня, Михаил Юрьевич, выдерживать двойной удар, как называется, еще
второе название нашей программы. Слева бьют "Известия", справа "Эхо Москвы".

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я не знаю, какой у Вас "Двойной удар, у меня так двойной удар точно. Потому что у меня сейчас полное раздвоение личности. С одной стороны
хочется, чтобы как можно больше аудитории слушало эту передачу, но, с другой стороны, сейчас по Второму каналу по РТР идет фильм по моему роману "Защита
против". И мне хочется, чтобы как можно больше людей смотрели этот фильм.

В. МАМОНТОВ: У меня есть ответ. Пусть они включают телевизор…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, да. И слушают "Эхо Москвы".

В. ДЫМАРСКИЙ: Михаил Юрьевич, а у меня такой вопрос. У Вас раздвоение личности только в этом?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Надеюсь, что да. Да и тут не очень, на самом деле, если говорить серьезно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Понятно. Потому что здесь очень много пришло вопросов еще и накануне эфира. И там в частности, конечно, много удивлений по поводу того, что,
ну, в общем-то, известный, преуспевающий адвокат, и зачем ему это все нужно.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, хороший вопрос. На самом деле, я на него много раз отвечал. Но коли его продолжают задавать, отвечу еще раз. Значит, смотрите,
действительно, я, что называется, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, в полном порядке. И если люди идут в политику тогда, когда они ничего не могут добиться
в своей профессии, ну, представьте себе наших лидеров партий, которые идут, ну, я не беру Путина, всех остальных, представьте их в обычной своей профессии.
Радиоинженер Грызлов, уже смешно, или экономист Белых, или, например, политрук Семигин. Ну, и далее по списку.

В. МАМОНТОВ: Ну, геолог Миронов, он еще более-менее путешествует, он продолжает в свободное время.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вы имеете в виду одно из пяти высших образований Миронова, да? Так вот я в профессии действительно всего добился. Но как-то раз я осознал
одну простую вещь. Что голосовать мне не за кого, моим друзьям голосовать не за кого. А страна-то это наша. И по наследству у меня внуки растут. Чего я
им по наследству оставлю? Дом, дачу, машину, квартиру? Это, извините, вопрос где. В Швейцарии, пожалуйста, а в Багдаде не хочу.

В. ДЫМАРСКИЙ: А Вы хотите детям своим завещать партию?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я хочу детям завещать нормальную страну. И даже не столько завещать, сколько оставить. Нормальную страну. И поэтому я и пошел в политику,
потому что, знаете, сидеть на кухне, трындить, что все вокруг дерьмо и все сволочи, это дело, конечно, очень милое, очень приятное, главное безопасное.
А пойти самому попробовать что-то сделать, вот после этого можно что-то трындить. После того, что ты попробовал сам что-то сделать. Тем более что у нас,
с моей точки зрения, огромный сегмент избирателей не имеет даже близко своей партии, близкой им по духу. Я имею в виду людей, которые любят Россию, вопросов
нет, являются патриотами России, но которых не устраивает ни стилистика, ни риторика "Единой России", "Справедливой России". Т.е. люди, которые сами, может
быть, того не подозревая, являются носителями либерально-демократических ценностей. Они, может быть, так красиво не формулируют.

В. МАМОНТОВ: Давайте лучше говорить "либеральных и демократических". Либерально-демократических – это получается Жириновский.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, это не Жириновский. Нет, ну, мы же только о приличных вещах говорим. Нет, либеральных и демократических. Естественно поэтому. И знаете,
воспользуюсь старым библейским выражением, может быть, не очень скромным. Пускай в меня первым бросит камень тот, кто найдет в том, что я говорил за время,
пока я пришел в политику, за 9 месяцев, что я сказал что-то неправильное. В чем этот человек может упрекнуть меня, что я там кому-то что-то… Вот там один
из вопросов был – лизоблюд, или блюдолиз. Вот когда где я кого лизнул. Сразу, забегая вперед, скажу. Очень часто звучат разговоры о том, что вот я выполняю
чье-то задание. И "Гражданская сила" – это партия спойлер для СПС. Значит, когда это сказал Гозман, я ему ответил, что это у него мания величия. Ему еще
спойлера только не хватало. А чтобы долго не растекаться мыслью по древу, приведу один очень короткий исторический пример. 11 марта 2007 года, региональные
выборы. "Гражданская сила" в региональных выборах не участвует. Хотя если мы спойлеры, то мы должны были бы участвовать. Я уже на месте, я – лидер партии,
и от меня зависело это решение. Мое решение было категорически – мы не участвуем в выборах. Что мы получили в итоге? Мы получили "Яблоко", во всех регионах,
в которых оно участвовало, нигде не набрало даже 5%. СПС участвовало в 9 регионах. В 4-х регионах преодолели еле-еле 7%-й барьер. Нас не было. Мы голоса
у них не отбирали. Мы не делили демократический электорат. Они покончили жизнь самоубийством без нас. Потом выборы в Красноярске. Та же самая ситуация.
Мы не участвуем в выборах. Обе партии не проходят. Сколько можно говорить, что мы спойлеры?

В. МАМОНТОВ: Ну, вчера эксперты, и вчера тут была довольно бурная дискуссия, и три эксперта, которые говорили, они говорили о том, что вообще в целом, и,
кстати, Вы это подтвердили сейчас, что в целом у либеральной и демократической идеи, у людей, которые ее придерживаются сейчас, не самые простые времена.
И каким образом появление еще одной, достаточно молодой такой, свежей партии улучшит эту ситуацию, как-то консолидирует те силы, о которых даже президент,
явно придерживающийся другой политической установки внутренней, говорит о том, что нам нужна оппозиция, в том числе и либеральная, и демократическая. Как
это ситуацию улучшит с появлением еще одной партии, что Вы об этом думаете…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Об этом естественно я думаю. Ну, прежде всего. Наши все эксперты политологи, политтехнологи, они все гениальные предсказатели свершившихся
событий. Значит, я еще не встречал ни одного правильного прогноза на будущее. Зато у них всегда очень точное объяснение всего того, что произошло, как
единственно возможного, логичного и ими угаданного. Но то, что они угадывали, они, правда, видимо сообщали своей теще на кухне, видимо. Значит, это первое.

В. МАМОНТОВ: Можно в конверт запечатывать.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, вот Матвиенко…

В. МАМОНТОВ: Валентина Матвиенко, как известно, положила в конверт, запечатала и в сейф.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да. Вот, значит, это первое. Второе, значит, Вы сказали, Путин придерживается другой ориентации. Ой ли?

В. МАМОНТОВ: Я сказал точки зрения.

В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, Вы сказали политической ориентации.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вы имеете дело с адвокатом…

В. ДЫМАРСКИЙ: Установки. Ох, прокрутим назад пленку. Ох, прокрутим.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Так вот. Самое интересное, что Путин по делам своим, а не по словам, по делам своим, является абсолютнейшим либералом.

В. ДЫМАРСКИЙ: Это правда.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Абсолютнейшим.

В. ДЫМАРСКИЙ: Не все, правда, с этим согласятся.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Естественно не согласятся, потому что он именно для того, чтобы проводить право-либеральные реформы, он использует левую риторику. И эта
знаменитая история с гимном. Когда он оставляет музыку гимна Советского Союза, после чего его все, ностальгирующие по Советскому Союзу, любят, что называется
взасос. И тут же просто вот тут же в течение полугода после этого проводятся самые крайние правые реформы. В экономике, в политике самые крайние реформы.
Потом ситуация меняется…

В. МАМОНТОВ: Какие правые реформы?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Там миллион. Миллион реформ были. Тогда это первый срок.

В. МАМОНТОВ: Ну, одну?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Ну, да освобождение рынка... Я приведу один пример. Вот два примера. Знаете, я не хочу, чтобы наша радиовстреча превратилась в то, что я
буду петь оды Путину или его ругать. Потому что у меня есть и то, и другое. Но два примера абсолютно точного его расчета. Первое, еще, будучи премьер-министра,
он своей волей вопреки всем устанавливает плоскую шкалу налогообложения. Все орут, что бюджет рухнет. Собираемость подоходного налога вырастает на 160%.
проходит 4 года. Путин своей волей, правда, это был и Греф "за", но остальные все были "против", вводит изменение валютного законодательства, по которому
российские граждане в уведомительном порядке приобретают право открывать счета в зарубежных банках. Все кричат, моментально уйдет валюта из России. Имеем
вместо притока 7 миллиардов, 57 миллиардов.

В. ДЫМАРСКИЙ: Будем считать Путина либералом.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, это просто к тому, что он проводил в экономике либеральные реформы, для меня это однозначно. Так вот что интересно. Что 70% людей по
опросам ВЦИОМА, по крайней мере, и ФОМа, считающих себя сторонниками либерально-демократических ценностей, собираются голосовать за "Единую Россию". Вот
против этого я возражаю, портив этого я и буду бороться, потому что "Единая Россия" – это одно, Путин – это другое. И то, что Путин возглавил список "Единой
России" ни коим образом их не объединило. Во всяком случае, в сознании моем и людей моего круга. А, "Единой России" я не доверяю. Потому что ребята 7 лет
имели власть, и за эти 7 лет могли все сделать. Вот сейчас к ним пришел Путин, они взяли план Путина, и они сразу прозрели, и они сразу стали правыми.

В. МАМОНТОВ: Ну, может быть, это оболочка предвыборная.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Конечно, предвыборная.

В. ДЫМАРСКИЙ: А можно узнать, вот у всех спрашиваю, мне никто объяснить не может. А что такое план Путина?

М. БАРЩЕВСКИЙ: А что Вы у меня спрашиваете? Пригласите Путина и спрашивайте у него.

В. ДЫМАРСКИЙ: А, хорошо, понял.

В. МАМОНТОВ: Когда у нас там по графику?

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, вот ждем с минуты на минуту. Так, ну, что задавать сразу неприятные вопросы?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, любые.

В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь очень много на одну и ту же тему. Я самые мягкие из этой серии задам. "Михаил Юрьевич, хочу работать в Вашей партии, - видите, как все
хорошо начинается, - только действительно работать, а не под глупыми плакатами на Страстном бульваре стоять. Это возможно? Есть смысл?" Ну, а дальше еще
очень много ругани по поводу акции на Страстном бульваре.

М. БАРЩЕВСКИЙ: А что там была за акция? Просто я акция уличными не занимаюсь, поэтому я, может быть, что-то пропустил.

В. ДЫМАРСКИЙ: "Митинг "Гражданской силы" в Новопушкинском сквере. Ваша партия, - как здесь пишет Наташа из Москвы, - мочила СПС за подкуп избирателей. А
сами участники митинга после его окончания получили по 300 рублей".

М. БАРЩЕВСКИЙ: Ну, я не знаю насчет получали там по окончании митинга или не получали, а что касается подкупа избирателями СПС, то читайте внимательно прессу,
смотрите, что было в Красноярске. Посмотрите, какое судебное дело выиграло "Яблоко" у СПС. Кстати, опять-таки мы – спойлеры, да? "Яблоко" выигрывает судебное
дело у СПС, где судом устанавливается факт подкупа избирателей деятелями СПС в таком-то конкретном селе, или в таком-то конкретном поселке. Что такое Баковские
технологии тем, кто не знает рассказывать не буду. А тем, кто знает, ничего объяснять не надо. Понимаете, Виталий, вот что меня бесит, меня бесит мерзость
затаптования правых ценностей в грязь только за то, чтобы любой ценой пробиться в думу. Вот мне, честно говоря, начхать, пройдет наша партия в думу, или
не пройдет. На полном серьезе.

В. МАМОНТОВ: Да, по-моему, я уже это слышал.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Значит, мне важна одна вещь. Я хочу попробовать за это время, пользуясь предвыборной кампанией, очистить право-либеральные ценности от той
грязи, которые на них были навешены, якобы реформаторами 90-х, я не Гайдара имею в виду. Я имею в виду середину 90-х. И конец 90-х, вот так скажем. И от
того, что сегодня вытворяет СПС. Вы почитайте программу "Достройка".

В. МАМОНТОВ: А вот у меня вопрос в связи с этим. Вот при том, что Вы говорите, Миш, получается, что для Вас главный конкурент, главный противник на выборах
– СПС и "Яблоко", но если Вы считаете себя оппозиционной партией, то, наверное, должна быть "Единая Россия".

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, секундочку. Извините, все у Вас перемешено. Первый конкурент и противник… Во-первых, конкурент и противник – это разные вещи. Основной
противник для нас – это леность избирателя, который проголосует за нас на диване. Потому что наш электорат – это люди, которые в принципе довольны жизнью,
которые в принципе не верят во властные институты, поэтому они в принципе не пойдут на выборы. Это наш конкурент. Что касается нашего противника, то я
про "Яблоко" слова плохого не сказал. Я говорю: "Яблоко" – действительно партия, отстаивающая демократические ценности. Это правда, последовательно и четко.
Другое дело, что они скисли…

В. МАМОНТОВ: Что Вас разъединяет?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Разъединяет то, что они социалисты. Они социал-демократическая партия. Им социализма хочется. Вот сейчас Явлинский носится с тезисом равных
стартовых возможностей. Это по сути просто популизм. Это я даже не обсуждаю. И не хочу ругать "Яблоко". Но это абсолютно не мой тезис. Значит, они социалисты,
социал-демократы. Вперед, ребята. Мне с Вами не по пути. Но они, по крайней мере, искренние. Но когда права партия, якобы правая, СПС, начинает призывать
к поднятию пенсий, поднятию бюджетных зарплат за счет раскассирования стабилизационного фонда…

В. ДЫМАРСКИЙ: Вот опять СПС – главная мишень.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Не мишень. Потому что не надо рядиться в чужые одежды. Если бы, что касается "Единой России", то с "Единой Россией" мне спорить очень трудно.
Потому что очень трудно желе, извините, собрать в какую-то форму. У них нет идеологии. В "Единой России" есть очень много моих друзей, людей абсолютно
моих взглядов, которые мне жалуются на то…, вспомните, как 2 года назад пытались создать правое крыло "Единой России". Помните?

В. МАМОНТОВ: Да, была попытка.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вот если бы создали, я бы в политику бы не пошел. Если бы было такое правое крыло, если бы они отстаивали правые ценности, правые либеральные
ценности, если бы они проводили такие законы. Сегодня это действительно партия власти. Это не партия идеологии, это партия власти.

В. МАМОНТОВ: Ну, вчера эксперты, и в частности Бунин говорили о том, что у нас власть хитрая в последнее время стала. И власть ведет себя таким образом,
что она и электорат, в общем, учитывает самый разнообразный, и умудряется как-то соответствовать самым разнообразным чаяниям и справа, и слева, и в центре.
А потом Вы еще сказали, что Ваш электорат – это люди, ну, в общем, похожие на Вас. Люди в чем-то благополучные, благоустроенные. Тогда у меня вопрос. Опять,
как же Вам собрать-то этот самый электорат? Ну, если у Вас такая цель, как Вы выразились, если пройдете в думу, хорошо, а не пройдете, ладно. Ну, тогда,
может быть. В общем, такая политическая акция, тоже, наверное, интересная. Ну, вот мы тут уже неоднократно на это наталкивались с Виталием. И все время
так переглядывались и сомневались. Вы не первый, кто говорит, да, ладно, пройду в думу, хорошо, а нет, так ладно. А мы почему-то постепенно выработали
какое-то ощущение, что да как же так. Политическая партия она для того, собственно и существует…

В. ДЫМАРСКИЙ: Чтобы бороться за власть.

В. МАМОНТОВ: Чтобы пробиться, залезть, засесть и там оттуда уже как-то…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Значит, очень расхожий стереотип. Вот смотрите, на сегодняшний день из программы "Гражданской силы" исполнительной властью воспринято и уже
начало реализовываться 7 конкретных пунктов. 7 из 25. Это только то, что мы успели озвучить, уже перехватили. И, слава Богу. Я даже не претендую на авторство.
Хотя авторство наше, оно известно. Реализовывается и, слава Богу….

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, так зачем, Миш, для этого не нужна партия. Для этого нужна консалтинговая компания.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Секунду, подожди.

В. МАМОНТОВ: Они же не виноваты. Они создали партию, а власть хитрая и изворотливая, ловко это (ГОВОРЯ ВМЕСТЕ).

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, нет, Вы все пытаетесь в черно-белую плоскость перевести. Значит, вы все время говорите, одно и то же слово произносите оба. Борьба за
власть, за обладание властью, хотите сказать Вы. А мне не нужно обладания. Мне достаточно влияния на власть. Меня гораздо больше устраивают, если хотите,
исторические персонажи взять, положение кардинала Решелье, чем соответствующего Людовика, по-моему, 14-го, если мне память не изменяет, или 16-го. Могу
перепутать.

В. МАМОНТОВ: Ну, какой-то там номер близкий. Какой-то номер.

М. БАРЩЕВСКИЙ: А мне важно, чтобы делалось в моей стране то, что я считаю правильным. А каким путем, как я этого буду добиваться, извините, знаете, политика
– это искусство возможного. Сегодня невозможно при нынешней конфигурации в Кремле, в народонаселении, на телевидении невозможно сегодня победить "Единую
Россию". Значит можно что? Можно сделать так, чтобы спровоцировать "Единую Россию" перехватить мои или наши тезисы, лозунги, идеи. Чтобы они их реализовывали.
Да, и ладно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да и отдай им тогда просто. Чего идти-то на выборы?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Так для того, чтобы их отдать, надо чтобы они, во-первых, услышали. И б), чтобы они увидели, что это пользуется народной поддержкой. Пускай
перехватывают лозунги. На здоровье.

В. ДЫМАРСКИЙ: Хорошо. Тогда о народной поддержке. Вот значит, вчера здесь эксперты, социологи говорили, ну, и собственно говоря, и все социологические службы.
И как бы партии "Гражданская сила", мягко говоря, много не дают процентов.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Виталий, подожди, я тебя перебью.

В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, давай, я уже закончу…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ты подожди. Сколько давали "Единству"…

В. ДЫМАРСКИЙ: В то же время, я человек объективный, я пытаюсь быть объективным. В то же время мы смотрели…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Часто получается.

В. ДЫМАРСКИЙ: Мы смотрели по ВЦИОМу, если я не ошибаюсь, сам г-н Барщевский, как ни странно, между прочим, для многих, по политическим симпатиям, да, что-то
такое, на третьем месте после Путина и Жириновского. А у "Гражданской силы" рейтинг сейчас там ну да, сейчас можно вспоминать и "Единство" и можно вспоминать
Ельцина 96-го года (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну, в меня никто не будет вкладывать 2 миллиарда долларов, которые вложили в Ельцина в 96-м году. Значит, вспоминайте "Единство" 99-й
год, вспоминайте "Родину" 2003 год.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вопрос о рейтинге.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вопрос не в рейтингах. В рейтинге, ты знаешь, я как-то пошутил. Я очень люблю рейтинги. Это как гороскоп. Жутко интересно читать. Никакого
отношения к действительности не имеет, но забавно читать до нельзя. Вот особенно интересно перечитывать свой гороскоп на год, в конце года, когда он заканчивается.
Жутко интересно. Так вот по данным социологов, психологов 40% электорота определяется, за кого они голосуют на избирательном участке. Еще 40% определяются,
за кого они будут голосовать в течение 2-х последних недель. И 20% - это ядерный электорат, тот, который точно голосует за свою партию.

В. ДЫМАРСКИЙ: Не путать с ядерным оружием.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, поэтому все эти опросы фактически отражают мнение только 20% населения. Потому что остальные определятся на избирательном участке. И
я вполне себе представляю некоего дядю Васю Пупкина, который приходит на избирательный участок, открывает бюллетень и видит: "Единая Россия" – Путин. Ага,
знаю, будем за него голосовать. Дальше там: "Гражданская сила" – Барщевский. Что такое "Гражданская сила" – не знаю. Барщевский, по-моему, знаю. Буду голосовать.

В. МАМОНТОВ: Если еще портретик там приклеить.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да.

В. МАМОНТОВ: Вот отлично будет.

В. ДЫМАРСКИЙ: Это интеллигентный избиратель, который смотрит "Что? Где? Когда?"

М. БАРЩЕВСКИЙ: Не только "Что? Где? Когда?". Зачем так заужать? Поэтому я хочу донести до радиослушателей, до Вас одну достаточно простую мысль. Значит,
выигрыш на выборах может заключаться в том, чтобы получить больше 50%. Может заключаться в том, чтобы пройти в думу. А может заключаться в том, чтобы создать
условия для молодой-то партии, типа "Гражданская сила". Создать условия, подогреть электорат. Для того чтобы к 11-му году вот тогда уже создать серьезную,
либеральную партию, которая объединит в себе осколки СПС и "Яблока". Только электората, а не руководства, которое начинает заигрывать со всеми подряд.
Куда уйдет огромная часть электората "Единой России", который убедится в том, что "Единая Россия" не будет проводить праволиберальные реформы, как только
Путин перестанет быть президентом, и перестанет проводить право-либеральные реформы сам. И вот эта либеральная партия вполне может иметь 40%.

В. МАМОНТОВ: Ну, вчера, кстати говоря, эксперты опять все те же говорили о том, что Вам надо день простоять, да ночь продержаться. Если Вы зацепитесь за
этот плацдарм. Да, сегодня либеральная демократическая идея не особо востребована, говорили они, но если Барщевский, или кто-то вот так вот зацепится и
продержится…

В. ДЫМАРСКИЙ: Извини, Володь, просто говорили, что в стране нет столько либералов на столько партий.

В. МАМОНТОВ: Да, говорили, это правда.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, кстати, Володя, вот на этот вопрос я первый раз забыл ответить Вам.

В. МАМОНТОВ: Да, и будете держаться, то, может быть, придет Ваше время.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Придет совершенно точно. Больше того, я могу сказать, что оно уже месяц, как начало приходить. Только это мало кто заметил. Сейчас объясню,
в чем дело. Ну, первый тезис. Россия никакого своего особого исторического пути не имеет. Мы нормальные, обычные, цивилизованные европейцы. Сколько нам
не пытаются вбить в голову, что мы не европейцы, а какие-то евроазиаты, типа тяни-толкай у Чуковского, мы – европейцы. Так вот. Во всех европейских странах,
как только в экономике все благополучно, побеждают левые. Как только в экономике начинаются проблемы, побеждают правые. Вот сейчас скачок цен на продукты.
Это только начало. Сейчас поднимутся цены на бензин, сейчас все станет плохо. И у правых появится шанс.

В. ДЫМАРСКИЙ: Извините, пришло время… Чего ты сказал? Пришло время либералов?

В. МАМОНТОВ: Новостей.

В. ДЫМАРСКИЙ: Пришло время новостей.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Еще 7 секунд отнял у меня, между прочим до новостей.

В. МАМОНТОВ: Мы Вам их добавим потом, приплюсуем.

В. ДЫМАРСКИЙ: Новости на "Эхе Москвы".

НОВОСТИ

В. ДЫМАРСКИЙ: Мы продолжаем нашу программу. Еще раз добрый вечер. Напоминаю, что в студии гость студии, вернее, Михаил Барщевский, лидер партии "Гражданская
сила". Это совместный проект газеты "Известия", которую представляет Владимир Мамонтов, главный редактор и радиостанции "Эхо Москвы", которую представляю
я, Виталий Дымарский. Ну, что, поехали дальше, Михаил Юрьевич…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я отбираю назад свои 7 секунд. Одну минуточку. Я теперь забираю назад свои 7 секунд. Значит, так вот когда в экономике начнутся проблемы,
то все начали задумываться, что делать дальше. И вот тут в этой ситуации именно право-либральные силы, как правило, и предлагают некие рецепты. Вот посмотрите,
что сейчас произошло с ценами. Действительно Путин сказал правду, что скачок цен связан с тем, что российская экономика интегрирована в мировую экономику.
Это правда, но не вся. Есть вторая часть этой правды. А эта вторая часть заключается в том, что у нас нет конкурентного, либерального рынка. У нас есть
госмонополии, у нас есть госкомпании, у нас есть гиганты, но нет конкурентного, либерального рынка. Нет малого и среднего бизнеса, который в очень значительной
степени микширует, смягчает такие резкие скачки цен на мировом рынке. Конечно, все равно, подтянулись бы до мировых цен. Но это произошло бы в течение
не трех-четырех дней. У нас сейчас дошло до полного идиотизма. У нас "Российский" сыр, который относится к категории дешевых, сегодня в магазинах стоит
дороже, чем "Маасдам", который относится к категории дорогих сыров. Так вот у нас нет этого малого и среднего бизнеса. А наша партия с самого начала ровно
об этом и говорит. В частности…

В. МАМОНТОВ: А вот, кстати говоря, прозвучит немного марксистско-ленински, а вот какой класс, Вы считаете, основой партии своей?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, я бы, если мы возьмем марксистско-ленинскую терминологию, то я бы сказал, что не класс, а сословие. Причем несколько сословий.
Все-таки я думаю, что наша партия – это в основном партия интеллигенции. Но интеллигенции, под словом "интеллигенция" я понимаю не только писателей и кинорежиссеров.
Интеллигенция – это врачи, это учителя, это управленцы. Т.е. это люди, которые привыкли… журналисты, юристы. Т.е. люди, который привыкли… не привыкли,
а которые зарабатывают себе на хлеб мозгами. Люди, которые привыкли думать. И, кстати, Виталий, обращаюсь к твоему вопросу. Одна из задач, которую я лично
перед собой ставлю на этот предвыборный период, это заставить людей опять начать думать. Я пытаюсь объяснить, что 2 декабря…

В. ДЫМАРСКИЙ: Почему опять? Когда думали …

М. БАРЩЕВСКИЙ: Почему опять, я тебе объясню. (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ). На рубеже 80-90-х многие начали думать, когда началась революция та, которую мы привыкли
называть перестройкой, начали думать. Действительно, почему 6 статья конституции. А почему КПСС – направляющая, единственная ум, честь и совесть нашей
эпохи? А почему мы говорим Ленин, подразумеваем партия? Да? Я ничего не передергиваю, ни с чем современным не путаю?

В. МАМОНТОВ: Да, нет, нет, нет, мне кажется, они думали и раньше, только тихо думали.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Так вот я пытаюсь на своем примере показать, тьфу, тьфу, тьфу не сглазить, что говорить вслух такие криминальные вещи можно. И это безопасно,
никто тебя не убивает, никто тебя в Краснокаменск не отправляет. Только, люди, думайте. Вот я пытаюсь донести один простой мессадж. 2 декабря – это не
голосование. Это выборы. И я буду всегда развенчивать тезис, который сейчас вбросили Володин, Воробьев, о том, что 2 декабря – это референдум в поддержку
Путина. Не, ребята, не пройдет этот номер. Референдум в поддержку Путина – это голосование. А 2 декабря у нас не референдум, а выборы. И Вы, конечно, в
"Единой России" можете пытаться использовать любые технологические приемы. И вбить людям в голову, что 2 декабря Вы голосуете за Путина, т.е. за нас, "Единую
Россию", или Вы против Путина. Или, подождите, сейчас будем вброшен лозунг: кто против Путина, против России.

В. ДЫМАРСКИЙ: Кто не с нами, тот против нас.

М. БАРЩЕВСКИЙ: А я говорю, что нет.

В. ДЫМАРСКИЙ: Подожди, но если Путин стоит там в строчке "Единая Россия". Следующая строчка – Путин и квадратик.

М. БАРЩЕВСКИЙ: А дальше я говорю: думайте.

В. ДЫМАРСКИЙ: Но если я не ставлю сюда свой крестик или галочку, а в любой другой квадрат ставлю, значит, я голосую не за Путина.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вот поскольку это все-таки не референдум в поддержку Путина, или там референдум по поводу третьего срока. А это выборы политической партии,
идущей в думу, то вот и думайте. Вам что важнее, левая страничка, или правая страничка.

В. ДЫМАРСКИЙ: Значит, Миш, вот здесь слушатели думают уже. И очень много вопросов. Я их сейчас попытаюсь объединить в один.

М. БАРЩЕВСКИЙ: И то придется подумать, как это сделать.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, придется, конечно. Вот Павел нам пишет о реформах. По поводу либеральных реформ Путина. "Что из этих пунктов реализовано и как?". Пишет
– коррупция – знак вопроса. Малый и средний бизнес – знак вопроса. Бытовая и иная безопасность – знак вопроса. Кстати говоря, я добавляю сюда твои же слова,
сказанные только что: где либеральный рынок с молочными продуктами и т.д.? Сюда же я подверстываю еще 150 вопросов, которые пришли: разгром ЮКОСа, посадка
Ходорковского, разгон маршей несогласных и т.д. Это все входит в либерализм?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Значит, это первое. Мне очень нравится эта наша чисто российская привычка во всем винить и за все благодарить одного царя-батюшку. Это первое.
Значит, разгон марша несогласных был один раз в Москве, и это было решение московских властей, а не Путина, я это знаю точно. Кстати, все последующие марши
несогласных прошли совершенно спокойно, мирно, и в Нижнем Новгороде, и в Самаре, и в той же Москве и т.д. Ни в коей мере не защищаю тех, кто был автором
первого разгона, ни в коей мере не защищаю, считаю это верхом идиотизма. Теперь, что касается претензий к Путину, у меня их тоже много. Да, малый и средний
бизнес, могли создать условия для этого. Могли, но победила другая доминантная концепция. Концепция создания крупных госкомпаний. И на их основе вытаскивание,
как локомотивом, экономики России. (ГОВОРЯ ВМЕСТЕ). Это делали не враги России, это делали люди, которые считали эту концепцию правильной. Я считал и считаю
ее неправильной. Именно поэтому про действующее правительство естественно не говорю, но постоянно были конфликты между Грефом с одной стороны, и Фрадковым,
с другой стороны. Потому что были два разных видения того, как надо развивать российскую экономику. Причем, можете мне поверить, что и Греф, и Фрадков
любили Россию один не меньше другого. Причем там ты дальше сказал про разгром ЮКОСа. Я уже много раз на "Эхо" говорил, слишком много знаю по поводу ЮКОСа,
поэтому не комментирую. Все там не так просто. Вот совсем не так просто. Что взяли, разгромили чистых, белых, пушистых. Это не значит, что мне нравится
все, что по ЮКОСу произошло, но совсем не все так просто. Значит, что-то ты там еще перечислил?

В. ДЫМАРСКИЙ: Коррупция, чего-то такое.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Значит, коррупция, это, очень люблю приводить такой пример. В 1920-м году приблизительно, ну, в 20-е годы коррупционный бюджет Нью-йоркской
таможни равнялся ВВП США.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, и что? Нам нужно (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, просто коррупция всегда возникает, всегда объективно возникает при смене общественно-экономических формаций. Любых. Поэтому происхождение
коррупции у нас является естественным. Другое дело, что начать борьбу с коррупцией можно было не в 2007 году, а, по крайней мере, в 2002-2003-м. Это уже
можно было начать делать. Но коррупция возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку отсутствуют системы управления. Системы управления. Так
вот что произошло по факту. Я совершенно никого не оправдываю. В чем была ошибка? Выстраивание вертикали власти, как система управления страной, породила
одновременно чрезмерно избыточные функции у чиновников, из которых эта вертикаль власти состоит. И естественным образом породила коррупцию. Сегодня для
того, чтобы коррупцию победить, нужно, прежде всего, определиться, в чем я не согласен с концепцией, которую проводят некоторые политики, так без имен.
Для того чтобы победить коррупцию, начинать надо не с борьбы с коррупцией везде по всему кругу, это невозможно, это нереально, а начинать с борьбы с коррупцией
в судебной системе. Потому что суд – это то место, куда люди приходят жаловаться на коррупционера-взяточника чиновника, коррупционера-взяточника милиционера
или прокурора. Судейский корпус очень маленький относительно другого чиновничьего корпуса. Там коррупцию не победить, а снизить ее гораздо проще. Более
того, деятельность судебной системы наиболее прозрачная, потому что она имеет публичный акт, который, кстати, может быть обжалован в судебном порядке вверх,
вверх, вверх. Т.е. там все просто. Любой опытный юрист, читая приговор или решение суда, он сразу скажет, написано за взятку или не за взятку. Просто по
тексту видно. Следующий элемент – правоохранительная система. Правоохранительные органы – вот следующий момент, где надо бороться с коррупцией и прокуратура.
Если удастся снизить уровень коррупции в судебной и в правоохранительной системе, в остальных ветвях власти, в остальных элементах власти, коррупция естественно
пойдет на убыль сама по себе. Это проходила Италия, это проходил Израиль, это проходила Америка, это проходили французы, это ничего нового я не говорю.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, коррупцию вообще до конца невозможно…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я не говорю до конца вообще, я говорю о снижении до вменяемого уровня.

В. МАМОНТОВ: Виталий чего-то смеется. У него есть экран просто. Он смотрит туда и смеется. А нам не рассказывает. И радиослушателям не рассказывает.

В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, я не по поводу экрана. Я не помню где, опубликовано интервью с Грефом насчет госкорпорации и коррупции, где он приводит слова Фрадкова.
Это насчет Грефа и Фрадкова. Что такое вообще госкорпорация, как Фрадков объяснил по народному. Ну, за точность цитаты не ручаюсь естественно. Он говорит:
ну, это те же чиновники, только как бы с коммерческими зарплатами, только взятки не берут. Понятно, что госкорпорация – это то же министерство, только
в министерстве оклады другие.

В. МАМОНТОВ: В общем, это не лишено как бы… Если посмотреть, кстати, на американский опыт и отнять все консалтинговые, адвокатские и иные конторы, которые
оказывают колоссальное количество услуг платных по проведению законодательства тамошнего от конкретного человека до конкретного решения, которое ему требуется,
то надо еще посмотреть, сколько наш человек это дает в виде взятки вполне возможно, а там это вполне возможно легальная плата. Вот это тоже, кстати говоря,
победа над коррупцией интересная.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Абсолютно правильно. Вот если мы пройдем в думу, то первый, вот меня часто спрашивают, какой первый законопроект я внесу. Естественно всякий
кулик свое болото хвалит. Я внесу то, в чем я разбираюсь. Это будет закон о лоббизме. Потому что если принять закон о лоббизме, то поверьте мне, уровень
коррупции уже снизится сразу процентов на 10.

В. МАМОНТОВ: Так будучи легализованной, она перестанет быть коррупцией. Красиво.

В. ДЫМАРСКИЙ: Пошли протесты сразу. В том числе из Санкт-Петербурга: "Разгон в Москве? А откуда он взялся в Питере и в других. Брали на подходе и в обезьянник…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я сказал: Москва и Питер.

В. ДЫМАРСКИЙ: А когда в Санкт-Петербурге ОМОН народ два раза с грунтом равнял на марше? Это тоже инициатива Лужкова?" Ну, т.е. не один бьл.

В. МАМОНТОВ: Санкт-Петербург не прозвучал на самом деле.

М. БАРЩЕВСКИЙ: А, не прозвучал. Я оговорился. Конечно, я имею в виду, первое. Это, кстати говоря, ярчайший пример, показатель испуга власти, до чего власть
боится народа. Потому что когда марши несогласных перестали разгонять, и вот как ты говоришь, пишут перехватывать на подходе, то выяснилось, что совсем
не так страшен черт, как его малюют. Абсолютно. Это была, почему я говорю, была полнейшая глупость то, что было сделано в Москве и в Санкт-Петербурге,
просто именно глупость. Как кто-то из великих сказал: это хуже, чем преступление, это ошибка.

В. МАМОНТОВ: Я читательский вопрос, но он любопытный, он, может быть, закольцует одну мысль, важную, мне кажется. Вот здесь товарищ гражданин г-н Юпешев,
все сразу ,спрашивает: "Нашим правым не хватает для популярности патриотической риторики. Усильте "Россия – превыше всего", электоральный результат непременно
скажется". Вот такой советик Вам.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, спасибо за этот совет. Но мне кажется, что я достаточно четко, артикулировано говорю о том, что лично я пошел в политику, потому что
я люблю Россию, это моя страна, я не собираюсь власть в моей стране кому-либо отдавать, или кому-либо делегировать. Это первое. Второе, если, ну, вот мы,
благополучные люди, остаемся в России, никуда не уезжаем. Почему? Да потому что мы любим эту страну. Это наша страна. И мы гордимся своей страной. Только
мы хотим гордиться не по принципу квасного патриотизма, если это Россия – то все прекрасно. А мы хотим гордиться тем, чем мы можем гордиться. И я помню
наше школьное образование… Вот я поехал в США в начале 90-х годов. И моя дочь, которая в Москве еле-еле по математике в гуманитарном лицее получала тройки,
еле-еле вытаскивала, в американскую школу пошла. Она училась параллельно в посольской и в американской, через месяц мне позвонил директор школы и сказал,
что они от имени штата предлагают (НЕ РАЗБОРЧИВО) стипендию, чтобы она продолжала образование, как математик, потому что она совершенно блестящий, уникальный
математик, т.е. вот просто феномен. Ей было тогда сколько лет – 13-14. Это уровень, разница в уровне образования. Троечница, московская троечница, причем
подчеркиваю, в гуманитарном лицее троечница, там…

В. МАМОНТОВ: Смотрите, Вы можете (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ) такой уровень троечников и отличников.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, а вот когда там дело доходит до вуза, то ситуация резко меняется. И вузовского образование ихнее тогдашнее, я беру сейчас гуманитарное,
по крайней мере, не техническое, и наше тогдашне, сравнить было нельзя. Потому что все было в их пользу. Но я хочу гордиться этим. Я хочу, чтобы люди лечиться
ездили не в Израиль, Швейцарию, Францию или Америку, а чтобы оттуда ездили сюда к нам лечиться. Я хочу вот так гордиться Россией. А то мы в области балета,
блин, опять впереди планеты всей, а во всем остальном даже Енисей переплыть не можем.

В. МАМОНТОВ: Как мы там насчет балета сейчас?

В. ДЫМАРСКИЙ: Это уже сомнительно. Да, давайте блиц, а то мы не успеем. Михаил Юрьевич, предупреждаю, блиц, семь вопросов, одинаковых для всех лидеров всех
партий.

В. МАМОНТОВ: Все отвечают.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Путину тоже задавали?

В. МАМОНТОВ: А его еще не было у нас.

В. ДЫМАРСКИЙ: Просьба, как нас здесь поправляют, мыслью по древу не растекаться.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Было бы чем растекаться главное. А уж по чему найдем.

В. ДЫМАРСКИЙ: И отвечать кратко. Ну, что, Володь, начинай.

В. МАМОНТОВ: Блиц. Какая страна может представлять для Российской Федерации большую угрозу в ближайшие 10 лет Китай или США?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Китай, конечно.

В. МАМОНТОВ: Вы поддержали бы кандидатуру Путина на третий срок?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Никогда ни в коем случае категорически нет.

В. МАМОНТОВ: Что Вы ставите выше интересы государства или интересы личности?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Интересы личности. Нет сильного государства при слабых личностях.

В. ДЫМАРСКИЙ: Надо ли вернуться к прогрессивной ставке налогообложения?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Ни в коем случае. Это угробить экономику. По крайней мере, еще лет 5. Ни в коем случае.

В. МАМОНТОВ: Надо ли ввести визовый режим со всеми бывшими республиками СССР?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Сложный вопрос. Однозначно ответить не могу. Нет, если при такой формулировке "Со всеми", нет, не надо. Потому что, например, с Украиной,
Белоруссией, Казахстаном, Арменией, Грузией, я бы визовый режим вводить не стал. А оттуда, откуда мы наблюдаем…

В. МАМОНТОВ: Отток памятников.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Отток памятников или же, наоборот, приток нелегальных эмигрантов. Я подчеркиваю, нелегальных. Я всячески за легальную эмиграцию. Но нелегальных
эмигрантов. Наверное, там это вынужденная мера.

В. ДЫМАРСКИЙ: Считаете ли Вы правильным обязательное, я подчеркиваю, обязательно изучение основ религии в школе?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Категорически нет. Считаю очень правильным обязательные изучении истории мировых религий. Потому современный цивилизованный человек должен
знать, чем жило человечество последние 2000 лет. Но ни в коем случае нельзя выделять никакую из религий, будь то православие, или иудаизм, буддизм или
мусульманство. Ни в коем случае в нашей стране этого делать нельзя. Как факультативный предмер, пожалуйста. Но основа истории мировых религий – это культурологический
предмет, историко-культурологический. Я бы его ввел обязательно, потому что лично мне очень не хватает знаний в этой области. Хотя самообразованием именно
здесь я занимался очень сильно.

В. МАМОНТОВ: Вы, по-моему, не только 7 секунд вернули, а, по-моему, все 15.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это не то слово. Последний вопрос.

В. ДЫМАРСКИЙ: Последний вопрос.

В. МАМОНТОВ: Надо ли добиваться возвращения Крыма?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Если чего нельзя забрать, то это надо купить. Могу раскрыть, очень просто. Надо всячески поощрять. Если бы директором был бы я, что бы я
сделал.

В. МАМОНТОВ: Это уже за пределами блица скажем.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я принял бы специальный вопрос, который освобождает от любой формы налогообложения инвестиции российских бизнесменов за рубежом. В том числе
имеется в виду и Крым, и другие места, где у нас есть свои интересы поощрять наш бизнес инвестировать в приобретение недвижимости, фабрик, заводов, в тех
местах, которые нам интересны, это в интересах государства Российского.

В. ДЫМАРСКИЙ: Налоги – это местные власти, это не российские.

В. МАМОНТОВ: У наших экономистов есть такая точка зрения, что у нас где-то в 2 раза недоинвестировано в самой России, между прочим. Тут тоже. А мы пойдем.
Я понимаю, там есть наши интересы. Мы пойдем там инвестировать, не хочу худого слова сказать, в Крым, но тут у нас есть еще куча всего недоинвестированного,
в развале, голое. Как быть?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Понимаете, с Крымом вообще смешная история. Сейчас я уже говорю не как политик, а как юрист. Ведь по российско-турецкому договору Крым является
российской территорией только до тех пор, пока права на Крым не получит любая третья страна. Так что формально Крым-то сегодня принадлежит Турции. Да,
да. Вы так удивленно на меня смотрите. Формально Крым принадлежит Турции, ровно так же, как формально Северная Осетия не является частью Грузии. Формально.
Потому что Грузия... Ну, сейчас я про Крым закончу, потом про Крым скажу. Значит, когда закончилась Русско-турецкая война, был подписан мирный договор.
По которому Крым переходил к России, но там есть пункт, в котором записано, что российская юрисдикция распространяется на Крым до тех пор, пока Крым является
собственностью России, Российской империи. Как только Россия отказалась от Крыма в пользу третьей страны…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, она отказывалась…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Она отказывалась не в пользу третьей страны…

В. МАМОНТОВ: Ну, почему, эта страна. Она была в ООН, кстати.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Но была в ООН, кстати. Вот уже тогда юридически Крым стал турецким.

В. МАМОНТОВ: Я вспоминаю у Гоголя: а что это значит? Да что значит, война с турками будет. Вот.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, а что касается Южной Осетии, уж коли я произнес это, то Южная Осетия вошла в состав Грузии то ли по указу Сталина, то ли по закону, принятому
Верховным Советом Советского Союза. Но важно не это. А важно то, что когда Грузия после распада Советского Союза стала независимым государством, одним
из первых законов Грузии был следующий. На территории Грузии не имеют юридической силы акты об административно – территориальном делении, принятые в Советское
время. Таким образом, Грузия сама отказалась от Южной Осетии.

В. ДЫМАРСКИЙ: Все-таки насчет Грузии, и насчет инвестиций за рубежами России, это многие считали, что вместо того, чтобы собачиться с Грузией, можно было
бы путем инвестиций…

М. БАРЩЕВСКИЙ: И я так считаю. Поди плохо. У нас плохие отношения с Арменией? Слава Богу. А какая доля нашего бизнеса в армянской экономике? Посмотрите,
то же самое надо было делать с Грузией. Умный не тот, кто сильный, умный тот, кто богатый.

В. ДЫМАРСКИЙ: Миш, все-таки еще чуть-чуть осталось времени, все-таки вернемся к выборам, и к вопросам, которые можно задавать всем партиям, за исключением
"Единой России".

В. МАМОНТОВ: Я знаю этот вопрос.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, судя по всему, можно, конечно, своим избирателям что-то обещать, можно на что-то надеяться, но, судя по всему, дело идет к двух, ну, в
лучшем случае к трех партийному парламенту.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Ой, Виталий, не скажи. Ой, не скажи. Ой, не факт.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вообще, после того, как Путин возглавил "Единую Россию", насколько по мнению "Гражданской силы", и Михаила Барщевского вообще изменилась вся
вот эта электоральная конфигурация?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Во-первых, я юрист, я люблю точные формулировки. Путин возглавил не "Единую Россию"…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, список.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это большая разница. Большая разница. Надеюсь, что для избирателей тоже. Значит, я считаю, что для "Справедливой России" Мироновской обнулились.
И я считаю, что резко упали шансы ЛДПР. Я считаю, что очень выросли шансы коммунистов. Просто очень выросли. И Вам это, может, покажется странным, но очень
выросли наши шансы, "Гражданской силы". Потому что теперь, понимаете, есть многие люди, которые принципиально не будут голосовать за "Единую Россию". Принципиально.

В. МАМОНТОВ: И за коммунистов.

М. БАРЩЕВСКИЙ: И за коммунистов.

В. МАМОНТОВ: За кого-то же они должны голосовать.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, то, что делает последнее время Баков, значит, очень мне помогает.

В. ДЫМАРСКИЙ: Мы не обсуждаем Бакова. Причем здесь Баков?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, Бакова мы не обсуждаем. Мы обсуждаем то, что Баков сегодня фактически де-факто руководит всей предвыборной компанией СПС. И то, что
делает Баков очень мне помогает. Потому что сегодня очень большая часть электората СПС, за СПС голосовать естественно, потому что ну есть чувство брезгливости
естественное, свойственное любому человеку. За "Единую Россию" голосовать не будут, и собираются голосовать за КПРФ. Т.е. сегодня прибавка голосов КПРФ
это бывшие голоса СПС. Вот если нам, "Гражданской силе" удастся показать, что есть альтернатива КПРФ и "Единой России" в виде "Гражданской силы", то это
нам очень сильно прибавит голосов. Но вообще я бы до 15 ноября, как минимум, не стал бы строить никаких прогнозов.

В. ДЫМАРСКИЙ: Совсем уже мало времени остается. Здесь замучили вопросами, даже не вопросами, а своими мнениями, не будем голосовать там за партию, в которой
такие-то люди, такие-то люди. Очень часто упоминается Арбатова.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Арбатовой нет в нашей партии. А Арбатова в партии Подберезкина. Поэтому любители или не любители Арбатовой, определяйтесь с партией Подберезкина.

В. МАМОНТОВ: Есть хорошее, между прочим, приятное для Вас письмо: "Уважаемый Михаил Юрьевич, не обращайте внимания на тех, кто готов по команде готов облить
грязью любое начинание в политически активном обществе. Поддерживаю идеи Вашей партии. Желаю успехов. Студент Михаил". Вот есть такое мнение.

В. ДЫМАРСКИЙ: Пришлось вот на такой ноте, хотя мы были настроены очень критически, но именно на такой ноте….

В. МАМОНТОВ: Заканчивать надо на такой вот ноте, на нормальной, на такой вот ноте, мне кажется.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Финальную ноту выбираете Вы, а я напоминаю слушателям, что я по-прежнему…

В. ДЫМАРСКИЙ: Михаил Юрьевич. Вы уже опоздали к сериалу?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Сейчас, наверное, уже будет начинаться вторая серия фильма "Защита против" по роману Михаила Барщевского. Командовать парадом буду я.

В. ДЫМАРСКИЙ: Все. И рекламу себе сделал. На этом "Гражданская сила" изгоняется из эфира.

В. МАМОНТОВ: И мы еще сомневаемся в его возможностях после этого?

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, программа закончена. Спасибо. До встречи.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Спасибо. Всего доброго.

В. МАМОНТОВ: Спасибо.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»